Николай Сванидзе - Особое мнение - 2015-05-29
К.Ларина
―
Добрый вечер, добрый день! Программа "Особое мнение". Здесь, в студии ведущая Ксения Ларина, напротив меня Николай Сванидзе, как обычно, по пятницам мы работаем в таком составе, если оба здесь, на родине, а мы сегодня на родине. Здравствуйте, Николай Карлович!
Н.Сванидзе
―
Здравствуйте, Ксения!
К.Ларина
―
Вот, какая штука: каратель Владимир Катрюк, которому было 93 года скончался в Канаде. Так и остался он без наказания. Преступление без наказания. Человек там жил с 1951 года. В 91-м году впервые фонд Симона Визенталя раскопал его срезу скрывающихся от наказания нацистских преступников, нашли его. Представили всю возможную документации канадскому суду, и суд его оправдал в итоге, его не посадили. Долго разбирались, но, как я выяснила – читала всякие газеты сегодня – не хватило доказательно базы. Но, тем не менее, человек там остался жить гражданином Канады.В мае 15 года, то есть буквально на днях, за несколько дней до его смерти Следственный комитет Российской Федерации возбудил против него уголовное дело за нацистские преступления и потребовал от Канады выдачи 93-летнего человека. Они отказали без упоминания причин, но в кулуарах говорили типа «вы там сами хороши», мы не признаем аннексию Крыма, вторжение на Украину и прочее. Тут надо учитывать, что он был в украинском батальоне, и, собственно, его обвиняют в том, что он участвовал в расстреле в Хатыни, то есть непосредственно сам расстреливал жителей, поджигал дома, собирал этих несчастных детей и мирных жителей в эти сараи.
Мой вопрос. Я так подробно об этом рассказываю, потому что важно напомнить людям, потому что, может быть, не все это знают. Но вопрос, конечно, связан с тем, почему так поздно в Следственном комитете спохватились, именно сейчас, нет ли в этом политики? И второе: Не политика ли помешала Канаде спокойно и совершенно нормально выдать этого преступника российским властям?
Н.Сванидзе
―
На первый вопрос отвечаю: не знаю, политика или нет. Я думаю, что просто бардак. Какая – тут политика? Тянули-тянули резину, наконец вспомнили только в этом году про этого, в общем, страшного человека – решили его затребовать. А что до этого тянули, непонятно. А у Канады, наверное, и то и другое. Там политика присутствует, совершенно очевидно. То есть, с одной стороны, буква закона: «Мы его оправдали». А с другой, конечно, если бы было к нам другое отношение, выдали бы.
К.Ларина
―
Потом, тут сразу вопрос о сотрудничестве. Если не выдают, значит, мы должны каким-то образом дальше с их следственным органами сотрудничать.
Н.Сванидзе
―
А сейчас многие линии, по которым наше сотрудничество было с теми или иными странами Запада и Запада в целом, они, конечно, обрублены. Доверия нам нет, и нам его не выдали. Плохо. Все хороши: и наши хороши, что резину тянули, и канадцы хороши, что мух от котлет не отделяют – все хорошо.
К.Ларина
―
А как так может случиться, что человек получил гражданство Канады, даже не Венесуэлы – куда там они обычно все бежали? Куда-то в Латинскую Америку, куда подальше – а это все-таки государство, которое на виду. И как можно было не поинтересоваться, чем человек занимался в годы войны, как он там возник?
Н.Сванидзе
―
Ксюша, ты хочешь, чтобы я сейчас раскопал непосредственно в эфире историю, почему за последние 70 лет Канада не раскопала историю Катрюка?
СВАНИДЗЕ: Где бы ни возник коррупционный скандал – сразу же подозревают нас в первую очередь
К.Ларина
―
Много таких, вообще? Я думаю, такие истории есть.
Н.Сванидзе
―
Есть люди. Там большое украинское землячество, как известно, в Канаде. Там, в общем, можно, так или иначе, спрятать концы в воду.
К.Ларина
―
И еще один вопрос все равно, раз уж мы с этого начали: На твой взгляд – он не дожил до суда, 93 года, весь больной – вот в таком возрасте стоит все-таки, если человека обнаружили, нашли и нашли состав преступления – есть срок давности, нужно ли привлекать к суду таких людей и приговаривать их по самому гамбургскому счету?
Н.Сванидзе
―
Я крови не жажду. Здесь, наверное, если речь заходит о вариантах личной месте, то мстить человеку такого возраста уже, наверное, нехорошо и неправильно. А, что касается такой мести моральной, на государственном уровне… Понятно, что его уже никто никуда не посадил и ничего бы с ним не сделал, но осудить надо, на мой взгляд. Надо, для окружающих надо, для его детей надо – пусть знают. Здесь срока давности нет.
К.Ларина
―
Ну что ж, пойдем дальше. Хочу сразу же перейти к теме на фоне которой мы сейчас разговариваем. Сейчас в первых строчках новостей – это выборы, перевыборы в ФИФА. Вообще, весь этот футбольный скандал коррупционный… Давай немножко нам объясни, потому что ты, как человек футбольный, и спортом увлекающийся и футболом, знаешь больше, чем мы, девушки. И вообще, твое отношение к этому: кто здесь прав, кто виноват?
Н.Сванидзе
―
Этого я сказать не могу. Там очень много чего напутано и к футболу, как к виду спорта, это имеет довольно косвенное отношение. Это все, конечно, политика, и это, по всей видимости, наверное, коррупция.
К.Ларина
―
Масштаб такой…
Н.Сванидзе
―
Масштаб очень большой и суммы немалые, относительно, конечно. Мы знавали и, наверное, знаем и другие суммы, но, Тем не менее, немалые суммы: миллионы, миллионы долларов. Давно уже понятно, что в международном футбольном союзе не все чисто и по разным национальным футбольный организациям уже были скандалы, итальянский, в частности, был скандал. Но такой крупный именно в центральном офисе ФИФА на самом высоком уровне, это впервые. Конечно, естественно, наши все это сразу обратили на Соединенные Штаты: куда они лезут!
К.Ларина
―
Происки.
Н.Сванидзе
―
Я думаю, что если бы мы раскопали такую вещь, то мы бы считали себя борцами за чистоту и нравственность.
К.Ларина
―
А почему, собственно, Америка этим занимается?
Н.Сванидзе
―
А потому что там есть американцы среди этих чиновников, и, прежде всего, это американские граждане, которые отвечали в организации футбольного международного дела за Северную Америку – там есть организация КОНКАКАФ - Северная Центральная Америка. И там этих людей они обвиняют в коррупции. Эти люди имели отношение к американской финансовой системе, как бы имеют на это право. И заодно они, поскольку, это все сеть, паутина, то они заодно пошли шире: связались со швейцарцами – швейцарцы взяли, отправили в Штаты. Конечно, это очень большой скандал. Конечно, несомненно, это имеет отношение, если говорить о взятках… я не знаю, что здесь вскроется - но, конечно, американцы не будь дураки, будут на эту тему копать, и швейцарцы тоже, кстати – вскроется решение по проведению чемпионата мира в 18-м году у нас и 22-м году в Катаре. И то и другое уже давно, по мнению целого ряда людей, имеющих отношение к футболу и политике, может не очень хорошо пахнуть. К сожалению… Вот римляне говорили: «Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя». Вот мы так усиленно работали на репутацию долгое время…
К.Ларина
―
В смысле ее разрушения?
СВАНИДЗЕ: Мы ставим на Блаттера и говорим: «Ну если не Блаттер, то это значит – разрази меня гром!»
Н.Сванидзе
―
В смысле против нее. …Что теперь она работает против нас. И теперь, где бы ни возник коррупционный скандал, если к этому хоть каким-то боком имеет отношение Россия, вообще, к ситуации – сразу же подозревают нас в первую очередь. «Нас» в смысле Россию, в смысле российское руководство, в смысле российских чиновников. Тем более, если было принято решение, что в России будет чемпионат мира. Стадионов у нас мало, они плохие, что вовсе, кстати, не делает это решение странным. В Африке тоже было фигово, когда в Южную Африку отправили чемпионат мира. Тем не менее, конечно, подозрений в отношении нас много. Оказывается, копают там уже долгие годы, оказывается были высокопоставленные люди, которые ходили на все переговоры, в том числе, с нашими чиновниками с диктофоном в кармане. То есть, сколько они там записали, сколько всего будет… Это будет большой скандал.
К.Ларина
―
А там уже арестовано 14, по-моему?
Н.Сванидзе
―
Арестовано там 14, по-моему, да, но не все пока экстрадируются в Штаты. И, конечно, сейчас пока что не пахнет еще отменой чемпионата мира…
К.Ларина
―
Может быть.
Н.Сванидзе
―
Но теоретически это возможно, тем более, что очень жесткую позицию занял Мишель Платини…
К.Ларина
―
Давай мы не будем бросать эту тему. У меня еще по этому поводу есть вопросы. Через несколько минут вернемся.РЕКЛАМА
К.Ларина
―
Возвращаемся в программу "Особое мнение". Говорим мы о коррупционном скандале в ФИФА. Вот Коля, Николай Сванидзе сказал о том, что у нас такая репутация, что как коррупционный скандал и мы там рядом пробегали – сразу же на нас первых думают. Это как в том анекдоте про «наглую рыжую морду». Но мой вопрос такой: А эти все люди – мы что, их так в темную использовали? Даже если так, вот этот самый Блаттер – как можно было так «прогнуть», извини меня, человека, заставить его участвовать в коррупционных схемах. Что, мы такие всесильные? Запугали?
Н.Сванидзе
―
Ну слаб человек. Ну почему запугали?
К.Ларина
―
Пытали?
Н.Сванидзе
―
Запугать можно какого-нибудь нашего журналиста, скажем, условно говоря.
К.Ларина
―
Значит дело же не только в том, что мы такие ужасные, да?
Н.Сванидзе
―
А причем же… Нам же от этого не легче. Если какой-то чиновник ФИФА берет…
К.Ларина
―
Значит, он берет, знает, кто ему дает.
Н.Сванидзе
―
Естественно, но здесь же виноват не только, кто берет, но и тот, кто дает, в данном случае точно. Здесь сразу же появляется обвинение по факту подкупа должностных лиц и так далее. Потому что берет отдельно взятый чиновник, а подкупает, получается страна - понимаешь, разница-то в чем? Чиновник никогда сам по себе не подкупает, он взять взятку может, а предложить от себя лично- нет, не может. Он в данном случае передаточное звено. Предлагает страна. Поэтому сразу же думают: «Ага, ребята, вы хотели чемпионат мира у себя. Мы знаем, зачем вам этот чемпионат мира. Во-первых, для пиара дикого совершенно, потому что вы интересуетесь исключительно пиаром – это первое. А второе: бабки пилить. Вот для того, чтобы отпиариться политически, отпиарить свое начальство и распилить бабки на разных уровнях, вот вы значит, и раздали, заносили портфели разным склонным к тому, чтобы разевать рот на доллары чиновникам ФИФА. Вот они сожрали эти ваши доллары, теперь всех поймали и повязали- и вас повяжем!» - вот их позиция.
СВАНИДЗЕ: Армия закрывается от общества полностью. Контроля нет
Они рады стараться, потому что, если до какого-то времени, скажем, до последних пару лет, я бы сказал, до полутора лет, до Крыма на многие вещи, которые вероятно у них, у Запада вызывали подозрение, они закрывали глаза, не то что прощали – наматывали, может быть, даже собирали информацию, но они ее не пускали в дело, они ее не делали публичной, потому что о ни воспринимали нас и наше руководство как партнеров, в конечном счете стратегических партнеров. Ну, конечно, ребята такие, сомнительные, мутные, не такие, как мы – ну мало ли? – есть беленькие, черненькие, желтенькие, разные есть – есть серо-буро-малиновые в крапинку. Вот они – в крапинку. Ну, что теперь делать? Но все равно партнеры и партнеры сильные, и партнеры в общем, ценные. То теперь, после того, как отношения рухнули после Крыма…
К.Ларина
―
Никаких обязательства нет.
Н.Сванидзе
―
Все, ребята, вы так? Ну хорошо, тогда получите: мы вам так – и мы вам так, и все. И теперь все, что они знают, они уже жалеть никого не будут. Поэтому там идет суд в Лондоне, поэтому идут разные вопросы, которые мы можем по-разному оценивать, и идет эта штука. Это все в одном, это все через запятую. Они занялись российской коррупцией на самом, в том числе, высоком уровне, на разных уровнях я имею в виду.
К.Ларина
―
Все равно, ты понимаешь, когда такие происходят вещи такого масштаба планетарного, то тут невозможно говорить о том, что кто-то цивилизованный, кто-то нецивилизованный, кто-то в правовом обществе, кто-то не в правовом. Все наши споры, они сразу же в пепел превращаются. Этот человек, президент…
Н.Сванидзе
―
Ты имеешь в виду Йозефа Блаттера?
К.Ларина
―
Да. Он должен уходить в отставку сразу же, как только это вышло из поля тайного.
Н.Сванидзе
―
Нет, нет. Пока что к нему личный претензий я не слышал.
К.Ларина
―
Все равно это происходило под его руками, под его глазами, под его задницей, извини меня за выражение. Участвовал, не участвовал – вопрос другой – это уже суд пусть разбирается. Но то, что он должен подать в отставку в цивилизованном обществе, во всяком случае, нам так казалось всегда – это непременно.
Н.Сванидзе
―
Проблема в том, что помимо прочего, у нас есть еще одно свойство, может быть, обаятельное: мы, ребята азартные. Тоже, когда я говорю «мы», я имею в виду наше руководство. Мы ребята азартные, и мы сейчас все наши яйца, уж сколько у нас есть – кто-то считает, что много, кто-то считает, что мало, кто-то считает, что у нас крупные яйца, кто-то считает, что не такие уж крупные – короче, сколько есть, мы положили в одну корзину, и корзинка это под названием Йозеф Блаттер. Вот сегодня выборы, и мы ставим на Блаттера и говорим: «Ну если не Блаттер, то это значит – разрази меня гром!» А можем попасть в сложное положение, потому что, если выберут Блаттера, это будет означать взрыв в международной футбольной ассоциации. Потому что – я начал уже это говорить до перерыва – Мишель Платини, очень уважаемый и авторитетный руководитель Европейской футбольной организации УЕФА, человек в отличие от Блаттера практически неснимаемый, потому что он, помимо всего прочего в отличие от Блаттера, был суперзвездой на футбольном поле. Он вообще внутрифутбольный, кстати, с очень хорошими отношениями с нами всегда. Ездил сюда охотно, с Путиным… все было у него в порядке. Но времена меняются. И теперь он говорит: «Я всегда был за Блаттера, то есть я считаю, что Блаттер должен уходить. И мало того, «если будет избран Блаттер, - сказал Платини, - я не исключаю, что УЕФА бойкотирует футбольный чемпионат». А вот это «крандец», потому что без Европы футбольный чемпионат мира не проходит. Это просто будет даже не знаю, что – фанерная замена.
К.Ларина
―
Там, насколько я поняла, вот сейчас в новостях, по-моему, прозвучало, что Кэмерон уже публично его…
Н.Сванидзе
―
Кэмерон встречался с Меркель по этому поводу…
К.Ларина
―
Потребовал, чтобы он ушел в отставку.
Н.Сванидзе
―
Меркель ничего про Блаттера не сказала, а Кэмерон сказал. То есть, иначе говоря, если выберут Блаттера, взорвется футбольный мир, поэтому, я думаю, что у Блаттера и не так много шансов, но, тем не менее, они есть. Но если, повторяю, он будет избран, это вряд ли закончится хорошо для Московского чемпионата мира.
К.Ларина
―
Вот мой вопрос, ты опередил все-таки. Как бы завершая эту тему: Наши риски? Ну, помимо очередного позора есть риск действительно потерять чемпионат московский.
Н.Сванидзе
―
У нас пока на данный момент позора нет. Он, может быть, если раскопают коррупцию с нашей стороны. Но, если будет избран Блаттер, на которого мы ставим…
К.Ларина
―
Не будет, похоже.
Н.Сванидзе
―
Очень, может быть, что нет. Нам нужно продолжать поддерживать отношение крепкие, естественно, с Платини, потому что, я повторяю, он неубиваемая карта, и вообще, нужно как-то вести себя здесь поспокойней.
К.Ларина
―
Нет, ну если докажут факт коррупции, связанный с двумя чемпионатами, значит ли это, что будет переголосовано, перенос будет какой-то, что-то произойдет?
Н.Сванидзе
―
Нет, само по себе – ничего на значит. Даже если будет доказан факт коррупции, это не значит, перенос чемпионата. Это слишком большая ответственность – переносить. Это колоссальные деньги, колоссальная ответственность. Само по себе – не значит, но теоретически возможно. Зависит от того, какого размера и шума будет скандал.
К.Ларина
―
Подожди, тут мы слышали конспирологические версии по поводу того, что это лоббирует Лондон, который хочет, чтобы у него все это прошло в 18-м году.
Н.Сванидзе
―
Это конспирологии может быть, сколько угодно: Лондон может лоббировать, Нью-Йорк можетЛоббировать – это не важно, кто лоббирует. Мадрид хотел. Это не важно, а важно то, что для того, чтобы перенести, нужны очень серьезные, веские основания и не только политические и не только юридические, но и материальные. Поэтому возможно все.
СВАНИДЗЕ: Вот наш ответ: электрошкер в одной руке, а в другой руке плетка
К.Ларина
―
Там, конечно, тоже все сидят по сто лет на одних и тех же местах…
Н.Сванидзе
―
Конечно, это очень хлебные места.
К.Ларина
―
Ну хорошо, мы должны, наверное, перерыв делать, а потом вернемся. Простите, что долго сидим на этой теме, но, поскольку они теперь действительно самая горячая и в ближайших выпусках новостей мы наверняка узнаем опять какие-то очередные подробности этого скандального заседания, а во второй части обязательно поговорим еще про нашу внутреннюю политику, там тоже есть темы, которых мы пока не коснулись, но коснемся обязательно.НОВОСТИ
К.Ларина
―
Трудно выбрать что-то такое совсем важное. Кажется, и это важное, и то важное. Но, тем не менее, возвращаемся в программу "Особое мнение". Здесь Николай Сванидзе, меня зовут Ксения Ларина. И вопрос, который волнует наших слушателей – я смотрю на вопросы, которые пришли до начала программы – указ путинский о засекречивании наших военных потерь в мирное время в военных операциях. С чем ты связываешь это? Что это за указ такой? Вот его последствия можно как-то представить нам – что это значит?
Н.Сванидзе
―
Совершенно, на мой взгляд очевидно… Хотя официальный комментарий был другой, по-моему, пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, что это не имеет никакого отношения к Украине, а имеет отношение только к совершенствованию законодательства, ну, естественно, он не мог по-другому сказать. Но, тем не менее, трудно найти эксперта, который был сказал, что это не имеет отношения к Украине, включая даже заместителя руководителя фракции «Единая Россия» в Госдуме Франца Клинцевича, который тоже сказал… он другой акцент этому придал совершенно, но тоже дал понять, что это имеет отношение к ситуации на Украине. Конечно, имеет, и это именно так и воспринимается, что фактически в мирное время мы скрываем наши потери на Украине.И мало того, что мы скрываем наши потери на Украине, мы, таким образом, скрываем наши действия на Украине, и мы скрываем это все и от прессы и от семей этих военнослужащих, которые там могли быть убиты, могли пропасть без вести, могли быть ранены. Поскольку даже вообще список теперь всего, что засекречено, он сам будет секретный, то секретится все, причем под страхом тяжелого уголовного наказания. И теперь то, что происходит в нашей армии не только во время войны какой-то официальной, которой сейчас, слава богу, нет, но и вроде бы в мирное время все, что происходит в армии, секретится от общества. Армия закрывается от общества полностью. Контроля нет.
К.Ларина
―
Ты сейчас уводишь. Все-таки мой вопрос главный: Нет ли здесь противоречия Конституции? Этот указ, не нарушает ли он Конституцию Российской Федерации о праве на жизнь и об ответственность за жизнь человека? Получается, что, таким образом, даже безотносительно к Украине государство получает право на убийство, легализуется убийство граждан в своих собственных интересов, которые мне, как гражданину никто: а) не объясняет, и мало этого, еще берет с меня подписку, что, если, не дай бог, дело касается моего близкого человека, как я понимаю, если засекречено, я получаю какую-то бумажку и ставлю подпись о неразглашении – так, что ли, получается? Это что? Мой вопрос: нельзя подать в Конституционный Суд на предмет самого этого закона – насколько он соответствует Конституции?
Н.Сванидзе
―
Насколько мне известно, в Конституционный суд уже будет подано или уже подано заявление на этот счет. Мне об этом судить сложно, потому что я не юрист, но есть юристы, которые считают, что да, здесь есть противоречия Конституции.
К.Ларина
―
Нарушение прав граждан, абсолютно.
Н.Сванидзе
―
И поэтому пусть решает Конституционный Суд. Как у нас решает Конституционный суд – это одному Богу ведомо. Но это одна сторона, это сторона чисто юридическая, но мы с тобой должны с сожалением констатировать, что у нас Конституция по факту нарушается, вообще-то говоря, на каждом шагу.
К.Ларина
―
Это правда.
Н.Сванидзе
―
Поэтому, если мы спускаемся на землю с конституционных высот и говорим об объективной реальности просто, то мы говорим, что армия закрывается от нас – это первое. И второе: фактически этим указом, надо сказать, власть дает понять, что на Украине проводятся спецоперации, - косвенно, естественно. Потому что и так никакая информация оттуда, из армии не поступала. И без всякого указа она не поступала, естественно. Она никогда из армии не поступает информация такого рода, о потерях – ни фига не добьешься.Но теперь под это подведена определенная база. И теперь просто никогда не говорить… Вот сейчас в мирное время – да, фактически читается между строк – да, мы можем проводить в мирное время проводить спецоперации, да, мы можем их проводить не только на своей территории, потому что спецоперация подразумевает возможность ее проведения… Вообще, такого термина нет, но он в законодательстве. Но, тем не менее, реально он есть, и это подразумевает проведение секретных боевых действий не только на своей территории. Значит, мы это делаем, о результатах мы не скажем, о результатах вы не узнаете. Все! Точка.
К.Ларина
―
Не знаю, мне кажется, что этот указ, он как раз точно для отдельного специального заседания Совета по правам человека, потому что я здесь вижу только это, самое главное – абсолютно вопиющее наплевательское отношение к человеческой жизни, которое демонстрирует не кто-нибудь, не Вася Пупкин, не Владимир Вольфович сумасшедший, а президент Российской Федерации.
Н.Сванидзе
―
Ксюша, я хочу тебе напомнить. Спасибо здесь за рекомендацию по поводу Совета по правам человека. Я хочу тебе напомнить, что Совет по правам человека при президенте Российской Федерации. Выход наших всех действий и усилий, он состоит в подаче рекомендации президенту. А президент пользуется этими рекомендациями или не пользуется – это его президентское дело. Он у нас спросил, когда сейчас подписывал этот указ?
К.Ларина
―
Нет.
Н.Сванидзе
―
Я не припомню.
К.Ларина
―
А вот указ второй, который мы тоже с тобой хотели обсудить. Который, по сути, о легализации пыток в системе ФСИН. Я имею в виду… как этот документ точно называется, я не помню…
Н.Сванидзе
―
Я тоже не помню, как он называется. Это дополнение к закону.
К.Ларина
―
Дополнение к закону, да. Вот нам Надя Толоконникова в нашем эфире подробно рассказывала, что это значит. Это просто без всякого предупреждения можно применять акты физического насилия над человеком.
Н.Сванидзе
―
Кроме того, насколько я понял, нужно докладывать о последствиях… Если раньше нужно было сразу, то теперь только, если имеет место тяжелое ранение или смерть…
СВАНИДЗЕ: Чиновники не делают. Пилить –да, а давать науке – нет. А Зимин делает. И его теперь за это гнобят
К.Ларина
―
А так – можно вообще не говорить.
Н.Сванидзе
―
Тяжелое ранение или смерть. То есть синяки или там отбитые почки, которые пока не зафиксированы или сломанные ребра – это не относится к тяжелым ранениям. А в течение 24 часов, не сразу. За 24 часа можно добежать до канадской границы, можно спрятать, можно все концы в воде утопить за 24 часа. Поэтому, естественно, это очень тяжелое решение для… вот это, на самом деле, я думаю, как раз для Совета по правам человека более реальная вещь.И надо сказать, что сегодня уже наши не самые юные правозащитники выходили, насколько мне известно, на индивидуальные пикеты, а именно Людмила Михайловна Алексеева и Сергей Адамович Ковалев выходили на индивидуальные пикеты по этому поводу. Слава богу, хватило ума их не тронуть, не упечь их там на 12суток.
К.Ларина
―
Для меня тоже странные поправки к этому закону, поскольку у нас там и так все ужасно, и мы это знаем: слава богу, какая-то информация поступает оттуда, и есть люди, которые впрямую этим занимаются, та же Оля Романова со своей компанией и многие другие. Но, когда, по сути, вместо того, чтобы сказать: ну да, мы теперь понимаем, спасибо дорогим комиссиям и правозащитником, мы повернемся лицом к человеку и теперь у нас будет гуманная система. Вместо этого – вот наш ответ: электрошкер в одной руке, а в другой руке плетка.
Н.Сванидзе
―
В принципе это таким быстрым, решительным шагом мы двигаемся, в общем, к сталинской системе…
К.Ларина
―
Это ужас!
Н.Сванидзе
―
…Когда пребывание в местах исправительных так называемых, оно становится просто физически непосредственно опасно для жизни.
К.Ларина
―
Кстати, о сталинской системе. «Гучков умер во Франции, а теперь его родственники, ставшие выгодополучателями от победы в 91-м году русских европейцев хотят еще раз повторить «достижения» своей династии. Не стоит даже пытаться. Россия помнит своих героев». Так заканчивается статься на портале «Взгляд», которая посвящена, кому бы ты думал? Дмитрию Зимину и его фонду «Династия». Здесь, собственно, подводится некая идеологическая база под решение отказаться от Зимина и его фонда.
Н.Сванидзе
―
На мой взгляд, ты напрасно рекламируешь эту гадость, а это гадость, это мерзость. Я читал эту статью. Там употребляется слово «космополиты» в отношении ряда представителей нашего современного бизнеса в ругательном контексте. Последний раз слово «космополиты» употреблялось в 40, начале 50-хгодов, и это было заменой слово «еврей». Это была волна дикого государственного антисемитизма тогда, тогда был разгромлен антифашистский комитет советский, когда был убит Михоэлс, когда затевалось дело врачей – вот тогда слово «космополиты» было в ходу. Вот теперь я вижу его возвращение – это радует.И действительно Дмитрий Борисович Зимин обвиняется фактически в русофобии, в том, что он родину не любит. И заодно вспомнили его дальнего родственника Александра Ивановича Гучкова, замечательного, кстати, русского политика, предпринимателя, умеренного консерватора, человек, которые единственно, что хотел – хотел ввести российскую монархию в некие конституционные рамки, в конце концов, сбежал от большевистского террора в Париж. То есть теперь быть, скажем, родственником какого-нибудь «сталинского вурдалака»
К.Ларина
―
Молотова.
Н.Сванидзе
―
Не будем называть фамилии. …У которого руки были просто по плечи в крови, который просто рыгал человеческой кровью – то нормально, это даже респектабельно. А быть дальним родственником Александра Ивановича Гучкова – это западло, прошу прощения за мой французский язык. Вот это удивительно. Ну и, конечно, прежде всего, боднуть Дмитрия Борисовича Зимина, человека, который каждый год по полмиллиарда тратит на гранты российской науки, то есть делает то, что должно делать родное государство, но оно не делает. Чиновники не делают. Пилить –да, а давать науке – нет. А он делает. И его теперь за это гнобят. Это поразительно!У блаженного Августина в свое время был такой образ замечательный, что «собака лижет пилу и пьянеет от вкуса собственной крови, не понимая, что это ее кровь». Вот государство не понимает, что это его кровь. Совершенно самоубийственные, суицидные действия. Единственный человек, который помогает российской науке. На фиг науку! Не наука. Что проку с этих доцентов с кандидатами? Только очкастые вопросов много задают и едят много. Не нужно! Нужен «Хирург» вместо них, чтобы катался на мотоцикле и хвалил власть. И пусть пилит. Можно. Это нормально. Вот, если ты поддерживаешь «Ночных волков», тогда к тебе не будет претензий. Если ты поддерживаешь науку – извини-подвинься!
К.Ларина
―
Мы продолжим сегодня разговор на эту тему. Я с большой радостью хочу анонсировать нашу программу «2015» после 8 часов, у нас в студии будут Игорь Клямкин и Екатерина Шульман. Катя – она финалистка премии «ПолитПросвет», а Игорь Клямикин – известнейший ученый и философ, и он получил на последнем «ПолитПросвете» знак «Отличник политпросвещения». Очень по этому поводу иронизировал. Спасибо большое! Николай Сванидзе и программа "Особое мнение", мы на этом завершаем ее. Спасибо!
Н.Сванидзе
―
Спасибо!