Максим Шевченко - Особое мнение - 2015-09-10
Д.Пещикова
―
Здравствуйте. Это, действительно, программа «Особое мнение», я – Дарья Пещикова. И в этой студии со своим особым мнением журналист Максим Шевченко. Максим Леонардович, добрый день.
М.Шевченко
―
Здравствуйте.
Д.Пещикова
―
Сейчас очень активно обсуждается ситуация с решением Южно-Сахалинского суда по поводу признания экстремистским текста книги «Мольба к богу. Ее значение и места в исламе». Экстремистскими признали в том числе цитаты из Корана. Здесь не обошлось и без вмешательства главы Чечни Рамзана Кадырова. Что вообще по поводу этой истории думаете? Наверное, начнем с решения самого суда.
М.Шевченко
―
Ну, просто мы об этом говорили уже много-много лет, и голос сорвали, рассказывая о маразме, который царит в российских прокуратуре (поочередно), следственных органах (поочередно), судах, центре по противодействию экстремизму и прочих силовых структурах или судебных инстанциях, которые или инициируют запрет книг исламских (да и не исламских тоже, на мой взгляд, но сейчас мы исламские обсуждаем). Потому что я-то вообще считаю, что любой запрет книг – это абсурд и маразм, какая бы ни была книга. Не побоюсь это сказать, запрещать «Майн Кампф» - это маразм. Запрещать исламские книги...Книги нужны для того, чтобы с ними полемизировать. В современном мире запрет формальный – это же мифология, потому что любую книгу можно найти где угодно, в интернете, как угодно. Понимаете?
Д.Пещикова
―
Даже сейчас.
М.Шевченко
―
Ищущий всегда найдет. Но если нет открытой публичной полемики, допустим, с нацистской литературой, ксенофобской, экстремистской литературой, то тогда она и становится абсолютно уделом экстремистов.И такое ощущение (я об этом говорил на «Эхо Москвы» много раз), что наши, как бы, ретивые силовики вместе с судами просто потакают экстремистам, запрещая иногда исламскую литературу, которую к экстремистской, ну, никак отнести невозможно.
Допустим, мы готовы признать экстремистской литературу, которая призывает открыто к терроризму, к вооруженному восстанию, к вооруженному джихаду (не знаю, как угодно это назови) на территории Российской Федерации, которая унижает или оскорбляет, там не знаю, сознательно другие религии традиционные нашей страны.
М.ШЕВЧЕНКО:Страна,претендующая на некое мировое лидерство и авторитет в мире,просто обязана принять беженцев
Но, допустим, запрет в свое время сборника «Сады праведных», который является сборником хадисов Пророка и имеют такое же значение для мусульман как, не знаю там, «Кицур Шулхан Арух» для евреев, например, или «Святоотеческие предания», там, Правила святых отцов для православных, например, понимаете? Это, конечно же, антигосударственные действия.
Д.Пещикова
―
Ну смотрите, сейчас в Госдуме уже, в РПЦ звучат предложения, как вообще на эту ситуацию можно повлиять. В том числе одна из идей – мораторий на поиск экстремизма в священных текстах.
М.Шевченко
―
Наконец-то дожили, понимаете? Много лет мы об этом говорим. Сейчас, вот, достаточно было Рамзану Кадырову вмешаться, как сразу все вдруг обрели правильные зрения и стали смотреть, как оно выглядит на самом деле.Я просто объясняю, зачем нужны были эти запрещенные книги. Не потому, что они кому-то или чему-то угрожали, естественно, а просто как это происходило? Вот, на примере, допустим, постановления суда районного центра города Городище Пензенской области, который в свое время запретил завещание имама Хомейни, которое нашли во время обыска в Медресе в селе Средняя Елюзань. Большое татарское село, снабжающее мясом Москву уже много лет, и добротно, очень богатое татарское село.
Они нашли там кучу разных книг и, не разбираясь, два местных эксперта... Примерно южно-сахалинская история. Там 21-летняя, по-моему, 23-летняя тогда это были девушки – они написали, что это всё экстремизм и запретили скопом. Потом МИД и Лавров, в частности, я знаю там должны были перед иранцами оправдываться, что это не это имели в виду, что это, как бы, вот так вот случайно вышло, что завещание имама Хомейни – это не так плохо, Иран – наш союзник, и весь этот маразм был в полный рост.
А смысл-то в чем? Что, вот, допустим, у наших силовых структур есть план по борьбе с экстремизмом. А экстремистов нету, допустим. А план-то есть. Вот, у вас подходит ноябрь, конец года. Ну, нет экстремистов. Ну, ходят там мусульманские интеллигенты, не знаю, там люди изучают Коран, ну, не хочет из них никто ни взрывать, ни воевать, ни устанавливать тут халифат на территории России. Хотя, естественно, всякий мусульманин мечтает о халифате как еврей мечтает о том, чтобы в Иерусалиме встретить там приход Мошиаха. А христианин мечтает о том, чтобы Евангелие было по всей земле. И христиане мечтают там о Византии, Третий Рим и так далее (в России).
Ну, нет экстремистов. А план-то есть. Как быть? А вот тут у тебя и список запрещенных книг. Заходишь на выбор к любому мусульманину... Почему «к мусульманину»? Вот, у меня эти книги тоже есть (запрещенные). Заходите ко мне. Но меня, как бы, тронуть – это, знаете... Меня как журналиста или к вам, допустим, это за нас вступятся журналисты. А за мусульманина – да кто за них вступится?
Д.Пещикова
―
Рамзан Кадыров.
М.Шевченко
―
Не, это сейчас. Но раньше-то... Ну, Шевченко там вступится – ну и бог с ним, с этим Шевченко. Я и президенту Путину говорил про эти книги, когда мы собирались в Уфе, понимаете? В присутствии президента говорил, список запрещенных книг – это позор. И президент сказал «Давайте разбираться, что это такое».
Д.Пещикова
―
То есть вообще ничего не запрещать, получается?
М.Шевченко
―
Я считаю, вообще ничего не запрещать.
Д.Пещикова
―
То есть если Исламское государство какие-то брошюры выпускает...
М.Шевченко
―
Ничего. Полемизируйте с ним. Расскажите. У нас есть прекрасная...
Д.Пещикова
―
Полемизировать с террористами – правильно я вас понимаю? В том числе?
М.Шевченко
―
Ну, с их идеологией, конечно, надо полемизировать. Конечно, полемизировать! Ее нельзя запретить. У вас все брошюры Исламского государства доступны в интернете. И это очень качественное, поверьте, издание, которое они там издают.
Д.Пещикова
―
Так, может, Роскомнадзор в этом направлении лучше должен работать?
М.Шевченко
―
Тогда надо Facebook запрещать и все остальные сети. И (НЕРАЗБОРЧИВО), понимаете, и всё такое прочее. Потому что это всё доступно.А, вот, если будет публичная полемика, если людям будет рассказываться, как это делает Рамзан Кадыров, например, как это делают многие другие, как делают муфтии, как делает это Фонд поддержки развития исламской культуры и образования, понимаете, там. Что в данной брошюре неправильно? Что противоречит вероучению ислама? Что искажает ислам? То тогда и никого арестовывать не придется, я так думаю.
Так вот. Они заходят, видят этот список книг, заходят к мусульманину. Там у них надо план. У них начальник сверху требует «Экстремистов давай! Экстремистов. У тебя что, нет экстремистов, что ли? Такого быть не может. Кругом Аль-Каида и Исламское государство. Как же так нет экстремистов? Есть они! Где они? А, вот, заходит к мусульманину – у него книжечки. Так, а что это у тебя тут на полочке? «Сады Праведных» стоят? Ну, хранить-то можно. Жене давал читать? Ну, наверное, пару раз брала в руки».
Д.Пещикова
―
Распространение.
М.Шевченко
―
Вот оно, распространеньице-то, понимаете? А там еще дочка подрастает или сын подрастает, которые тоже, возможно, читают. Это еще и подросткам запрещенная книга.Вот и условный срок, вот и план у нас выполнен. Вот и можем, как говорится, отчитаться перед начальством о борьбе с экстремизмом. Это же не оперативная работа по предотвращению террористических актов, это же, как говорится, виртуальность.
Поэтому список запрещенных книг – это позор России. Говорил, говорю и буду говорить. И спасибо Рамзану Кадырову за его твердую принципиальную позицию. Он обозначил с достаточно высокого уровня... Я не считаю, что он региональный руководитель, я считаю, что он формально руководит регионом, но, естественно, это фигура федерального масштаба. Позор нашей страны. Запрет книг, список экстремистских книг, вот этой литературы запрещенной – это прямая угроза свободе слова, Конституции и потакание экстремизму.
Д.Пещикова
―
А формат обращения Рамзана Кадырова в этой ситуации насколько вам кажется нормальным?
М.Шевченко
―
Да, адекватный формат. Человеческий адекватный формат.
Д.Пещикова
―
То есть то, что он называет предателями, шайтанами судей и прокуроров?
М.Шевченко
―
Да, они есть предатели и шайтаны, готов это поддержать. Я это всегда говорил и буду говорить, что эти люди, которые запрещали перевод Эльмира Кулиева, перевод смыслов Корана... Это была транспортная прокуратура Новороссийская. Транспортная прокуратура занялась Кораном, понимаете? Им надо было отчитаться.Понимаете, те, кто запрещал «Сады Праведных», те, кто запрещал «Крепость мусульманина», те, кто запрещал эту книгу, это прямые пособники террористов. Я готов в любом суде это доказать.
Д.Пещикова
―
То есть, действительно, надо им обвинение в экстремизме предъявить?
М.Шевченко
―
Ну, я против того, чтобы предъявлять кому-либо обвинения в экстремизме. Я говорю публично. Моя позиция публична. Я против инициирования судебных статей. Вот, я публично говорю, что подобное обращение с мусульманами в нашей стране, с мусульманской интеллигенцией, с мусульманским знанием – это прямое пособничество терроризму. Потому что запрет «Садов Праведных», который несколько лет назад был, поверьте, он привел в руки радикалов десятки людей. Десятки людей. Никакая пропаганда Исламского государства не сравнится с публичным запретом хадисов Пророка.
Д.Пещикова
―
Это особое мнение Максима Шевченко, который, как мы услышали, выступает против любых запретов любых книг. Мы вернемся буквально через несколько минут.РЕКЛАМА
Д.Пещикова
―
Продолжаем слушать особое мнение журналиста Максим Шевченко. Максим Леонардович, вот вопрос о беженцах, о ситуации в Сирии. Вы активно поднимали этот вопрос, говорили о том, что Россия могла бы принять беженцев-черкесов. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков считает, что этот вопрос не актуален.
М.Шевченко
―
А я считаю, что актуален. Дмитрий Песков считает, что не актуален, а я считаю, что великая страна, которая претендует (это первый пункт) на некое мировое лидерство и на некий авторитет в мире (тем более на Ближнем Востоке), просто обязана принять беженцев из высококультурной, высокоцивилизованной Сирии, которая стала ареной жестокой гражданской войны.Сирийцы – это очень качественное, высококультурное население и совсем не дикари, поверьте. Сирийцы – это... Сирия, во-первых, была страной социалистической, поэтому там был очень высокий уровень образования (среднего, в частности). В Сирии очень высокий уровень высшего образования – это вообще одна из самых образованных стран Ближнего Востока. Сирия, Ливан, Шам в целом. Потом палестинцы и сирийцы очень тесно связаны всегда были с нашей страной. В основном, беженцы из Сирии – это сирийцы, курды, палестинцы, армяне. Я не считаю, что это такое же чужое нам население. С Сирией наша страна исторически была связана.
Д.Пещикова
―
Но в Кремле, судя по всему, не эти причины в первую очередь во внимание.
М.Шевченко
―
А?
Д.Пещикова
―
В Кремле, судя по всему, не эти причины в первую очередь во внимание берут.
М.Шевченко
―
Я считаю, что это абсолютно неправильный взгляд на проблему. Во-первых...
Д.Пещикова
―
Ну как? Политика такая высокая.
М.Шевченко
―
Ну, у них такая политика, а у меня вот такое мнение другое (особое). Я считаю, что это неправильная политика.Сирия – это страна, которая связана не только с Башаром Асадом, с нашей страной. Она связана, во-первых, с тем, что бóльшая часть Сирии – это мусульмане и христиане, то есть некая обратная пропорция. Вот, у нас бóльшая часть – православные христиане, меньшая часть – мусульмане. Примерно такое же процентное соотношение в Сирии наоборот. Бóльшая часть – мусульмане, меньшая часть – христиане, в том числе православные христиане это огромная община.
На территории Сирии находится Антиохийская патриархия. Патриарх Московский и Всея Руси постоянно подчеркивает и посещал, между прочим, Сирию неоднократно. И Патриарх Антиохийский посещал Сирию, и в Москве находится Антиохийское подворье, которое владыка Нифон возглавляет. Он сам ливанец, конечно (владыка Нифон) египетского происхождения, но это сирийская церковь. Сирийская – это одна из древнейших церквей.
Если Россия устранится от судьбы Сирии, это, вообще-то... Ну, это абсурд, это противоречит всей сути и всему смыслу русской истории.
Д.Пещикова
―
А мы не устраняемся, не отстраняемся. Как говорит Дмитрий Песков, «мы помогаем по-другому».
М.Шевченко
―
А, вот, по-другому надо помогать и так, и сяк, что касается черкесов. Так что я вообще за то, чтобы Россия помогала сирийским беженцам в целом, скажем так, да? В принципе всем – сирийцам, палестинцам, которых несколько тысяч, сотен тысяч проживает на территории Сирии, которые бегут куда-то. И пусть они в Россию приезжают: это люди, с которыми мы легко находим общий язык, которые очень комфортно приживаются в России. У нас живут сирийцы, смешанные семьи. Прекрасно, порядка 100 тысяч женщин и с Украины, и из России замужем за сирийцами, за ливанцами. Это очень крепкие многодетные семьи.
М.ШЕВЧЕНКО: Сирийцы – это очень качественное, высококультурное население и совсем не дикари
Я помню, когда была война с Израилем, и, вот, многие женщины были там замужем за шиитами юга Ливана. Вот, когда им говорили «Давайте, сейчас мы вас вывезем в Россию», они говорили «Мы своих мужей не оставим, мы гордимся своими мужьями». Да, детей отправляли, а сами оставались там, понимаете, зачастую. Поэтому это всё нам понятные, как бы, мотивы и обычаи.
Второй момент.
Д.Пещикова
―
А давайте о другом аспекте: как мы еще помогаем?
М.Шевченко
―
Второй момент. Что касается адыгов, именно выходцев с Северного Кавказа. Это особый момент. Я, на самом деле, готовлю документ, который я представлю буквально сегодня-завтра Совету по правам человека на имя Михаила Александровича Федотова, на имя президента России, в котором я изложу мотивы моего предложения.Во-первых, я считаю, что объявляя, по крайней мере... Это не факт, что они все сюда поедут. Объявляя о том, что Россия готова дать статус соотечественника тем людям, которые происходят с Северного Кавказа, предки которых мухаджиры покинули Северный Кавказ в ходе кровавых событий Кавказской войны середины XIX века, Россия тем самым закрывает очень страшную и трагическую страницу своей истории, которую до сих пор, поверьте, сколько бы тут ни пели мантры, что это не имеет значения, что это всё в прошлом, для кавказских народов это ничего не в прошлом и всё имеет значение. Особенно для адыгов, для населения Северо-Западного Кавказа, Краснодарского края – это убыхи, шапсуги, бесленеевцы там и так далее. Понимаете?
Д.Пещикова
―
Ну, раз уж вы сами упомянули, что не факт, что они сюда поедут...
М.Шевченко
―
Не факт. Но надо дать возможность людям.
Д.Пещикова
―
Потому что наши слушатели многие пишут о том, что в других странах больше помощи, поэтому туда и едут.
М.Шевченко
―
Конечно. Они и едут. Норвегия, Швеция принимают черкесов к себе. Я считаю, это позор нашей страны. Я считаю, что мы должны нашим соотечественникам, людям, родственники которых живут здесь... Вот, допустим, сенатор Дерев. Вот, он мне рассказывал (Вячеслав Эдуардович), что в Сирии его родственники живут. Он нашел в Сирии своих родственников Деревов – они сами вышли на него.И у каждой практически семьи адыгской российских граждан есть свои родственники, живущие в Сирии или в Турции – это были сотни тысяч людей, которые покинули тогда родину свою под давлением имперской армии. Какие были ужасы в XIX веке, описывали офицеры, честные русские офицеры, которые воевали, но которым было стыдно, мучительно больно участвовать в том, что некоторые называют словом «геноцид». Понимаете? Когда по всем этим пляжам...
Д.Пещикова
―
Давайте, все-таки, сейчас о другой помощи. Этой помощи нет, не принимаем, плохо, вы будете с этим пытаться бороться.
М.Шевченко
―
Это первый пункт. Значит, им надо дать статус соотечественников и им надо... Я не буду пытаться бороться – я просто предлагаю.
Д.Пещикова
―
Ну, выскажете мнение.
М.Шевченко
―
Им надо дать как соотечественникам, это первое, возможность въезда в Россию, для выходцев, потомков мухаджиров.Вторая, это специфическое отношение к тем, кто бежит от гражданской войны. То есть у них будет двойной статус – соотечественников и беженцев.
Дальше где их селить? Вот, я читаю в интернете оскорбительные такие, чудовищные высказывания: «Пусть Шевченко их у себя селит. Нечего нам и так, мы переполнены». Во-первых, коренные земли адыгов пустуют. Этим летом я проехал от станицы Зеленчукской до границы Краснодарского края – это земли адыгов-бесленеевцев, примерно 50 километров пути. Это пустынные земли, леса, поля. Когда-то там было много аулов, теперь там никто не живет. Им есть, где селиться, на коренных их землях. Это очень качественное население.
Вот, адыгские села, адыгские аулы, допустим, в республике Адыгея, куда в 1999 году приехали из Косово адыги тоже, которые тоже когда-то эмигрировали на территорию Османской империи с Северного Кавказа. Вот, я побывал в этих аулах не так давно буквально, месяц назад, когда мы с Советом по правам человека были в Адыгее, это прекрасные дома современные. Вот, как в Югославии дома были, такие они и тут построили. Как в Сирии дома были, такие они и тут построят.
Там нет безработных, там чистый очень поселок, там все дети устроены или в школу, или в садик, все учат русский язык (или уже выучили, или учат). Старшее поколение – они отметили, что 17-летние достигли 18-летнего возраста (первое поколение детей), пошли в армию. Их в армию проводили, как провожали во всех этих странах – в Югославии или в Сирии. Это праздник, когда сын идет в армию, чего не скажешь про нас, честно говоря – у нас другая традиция проводов в армию.
Д.Пещикова
―
Ну, на Кавказе у нас тоже.
М.Шевченко
―
На Кавказе. Ну, в общем, это мужская такая, мужская традиция.Я считаю, что любая вменяемая страна буквально борется за то, чтоб такие люди приехали и поселились на ее территории. Но мы, понимаете ли, у нас, вот, наоборот.
Д.Пещикова
―
А мы делаем другое. Мы усиливаем свое присутствие в Сирии. Во всяком случае, об этом говорят на Западе.
М.Шевченко
―
И это тоже правильно.
Д.Пещикова
―
Это правда?
М.Шевченко
―
Да, конечно. Я считаю, что военная база в Тартусе – она нуждается в серьезном контингенте.
Д.Пещикова
―
Нет, ну, просто на официальном уровне мы отрицаем то, что мы сейчас наращиваем присутствие.
М.Шевченко
―
Ну почему? Официально было признано, что контингент на базе в Тартусе увеличивается. По-моему, там 600 называлось человек или 700. Это морская пехота, спецподразделения.
Д.Пещикова
―
Вот, вам процитирую. Сергей Лавров говорит, что Россия не оказывает дополнительную военную помощь. «Да, действительно, мы никогда не делали тайн из нашего военного присутствия в Сирии, но наши специалисты там работают, помогают армии осваивать вооружения». То есть мы не воюем (такая позиция).
М.Шевченко
―
Военные советники, да. Мы не воюем. Наверное, там нет спецподразделений, я так думаю, которые участвуют в войне.
Д.Пещикова
―
То есть вы считаете, что нет сейчас того, из-за чего истерия на Западе происходит? Что туда перебрасываются срочно люди...
М.Шевченко
―
Там точно есть западные беспилотники и точно есть F-16, которые наносят удары по разным боевым подразделениям то Асада, то Исламского государства, то «Джабхат Ан-Нусра». Они бомбят всех подряд, они сами уже не знают, кого они бомбят.Вот, Запад хочет перевалить в данном случае с больной головы на здоровую, потому что это они разожгли гражданскую войну в Ираке и в Сирии. Потому что это они вместо постепенной демократизации режимов Саддама Хусейна, Башара Асада... Кстати, Башар Асад был очень готов демократизироваться, так как сирийцы обладают одной особенностью: это народ, имеющий самую большую в процентном соотношении диаспору по отношению к проживающим на территории Сирии. Очень много сирийцев проживает в Аргентине, в Англии, не знаю там, в США. Огромная сирийская диаспора. Даже приходы Антиохийской церкви имеют самостоятельные такие, достаточно большие общины, консолидирующиеся вокруг них, сирийцев и ливанцев.
Так вот вместо того, чтобы вести Асада по пути демократических реформ, к чему он был абсолютно готов, объявили его исчадием зла, врагом рода человеческого и начали просто методично разжигать гражданскую войну.
Д.Пещикова
―
Давайте на этом месте прервемся. Это особое мнение Максим Шевченко. Скоро вернемся.НОВОСТИ
Д.Пещикова: Я
―
Дарья Пещикова. Со своим особым мнением в этой студии по-прежнему журналист Максим Шевченко. С Максимом Леонардовичем говорили о ситуации в Сирии. Продолжаем по этому же поводу. Вы так, очень критично отозвались о коалиции, которая там всех подряд бомбит. То есть нам не по пути с ними совершенно, со странами Запада, которые там пытаются бороться с исламистами и параллельно с Асадом.
М.Шевченко
―
А с кем они пытаются бороться? У вас вчера был очень интересный эфир. Вот, Орхан Джемаль, который в Турции провел достаточно много времени, исследовал и подробно рассказал вчера во время «Клинча», как на самом деле. Туркам приказано как члену НАТО бороться с Исламским государством. Но турки не хотят бороться с Исламским государством, потому что главный враг Турции – это курды. Ну, не курды как народ, а курдские организации политические, которые выступают за создание Курдистана, что для Турции является угрозой, естественно.Поэтому турки делают вид, что бомбят ИГ, а на самом деле бомбят курдов. Одновременно ИГ, которое по идее, которая здесь почему-то в Москве витает, должно, вроде как, бороться за свержение Асада, с Асадом совершенно не борется. И ИГ борется как раз с курдами, поддерживая, как говорится, турецкие идеи и турецкие цели. И одновременно ИГ борется с салафитами, с мусульманами из «Джабхат Ан-Нусра» и других организаций салафитских, в том числе Сирийской свободной армией, которая и является главным противником Асада.
Д.Пещикова
―
А что же Асада они никак не притесняют?
М.Шевченко
―
Вот и парадокс. Но боевых столкновений между Исламским государством и армией Башара Асада серьезных практически не наблюдается.
Д.Пещикова
―
Но у них же основная цель – все-таки, территории определенные получить. И, соответственно, от этого эффект.
М.Шевченко
―
Они борются. Как только «Джабхат Ан-Нусра», как только этот конгломерат салафитов начинает какие-то боевые действия с Асадом и с Хезболлой, Исламское государство, как правило, пользуется и наносит удар в тыл именно «Джабхат Ан-Нусра», салафитам. То есть там не всё так однозначно.Тут у нас так пропагандисты разливаются соловьями на телеканалах, рассказывают нам про Исламское государство. У Исламского государства в Сирии вообще нет целей. У него все цели – это победить курдов, чтобы захватить окончательно нефтяные поля Мосула, опереться на них, а дальше они, безусловно, планируют наступать не на Дамаск, потому что вмешиваться в эту войну им так, не особенно хочется, а планируют наступать на Хиджаз, то есть на Мекку, Медину, на Саудовскую Аравию – там это гораздо более жирный и лакомый кусок, поверьте, для них.
Поэтому там на Ближнем Востоке всё совсем не так, как у нас тут преподносится, понимаете, что ИГ – главная угроза. Это американцы объявили ИГ главной угрозой.
Д.Пещикова
―
Ну что, не угроза вообще, что ли?
М.Шевченко
―
Но они именно потому объявили ИГ главной угрозой, что ИГ не воюет против Асада. Если б ИГ воевало против Асада (Исламское государство), то американцы не объявляли бы...
Д.Пещикова
―
Просто смотрели бы?
М.ШЕВЧЕНКО: У Исламского государства в Сирии вообще нет целей
М.Шевченко
―
Конечно. Не объявляли бы его главной угрозой.
Д.Пещикова
―
А кто тогда главная угроза?
М.Шевченко
―
Для американцев?
Д.Пещикова
―
Для всеобщего спокойствия.
М.Шевченко
―
Для американцев главная угроза – это Башар Асад по-прежнему. Они хотят уничтожения по-прежнему антиизраильского, по-прежнему пропалестинского, по-прежнему социалистического, несмотря на все ошибки, по-прежнему независимого и суверенного ближневосточного правителя, президента Башара Асада и уничтожения Сирии как конгломерата разных народов, разных религиозных групп.
Д.Пещикова
―
Что Россия должна делать в этих условиях?
М.Шевченко
―
Россия должна поддерживать 2 вещи. Она должна поддерживать сирийскую власть, как это ни странно звучит, при всех ошибках, которые сирийская власть допустила.
Д.Пещикова
―
Ну, мы этим и занимаемся, в общем.
М.Шевченко
―
И Россия должна, конечно, содействовать переговорам между сирийской оппозицией и сирийской властью. Россия должна вступить в прямой контакт с Сирийской свободной армией (что уже существует, безусловно). Представители сирийской оппозиции находятся в Москве, и Сирийская свободная армия тоже в Москве. Многие сирийцы поддерживают сирийскую оппозицию. И Россия без всякого посредничества Евросоюза или США должна продолжать попытки усадить за один стол переговоров воюющие стороны.
Д.Пещикова
―
То есть исключительно мирный путь? Туда побольше военных отправить не надо?
М.Шевченко
―
Есть еще момент. Россия должна вступить в контакт с «Джабхат Ан-Нусра», с этим конгломератом салафитов, который является главным военным противником Башара Асада, который выражал позицию суннитского населения. Сунниты. Это и есть воюющие организации суннитов. Не Исламское государство, которое хариджиты, проклинающие всех и вся, и которые отрезают головы там, понимаете, мусульманам направо и налево. А вот именно с этим союзом полевых командиров.Ну, да, понимаете, приходится... У вас завтра... Вчера, вот, гость в «Клинче», который был оппонентом Орхана Джемаля, пел хвалу Мулле Омару, сказал, что Мулла Омар спас Афганистан от терроризма. Я тоже так считаю, на самом деле. Всегда это говорил и считал, потому что я-то в Афганистане бывал и встречался с представителями Талибана в том числе. И понимал, что это естественное движение пуштунского народа, которое восстанавливает целостность и независимость Афганистана, изгоняет иностранных оккупантов с его территории.
Вот, я считаю, что надо просто трезво смотреть на эту ситуацию. Если Исламское государство это союз невменяемых людей (а, по-видимому, это так), которые преследуют чисто прагматические цели, если Россия заинтересована в примирении в Сирии, то Россия должна содействовать организации переговоров между восставшей суннитской частью сирийского народа и той частью сирийского народа, которая поддерживает правительство Башара Асада.
Д.Пещикова
―
Ну, то есть внутренняя коалиция, которая будет уже с Исламским государством сама разговаривать.
М.Шевченко
―
Ну, или Сирия распадется и будет организовано суннитское государство, которое возникнет из длительной гражданской войны между разными группировками суннитскими.
Д.Пещикова
―
Но, ведь, идут даже сейчас разговоры о том, что, может быть, Сирия Асада станет каким-то отдельным субъектом.
М.Шевченко
―
Она будет не Сирия Асада только, это неправильная формулировка.
Д.Пещикова
―
Ну, не совсем Сирия будет.
М.Шевченко
―
Скажем так, это союз алавитов, христиан, армян, безусловно, шиитов (частично), друзов и части суннитов, светски организованных суннитов, которые поддерживают правительство. Это, конечно, не будет, как бы, прежней Сирией, но она будет опираться на вот эту вот территорию, примыкающую к горному Ливану. Это, в общем, очень серьезный такой участок территории. Но лучше, конечно, было бы прекратить гражданскую войну и договориться содействовать переговорам. В том числе я считаю, что все люди вменяемы. Через саудовцев, через Катар, которые являются партнерами России в другой ситуации (и Саудовская Аравия, и Катар), через Эмираты вполне можно выходить на полевых командиров, которые оппонируют сегодня Башару Асаду, встречаться, контактировать с ними, убеждать их, слушать их позицию.Их требование – «Асад должен уйти, Асад должен уйти». Ну, может быть, и какие-то иные требования можно. Политика – это искусство, в конце концов, договоренности, дипломатия. Коалиционное правительство, там я не знаю, свободные выборы в парламент. Нет политических сил сегодня кроме Исламского государства, к которым присмотревшись, мы увидели, что с ним переговоры вести невозможно.
М.ШЕВЧЕНКО: Для американцев главная угроза – это Башар Асад по-прежнему
Д.Пещикова
―
Ясно. Давайте сделаем резкий поворот тогда...
М.Шевченко
―
И вот поразительно, что американцы... Именно вот эта повестка войны с Исламским государством – это американская повестка. Поразительно, что Россия втягивается именно в американскую повестку. Если руками России будут воевать с этим Исламским государством, то это Америка будет воевать руками наших солдат с Исламским государством.
Д.Пещикова
―
Ясно. Такая позиция. Давайте резкий поворот сделаем. Тема, которую, все-таки, наверное, нельзя не обсудить.
М.Шевченко
―
Пусть оно само с ним воюет, кстати.
Д.Пещикова
―
Давайте к России ближе.
М.Шевченко
―
Давайте.
Д.Пещикова
―
Вот смотрите, сегодня Таганский районный суд Москвы вынес решение по делу о так называемой звезде (ну, так его назвали) – это дело о покраске звезды на высотке на Котельнической набережной.
М.Шевченко
―
И сколько им дали?
Д.Пещикова
―
Ну, смотрите. Разные решения. По поводу 4-х фигурантов, которые прыгали с парашютами, оправдательный приговор – они невиновны, и один из руферов, единственный который был на скамье подсудимых, Владимир Подрезов получил 2 года 3 месяца лишения свободы как соучастник, как человек, который по версии следствия и суда помог руферу Мустангу известному украинскому покрасить эту звезду, содействовал.
М.Шевченко
―
А почему он получил?
Д.Пещикова
―
Потому что они, как признал суд, парашютисты прыгали сами по себе, к акции отношения не имели (просто в неудачное время прыгали). А он, действительно, участвовал, помогал пролезть на крышу человеку, который красил звезду.
М.Шевченко
―
Я не понимаю, за что давать уголовное преступление. На мой взгляд, это всё тянет на административное правонарушение.
Д.Пещикова
―
То есть вы считаете несправедливым решение?
М.Шевченко
―
Ну, я не знаю. Так и за граффити можно давать на стенах домов сроки уголовные.
Д.Пещикова
―
А зачем тогда это дело так раздували?
М.Шевченко
―
Понимаете, я, вот, не понимаю, чем покраска звезды отличается от надписи «ЦСКА – чемпион».
Д.Пещикова
―
То есть для вас это не политическое дело, как это раздувалось, представлялось?
М.ШЕВЧЕНКО:Любой запрет книг – это абсурд и маразм, какая бы ни была книга
М.Шевченко
―
А у нас за политические такие дела сроки не предусмотрены.
Д.Пещикова
―
Ну, у нас как раз предусмотрены.
М.Шевченко
―
У нас есть политические статьи, там, измена родине, понимаете, политическая статья, терроризм. Но это другие сроки, поверьте, совсем.
Д.Пещикова
―
Это были статьи о хулиганстве и вандализме. И, вот, в словах прокурора фигурировали, знаете, какие описания? Что вот эта акция – она, знаете, на что была нацелена? На то, чтобы показать доминирующее положение Украины на политическом поле, потому что, вот, покрасили...
М.Шевченко
―
А это следовало из заявлений подсудимых?
Д.Пещикова
―
Нет, это следовало из позиции следствия прокуратуры.
М.Шевченко
―
Ну а почему запрещено гражданам России или других государств показывать доминирующее положение какого-либо государства на политическом поле?
Д.Пещикова
―
Потому что таким образом была осквернена вот эта высотка, которая в свою очередь символизирует величие Российской Федерации.
М.Шевченко
―
Нет, это величие сталинского Советского Союза символизирует. Российская Федерация к этой высотке не имеет никакого отношения, разве что там живут чиновники Российской Федерации и их семьи. Это было построено в сталинское время, скорее всего, руками военнопленных (Солженицын подробно описывал, как Университет он строил и так далее, здание, где Спартак был). Поэтому это символизирует сталинское могущество и послевоенный расцвет Советского Союза, а никак не Российскую Федерацию.Что касается покраски, я считаю, что это тянет на административное правонарушение и на штраф. Так можно штрафовать и за классики на асфальте, понимаете, и за граффити на стене, как я уже сказал, дома и за что-то еще.
Д.Пещикова
―
Ну, у нас к граффити тоже по-разному отношение.
М.Шевченко
―
Сажать не за что. Политических статей не должно быть. Свобода слова должна быть. Каждый человек может выступать с идеей о доминировании любой страны – хоть Зимбабве, хоть Украины, хоть Руанды, хоть чего угодно на постсоветском пространстве. Полемизируйте с ним – чего в тюрьмы-то бросать сразу людей? Это как с книгами – та же самая история. Я против того, чтобы этих людей сажать в тюрьмы.
Д.Пещикова
―
А зачем вообще раздули этот процесс? Зачем он был нужен? Кому он был нужен?
М.Шевченко
―
Тем же самым людям, которые запрещают книги. Им делать нечего, с реальным терроризмом и с реальными угрозами, с хищениями государственной собственности, с коррупцией они не борются (боятся, наверное, понимаете?), с монополизмом, с разными иными постыдными и разрушающими нашу страну явлениями и угрожающими ее безопасности. Проще бороться с руферами, с книгами, там не знаю, с кем-то еще.
Д.Пещикова
―
Буквально последний вопрос, короткий. Начали с Чечни, давайте Чечней и закончим. Вот, если вы помните, было заявление главы Следственного комитета Александра Бастрыкина по поводу участия Арсения Яценюка, конечно, в сопротивлении, в действиях на территории Чечни в 1994-95. Как вы относитесь вообще к таким заявлениям?
М.Шевченко
―
Такие вещи надо доказывать. Я считаю, что они не могут строиться на признательных показаниях. Журналисты, которые дотошные, очевидно, более дотошные, чем следователи Следственного комитета, провели исследование. В это время Арсений Яценюк был студентом. Это как раз зимние месяцы. Когда говорят, что он был в Грозном, это время сессии.
Д.Пещикова
―
Зачем Следственному комитету такие глупые заявления?
М.Шевченко
―
Очень легко, как говорится, понять, был ли студент Яценюк на сессии или был он в Грозном в рядах боевиков.
Д.Пещикова
―
Но если очень легко понять, зачем такие заявления делать?
М.ШЕВЧЕНКО: Список запрещенных книг – это позор России
М.Шевченко
―
Я считаю, это поддержка Арсения Яценюка. Для российской власти сейчас крайне опасен приход Михаила Саакашвили на пост премьера. Поэтому этот маразм является просто прямой поддержкой Яценюка, который стал усилиями Бастрыкина главной пиар-фигурой украинского пространства. Если Россия против Яценюка, то вся Украина за Яценюка. Это, безусловно, укрепило его позиции на посту премьера, потому что Яценюк для России лучше, чем Михаил Саакашвили, на посту премьера. Так я объясняю для себя мотивы этого заявления, потому что во всем остальном это странная вещь.Еще раз говорю, доказать, что был там Яценюк или не был, это проще простого, проще, чем яйцо сварить.
Д.Пещикова
―
Понятно. Спасибо большое. Это было особое мнение Максима Шевченко. До свидания.