Николай Сванидзе - Особое мнение - 2015-08-14
14.08.2015
М. Королева
―
Здравствуйте. Да, это программа «Особое мнение». Я – Марина Королева. Напротив – Николай Сванидзе, журналист. Николай Карлович, здравствуйте.
Н. Сванидзе
―
Здравствуйте, Марина.
М. Королева
―
Наши соотечественники любят телевизор. Любят и доверяют телевидению. 67% россиян назвали телевидение объективным. Это результаты последнего опроса. 20% - что телевидение дает убогое искаженное представление о событиях. И 8% - ТВ манипулирует сознанием людей. Вы в какой группе?
Н. Сванидзе
―
Я не в какой группе. Я сам по себе. Абсолютно. Я давно уже стараюсь ни к каким группам не примыкать.
М. Королева
―
Хорошо. Давайте не о вас. О россиянах. 67% называют телевидение объективным. Это что?
Н. Сванидзе
―
Это привычка. Это позиция жизненная. Они хотят, чтобы им говорили приятное. Это свойственно людям, они хотят, чтобы им говорили то, с чем они согласны заранее. Ну, нам ведь приятно разговаривать с вами с человеком, который говорит то, с чем мы согласны. Неприятно, мы чувствуем некоторый дискомфорт, когда нам говорят то, с чем мы категорически не согласны. И дальше все зависит от нашего воспитания, настроения, состояния. Будем мы продолжать этот разговор, молчать, спорить, просто завершим разговор. Ударим палкой по голове. Это уже в индивидуальном порядке.
М. Королева
―
То есть сейчас тот момент и то время, когда россиянам говорят по телевизору исключительно приятное что ли.
Н. Сванидзе
―
Россиянам говорят то, что они хотят слышать. Им говорят то, что им комфортно слышать. У них плохая жизнь у россиян. Она становится, с чем сравнивать, скажем так, она хуже, чем была несколько назад. И по тенденции становится чем дальше, тем хуже. Если их при этом еще и расстраивать и говорить им про эту жизнь или говорить им про то, что надо сделать для того, чтобы жизнь была другой, это им слушать не хочется. Люди в конце 40-х годов ходили и смотрели фильм «Кубанские казаки» и плакали от счастья. Это был разгар голода в Советском Союзе. У них детям нечего было есть. А они ходили в кино, смотрели эту абсолютную талантливую, яркую, но абсолютную ложь и плакали от счастья.Н. СВАНИДЗЕ: У нашей власти не принято извиняться ни за что. Извинения - это проявление слабости, это прогиб
М. Королева
―
Это можно называть сказкой.
Н. Сванидзе
―
Это сказка ну конечно. Люди любят сказку. Им сейчас рассказывают сказки. Эти сказки им приятны. Потому что эти сказки их воспитали в соответствующем духе за последние годы. И теперь эти сказки им приятно слышать дальше. Как там: честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой. Вот абсолютно.
М. Королева
―
Но «Кубанские казаки» это допустим, действительно киносказка. Это понятно. Это художественное произведение. Все-таки мы делаем на это поправку. Телевидение, когда мы говорим о том, что россияне, мы же не о фильмах говорим, мы говорим, прежде всего, о новостях.
Н. Сванидзе
―
Марина, мы же с вами не на факультете журналистики. Значит, это люди не профессионалы, которые там новости, информация, художественное кино, какой там жанр. Развлечение, инфотейнмент. Это все не отсюда. А отсюда им хочется, чтобы им делали приятно. Вот им приятно, когда им говорят, что…
М. Королева
―
Да что же там приятного. Там страшные сказки рассказывают.
Н. Сванидзе
―
Все равно.
М. Королева
―
Украина - страшно, Америка – страшно. Европа – страшно.
Н. Сванидзе
―
На Украине страшно. В Америке, Европе. А не у нас. Помните фильм «Три тополя на Плющихе». Не в лесу же говорит, живем и не в Америке – говорит главная героиня. В Америке страшно, на Украине фашисты, в Америке государственный департамент США, который страшнее любых фашистов. В Европе геи и лесбиянки. Об этом даже на ночь говорить не хочется. А у нас все слава богу. Потому что у нас есть президент Путин, у нас все хорошо. И это слышать приятно. Да, у нас есть временные трудности, но в принципе у нас все в порядке. Мы идем правильным курсом.
М. Королева
―
Проблема в том, что о нас почти не рассказывают. Вот посмотрите статистику новостей, как там происходит.
Н. Сванидзе
―
Вот в том-то все и дело, Марина.
М. Королева
―
То есть если молчать, то оно и будет приятно.
Н. Сванидзе
―
Что о нас не говорят, ну помните программу «Время» при советской власти. О нас только идущие комбайны, колосящиеся поля, и сегодня в Кремле Леонид Ильич Брежнев принял исландского посла за индийского. Все. И слава богу, у нас проблем нет. Все проблемы там. У нас вообще нет проблем. У них там в Штатах учительница в течение нескольких лет насиловала старшеклассников…Н. СВАНИДЗЕ: Лимонов уже достаточно давно производит впечатление абсолютно опустившегося нравственно человека
М. Королева
―
Там не очень-то насиловала. Но неважно.
Н. Сванидзе
―
И за это ей дали срок. Все отвратительно и то, что насиловала. Стерва. И то, что срок дали, - гады. Ну все это смотреть и слушать приятно. Потому что это не у нас.
М. Королева
―
То есть молчи про Россию и будет тебе рейтинг.
Н. Сванидзе
―
Я не видел наших политических программ, посвященных России, ток-шоу ну с Крыма, то есть уже полтора года это точно. Я не видел ни одной. У нас начинается каждая программа телевизионная, вы же тоже, наверное, время от времени смотрите. Речь идет: а сегодня мы поговорим, и дальше – Киев, Вашингтон. Ну это же приятно смотреть.
М. Королева
―
Ну не знаю. Короче говоря, если молчишь про Россию, то будет тебе рейтинг и будет тебе хорошо. Будет тебе 67%, которые говорят, что доверяют телевидению.
Н. Сванидзе
―
Если грамотно это все рассказывать, талантливо, насильно, то есть абсолютно безальтернативно, без исключений. Ну тогда конечно это приятно. Люди таким образом впадают я повторяю в такой милый-милый сон и золотой совершенно и это все замечательно. Полезно для здоровья, видимо, на какое-то время.
М. Королева
―
Еще одна околотелевизионная тема. Связана с Сергеем Лавровым, главой МИДа. Может быть вы слышали или даже видели. Фрагмент, его прорвавшаяся реакция, ну вот он сидел и реагировал на то, что говорили его дипломатические партнеры. «Дебилы» - и дальше нецензурное слово. Это просто можно было слегка услышать. Вот наши слушатели хотели спросить, а надо ли в таких случаях извиняться дипломату.
Н. Сванидзе
―
Ну бог его знает. Что значит надо, не надо. На этот счет, я думаю, никаких правил нет написанных. Поэтому это личное дело каждого. У нас сейчас извиняться не принято у нашей власти вообще ни за что. Ни за что. У нас президент сказал, что он в своей практике президентской ошибок не допускал. Значит, ну если президент не допускал ошибок, то Лаврову извиняться просто неприлично за себя. Тогда никто не должен допускать. А что же я, значит, чистенький извиняюсь, а президент, значит, не извиняется. Нет уж, тогда никто не извиняется. Поэтому у нас сейчас извиняться не принято ни за что. Это проявление слабости, извинения это проявление прогиба. Нельзя извиняться.
М. Королева
―
Николай Сванидзе в студии. Вы можете присылать ваши вопросы в твиттер @vyzvon и для ваших sms +7-985-970-45-45. Ну вот за полторы минутки до перерыва об истории с сестрой Натальи Водяновой, Оксаны, больной ДЦП. Ее выгнали из нижегородского кафе «Фламинго». Вы наверняка слышали. Вопрос от нашего слушателя Илья: это проблема общества или государства?
Н. Сванидзе
―
Это совместная проблема. И общества, и государства. Разумеется. Я бы сказал, что это предмет отдельного разговора и достаточно серьезного.
М. Королева
―
А мы его только начнем, потом продолжим.
Н. Сванидзе
―
Общество не без активной помощи государства доведено до такого состояния. Я бы так сказал.
М. Королева
―
И что с этим делать - тогда вопрос.
Н. Сванидзе
―
Лечить.
М. Королева
―
К кому обращаться прежде всего. К обществу или государству? Чтобы оно какие-то законы создавало.
Н. Сванидзе
―
Ну причем здесь законы.
М. Королева
―
Следило за этим.
Н. Сванидзе
―
Нет, Марин, законы здесь ни при чем. Кому нужны законы, законы сейчас не в моде.
М. Королева
―
Подождите. Следственный комитет возбудил уголовное дело.
Н. Сванидзе
―
Марина, у нас есть целая Конституция, которую никто не исправляет, но никто и не соблюдает. Тут дело не в законах абсолютно. Тут дело в состоянии умов, в общей атмосфере и в государстве и в обществе.
М. Королева
―
Действительно об этом нужно поговорить чуть более подробно и мы это сделаем обязательно через несколько минут.РЕКЛАМА
Н. СВАНИДЗЕ: Когда солдатам рейха стало неприятно стрелять в еврейских женщин и детей, изобрели газовые камеры
М. Королева
―
И мы продолжаем «Особое мнение». Состояние умов говорите. Я вам сейчас продемонстрирую состояние умов. Как раз через те самые sms. Вот, пожалуйста, Авилов Виталий: у Лаврова чрезвычайно нервная работа, его можно понять. Это раз. Не насиловала Дженнифер Фихтер никого, что вы повторяете лживые штампы. Это про американскую учительницу. Это Анна пишет, между прочим, женщина. Тут про сказки, про телевидение и так далее. А вот по поводу того, о чем мы начинали говорить. Вот. Александр: обсуждали с друзьями Водянову и осудили ее поступок, это очень опасный инцидент. Вот так.
Н. Сванидзе
―
Ее поступок?
М. Королева
―
Ее.
Н. Сванидзе
―
А не уточнили - за что?
М. Королева
―
А здесь еще написали примерно про то же: считаю это нехорошо, но Водянова не права, а государство подхватило, зачем это. И еще по поводу того, что подумала ли Водянова, что кого-то посадят, кто-то работы лишится. Состояние умов, вот.
Н. Сванидзе
―
Так за что осуждают Водянову, не уточнили?
М. Королева
―
Кого-то могут посадить, возбуждено уголовное дело.
Н. Сванидзе
―
За то, что у нее сестра с аутизмом осуждают Водянову. За что?
М. Королева
―
Кто-то работы может лишиться.
Н. Сванидзе
―
Несчастные охранники кафе «Фламинго», которые выгнали девочку с аутизмом лишатся работы.
М. Королева
―
Я просто прочитала то, что есть. Это то, что пишут нам с вами.
Н. Сванидзе
―
Так мы же об этом и говорим. Конечно, да, согласен, со всеми кто написал практически я согласен. Лавров – да, работа нервная. Можно материться. Учительница – да, действительно не насиловала, стерва. И соблазняла, стерва. И все равно за что же такое наказание женщине, которая соблазняла старшеклассников. Вообще честно вам скажу, я помню себя старшеклассника, я сердцем на стороне учительницы конечно.
М. Королева
―
Так.
Н. Сванидзе
―
Что касается Водяновой, ну конечно жалко, ну конечно жалко бедных охранников. Пришла какая-то деваха, черт его знает непонятно, как себя ведет. Странно, что ей руку не сломали. Надо было ей руку сломать. Надо было ее скрутить девочку, сломать ей руку, выгнать на пинках. Вот это удивительно, они, по-моему, плохо выполняли свои обязанности.
М. Королева
―
Чтобы никогда уже не пришла.
Н. Сванидзе
―
Чтобы никогда больше вообще не просто не пришла, а ходить уже не могла. Чтобы запомнила на всю жизнь. Они охранники или где? Надо было как-то проявить физическую силу. Мужики здоровые. Они себя вели крайне корректно. Просто удивительно. Их жалко. Водянову не жалко. Их жалко.
М. Королева
―
Вот это пишут наши слушатели, которых мы не знаем, но мы с вами знаем, например, есть писатель, который ведает человеческими душами. Он, правда, политик еще. Эдуард Лимонов, который написал у себя, я не могу это не процитировать для наших слушателей, потому что героев надо знать в лицо своих мне кажется. Что для даунов и ДЦПистов нужно создать отдельные кафе. И руки прочь от охранников. А вот эти люди пусть ходят в специализированные кафе для даунов и ДЦПистов. Конец цитаты.
Н. Сванидзе
―
Тема конечно не для стеба. Тема очень серьезная. И поскольку она серьезная, то я скажу так. Мне обсуждать Эдуарда Лимонова не хочется, потому что он на меня производит уже достаточно давно впечатление абсолютно опустившегося нравственно человека. Абсолютно. Настолько, что применять к нему формулировку гордую «русский писатель» мне совершенно не хочется и очень обидно, что она к нему применялась раньше.
М. Королева
―
Но мы с вами не о нем.Н. СВАНИДЗЕ: Китайцы никого не любят, а сердце Путина есть предмет государственной тайны
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно. А мы не о нем. Так вот поскольку не о нем, то надо сказать, что вот я вспоминаю, когда солдатам рейха стало неприятно стрелять в еврейских и цыганских женщин и детей, то были изобретены газовые камеры. Чтобы как-то облегчить страдания солдат рейха. Неприятно им было. Потом после войны, когда в стране были сотни тысяч инвалидов, в нашей уже стране, не в рейхе, не в Германии, в Советском Союзе победившем, были сотни тысяч инвалидов, безногих, которые на своих платформочках, культях раздражали людей здоровых и людей при власти. И лично отца нашего народа. Их было принято решение, дабы они перестали раздражать, выгнать к чертовой матери. Их всех погрузили и выселили на остров Валаам. Кто не в курсе, на этот счет есть документы и об этом прекрасно писал Юрий Нагибин. Очень сильно. Это в принципе фашизм. Это чистый рафинированный фашизм. И то, что говорит бывший писатель Лимонов, это чистый фашизм. И здесь абсолютно вы правы, дело не в нем…
М. Королева
―
Вот я вам прочитала 3-5 sms.
Н. Сванидзе
―
А дело в том, что это, к сожалению, и эти sms соответствуют тому, что сказал Лимонов, это соответствует совершенно такому озверело-подоночному состоянию очень большой части нашего общества, которая не жалеет никого. Не любит никого, любим только Путина и китайцев. Причем без взаимности я думаю. Потому что китайцы никого не любят, а сердце Путина, как известно есть предмет государственной тайны. Вот поэтому больше никого не любят, ни украинцев, ни американцев, ни больных, ни инвалидов, никого вообще не любят. Но поскольку еще в этом играет, как я уже сказал, в этом принимает определенное участие в разжигании этих настроений государство. Каким образом. Во-первых, государство совершенно забило на экономику. А экономика у нас ухудшается. Значит, ухудшается жизнь граждан. Это не способствует улучшению настроения граждан. Способствует усилению раздражения и агрессии. Это раз. Два.
М. Королева
―
То есть агрессию можно направить на Украину и на Америку.
Н. Сванидзе
―
А два – эта агрессия соответствующим образом канализируется. Потому что, во-первых, агрессия еще больше усиливается у нас через СМИ так называемые, которые последние долгие уже месяцы превратились в средства массовой пропаганды. Конечно же. Агрессия усиливается. Но она направляется официально на кого, на Америку. Ну где та Америка, дотянись ты до нее. Америка за океаном. А поскольку агрессия и раздражение копятся, и до Америки не дотянуться, а дотянуться до окружающих. До соседей, до жены, которая пилит и требует зарплаты. До коллег по работе, которые не ценят. И так далее. До собаки во дворе, которая громко лает. Вот это все вызывает раздражение и агрессию. И, в конечном счете, вот мы имеем такие вещи как с сестрой Водяновой. Это сестра Водяновой, Марина.
М. Королева
―
Мы с вами говорили об этом. Потому что если бы это случилось с кем-то другим…
Н. Сванидзе
―
А если бы была не сестра Водяновой, мировой звезды, кто бы об этом узнал. Что бы получили эти, не хочу употреблять слова, директор этого кафе и его охранники. Ничего. Жили бы дальше и припеваючи. Все бы испугались даже рот на них разинуть. Это им не повезло, что они связались с Водяновой. А нам повезло. Но Водянова одна, а сколько таких людей по стране. Да все на свете, недавний случай про труп младенца в Домодедово в женском туалете. Это что не признак абсолютного озверения. Абсолютного озверения. Это на самом деле цивилизационный процесс такой реверсный. Это цивилизация катится назад. Это такая культурная революция по китайскому образцу 60-х годов. Которая была ничто иное как абсолютное озверение. Которая канализировалась верховной властью в нужном ей власти, направлении. Вот сейчас это мне в значительной степени напоминает эту ситуацию.
М. Королева
―
Не хотелось бы останавливаться на этой ноте. Но мы на ней все-таки на время остановимся и попытаемся после перерыва понять, можно ли что-то сделать, поставить какую-то преграду на этом плохом пути. Это программа «Особое мнение». Несколько минут и мы снова здесь.НОВОСТИ
М. Королева
―
И мы продолжаем «Особое мнение» сегодня с журналистом Николаем Сванидзе. Кстати одна реплика: да не жалко ни кафе, ни хозяина, жалко, что закроют, нарушив закон из чистого популизма. Это то, о чем мы говорили. То есть была бы не Водянова, то вообще бы никто не заметил.Н. СВАНИДЗЕ: Наше государство совершенно забило на экономику
Н. Сванидзе
―
Да, конечно. Ну мне не жалко это кафе. Абсолютно. А что закроют из популизма, а не из гуманизма это, несомненно. Конечно. Просто из страха перед тем, что Водянова подняла шум и поднимет его еще больше.
М. Королева
―
Хорошо.
Н. Сванидзе
―
В данном случае это в плюс, если закроют я считаю.
М. Королева
―
Оставим это конкретное кафе. Вот вы констатировали некую озверелость в обществе. Расчеловечивание его. Что с этим делать. Есть общество, есть государство, то есть можно действовать, я же неслучайно вас спрашивала к кому тут, прежде всего, апеллировать. К обществу или к государству. Можно действовать, например, действительно через систему законов, через государственное телевидение. Внушать, объяснять, или это не путь.
Н. Сванидзе
―
Нет, это путь. Просто мы сейчас с вами что обсуждаем. Мы сейчас с вами напишем петицию куда. В ООН, Папе Римскому. Какие у нас каналы воздействия на общество. Вот мы с вами сидим, разговариваем, вот и весь наш канал.
М. Королева
―
Один из каналов да.
Н. Сванидзе
―
Один из немногочисленных я бы сказал. Весьма. У государства этих каналов прямо скажем на несколько порядков больше. Поэтому конечно, государство первично. Потому что именно государство во многом в данном случае несет ответственность за то, что общество докатилось до такого состояния. И государство должно взять на себя ответственность по извлечению общества из этого состояния. А для этого нужно просто вернуться на землю. Нужно прекратить вот эту дикую бессмысленную абсолютно, потому что она бесцельна, вот эту милитаристскую пропаганду, которая повышает все время каждый день степень агрессивности в обществе. Агрессивность, повторяю, направлена, в конечном счете, практически в будничном режиме против своих собственных близких. И соседей. Нужно вернуться, я прошу прощения в семью европейских народов. И перестать изображать из себя некий цивилизационный пуп, неизвестно где находящийся, в какой части света, на какой планете. Который в силу своей некой исторической сакральности свободен от международных, нравственных и любых других законов. Вот нужно просто вернуться на землю. В обычное нормальное человеческое состояние.
М. Королева
―
Тогда придется проблемы разгребать. Вы так говорите, что это бессмысленно.
Н. Сванидзе
―
Естественно.
М. Королева
―
А как же бессмысленно.
Н. Сванидзе
―
А если не возвращаться, то эти проблемы накапливаются с каждым днем. Просто мы сейчас напоминаем известную птицу, которая засовывает голову в песок, подставляя всем ветрам совершенно другую часть своего тела. Но когда-то эту голову нужно будет достать. Желательно сделать это пораньше.
М. Королева
―
Ну вот раз мы заговорили об общечеловеческих проблемах, состоянии умов, умонастроениях общества. Есть еще одна проблема, связанная с детьми. Напрямую с новорожденными. В ГД внесли законопроект о бэби-боксах. Есть такая камера для детей, от которых отказываются матери. И их предлагают легализовать. Сенатор Добрынин, депутат Тюльпанов за, но например, уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов был против. Ну, проблема. Потому что может быть, действительно появятся эти бэби-боксы на улицах и будут от детей отказываться почем зря вообще.
Н. Сванидзе
―
Вы знаете, я все-таки сторонник этого. Потому что мне кажется, что это предложение разумное. Потому что будут отказываться вообще, ну и сейчас отказываются. Это тоже одно из главных проявлений этого озверения, которое мы с вами обсуждаем последние полчаса. Матери отказываются от детей. И будут боксы, не будут, они меньше отказываться не будут.
М. Королева
―
Но там мы вроде бы людям говорим: вот, пожалуйста, сдавайте, бросайте, отставляйте. Их заберут.
Н. Сванидзе
―
Нормальная мать все равно не бросит своего ребенка. Будет бокс, не будет. А мать ненормальная, которых, к сожалению, довольно много, она его тоже бросит в любом случае, будет бокс или не будет. Поэтому лучше пусть будет.
М. Королева
―
Годовщина была на этой неделе, 15 лет с момента гибели подлодки «Курск». Надо сказать, что, честно говоря, немногие вспомнили об этом. И вот вопрос от нашего слушателя: почему граждане стали более позитивно оценивать действия властей в той ситуации. Это действительно, судя по последним опросам. Что это, забывчивость, незнание фактов.
Н. Сванидзе
―
Это функция отношения к власти вообще. И к окружающей действительности вообще. Я абсолютно убежден, что если бы сейчас был другой рейтинг власти и другой рейтинг лично нашего президента, то по-другому бы совершенно оценивались события, связанные с подлодкой «Курск». А сейчас проецируется отношение к власти, к Путину на события 15-летней давности, связанные с подлодкой. Так же как на все остальное. Ну вы думаете многие наши сограждане помнят детали. Не так многие. Поэтому речь идет именно об отношении к власти в целом. И я уверяю, что такое же отношение к событиям в Беслане, и к событиям на Дубровке. Вот ко всем этим нашим трагедиям, происшедшим за последние полтора десятка лет, отношение зависит ровно от рейтинга нынешнего президента Путина Владимира Владимировича. Больше ни от чего.
М. Королева
―
Но там-то в случае с подлодкой все вроде очень очевидно. Действительно погибли люди. Действительно помощь пришла поздно. Действительно это было страшно. Остались дети, семьи. Во-первых, об этом практически не вспоминали государственные СМИ, во-вторых, как оказалось, действительно люди не то чтобы поддерживают, говорят, ну власть все делала правильно.Н. СВАНИДЗЕ: Те, кто должны были извиняться перед нашим народом за репрессии и голодомор, давно в могилах.
Н. Сванидзе
―
А мы же говорили сегодня, что людям не хочется говорить о неприятном. Поэтому, на мой взгляд, абсолютно безнравственно то, что об этом не вспоминали. Об этом нужно вспоминать. Это огромная трагедия. Ну не вспоминали и, слава богу.
М. Королева
―
А почему власть не вспоминает?
Н. Сванидзе
―
А зачем власти об этом вспоминать, Марин. Власти невыгодно об этом вспоминать.
М. Королева
―
Отдать дань памяти.
Н. Сванидзе
―
Нет.
М. Королева
―
Придти, цветы положить
Н. Сванидзе
―
Секундочку. Дань памяти это нужно родственникам. А больше, как выясняется по большому счету это никому не нужно. Потому что широкой общественности не хочется вспоминать об этом. Ну просто неприятно. Приятнее же что-то веселое вспомнить. А власти тоже неприятно, потому что власти, в общем, нечем похвастаться в связи с этой ситуацией. Трудно сказать, насколько велика ответственность власти в происшедшем, то, что расследования толкового не было, можно было спасти, нельзя было спасти. Но уж похвастаться, точно не предмет для гордости. Вот это уж к гадалке не ходи. А поэтому зачем вспоминать. А народ не требует этих воспоминаний. Ну и зачем.
М. Королева
―
Еще одно событие произошло на этой неделе. Верховный суд признал законным указ Путина считать государственной тайной военные потери в мирное время. Вопрос слушателя: сообщение о гибели российского военнослужащего на территории Украины теперь будет считаться уголовным преступлением?
Н. Сванидзе
―
В этом опасность вот этого указа. Потому что он как я понимаю, позволяет крайне широкое произвольное толкование. Действительно в принципе любое упоминание о любых потерях, в том числе конкретное упоминание, в том числе если мать или жена напишет, что у меня сын или муж погиб там-то и там-то вне пределов территории РФ, это может быть рассмотрено и воспринято как преступление. В этом очень большая угроза подобного рода постановки вопроса.
М. Королева
―
А как вам кажется, это так напрямую связано с Украиной или что-то превентивное?
Н. Сванидзе
―
Ну как мне кажется это напрямую связано с Украиной. Я не знаю, какие там планы на будущее. Я прошу прощения. Надеюсь, что никаких. Но поэтому пока что будем говорить, что это связано с Украиной.
М. Королева
―
Я как-то замерла. А что есть какие-то указания на то, что есть планы.
Н. Сванидзе
―
Я не член Совета Безопасности, Марин, у меня никакой информации на этот счет нет. Поэтому еще раз говорю, будем надеяться, что нет никаких планов. Поэтому сейчас естественно, это увязывается, хочешь, не хочешь но у любого нормального человека в мозгу именно с событиями на юго-востоке Украины.
М. Королева
―
То есть нас отсекают впредь от любой возможной информации…
Н. Сванидзе
―
Разумеется. Общество, страну отсекают от любой информации по поводу Украины.
М. Королева
―
Расследование уголовного дела об убийстве Бориса Немцова продлили до конца ноября. Хочу вас спросить, продление это же в принципе хорошо, это серьезный подход. Или заматывание?
Н. Сванидзе
―
Может быть и то, и то. Но я просто боюсь, что здесь, сколько ни продлевай, может не продвинуться. Потому что видно, это следствие просто уперлось в непреодолимую стену. И эту стену пробить следствие не может. У следствия для этого нет соответствующего властного ресурса. Эта стена, как я понимаю, никакой не секрет Полишинеля никакого, эта стена это граница, судя по всему Чеченской республики. И прошибить ее следствие не в состоянии.
М. Королева
―
То есть вы не ожидаете, что в какие-то ближайшие месяцы к ноябрю в этом смысле что-то изменится.
Н. Сванидзе
―
Нет, я ожидаю, что все будет топтаться на том же месте приблизительно.
М. Королева
―
Ну еще две минуты у нас остается. Вопрос, который напрямую с нами вроде бы не связан. Совсем не связан. Премьер-министр Японии извинился за действия страны в годы Второй мировой войны. Сказал об искреннем раскаянии, которое испытывает Япония, принес извинения мировой общественности. Азиатским соседям. Почему мы так не любим извиняться все-таки.
Н. Сванидзе
―
Ну потому что у нас сейчас так как-то принято считать, что это не круто. Извиняться. Что настоящие пацаны они не извиняются. Они вот даже если ошибаются, ну ошибаются, идут дальше. А извиняются пусть слабаки. А мы не слабаки.
М. Королева
―
Ну подождите, может быть нам просто не перед кем извиняться. Вот, например Японии есть перед кем и за что. А нам не перед кем.
Н. Сванидзе
―
Как это нам не перед кем.
М. Королева
―
А вот перед кем России…
Н. Сванидзе
―
Ну если взять историю нашей страны за последние, ну с середины 20-го века, можно насчитать огромное количество народов депортированных, стран, на территорию которых мы вступили. И которые нам до сих пор этого не могут простить, кстати. И извинения были бы совсем не лишними. Да полно. Извиняйся, не хочу. Не нужно извиняться направо и налево, конечно, при этом, поправляя себе очки, но есть ситуации, когда это было бы вовсе не лишним.
М. Королева
―
А перед своим народом?
Н. Сванидзе
―
Перед своим народом, на мой взгляд, сложно. А кто будет извиняться перед народом? За репрессии, голодомор и так далее. Те, кто должны были извиняться, давно в могилах, слава богу.
М. Королева
―
Вот, кстати, вопрос: а если бы вдруг извинились, народ понял бы?
Н. Сванидзе
―
Народу нужно объяснить. Народ тоже, может быть, не понял бы, действительно счел бы это за непонятную слабость и вообще неизвестно что. И плюнул бы в сторону. Нужно объяснить, за что извиняешься. Но это нужно сделать. Я не сторонник, чтобы извиняться за то, что делали другие. В этом смысле пример японского премьер-министра он не очень характерен. Японский премьер-министр никого не обижал. Он еще в ту пору и не родился. Но такой жест благородный, не более того. Вообще легко извиняться, когда ты не виноват. Поэтому я против того, чтобы наша власть извинялась за те преступления, которых она не совершала в отношении собственного народа. Но в отношении других народов страна всегда несет ответственность, и эта ответственность передается из поколения в поколение. Извиняться можно.
М. Королева
―
Спасибо. Журналист Николай Сванидзе был сегодня в студии «Особого мнения». Счастливо.