Николай Сванидзе - Особое мнение - 2015-08-21
21.08.2015
Л. Рябцева
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». С вами сегодня Леся Рябцева. У меня в гостях Николай Сванидзе. Здравствуйте. Я жду, что вы тоже поздороваетесь.
Н. Сванидзе
―
Здравствуйте, Леся. А я думал, что вы потом скажете: здравствуйте, Николай Карлович. Поэтому я жду окончания фразы.
Л. Рябцева
―
А, простите. Здравствуйте, Николай Карлович.
Н. Сванидзе
―
Вы меня простите. Здравствуйте, Леся.
Л. Рябцева
―
Хорошо. Вы сегодня будете снова как мой учитель исправлять меня.
Н. Сванидзе
―
Нет, я не исправляю, я просто объясняю причину моей заминки.
Л. Рябцева
―
Не оправдывайтесь. Хорошо. Бессмысленно со мной это делать. В общем, я решила, что я сегодня буду тихой, спокойной и злобной, а вы будете весельчаком. Я отдаю сегодня все веселье вам.
Н. Сванидзе
―
Хорошо, я буду весельчаком.
Л. Рябцева
―
Замечательно. Договорились. Начну с Украины.
Н. Сванидзе
―
Сейчас повеселимся.
Л. Рябцева
―
Как собственно все федеральные каналы. О чем еще говорить. Порошенко сегодня сказал, если не ошибаюсь, что русские и украинцы не являются братским народом.
Н. Сванидзе
―
По-моему, вчера, но не суть важно.
Л. Рябцева
―
Вчера. Не суть важно. Там есть несколько моментов, которые лично меня раздражают в этой фразе.
Н. Сванидзе
―
Он не сказал, что не являются братскими народами.
Л. Рябцева
―
Он сказал: нет у нас никаких братских народов во время войны.
Н. Сванидзе
―
На войне.
Н.СВАНИДЗЕ: Все слова про братский народ после Крыма толкуются народами как обоснование желания проявить агрессию
Л. Рябцева
―
То есть соответственно он признал, что идет война в очередной раз в отличие от России, Путина и так далее. Но он сказал дальше такие вещи, что есть единый украинский народ, который стремится в Европу и российский народ, который находится в глубоком кризисе. Собственно сразу давайте препарировать эту фразу. Первое, все-таки надеюсь, что мы не дебилы в этой студии и понимаем, что все равно это один этнос. И до войны или после войны, во время войны украинцы и русские один этнос. Да, вот по большому счету.
Н. Сванидзе
―
Тут понимаете, мы же с вами не этнографией занимаемся. И Путин с Порошенко тоже не этнографией занимаются. Они политики, а не этнографы. Поэтому здесь вполне понятно, кто что имеет в виду. Потому что когда наши руководители говорят, что Украина и Россия это фактически русские и украинцы один народ.
Л. Рябцева
―
Один народ, но не братский.
Н. Сванидзе
―
Где один, там и братский. Неважно. Или два братских или один, вообще совсем один. То имеется в виду, что вообще это все наше. Ну чего тут нам делить.
Л. Рябцева
―
Что мы все одинаковые, похожие.
Н. Сванидзе
―
Но украинцы на это говорят, что ребята, ну если мы такие братья или если мы один народ, тогда оставьте нас в покое.
Л. Рябцева
―
А что значит это - оставьте нас в покое?
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что это значит, что если мы один народ, тогда не нужно было брать у нас Крым, если мы один народ, тогда не нужно было влезать в Донбасс. Я беру позицию украинцев. Официальную позицию Киева. Кроме того, такая позиция насчет того, что один народ это сразу же ведет к другой следующей логике, которая на самом деле уже была высказана в прошлом году, после того как кстати прошел референдум и Крым стал субъектом, вернее сразу двумя субъектами РФ. Вот эти позиции насчет русского мира, что такое русский мир. Россия, русские самый разделенный народ. Это же тоже звучало. Но это сразу же, к сожалению, отсылает, скажем, историков, политиков, с которыми работают историки к тому, что говорилось в 30-е годы немцами. Германия самая разделенный народ. Германия и Австрия это один народ. А дальше был аншлюс, который приветствовался кстати австрийцами. Понимаете. То есть эти параллели исторические, к сожалению, сразу возникают. Поэтому к чему я это говорю. К тому, что здесь спорить о том, один народ, два народа, три народа, ну конечно народы родственные. Мы и с белорусами родственные народы.
Л. Рябцева
―
Все верно.
Н. Сванидзе
―
А тут батька Лукашенко справедливо сказал, а что такое русский мир. Буквально третьего дня по-моему. Это что за русский мир такой. Это что вы имеете в виду. Белоруссия независимое государство. Все слова про братский народ после Крыма и после Донбасса толкуются братскими народами как некое обоснование желания проявить некую агрессию со стороны большого сильного старшего брата. Поэтому эти слова и не нравятся.
Л. Рябцева
―
То есть, поэтому Порошенко, пытаясь защититься от большого брата России, говорит, что ему вообще не нужны.
Н. Сванидзе
―
Ребята, давайте вы сами и мы сами. Вот что говорит Порошенко.
Л. Рябцева
―
Но Порошенко понимает, что Россия будет продолжать все равно приставать к братскому народу Украины.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, что понимает Порошенко. Но он наверное говорит так, как по его мнению и это мнение имеет свои обоснования, должен говорить президент независимой страны под названием Украина.
Л. Рябцева
―
Но он же это говорит в контексте того, что мы идем с Западом. То есть он показывает свою…
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно.
Л. Рябцева
―
Но это не показатель собственной независимости. Он говорит, что он также привязан к Западу.
Н. Сванидзе
―
Почему привязан. Они повернулись к Европе. А Франция, которая часть европейского сообщества, она потеряла свою независимость? А Германия потеряла свою независимость? Если Украина ориентируется на Европу, это не значит, что она жертвует своей независимостью. Если Россия бы ориентировалась на Европу, а сейчас мы ориентируемся на Китай. Это значит, что мы теряем свою независимость, но по отношению к Китаю.
Л. Рябцева
―
Это кстати хорошо или плохо?
Н. Сванидзе
―
Что?
Л. Рябцева
―
Есть теория, что либо Россия должна устремиться лицом к Западу, либо найти свой собственный путь. А тут говорите, что она устремилась к заднице.
Н. Сванидзе
―
Во-первых, это не задница.
Л. Рябцева
―
Ну если лицо - Запад, то собственно…
Н. Сванидзе
―
Это Азия. Но просто это лицо, можно избушка, избушка, повернись и тут в какую сторону. Ко мне передом, а к кому задом.
Л. Рябцева
―
В перспективе. В итоге.
Н. СВАНИДЗЕ: Люди смотрят и верят. Потому что им хочется верить
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что Россия европейская страна. По истории цивилизации, по культуре, по религии. По всему. Россия страна европейская. Есть знаменитая фраза Екатерины Второй: Россия есть держава европейская. И это абсолютно правильная фраза. Это нам вовсе не мешает общаться, торговать и иметь замечательные отношения ни с Китаем, ни с Японией, ни с Монголией. Ни с кем. Но по сути своей мы страна европейская. Конечно же.
Л. Рябцева
―
Как вам кажется, что должно произойти в российско-украинском конфликте, чтобы что-то изменилось. Все понимают, что Крым никуда не вернут и не отдадут.
Н. Сванидзе
―
В обозримом будущем – да, конечно.
Л. Рябцева
―
Ну соответственно что должно произойти, чтобы эта ситуация начала как-то бурлить что ли или исправляться, успокаиваться. То есть конфликт никуда не исчезает. Война, которую Порошенко называет войной, она идет. Есть горячие точки. То есть такое непонятное состояние какого-то бедлама между Россией и Украиной. Вот что должно произойти, чтобы это рассосалось?
Н. Сванидзе
―
Я, честно говоря, не знаю. Потому что ситуация очень далеко зашла.
Л. Рябцева
―
О том и разговор.
Н. Сванидзе
―
И здесь в любом случае руководству России, любому руководству России, и нынешнему и будущему, никакое руководство не бывает вечным, придется выбирать между будущим страны и своим рейтингом внутри этой страны. Вот сейчас Путин оказался между Сциллой и Харибдой вот этого выбора. Когда, бросив жребий и взяв Крым, а после этого пойдя дальше и, в общем, позволив, скажем так, я аккуратно сформулирую, позволив замутить ситуацию в Донбассе, он сделал судьбоносный выбор. И теперь его рейтинг, а у него сейчас очень высокий рейтинг, я бы сказал предельно высокий. В демократических государствах поискать такой рейтинг.
Л. Рябцева
―
И до выборов ему хватит.
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что да. Но правда это зависит от экономической ситуации. Потому что в значительной степени этим выбором он поставил страну в очень сложное положение экономически, потому что страна оказалась в изоляции по отношению к наиболее развитой части человечества. И в результате речь идет о выборе. Если мы уходим из Донбасса абсолютно, просто уходим совсем, то он теряет рейтинг. Если мы там остаемся, у нас жесточайшая экономическая ситуация.
Л. Рябцева
―
Программа «Особое мнение». Леся Рябцева, Николай Сванидзе. Мы вернемся через несколько минут.РЕКЛАМА
Л. Рябцева
―
Это программа «Особое мнение». С вами Леся Рябцева. У меня в гостях Николай Сванидзе. Мы с вами начали говорить про рейтинг Путина. Я хочу перейти на внутреннюю составляющую.
Н. Сванидзе
―
Продолжаем веселиться.
Н. СВАНИДЗЕ: Вот это все Энтео, это все проявление нашего исторического холопства
Л. Рябцева
―
Внутри страны только. Не будем расплескиваться с вами через край. Я хочу поговорить про общее безумие, которое происходит на примере Энтео. Который пришел в Манеж и разгромил там несколько скульптур. Сегодня, наконец, признали, что представляют культурную ценность. Всю ситуацию не хочу комментировать, двадцать раз уже обмусолили, другая история. Вот приходит какой-то православный активист. Обозвать можно себя как угодно. Казак. Неважно. Устраивает провокацию, за это ничего не получает. РПЦ не отвечает, православный он активист, не православный, поддерживает его РПЦ или нет. Непонятно. Власть тоже ничего не делает. Следственный комитет никакие дела не возбуждает. И вот этот бесконечный бедлам безнаказанный порождает еще больший такой же бедлам. И я понимаю, что таких Энтео в стране очень много и, наверное, возможно, я могу ошибаться, я буду этому рада, они и составляют этот запредельный рейтинг Путина. Согласны, нет?
Н. Сванидзе
―
Нет.
Л. Рябцева
―
Или такое же порождает такое же.
Н. Сванидзе
―
Не согласен. На мой взгляд, здесь нужно все-таки отделить мух от котлет.
Л. Рябцева
―
Давайте. Кто мухи?
Н. Сванидзе
―
Нет, дело не в том, кто мухи. А что мухи, скажем так. Не такие как Энтео составляют запредельный рейтинг Путина. Рейтинг Путина запредельный составляет огромная часть многомиллионной нашей страны. И далеко не все эти миллионы, слава богу, состоят из одних Энтео. Энтео очень мало. А в основном это тяжело работающие люди, которые смотрят телевизор, которые зомбируются таким образом или не зомбируются. Во всяком случае, смотрят и верят. Потому что им хочется верить. В то, что все хорошо, что все идет как надо. А если идет не как надо, то может быть еще хуже. И не дай бог, а мы переживали плохие времена и знали, как может быть плохо. Голода нет.
Л. Рябцева
―
Кстати, я вспомнила фразу. На днях мне сказали друзья, подумаешь, будет новый кризис, что его не переживали что ли уже.
Н. Сванидзе
―
Действительно, не переживали что ли кризисов. Но кризисы могут быть разные. Энтео это проявление, тут вы правы на мой взгляд. Энтео это фактически, вот когда давят еду гусеницами это тоже Энтео. Когда принимается решение о том, что не будут ввозить в страну соответствующие медикаменты, лекарственную какую-то медицинскую аппаратуру. Или речь идет о том, что, в общем, это воспринимается так, что так же как сыр давят гусеницами, также будут шприцы давить. Это тоже Энтео. Это все Энтео.
Л. Рябцева
―
Зачем нам это Энтео? Кто порождает.
Н. Сванидзе
―
Это, на мой взгляд, бред. На мой взгляд, сейчас конечно странно ведет себя, во всяком случае, часть государства, потому что ведет себя по отношению к стране, к народу как ментовская крыша. Которая говорит, что защищает и под эту сурдинку, в общем, выжимает из всех, кого защищает все соки. А у тех, кого защищает, у них вариант стокгольмского синдрома. Защищает и, слава богу, было бы еще хуже. Это все-таки свои. А чужие не дай бог. Знаете как крепостной крестьянин, хотя была сложная ситуация, когда было наполеоновское нашествие, и кстати было все не так просто. И многие крестьяне бунтовали. И говорили, что мы теперь не ваши, барину своему, а мы теперь французовы. Но все-таки большая часть взяла дубье и пошла защищать свою крепостническую родину. Потому что вроде как барин, вроде как бьет, но свой. Вот это все Энтео, это все проявление, конечно, нашего исторического холопства. Но это если брать настроения людей. А если брать власть, то рациональных объяснений поведения власти у меня нет. И в том, что касается уничтожения еды это совершенно страшное запредельное действие. И в том, что касается молчка, полного молчания такого нейтрального по отношению к вандализму, связанному именно с акцией Энтео в музее. Это кошмар.
Л. Рябцева
―
Власть тогда получается и порождает таких Энтео и создает.
Н. Сванидзе
―
Разумеется.
Л. Рябцева
―
Зачем?
Н. Сванидзе
―
Всякая безнаказанность, безнаказанность всякого преступления это преступление делает возможным, уже увеличенным в геометрической прогрессии. Разумеется.
Н. СВАНИДЗЕ: Энтео, он дебил, но свой дебил. Правильный дебил
Л. Рябцева
―
Но зачем власть себя дискредитирует настолько. Она что, тупая вконец. Совсем. Творится полный ад, у нас уничтожают еду и не объясняют, почему, как, за что. Какие-то мемы появляются бесконечные картинки о том, что теперь бренды будут запрещать завозить. И каждый день, понимаете, это еще ГД не вернулась из отпуска. Потому что сейчас начнется новый сезон с новыми законами, мы снова будем веселиться.
Н. Сванидзе
―
Здесь есть свои рациональные объяснения.
Л. Рябцева
―
Объясняйте. Я не понимаю.
Н. Сванидзе
―
Это все можно вынести на рациональный уровень. Значит с Энтео. Он восприятие такое – дебил, но свой дебил. Правильный дебил. Он дебил с правильных антилиберальных, таких вроде как консервативных, на самом деле более чем мракобесных средневековых идиотских, но уж точно не либеральных позиций. Значит свой.
Л. Рябцева
―
Ну не чужой, значит наш.
Н. Сванидзе
―
Не чужой, значит наш. Что касается отношения к продуктам и гусеницам, здесь понимаете, это проявление силы наших сельскохозяйственных лоббистов. Очень крупных монополистов. У нас есть в частности на юге нашей страны просто латифундисты, монополисты, некоторые из которых сейчас при власти. Как были, так и остались. Поменяв свои должности или не поменяв, которые заинтересованы в том, чтобы их монополия была еще более усилена. Вот и все.
Л. Рябцева
―
Это мы с вами про регионы говорим.
Н. Сванидзе
―
Какие регионы, это все на уровне страны.
Л. Рябцева
―
То есть министры покрывают…
Н. Сванидзе
―
У этих людей сотни тысяч гектаров земли их собственной. Они хотят быть монополистами, и они оказывают давление на власть. Под патриотическими лозунгами. Власть на это реагирует, потому что власть, к сожалению, как мне кажется, забила на экономику. И занимается исключительно геополитическими играми. В большем или меньшем смысле удачными. Скорее неудачными.
Л. Рябцева
―
В каком смысле забила на экономику? Мне казалось, что власть специально создала в стране такую ситуацию, когда все плохо.
Н. Сванидзе
―
По-моему, экономика, судя по тому, что делается, каких-то вдумчивых, рациональных стратегических действий, связанных с нашей экономикой я не вижу. Все, что делается, приводит к ухудшению экономики.
Л. Рябцева
―
Какие-то истеричные метания что ли.
Н. Сванидзе
―
Невозможно обеспечивать рост экономики тем, что давишь продукты. Оттого, что давишь сыр, хороший сыр у нас не появится. Оттого, что ты будешь давить джинсы или рентгеновские аппараты, такие же не будут делаться у нас.
Л. Рябцева
―
Я надеюсь все-таки, что это было показушно. Те кадры с давкой сыров, уничтожением утят, гусей и так далее. Я все-таки надеюсь, что это все не в таком огромном коллапсе, который влияет на экономику страны. И в то же время я надеюсь, что во главе нашего государства стоят люди не совсем дебилы. То есть если они ведут страну в какую-то яму, в том числе типа долговой. Не знаю, как назвать правильно, я совсем в этом не специалист. То есть нас ведут вниз. Зачем. Значит, они какую-то цель преследуют. А по вашим словам получается, что это какие-то бесстратегические абсолютно метания из стороны в сторону.
Н. Сванидзе
―
Нет, слово «дебилы» я употреблял в отношении конкретного человека.
Л. Рябцева
―
Это я говорю…
Н. Сванидзе
―
…к власти не имеющего отношения. Естественно к власти дебилы не приходят. Они просто до власти не доходят. Там дебилов нет. Но я просто сейчас повторяю еще раз, я не вижу стратегически выверенных ходов, связанных с тем, что сейчас является главной необходимостью для нашей страны. А главная необходимость для нас сейчас не меряние боеголовками с Америкой, а главная необходимость для нас сейчас как-то выправлять экономику страны. Потому что она рушится. Судя по тому, что говорят эксперты-экономисты. Значит нужно предпринимать какие-то усилия в этом направлении. И все геополитические действия, в том числе должны быть направлены на это. Я не вижу, чтобы они были на это направлены. Поэтому я говорю, что на мой взгляд на экономику забили.
Н. СВАНИДЗЕ: Оттого, что давишь сыр, хороший сыр у нас не появится
Л. Рябцева
―
О’кей. Это программа «Особое мнение». Леся Рябцева, Николай Сванидзе. Вернемся через несколько минут.НОВОСТИ
Л. Рябцева
―
Это программа «Особое мнение». С вами Леся Рябцева. Напомню у меня в гостях Николай Карлович Сванидзе. Решила сказать ваше отчество.
Н. Сванидзе
―
Уж по полной программе.
Л. Рябцева
―
Ну хотя бы раз за передачу можно. В копилку общего бреда. Мне кажется, что то, что происходит в стране, то, что мы обсуждаем все делается ради и для одного человека. У меня такое ощущение. Чтобы сделать приятное великому.
Н. Сванидзе
―
Вы хотите сказать, что мы знаем этого человека.
Л. Рябцева
―
Мы с вами точно знаем этого человека. Все остальные могут только догадываться. Я просто через запятую. Эта новость про памятник князю Владимиру, который же несколько месяцев всех дубасит по башке просто, у меня из всех просто соцсетей и новостных лент об этом идет. У меня ощущение, что это сделано, чтобы ему сделать приятно. В смысле нашему великому и всемогущему. Потому что считается, что князь Владимир это собственно покровитель Путина. И, может быть, вы мне объясните, почему тогда считается, что он покровитель. У них много параллелей между собой? Это я решила с вами совсем вовнутрь тем уйти.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, кто так считает. Но, наверное, есть для этого какие-то такие формальные основания. Во-первых, оба Владимиры.
Л. Рябцева
―
Хотя бы, 50% сделано.
Н. Сванидзе
―
Во-вторых, тот крестился в Херсонесе, а этот вернул Крым. Ну и Екатерина тоже в свое время завоевала Крым, поэтому она тоже могла считать своим покровителем князя Владимира. Вообще князь Владимир никогда в русской истории и в истории русской церкви, кстати, и в иерархии русской церкви, в иерархии святых никогда уж так уж первым номером не шел. Как ни странно. Хотя он конечно святой. Равноапостольный. То есть равный апостолам по своему значению, и он действительно крестил Русь. Но как-то к нему всегда было такое отношение спокойное. Вот сейчас только первый раз за всю историю он стал такой фигурой номер один в истории Руси и истории церкви. Конечно здесь я думаю без…
Л. Рябцева
―
Без Украины.
Н. Сванидзе
―
Без Владимира Владимировича не обошлось. Не его самого, а без того, чтобы сделать ему приятное.
Л. Рябцева
―
О чем я и говорю.
Н. Сванидзе
―
Плюс Украина конечно. Здесь тоже все время меряемся. Повторяю, мы меряемся боеголовками, у нас такая пацанская стилистика. Такая подростковая. С Америкой мы меряемся боеголовками, с Киевом мы меряемся Владимирами. У кого Владимир больше. Ну да. Это действительно так.
Л. Рябцева
―
Мой мини-Владимир больше твоего Владимира.
Н. Сванидзе
―
Потому что в Киеве стоит Владимир с 19 века. Великолепный совершенно, но он там был Владимир, он был киевский князь. Он крестил Русь Киевскую в Днепре. А Москвы тогда не было. Ну не было еще города под названием Москва. Поэтому само появление Владимира в Москве оно конечно несколько как бы сказать экзотично выглядит.
Л. Рябцева
―
Мне еще кажется, что мало того что экзотично, немного придурковато выглядит. Знаете, объясню, почему. Простите ради бога, что перебила. Просто сначала решают поставить Владимира, а потом придумывают мифологию, а потом начинают искать место. То есть почему бы с лица не начать.
Н. СВАНИДЗЕ: С Америкой мы меряемся боеголовками, с Киевом мы меряемся Владимирами. У кого Владимир больше
Н. Сванидзе
―
С местом тоже проблемы. Поскольку он должен быть здоровее киевского Владимира, а киевский Владимир очень немал я вам должен сказать. А этот здоровее по определению. Потому что у нас должно быть больше. То, а где вы такого здорового поставите. Я извиняюсь, для него же место нужно. И поэтому действительно, поди найди для такого здорового место. Это очень сложно.
Л. Рябцева
―
Но это все цирк. Вы понимаете, бесконечный цирк. Какую мы с вами тему ни затронули сегодня в передаче, это говорит о том, что власть либо настолько отупела, либо настолько считает нас отупевшими или настолько не понимает, в какой вообще вакуум и кокон себя она вогнала. Что это просто бред. Каждый день.
Н. Сванидзе
―
Это игры. В которых есть свой смысл. Во-первых, о некоторых оттенках и направлениях этого смысла я вам уже говорил. Они абсолютно прагматичные. А некоторые связаны с тем, что мы же с вами это обсуждаем. Правда. Тоже ведь тема. Мы же с вами не обсуждаем, скажем, рубль. А мы с вами обсуждаем князя Владимира. Чем бы дитя ни тешилось.
Л. Рябцева
―
А мне кажется, мы рубль не обсуждаем, потому что понимаем, что все будет хуже. Это настолько нестабильная история, что нет смысла обсуждать.
Н. Сванидзе
―
Я лично ничего не понимаю.
Л. Рябцева
―
Вот именно.
Н. Сванидзе
―
Потому что я не экономист. Но, тем не менее, я имею в виду не только нас с вами, но я имею в виду да вообще людей, которым вот то Владимир, то еще что-нибудь, а то, что происходит у них дома, у них в холодильнике, на прилавках их ближайшего магазина, это вроде как не обсуждается. Это менее интересно. А Владимир это интересно, это фишка.
Л. Рябцева
―
Тем более, если он как бы как тот Владимир. У меня состояние тотальной апатии. Я встречаюсь со своими друзьями, и они очень настроены грустно, печально, депрессивно. Они ждут, что все будет ухудшаться. Что их бизнес скоро разорится, потому что поставщики уже поднимают цены, когда доллар не дай бог достигнет 100 рублей. То собственно все станет ее хуже. У всех состояние такое, что вот с сентября все будет катиться куда-то, непонятно куда.
Н. Сванидзе
―
А тут Владимира поставят. Это же радость людям. Или нет.
Л. Рябцева
―
У вас хотела спросить.
Н. Сванидзе
―
Радость, здоровый такой будет стоять Владимир Красно Солнышко. Всем будет интересно, это будет долго обсуждаться.
Л. Рябцева
―
Это как с Крымом, собственно, все же радовались Крыму.
Н. Сванидзе
―
Разумеется. Не то что радовались, до сих пор радуются.
Л. Рябцева
―
У вас прогноз какой. Все будет плохо и нас будут пичкать такими Владимирами и Крымом или что?
Н. Сванидзе
―
Я вообще оптимист. Но я оптимист по характеру, а сейчас реальных каких-то оснований для своего оптимизма рациональных я не вижу.
Л. Рябцева
―
Делать-то что.
Н. Сванидзе
―
Что делать. Жить, Леся. Вы молодая девушка, у вас все впереди.
Л. Рябцева
―
Я же не про себя, я про вас беспокоюсь.
Н. Сванидзе
―
Жить, да радоваться.
Л. Рябцева
―
Ладно я молодая. А вы нет.
Н. Сванидзе
―
Я тоже постараюсь жить, да радоваться.
Л. Рябцева
―
Но у меня ощущение, что просто власть будет агрегировать это все и населению нужна эта тьма бесконечная.
Н. Сванидзе
―
Что будет власть делать?
Л. Рябцева
―
Агрегировать. Воссоздавать это все непонятное и вокруг себя еще вокруг собирать. Просто новостную ленту открываешь и ужасаешься. И понимаешь, что всех все устраивает.
Н. СВАНИДЗЕ: Оказавшись в ловушке, власть не знает, что делать и выбирает третий путь - отвлекать население
Н. Сванидзе
―
У меня такое впечатление и я так думаю, что власть, поскольку она ничего не делает для улучшения экономики сейчас…
Л. Рябцева
―
Да, кстати, вернемся обратно.
Н. Сванидзе
―
А экономика это же не игрушки. И вследствие того, что происходит, отсутствие каких-то внутренних усилий по расширению нашего экономического пространства, потому чтоб мы соскочили с нефтяной и газовой иглы, которая больше уже не срабатывает. Потому что конъюнктура уже не столь благоприятная, как была долгие годы раньше. Плюс изоляция. Плюс санкции. Все это вместе делает экономическую ситуацию в перспективе достаточно тяжелой. И значит нужно всерьез озаботиться этим. Как этим озаботиться, неизвестно, потому что для этого нужно поменять геополитическую линию. А поменять ее как я вам уже сегодня докладывал, это значит потерять рейтинг. И вот, оказавшись в этой ловушке, власть не знает, что делать и выбирает третий путь - отвлекать население.
Л. Рябцева
―
А отвлекать нужно до выборов.
Н. Сванидзе
―
После тоже не помешает. На выборах жизнь не заканчивается. Отвлекать население от бытовых реальных, население же не интересуется макроэкономикой. Население интересуется тем, сколько денег нужно платить за квартиру, за свет, газ, воду и сколько стоят продукты. Вот чем интересуется население. Вот от этого нужно население отвлекать. Пока что это получается, судя по рейтингам, достаточно успешно. Будет ли это и дальше продолжаться также успешно, мне сказать сложно.
Л. Рябцева
―
Я понимаю, что власть работает с той аудиторией, с тем населением, которое в большинстве как мы с вами в начале передачи обсуждали, которое готово отвлекаться на такие истории.
Н. Сванидзе
―
Население наше вообще готово отвлекаться.
Л. Рябцева
―
Но остальные не такие.
Н. Сванидзе
―
А кто остальные.
Л. Рябцева
―
Не знаю, вы, я. Мы же с вами отвлекаемся на что-то другое.
Н. Сванидзе
―
Ну и плевать на нас.
Л. Рябцева
―
Почему?
Н. Сванидзе
―
Ну потому что плевать. Потому что мы не создаем проблемы при голосовании на тех же выборах.
Л. Рябцева
―
То есть только это волнует.
Н. Сванидзе
―
В основном да.
Л. Рябцева
―
То есть когда мы станем снова видны…
Н. Сванидзе
―
Нам говорят, ребята, вы хотели демократии, вот демократия это власть большинства. Большинство голосует вот таким-то образом. И нас это большинство интересует. А все остальные умники, все рефлексирующие очкарики нас не интересуют.
Л. Рябцева
―
Это вы сейчас про меня с вами.
Н. Сванидзе
―
Потому что их мало. В том числе и про нас с вами.
Л. Рябцева
―
Рефлексирующие очкарики в студии «Эхо Москвы». На программе «Особое мнение». Давайте отвлечемся и всех отвлечем. С одной стороны, в общем, это печальная тема. Лев Дуров. И заодно поступила инициатива, чтобы назвать в его честь улицу. Переименовать. Можете прокомментировать.
Н. Сванидзе
―
Я не буду возражать против переименования улицы в данном случае. Потому что Лев Константинович Дуров, царство ему небесное, я был с ним знаком. Не очень близко, даже совсем не близко, но был знаком. И этот человек, который на меня производил исключительно светлое впечатление. Умный, веселый, добрый, талантливый человек. И поэтому я знаю, что последние годы уже он мучался, он боролся с болезнью. Он тяжело уходил из жизни. Царство ему небесное. Был очень, очень хороший, светлый, замечательный человек. Мало таких.
Л. Рябцева
―
Последнее время я думаю, что вы тоже заметили, очень много улиц переименовываются. Такое ощущение, что мы пытаемся вернуть себе героев. По крайней мере, может быть для моего поколения так кажется. Что мы пытаемся улицу Высоцкого создать, что-то вытащить из прошлого что называется. Это почему. Может, вы мне как историк объясните.
Н. Сванидзе
―
Я в этом ничего плохого не вижу. Потому что…
Л. Рябцева
―
Но новое-то не создается при этом.
Н. Сванидзе
―
А причем здесь, переименования улиц не имеет отношения к созданию нового. Но и не мешает этому.
Л. Рябцева
―
Старые памятники вот эти бесконечные.
Н. Сванидзе
―
Чем плоха улица Высоцкого. Слава богу. Чем плоха будет улица Дурова. Слава богу. Это же лучше, чем Войковская. Это же не в честь убийц называем. А в честь талантливых и любимых людей. Я в этом ничего плохого не нахожу.
Л. Рябцева
―
У нас очень любят просто пихать всем в лицо, что вот у нас была война, и мы победили. И новых никаких образов и стимулов и для поддержания какого-то духа не находится.
Н. СВАНИДЗЕ: Мы все время из истории черпаем какие-то аргументы своих нынешних действий, своей правоты
Н. Сванидзе
―
У нас действительно война это культовое событие в нашей истории. Но примеры, вами приведенные, они к войне не имеют отношения.
Л. Рябцева
―
Я согласна. Я имею в виду, что все это вытаскивается из прошлого. Мы сейчас ничего нового не генерируем. Не создаем. Мы хотим жить там в прекрасном светлом прошлом. Может быть, наконец, до нас доходит, что сейчас все плохо?
Н. Сванидзе
―
Если я правильно вас понимаю, речь идет о том, что мы живем, что мы пытаемся идти вперед с головой, повернутой назад.
Л. Рябцева
―
Да. Все верно.
Н. Сванидзе
―
Ну я согласен с этим. Это есть. Мы действительно все время из истории черпаем какие-то аргументы своих нынешних действий, своей правоты. Это путь бесперспективный. Потому что своя история есть у каждого народа, у каждой страны. Каждая может выдернуть из своей истории все, что захочет.
Л. Рябцева
―
Ощущение такое…
Н. Сванидзе
―
Как из Библии. Оттуда можно достать все. И мир, и меч, все можно оттуда достать. Также из своей истории.
Л. Рябцева
―
Просто ощущение, что Россия и русские еще оправдывают себя, заодно называя себя великими из-за того, что сделали их предки.
Н. Сванидзе
―
Ну, для этого основания есть. Но в принципе каждый народ может называть себя великим. Имеет для этого все основания.
Л. Рябцева
―
Очень странно все это. В общем, вы меня погрузили в еще большее состояние апатии.
Н. Сванидзе
―
Я не хотел, Леся. Вы же говорили, чтобы я был веселым. Я старался.
Л. Рябцева
―
Не получилось.
Н. Сванидзе
―
Я виноват.
Л. Рябцева
―
Не вышло. Программа «Особое мнение», Леся Рябцева, Николай Сванидзе. До свидания.