Юрий Сапрыкин - Особое мнение - 2015-08-10
10.08.2015
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях Юрий Сапрыкин. Здравствуйте, Юрий!
Ю.Сапрыкин
―
Здравствуйте!
О.Журавлева
―
Хочу вас порадовать: «патриотическому холдингу» быть. Госконцерт получил разрешение ФАС на покупку «Русской Медиагруппы». Какие перспективы вы видите? Действительно, у нас расцветет патриотизм в шоу-бизнесе или просто куда-то деньги из одного кармана в другой перейдут?
Ю.Сапрыкин
―
Я, честно говоря, перестал что-либо понимать в этой истории. В выходные стало известно, что будущий гендиректор этого холдинга, а может быть, уже и настоящий, Сергей Архипов пригласил делать радио «Максимум», входящее в этот «патриотический холдинг», Михаила Козырева. Конечно, ничего более патриотического придумать невозможно. Я думаю, что надо на все остальные радиостанции тоже назначить кого-нибудь из Noize MC, Васю Обломова, Артемия Троицкого, меня, в конце концов. И мы совместные усилиями построим настоящий патриотический абсолютно провластный медиа-холдинг так, как мы умеем.
О.Журавлева
―
Подождите, но ведь патриотический - необязательно провластный. Почему Миша Козырев не может сделать патриотическое музыкальное радио? Очень даже может.
Ю.Сапрыкин
―
Я слышал интервью Владимира Киселева, который выступает инициатором создания этого медиа-холдинга, или, по крайней мере, одним из авторов идеи. В общем, когда человек на любое возражение говорит, «а вы часом, не «пятая ли колонна?» - то кажется, что понимание патриотизма здесь вполне определенное. На самом деле, по-моему, сейчас эта история в основном про то, чей ресурс важнее и чей ресурс длиннее.
О.Журавлева
―
Так вот, финансовая история или политическая?
Ю.Сапрыкин
―
Сергей Кожевников, нынешний директор «Русской Медиагруппы», как мы знаем из Инстаграма, съездил на свадьбу к Дмитрию Пескову. Видимо, у его оппонентов по этой бизнес-сделке есть какая-то более золотая или более серебряная свадьба, которой они пользуются. Свадьбы Пескова оказалось недостаточно. Мне кажется, что это бизнес-история, завернутая в какие-то патриотические одежды. Когда она будет проделана, то, дай бог, если этот весь патриотический пафос слетит с нее как желтые листья осенью.
О.Журавлева
―
А что-нибудь в принципе может из этого выйти, действительно, хорошее для шоу-бизнеса, польза какая-то может быть в целом? Появится больше хороших артистов. Хорошие артисты будут иметь больше площадок.
Ю.Сапрыкин
―
Нет, я не думаю. Для тех людей, которых будут крутить на этих ресурсов, безусловно, будет много пользы. Вопрос в том, кто эти люди, кто все эти люди. От людей, которых перестанут крутить на этих ресурсах, пользы будем меньше – будет один вред.Понимаете, шоу-бизнес – это же не такая монолитная структура, которой можно всей сразу сделать хорошо. Что хорошо для Стаса Михайлова, не всегда хорошо для Лепса, и уж точно совершенно безразлично для Гребенщикова. Поэтому для какой-то части этого шоу-бизнеса станет хорошо. Наверное, она не совпадет с той, которой хорошо сейчас от существования «Русского радио», не на сто процентов совпадает
О.Журавлева
―
Как раз Стасу Михайлову там и Иосифу Пригожину и другим не очень понравилась эта идея.
Ю.Сапрыкин
―
Ну да, судя по тому, что они немедленно начали писать про то, что именно они настоящие патриоты, а вот те, кто хочет создать «патриотический холдинг», они патриоты как бы в недостаточной степени, то, в общем, можно сразу понять, кто будет проигравшей стороной. Хотя, честно говоря, из опыта последних 25 лет как минимум представить себе, что Иосиф Пригожин, Филипп Киркоров или группа «Любэ» где-то могут оказаться проигравшей стороной в этих шоу-безнесовых делах – вот это у меня в голове пока не укладывается.
О.Журавлева
―
Еще было упомянуто «Муз-ТВ» в качестве тоже планируемой покупки для этого холдинга, но вот «Ведомости», во всяком случае, об этом сообщили. Патриотическое «МУЗ ТВ» как вы видите, что это должно быть?
Ю.Сапрыкин
―
Я, честно говоря, вообще не понимаю, что сейчас такое «Муз-ТВ», потому что…
О.Журавлева
―
Неэфирный телеканал.
Ю.Сапрыкин
―
Неэфирный телеканал, да. Но, мне кажется, что влияние его на общий уровень патриотизма или общие расклады в российском шоу-бизнесе, оно находится где-то на уровне статистической погрешности, то есть оно достаточно мало, чтобы вообще этим особенно не озабочиваться. Влияние «Русского радио» гораздо сильнее, конечно. Плюс для нынешнего состава «Русской Медиагруппы» плюс-минус телеканал неэфирный такого уровня и такой популярности, как «Муз-ТВ», это «теряется в округлениях», как говорили в свое время руководители «Газпрома». Актив, который есть у «Муз-ТВ» реально, это Премия Муз-ТВ, которая, действительно, важное событие в шоу-бизнесе. По-прежнему от того, кому там раздадут статуэтки – ну, для какой-то части русской попсы – это считается важным. Но до следующей премии еще дожить надо.
Ю.Сапрыкин: День гибели «Курска» достоин того, чтобы быть днем национального траура на протяжении многих лет
О.Журавлева
―
А вообще, сейчас шоу-бизнес для страны имеет какую-то отличную от статистической погрешности роль?
Ю.Сапрыкин
―
Шоу-бизнес для страны, по-моему, имеет важнейшую роль. Более того, с тех пор, как госкомпании стали меньше тратить на корпоративы, шоу-бизнес развернулся лицом к народу. То есть, таких гастролей и такого обилия концертов русских поп-артистов, как последние полгода, старожилы не припомнят. Действительно, все снова начали играть для людей, которые покупают билеты на концерты. Это единственный сейчас источник дохода, потому что альбомы не продаются, корпоративов стало резко меньше, за границу, как известно, даже в ближнее зарубежье, теперь тоже не везде съездишь, поэтому приходится играть…
О.Журавлева
―
На живых концертах.
Ю.Сапрыкин
―
Снова в ДК районных городов, в немногих оставшихся крупных концертных залах Москвы, например побережье Северного Кавказа и Черного моря…
О.Журавлева
―
Ну уж про Черное море вы сказали… просто с языка у вас снимут.
Ю.Сапрыкин
―
И не только Черного моря, на самом деле. Я тут был в Юрмале буквально месяц назад. И, в общем, несмотря на все рассказы про то, что Латвия – это какая-то враждебная нам территория, которая закрыла всем въезд, и никого там нет, в концертном зале Дзинтари российская «Песня года»: просто от Ирины Алегровой до Григория Лепса – Григорийс Лепсс - со всеми остановками. Вот все эти ребята не проявляют никакой солидарности к своим ущемленным коллегам по цеху и шпарят «сольники» везде, где только их пускают.
О.Журавлева
―
Вот их не должны взять в «патриотический холдинг».
Ю.Сапрыкин
―
Ольга, все у них будет хорошо. Мне кажется, зря мы за них волнуемся. У них, в общем, достаточно патриотического ресурса, чтобы у них все было хорошо. Да и в нынешней ситуации какой-то любви народной хватит по инерции еще на пару десятков лет. Вот в Москве прекрасно выступают все герои 80-х, 90-х годов - и Александр Серов и Владимир Кузьмин, не говоря уже про «Ласковый май», про который мы сейчас поговорим подробнее. Притом, что никаких телеэфиров на «Муз-ТВ» у них, подозреваю, последнее время нет.
О.Журавлева
―
Честно, я не знала, что «Ласковый май» еще существует.
Ю.Сапрыкин
―
Но все у них будет хорошо, и у этих ребят все будет хорошо. «Ласковый май»? Ну, а куда он денется? «Ласковый май» всегда с нами.
О.Журавлева
―
Вот. На день траура по «Курску» в Севастополе назначили концерт «Ласкового мая». Даже вице-спикер Госдумы Андре Исаев призвал сходить на концерт вместо митинга. Потому что альтернатива была такая: либо митинг, либо концерт «Ласкового мая». Об этой альтернативе мы с вами поговорим после перерыва.У нас в студии журналист Юрий Сапрыкин со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
О.Журавлева
―
Снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях журналист Юрий Сапрыкин. И уже слово было произнесено: откуда появилась эта странная альтернатива в Севастополе вместо митинга… Понятно, что власти не хотят митинга ни в трагический день, ни в какой угодно еще, но заменить его на концерт «Ласкового мая» - мне кажется, это сильно, это какой-то очень смелый жест.
Ю.Сапрыкин
―
Вы знаете, я упустил сегодня очень важную деталь. Насколько этот митинг посвящен годовщине «Курска», а насколько он направлен против властей Севастополя. По-моему, из того, что я видел, вот эта вторая часть, она является, собственно, главной, определяющей для этого митинга. То есть этот митинг как бы заведомо оппозиционный городским властям просто пришелся на эту дату. Ну, и, конечно, в этом контексте, уже особенно с тем уровнем свободы слова и собраний, который существует сейчас в Крыму, конечно, уже хоть «Ласковый май», хоть борьба нанайских мальчиков, хоть группа «На-на», раз уж она пришлась к слову – все равно, уже все средства хороши.
О.Журавлева
―
То есть просто, я прошу прощения, пробегавший мимо «Ласковый май» - сказали: О! Отлично! Вы как раз у нас в этот день будете выступать.
Ю.Сапрыкин
―
Ну, а почему нет? Конечно. Господи! Когда Эдуард Вениаминович Лимонов еще не настолько был в симфонии с властью, то на 31 число на Триумфальной площади тоже всегда организовывалось какое-нибудь культмассовое предприятие. То там велогонки, то день какого-то вареника, то еще чего-то. В общем, всегда было какое-то увеселение, которое мешает провести там митинг.
О.Журавлева
―
Просто в годовщину гибели «Курска» устроить увеселение такого порядка – это, я бы сказала, не очень хорошо со вкусом и с тактом.
Ю.Сапрыкин
―
Это не очень изящный ход, но надо признать, что…
О.Журавлева
―
То есть, если бы симфонический оркестр проезжал, то ему бы предложили – вы это имеете в виду?
Ю.Сапрыкин
―
Нет, я подозреваю, что для огромного количество людей, которые пойдут на концерт, это не будет проблемой, и это беда уже не властей города Севастополя, а нас всех.
Ю.Сапрыкин: Оскорбление чувств – прежде всего, медийная технология
О.Журавлева
―
Но там были какие-то возмущенные реплики как раз именно…
Ю.Сапрыкин
―
Что такой сейчас годовщина «Курска». Как мы знаем, что уже по опросам общественного мнения большинство людей считает, что власть все делала для спасения лодки, и всё было там правильно сделано и все было хорошо. Ну, то есть это из такой трагедии общенационального масштаба превращается с течением времени просто в несчастный случай. Эта история абсолютно неотрефлексирована…
О.Журавлева
―
Подождите-подождите!
Ю.Сапрыкин
―
Сейчас. Можно я договорю?
О.Журавлева
―
Да.
Ю.Сапрыкин
―
И все больше и больше отходит куда-то на второй план. У нас вся великая русская культура произвела на свет за 16 лет одну песню о трагедии «Курска», а именно «Капитан Колесников», группа «ДДТ». Про это не снято фильмов, про это не написано книг, ни документальных, ни художественных. О’кей, есть какие-то телевизионные теледокументалки про то, что как бы, наверное, это американцы торпедировали своей коварной торпедой честную русскую подводную лодку, но не более того. И, как любой момент, болезненный для нынешней власти, как и любой момент родовой психотравмы, который на старте был для нее нанесен – все это, естественно, будет все больше и больше отходить куда-то на второй план в коллективном бессознательном. Я думаю, что на Северном Флоте в Мурманске и в Видяево, и во всех этих местах – там, конечно, все будет по-другому, потому что это для них личная трагедия, это то, что произошло с их сослуживцами, это то, что произошло с их родными.
О.Журавлева
―
12 человек погибло из Севастополя. Это тоже личная абсолютно история, так что об этом тоже говорится.
Ю.Сапрыкин
―
Знаете, мне хотелось бы верить в то, что просто жители Севастополя возьмут и не придут на концерт «Ласкового мая», будучи оскорбленными такой постановкой вопроса. Но что-то мне подсказывает, что все с концертом будет хорошо, и там будут веселые крымчане махать триколорами и подпевать полюбившимся с детства песням. И в этом контексте это не вина только севастопольских властей, а это вина и это проблема того, как у нас устроена историческая память даже про самые недавние, казалось бы, события. Никто ничего не помнит, всем всё равно.
О.Журавлева
―
Вот вы сказали, так как бы противопоставили трагедию и несчастный случай, но ведь, если власти даже в той же ситуации – мы предполагаем, допустим, - что они сделали все, что могли, это все равно не перестает быть трагедией, потому что все равно эти люди погибли, погибли страшно, и история все равно трагическая.
Ю.Сапрыкин
―
Вот лично для меня это, пожалуй, наряду с Бесланом самая страшная история последних 15-ти лет. И, мне кажется, то день гибели «Курска» достоин того, чтобы быть днем национального траура на протяжении многих-многих лет.
О.Журавлева
―
А имеет значение на самом деле, как власть тогда себя повела?
Ю.Сапрыкин
―
Абсолютно никакого. Ну, то есть, повела она себя не идеальным образом, но сам факт, сама история… вот капитан Колесников пишет нам письмо, понимая, что воздуха осталось на считанные часы. Это история прежде всего про трагедию и про подвиг русских моряков, а во вторую уже очередь про то, что там говорили пресс-секретари по телевизору и кто куда послал лодку. Ну, как бы вне зависимости от этого это очень страшный и трагический сюжет.
О.Журавлева
―
То, что гораздо больше людей стали считать, что власти вели себя правильно, это говорит об их, как вы говорите, от неотрефлексированности и забывчивости или это просто очень важно, что называется – простить своих родителей, считать, что власть всегда себя ведет правильно – ну, просто для внутреннего ощущения человека.
Ю.Сапрыкин
―
Я думаю, одна из причин в том, что подрастает поколение, которое просто плохо это помнит, и которое эту травму не пережило, и эти люди уже попадают в опросы – которым тогда было 5, 10, 15 лет – не важно. А, с другой стороны, в ситуации, когда 80 с чем-то процентам людей системным образом кажется, что власть права всегда и во всем, что она за народ и что она все делает правильно, ретроспективно начинает казаться, что и тогда все было сделано правильно и хорошо. Так устроена историческая память.
О.Журавлева
―
Иван из Санкт-Петербурга напоминает, что Гарик Сукачев о «Курске» спел «9-й отсек». Вот, может быть, вы об этом забыли. Есть еще одна история тоже с восприятием власти, на самом деле, потому что, как пишет наш слушатель, «можно было предположить, что люди выйдут с протестом против уничтожения продуктов».
Ю.Сапрыкин
―
Вчера в Питере кто-то выходил.
О.Журавлева
―
«…Аналитики предположили, что за пределы интернета протесты не выйдут – так и вышло. Даже блокадники молчат,ранее обидевшиеся на опрос «Дождя»». Действительно, казалось бы, про чувства так много говорили последнее время, находили массу оскорбительных вещей в картинках, в изображениях голого Аполлона на рублях или еще в чем-то. А такая вещь, которая для многих вроде бы действительно как бы причиняет физические страдания – вот это созерцание – она не вызывала такой бурной реакции. Почему?
Ю.Сапрыкин
―
Потому что оскорбление чувств – это, прежде всего, медийная технология. Для того, чтобы эти чувства оказались задеты и оскорблены, нужно, чтобы тебя телеканалы, радиостанции и газеты долго уговаривали, что какой-нибудь «Левиафан» или «Тангейзер», про который ты знать не знаешь, на самом деле тебя страшно оскорбляет. Если тебя долго уговаривать с помощью определенных медийных приемов, то они тебя действительно начнут оскорблять, даже если ты об их содержании все равно не догадываешься.А в истории с уничтожением еды, по-моему, во-первых, никто не преподносил это в общенациональных медиа как нечто недопустимое, неприемлемое и оскорбительное – вовсе даже наоборот. И вызывает это, по-моему, совершенно другой комплекс чувств. Ну, то есть у кого-то это вызывает какой-то страх и ужас и шок оттого, что уже совсем никаких барьеров не осталось, люди просто делают, что хотят, это какие-то опасные ребята, опасно с ними связываться – те, кто принимают такие решения. А у кого-то, вполне допускаю, это вызывает и какую-то патриотическую гордость. Потому что это же не просто еда – это чужая еда, это какая-то отрава, которую нам специально завозят, это химикаты, это контрабанда, это какая-то импортная гадость, которой нас травят уже несколько десятков лет, и из-за этого угробили всю нашу деревню и все наше сельское хозяйство, и вот, слава богу, наконец-то кто-то поставил этому заслон. Я считаю, что с помощью опять же той тональности и тех поворотов, про которые рассказывают в новостях, эта точка зрения вполне себе присутствует и достаточно популярна.
О.Журавлева
―
Юрий Сапрыкин, журналист со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы вернемся после перерыва.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в студии журналист Юрий Сапрыкин. Хотелось бы еще вот, о чем поговорить. Тоже такая история странная. Против полицейских в Нижнем Новгороде, против нескольких полицейских возбуждены дела о халатности в связи с чудовищным массовым убийством. Другие полицейские возбудились, и даже появилась информация, что кто-то написал рапорты об отставке. Не знаю, на каком уровне сейчас это находится, может быть, кто-то уже отозвал.Но меня в этой ситуации как раз поражает сам факт возмущения. Вроде как ужеи не принято ничем возмущаться. Как такое может быть, что полицейские возмутились тем, как относятся к другим полицейским? Как такое может быть? По-моему, уже давно нет профессиональной какой-то этики и какой-то коллективной безопасности.
Ю.Сапрыкин: Шоу-бизнес для страны имеет важнейшую роль
Ю.Сапрыкин
―
Профессиональной этики, безусловно, нет. Корпоративная солидарность, безусловно, есть. И у силовиков она, я подозреваю, действует лучше и сильнее, чем у журналистов просто потому, что у силовиков гораздо больше полномочий, которые им делегированы и гораздо выше степень неприкасаемости.
О.Журавлева
―
Но разве это не самая послушная власти часть общества?
Ю.Сапрыкин
―
Понимаете, государство очень много лет говорит силовым структурам как бы: «Если что, мы тебя отмажем. У тебя все равно, если ты попадешь в аварию пьяный - у тебя будет лежать рапорт от предыдущего числа об увольнении из органов, и суд будет к тебе снисходителен; а уж, если ты в митинге кого-то побьешь, так вообще не проблема: будут виноваты те, кого ты побил, а не ты». И тут полицейских начинают наказывать не за то, что они не раскрыли преступление и не поймали убийцу, а за то, что они не провели какую-то мутную профилактическую работу черт знает когда. Мне кажется, что с точки зрения этих отношений государства и этой профессиональной корпорации, это просто как-то не по понятиям. Отсюда и возмущение.
О.Журавлева
―
Ну, а на самом деле, действительно ведь, с любым бытовым насилием это неразрешимая проблема, причем не только в России, когда мужья бьют жен или жены мужей – не важно – полиция практически никогда не может вмешаться, пока не доходит до тяжелых травм и даже до убийства. Все-таки виноват полицейский в этой ситуации, по-вашему?
Ю.Сапрыкин
―
Это настолько чудовищная и тонкая история, что мне даже не хочется в нее лезть, потому что как бы любой такой вывод, который можно из нее сделать с уверенным выражением лица и полным сознанием своей правоты, он будет неправильный.Дети ходили в детский сад с синяками. Должны ли были полицейские вмешаться и этих детей отобрать? Если я беру на себя смелость это сказать, то я дальше оправдываю тем самым в будущем многие случаи несправедливого отбирания детей у вполне себе законопослушных родителей. Если я с полным сознанием правоты говорю, что нет, полицейские не должны были вмешиваться, муж да жена – одна сатана – то я оправдываю страшное убийство шестерых детей, и я не хочу брать на душу ни тот, ни другой грех.
О.Журавлева
―
А выхода вообще нет из этой ситуации, я так понимаю?
Ю.Сапрыкин
―
Я его не знаю. Мой скудный аналитический аппарат не подсказываем мне этого выхода. Я недостаточно компетентен в вопросах…
О.Журавлева
―
Но, с другой стороны, если женщина приходит в милицию и заявляет на собственного мужа, что он ее мучает, бьет ее и детей, а дело не заводится никакое и ничего не предпринимается.
Ю.Сапрыкин
―
Если женщина после этого не идет и не разводится, точнее вроде бы идет и разводится, а потом отыгрывает все назад – как государство может в эту историю влезть? Это какая-то чудовищная личная трагедия, прежде всего, трагедия какой-то покорности судьбе и какой-то патологии в отношениях между людьми. Нет, это все ужасно.
О.Журавлева
―
Еще про детей тут история, которая уже идет несколько дней. Уже даже в суд было подано рассмотрение решения Минобразования по поводу того, принимать или не принимать детей без регистрации в школу. Вы, как считаете? Если нет у родителей постоянно регистрации, ребенка надо принимать в школу?
Ю.Сапрыкин
―
Да.
О.Журавлева
―
Почему?
Ю.Сапрыкин
―
Потому что ребенок должен учиться.
О.Журавлева
―
Если у него такие бестолковые родители, которые приехали и живут на птичьих правах и всё вот это вот: не могут оформить регистрацию, может быть, у них работы даже нет.
Ю.Сапрыкин
―
Значит, ребенок выучит русский язык, таблицу умножения, прочитает в 9-м классе «Войну и мир» и станет полноценным членом общества. Мне кажется, что образование – это как бы… как первая медицинская помощь. Это все равно, как странно говорить о том, должна ли «скорая» приезжать по вызову, если у человека нет регистрации или он потерял страховой полис. «Скорая» все равно приедет и как-то его попытается спасти и залечить. Вот точно так же, уж, если говорить, по крайней мере, о каком-то девятиклассном образовании – точно так же этим должны пользоваться все граждане России вне зависимости от того, что у них стоит в паспорте.
О.Журавлева
―
Ну, а как же? Здесь ведь переживают, что злоупотребления, что в этой школе берут, кого попало, уровень падает, все плохо, дети из недостаточно социализированных семей, плохо говорящие, не владеющие какими-то навыками, и так далее. Вот они наших же детей и попортят. А мы-то здесь налоги платим, мы-то имеем право на нормальное образование.
Ю.Сапрыкин
―
Смотрите, всю эту историю человечество неоднократно проходило в других странах.
О.Журавлева
―
Проходило.
Ю.Сапрыкин
―
В Америке были жуткие скандалы относительно того, отдавать детей любых в школу рядом с домом или возить их на автобусах одних в какие-то менее развитые школы.
О.Журавлева
―
Специальные школы.
Ю.Сапрыкин
―
В более развитые, и так далее. Эта проблема решаема. Может быть, она решаема болезненным для самих обучающихся образом, может быть, она решаема через частное образование или через образовательные сертификаты, которые дают тебе право поступить в одну школу, а в другую не поступить. Но такие технологии существуют. Вот чего точно не может быть – это сказать: «Дорогой житель Нижнего Тагила, если ты переехал в Верхний Тагил, и регистрации у тебя нет, то ребенок твой будет сидеть дома и играть в компьютерные игры, а учиться он не будет». Вот такого быть не должно.
О.Журавлева
―
Ну, так пойди и зарегистрируйся – как бы говорят ему.
Ю.Сапрыкин
―
Ну пусть пойдет, да зарегистрируется. А ребенок-то тут при чем? Он на уроки должен ходить.
О.Журавлева
―
В процессе регистрации.
Ю.Сапрыкин: Проверки подписей ЦИКом превратились в совершеннейший фарс
Ю.Сапрыкин
―
В процессе регистрации, до, после – не важно. Это не значит, что нужно принимать всех с порога, кто заходит в дверь школы, но, по-моему, привязывать это к этой, извините, совковой прописочной системе – это вообще каменный век.
О.Журавлева
―
Еще одна история, которая меня тоже как-то заинтриговала, хотя она, может быть, и несколько комическая, но, может быть, и нет. В Ульяновске отказали на местных выборах Владимиру Ильичу Ульянову, временно не работающему, несудимому, 38 лет. Сказали, что подписи некачественные собрал.
Ю.Сапрыкин
―
Значит, он пойдет другим путем!
О.Журавлева
―
То есть это вас скорее вдохновляет, да? Нет, на самом деле…
Ю.Сапрыкин
―
Так и возгорится пламя.
О.Журавлева
―
А вы себе представляете, что местный избирком сидит и видит это сочетание фамилии - он еще и родился в Ульяновске, как вы понимаете, в смысле житель Ульяновска – видят это все, у них холодеет спина, и они говорят: «Нет, вот этого не пустим никогда!» Или они вообще не обратили внимания, как его зовут?
Ю.Сапрыкин
―
Нет, я думаю, что они решили, что это полная клоунада или какая-нибудь черная политтехнология, и, подозреваю, что у них были на то основания. Потому что, сколько я помню выборов на моем веку в муниципальные органы власти, то в Госдуму, когда еще были одномандатники, обязательно в округе обнаруживался какой-то кандидат по фамилии Русский, к примеру. И все почтовые ящики были завалены рекламами: «Голосуй за Русского! Русский не подведет!» Понятно, что этот Русский, он выкопан непонятно откуда просто ради того, чтобы как-то замочить какого-нибудь конкурента "Единой России" или отнять голоса у того, кто этих голосов получить не должен. Это чистая политтехнология.И… господи! – что происходит? – я сейчас выступаю…оправдываю действия ЦИКа, Ульяновского еще к тому же.
О.Журавлева
―
Почему вы считаете, что любой ЦИК – это изначально какое-то бесчеловечный и репрессивный орган. Это вполне себе обычная контора, которая проверят подписи…
Ю.Сапрыкин
―
Как говорилось в рекламе «МММ»: «Мария Сергеевна – женщина бывалая, много обжигалась...». Вот то, как ЦИК проверяет подписи, мы уже много лет наблюдаем на тех, кто эти подписи не может зарегистрировать. Насчет проверки подписей – все это уже превратилось, конечно, уже в совершеннейший фарс, но, мне кажется, что в этом конкретном случае у тертых калачей из Ульяновского ЦИКа были основания предположить, что перед ними стоит какой-то спойлер или какой-то «черный» пиарный кандидат, который призван превратить выборы в какую-то очередную клоунаду. Впрочем, они и без него, скорей всего, в это превратятся.
О.Журавлева
―
Так у меня как раз сразу же возникает вопрос: Вы всерьез полагаете, что какие-то есть еще силы, которые борются с главной силой, которая будет на выборах? Какие-то черные технологии – кто же ими занят, интересно?
Ю.Сапрыкин
―
Оля, всегда же, понимаете, чиновники в местных администрациях – это совсем особые люди. И, конечно, от того, сколько процентов наберет 49, 45 или 53 кандидат от партии власти как-то адски много чего зависит. И очень важно, чтобы кандидаты от "Справедливой России", который на самом деле тот же кандидат от партии власти, только в профиль, набрал бы не 15 процентов, а 13. Про это же дальше потом писать отчеты о проделанной работе, получать премии за это. Это же целая история, вот в этом смысл…
О.Журавлева
―
Вот, кому нужны выборы.
Ю.Сапрыкин
―
Да, вот кому нужны выборы – местным администрациям, которые их и организуют, которые потом показывают цифры: Вот смотрите, как у нас все здорово прошло, вот какие мы молодцы!
О.Журавлева
―
А почему, как вы считаете, не приняли подписи даже ни в одной… даже ни в такусеньком месте у "ПАРНАС" и вообще всех оппозиционеров?
Ю.Сапрыкин
―
Ну, потому что на то была такая команда.
О.Журавлева
―
То есть это не инициатива с мест?
Ю.Сапрыкин
―
Синхронность этих действий и то, под какими разными причинами, под каким разным соусом это все было проделано в разных областях, доказывает, что просто… ну, как бы инициатива на местах была в том, под каким предлогом «ПАРНАС» на выборы не пускать, а то, что на выборы «ПАРНАС» не пускать - это было решено заранее, всерьез и надолго, и в общенациональноммасштабе.
О.Журавлева
―
Юрий Сапрыкин, журналист со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго!