Владимир Сунгоркин - Особое мнение - 2014-12-19
19.12.2014
М. Королева
―
Здравствуйте. Это действительно программа «Особое мнение». Я – Марина Королева. Напротив - Владимир Сунгоркин, главный редактор газеты «Комсомольская правда».
В. Сунгоркин
―
Добрый день.
М. Королева
―
Слово «кризис» в новостях у нас становится привычно-повседневным. Ну и наши слушатели тоже задаются вопросом: кто виноват в финансово-экономическом кризисе. Вы знаете, что Владимир Путин, отвечая на вопросы журналистов, об этом говорил. Естественно, у наших слушателей как всегда есть и собственные ответы на этот вопрос. По-вашему кто виноват в финансово-экономическом кризисе?
Конкурировать либо с Западом, либо с Востоком в сфере потребительских товаров или обычных услуг очень тяжело
В. Сунгоркин
―
Я тут не буду слишком оригинален. Думаю…
М. Королева
―
Как Путин будете?
В. Сунгоркин
―
Боюсь, что не совпаду дословно, но думаю, случилось то, что с последние дни красиво называют «идеальным штормом». Вы знаете этот термин, это шторм, который является стечением сразу нескольких погодных условий, и он сверханомальный даже для штормов. В данном случае сошлось много условий внутренних и внешних, тактических, стратегических. Длинные какие-то истории завершилось и все это привело к тому идеальному шторму, который случился.
М. Королева
―
Идеальный шторм это все-таки природное явление. Когда мы говорим о финансово-экономическом кризисе, так или иначе все равно виноватых ищут. Давайте я вам приведу мнение одного из слушателей, который говорит: «Мне кажется, виновниками являются власти, которые за 15 лет не использовали астрономические доходы от экспорта энергоносителей для создания промышленности и сельского хозяйства. Ну и агрессивная внешняя политика, которая привела страну к санкциям и изоляции». Вот вам версия.
В. Сунгоркин
―
Абсолютно согласен с этой версией. Что эти два фактора существуют. Можно еще добавлять. Но, наверное, самое главное эти. Но с другой стороны…
М. Королева
―
То есть с первым вы тоже согласны.
В. Сунгоркин
―
Ну конечно. Это очевидно. Но попробовать использовать это достаточно сложно в реальной жизни. На самом деле, если вспоминать какие-то более ранние аналогии, это известный любому экономисту термин, который называется «голландская болезнь». Когда голландцы проложили путь в Индию в свое время, стали оттуда вывозить пряности, украшения и оказалось это страшно выгодным делом. Все остальное выгодным быть перестало. Так и у нас в России возникло несколько выгодных занятий, а все остальное выгодным быть перестало. И вся энергичная часть общества ушла либо туда, либо на обслуживание тех людей. То, что случилось. Об этом все говорили, предупреждали. Но у нас так устроена жизнь, что пока не грянет, не перекрестится.
М. Королева
―
С другой стороны я сейчас вспоминаю Владимира Путина, который вчера по поводу кризиса говорил, он говорил о внешних факторах. И что касается внутренних, того, что мы использовали вот эти возможности прекрасные и за 15 лет и цены на энергоносители, как-то этого не было. Это мы все киваем туда.
В. Сунгоркин
―
Нет, я внимательно за этим всем следил. Это было в качестве ответа на вопрос журналиста «Комсомольской правды» Гамова, и он по сути все это признал, что да, это случилось и по этим причинам, что ни черта не делали. Но дальше он еще несколько по-простонародному продолжил, что вы попробуйте заставить людей в этот период что-то делать, когда страшно выгодно наживаться на нефти, на газе. И он еще добавил: и на полезных ископаемых. Большинство обращений в правительство от бизнеса это обращения с просьбой выдать разрешение на добычу полезных ископаемых. А вовсе не на открытие или создание завода, который бы конкурировал бы с Западом. Справедливости ради надо сказать, что конкурировать либо с Западом, либо с Востоком в сфере потребительских товаров или обычных услуг очень тяжело. Мы потеряли время не в эти годы, а гораздо раньше.
М. Королева
―
Если мы заговорили о товарах. Тут один вопрос нашего слушателя по поводу роста цен: «Как вы думаете, почему никто не спросил президента, в чем причина роста цен на продовольствие. И признал бы Путин, что рост цен связан не в последнюю очередь с введением запрета на импорт. Ведь наказали самих себя».
В. Сунгоркин
―
Я думаю, этот фактор существует. Но я бы на глазок сказал, что роль этого фактора контрсанкции, которые мы действительно сами себя получается, наказали, я думаю роль этого фактора процентов 15.
М. Королева
―
Немало на самом деле.
В. Сунгоркин
―
А может быть и меньше потому что, как Путин обычно называет – наши партнеры, они тут же переналадились и у нас Казахстан, Белоруссия и многие другие страны быстро переклеили этикетки, стали много что поставлять. Поэтому фактор этот есть, но он нерешающий. Возвращаясь к началу разговора, это и есть тот самый идеальный шторм. Сошлось не два фактора, не четыре, а скорее всего все 24. И один из них вот этот, о котором вы говорите.
М. Королева
―
Насколько я помню, вы положительно относились к этим контрсанкциям, сейчас ваше мнение не изменилось?
В. Сунгоркин
―
Я бы не сказал, что я положительно относился. Я относился спокойно. То есть это не те санкции, из-за которых все опрокинется. Но когда в ряд выстраивается 15 факторов, тогда конечно…
М. Королева
―
Давайте еще в этом идеальном шторме покопаемся. По поводу Крыма. Еще один вопрос от нашего слушателя: «Стоил ли всего этого Крым»? Стольких бед.
Путин вообще по всему своему стилю поведения такой эволюционист. Он не любитель громких решений
В. Сунгоркин
―
Я думаю, на самом деле когда принимаются решения по Крыму, они же не принимаются так: дай-ка я Крым оттяпаю. Они обсуждаются в узком кругу, в тайном кругу. Но люди вполне компетентные для того, чтобы понять, что будет, какие последствия. Какая будет реакция. Но какая-то историческая логика заставляет принимать такое решение. Сам Путин неоднократно со вздохом говорил, что такая возможность может возникнуть раз в сто лет. Переворот в Украине или на Украине, я уже запутался сам. Переворот, случившийся на Украине. Безвластие. Угрозы, которые возникли в Крыму. Вот мы сейчас уже забыли, а что в Крыму происходило…
М. Королева
―
Ну какие там были угрозы-то.
В. Сунгоркин
―
А я вам сейчас расскажу. Там угроз навалом. Вы так всегда меня умиляете: какие угрозы.
М. Королева
―
Ну какие угрозы, правда.
В. Сунгоркин
―
Отвечаем? Пошли. Вы уже забыли или не хотите вспоминать, что в этот период, когда произошел государственный переворот 11, по-моему, февраля на завтра… вся следующая неделя там очень сильно поднялись татары. Они по сути захватили здание Верховного совета в Симферополе. Поднимите эту историю, вы так удивляетесь.
М. Королева
―
Нет, я к тому, что это вы считаете всерьез, что это могло быть угрозой.
В. Сунгоркин
―
Конечно.
М. Королева
―
Для чего, для кого?
В. Сунгоркин
―
Во-первых, это было. Любой наш слушатель может поднять эту историю и посмотреть. Сейчас же все можно проверять. Любое заявление. Были достаточно массовые выступления. К чему это могло привести. А черт его знает. Я знаю другое, что в это время все русские, прижав уши, сидели по домам. Это вам подтвердят жители этого полуострова.
М. Королева
―
Я не могу сейчас это проверить, конечно.
В. Сунгоркин
―
Это легко проверить. У нас жизнь-то продолжается. У меня сотрудники там работают в Крыму. И они все это мне рассказывали. Люди, которые там живут, что была очень сложная напуганная ситуация, когда шли, это называлось «поезда дружбы» с Западной Украины с желающими поменять власть, законно избранную власть на крымской земле. Второй момент это подготовка в принципе американцев оказать дружественную помощь Крыму в этой ситуации. Это все было.
М. Королева
―
Американцы дружественную помощь.
В. Сунгоркин
―
Конечно, готовились планы.
М. Королева
―
Шла речь о Черноморском флоте.
В. Сунгоркин
―
Снимали планы зданий, вот здесь разместится такая-то бригада, здесь пусть разместится пульт связи и так далее. У нас есть свои национальные интересы у России. Мы в принципе с сомнением относимся к историческому существованию Крыма на территории Украины. И поэтому…
М. Королева
―
Поэтому тяжело, но надо было брать.
В. Сунгоркин
―
Ну надо было брать, да.РЕКЛАМА
М. Королева
―
Я все-таки снова вернусь к экономической ситуации. Потом снова к Крыму. Дело в том, что если посмотреть сейчас новости, там уже гораздо меньше Украины, Крыма. В основном новости, связанные с экономикой. Стоимость государственной программы вооружения до 2025 года сократят почти в два раза. Российским вузам в наступающем году сократят финансирование. О том, что сейчас происходит просто с обычными людьми, кто валюту меняет, кто скупает товары какие-то в надежде вложить сейчас деньги. Рубли тающие. Вы это и сами знаете. Я снова возвращаюсь к этому вопросу, стоил ли всего этого Крым, потому что сейчас похоже, всем будет не до Крыма. И не до рассуждений о том, что там происходило в феврале этого года и что будет дальше.
В. Сунгоркин
―
Так вопрос в чем. Что будет дальше все-таки или…
М. Королева
―
Что будет дальше, и стоил ли всего этого Крым.
В. Сунгоркин
―
И снова здрасьте. Стоил ли всего этого Крым. Я перед этим отвечал, что была ситуация, когда были реальные угрозы, над чем вы весело посмеялись. Дальше вы сказали интересную фразу: разве такое возможно. Но у нас последний год показал, что возможны многие вещи, которые считались невозможными.
М. Королева
―
Это да. Тут я с вами соглашусь.
В. Сунгоркин
―
Будет впереди еще много чудного. И, исходя из исторической логики последних лет мы видим, что существует совершенно агрессивная история, Ливию разгромили, Сирию пытались уничтожить. Государство ИГИЛ возникло. То есть политика становится более брутальная, агрессивная. Поэтому могло быть и с Крымом точно также. Не мы, так они. То, что это сейчас ушло куда-то с повестки дня и, слава богу, мы вернулись к своим внутренним делам. Нас жизнь заставила. Не только говорить: Крым, Крым. Но я повторюсь, может быть, но речь идет не о том, что Крым стоило или не стоило, я думаю, что Крым это такая стратегическая история. Через два года я думаю, все успокоится, экономика адаптируется к новым условиям. А Крым останется. А потом кризис, кризис, ужас. Ужас. Мне понравилось, недавно я вычитал у одного на мой взгляд умного человека, он говорит, в 1991 году это был кризис пустых полок, в 1998 году – был не кризис пустых полок, а уже покупали продукты питания, а сейчас очень интересный кризис – люди машины покупают, бытовую технику. По пять плазменных телевизоров. То есть кризис конечно ужасен, но это не тот кризис, от которого начнутся какие-то сущностные у масс людей проблемы.
М. Королева
―
То есть вам кажется, что ужаса, ужаса не будет.
В. Сунгоркин
―
Конечно. А с чего он возникнет этот ужас, ужас, ужас. Ну упадет…
М. Королева
―
Вообще у экономистов разные прогнозы.
В. Сунгоркин
―
Разные. Я читаю прогнозы все эти разные. Но опять надо с терминами определиться. Кризис это? – кризис. Но будут ли затронуты какие-то сущностные основы жизни людей, ну, кто-то не поедет за границу. Проведет отпуск здесь. Кто-то не купит себе какую-то шубу, мотоцикл. Но в принципе, пройдут они через этот кризис и где-нибудь я думаю, к лету ситуация уже будет сильно выправляться.
М. Королева
―
Если учитывать размер пенсий в России, то здесь конечно не о шубах, не о мотоциклах и не поездках за границу.
В. Сунгоркин
―
Пенсия индексировалась, это же все ярлыки. Пенсия маленькая, но она в этом году в 2014 уже индексировалась два раза. В общей сложности на 17%, по-моему. Шесть и одиннадцать.
М. Королева
―
Давайте я вас спрошу размер средней пенсии. Потому что как Путина спросили про зарплату, а он сказал, что не знает.
В. Сунгоркин
―
Я пенсию себе не оформлял еще, хотя собираюсь. Но я думаю, в Москве сейчас средняя пенсия примерно 18 тысяч рублей. Мои представления.
М. Королева
―
Видимо, к тому идет.
В. Сунгоркин
―
Средняя, потому что есть накрутки за то, се, пятое, десятое.
М. Королева
―
По поводу выступления Путина, поскольку мы, так или иначе, об этом говорим. Я смотрю какие-то оценки прессы, которая подводила итоги пресс-конференции Путина. В частности Форбс что говорит. Ни одной подвижки, ясности Путин не прибавил. Надежд не вселил. Сказал, что менять политику не собирается, настаивает на прежнем понимании интересов России. Я хотела бы вашу оценку послушать. Поскольку многие ждали этого выступления. Особенно в такой ситуации как сейчас.
В. Сунгоркин
―
Конечно, эмоционально очень хотелось бы, чтобы Путин совершил какое-то такое громкое увольнение, как Ельцин это делал. Но с одной стороны я и ждал, что что-нибудь такое будет, такое заявленное более радикальное. Но это же не в стилистике Путина. Путин вообще по всему своему стилю поведения такой эволюционист. Он не любитель громких решений, громких слов, громких эпатажных каких-то заявлений. У него иногда получается, но это мне кажется, он даже иногда сожалеет, вот черт, сказал, как-то не того. Конечно, хотелось бы мне лично…
М. Королева
―
Да, вы чего ждали?
В. Сунгоркин
―
Мне лично хотелось бы и хочется смены правительства. Вот у меня такое интимное желание.
М. Королева
―
Скромное такое желание.
В. Сунгоркин
―
Да, но вы меня спросили. В этой сфере. Но вообще-то в отставку идет премьер-министр, с ним идет правительство. Потом из этого что-то конфигурирует. Почему я считаю, что надо менять правительство, ну потому что действительно в ситуации паники, которая имела место, в ситуации такого ощущения какой-то безнадеги, которая тоже имела место в сфере такой размышляющей публики. Что Форбс процитировал, он же отражает воззрения образованной публики. Конечно, появляется новый премьер-министр и он, особенно если это фигура как бы популярная или просто популярная, почему как бы – потому что у одних популярная, у других непопулярная. И в этой ситуации это бы вдохнуло бы какую-то движуху в общество, которая мне кажется нужна.
М. Королева
―
Движуха ради движухи?
В. Сунгоркин
―
Почему, когда движуха появляется, это как кровь, которая бегает по жилам. Если мы с вами сейчас сидим, она с определенной скоростью идет. Когда пошли, она быстрее и это для организма здоровее. Не движуха ради движухи, но лучше будет движение, чем такое оцепенение, ожидание и неверие. Мы же еще сейчас в обществе переживаем достаточно большое неверие в то, что что-то можно изменить. Ну вот поэтому мне кажется было бы очень интересно и правильно сменить правительство.
М. Королева
―
То есть обновить. Хорошо. Но кроме смены правительства, например, кто-то ожидает какую-то программу позитивную. То есть выходит президент, все-таки общаясь с журналистами и говорит, что мы сейчас будем делать то-то и то-то. У нас сейчас так сложилось, вот этот ваш идеальный шторм. Так все сошлось. Но мы сейчас будем из этого выходить так-то и так-то. Этого же не было сказано.
В. Сунгоркин
―
Это было сказано в послании на самом деле, и набор инструментария был оглашен в послании. В данном случае, конечно, надо было продолжать эту тему, например, сказать, громко сказать, потому что все слушали, все ждали, почему-то, на мой взгляд, странно, что не было сказано о том, что банки сейчас будут пересматривать депозиты. Потому что люди снимают деньги, а им надо было громко и внятно сказать, может быть, да не может быть, а я считаю, что президент должен был сказать, что так, дорогие друзья, вот сейчас мы посовещались с банкирами, сейчас все ключевые банки завтра или сегодня уже к вечеру объявят новые депозиты. Ставки будут 20%. Вы не бегите снимать деньги и перекладывать в доллары, а вы не все, но хотя бы часть из вас, может быть, наоборот деньжата принесет. Кстати процесс это уже осторожно пошел. Вот это он не сказал. Мне кажется, он несколько недооценил размах той паники, которая существует у держателей вкладов. Особенно крупных держателей.
М. Королева
―
А такое вообще может быть у президента, что он может недооценивать. Это что означает, что информация до него не доходит.В. Сунгоркин
―
Может. Я думаю, механизм выглядит так. До него доходит слишком много информации. И он принимает решение слева направо, у него там 15 источников информации. Он принимает решение, она часто противоречит. Он принимает решение, говоря, вот эти пять источников больше похожи на отражение объективной реальности. Карт много на столе и он может недооценить.
М. Королева
―
Но это точно так же, как тут писала пресса, что например, принималось решение по Крыму, когда просто финансовые советники недоработали.
Случилось то, что с последние дни красиво называют «идеальным штормом»
В. Сунгоркин
―
Я не знаю, я несколько раз имел возможность слышать его, как оно принималось. И я знаю лишь то, что оно принималось не молниеносно, что они заседали несколько тяжелых часов.
М. Королева
―
Часов?!
В. Сунгоркин
―
Что взвешивались самые разные вопросы. Обсуждались. В итоге они вышли на такое решение.
М. Королева
―
Через несколько минут мы снова здесь.НОВОСТИ
М. Королева
―
Это «Особое мнение». Не буду скрывать, что поражена совершенно вашими словами о том, что решение по Крыму принималось за несколько часов.
В. Сунгоркин
―
Там было на все про все двое суток примерно. Поэтому годами они не могли размышлять. Это окно могло закрыться.
М. Королева
―
Теперь годами, наверное, мы будем…
В. Сунгоркин
―
Да ну что вы так все переживать, вздыхать. Все будет хорошо.
М. Королева
―
Вздыхают наши слушатели…
В. Сунгоркин
―
Слушатель у вас специальный.
М. Королева
―
У нас слушатели абсолютно все разные. И все вам присылают цифры своих пенсий. Тут от 6 тысяч 900 рублей где-то до 14 тысяч 800. Вот есть очень большая пенсия 16 тысяч. И, в общем, все возмущены неправильно названной цифрой. Давайте я лучше спрошу про другое.
В. Сунгоркин
―
Я оговорился, что я не совсем знаю.
М. Королева
―
14800 считается хорошо. Но я вас хочу спросить про другое. Здесь народ тоже спрашивает: а как вы относитесь к миллионным зарплатам в день, например, господ Якунина и Сечина.В. Сунгоркин
―
Я плохо отношусь. Ну и что от моего отношения что-то изменится. Я плохо к этому отношусь. Но опять же понимаете…
М. Королева
―
Вот Владимир Путин объяснял, что есть мировой опыт.
В. Сунгоркин
―
Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны. Но, наверное, это очень много для нашей ситуации. Я даже согласен, что слишком много для российской ситуации. Но дальше пошли про мировой опыт, бла-бла-бла, это уже аргументы такие, аргументы сякие. Мое мнение вы спросили. Я считаю, что завышенные зарплаты.
М. Королева
―
О Крыме не буду больше. Давайте спрошу про Чечню. Тоже, наверное, слышали вопрос Ксении Собчак по поводу Рамзана Кадырова и его права устраивать внесудебные расправы. Слышали ответ Владимира Путина. Я уже сегодня вижу, что российский МИД заступился за Кадырова. ГД озаботилась несправедливой критикой в адрес чеченского руководства. И так далее. А вы как относитесь к этой ситуации, которая сложилась вокруг Рамзана Кадырова и его высказывания по поводу того, что там можно выселять террористов, сжигать дома и так далее.
В. Сунгоркин
―
Чечня достаточно специфическая территория. Мое представление о том, что должно там быть, мне кажется, мы должны для целого ряда территорий, я имею в виду Дагестан, Чечню, Ингушетию, ввести…
М. Королева
―
То есть Северный Кавказ.
В. Сунгоркин
―
Да, ввести особое законодательство. Учитывая особые правила…
М. Королева
―
Это как?!
В. Сунгоркин
―
Нет, вы так удивляетесь.
М. Королева
―
Но это как?
В. Сунгоркин
―
У нас есть таких прецедентов очень много. Хорошо. Как где, да. Как например, существует особая территория Китая - Гонконг. Там даже валюта своя. Там все свое и свое законодательство. В том числе и выборное. Вот и все. Так как эти территории живут очень сильно по отличающимся законам, надо ввести там какое-то особое законодательство.
М. Королева
―
Но Гонконг, там другая история, другая история отношений и так далее.
В. Сунгоркин
―
Как другая история.
М. Королева
―
Как это можно сравнивать.
В. Сунгоркин
―
И здесь другая история. Легко сравним. Другая история вы говорите у Гонконга. И в Гонконге и в Китае живет, что интересно, практически один и тот же народ – китайцы. А у нас еще хлестче. Это у нас другая история, чем у Гонконга с Китаем. Гонконг и Китай это одна этническая группа. Там есть нюансы в языке, но не такая разница, как между коренной Россией и Чечней, Ингушетией, Дагестаном. Вот тут уж разница так разница. А законодательство совершенно одно и то же.
М. Королева
―
Но это были абсолютно разъединенные территории. У них был другой образ жизни. Поэтому как-то можно объяснить. Но у нас-то это вообще единая страна.
В. Сунгоркин
―
Подождите.
М. Королева
―
С единым законодательством.
В. Сунгоркин
―
Мы говорим про ярлыки или про суть.
М. Королева
―
Про суть.
В. Сунгоркин
―
Так вот по сути никакой единой страны между коренной Россией и Чечней нет. Я в Чечне бываю раз в полгода. Поэтому я понимаю, о чем я говорю. Чечня это совершенно особая территория. Я не говорю, что там надо им признать закон, разрешающий уничтожать семьи заложников или сжигать их дома, я думаю это, безусловно, был перехлест эмоциональный. Эмоционального Рамзана Кадырова. Но в целом законодательство должно отличаться. И если опять же сравнивать, найди 10 различий между Гонконгом и Китаем и найди 10 различий между Чечней и Ставропольским краем. То победит по количеству различий Чечня и Ставропольский край.
М. Королева
―
А как бы вы…
В. Сунгоркин
―
Вы хотите сущностных различий.
М. Королева
―
Да.
В. Сунгоркин
―
При этом между Китаем и Гонконгом существует самая настоящая государственная граница с пограничниками, таможенниками, и там разная валюта. В Гонконге это доллар гонконгский. А в Китае это жэньминьби.
М. Королева
―
Ну хорошо. Вот именно у нас не просто единая валюта, но это просто единая страна, формально одно и то же законодательство. При этом там как-то действуют законы шариата. Правда же.
В. Сунгоркин
―
Жизнь-то сильнее, понимаете. Вот мы говорим это единая страна. А вот как-то так получается, что сама жизнь очень разная. Сами обычаи очень разные. Пределы, что такое хорошо и что такое плохо тоже разные. Мы просто сейчас закрываем на это глаза, ну типа, авось, небось, как-нибудь рассосется. А ничего не рассосется. Если вы Чечню…
М. Королева
―
Как сегодня сказал Алексей Навальный: смотрим в стол все время и говорим, ну вы же понимаете.
В. Сунгоркин
―
Есть много фраз. Готовимся к прошедшей войне, как говорят про военных. Но там с каждым годом все больше, больше отличий. Вот и все. И это надо как-то, не торопясь осмыслять и с точки зрения законодательства. Пока ничего не делается. Потому что первый, кто скажет, что надо что-то делать, ой, я подозреваю, что даже я, может, попадаю уже в эти сепаратисты.
М. Королева
―
Вот кстати.
В. Сунгоркин
―
Вот наболтал. Прошу понять и простить тогда. Возможно, даже это нельзя обсуждать. Я не исключаю. Надо посмотреть в закон. Венедиктов у нас обычно все законы знает.
М. Королева
―
Потом не исключено, что Рамзан Кадыров с вами тоже не согласится. Он же говорит, что он пехотинец Владимира Путина…
В. Сунгоркин
―
Да, да. В общем…
М. Королева
―
То есть вы за то, чтобы как-то все-таки…
В. Сунгоркин
―
Ой, я уже не знаю, за что я. Сейчас я скажу, я не знаю закон, там я помню все позапрещали, чтобы разговаривать о специфике регионов.
М. Королева
―
Испугались.
В. Сунгоркин
―
Испугался. Да.
М. Королева
―
Давайте тогда поговорим лучше…
В. Сунгоркин
―
Я не хочу закон нарушать.
М. Королева
―
… о России и ее месте в мире.
Ливию разгромили, Сирию пытались уничтожить. Государство ИГИЛ возникло. Политика становится более брутальная
В. Сунгоркин
―
Я немею перед законом.
М. Королева
―
Про это можно говорить точно, потому что про это Владимир Путин смело говорил. Там мишку помните, мишку с зубами, клыками, про шкуру и так далее. Вас Илья из Ярославля спрашивает: «А как вам кажется, чем сильная независимая Россия мешает Западу». Может мешать. Вы тоже думаете, что мы мешаем.
В. Сунгоркин
―
Эта история не вчера началась. Дело не в том, что мешает, помогает. Существуют геополитические интересы у крупнейших игроков. Это старинная история. Это кстати сегодня, вчера у нас был в Москве руководитель корпорации, которая называется Stratfor. Так называемое «теневое ЦРУ» США. Он спокойно все разложил по полочкам.
М. Королева
―
Теневое ЦРУ.
В. Сунгоркин
―
Да, американцы. У Америки есть серьезные геополитические интересы. И правильно делают. Они следят за тем, чтобы ни одна страна на планете не усиливалась больше, чем это в представлении американцев должно быть. Мы полезли туда, сюда, вспомнили, что у нас есть свои интересы, наши самолеты снова стали летать. Наши ракеты снова стали стрелять. Нашими ракетами в рамках учений. Обновлять наше оружие. Это американцев сильно напрягло. Не понравилось. Все и понеслось. Это я отвечаю товарищу, слушателю Илье из Ярославля.
М. Королева
―
То есть вы так же как Владимир Путин считаете, что мы такой медведь, и его только мечтают в качестве шкуры.
В. Сунгоркин
―
По этому поводу огромное количество любых аналитиков западных, восточных политологов это все признается.
М. Королева
―
А что им от нас нужно, Владимир Николаевич. Нефть и газ мы и так продаем, лес тоже мы все это туда отдаем и сами, за деньги. А что им еще от нас надо. Территорию что ли?
В. Сунгоркин
―
Им от нас нужно, чтобы мы сидели в своих границах, никуда не высовывались. И чтобы эти границы осторожно-осторожно наша сфера влияния меньше, меньше становилась. А в конце надо, чтобы мы стали, в конце пути, чтобы мы стали такой нормальной подчиненной страной. Какими сейчас являются те же страны ЕС. Вот все, что им надо. И так комфортненько нормально бизнесу будет нормально американскому, американским политикам будет так очень приятно.
М. Королева
―
А мы и Крым, и Украина…
В. Сунгоркин
―
Их абсолютно устраивала ситуация 89-го года. Почему они были в полном восторге от Горбачева. Им очень нравилось. Лежит страна вся разрушенная, брошенная, голодная. Очень хорошо. Горбачев молодец. Ельцин тоже молодец.
М. Королева
―
А кто разрушил-то?
В. Сунгоркин
―
Это неважно в данном случае. Это было 25 лет назад. Сами, помогли, это уже другая тема. Я просто говорю, что американцы, вы говорите, что им надо. Самый прекрасный период был для них, когда был 1989-99 годы. Прекрасный период, когда им страшно мы нравились.
М. Королева
―
Честно говоря, нам помнится, кредиты давали. Гуманитарную помощь присылали. Могли бы этого не делать.
В. Сунгоркин
―
Кредиты давали очень небольшие. Да, гуманитарную помощь присылали.
М. Королева
―
Наверняка же помните.
В. Сунгоркин
―
А давайте насчет, и то, я сейчас соображаю, гуманитарную помощь присылала Европа. Немножко помню. Немцы присылали что-то, и то по линии частных фондов. Америка, присылавшая гуманитарную помощь, кстати, насколько я сейчас соображаю, этого не было. Кредиты какие. Нам кредиты Америка не давала. Нам давал МВФ три миллиарда. Их тут же украли все вместе с ними, кстати, с Bank of New York .
М. Королева
―
Я хочу спросить, кто разрушил и кто украл.
В. Сунгоркин
―
Там все вместе. Там был Bank of New York с американскими нашими друзьями. И наши. Все вместе. Это команда Бориса Николаевича Ельцина.
М. Королева
―
А, понятно.
В. Сунгоркин
―
Та самая, которая страшно нравилась американцам.
М. Королева
―
А сейчас никто не ворует.
В. Сунгоркин
―
Слушайте, и сейчас воруют. Просто вопрос в чем. Воруют ли сейчас? – воруют.
М. Королева
―
Последняя минутка. Вот мы приглашаем лидера КНДР Ким Чен Ына на празднование 70-летия победы. Дмитрий Песков подтвердил. Послали официальное приглашение. Мы зачем это делаем?
В. Сунгоркин
―
Не знаю. Но у нас есть интересы на Востоке. У нас с Кореей есть хозяйственные связи. По судоремонту, по добыче и переработке рыбы, по лесу. По транспортному коридору в Южную Корею. Мы хотим построить железную дорогу через Владивосток от Транссиба на Южную Корею, а дальше… Почему не позвать. С Кореей у нас много есть всяких интересных дел.
М. Королева
―
Дело в том, что вы понимаете, что лидеры Северной Кореи в последнее время, конечно, воспринимались как одиозные что ли люди. Обычно мы приглашали на такие юбилеи глав США, Японии, Франции, Германии. А тут вот…
В. Сунгоркин
―
Я на это спокойно смотрю. Потому что кто…
М. Королева
―
Пусть приезжает.
В. Сунгоркин
―
Кто одиозный, кто не одиозный, дело темное, как говорили в одном фильме.
М. Королева
―
И не говорите. Владимир Сунгоркин, главный редактор газеты «Комсомольская правда». Всем спасибо, всем счастливо.
В. Сунгоркин
―
Спасибо.