Павел Гусев - Особое мнение - 2015-03-02
02.03.2015
К. Орлова
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». В студии сегодня главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев.
П. Гусев
―
Добрый вечер.
К. Орлова
―
Пресненский суд Москвы отклонил ходатайство Алексея Навального, который просил разрешить ему попрощаться с Борисом Немцовым, съездить на похороны. Судья заявила, что Алексей Навальный не подтвердил каких-либо исключительных обстоятельств для посещения похорон. Чего требует в данном случае закон. Скажите, пожалуйста, зачем так?
П. Гусев
―
Не знаю. Это безнравственно я думаю, пошло и достаточно бездушно. Но в данной ситуации, конечно, надо было бы принимать решение положительное, я насколько знаю, адвокат еще надеется на апелляцию успеть. Тем не менее, я думаю все равно уже это решение само по себе, это показатель системы. Системы отношений к людям, можно любить, не любить Навального, но гибель его товарища, друга, соратника в чем-то, человека, близкого по взглядам, который погиб вот так и об этом сейчас говорит не только весь российский люд, кто-то с плюсом, кто-то с минусом. Давайте честно говорить. Но это обсуждается и практически в большинстве стран и Европы, и в Америке, и других странах. Об этом говорят и это воспринимают как достаточно трагическое событие в жизни России, и я думаю, что судья в этой ситуации… Я понимаю, если бы Навальный был убийца, педофил или какой-то абсолютно расторможенный человек, который мог бы совершить какой-то проступок, не совместимый, опасный для жизни других. Но этого нет, мы же понимаем, что этого нет, и не может такого быть.
К. Орлова
―
А вы говорите, что это система, но вот вы понимаете, что после убийства Бориса Немцова некоторые даже надеялись или, по крайней мере, задавались вопросом, не остановится ли эта система хотя бы на какое-то мгновение и не остановится ли телепропаганда. И как бы положительным сигналом было то, что телеканал НТВ снял с эфира программу «Анатомия протеста-3», которая была посвящена Борису Немцову. И вот получается, что нет, не остановились.
П. Гусев
―
Почему, одно дело телепрограмма. Понимаете, у каждой ситуации есть свой покровитель. У судебной системы есть своя такая линейка, которая идет до самых высших кругов. У прокуратуры другая линейка. У следователей – третья. В частности, предположим, по линии МВД другая линейка. По линии информационной – еще какая-то линейка. И каждая линейка живет своей жизнью. Они не взаимосвязаны часто.
К. Орлова
―
А разве нет над начальниками…
П. Гусев
―
Очень часто нет.
К. Орлова
―
Единственный самый главный.
П. Гусев
―
Если вы думаете, что единственный и самый главный сидит и у него тысяча вопросов в один день, освободить Навального, это, это, да нет, он не занимается этими…
К. Орлова
―
Смягчить реакцию. Есть какая-то линия генеральная.
П. Гусев
―
Смягчить реакцию это не значит, что самый главный знает о том, что Навальный подал такую просьбу, даже это колебание не дойдет до самого верха. Поэтому я абсолютно уверен, что это разные системы, разные вещи. Да, телевидение поступило так, потому что более продвинутые что ли люди, продвинутые. Да. Есть очень талантливые продвинутые те, кто занимается на телевидении…
К. Орлова
―
Кто талантливый? Киселев?
П. Гусев
―
Да причем здесь Киселев? Есть гораздо более талантливые люди и более интересные, которые выстраивают структуру и конструкцию всей системы пропаганды, информации. И я должен сказать, что она может не нравиться, она может вызывать ненависть и вполне справедливую, она может говорить о серости и скудности мышления. Но то, что это делается талантливо для масс…
П.ГУСЕВ: Нельзя ставить крест. Нет вечных политических деятелей
К. Орлова
―
Талантливо или просто эффективно.
П. Гусев
―
Эффективно. А если эффективно, значит и талантливо.
К. Орлова
―
Необязательно. Это, смотря какие массы. Таким массам нужен талант?
П. Гусев
―
Вот для этих масс талант и существует. Такой. Это уровень того таланта, который требуют эти массы. Вот и все. Давайте прямо говорить.
К. Орлова
―
Уровень таланта, который приближается к бездарности.
П. Гусев
―
Да. Может быть и так.
К. Орлова
―
А как вы считаете, сама реакция Владимира Путина на убийство Бориса Немцова, она была какой. Потому что многие говорят и пишут о том, что Владимир Путин растерялся. Именно поэтому было его первоначальное высказывание. Вы увидели растерянность в его словах?
П. Гусев
―
Я думаю, что и большие политики, и малые политики и многие журналисты, и общественные деятели растерялись в этот момент. Я, например, если честно, я когда прочитал, я в этот момент в интернет-СМИ лазил. Смотрел, и вдруг натыкаюсь - убит, одна была строчка: убит Борис Немцов. Пока больше ничего не было. Большей растерянности, я просто рот раскрыл, я не поверил. Я думал, что это фейк какой-то. Потом начал смотреть по другим – да, убит Борис Немцов. Абсолютная растерянность. Я, если честно как журналист и человек, который занимается определенной общественной деятельностью в сфере медийной, был абсолютно уверен, что у нас политические убийства сейчас вряд ли могут быть. А затем, когда я проанализировал убийство Немцова, когда стал соображать и дальше думать, ступенька за ступенькой выстраивать, почему и как могло это произойти, - да, к этому все шло. Посмотрите, что у нас. У нас последние годы, десятилетия это сплошные какие-то болевые точки. Сплошные зоны боевых действий. Это огромное количество людей, которые прошли эти точки, которые с неуравновешенной психикой. С неуравновешенным внутренним состоянием несостоявшихся людей. Они и не герои, и не спасители, но они что-то отдали. Они защищали, они думают, что они те самые люди, о которых сегодня говорят, что они патриоты и прочее. Они несостоявшиеся во многом. У них абсолютно внутреннее расстройство души. И плюс возвращающиеся из недалекой страны из Малороссии, с Украины люди. И с оружием. У нас же открытая граница там. Провоз оружия – пожалуйста. Тащи – не хочу. Тем более что пистолеты, патроны и прочее они много места не занимают. Все эти люди, тоже разуверившиеся во многом. Что они и не герои, никто, они вообще никто. И когда с утра до вечера говорят - а вот посмотрите на Новом Арбате огромный плакат, поглядите…
К. Орлова
―
На Доме книги прямо напротив окон «Эхо Москвы».
П. Гусев
―
Да, посмотрите эти лица, вот они, национал-предатели. Пока вы проливали кровь, пока вы защищаете, пока вы говорите о том, что наша страна нуждается в защите, вот эти негодяи ходят по послам, ездят по заграницам, встречаются… Я так думаю, сейчас реклама будет.
К. Орлова
―
Да, мы вынуждены прерваться на перерыв.РЕКЛАМА
К. Орлова
―
Программа «Особое мнение». Павел Николаевич, вы говорили, что эти люди, которые не нашли себя в этой России…
П. Гусев
―
Да, не нашли и на них идет психологическая постоянная атака. И не только на них. И на всех остальных. Но они более слабые внутренне духом. Они более сильные в отношении того, что нужно давать сдачи. Это очень разная позиция. С одной стороны я слаб, потому что я никто, а с другой стороны я силен, потому что вы никто. Потому что я прошел боевые и другие позиции, а вы извините, вы здесь шелупонь ходите по улицам и к чему-то призываете. И вот вся эта пропаганда, конечно, на этих людей воздействует очень крепко, что есть враги. Я вообще думаю, что поиск врагов у нашей власти это та политическая позиция, которая выстраивалась последние несколько лет. Что если ты не друг, то ничего среднего не бывает. Только враг. И дальше начинается и иностранный агент, придуманный и нацпредатели и пятая колонна. И, конечно же, пускай на меня сейчас стрелы пускают из-за угла или впрямую камни кидают и прочее, я абсолютно уверен, что ни Путин, ни кто-то из кремлевских чиновников или каких-то силовиков не давал никаких указаний, кого убивать.
К. Орлова
―
А, может быть, было дано указание не убивать, я тоже скажем так сомневаюсь, а может быть, было дано указание, чтобы не было марша. Чтобы не было оппозиции к концу года.
П. Гусев
―
Чтобы не было марша и оппозиции, вот посмотрите, ну что такое мы сейчас говорим, марш, оппозиция, вот у нас сегодня Саша Минкин написал замечательно, я считаю, он просто посчитал. Посмотрите. Нишевый журнал, мало кому известный карикатуристов во Франции, их убили. На улицу вышло около 2 миллионов человек. Почти весь Париж. Хотя весь этот Париж даже не знал и не читал, это был ничто журнал. Это была какая-то тля на улицах Парижа. Их мало кто знал, и над ними посмеивались. Два миллиона. У нас вышло 60-70-50 тысяч. Спорят. Это ноль пятых процента жителей Москвы.
К. Орлова
―
Но их боятся.
П. Гусев
―
Кого боятся? Да перестаньте. Никто не боится.
К. Орлова
―
Но марш «Весна» не согласовали в центре Москвы, его заставили проводить в Марьино.
П. Гусев
―
Ну заставили. Ну так согласовали. Не захотели. Понимаете, ну перенесли, это не из-за боязни.
К. Орлова
―
А зачем Навального преследуют тогда? Пусть бы себе ходил…
П. Гусев
―
Это все одна серия. Это враг. Поэтому и преследуют. Он яркий враг. Его и преследуют. Он враг. А как врага не преследовать. Ну преследуют как. Не убивать, а вот то под домашним арестом, то под 15 суточным. И так далее.
К. Орлова
―
Вы просто говорите про то, что не было команды разобраться с оппозицией, потому что оппозиции как таковой нет. Я вам говорю, что если бы ее в понимании власти не было, они бы не прессовали так, Навального не сажали, не брали в заложники его брата.
П. Гусев
―
Я о другом говорю. Не о том, что… Конечно оппозиция это враги и поэтому ее и прессуют. Но не убивать. Не расправа из-за угла стрелять в спину, вот сейчас опять поднимают голоса, вот надо выдать всем теперь оружие. Ну и что. Если бы сейчас было шесть автоматов на плече у Немцова и 4 пистолета в карманах и гранатами весь обвешан. Что, выстрел в спину, что, спас бы ситуацию?
К. Орлова
―
Павел Николаевич, не понимаю, вы считаете, что убийство совершили вообще без ведома и санкций Кремля.
П. Гусев
―
Сто процентов.
К. Орлова
―
А что это за сила такая, которая настолько не боится.
П. Гусев
―
Отморозки. Абсолютно.
К. Орлова
―
Которая устраивает в 200 метрах и которые не пойманы до сих пор.
П. Гусев
―
Отморозки. Прошло три дня.
К. Орлова
―
Владимир Путин, президент страны, у него в 200 метрах от того, где он сидит, расстреливают человека, неважно, Немцов или кто. Это прямая угроза безопасности президенту.
П. Гусев
―
Подождите. Во Франции тоже не на следующий день поймали преступников. А только на 4-5, тех, которые семь человек.
К. Орлова
―
Ну сколько дней нам надо подождать?
П. Гусев
―
Подождите. Полиция Франции это очень мощные ребята.
К. Орлова
―
Полиция Франции все знают на весь мир, что это самые немощные.
П. Гусев
―
Нет, это мощные ребята. Они все равно нашли. И было подключено… И здесь посмотрите за последние десятилетия новой России, когда были убиты с десяток политических деятелей, все политические убийства были раскрыты. Заказчики не всегда были…
К. Орлова
―
А какие политические убийства были раскрыты?
П. Гусев
―
Как?
К. Орлова
―
Например.
П. Гусев
―
Старовойтовой раскрыто, пожалуйста. И сейчас уже на заказчика вышли. Юшенков. Кто там еще. Целая плеяда.
К. Орлова
―
Ну кто еще. Мы считаем Политковскую политическим убийством.
П. Гусев
―
Она чистый журналист.
К. Орлова
―
Литвиненко.
П. Гусев
―
Да Литвиненко не политик, какой он политический деятель. Я вообще эфэсбэшников не беру как политических деятелей. Он работник ФСБ, который у Березовского был в подспорье. Ну чего мы о Литвиненко говорим. Его убили. Но он никакого отношения к политическим деятелям не имел. Ну чего…
К. Орлова
―
Я спросила: что считать политическим убийством.
П. Гусев
―
Политическое убийство, а вот журналистов, например, не раскрывают убийства. Листьева не раскрыли, Холодова не раскрыли.
К. Орлова
―
Вы сами говорите, что заказчиков не раскрывают.
П. Гусев
―
Не во всех случаях. В некоторых случаях заказчики появляются, в некоторых – нет.
К. Орлова
―
Так это самое главное.
П. Гусев
―
Я согласен. Но все равно раскрывают эти убийства, политические убийства, тем не менее, были раскрыты. Это статистика. Это факты. И я абсолютно уверен, что здесь тоже будет через энное количество времени раскрыто это убийство.
К. Орлова
―
Найдут исполнителей каких-нибудь.
П. Гусев
―
Исполнителей точно могут найти.
К. Орлова
―
ИГИЛ что-нибудь такое. «Правый сектор»*.
П. Гусев
―
Я откуда знаю, кто это. С ИГИЛом я не связываю. Какой тут ИГИЛ*. Это люди с неуравновешенной психикой, которым, вдалбливая в голову изо дня в день, что есть национальные предатели…
П.ГУСЕВ: У нас последние годы сплошные болевые точки. Сплошные зоны боевых действий
К. Орлова
―
И вот эти люди с неуравновешенной психикой, с не очень высоким уровнем образования, нужно полагать…
П. Гусев
―
И интеллекта.
К. Орлова
―
И они устраивают такое просто блестяще продуманное убийство. До секунды. Там же вы видели, была какая-то снегоуборочная машина, и при этом делают 4 выстрела по жизненно важным органам.
П. Гусев
―
Поэтому я и считаю, что это те самые, кто прошли те или иные горячие точки. Эти ребята хорошо умеют стрелять, очень хорошо. Это ребята, которые держали неоднократно оружие в руках и стреляли в людей. Эти ребята кое-что умеют рассчитывать. Но не все наверное. Потому что они стреляли в месте, где много видеокамер и уходили…
К. Орлова
―
И вдруг все видеокамеры как озвучивает следствие – не работают. Я понимаю, что они могут запутывать просто…
П. Гусев
―
Есть у меня полностью данные, что все видеокамеры работали.
К. Орлова
―
Естественно.
П. Гусев
―
И более того, сейчас с камеры так называемый поток ГУВД уже машину эту провели. То есть все это идет. Следствие тоже не говорит все те детали, которые на самом деле имеются у следствия. И они правильно делают. А иногда просто вбрасывают нарочно ложные данные для того, чтобы запутать и преступников.
П.ГУСЕВ: Абсолютно уверен, что через энное количество времени раскрыто это убийство
К. Орлова
―
Это понятно. То есть вы верите в то, что будут найдены…
П. Гусев
―
Да, я верю.
К. Орлова
―
Достаточно ли активно продвигается следствие, учитывая место совершения преступления. И почему, например, если Владимир Путин не имеет к этому отношения, Кремль, почему, который так заботится о своей безопасности, не отправил в отставку каких-то генералов ФСБ и ФСО.
П. Гусев
―
Но мы еще не знаем этого.
К. Орлова
―
Сегодня понедельник, рабочий день. Мог бы.
П. Гусев
―
Мы не знаем, может быть, кто-то и пойдет в отставку. А может нет. Я не знаю.
К. Орлова
―
То есть это хорошие охранники, которые вот так охраняют президента, что позволяют…
П. Гусев
―
Я очень извиняюсь, президент там не ходит. И он там не бывает.
К. Орлова
―
Он бывает.
П. Гусев
―
Это совсем другая история. Его завозят с другой стороны, а иногда на вертолете большей частью. Он прилетает на вертолете.
К. Орлова
―
Я понимаю…
П. Гусев
―
Я просто знаю, как организован…
К. Орлова
―
Вы представляете, если такое убийство будет совершено на Лафайет-сквер.
П. Гусев
―
Да, вполне возможно.
К. Орлова
―
Кстати, да, потому что там не так много ФСОшников.
П. Гусев
―
Да. И там может быть убийство совершено.
К. Орлова
―
А можете подтвердить или опровергнуть, что на Красной площади очень много переодетых ФСОшников.
П. Гусев
―
Думаю, что да.
К. Орлова
―
Мы продолжим через несколько минут.НОВОСТИ
К. Орлова
―
Мы продолжаем программу «Особое мнение». Павел Николаевич, еще есть один момент. Лидеров оппозиции всегда за несколько дней до каких-то крупных акций протеста ведут, прослушивают ФСБшники. Об этом говорил Алексей Навальный. Об этом заявлял ранее Борис Немцов. И вот если взять это за правду, у нас нет оснований не верить этому, то как же так получается, что Борис Немцов, за которым должна была быть слежка или прослушка, что он был убит вот так дерзко, публично, а убийцы не попали в поле зрения…
П. Гусев
―
Все просто. Вы сами называете методику. Это называется слежка по телефону. Например. Которая делается очень просто. Мне самому год назад принесли распечатку, как за мной следили по телефону. Через каждые две минуты фиксируется. Вот звонок телефона и точка, где я в это время нахожусь.
К. Орлова
―
А кто следил за вами?
П. Гусев
―
Я отдал все документы…
К. Орлова
―
Я к тому, что возможна такая слежка и прослушка без ФСБ?
П. Гусев
―
Нет. Я вам так скажу: и нет, и да. Существует ряд специальных других служб, которые также могут осуществлять такую же…
К. Орлова
―
Это что за службы.
П. Гусев
―
У нас много специальных служб.
К. Орлова
―
Но это все государственные спецслужбы.
П. Гусев
―
Большей частью да. Поэтому вести, если ведут слежку по телефону, то в этот момент они просто видят перемещение. А не видят, кто стреляет. Поэтому я думаю, что телефон Немцова и сейчас все его разговоры активно изучают в плане того, что были ли звонки и потом в этот же момент обычно следствие что делает – они всю эту зону накрывают, проверяют активность звонков.
К. Орлова
―
Ну так убийцы и организаторы тоже, получается, вели слежку за ним по телефону.
П. Гусев
―
Почему, не только по телефону.
К. Орлова
―
И вообще.
П.ГУСЕВ: Без одобрения президента не могут развязать широченную кампанию дискредитации оппозиции
П. Гусев
―
Наверняка вели.
К. Орлова
―
Вы же только что сказали, а прослушивать можно, не обращаясь к помощи ФСБ?
П. Гусев
―
Нет, вы путаете прослушку и путаете фиксацию места нахождения телефона и человека с ним. Это разные вещи.
К. Орлова
―
Прослушка возможна без ФСБ? ФСБ условное берем.
П. Гусев
―
Вообще официально прослушка только принимается по решению суда и следствия.
К. Орлова
―
Ну, Павел Николаевич.
П. Гусев
―
Нет, вы меня спрашиваете, я говорю про официальную сторону.
К. Орлова
―
Давайте про реальную.
П. Гусев
―
Я не знаю, что делают вне официальной…
К. Орлова
―
Да я знаю. Я знаю одного человека крупного бизнесмена в погонах, у которого друзья из ФСБ и который прослушивает своих сотрудников, потому что у него бизнес. Вот как это происходит.
П. Гусев
―
Вполне возможно.
К. Орлова
―
Это точно.
П. Гусев
―
Я считаю, что это вполне возможно, потому что у нас в государстве вы сами знаете, и коррупция, и преступления в сфере чиновничества гораздо может быть больше, чем в сфере самого обычного мелкого бизнеса. Куда руки не доходят у крупных чиновников. И сращивание силовых структур с бизнесом, об этом давно все пишут, и вы говорите на «Эхо Москвы» и мы писали. И об этом говорили все оппозиционные деятели. Все это было и есть. Никаких новостей нет здесь.
К. Орлова
―
Как вы считаете, помимо Бориса Немцова был ли другой адресат этого убийства? Это было просто устранение Бориса Немцова или был какой-то месседж кому-либо.
П. Гусев
―
Я думаю, что Борис Немцов неоднократно и сейчас это публикуется, заявлял, что за ним и следили, и угрожали. И угрозы были. Сейчас собираются все угрозы в одно целое. Но все это было и есть. И кто ему угрожал, я тоже не знаю. Я честно не знаю. Я не разговаривал с Немцовым. Немцов был в редакции «МК» в четверг за день до убийства. Был круглый стол, который мы собирали по самым разным политическим моментам, связанным с маршем «Весна». И он шутил, смеялся, разговаривал, мы публикуем эту запись. Там есть и жесткие моменты, есть и позитивные моменты.
К. Орлова
―
У меня немножко другой вопрос. Убийство Бориса Немцова должно ли оно если да, то что именно сказать оппозиции, например. Или Западу, потому что Михаил Соломатин пишет, что это именно…
П. Гусев
―
Те люди, которых спровоцировали на убийство, я продолжаю свою точку зрения, я абсолютно уверен, что есть провокация, которая людей с неуравновешенной психикой привела к этому убийству. И это провокация была сделана руками государства. Государственных СМИ. Государственных чиновников. Государственных политиков. Которые вовсю тренировали свое сладкоречие и жесткоречие. Вот они враги отечества, вот те предатели, которые мешают нам с вами хорошо жить.
К. Орлова
―
А вот среди этих людей, которые все это сделали, можно ли назвать Владимира Путина, который приезжал на Селигер, а там чучело выставляли оппозиционных деятелей.
П. Гусев
―
После этого их сразу сняли, кстати. Конечно, нет.
П.ГУСЕВ: Эта провокация была сделана руками государства
К. Орлова
―
Почему?
П. Гусев
―
Ну потому что нет. Я думаю, что…
К. Орлова
―
А когда президент говорит - национал-предатели, пятая колонна.
П. Гусев
―
Подождите. Я думаю, что, конечно же, без одобрения президента, его чиновники, госаппарат, государственные СМИ не могут развязать такую широченную кампанию дискредитации оппозиции. Я последние несколько дней выступаю везде, хватит, остановиться, оглянуться. Давайте остановимся. Давайте сядем с оппозицией. Давайте дискуссии, давайте приглашать оппозицию. Оппозиция это не враги России, может быть это самые близкие друзья России. Может быть, враги окопались сейчас в других местах. Давайте вместе сядем, только не врагов искать, а дальнейшие пути развития нашего общества, развития нашей России.
К. Орлова
―
А развитие еще возможно в нашей России?
П. Гусев
―
Да, конечно. Россия будет жить. Кто бы ей ни правил. Понимаете.
К. Орлова
―
Нет.
П. Гусев
―
Будет Россия жить. Да будет Россия жить.
К. Орлова
―
Есть Путин - есть Россия, нет Путина – нет России.
П. Гусев
―
21 августа прошло 1991 года, 22-го не было ни одного чиновника на своих рабочих местах. Понимаете. 22-го августа все горкомы, райкомы партии были пустые. И ни КГБ, ни полиция никого не задерживали. Они вместе ходили. Ошалевшие. Не понимая, куда делась власть. То же самое будет когда-то и в России, только может быть другим путем и другими вариантами. Но будет возрождение. Оно не может не быть. Нельзя ставить крест, понимаете, нет вечных политических деятелей. Нет вечного Петра Первого, нет вечного Путина, нет вечного Ивана Грозного, нет вечных Сталиных. Есть идеи вечные, которые очень опасны для неуравновешенных людей. Сколько сейчас сталинистов, огромное количество и все больше и больше. Почему? – потому что время поиска врагов. И Сталин здесь как яркий пример, который в свое правление больше 20 с лишним лет 30, по-моему, даже, Сталин четко вел всю страну через вражеские происки. Через поиск врагов, через лагеря, через концлагеря. Через заключенных. Строилась экономика, индустрия и прочее. Это было в основе положено идеологии, психологии. Она сегодня очень многим близка. Очень многие видят в этом силу. А это очень страшно.
К. Орлова
―
Павел Николаевич, вы говорите прямо как Владимир Путин. Он тоже говорит…
П. Гусев
―
Нет.
К. Орлова
―
Я скажу, почему да. Потому что Владимир Путин говорит, что экономика России она рано или поздно, не может же все время падать…
П. Гусев
―
Я про экономику ни слова не говорил.
К. Орлова
―
А вы говорите про Россию, что она не может все время катиться в дыру, поэтому рано или поздно будет развитие.
П. Гусев
―
Да, конечно. Мы совершили глубочайшие ошибки в начале 90-х годов.
К. Орлова
―
Если брать за версию то, что это убийство Бориса Немцова совершили вот эти неуравновешенные люди, подвергшиеся пропаганде и промыванию мозгов, то получается, что эти люди и если рассматривать это убийство как жест, когда кошка приносит хозяину мышку в зубах, то не должно ли это вызвать ужас у власти. Потому что если Владимир Путин этого не хотел и убийство Бориса Немцова вредит его имиджу больше, чем живой Борис Немцов, получается, что Владимир Путин должен ужаснуться, испугаться, ну и как-то притормозить эту пропаганду.
П. Гусев
―
А вот давайте посмотрим.
К. Орлова
―
А вы были на НТВ по-моему вчера у Норкина.
П. Гусев
―
Нет, на НТВ я был, Норкин не на НТВ, он на Первом канале.
К. Орлова
―
В общем, вы не были.
П. Гусев
―
У Норкина я был.
К. Орлова
―
Вчера.
П. Гусев
―
Да.
К. Орлова
―
Да, это НТВ. Ну и что, похоже, что остановились?
П. Гусев
―
Судя по выступлению Железняка – нет.
К. Орлова
―
А Железняк был еще у Соловьева. Он везде ходит.
П. Гусев
―
Да, он везде.
К. Орлова
―
По кругу. А по остальным, по Норкину например?
П. Гусев
―
Норкин спокойнее стал намного. И более толерантный. Стал ведущим, который дает возможность высказываться диаметрально противоположной точке зрения.
К. Орлова
―
Многие еще говорят, что ситуация дошла до такой степени, когда уже хвост виляет собакой, и собака уже ничего не может сделать с этим хвостом. И вообще возможно как-то взять под контроль это уже неуправляемое безумное…
П. Гусев
―
Во-первых, надо доказать, что эта неуправляемость существует безумная. То, что сегодня очень многие и депутаты, и политики во главе угла своей деятельности видят окрик на оппозицию, лай на оппозицию, угрозы на оппозицию, это действительно опасный момент. Это действительно опасно для общества. Поэтому я и многие другие говорим: остановитесь, ребята. Не делайте это. И президенту тоже нужно остановить этих людей. Пока не поздно. Эти люди приносят вред государству, они приносят вред той системе, которая якобы пытается выстраивать государство сегодня. Но это сегодня убивает эту систему. И убьет, если не будет остановлено вот это безудержное охаивание другой идеи, другой позиции. И всей оппозиции в целом.
К. Орлова
―
Но это еще возможно сделать. Остановить.
П. Гусев
―
Я считаю, что этот процесс очень сложный и болезненный. И остановить его при том высоком накале и уровне ненависти власти к оппозиции, и восприятия оппозиции как оппозиции не вражеского отношения к этой власти, а как оппозиции отношения с другим взглядом, другой мыслью, с другим отношением к своим действиям. Это возможно.
К. Орлова
―
Павел Гусев был в программе «Особое мнение». Я с вами прощаюсь, до свидания. *-деятельность организации запрещена на территории РФ