Николай Сванидзе - Особое мнение - 2015-10-02
02.10.2015
К. Ларина
―
Добрый вечер. Программа «Особое мнение». В студии ведущая Ксения Ларина. Напротив меня Николай Сванидзе. Николай Карлович, приветствую вас. Здравствуйте.
Н. Сванидзе:
―
Приветствую, Ксения.
К. Ларина
―
У нас конечно тема главная, которая с каждым днем все серьезнее и серьезнее становится. Тема участия России в сирийском конфликте. Но сегодня вдруг неожиданный аспект получила эта тема. Потому что по одной из радиостанций сегодня с утра выступил лидер Чечни Рамзан Кадыров. И он там сказал буквально следующее, что я не предлагаю, а прошу верховного главнокомандующего направить чеченские спецподразделения на территорию Сирии. И мы типа там покажем этим шайтанам. Давай я процитирую, а то потом скажут, что все было не так. «Я не просто говорю, я прошу, чтобы нам дали разрешение выехать туда и участвовать в этих спецоперациях. Как только террористы в Сирии поймут, что к ним направляются наши солдаты, они быстро оттуда уберутся». Что ты думаешь по этому поводу?
Н. Сванидзе
―
Это неудивительно, потому что он перед этим сказал «а», что можно и наземную операцию проводить, после этого он сказал «б», что я готов проводить эту операцию.
К. Ларина
―
Кадыров говорил?
Н. Сванидзе
―
Да, он призывал Путина, что говорит не нужно ограничиваться воздушными авиаударами. Нужно проводить наземную операцию. Что с чисто военной точки зрения правильно кстати. С другой стороны это правильно, если бы кто-то другой этим занимался. А не мы. И дальше он сказал «б», предлагая себя в качестве дикой такой дивизии, свой спецназ, которая поедет и разберется. С одной стороны он демонстрирует свою лояльность Путину, это привычно. Я путинский пехотинец – он это всегда говорил. И держите меня семеро, я готов. С другой стороны он действительно готов. И мало того, здесь фарса нет в его заявлении. Я не исключаю, что это его инициатива и будет востребована в конце концов. Потому что мы, наверное, поговорим о том, насколько все это перспективно в чисто военном плане вся эта операция. И если понадобится, скажем, охранять непосредственно Башара Асада, а это может понадобиться, то кто это будет делать. Если у него враги все сунниты, чеченцы тоже сунниты. И здесь естественно чем направлять туда если действительно будет крайняк и примут решение, что Башар Асад будет сидеть за частоколом из наших штыков, то само по себе ужасно, но и стратегически бесперспективно. Тем не менее, повторяю, если такое решение будет принято, то эти штыки будут держать, конечно, не русские ребята, а скорее мусульмане, сунниты, чеченцы. Это будет более логично.
К. Ларина
―
То есть ты считаешь, что такое развитие событий возможно и заявление Рамзана Кадырова не просто эмоциональный выплеск, а уже некая декларация, которая обсуждалась с верховным главнокомандующим.
Н. СВАНИДЗЕ: Каждое свое заявление Рамзан Кадыров не согласовывает заранее с Путиным. Он действует на опережение
Н. Сванидзе
―
Нет, это не думаю. Я думаю, что каждое свое заявление Рамзан Кадыров не согласовывает заранее с Путиным. Он действует на опережение. Он забегает вперед. Говорит, что я готов, вы будете там спорить, я готов драться. Вы будете драться, я готов стрелять. Вот он все время действует на опережение. Он все время предлагает себя. Помнишь, как у меня был в детстве любимый мультфильм «Золотая антилопа». Роскошный красивый.
К. Ларина
―
Где она золото высекала.
Н. Сванидзе
―
Да, очень красивый. И где у этого шаха султана, раджа там, у него был палач, который все время держался за рукоять здоровенного кривого мяча и говорил: позволь я отрублю ему голову. О ком бы ни шла речь. Вот Рамзан Ахматович играет такую роль. Он все время говорит Путину: позволь я отрублю ему голову.
К. Ларина
―
Я не готова принимать такую остроумную метафору…
Н. Сванидзе
―
Причем тут остроумие. Это не остроумие.
К. Ларина
―
Здесь речь идет о человеческих жизнях, о реальной войне. Это не пулялка в компьютере. И я так понимаю, что он готов подставлять головы своих солдат. За что? И он не сомневается, если он делает такие заявления, что солдаты что называется, за честь почтут поучаствовать в этом.
Н. Сванидзе
―
Несомненно. Его солдаты почтут за честь и будут готовы.
К. Ларина
―
Но это же пушечное мясо называется. Так обычно определяется наземная операция.
Н. Сванидзе
―
Ксюш, да. Но только там есть еще одна причина. Я сказал, что там солдаты славянского происхождения, кстати говоря, русские ребята, во-первых, не будут восприниматься мусульманским населением, будут восприниматься как враги. Пришли, связались с шиитами и против нас воюют. А здесь сунниты это нормально. Вроде бы как свои. Но здесь есть еще одно соображение. Когда пойдут гробы, а в случае наземной операции они пойдут, воевать без потерь еще не научились, то представь себе, одно дело пойдут гробы в Россию, и здесь никуда не деться. Это, так или иначе, шум будет, а другое дело они пойдут в Чечню. Другая ментальность просто. Уже долгие последние годы и другая национальная ментальность. Это народ воин, там это по-другому воспринимается. Счастье не вызовет, но совершенно по-другому будет восприниматься. Поэтому здесь Рамзан Кадыров действительно предлагает себя как исполнитель. Предлагает себя Путину. И я думаю, что в какой-то момент, сейчас Путин ничего не скажет на это, отмолчится. Никакой реакции не будет. Но он это примет к сведению и в какой-то момент не исключаю, что он этим предложением воспользуется.
К. Ларина
―
Тем более что опыт уже есть и на Украине они участвовали батальон чеченский. Мы это знаем.
Н. Сванидзе
―
На Украине было участие абсолютно необязательно как раз.
К. Ларина
―
Они хотели.
Н. СВАНИДЗЕ: Кадыров предлагает себя как исполнитель Путину. Не исключаю, что он этим предложением воспользуется
Н. Сванидзе
―
Они хотели просто. А вот здесь это может быть действительно полезно. Если вообще это можно назвать полезным в принципе.
К. Ларина
―
То есть ты не исключаешь самого перехода с воздуха на землю, что он может случиться. Что все это кончится все равно землей.
Н. Сванидзе
―
Я не уверен в этом. Я не думаю, и у меня нет оснований сейчас не верить и Путину, и Лаврову, когда они говорят, что вариант сухопутной операции наземной даже не рассматривается. Потому что совершенно очевидно, что это смертельный номер будет. Поэтому у меня нет никаких оснований не верить. Но я повторяю еще раз, речь идет не о наземной операции наступательной против ИГИЛа, а речь идет о том, что поскольку мы вроде как взяли на себя роль защитников Башара Асада по какой-то причине, мне до конца кстати непонятной. Потому что, на мой взгляд, игра далеко не стоит тех свеч, которые будут сожжены в результате. Тем не менее, раз мы взяли на себя обязанности, функции защитника Башара Асада до последнего, по всей видимости, нам теперь вроде бы как уже и невместно будет его бросать-то. А это значит, что если ситуация сложится для него абсолютно критически, что очень вероятно, тогда нам придется его защищать. Но не с воздуха же его защищать. Значит придется защищать физически. Вот кто физически будет это делать.
К. Ларина
―
Тем более давай вспомним, что неслучайно Совет Федерации дал разрешение на использование войск. Там же не конкретизировалось, где.
Н. Сванидзе
―
В статье 102 пункт «г» Конституции РФ говорится, что в том числе Совет Федерации несет ответственность, это входит в его компетенцию, разрешение президенту на ведение не наземных, а военных действий за пределами территории РФ. А будут действия на море, на суше или в воздухе это не оговаривается.
К. Ларина
―
Давайте попробуем разобраться все-таки, что мы там делаем. Во-первых, скажите мне, Николай Карлович, кого мы бомбим. Есть у тебя ответ на этот вопрос.
Н. Сванидзе
―
У меня ответа нет, естественно.
К. Ларина
―
Но ты кому веришь? Министерству обороны или международной коалиции или агентствам информационным.
Н. Сванидзе
―
Министерство обороны не утверждает на сто процентов, что мы бомбим именно ИГИЛ.
К. Ларина
―
Как это? Еще как утверждает.
Н. Сванидзе
―
Они говорят, что мы бомбим террористов.
К. Ларина
―
Командный пункт «Исламского государства». В провинции Хама уничтожили. Я читаю сегодняшнюю новость.
Н. Сванидзе
―
Но они все допускают и политологи кремлевские и сами эти ребята, они говорят: мы бомбим террористов. А Путин, между прочим, в своем интервью еще накануне американскому журналисту Роузу накануне своего визита в Нью-Йорк, отвечая на вопрос, он сказал, тут говорят оппозиция Башару Асаду, но мы же понимаем, что они все террористы. Поэтому когда мы говорим, что бомбим террористов, мы вовсе не настаиваем на том, что мы бомбим именно ИГИЛ.
К. Ларина
―
Все-таки мы должны быть точны, Коля. Потому что…
Н. Сванидзе
―
Кто мы?
К. Ларина
―
Мы с тобой, когда это обсуждаем. Потому что все-таки в министерстве обороны на сайте информационных сообщений, которые они публикуют каждый день, хронику, сводки, они говорят: бомбятся позиции «Исламского государства».
Н. Сванидзе
―
Тем не менее, они готовы к тому, естественно, и я абсолютно уверен, я читал, вот эти глаза видели, что мы бомбим террористов. Значит абсолютно очевидно, мне, например, очевидно, что бомбардировки террористов за рамками ИГИЛ возможны. Почему? Потому что мы там на самом деле на что ориентируемся. Почему мы считаем, что наши действия с воздуха более эффективны, чем действия американцев. Более мощные. Более широкие. Уже давно идущие. Тем не менее, мы считаем, что наши будут эффективнее. Потому что у нас связь с наземными частями Башара Асада. Наши самолеты на цели наводит наземная разведка сирийцев, Башара Асада. На что нас наводит наземная разведка сирийцев. На ИГИЛ? Да им плевать, ИГИЛ это или фигил или кто, они борются против всей оппозиции.
К. Ларина
―
То есть они нас используют.
Н. Сванидзе
―
Я этого абсолютно не исключаю. Мало того, я так думаю. Естественно. Они с ИГИЛом, как известно, соприкасаются достаточно спорадически. Местами отдельными. А в основном они соприкасаются с другой оппозицией. Не с ИГИЛовской. С радикальной, которая имеет отношение к «Аль-Каиде» фактически, часть «Аль-Каиды» и к умеренной. Вот «Сирийская свободная армия», которую поддерживает западная коалиция. Поэтому они могут нас наводить и на тех, и на других спокойно. Не объясняя ИГИЛ, не ИГИЛ, а нас туда позвал Башар Асад. У нас главная цель добиться того, чтобы сохранился Башар Асад. Мы бомбим. Если попадаем по ИГИЛу – по ИГИЛу. Попадаем по оппозиции – оппозиция. Почему собственно американцы сейчас так забеспокоились.
К. Ларина
―
Как ты лихо придумал отмазку РФ.
Н. Сванидзе
―
Да это не я придумал. Я не принимал решение, я не Совет Федерации и не президент Путин. Я этого решения не принимал судьбоносного. Чего американцы сейчас испугались. Они бы просто хлопали в ладоши оттого, что мы сама туда втянулись, помогаем. Ну и за ради бога. Но они, тем не менее, испугались. Почему? Что их не устраивает в этой ситуации. Их не устраивает то, что мы будем бомбить не ИГИЛ. А будем бомбить те образования, которые они поддерживают. Таким образом, мы сталкиваемся с ними. Им это начинает напоминать вариант вьетнамской войны, когда мы с ними воюем чужими руками. А можем и физически столкнуться в воздухе. Потому что и они занимаются бомбардировками, и мы.
К. Ларина
―
Хочу сказать, что все-таки не только американцы недовольны действиями России на территории Сирии. Но в принципе все члены этой международной коалиции. Потому что буквально сегодня вышло совместное заявление семи государств: Турции, Америки, Великобритании, Германии, стран Персидского залива, Саудовская Аравия…
Н. Сванидзе
―
Катар я думаю.
К. Ларина
―
Да, действия России приведут к дальнейшей эскалации конфликта в Сирии. И только усилят экстремистские настроения. Требуем от России прекратить бомбардировки повстанцев и мирных жителей и сконцентрироваться на борьбе с исламистами. Просят нас.
Н. Сванидзе
―
Что сказал Керри. Сказал очень ласково. Просто на удивление. Вообще они последние дни после встречи Путина с Обамой в Нью-Йорке, американцы взяли на вооружение такую вкрадчивую, я имею в виду официальные круги власти, и Белый дом и Госдеп, за исключением Пентагона. Пентагон Картер достаточно жестко высказывается. А эти очень вкрадчиво. Они так разговаривают немножко как, какое бы слово употребить – как с не вполне здоровыми людьми. Физически крепкими, а как бы ментально не совсем. И поэтому так вкрадчиво…
К. Ларина
―
Слегка неадекватными.
Н. Сванидзе
―
… аккуратно так, что они говорят. Что говорит Керри. Он говорит: ребята, ну дело хозяйское. У него с Лавровым хорошие отношения кстати. У меня такое впечатление, что они очень хорошо работают вместе. Друг друга понимают мужики. Он говорит: ребята, дело хозяйское, но там сунниты. Вы понимаете. Сунниты. Значит, вы когда туда суетесь, вы оказываетесь людьми, которые поддерживают шиитов. То есть Иран и «Хезболлу». Против суннитов, а это практически весь арабский восток плюс Турция. И все сунниты оказываются или могут оказаться вашими врагами. Вы можете схлопотать большие проблемы в виде суннитского терроризма. Из числа радикальных суннитов. Он же предупредил, он это сказал. Мог бы не предупреждать. Он говорит, ребята, ну посмотрите, вы на свою эту самую найдете приключений. Но просто имейте это в виду.
К. Ларина
―
Это не только Керри говорит. Это мы с тобой только что перед передачей говорили…
Н. Сванидзе
―
Это теперь прямо говорят саудиты.
К. Ларина
―
… Георгия Мирского, который прекрасно то же самое сказал практически.
Н. СВАНИДЗЕ: Когда шла речь о войне в Афганистане, принимала решение верхушка политбюро. Все старые, все больные, но хотя бы четверо
Н. Сванидзе
―
Потому что там же проблема какая. Саудовская Аравия это главный помимо Турции, если брать арабов, главный оппонент Ирана. Это одна сторона. Другая сторона это «Хезболла», Мирский, кстати, Георгий Ильич сказал, что они последнее время там немножко стали надрываться. У них не хватает мощей и они собираются оттуда сваливать. А именно «Хезболла» последнее время, они шииты, это группировка террористическая, которую все считают террористами кроме нас, именно «Хезболла» фактически была главной ударной силой на стороне Асада. Кто будет его защищать. Значит, мы туда с нашей слоновьей грацией попадаем, оказываемся участниками внутригражданской, внутриэтнической и внутрирелигиозной разборки, где такой клубок змей. Мы в этом чего-нибудь понимаем? Не знаю. Вот у нас же сейчас самая большая проблема это качество принимаемых решений. О чем бы ни шла речь. Идет ли речь об импортозамещении, вот 80% вроде вчера прочитал сыра фальшак. Идет ли речь о военных действиях. Когда шла речь о войне в Афганистане, когда принималось решение, принимала решение верхушка политбюро. Брежнев, Андропов, Громыко и Устинов. Все старые, все больные, но хотя бы четверо.
К. Ларина
―
А здесь ты считаешь один человек.
Н. Сванидзе
―
Один принимает решение. Адын. Совсем адын.
К. Ларина
―
То есть никто не может повлиять на его решение.
Н. Сванидзе
―
Будь хоть семи пядей во лбу, нужна же экспертиза, когда такие решения, почему так быстро приняли решение. Что случилось. Ты посмотри на наши телеэкраны. У нас…
К. Ларина
―
Вчера еще…
Н. Сванидзе
―
Полтора года, вчера еще у ног лежал, сегодня все косится в сторону. Полтора года из каждого утюга - Киев, Донбасс, Донецк, Луганск.
К. Ларина
―
Фашистские бандеровцы.
Н. Сванидзе
―
Да. Теперь…
К. Ларина
―
Сирия наша земля теперь.
Н. Сванидзе
―
Теперь ни слова. Нет Украины… Кругом Сирия. Почему вдруг такой резкий разворот. Почему Путин поехал, провел, видимо, очень содержательные переговоры с Обамой…
К. Ларина
―
Давай я остановлю тебя. У нас перерыв.
Н. Сванидзе
―
На содержательных переговорах с Обамой мы уходим на рекламную паузу.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Особое мнение». Говорим о том, что в Сирии происходит и что там делает Россия. В итоге получается, что все равно опять же Россия воюет с Америкой. Автомат Калашникова опять.
Н. Сванидзе
―
Это в представлении нашей широкой публики. Я начал говорить, что меня поражают темпы принятия решений. Они ,на мой взгляд, не вполне мотивированы.
К. Ларина
―
Мы предполагали, что это будет. Чего ты.
Н. Сванидзе
―
Мало ли чего мы предполагали.
К. Ларина
―
Говорили, что готовиться будем.
Н. Сванидзе
―
Президент Путин человек решительный. Но, наверное, демонстрация решительности, но я не понимаю, почему так стремительно. Переговорил с Обамой, на следующее утро, утро - уже разрешение Совета Федерации. Сейчас скажу о том, какие вопросы вызывает это решение. И сразу же бомбардировки. Почему так стремительно. Почему в таком темпе вальса. А что изменилось в Сирии за последние месяцы.
К. Ларина
―
Значит, что-то изменилось в тот момент, когда они переговаривались с Обамой.
Н. Сванидзе
―
Нет.
К. Ларина
―
А когда это решение принято было. В эту ночь?
Н. Сванидзе
―
Нет, я думаю, что решение было принято до переговоров с Обамой. Когда уже увеличивался контингент на нашей базе. Когда туда ввозились самолеты. Это были последние недели. Об этом шла речь.
К. Ларина
―
Ты можешь все-таки на простой вопрос, я хочу понять, ты опытный человек, ты Афганистан помнишь, как ты сейчас сказал.
Н. Сванидзе
―
Я Куликовскую битву помню.
К. Ларина
―
Объясни мне, пожалуйста, в чем интерес. Ты фразу сказал вначале, что стоит ли игра таких свеч. Она стоит? Во имя чего, что здесь выигрываем мы, что выигрывает Россия в этой истории?
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что здесь несколько есть вариантов. Во-первых, слышится, как пишется. И пишется, как слышится. ИГИЛ - враг всего человечества. Это правда. Рода человеческого. Зверь из бездны. Все правильно.
К. Ларина
―
Но он действительно у ворот что называется. Какая главная мотивация. Они все повторяют как под копирку и президент, и все его чиновники. Все его министры. Что враг у ворот, что нужно уничтожить врага в его логове до того момента, как он придет к нам на нашу территорию.
Н. Сванидзе
―
В этом есть своя логика. Другой вопрос - будет ли уничтожен враг таким способом. Если да, мы сейчас организуем бомбардировки и враг будет уничтожен заведомо ИГИЛ. И эти две тысячи или сколько тысяч наших россиян, которые воюют за ИГИЛ, у них будут вырваны их ядовитые зубы таким образом, ну замечательно. Откуда уверенность, что это будет сделано. Американцы били, били, не добили. Значительно большими силами. Откуда основания полагать, что этих людей можно загнать под землю, кто-то сказал, по-моему, у вас в эфире, что их невозможно загнать в каменный век, потому что они там и так живут. Они вылезают из их нор после бомбардировок и продолжают свое черное дело. С воздуха их не возьмешь. Опять мы начинаем старую песню, координируются усилия с частями Асада, какие у него части. И что они могут. Время нашей операции ограничится, сегодня и Пушков это сказал, 4-мя месяцами наступлением сил Асада. Откуда мы знаем, сколько продлится наступление. Какое наступление. Куда.
К. Ларина
―
Ты не отвечаешь на мой вопрос. В чем главный интерес? Ты не знаешь ответа на этот вопрос?
Н. Сванидзе
―
Послушай. Я же тебе начал говорить. Один из интересов - ИГИЛ. Второй вопрос – будет ли этот интерес обеспечен таким образом.
К. Ларина
―
То есть все-таки реально эти амбиции победить главного врага человечества и быть первым победителем, первым Ланцелотом, эти амбиции есть.
Н. Сванидзе
―
Победить главного врага человечества на глазах у всего человечества.
К. Ларина
―
Прекрасно.
Н. Сванидзе
―
Несомненно. Быть главным рыцарем на турнире. Правильно. И к ногам прекрасной дамы склонить неизвестно что.
К. Ларина
―
Это раз. Это личная мотивация Владимира Владимировича.
Н. СВАНИДЗЕ: Победить главного врага человечества на глазах у всего человечества
Н. Сванидзе
―
Это и государственная мотивация тоже. Потому что обезвредить очень серьезного врага, нашего врага, Америка далеко, за океаном, это больше наш враг. И заодно…
К. Ларина
―
Доказать, что мы тоже мировая держава.
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно. И государственная и личная. Вернуться на передовые международные посты.
К. Ларина
―
Все то же самое.
Н. Сванидзе
―
Добиться, дальше идет, о чем много раз писалось, я думаю, что это имеет право на существование. В какой-то мере размен про Украину. Замолчали, в какой-то мере идет размен Украины на это.
К. Ларина
―
То есть я вам спасу мир, а вы мне простите Украину.
Н. Сванидзе
―
Мы перелетели с цветка на цветок. Все, бог с ней с Украиной. Нет Украины. Что, брат ваш Украина. Что Украина. Нет никакой Украины. Там все спокойно, там уже мир. Все, отскочили. Теперь Сирия. Вот в Сирии побеждаем, и мы теперь снова мировая держава. Заканчивайте с вашими дурацкими санкциями идиотскими, потому что какие наши заслуги и какие ваши санкции.
К. Ларина
―
То есть снимают санкции, прощают Украину, и мы опять впереди всей планеты.
Н. Сванидзе
―
Ну как бы. Но это настолько идеальная ситуация…
К. Ларина
―
Идеалистическая.
Н. Сванидзе
―
Ты говоришь о целях. Цели вероятно такие. Но откуда, я же начал говорить про единоличное принятие решения. Он же принимает их, Владимир Владимирович Путин президент наш единолично, как я понимаю. Где советники. Я тебе привел параллель с политбюро. Где советники, слушает он советников. Кто эти советники. Я их не знаю. Если те советники, которых я вижу по телевизору, избави бог от таких советников. Наверное, есть какие-то покруче. Есть, наверное, какие-то люди в погонах…
К. Ларина
―
Профессионалы.
Н. Сванидзе
―
Вот меня интересует позиция Совета Федерации, который за все голосует единогласно. Как Верховный совет СССР в свое время. Который до конца 80-х годов за всю свою историю ни разу не проголосовал не единогласно.
К. Ларина
―
А почему тебя так удивляет.
Н. Сванидзе
―
Военные действия на Украине – единогласно. Отказ от военных действий на Украине – единогласно. Военные действия в Сирии – единогласно.
К. Ларина
―
Но почему это тебя так удивляет.
Н. Сванидзе
―
Это верхняя палата парламента.
К. Ларина
―
Ну и что, они давно так голосуют.
Н. Сванидзе
―
Как было сказано: в едином патриотическом порыве.
К. Ларина
―
А то, что церковь практически благословила…
Н. Сванидзе
―
Бог с ней с церковью.
К. Ларина
―
На войну. Нет не бог с ней. Бог с ней, но это тот бог, вот скажи мне, когда патриарх практически благословляет войну. Освящает войну.
Н. Сванидзе
―
Ксюш, бог с ним. Меня не интересует патриарх.
К. Ларина
―
Зачем пропаганда. Мой вопрос следующий. Когда была Украина, я понимаю, зачем была пропаганда. Прекрасно понимаю. Потому что братский народ, вчера еще друзья, а сегодня все, до свидания. Давай до свидания. Зачем пропаганда в Сирии сейчас нужна в этом вопросе. Ради чего. Как с Афганистаном, чтобы что, наши дети пошли в военкомат стройными рядами. Проситься в Сирию воевать. Я землю крестьянам в Гренаде отдам.
Н. Сванидзе
―
В Дамаске.
К. Ларина
―
Дамаск наш? Как написала тут одна девочка.
Н. Сванидзе
―
Спортсменка. Дамаск наш. СССР-2.
К. Ларина
―
А как сказал товарищ Костомаров по телевизору на всю страну, что Сирия наша земля. Откуда есть пошла земля русская. Это зачем?
Н. Сванидзе
―
Ну как зачем. Потому что продолжается пропагандистская операция. Куда же деваться. Она была по Украине…
К. Ларина
―
Чтобы народ поддержал в едином порыве. Сейчас письмо интеллигенции появится.
Н. Сванидзе
―
В едином патриотическом порыве. Ты мне все не даешь про Совет Федерации. У тебя какие-то отношения…
К. Ларина
―
Потому что это настолько общее место Совет Федерации…
Н. Сванидзе
―
Причем здесь общее место. Это орган, который по Конституции дает разрешение на военные действия за рубежом.
К. Ларина
―
Вот он и дает.
Н. Сванидзе
―
Никто не сомневается в их патриотизме и приверженности к первому лицу. Хоть один вопрос бы задали. Хоть один.
К. Ларина
―
Цигель-цигель, «Михаил Светлов» это называется. Время уходит, некогда.
Н. Сванидзе
―
Какие цели, какие сроки, сколько стоит один день военных действий в Сирии. И что он дает этот один день. Что вы будете делать, если это не поможет. Это поразительное отсутствие любознательности.
К. Ларина
―
Времени не было. Ты же сам объяснял, что было принято решение очень быстро и поэтому Совету Федерации сказали очень быстро. Понятно вам.
Н. Сванидзе
―
Почему – вопрос. Что за спешка. Что за пожар.
К. Ларина
―
Здесь вопросов никто не задает.
Н. Сванидзе
―
Я просто задаю тебе вопросы, которые должен был бы задать Совет Федерации.
К. Ларина
―
Я хотела спросить еще, поскольку вчера произошло событие, расширенный совет заседания совета по правам человека с Владимиром Путиным и насколько я поняла, там тоже сирийский вопрос поднимался. Элла Александровна Памфилова говорила о статусе наших военнослужащих.
Н. Сванидзе
―
С определенной стороны.
К. Ларина
―
Что про это сказал Владимир Путин.
Н. Сванидзе
―
Мы все слышали, что он сказал. Он сказал, что все будет в порядке. Что все решения уже приняты. И все. Все будет хорошо, все будет по закону. Сказал президент Путин. Элла Александровна правильно подняла вопрос, он ответил так, как должен был ответить. Тем более что сейчас наземная операция вообще не рассматривается. Поэтому на данный момент с этим проблем нет. Естественно, поскольку речь идет об авиационных ударах, то там только что призванные люди не могут этим заниматься. Этим занимаются опытные летчики. Разумеется. Этот сейчас вопрос вообще не стоит. С этим сейчас, слава богу, все в порядке.
К. Ларина
―
Ну и твой прогноз на дальнейшие действия. Допустим, мы говорим именно в тех предлагаемых обстоятельствах, которые сегодня существуют. Россия бомбит непонятно что в Сирии, есть международная коалиция, у которой есть свои какие-то стратегические планы по поводу того, как вести там военные действия и чего бомбить. Здесь должна быть какая-то координация или сейчас это все приобретет какой-то хаотический…
Н. Сванидзе
―
Я думаю, что в Нью-Йорке о необходимости координации договорились.
К. Ларина
―
А здесь.
Н. Сванидзе
―
А непосредственно на месте я думаю, что до конца координации сейчас нет. Иначе не было бы такой сдержанно-нервной реакции со стороны и Запада и арабских стран. Поэтому я думаю, что сейчас координация недостаточная. Но они очень осторожны, я беру Запад. Вообще тональность со стороны США изменилась. Он думаю, сейчас будут смотреть, что мы будем делать дальше. Ситуация их в целом сейчас устраивает. Американцев.
Н. СВАНИДЗЕ: Тональность со стороны США изменилась. Они сейчас будут смотреть, что мы будем делать дальше
К. Ларина
―
А что касается свидетельств о гибели мирных жителей, детей после авиаударов России.
Н. Сванидзе
―
Пока что это я не исключаю, фейк.
К. Ларина
―
Почему у тебя есть такие подозрения. Почему есть подозрения у наших официальных властей, я понимаю. Им деваться некуда.
Н. Сванидзе
―
Путин вчера сказал, что первые сообщения появились до того, как мы вообще нанесли удар.
К. Ларина
―
Я это слышала тоже. Но мне кажется это первое, что…
Н. Сванидзе
―
У меня нет оснований ему не верить.
К. Ларина
―
То есть еще раз. Ты так же, как и Владимир Путин уверен, что эти фейки появились…
Н. Сванидзе
―
Ксюш, я еще раз скажу…
К. Ларина
―
…до того как наши самолеты поднялись в воздух.
Н. Сванидзе
―
Я тебе говорю. Я слышал то, что сказал президент Путин и у меня нет оснований ему не верить. Никакой уверенности ни в чем у меня быть не может.
К. Ларина
―
То есть все эти кадры с ранеными детьми…
Н. Сванидзе
―
Не знаю, я тебе третий раз могу повторить то же самое. Не выбивай из меня признаний, которых нет…
К. Ларина
―
Я хочу ясности.
Н. Сванидзе
―
Я тебе ясно сказал.
К. Ларина
―
Ясности позиции хочу.
Н. Сванидзе
―
Тогда дай мне договорить, наконец.
К. Ларина
―
Давай. Я сегодня плохо себя веду.
Н. Сванидзе
―
Еще раз повторяю, нет оснований не верить Путину. Другой вопрос, что когда идут бомбардировки с воздуха, еще не придумали бомбардировок, которые бы не приводили к жертвам среди мирного населения. Поэтому если их нет до сих пор, а я в десятый раз повторяю, что пока, может быть, их действительно и нет, то в дальнейшем, если продолжатся бомбардировки, то они конечно будут. И мы столкнемся с тем же, с чем сталкивались американцы, израильтяне. Мы привыкли радостно показывать на своих экранах, как плачут дети и обвиняют во всем и мы обвиняем израильскую военщину, американскую военщину. Теперь будут обвинять российскую военщину. Никуда не деться. Мы на это идем. И мы это получим.
К. Ларина
―
Николай Сванидзе. На этом мы прощаемся. Спасибо. До свидания.