Артемий Троицкий - Особое мнение - 2015-05-19
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте! Это "Особое мнение". Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я приветствую в этой студии Артемия Троицкого, журналиста. Здравствуйте, Артемий Кимович!
А.Троицкий
―
Здравствуйте, Татьяна! Привет, дорогие радиослушатели!
Т.Фельгенгауэр
―
Внимательно мы следим за развитием событий вокруг задержанных двух россиян. И их уже посетили представители ОБСЕ, международные правозащитники. Министерство обороны говорит, что это бывшие российские военнослужащие. Больше от российской стороны пока никаких разъяснений не поступало. Как вы считаете, что в этой ситуации должна делать российская сторона?
А.Троицкий
―
Я боюсь, что российская сторона делает то, что она делала всегда, то есть она врет, при том, что весь мир уже знает, что это секрет полишинеля, то есть наши солдаты и, к сожалению, они гибнут в Украине, и это очень грустно, но грустно-то – это полбеды, даже четверть беды, а совсем плохо то, что этих самых солдат, этих молодых ребят, которых посылают рисковать своей жизнью и очень многие из которых уже погибли, от них вот эта самая Родина, за которую они отдают свою жизнь – вот она от них открещивается, к сожалению. Она говорит, что вообще не знаем, кто это такие. Были все эти совершенно запредельные по цинизму и подлости истории, скажем, в Псковской области, где от погибших десантников отказывались, каких-то ряженых подставных жен подсовывали журналистам. Но вот это уже, по-моему находится где-то за гранью какой-то морали, этики и вообще всего человеческого.
Т.Фельгенгауэр
―
Вот смотрите, с другой стороны, та версия, которую озвучивают в Луганске, что это луганские милиционеры, она никак не противоречит тому, что говорит российское Министерство обороны, что это бывшие военнослужащие. Ну да, они военнослужащие, но сейчас они не служат в армии. Почему все равно не верите тому, что говорит российской Министерство обороны?
А.Троицкий
―
Нет, ну естественно, что луганские народно-демократические власти и российское Министерство обороны, они свои показания более-менее сверяют, поэтому как-то у них там все это дело скоординировано. Но проблема в том, что там же есть эти два парня, и в общем-то, они живые – их можно предъявить. И я думаю, что опять же наши власти, естественно, будут стоять до последнего в своем вранье. Зачем они так упорно врут, тоже понятно, почему – потому что они уже сами себя загнали в эту ловушку, то есть единожды соврав, надо уже эту линию гнуть до конца, потому что уже и Путин наговорил, что нет там ни одного нашего военнослужащего, ну и Песков, разумеется и прочее.Хотя у Путина бывают такие случаи, когда он все говорил одно, а потом говорил другое, в частности…
Т.Фельгенгауэр
―
Про российских военных, в частности.
А.Троицкий
―
…О тех же самых военнослужащих в Крыму. Но там все-таки был какой-то блицкриг и можно было, спустя некоторое время, сказать, что О’кей, там все в порядке. Там же жертв не было, там не было крови. Скажем так, что по принципу: победителей не судят – да, были военнослужащие, ну так, а если бы там их не было, то все было гораздо хуже и пролилась бы кровь и прочее. В Донбассе кровь уже пролилась, и поэтому уже деваться некуда.Я, скажем, в жизни практически никогда не вру – только девушкам. Почему я этого не делаю? Потому что я с детства запомнил фразу, что все тайное всегда становится явным.
Т.Фельгенгауэр
―
А с девушками – да и боги с ними!
А.Троицкий
―
А с девушками – тут более тонкая история. Поэтому я всегда говорю правду. Опять же, когда ты врешь, ты попадаешь в очень запутанную ситуацию: надо помнить, что ты наврал в прошлый раз, что ты там говорил. И иногда это забываешь, и в общем, я думаю, что именно в такую ситуацию, когда уже и врать бессмысленно, потому что это просто позорно и некрасиво с любой точки зрения, а сказать правду положение не позволяет – вот очень незавидная ситуация.
Т.Фельгенгауэр
―
А если предположить, что действительно те документы, которые показывает официальный Киев, эти два человека – да, это российский спецназ ГРУ. Это не призывники какие-нибудь, это серьезные профессиональные военные, тем более из ГРУ. Как считаете, что будет правильней: судить их там, потому что там вполне себе уголовная статься или требовать какого-то обмена или что-нибудь еще?
А.Троицкий
―
Об этом я ничего не могу сказать. Подозреваю, что наши и в первую очередь Министерство обороны – я думаю, что и президент и аппарат президента вряд ли будут активно высказываться по этому поводу, поскольку это для них явно проигрышная позиция, а Путин очень любит высказываться только в том случае, если ему есть хоть что-то сказать, что бы сыграло в плюс. Здесь ему в плюс ничто не сыграет, так что я думаю, что он будет отмалчиваться, как он обычно делает в таких ситуациях.Что касается до Министерства обороны, которое тут явно окажется крайним, то, думаю, оно будет стоять до конца на этой версии, будет утверждать: да, там, скажем, до 16 мая они были сотрудниками Главного разведывательного управления Министерства обороны, а вот за день до того, как они попали в плен, они оттуда уволились, то есть будут гнать какую-то очевидную пургу. А, что касается до суда, я не знаю. Мне этих парней жаль, потому что совершенно очевидно, что они подчинялись приказу. Как им сказали, так они и сделали. Их ранили, им больно. И мне больно за этих парней. Я очень надеюсь только, что они скажут правду о том, что с ними произошло, потому что, я думаю, что если они скажут об этом правду, то это будет не очень большой, а, может быть, существенный, но все-таки это будет какой-то вклад в то, чтобы другие русские ребята на этом месте уже не оказались.
Т.Фельгенгауэр
―
А как это возможно, если люди выполняют приказ?
А.Троицкий
―
Так это возможно, что все-таки отзовут наших кадровых военных из восточной Украины, хотя бы под страхом того, что еще кто-то попадет в плен, будут еще лишние доказательства и свидетельства и так далее. Постараются все-таки и по этой причине, в том числе, каким-то образом военное присутствие наше там редуцировать.А.ТРОИЦКИЙ: Это все как мертвому припарки, потому что язык развивается народными усилиями
Т.Фельгенгауэр
―
То есть вы считаете, что бесконечно отнекиваться и говорить, что нас там нет, невозможно?
А.Троицкий
―
Это идиотская позиция, то есть как бы она такая, совсем попугайская.
Т.Фельгенгауэр
―
Но год уже как работает.
А.Троицкий
―
Работает только для тех, кто хочет, чтобы для них она работала. То есть, скажем, на мировое общественное мнение это уже давно не работает. На российское - ну так российское общественное мнение – это известная тяжелая история.
Т.Фельгенгауэр
―
Особо никто и не спрашивает, прямо скажем. Давайте сделаем перерыв буквально несколько минут. Это "Особое мнение" Артемия Троицкого. Мы скоро к вам вернемся.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа "Особое мнение", и это особое мнение Артемия Троицкого. Тут Владимир Путин решил обратиться к проблемам русского языка. Наша коллега Марина Королева уже с ужасом ждет, какие законодательные инициативы за этим последуют. Говорит Владимир Путин следующе по поводу языковой среды: «Сейчас ее формируют СМИ, интернет, телевидение, где все чаще нарушают языковые нормы, элементарную грамотность, используют необоснованные, явно избыточные, иностранные заимствования». Справедливый упрек? Мы действительно перестали русский язык использовать правильно?
А.Троицкий
―
«Товарищ Путин, вы большой ученый, в языкознании знаете вы толк, а я простой советский заключенный…». Песенку вспомнил.
Т.Фельгенгауэр
―
Фамилию заменили.
А.Троицкий
―
Да. Хочу сказать, что знает товарищ Путин толк в языкознании. То есть я не могу не подписаться под этими рассуждениями, потому что мне, скажем, тоже очень не нравится и часто меня смешит обилие английских слов или даже словосочетаний и выражений, которые совершенно уродским образом звучат по-русски, которым в принципе можно подобрать какие-то достаточно благозвучные русские аналоги. То есть, скажем, есть такое популярное выражение «коворкинг».
Т.Фельгенгауэр
―
Коворкинг, да.
А.Троицкий
―
По-русски это называется, по-моему, сотрудничество или взаимопомощь. Есть все эти жуткие слова: мерчандайзинг, краудфайдинг, и так далее. Особенно меня смущают все английские слова, которые переводятся на русский с использованием буквы W, то есть, скажем coworking. Если это произносить коуоркинг – ну это ужасно звучит! Коворкинг – это тоже звучит достаточно уродливо. Так что я был бы рад, если бы этого не было. И с Путиным я тут полностью согласен.Проблема в том, каким образом от этого избавляться? И на этот вопрос, естественно, Владимир Владимирович не отвечает, а не отвечает, потому что ответа на это не знает. У нас имеются, конечно, всякие послушные депутаты, которые каждое слово президента ловят на лету. Я не исключаю, что они тут же выдадут какую-то серию идиотских законов или подзаконных актов по поводу того, что слова английского происхождения должны проходить какие-то фильтры или цензуры; что журналистов должны штрафовать за использование неславянских слов, то есть можно всякого маразма придумать.
А.ТРОИЦКИЙ: Никакие законы против развития живого языка не сработают
Т.Фельгенгауэр
―
Дума может пойти в разнос в любой момент.
А.Троицкий
―
По этому поводу можно много всего анекдотического… Но, естественно, это тоже работать не будет. Конечно, это все как мертвому припарки, потому что язык развивается народными усилиями, а народу у нас десятки миллионов, и, в общем, никакие законы против развития живого языка не сработают. Поэтому, что в этой ситуации делать, я не знаю.Со своей стороны, скажем, я был бы рад обратиться к журналистам, писателям, каким-то авторам, в том числе, может быть, каких-то бюрократических текстов, чтобы они просто по совести – ни от боязни идиотских законов от партии ЛДПР, а вот просто, потому что любят русский язык – старались воздерживаться от эти коворкингов и мерчандайзингов. По-моему, это было просто мило и благородно со стороны мастеров слова.
Т.Фельгенгауэр
―
Я хотела сказать, что вы сейчас обращаетесь копинионмейкерам, но потом подумала, что слово «опинионмейкер» будет явно неуместно в этой части нашего эфира.
А.Троицкий
―
Пожалуй, да. Лидеры общественного мнения.
Т.Фельгенгауэр
―
Лидеры общественного мнения, да. Вот лидер общественного мнения…
А.Троицкий
―
Хотя слово «лидер» тоже с душком, прямо скажем.
Т.Фельгенгауэр
―
Слово «президент» тоже в принципе не очень наше, так что…
А.Троицкий
―
Да, тут можно глубоко копать.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну хорошо могу делать вместо «селфи» - «себяшки».
А.Троицкий
―
Кстати, хорошее слово. Никогда не слышал. Себяшка! Классно!
Т.Фельгенгауэр
―
Себяшка, да. Ну давайте тогда после эфира, Артемий Кимович, сделаем себяшку.
А.Троицкий
―
С няшкой.
Т.Фельгенгауэр
―
Няшка – это, знаете в Крыму прокурор. По поводу Государственной думы и законопроектов, которые туда безостановочно вносят. Сегодня очень активно все обсуждают законопроект о запрете абортов в частных клиниках и о выведении их из системы обязательного медицинского страхования. Кроме того хотят запретить продажу в аптеках препаратов для медикаментозных абортов. Говорят: это забота о здоровье женщины. Все. Только по медицинским показаниям и какие какие-то специальные социальные показания. Все.
А.Троицкий
―
Это тяжелый случай, и, конечно же, ответа на этот вопрос у меня нет. То есть, что можно сказать с полной уверенностью? С полной уверенностью можно сказать, что аборт – это очень плохо. И чем меньше будет абортов, тем лучше, естественно, если это не аборт по медицинским показаниям, не аборт после группового изнасилования и прочее.В общем-то, от аборта, естественно, проигрывают все, в первую очередь жертвы аборта самые прямые, а именно: неродившиеся младенцы. Женщинам тоже, естественно, от этого плохо и больно, и тоскливо, и совестливо и прочее. Единственные, кто от абортов, скорей всего, выигрывают, это гнусные безответственные мужики, к числу коих я тоже не раз, к сожалению великому, принадлежал. И, конечно же, было бы здорово, если бы их было меньше.
Другое дело, что жизнь очень разнообразна и полна самых удивительных обстоятельств, и на каждый контраргумент найдется аргумент за. Поэтому, как решать эту проблему, я не знаю. Но, мне кажется, что в любом случае в отличие от большого количества других законов, которые в наша Госдума обсуждает, и, что самое ужасное, принимает, законов, которые диктуются просто чистым идиотизмом или политической конъюнктурой, или какими-то еще чисто корыстными соображениями - лоббистскими, скажем, и так далее – вот этот закон, он, по крайней мере, имеет полное право на то, чтобы его широко обсуждать; чтобы высказывались самые разные мнения, выслушивались разные стороны, и думаю, что, может быть, в результате этого будет принято нечто более-менее разумное и сбалансированное.
Т.Фельгенгауэр
―
А если в целом брать законодательные инициативы – у нас же постоянно депутаты пытаются зарегулировать нашу личную жизнь, вот прямо совсем-совсем личную жизнь. С другой стороны, у нас же история с этой чеченской свадьбой столкнула нас с тем, что некоторые депутаты и уполномоченные говорят: «А чего вы лезете в личную жизнь человека? Конституция запрещает это». Где эта граница, когда государство может лечь в личную жизнь, а когда не может?
А.ТРОИЦКИЙ: Единственные, кто от абортов, скорей всего, выигрывают, это гнусные безответственные мужики
А.Троицкий
―
Я так думаю, что наши законодатели, равно как и государство, все эти годы действуют исключительно по принципу: закон – что дышло… В данном случае я совершенно уверен, что если бы речь шла не о Чечне, если бы речь шла не о лелеемой вотчине Рамзана Кадырова, то оценка всего этого события была бы совершенно иной. Вспомнили бы и специалиста по правам детей Астахова, который, естественно, тут же заерзал, как уж на сковородке: и нашим и вашим. Вспомнили бы и Конституцию Российской Федерации, вспомнили бы много чего. И конечно же эта история не имела бы того продолжения в духе свадебного марша Мендельсона, которое она имела. Причем как бы с таким еще особо-показательным пафосом, так как это произошло. Но, поскольку это Чечня, а для Чечни, как известно, у нас вообще закон не писан, то эта штука стала просто очередным примером из этого, в общем-то, достаточно печального явления, что имеется в Российской Федерации якобы часть этой Российской Федерации, которая на самом деле ни фига не часть России, а которая живет по своим собственным законом и что хочет, то и делает. Пока что, слава богу, эти свои законы она соседям не навязывает, хотя, я думаю, что и до этого скоро дойдет.
Т.Фельгенгауэр
―
Если посмотреть на карту Российской Федерации, то это часть Российской Федерации, и там по идее должны действовать те же законы, та же Конституция.
А.Троицкий
―
Несомненно должны, и это, как ты, Таня, понимаешь, далеко еще не самый вопиющий случай нарушения законов Российской Федерации на этой интересной территории.
Т.Фельгенгауэр
―
Делаем перерыв на несколько минут, а после этого поговорим про Евровидение.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа "Особое мнение". Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у меня журналист Артемий Троицкий. Евровидение. Сегодня первый полуфинал. Полина Гагарина представляет Россию. Поет песню. У нас сегодня в новостях кусочек прозвучал – довольно ужасно, но это мое мнение. Вы, как знаток Евровидения – что и как там происходит, какие оценки, какие ожидания, какие комментарии?
А.Троицкий
―
Во-первых, я не знаток, и тем более уж не любитель конкурса Евровидение…
Т.Фельгенгауэр
―
А я вас любителем на называла, но к музыке имеете прямое отношение.
А.Троицкий
―
А, во-вторых, песню Полины Гагариной я не слушал и, возможно, и не услышу, поскольку нет у меня особого желания этот конкурс смотреть. То есть, если я его иногда и смотрю, то только по предварительной договоренности с какими-то телеканалами и кем-то еще, которые меня умолили дать какие-то комментарии по этому поводу.В принципе вся история с Евровидением, естественно, раздута. Слава богу, что случается она всего один раз в год…
Т.Фельгенгауэр
―
Зато каждый раз - как война.
А.Троицкий
―
Да, как битва за Сталинград. У нас совершенно неадекватное в стране восприятие конкурса Евровидение. Это, кстати, опять же, если говорить об эффективности пропаганды, наши телеканалы в свое время, прежде, чем взялись за Украину, я думаю, они как следует оттоптались на полянке Евровидения в плане психотропного воздействия на наш народ.
Т.Фельгенгауэр
―
Разжигание?
А.Троицкий
―
У нас люди думают, что конкурс Евровидение – это что-то вроде чемпионата Европы по поп-музыке. Это не так. Чемпионат Европы, а так же мира по поп-музыке не проводится, тем не менее все чемпионы прекрасно известны, то есть последние 50 лет единственным безусловным чемпионом по популярной музык и эстраде является страна Великобритания. Все остальные рядом не стояли. А уже там за «серебро» и «бронзу» бодаются Германия, Франция, Швеция, Ирландия и то с непонятным успехом.Соответственно, страна Британия, как известно, не Евровидение год за годом посылает какой-то полный абсолютный шуточный анекдотический отстой типа каких-то суперветеранов или, наоборот, каких-то подростков. То есть отношение к этому более чем несерьезное в отличие от нас. Для нас Евровидение – это да, такой «музыкальный Сталинград» просто: ни шагу назад и так далее.
Вторая иллюзия, связанная с Евровидением, это то, что якобы Евровидение рождает звезд. Нет. Первый и единственный случай…
Т.Фельгенгауэр
―
Группа АВВА.
А.Троицкий
―
Вот! Единственный случай, на который все всегда ссылаются, это группа АВВА. Так от это исключение, подтверждающее правило. Больше никаких звезд Евровидение на свет не производило. Вот Дима Билан у нас выиграл несколько лет назад Евровидение – что, он стал звездой европейского масштаба? Нет, не стал.
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас судорожно вспоминаю просто…
А.Троицкий
―
Ты еще вспоминаешь певицу Селин Дион, которая участвовала в Евровидении, но никак это участие в Евровидении на ее карьеру международную не повлияло. Больше примеров нет. А некоторые карьеры, как, скажем, карьеру группы «Тату» Евровидение, наоборот, может загасить. То есть «Тату» приехали не Евровидение уже в статусе европейских суперзвезд, ужасно там выступили. В результате чего как бы все у них там вообще порушилось, пошло прахом. Короче говоря, не надо к Евровидению относиться мало-мальски серьезно. Если Россия вообще не будет участвовать в конкурсе Евровидение, ничего страшного в этом смысле тоже не будет. В этом смысле я солидарен со всякими одиозными персонажами типа депутата Милонова или певицы Цыганковой…
Т.Фельгенгауэр
―
Цыгановой Вики, небось.
А.ТРОИЦКИЙ: Госдума обсуждает и принимает законы, которые диктуются чистым идиотизмом
А.Троицкий
―
Тебе виднее. …Которые говорят, что вообще, чего это нам этот самый евровизионныйгейфрикариум дался? У нас как бы совершенно иные критерии высокого искусства и популярной музыки.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну а как же это вот: политически все разобрать, кто за нас проголосовал, кто не проголосовал, а вот этим мы дадим столько, а вот этим столько. Это же прямо политическая борьба.
А.Троицкий
―
Собственно, из-за этого все Евровидение и смотрят, но это не имеет никакого отношения ни к музыке, ни даже к шоу-бизнесу. В техническом отношении это больше всего похоже на спорт, я так думаю. Вот эти баллы и так далее, как фигурном катании. А помимо, значит, спорта уже в плане сущностном – да, это ближе, на самом деле, к политике, скорей всего. То есть в принципе Евровидение – это выяснение отношений между нациями, но, к счастью, максимально миролюбивым и бескровным образом.
Т.Фельгенгауэр
―
Просто все глотки надорвут в студии какого-нибудь федерального канала по поводу того, что нас опять засудили.
А.Троицкий
―
Да, да. Надорвут глотки – это личная проблема каждого. Слава богу, что надорванная глотка – это еще не самое худшее, что может произойти с человеческим организмом. И меня тут спрашивали уже сегодня какие-то порталы, радиостанции, журналы: Вот сейчас у нас такая непростая политическая обстановка. Есть ли России хоть какие-то шансы этой самой девушке Гагариной…?
Т.Фельгенгауэр
―
Как вообще политическая обстановка связан с тем, как она поет?
А.Троицкий
―
Да. Я могу сказать, что сложная геополитическая обстановка, вообще говоря, штука не однозначная, потому что, с одной стороны, да, Россию сейчас в Европе мало, кто любит из коренных европейских титульных наций, поэтому эти люди, скорей всего за русскую артистку будут голосовать не так активно, как, может быть, им даже хотелось бы.С другой стороны, невероятно, я думаю, напряжется и возбудится русскоязычная диаспора. То есть, скажем, в Эстонии, где я сейчас провожу большую часть времени, я совершенно уверен, что огромное количество русских, русскоязычных эстонцев, даже те люди, которые вообще не смотрят телевизор, в гробу видали Евровидение, которые не поймут ни одного слова на английском языке в песне Полины Гагариной и так далее, но они обязательно из принципа за Полину Гагарину проголосуют, то есть это мобилизация русских людей, как в известной песне из кинофильма «Александр Невский» на музыку Сергея Прокофьева «на страшный бой, на смертный бой…». Так что, думаю, что вполне себе может Полина Гагарина получить какие-то неплохие голоса, в том числе, и от довольно неожиданных стран, но стран, где обязательно проживают наши с вами исторические земляки.
Т.Фельгенгауэр
―
Тогда про другой вид войны – про спорт. За хоккеем, я не знаю, следите вы или нет, но тут уже надо быть глухим и слепым, чтобы не знать про этот скандал, что наша сборная укатилась со льда во время исполнения канадского гимна. Объяснение есть: что там калитку открыли раньше времени и наши все покатились. Но, правда, Овечкин почему-то остался. Что это? Это тоже война такая или что?
А.Троицкий
―
Во-первых, я, конечно, не специалист и матча этого не смотрел.
Т.Фельгенгауэр
―
Это не относится к матчу.
А.Троицкий
―
Да. Эпизод наблюдал только в видеозаписи. Во-первых, я думаю, что это, конечно, фигня. То есть, когда я думаю о войнах, боях, бомбежках, раненных – вот это меня сильно трогает. Когда я думаю о хоккее, меня это, в общем, колышет в минимальной степени, поэтому я бы особо на этом деле не зарубался.
Т.Фельгенгауэр
―
Поздно, уже все зарубились.
А.ТРОИЦКИЙ: Законодатели действуют исключительно по принципу: закон – что дышло
А.Троицкий
―
Вся эта история, как мне кажется, это прямое продолжение того, каким образом шла накачка по поводу этого самого хоккейного чемпионата. И вот это я помню, то есть я на фрнтпейдже "Эха Москвы" читал какие-то блоги то ли пресс-секретаря, то ли кого-то еще, где абсолютно в духе этих самых наших «киселевищ» говорилось о том, что нашей сборной устраивают Майдан. Они там клялись на каких-то могилах… Опять же, из чемпионата по игре с предметом под названием «шайба», где десять мужиков гоняют эту самую шайбу, а еще два стоят в воротах в масках – вот они из нее сделали опять же очередной Сталинград. И, поскольку была проведена вот эта отвратительная ура-патриотическая какая-то истерическая накачка по совершенно мизерному поводу – хоккей, шайба – то, я думаю, что игроки настроились соответствующим образом. Естественно, они почувствовали обиду, они почувствовали, что вся мировая закулиса была против них. А даже если и не против них, а они почувствовали, что сами дерьмово сыграли, то значит, они почувствовали просто какие-то обиды, какие-то комплексы в них сыграли.
Т.Фельгенгауэр
―
И толпа здоровых мужиков в слезах укатилась.
А.Троицкий
―
Да. А что можно сделать в такой ситуации? Взять и хлопнуть дверью, взять и поступить как-нибудь по-идиотски, по-детски, и плевали мы на этот канадский гимн и так далее. То, что там была какая-то несогласованность, в это я абсолютно не верю, потому что все игроки – они, в общем, опытные - в международных матчах участвовали, на церемониях присутствовали – и знают, что исполняется один гимн, другой гимн, то есть там имеется определенный ритуал, который всем прекрасно известен, тем более, что некоторые ребята совершенно спокойно отстояли и выслушали гимн победившей стороны. Остальные просто оказались очередными жертвами зомбопропаганды наших специалистов.
Т.Фельгенгауэр
―
Минута у нас до конца эфира. Последний вопрос задам от нашего слушателя с Ником Жакоша: «Артемий, лично вы ощущаете переход по цепочке: весело – интересно – любопытно – страшно?» Вам не страшно?
А.Троицкий
―
Мне нет. Мне всегда весело и любопытно. Нет, не страшно. То есть, если бы мне было страшно, я бы занимался чем-нибудь другим и не сидел бы в прямом эфире, наверное. Имеется масса очень комфортных занятий…
Т.Фельгенгауэр
―
И вне России.
А.Троицкий
―
Для того, чтобы потрафить своему чувству стопроцентной безопасности.
Т.Фельгенгауэр
―
Ответили нашему слушателю. Остановились на рубрике: весело, интересно, любопытно. Хорошо, спасибо большое! Артемий Троицкий – главный герой программы "Особое мнение". Эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. Всем счастливо!