Шод Муладжанов - Особое мнение - 2015-02-17
17.02.2015
О.Чиж – 17
―
08 в Москве. Это программа "Особое мнение". Добрый всем день! Меня зовут Оксана Чиж. Свое особое мнение сегодня представляет Шод Муладжанов, главный редактор газеты "Московская правда". Здравствуйте!
Ш.Муладжанов
―
Добрый день!
О.Чиж
―
Сегодня 17 февраля, напомню я. Это тот день, на который стороны конфликта на Украине договорились об отводе тяжелых вооружений в соответствии с Минскими договоренностями. И все уже много часов следят за тем, что происходит, в частности, в районе Дебальцево, и пока это не похоже на соблюдение этих самых договоренностей. Ни режим прекращение огня, который действует вроде как с ночи на воскресенье работает, ни с отводом как-то не складывается.
Ш.Муладжанов
―
Та информация, которая идет по разным лентам плюс та информация, которая до меня доходит – у меня нет там своих разведчиков, шпионов и так далее, но есть знакомые знакомых и так далее – вот по той информации, которая, суммируя, складывается в моей голове, никто особенно не занят никаким разъединением войск, там продолжается война. И та и другая сторона чуть-чуть, может быть, приумерив пыл, но все равно ведут военные действия. И опять-таки, судя по впечатлением очевидцев, даже и приготовлений к отводу тяжелых вооружений украинских, государственных, киевских – как их назвать – войск и аналогично со стороны так называемых сепаратистов – ничего такого не наблюдается.
О.Чиж
―
Более того, тут происходят целый день взаимные обвинения разного рода. И представители самопровозглашенных республик, естественно, говорят о том, что…
Ш.МУЛАДЖАНОВ: Порошенко не обладает такой властью, чтобы стукнул кулаком по столу – и все вытянулись в струнку
Ш.Муладжанов
―
Ну это логично, Оксана. Вы же понимаете, никто же не будет говорить: «Да, вот они соблюдают, а я не соблюдаю. Я вот такой плохой, а они такие хорошие». Дело в том, что уровень взаимного доверия там, мне кажется, он приближается к нулю, а уровень взаимного недоверия и подозрительности приближается к ста процентам. Соответственно, когда кто-то какие-то решения принимает, надо, чтобы он обладал достаточной властью, чтобы эти решения исполнить. Мне кажется, что там сейчас уже разброд и шатание развились настолько, - я имею виду даже не только и столько сепаратистов, но даже и Украину – по моим впечатлениям Порошенко не обладает там такой властью, чтобы стукнул кулаком по столу – и все там вытянулись в струнку и стали тяжелые орудия отвозить, прекращать огонь, и так далее.Уже не раз так бывало, что мы видели проявление внутренней некой борьбы, несогласованности – я не знаю, как это назвать, как это охарактеризовать, - но во всяком случае того, что Порошенко говорит одно, а происходит другое. Не только по той причине, что он хочет кого-то обмануть, а по той причине, что он не очень управляет ситуацией.
О.Чиж
―
Вы думаете, что есть какое-то прямое неподчинение хотя бы в вопросе контроля за военными?
Ш.Муладжанов
―
Так кажется. Во всякому случае, Порошенко нигде публично не сказал, что он не хочет соблюдать Минские договоренности, а они не соблюдаются. Стало быть, у него и власти недостаточно.
О.Чиж
―
Сейчас прямо приходят сообщения со ссылкой на администрацию Петра Порошенко, что Украина обращается к странам ЕС, НАТО и ОБСЕ с просьбой осудить нарушение Минских договоренностей со стороны России.
Ш.Муладжанов
―
Возвращаю: ну, а сами-то они их исполнили – Минские договоренности.
О.Чиж
―
Ну вот такое впечатление, что все кивают друг на друга и говорят, что отведем, как только с той стороны…
Ш.Муладжанов
―
Да, да. Дело в том, что я не считаю себя большим провидцем, но когда эти договоренности были достигнуты, я в каком-то из интервью кому-то я сказал, что я не верю в исполнение этих договоренностей не потому, что не хочу, чтобы они не исполнялись – я очень хочу, я по самым разным причинам не только общеполитическим, но общечеловеческим очень хочу, чтобы там прекратилась война, - но я не верю. Это не те договоренности, которые могут реально привести к миру. За ними, этими договоренностями я не вижу ни экономической составляющей, ни реальной политической составляющей, ни юридической составляющей. Это пустые слова, на мой взгляд, с обеих сторон или со всех сторон.
О.Чиж
―
Но политическая составляющая в этом документе, который был обнародован спустя 17 часов обсуждения, все же была хотя бы в плане закона об особом статусе. Разве нет?
Ш.МУЛАДЖАНОВ: За договоренностями не вижу ни экономической, ни политической, ни юридической составляющей
Ш.Муладжанов
―
И что? И потом сообщили, что вряд ли будут приниматься какие-то законы об особом статусе. Все будет в конституционном поле, а Конституция этого не предусматривает, и так далее. То есть это ноль.
О.Чиж
―
Вообще, было очень много скептических отзывов на это соглашение, но была некое – может быть, мне так показалось, - что, по крайней мере, этот документ, это соглашение даст передышку.
Ш.Муладжанов
―
Если бы Европа заявила хотя бы по отношению к Порошенко: «Или вы отводите тяжелую артиллерию на ту линию, которая вам нарисована, или мы прекращаем переговоры об оказании материальной помощи, аккредитования Украины» - думаю, что вот такой ультиматум Порошенко бы исполнил, и его власти точно тогда бы хватило, чтобы исполнить такой ультиматум. Думаю, что если бы сепаратистам из Москвы было строго сказано: «Так, ребята, строго отводите войска к такой-то параллели, такой-то линии, а иначе ой-ей-ей!» - думаю, что это было бы исполнено. Значит, получается так, что стороны конфликта – а тут их несколько сторон – они для порядку, для мирового общественного мнения изображают стремление к миру, а сами не то, чтобы они к нему не стремятся… Я вот тут слушал ваш эфир на каком-то отрезке, и там шло голосование: выгодно, не выгодно, чтобы прекратились боевые действия. На мой взгляд, это сейчас почти всем выгодно было бы, но не совсем всем. Во всяком случае, полевым командирам точно не выгодно. Некоторым радикальным силам в Киеве и в украинской армии тоже невыгодно. И получается так, что рулят именно они, и им дают порулить.
О.Чиж
―
А вы думаете, что сейчас сепаратисты абсолютно подконтрольны Москве? Потому что отсюда, из Москвы кажется, что даже, если это так, то немножко где-то сбивается цепочка.
Ш.Муладжанов
―
Уже теперь нет. Оксана, еще раз: Я настаиваю на том, что если был очень жесткий и очень конкретный посыл – я не скажу слово «приказ», я скажу «посыл» из Москвы – я думаю, это бы возымело большее действие, чем общие соображения, общие заявления и общие пожелания. Я не вижу сейчас такого единства в рядах сепаратистов, чтобы можно было ими управлять из одной точки даже из Москвы. Точно так же, как это ни странно, я не вижу такой управляемости украинских вооруженных сил или нацгвардии и так далее тоже из одной точки, скажем, из Киева.Дело в том, что как и любая война такого рода, вот эта война, она все больше носит хаотичный характер, она все больше прорастает корнями, разрастается настолько глубоко и широко, что управлять становится крайне сложно. Потому что появляются… вот мы же с вами не думаем, наверное, об этом, а там ведь стоят вооруженные силы, они начинают прорастать какими-то связями в тех местах, тех районах, где они стоят.
Ш.МУЛАДЖАНОВ: Эта война все больше носит хаотичный характер, разрастается так широко, что управлять становится сложно
О.Чиж
―
Очень много личного замешано.
Ш.Муладжанов
―
Да. Начинаются, в том числе, экономические, криминальные и человеческие какие-то обстоятельства, возникать они начинают. И это тоже влияет на принятие локальных и конкретных тактических решений. А стратегическое решение о прекращении огня, отведении сил, оно как-то, знаете… царь далеко…
О.Чиж
―
А оружие близко.
Ш.Муладжанов
―
А оружие и городовой близко.
О.Чиж
―
Шод Муладжанов, это его особое мнение. Вернемся через несколько секунд.РЕКЛАМА
О.Чиж
―
17 часов и 20 минут в Москве. Шод Муладжанов, главный редактор газеты "Московская правда" представляет свое особое мнение. Напоминаю, что можно задавать свои вопросы, телефон для sms: +7 (985) 970 45 45, аккаунт vyzvon в Твиттере или с помощью сайта "Эха Москвы" echo.msk.ru.Буквально за несколько минут до того, как мы с вами вошли в студию, закончилось заседание в Мосгорсуде, которое фактически оставило приговор Замоскворецкого суда в силе по делу Ив Роше…
Ш.Муладжанов
―
Сэкономил немножко денег Навальный.
О.Чиж
―
Немножко сэкономил денег на штрафе, но оставил в силе те же сроки: 3 с половиной года испытательных для Алексея Навального и 3 с половиной реального срока в колонии для его брата Олега. Для вас это было неожиданное решение? Потому что на самом деле приговор-то оспаривали обе позиции.
Ш.Муладжанов
―
Я, честно говоря, думал, что примерно это и произойдет - это, во-первых. Во-вторых, я вам признался перед эфиром, что для меня это не самое волнующее на свете тема. И, в-третьих, я выскажу еще раз то самое свое личное мнение, что история и фигура Навального, и, вообще, вся история с ним, это очень раскрученная, очень преувеличенная…
О.Чиж
―
История, вы имеете в виду имиджевая?
Ш.МУЛАДЖАНОВ: История и фигура Навального очень раскрученная, очень преувеличенная
Ш.Муладжанов
―
Имиджевая и вообще все, что происходит вокруг них, для меня это большая-большая загадка. Я уж не знаю, для кого он представляет какую опасность и для кого он представляет какую-нибудь пользу – для меня все это загадка. И врать не буду, я не знаю, там спецслужбы или еще кто-то, или политтехнологи все это придумали, но придумка, в общем, довольно слабая и причины такого шума вокруг этих фигур, прежде всего, Алексея, теперь его брата Олега мне не очень понятны.
О.Чиж
―
Ну смотрите, во всяком случае, общественный интерес к фигуре Алексея Навального можно объяснить уж хотя бы тем, что при таких масштабах коррупции, о которой нам часто рассказывают, должен быть человек, который как раз обнародует.
Ш.Муладжанов
―
И он тот человек? И он много чего обнародовал?
О.Чиж
―
Но истории с дачами были громкие.
Ш.Муладжанов
―
Ну были. А потом чего?
О.Чиж
―
А потом были суды, которые на соглашались с этими историями.
Ш.Муладжанов
―
А потом чего? А потом что-то не стало историй.
О.Чиж
―
Кто-то еще строит дачи.
Ш.Муладжанов
―
Я еще раз повторю, я не очень бы хотел долго говорить на эту тему, потому что, мне кажется, во-первых, это все надуманно, а во-вторых, общественное внимание, о котором вы говорите или общественной резонанс тоже сильно преувеличены, потому что километрах в ста от Москвы эта фамилии мало кому известна.
О.Чиж
―
К делам оппозиционным. Вас просят прокомментировать намеченный на 1 марта антикризисный марш. Илья спрашивает, как вы относитесь к нему, к этой акции, как вам кажется, сохранился ли эффект в таких демонстрациях? Власть обращает на них внимание?
Ш.Муладжанов
―
Власть, я думаю, обращает внимание постоянно, поскольку это угрожает какими-нибудь более-менее серьезными волнениями. В данном случае, это вряд ли. А вряд ли не потому, что народ не волнуют собственные интересы – волнуют, - просто, мне кажется, что это рановато. Мне кажется, что по-настоящему широкие массы почувствуют влияние кризиса в апреле, может быть, ближе к маю, а разрушительный эффект от того, что произошло, он проявит себя где-нибудь ближе к осени, к сентябрю. У меня есть этому объяснение, для себя во всяком случае. Пока довольно велики запасы того, что было во всех смыслах: и у людей какие-то денежки, какие-то товары, продукты даже, не говоря уже по технике, закупленной по старым ценам, какие-то инерционные процессы и прочее – много всего…
О.Чиж
―
Но и не было большой волны сокращений пока еще.
Ш.Муладжанов
―
Она началась. Она началась эта волна. Так же как еще не все поняли, что произошло, скажем, с гастарбайтерами. Вот по моим вполне, как мне кажется, достоверным сведениям только в Таджикистан вернулось из России за последние месяцы около миллиона человек. Миллион. Это то, о чем говорят в руководстве диаспоры. Из них большинство работали в хозяйстве. Большая часть в Москве и московском регионе, Московской области, где-то еще в других регионах поменьше.
О.Чиж
―
Так или иначе, в сфере обслуживания.
Ш.Муладжанов
―
Так вот, они мели дворы, они ремонтировали дороги, они убирали помещения, они что-то куда-то переносили, они мыли машины и прочее. Часть тех, кто мыл машины, остались, потому что там платят побольше, а часть, которая мела дворы, чего-то ремонтировала и строила, и которым платили, скажем, 18-20 тысяч рублей – там такая примерно у них была зарплата в месяц – они отчалили в родные края. Многие из них, что вызывает большую озабоченность руководства и Таджикистана и диаспоры здесь таджикской, оставили здесь жен и детей, потому что многим из них там некуда…
О.Чиж
―
Жен и детей, которые появились здесь.
Ш.Муладжанов
―
Нет, они не появились, они их привезли с собой.
О.Чиж
―
Или они их привезли изначально с собой и оставили пока здесь…
Ш.Муладжанов
―
Они жили себе там, потом там стало нечего есть и негде работать. Они поехали сначала мужики сюда на заработки.
О.Чиж
―
Обустроились, забрали семью.
Ш.Муладжанов
―
Когда стали зарабатывать и более-менее прилично, они вычислили, что можно и жен сюда привезти с детьми и стали здесь как-то обживаться. Но то, что произошло с курсом рубля и с зарплатами, их подкосило. Они теперь многие вернулись туда – пытаться там что-то делать. А жен и детей там неуда селить, потому что они в свое время, многие из них попродавали там квартиры, жилье, его лишились. И потом, они не знают, удастся ли им там на пропитание заработать. То есть это как бы их проблемы. Это не проблемы российского государства, это не проблемы российских граждан. Но…
О.Чиж
―
Это проблема того, что в Москве остается больше количество людей, которые брошены и не фактически не имеют никаких доходов.
Ш.Муладжанов
―
О них начнется разговор немножко позже. Я думаю, месяц-два они как-то перекантуются, а потом начнется серьезная проблема, поскольку речь идет о десятках тысяч людей. А та проблема, которую мы раньше гораздо увидим, это неубранные дворы, неубранный мусор. То, что некому будет ручные тяжелые ручные ремонтные и строительные работы выполнять. Потому что город в какой-то степени к этому подготовлен оказался, потому что какую-то механизацию произвели: для уборки крупных дорог, каких-то проездов у Москвы есть техника. И на эту технику найти тех, кто будет работать и более-менее приличная работа, достаточно приличные заработки, хотя бы даже люди из других регионов, если не москвичи, но из других регионов России готовы вахтовым методом что-то такое делать. Опять же беженцы с Украины готовы этим заниматься.Это можно как-то организовать, а вот черную работу ручную ни граждане из российских регионов, ни беженцы с Украины не готовы, на мой взгляд, насколько мне известно, во всяком случае массово, они не готовы этим заниматься. Кто ее будет делать, кто будет реализовывать титанические такие усилия города по приведению в порядок улиц, тротуаров и так далее – вот это я не знаю.
О.Чиж
―
Да и в общем, тот сектор, который руками делается на стройке, это тоже, мягко говоря, не самая простая работа.
Ш.Муладжанов
―
Я ведь называл цифры, касающиеся людей из Таджикистана, а ведь есть еще узбекские, киргизские, молдавские люди. И у всех они та же история: они здесь зарабатывали, часть из них кого-то сюда привезла, часть кормила своими посланными туда деньгами своих родственников там, и в бюджетах этих названных мной государств посланные деньги представляли очень немалую часть. Сейчас эти бюджеты будут подкошены. То есть это серьезнейшая проблема, о которой у нас только начинают говорить. Мы почувствуем ее по-настоящему через месяц-полтора, два.
О.Чиж
―
Но почувствуем так почувствуем.
Ш.Муладжанов
―
Почувствуем по-серьезному. Это я к тому, что – вернувшись к вашему вопросу про антикризисный марш – я думаю, что он пройдет достаточно формально. Выйдут лидеры оппозиции, расскажут, какое у нас плохое правительство, аккуратненько пройдутся по президенту; расскажут, что только они знают, как страну вывести из кризиса и на том и разойдутся.
О.Чиж
―
Прервемся на несколько минут, после перерыва продолжим.НОВОСТИ
О.Чиж
―
17 часов и 35 минут. Особое мнение сегодня представляет Шод Муладжанов, главный редактор газеты "Московская правда". Мы прервались на том, какой будет эта антикризисная акция 1 марта. Вы говорите, выйдут лидеры оппозиции, расскажут, как надо, но на самом деле…
Ш.Муладжанов
―
Я слово «оппозиция» в кавычках имел в виду, поскольку я повторю еще раз, что говорил не раз в вашем эфире и в других возможных местах, что у нас нет настоящей оппозиции, потому что настоящая оппозиция – это спор по существу, спор по идеям, спор по каким-то глобальным политическим, социальным вопросам. У нас есть люди, которые наживают себе капитал политический, финансовый и прочий тем, что говорят, произносят вслух слова о неких ошибках, о неких недостатках, о неких негативных явлениях и пытаются найти виновных. А вырабатывать собственные идеи, вырабатывать собственные программы, только не общие типа того, что Россия – она должна быть великой державой, и мы должны жить достойно - это, конечно, хорошая программа - еще бы кто сказал, как ее исполнить.Возьмем, скажем, Грецию. Там к власти пришла оппозиция. Вот это оппозиция, да. Насколько она толковая и к чему она Грецию приведет, я понятия не имею, но это действительно оппозиция, она предложила абсолютно другой подход к экономической ситуации. Она предложила абсолютно другой подход к отношения с Европой.
Ш.МУЛАДЖАНОВ: Настоящая оппозиция – это спор по существу. А у нас есть люди, которые наживают себе политический капитал
О.Чиж
―
Да, подход, так подход: давайте-ка нам долги простите.
Ш.Муладжанов
―
Еще раз: я не говорю о том, правы они или не правы. Я говорю о том, что это абсолютно другой подход к ключевым проблемам, чем тот который исповедовала власть на предвыборный период
О.Чиж
―
То есть конкретика такая.
Ш.Муладжанов
―
Да, это люди, которые пытаются повести страну по другому курсу – вот это и есть оппозиция. Наша оппозиция – это критиканы в основном – я не буду совсем огульно говорить, там есть, конечно, толковые люди, - но это люди в большинство своем без той самой знаменитой харизмы, которая помогла бы им избраться на какие-то серьезные места. То есть в основном, в общем, это люди, которые не представляют никакой опасности во власти.
О.Чиж
―
А вы верите, в то, что сейчас можно избраться на какие-то серьезные места, будучи по принципиальным конкретным позициям не согласным с руководством?
Ш.Муладжанов
―
Я бы хотел сказать, что как и любая другая проблема, это имеет две стороны. Первая сторона – что достойных очень мало. А вторая сторона – то, что у нашем обществе, если наше народонаселение можно назвать обществом, принято бурчать, выражать недовольство и так далее, но не принято ходить на выборы. Дело в том, что все эти разговоры о приписках, каруселях и прочее – они бы были сведены на нет, если бы на выборы ходило не 15, 16, 17 процентов, а хотя бы 50-60 процентов населения, и тогда были бы настоящие выборы с настоящей политической борьбой. И раз нашему народонаселению неинтересно это, то действительно вы правы: административного ресурса хватит, чтобы и в Государственной думе и в региональных собраниях и так далее везде преобладали те, кто лоялен этой властвующей команде.
О.Чиж
―
Возвращаясь к нашей гражданской активности, я смотрю результаты опроса ВЦИОМ, по которому выясняется, что россиянам не только на выборы неинтересно ходить, но и на акции, собственно говоря, тоже.
Ш.Муладжанов
―
Они не видят результатов. Конечно.
О.Чиж
―
50% в нас говорят, что серьезные социальные проблемы есть. Тут перечисляют из главных и инфляцию, и низкие зарплаты, и высокие цена на ЖКХ, но при этом прибегать к акциям протеста для преодоления трудностей считают необходимым только 24% респондентов.
Ш.Муладжанов
―
Я на всякий случай хотел бы вспомнить год примерно 86-й, 1986, когда началась так называемая перестройка, и когда люди тоже не очень-то были готовы активно выступать. Им хватало разговоров на улице с Горбачевым, еще с кем-нибудь. Тогда популярны были разговоры. Вот он приехал куда-нибудь в город, и народ там собрался на площади, ему говорят: «Михаил Сергеевич, а давайте то-то…», а он говорит: «Да, конечно…» и так далее. А потом жить стало гораздо сложнее, жить стало голоднее. Водка исчезло из магазина, курево сильно подорожало, с хлебом и с сахаром появились серьезные перебои. И тогда народ – я был на митингах 89-го года в Лужниках, я это видел – и там, конечно, были квакеры, там были, конечно, те, кто, не знаю, уж кем,но сподвигался на участие в таких митингах, - но было очень много действительно самоходом пришедших туда людей, которых очень вдруг взволновало то, как они живут, и что с этим делать.Я не исключаю, что мы подойдем к тому периоду жизни, когда людей подприжмет, и они всерьез начнут думать о том, что надо заявлять о своей позиции, но не думаю, что это будет скоро.
О.Чиж
―
То есть это не те три-четыре месяца, за которые мы прочувствуем кризис?
Ш.МУЛАДЖАНОВ: Людей подприжмет, и они начнут думать о том, что надо заявлять о своей позиции
Ш.Муладжанов
―
Ну не на столько. Он, кризис прочувствуется, но, понимаете, очень велика инерция покоя. Инерция покоя – это очень серьезная вещь. И у очень многих людей, которые уже сейчас испытывают проблемы и будет испытывать их впредь в ближайшие месяцы, будет все время подсознательная мысль: «Ой! А вдруг сейчас подорожает нефть и все станет опять… Опять все это придет. Да ладно, переживем немножко: сейчас поясок затянем, а потому все будет получше». Пока будет жить эта подсознательная мысль – а она будет жить не в сотнях, а в десятках миллионах людей – вот пока эта мысль будет, она будет людей останавливать, и тих ни на какие площади, никакие марши не затянешь.
О.Чиж
―
Главное, верить в свет в конце тоннеля.
Ш.Муладжанов
―
Они верят, что они на печи своей все это пересидят. Никакого там света – это пустое. Очень у многих эти самые сытные, «нулевые» годы создали ощущение, что можно сидеть на печке и не пропасть с голоду. И они будут верить, что эти времена вернуться. Вот, когда эта вера кончится и их припрет по-настоящему, вот тогда могут возникнуть очень серьезные проблемы у власти.
О.Чиж
―
Шод Муладжанов и его особое мнение. Я напомню телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Я все буду продолжать с гражданской активностью россиян разбираться, но теперь уже немножко в другой области. Вице-премьер правительства Аркадий Дворкович накануне вечером в интервью программы «Познер» говорит о том, как он поддерживает идею: поощрять за жалобы на коррупционеров… Ну, мол…
Ш.Муладжанов
―
За стукачество.
О.Чиж
―
Ну вроде того. Вот знаю я, что в соседнем ЖЭКе принимают «барашка» в конверте…
Ш.Муладжанов
―
Я бы хотел, чтобы стукачеством занялись работники правоохранительных органов. Насколько мне известно из достоверных источников – у меня много приятелей, которые под разными погонами работают – у них тысячи папок с документами, обличающих чиновников разного уровня, лежат без движения. Я спрашиваю, так дурака валяю – спрашиваю: «А чего это вы им ходу не даете?» Они говорят: «Нет политического решения». Так вот, если бы они взяли и постучали поактивнее туда, наверх, в потолок и спросили: «А может, все-таки дадим хода?» Так вот, никакие бы звонки от трудящихся от жителей Москвы и других городов страны не потребовались бы для того, чтобы очень серьезно напугать коррупционеров. Потому что, если бы не единицами неугодных сажали, а действительно всерьез прижали бы тех, кто занимается откатами, тех, кто рейдерством занимается – чиновников я имею в виду, прежде всего, вот, если бы это всерьез приняло массовый какой-то характер, - и повторяю: материалов для этого вполне достаточно у правоохранительных органов компетентных вполне – так вот, если бы это произошло, никакое стукачество не потребовалось бы. Это пустое. Это пустой разговор. Хорошо, я сообщу – и что? Тот, о ком я сообщу, пойдет и даст взятку тому, кому я о нем сообщил.
О.Чиж
―
Так вот, есть такая проблема, что стучать, наверное, придется не наверх с этими папками, а, возможно, в бок в этой ситуации, в соседнюю комнату в том или ином отделении…
Ш.Муладжанов
―
И что? Любое ужесточение, скажем, законов дорожного движения приводит только к одному: к росту благосостояния работников ГАИ, потому что взятки становятся больше на дорогах, крупнее, их становится больше. Ни к какому другому результату это не приводит. Итак, я считаю, будет до тех пор, пока… Тут я прервусь и скажу, есть, на мой взгляд, сейчас один очень интересный факт: у нас очень хороший министр внутренних дел. Я с ним знаком. Я не раз слышал его, не раз видел, что он делает, какие решения принимает. Господин Колокольцев – это очень серьезных человек. Мне кажется, он из тех, кого власть по идее, если она действительно хочет хоть что-то сделать с этой повальной или тотальной коррупцией, должна была бы поддержать. Но я этого не вижу. Не то, что его надо возносить куда-то и так далее, а какие-то инициативы, которые оттуда исходят по правилам игры и по устранению хотя бы каких-то ключевых игроков коррумпированной системы…
О.Чиж
―
Там свои звезды есть.
Ш.Муладжанов
―
Есть там, есть, да. Так вот, они, эти предложения не находят продолжения. Мне кажется, что граждане здесь ни при чем. Все всё знают, и дело не в том, что у них не хватает информации, а дело в том, что не хватает политической воли. А ее не хватает потому, что значительная часть людей повязаны между собой, которые должны принимать решение.
О.Чиж
―
Спасибо большое! Шод Муладжанов, главный редактор газеты "Московская правда", и его особое мнение, было в эфире "Эха Москвы". Спасибо!