Дмитрий Гудков - Особое мнение - 2015-03-19
19.03.2015
К.Орлова
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Карина Орлова. А в студии депутат Госдумы Дмитрий Гудков. Дмитрий, здравствуйте!
Д.Гудков
―
Да, добрый день!
К.Орлова
―
26% россиян испытали горе и сочувствие в связи с убийством Бориса Немцова – говорят данные опроса Левада-Центра. А вот у 37% опрошенных это убийство – цитирую – не вызвало никаких особых чувств. Чем объясняются такие цифры? 37% - это много или мало? И, в общем-то, когда 37% людей успели превратиться в социопатов, в зомби, каких-то бесчувственных существ совершенно?
Д.Гудков
―
Во-первых, в этом нет ничего удивительного. Кстати, я не очень верю в разные цифры, вообще, в социологию последнее время. Но, тем не менее, это не так плохо, как вы думаете, потому что, если бы подобное не дай бог, конечно, случилось с депутатом Госдумы от «Единой России», то я вас уверяю, число безразличных было бы в два раза больше, поэтому это хорошо, что так много людей, которые сопереживают. Если мы посчитаем тех, кто… по-моему, там кто-то разозлился, да? 8% испытывают такие чувства. Кто-то переживает. В сумме это почти 50% людей небезразличных оказалось. Поэтому это очень хорошая цифра с учетом той травли которая была развернута против Немцова, лидеров оппозиции. Я считаю, это очень высокие цифры, и, кстати, власть должна задуматься. Я уже не говорю о том, что почти 100 тысяч вышло на марш памяти. До сих пор люди несут цветы. Кто-нибудь мог себе представит такое с кем-то из публичных политиков, встроенных в систему? Я думаю, что навряд ли.
К.Орлова
―
А что делать с этими 37%? Это тоже много. Ну 40% – это очень много людей, у которых вообще… Борис Немцов же не умер - он был просто чудовищно, зверски убит в центре Москвы. И даже, если люди не разделяли его политические взгляды, как может не вызывать никакой эмпатии такое убийство вообще? Это что?
Д.Гудков
―
Я думаю, в любых обществах есть люди безразличные абсолютно ко всему. Второе: я не уверен, что эта цифра верная. Как задавать вопросы. Ну что, у нас 86% поддерживают Путина – вы верите в это? Почему тогда сгоняли за деньги по команде людей на митинг, казалось бы в поддержку, на годовщину Крыма? Это же самая популярная тема согласно социологии. Вы же видели фотографию….
К.Орлова
―
Я сама там ходила вокруг, я пыталась пройти к мосту…
Д.Гудков
―
Ну, так и чего? Значит нет никакой социологии, и, мне кажется, нет даже смысла всерьез какие-то цифры обсуждать. Я думаю, на самом деле людей безразличных намного меньше. Просто есть люди, которые ничего не слышали, или слышали не так как мы об этом слышали. То есть здесь причин может быть сколько угодно. Плюс пропаганда которая была и против Немцова. Очень многие люди действительно считают, что он виноват во всех проблемах 90-х, что на самом деле абсолютно не так. Так что я считаю, что это наоборот, хорошая социология для нас, потому что очень много небезразличных оказалось, и количество небезразличных больше, поэтому есть шанс на то, что ситуация будет меняться в дальнейшем.
К.Орлова
―
Из того же опроса Левады следует, что 44% россиян уверены, что заказчиков убийства Бориса Немцова никогда не найдут. Относитесь ли вы к этом 44%.
Д.Гудков
―
А 25% согласно той же социологии мечтает о том, чтобы нанести ядерный удар.
ГУДКОВ: Политической воли на то, чтобы раскрыть имена именно тех, кто заказал, мы не наблюдаем сегодня
К.Орлова
―
Это другая социология, это был уже ВЦИОМ.
Д.Гудков
―
Вот я не готов обсуждать всерьез эти цифры. Я не верю больше в социологию.
К.Орлова
―
Я вас спрашиваю: вы сами-то верите, что заказчиков убийства Бориса Немцова никогда не найдут?
Д.Гудков
―
Когда-нибудь обязательно найдут, но не в ближайшее время, судя по тому, как идет следствие. К сожалению, я так понимаю,политической воли на то, чтобы раскрыть имена именно тех, кто заказал – не исполнителей, а заказчиков – мы не наблюдаем сегодня.
К.Орлова
―
А это вы из чего такой вывод делаете?
Д.Гудков
―
Потому что я уверен, что чуть ли не в этот день или этот же день руководство нашей страны прекрасно понимало, кто заказал. А теперь мы просто ждем, найдет ли Путин или его окружение смелость сдать этих заказчиков или нет. По крайней мере, я сейчас, все наблюдаю – я не хочу делать никаких выводов, - но, мне кажется, идет просто подковерная борьба между силовиками, условно, и руководством Чечни, идет дележ этого рынка монополии на насилие, который раньше принадлежал силовикам, а теперь непонятно, кому принадлежит. И вот мы видим эти сливы: то в «Новой газете» появляются, то в других СМИ. Это говорит, о чем? Это говорит о том, что идет борьба за политическое решение, до сих пор идет борьба. А это политическое решение не принято.
К.Орлова
―
А вот могло быть такое, что не на следующий день в Кремле знали, кто заказал Бориса Немцова, а за неделю, например, до убийства?
Д.Гудков
―
Нет, я не исключаю того, что заказчик сидит на самом высоком уровне, я этого не исключаю, тогда, конечно, они знали заранее.
К.Орлова
―
Я сейчас имею в виду не то, что Кремль был заказчиком, а то, что Кремлю доложили, что готовится?
Д.Гудков
―
Честно говоря, не склонен верить в эту версию. Мне кажется, что, конечно, некоторые спецслужбы знали, что нечто подобное готовится. А дальше уже было принято решение использовать это в интересах той или иной группировки для изменения баланса сил в Кремле. Все. Не может такого быть. Мы знаем уже что преступление готовилось заранее. Там были все камеры. Я уверен, что наружное наблюдение, которое постоянно ходило не только за Немцовым, но и за другими лидерами оппозиции, наверняка что-то выявило. По-другому не бывает. Соответственно, какая-то информация была известна. Может быть, сложно было определить дату, когда это преступление состоится. Но, по крайней мере, что об этих планах кому-то было точно известно – я в этом не сомневаюсь нисколько.
К.Орлова
―
И что же, это было молчаливое согласие или халатность?
Д.Гудков
―
Нет, это был коварный план уже дальше использовать это в интересах какой-то группировки, какой – я не знаю. Я не очень хорошо в этом разбираюсь. Плюс делать поспешных выводов я бы тоже не хотел. Просто на это очень похоже.
К.Орлова
―
А вот новая сегодня информация, правда, это газета «Коммерсант» сообщает со ссылкой на свои источники, что Следственный комитет намерен допросить Руслана Геремеева. Это бывший офицер батальона «Север» внутренних войск МВД, того самого батальона, в котором служил и арестованный и обвиняемый Заур Дадаев. Вот это, а также то, что и Дадаев и арестованные с ним другие фигуранты дела отказались от раннее данных показаний, говорит о чем – что борьба продолжается? Потому что в какой-то момент показалось, что Рамзан Кадыров победил.
Д.Гудков
―
Конечно, безусловно. Сто процентов борьба продолжается. Мы, с одной стороны видим, как Кадырова награждают регулярно разными орденами, а с другой стороны, появляется разная информация, утечки в СМИ явно не просто так, и окончательное решение не принято. Что будет дальше, я не понимаю, кто из них победит. Совершенно очевидно, что именно эта кулуарная внутренняя борьба, она продолжается.
К.Орлова
―
А тут, вообще, возможна чья-то победа? Не является ли эта ситуация борьбы, если мы допускаем, что она есть между силовиками и Кадыровым таким цугцвангом для Владимира Путина. Ну, потому что любой ход приведет к проигрышу. Или нет?
Д.Гудков
―
Ну, конечно, это политический цугцванг, потому что, например, если Путин сдает Кадырова, то это цена мира на Кавказе для него. Надо понимать прекрасно. Соответственно, если силовики восстанавливают монополию на насилие, соответственно, их влияние тоже в Кремле выходит совершенно на другой уровень. Это тоже невыгодно, в том числе, и Путину. Зачем? Ему же надо властвовать, а здесь получается, что одна команда тогда набирает. Для Путина, я считаю, это, конечно, ситуация, когда он находится в политическом цугцванге, когда любой ход ухудшает его лично положение.
К.Орлова
―
Это "Особое мнение" депутата Госдумы Дмитрия Гудкова. Мы продолжим через несколько минут.РЕКЛАМА
К.Орлова
―
Мы продолжаем программу "Особое мнение". Депутат Госдумы Дмитрий Гудков в студии. Дмитрий, а что там, как продвигаются дела с парламентскими расследованиями убийства Немцова?
Д.Гудков
―
До сих пор я не получил ответа от спикера. Я направил ему письмо в начале марта. По-моему, первый день в думе, по-моему, понедельник. Я предложил создать комиссию, сформировать комиссию с учетом позиции РПР-ПАРНАС, которые хотели бы видеть меня, в том числе, в этой комиссии. Для чего это нужно? Ну давайте представим, что через неделю господин Бастрыкин проведет конференцию, скажет: Мы нашли и заказчиков и исполнителя. Вот, если там не будет топ-10 самых известных российских чиновников кремлевских, мы лично поверим господину Бастрыкину, который любит иногда выезжать в лес и проводить различные беседы с журналистами?
К.Орлова
―
Я не поверю.
Д.Гудков
―
Вот и я не поверю. И в этом главная проблема: никто не поверит, по крайней мере, 14% согласно опросам Левада-Центра не поверит господину Бастрыкину.
К.Орлова
―
Нет, 44%.
ГУДКОВ: Если силовики восстанавливают монополию на насилие, их влияние в Кремле выходит на другой уровень
Д.Гудков
―
Нет, мы берем социологию минимально, вот ту социологию Левада-Центра про 86% - 14% не поверят. Соответственно, я думаю, что если власть действительно не имеет отношения - ну хотя бы ладно – Путин не имеет отношения к этому убийства, значит, он должен быть заинтересован в том, чтобы хотя бы эти 14% ему поверили.
К.Орлова
―
А почему это он должен быть в этом заинтересован?
Д.Гудков
―
Ну, потому что у него есть телевизор и 86% согласно социологии Левада-Центра, хотя я не верю в эти цифры, поверят в любую версию: про инопланетян, про США, про ЦРУ, Госдеп и так далее…
К.Орлова
―
Так зачем себя утруждать поиском настоящих заказчиков.
Д.Гудков
―
Конечно. Ну так в том-то и дело, что если он непричастен, то я так понимаю – я рассуждаю с позиций логики здравого смысла – он должен быть заинтересован, чтобы ему поверили и остальные.
К.Орлова
―
Зачем? Зачем ему эта вера остальных.
Д.Гудков
―
Зачем?
К.Орлова
―
Да.
Д.Гудков
―
Потому что это серьезное преступление: убит политик…
К.Орлова
―
Но мы же видим, как все серьезно продвигается. Пресс-секретарь президента сказал… среднестатистическим гражданином он назвал Бориса Немцова.
Д.Гудков
―
Пресс-секретарь президента может говорить все, что угодно, но надо понимать, что если будет политическая воля расследовать и наказать, то, соответственно, если результатам этого расследования не поверят, то в этом, вообще, нет никакого смысла. Это же логично?
К.Орлова
―
Нет, мы только что выяснили, что поверит 86%. Я просто пытаюсь…
Д.Гудков
―
86% в данном случае его не волнуют. Его будут волновать 14%.
К.Орлова
―
Да почему же они будут его волновать?
Д.Гудков
―
Потому что на акции протеста выходит 14%, потому что на марш памяти Немцова выходили те люди, которые хотя бы представляют эти 14%, а не остальные.
К.Орлова
―
Послушайте, когда присоединяют Крым, когда отправляют оружие…
Д.Гудков
―
Карина, я же сказал: если политическая воля будет – расследовать и наказать, то как минимум, логично, если рассуждать, то в результаты расследования должны поверить, иначе тогда нет смысла будет расследовать.
К.Орлова
―
Я не сомневаюсь, что воля может быть в принципе. Мне кажется, что она явно будет не в интересах и не для того, чтобы какие-то 14%, какие-то эти жалкие креаклы поверили…
Д.Гудков
―
Нужно, чтобы 100% в это поверили, потому что я все-таки надеюсь, что мы можем обвинять Путина в чем угодно, но только не в этом. Я хочу в это верить. И я думаю, что, если он не причастен, он тоже хочет, чтобы мы ему поверили.
К.Орлова
―
Может быть, он хочет, чтобы ему поверил Запад.
Д.Гудков
―
Ладно, хорошо. Это у нас такой дискуссионный вопрос. Теперь давайте вернемся – мы можем долго спорить – к парламентскому расследованию. Вот, если, например, действительно мы увидим какие-нибудь результаты, нам нужно будет убедиться, что следствие велось объективно, профессионально и так далее. Дайте возможность тем людям, которым доверяют однопартийцы Бориса Немцова, его сторонники – дайте этим людям доступ к материалам следствия, как это происходит во всех странах мира цивилизованных. Парламентское расследование – это самый высший уровень расследования любого следствия, когда депутаты получают доступы к материалам, когда мы задаем вопросы. Про снегоуборочную машину, например. Про каких-то двух людей, которые… то ли это наружка, то ли это не наружка, которые пришли, потом ушли. Кто эти люди? Допросили ли всех, кто находился в этот момент на мосту. Почему не работали камеры? Если они работали, тогда дайте посмотреть видео. То есть вопросов много очень накопилось, и если бы действительно парламент инициировал создание такой группы; включил бы туда депутатов, которым доверяют именно эти 14%, вот тогда есть смысл в этом следствии.
К.Орлова
―
А вот вы можете называть этих депутатов, кроме вас? Кто бы это был еще?
Д.Гудков
―
Поверьте, меня будет достаточно даже одного. Я думаю, что и Зубов и Петров, если бы вошли, было бы тоже не лишне. Поэтому именно в этом смысл, потому что мало расследовать – нужно еще и доказать, что это правда.
К.Орлова
―
А что нужно, чтобы инициировать парламентское расследование?
Д.Гудков
―
Решение Государственной думы. Политическая воля.
К.Орлова
―
А оно принимается большинством, простым большинством?
Д.Гудков
―
Принимается в одном кабинете и не в Государственной думе. Конечно, это все согласовывается с Кремлем, подобные решения. Поэтому мне пока не ответили.
К.Орлова
―
Вы не рассматриваете это как плохой знак, мне кажется.
Д.Гудков
―
Честно говоря, я пока не спешу с выводами, потому что мне могут ответить в течение месяца, поэтому они могут через две недели – осталось две недели – прислать письмо, что следствие пришло к очевидным результатам, необходимости в парламентском расследовании нет – может быть, такой, и скорей всего, будет такой ответ. Но тогда 14% как минимум сделают определенные выводы: раз вы боитесь парламентского расследования, раз вы не создаете контактную группу представителей оппозиции и следствия, о чем, кстати, просят многие оппозиционные лидеры, даже письмо готовится, чтобы эта контактная группа была создана. Соответственно, в этом основная идея, потому что нет доверия, а если нет доверия, то тогда и обсуждать какие-то версии следствия бессмысленно.
К.Орлова
―
Так демократия же у нас, у всех свое мнение: кто-то верит, а кто-то имеет право – у нас можно в стране не верить Владимиру Путину.
Д.Гудков
―
Конечно, суверенная, сувенирная или какая там?
К.Орлова
―
А вот давайте про Госдуму тогда. После того, как депутаты отказались за исключением вас и депутата Зубова почтить память Бориса Немцова, но в целом Госдума отказалась почтить память Бориса Немцова минутой молчания, скажите мне, Дмитрий, в кулуарах Госдумы не было разговоров из серии: «Да я бы хотел, да как-то боязно». И вообще, вопрос: это было такое искреннее поведение или указание сверху? То есть это искренняя какая-то коллективная не сговариваясь бессовестность или указание сверху?
Д.Гудков
―
Я на самом деле заранее предупредил. Вот точно руководство «Справедливой России» знало, что я с такой инициативой буду выступать. Многие депутаты, с которыми я общался накануне как раз заседания, считают, что это правильно, потому что, во-первых, Немцов был депутатом, он был руководителем фракции. Это просто, во-первых, по статусу положено, во-вторых, элементарная просто этика…
К.Орлова
―
Да это понятно…
Д.Гудков
―
Было очень удивительно, честно могу сказать, потому чтоСовет Федерации встал почтить память…
К.Орлова
―
Вот вы говорили, что многие депутаты до того, как вы вынесли это предложение, сказали, что да – это нужно.
Д.Гудков
―
Да, но видимо, команды не последовало. Они же делают все по команде.
К.Орлова
―
Но вы как-то – я не знаю – не подошли к тем, кто говорил, что это нужно после этого, не спросили: «Слышь, ты там… Что у тебя случилось?»
Д.Гудков
―
Ну зачем?
К.Орлова
―
Ну как? Я не знаю…
Д.Гудков
―
Пусть это останется на их совести. Вот я благодарен Зубову. Я уверен, что был бы Петров в зале или там еще ряд депутатов – Понамарев, Дмитриева – наверняка бы тоже встали. Зал был полупустой, поэтому я не могу предъявлять претензии всем, но на уровне руководства Думы было принято решение не устраивать никакой минуты молчания по этому поводу.
К.Орлова
―
Просто помните, когда голосовали «закон Димы Яковлева», было несколько эксцессов исполнителей, скажем так. Мария Максакова там отличилась, сказала…
Д.Гудков
―
Ее тоже не было в зале.
К.Орлова
―
В этот раз вы имеете в виду? Я к тому, что потом не было разговоров… То есть еще кому-то стыдно за то, что страшно, или уже настолько все совсем потеряно, что и как бы бояться и уже и не стыдно?
Д.Гудков
―
Некоторым стыдно.
К.Орлова
―
А сколько таких некоторых?
Д.Гудков
―
Я не общался со всеми, но точно знаю, что…
К.Орлова
―
Ну скажите нам… Вы так цифрами оперируете…
Д.Гудков
―
Я говорил, это два-три человека. Поэтому я никакой картинки вам представить не могу по этому поводу. Но, на что я обратил внимание, что очень многие депутаты – ну, хорошо, «очень многие», наверное, не совсем верно, - но достаточно многие депутаты переживают по поводу голосования по «закону Димы Яковлева». Нет, я понимаю сейчас эмоции наших радиослушателей, но, тем не менее, это важно, потому что если уже какие-то переживания начались, то это означает, что – я надеюсь, - есть какое-то дно, какая-то черта, которую они не будут переступать. Я не знаю, что для этого должно произойти в стране. Может быть, кризис должен быть экономический, может быть, еще что-то, но все равно каждая точка… Что у нас, реклама? Мне намекают, что уже реклама – прервемся…
К.Орлова
―
Да-да, Дмитрий Гудков в программе "Особое мнение", мы продолжим через несколько минут.НОВОСТИ
К.Орлова
―
Мы продолжаем программу "Особое мнение". Меня зовут Карина Орлова, а в студии Дмитрий Гудков, депутат Госдумы. Дмитрий, вы что-то мне в перерыве интересное говорили про то, как депутата переживали по поводу принятия «закона Димы Яковлева».
Д.Гудков
―
Вам цитата понравилась одна, да. Цитата это была такая: «Нас подставили с этим законом Димы Яковлева».
К.Орлова
―
А это, что значит?
Д.Гудков
―
А это значит, что одно дело голосовать по политическим каким-то законам, а это этический вопрос. То есть из-за этого многие дети погибли, и никто не подписывался изначально, чтобы голосовать «за».
К.Орлова
―
А, когда успели подписаться?
Д.Гудков
―
Видимо, накануне. Я знаю, что там давление было жесткое, очень жесткое было давление, поэтому те люди, которые проголосовали против или даже не голосовали – ну, я очень оценил их поступок. Он для многих вполне даже себе такой, героический. Я знаю, что обещали кому-то бизнес закрыть, кого-то вообще из Думы даже выгнать, то есть до такого доходило.
К.Орлова
―
Интересная информация. А вы еще говорили про дно, говорили, что не знаете, когда оно наступит. Ну вот, давайте – для вас лично… Наверное, для каждого человека понятие растяжимое…
Д.Гудков
―
Я боюсь сейчас подумать, что я адвокат этих депутатов. Я их оппонент, я их буду всегда критиковать, но, тем не менее, я считаю, что, если мы хотим перехода от авторитарного режима к демократии без крови, революций и потрясений, должен произойти раскол элит. Я просто вижу, что что-то началось.
К.Орлова
―
А где будет проходить этот раскол.
Д.Гудков
―
Где эта линия раскола будет проходить, никто не знает. Это будет зависеть от многих факторов, в том числе, от цены на нефть, от отношения с Западом.
К.Орлова
―
Хорошо, а элиты – это кто сейчас? Просто есть разные…
Д.Гудков
―
Я говорю о тех людях, которые сегодня, так или иначе, влияют на принятие решения.
К.Орлова
―
Это я понимаю, а кто влияет…
Д.Гудков
―
Да, извините, политические элиты, а то меня неправильно поймут.
К.Орлова
―
То есть бизнес сразу убираем?
Д.Гудков
―
Ну, почему? Есть так называемые бизнесмены, которые влияют именно на политические решения.
К.Орлова
―
Друзья Путина, ну как он сам говорит.
Д.Гудков
―
В том числе, друзья – я не знаю – знакомые или как…
К.Орлова
―
Он сам говорит: «Это мои друзья…».
Д.Гудков
―
В том числе. Не только, но, в том числе.
К.Орлова
―
Про дно. Вам не кажется, что после убийства Немцова и после реакции в той же Госдуме уже снизу не постучат. Хорошо это или плохо, я не знаю.
ГУДКОВ: Если мы хотим перехода от авторитарного режима к демократии без крови и потрясений, должен произойти раскол элит
Д.Гудков
―
Не постучат – это же хорошо. Постучат – плохо. Тогда мы упадем еще дальше. Не знаю. Я думаю, сейчас никто не может ответить на этот вопрос. Я, как оптимист, верю в лучшее.
К.Орлова
―
Для вас лично нет еще дна, можно дальше падать?
Д.Гудков
―
Можно, куда угодно падать. Что у нас будет с Украиной дальше?
К.Орлова
―
Кстати, хороший вопрос: Что будет с Украиной? Вот слова Путина вчера на митинге, на праздничном концерте, посвященном Крыму. Например. Путин сказал, что украинцы и россияне – один народ. Вы, как поняли эти слова? Как то, что между одним народом не должна и не может быть война, или как то, что спасать этот единый народ Владимир Путин может не только на юго-востоке Украины?
Д.Гудков
―
Ну это же некий такой пиар-трюк. То есть это фраза, которая рассчитана на внутреннее потребление. Не надо никак воспринимать.
К.Орлова
―
Не понимаю, почему?
Д.Гудков
―
Красивая, замечательная фраза, которая понравится 86%.
К.Орлова
―
А почему понравится.
Д.Гудков
―
Не надо здесь улавливать тайный смысл.
К.Орлова
―
Да?
Д.Гудков
―
Конечно.
К.Орлова
―
Ну а как быть с тем, что в течение всего года пропаганда, телепропаганда объясняла, что украинцы – это все фашисты и разогревала ненависть в россиянах к украинцам?
Д.Гудков
―
Это все тоже рассчитано на внутреннее потребление. Это не внешняя политика. Это внутренняя политика. Это же позволило консолидировать все-таки в той или иной степени людей вокруг власти? Позволило. Это позволило провести такую компанию против оппозиции? Позволило. Поэтому, к сожалению, вся эта крымская и украинская история – это исключительно методы ведения некой пиар-войны внутри страны. То есть это ничего нашей стране не дает, одни минусы: кризис, международная изоляция, Крым теперь требует денег, что делать с Украиной – непонятно; а если эти люди вернуться – что начнется у нас? Вопросов очень много, но зато высокий рейтинг, который, кстати говоря, не такой уж высокий.
К.Орлова
―
Вот, кстати говоря, почему вы так считаете?
Д.Гудков
―
Ну, потому что 86% не бывает. Я скорей всего, другой вывод делаю, и, мне кажется, вы даже меня поддержите.
К.Орлова
―
Может быть.
Д.Гудков
―
Вот, когда нам говорят про 86%, я делаю вывод, что 14% людей отвечают честно и не бояться отвечать правду.
К.Орлова
―
Это я с вами согласна.
Д.Гудков
―
Из 86%, как опять-таки мы знаем по данным социологов, треть отвечает неправду.
К.Орлова
―
Я думаю, что даже больше, чем треть.
Д.Гудков
―
Ну, минимум треть отвечает не так, как думает. Соответственно, вам звонят домой и спрашивают: «Поддерживаете Путина или нет?» Тут еще надо добавить: «А то сейчас мы придем».
К.Орлова
―
Ну, конечно.
Д.Гудков
―
Допустим, даже у Путина 55%, даже 60%, во что я тоже не очень верю. Это очень много, это очень высокий уровень поддержки. О чем нам эти цифры говорят – 50%? Вот прочитайте книжку Гайдара «Гибель империи» внимательно. Там как раз есть цифры по поводу уровня поддержки Горбачева в 88-м и 80-м году. В 88-м году у Горбачева было 55%. В 89-м – 52%, а в 90-м мы знаем, что со страной произошло, и с Горбачевым, и в 91-м и так далее. Поэтому все эти рейтинги ни о чем не говорят. Они всего лишь уровень одобрения картинки с телевизора или как угодно. Поэтому у власти очень пассивный избиратель. Даже мы это видели по вчерашнему митингу, который прошел в канун годовщины.
К.Орлова
―
Ну что вы! Все с шариками были, с флагами, с портретами.
Д.Гудков
―
Конечно, месяц или сколько – они собирали, разнарядки были, в том числе, и в Думе, кстати.
К.Орлова
―
Да вы что?
Д.Гудков
―
Миронов даже мне написал письмо, что я должен прийти.
К.Орлова
―
Да, серьезно? А что там говорилось, в этом письме?
Д.Гудков
―
Видимо, там просто всем депутатам письма отправлены, что вот тогда-то будет в таком-то месте митинг, что мы призываем вас и ваших помощников всех прийти туда-то, сбор там-то. Я же видел, как все даже из Думы шли на этот…
К.Орлова
―
Кстати, как шли?
Д.Гудков
―
Ну, как? Группами, организованно.
К.Орлова
―
Как на эшафот? Радостные или как?
Д.Гудков
―
Из Думы, наверное, радостные шли. Дело не в этом.
К.Орлова
―
Нет, очень интересно. Вас куда приглашали: на сцену, в фан-зону, WIP-места – как все было?
Д.Гудков
―
Не-не, просто приглашали на митинг.
К.Орлова – А
―
а, среди толпы стоять.
Д.Гудков
―
Да. Не в этом дело. По наблюдениям многих журналистов людей было примерно столько же, сколько на марше памяти Немцова.
К.Орлова
―
Много было, да.
Д.Гудков
―
Но на марш памяти Немцова…
К.Орлова
―
Не приезжали маршрутки из Митино к Большом Москворецкому мосту.
Д.Гудков
―
Да, не платили деньги, не было никаких гастарбайтеров. Люди выходили по зову сердца туда, и главное, о времени и месте проведения этой акции было известно за один день до проведения. Как вы помните, сначала был марш «Весна», который должен был пройти в Марьино, по-моему. А за день буквально мы стали оповещать людей - прийти именно на Китай-город. Поэтому вот и считайте, где там 86%, а где 14%. Я думаю, что все далеко не так.
К.Орлова
―
А вот говоря еще про раскол элит, тут слушатель интересуется… Я вот вам вопрос хотела задать по поводу интервью Алексея Навального WashingtonPost. Он, во-первых, конечно, призвал ввести больше санкций в отношении конкретных людей, но при этом предостерег США от поставок летального оружия в Украину, грубо говоря о том, что это не обеспечит Киеву победу, но значительно осложнит жизнь российской оппозиции. Ну это заявление Алексея Навального, конечно, вызывало бурю эмоций среди сообщества…
Д.Гудков
―
Ну он в принципе прав: кто будет думать о судьбе российской оппозиции за океаном. Здесь надо понимать, что эти персональные санкции очень странные. Причем здесь Кобзон или, вообще, депутат Рашкин – попал под санкции…
К.Орлова
―
Ну пусть будет.
Д.Гудков
―
Или Журова – при чем здесь Журова, олимпийская чемпионка?
К.Орлова
―
Журова голосовала за «закон Димы Яковлева».
Д.Гудков
―
Но тогда надо всех депутатов, кто голосовал, получается? То есть люди, которые действительно влияют на принятие решения в стране. Есть люди, которые действительно ответственны за эту политику пропаганды ненависти, разжигание этой ненависти; люди, которые ответственны за войну, за военные действия на востоке Украины. Они почему-то не попали, очень мало, кто попал под эти санкции персонально.
К.Орлова
―
А кто не попал, можете называть?
Д.Гудков
―
Ну, пожалуйста: все телеведущие, которые устраивали эти 10-минутки, или 5-минутки ненависти постоянно.
К.Орлова
―
Ну как? Киселев под санкциями. Он хотел поехать отдыхать куда-то в Норвегию – пришлось сына вывозить в Японии – я вот читала где-то – несчастный!
Д.Гудков
―
Кто-то, может быть, попал. Но надо понимать, что те люди, которые действительно принимают решения в стране…
К.Орлова
―
Ну то есть типа Добродеев, Эрнст должны быть внесены…
Д.Гудков
―
Ведущие всякие там и так далее…
К.Орлова
―
…Кулистиков, Зейналова – вот это все…
Д.Гудков
―
Безусловно. Хотя бы есть в этом смысл какой-то. А смысл применять санкции против тех депутатов, которые вообще не влияют на эти решения? И в этом смысле как раз такие бы санкции раскалывали элиты бы, действительно наши бы элиты раскалывали, а не создавали бы проблемы для простых жителей России. Потому что экономические санкции бьют не только по чиновникам – они в первую очередь бьют по простым гражданам, в том числе, кстати, по среднем классу.
К.Орлова
―
А мне пишут, что РБК неправильно перевел про призыв Навального и уже извинился. И пишут мне, что я ввожу слушателей в заблуждение.
Д.Гудков
―
Но то, что мы сейчас обсуждаем, тоже Алексей говорил. То есть санкции должны быть против тех чиновников, из-за которых мы все эти проблемы имеем сегодня.
ГУДКОВ: Есть люди, которые действительно ответственны за эту политику пропаганды ненависти, разжигание этой ненависти
К.Орлова
―
А вот, что касается санкций в отношении олигархов? Так скажем: российских денег в Лондоне – как вы считаете, нужно их вводить?
Д.Гудков
―
Я вообще всегда был сторонником, чтобы нам и США и все европейские страны сдали просто информацию, раскрыли информацию о тех активах, о недвижимости за рубежом, которые не указаны в декларация, чтобы мы показывали, кто на самом деле является патриотами нашей страны.
К.Орлова
―
А кого это волнует?
Д.Гудков
―
Волнует.
К.Орлова
―
Но сколько было… сколько делает и фонд Навального…
Д.Гудков
―
Карина, вы просто живете, наверное, в интернете, так же, как и я.
К.Орлова
―
Вот даже Сердюков.
Д.Гудков
―
Мы наелись этой информации.
К.Орлова
―
А народу все равно.
Д.Гудков
―
Поверьте, когда я был в Нижнем Новгороде, и когда я не в интернете писал про это, а выпускал в газете. В газете я рассказывал про мэра Нижнего Новгорода, у которого вилла во Франции. Мы это снимали сверху с помощью геликоптеров, и дальше я это публиковал в газете и простым бабушкам это относил. Вот эти бабушки с этими газетами приходили в прокуратуру и требовали снят Сорокина Вы понимаете? То есть надо понимать, что это мы наелись – 14%. Извините, я буду использовать цифры, который нам приводит Левада-Центр.
К.Орлова
―
Откуда вы знаете, что я не из 86?
Д.Гудков
―
Я догадываюсь. Когда простые люди узнают, то мало им не покажется. Потому что они пока думают, что все, кто агенты Госдепа – это обязательно члены оппозиции, потому что они выходят за войну в Украине – вот мне так говорят. Я говорю: «А вы знаете, вообще-то, что выходили, наоборот, чтобы ее остановить». Потом ты начинаешь общаться, доказываешь, аргументируешь, приводишь цифры, показываешь фотографии зарубежных активов. Или шубохранилище того же Якунина… и сразу меняется общественное мнение.
К.Орлова
―
Понимаете, мне кажется, что Якунин и Сердюков не особенно волнуют, но вот мэр Нижнего Новгорода, который гораздо ближе к людям – вот это еще может быть эффективным.
Д.Гудков
―
Поверьте очень, очень волнует.
К.Орлова
―
Какой был фидбэк по Сердюкову? Ну что? Сам воруешь – дай другим! – вот как.
Д.Гудков
―
Вы про сегодняшний говорите? Про сегодняшнюю новость про Сердюкова.
К.Орлова
―
Да вообще про все дело.
Д.Гудков
―
Ну еще рано пока. А я вас уверяю, что очень многие сильно переживают по поводу того, что уже информация о том, где у них дача находится и шубохранилище находится в широком доступе. И они очень бояться, что большинство россиян узнает об этом. Поэтому у нас цензура на телевидении, поэтому у нас многие оппозиционеры находятся в черных списках, поэтому этой информации в зомбоящике нет, вот и все.
К.Орлова
―
Дмитрий Гудков был в программе "Особое мнение". Мне зовут Карина Орлова. До свидания!