Орхан Джемаль - Особое мнение - 2015-10-07
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. Мой собеседник сегодня журналист Орхан Джемаль. Здравствуйте, Орхан!
О.Джемаль
―
Добрый день!
О.Журавлева
―
Президент Путин в день своего рождения получил очередные сообщения об успехах российской армии и сказал, что в целом доволен тем, как проходит операция в Сирии. Скажите, а вы видите какие-нибудь поводы, может быть, в сообщениях информационных для радости и довольства, все ли там идет хорошо?
О.Джемаль
―
Не знаю, насколько там все идет хорошо, потому что, собственно, не русские проводят всю операцию там. Русские участвуют лишь в воздушной ее части. В первые дни сирийской войны, первые дни бомбардировок наводили на мысль, что Россия ограничится в основном уничтожением инфраструктуры противника – «противника» - так, в общем, назовем, потому что тут есть разночтения.
О.Журавлева
―
Вот, кстати, кто противник, да.
О.Джемаль
―
Но сейчас поступило сообщение, что действует не только стратегическая авиация, которая разбивает вражескую инфраструктуру, что действует и фронтовая авиация и в провинции Идлип уже вместе с наземными сухопутными силами были проведены какие-то мероприятия, то есть, судя по всему, наши бомбили с воздуха, сирийцы захватывали разбомбленные позиции на земле. Удалось ли захватить, не удалось – мы пока еще не знаем, итоги всего этого дела.Но тут есть, конечно, одна большая проблема, что все события происходили в провинции Идлип, и в провинции Идлип нет позиций исламского государства, которое является нашей официальной целью. Там держит позиции организация, которая называется «Ахрар аш-Шам»– это такая структура, связанная со старой партией «Братьев-мусульман». То есть эти братья много головной боли доставляли режиму отца нынешнего президента Хафезу Асаду. Эти люди поднимали мятеж, восстание в Хаме в 82-м году. Достаточно кровавая была история. Потом часть из них бежала в эмиграцию, часть сидела в тюрьмах.
И вот, по сути дела, дети этих повстанцев 82-го года сейчас тоже участвуют в мятеже примерно с первых дней нынешней гражданской войны, то есть с 11-го года, фактически с весны 11-го года. И вот по ним нанесен удар. Это не «Исламское государство». Более того, «Ахрар аш-Шам» не является даже террористической ни в России, и в США, нигде. К ним, как к террористам, претензий нет, хотя люди достаточно жесткие, достаточно радикальные. Вот против них ведется и наземная и воздушная операция совместно сирийцами и россиянами.
Далее можем, конечно, прокомментировать еще одну информацию, которая появилась. Сейчас становится ясным, что не русские являются главными инициаторами того, что происходит сейчас. Ливанские газеты сообщают, что в принципе нас подбил на такую форму участия иранский генерал Касем Сулеймани, который командует Корпусом стражей исламской революции. Он несколько раз посещал Москву и убеждал русских вмешаться в ситуацию и тем самым переломить и даже подсказывал какие-то способы, как это можно сделать.
О.Журавлева
―
Вы доверяете этой информации?
О.Джемаль
―
Я допускаю эту информацию, потому что именно Касем Сулеймани уже не раз вмешивался в происходящее в Сирии. Он достаточно четко курирует этот вопрос, и, в общем-то, если верить этим сообщениям, ситуация такова, что в данном случае не мы инициаторы, а мы в известной степени идем на поводу у Ирана.
О.Журавлева
―
А зачем нам это нужно?
О.Джемаль
―
Ну, как ему это удалось убедить и какие аргументы он приводил, и как наших генералов соблазнял на это дело, мы не знаем, но, судя по тому, что мы делаем, совершенно понятно, что в принципе наша главная задача – это сохранить Асада, сохранить за ним положение лидера Сирии, и наше объяснение двоякое. Во-первых, Асад – это гарант сохранения наших интересов в регионе, которые есть. Во-первых, известно, что в Тартусе стоит база материально-технического обеспечения, в свое время было сделана под Средиземноморскую эскадру, которой не существует в том виде, в котором она была во времена Советского Союза...
О.ДЖЕМАЛЬ: Я бы не сказал, что ИГИЛ является для России угрозой большей, нежели «Имарат Кавказ»
О.Журавлева
―
Я прошу прощения, министр Шойгу еще сообщил об участии ВМФ в операции против ИГИЛ.
О.Джемаль – Вмф
―
имеется в виду Каспийская флотилия.
О.Журавлева
―
Но в любом случае море-то там с запада.
О.Джемаль
―
С запада.
О.Журавлева
―
А ИГИЛ скорее на севере.
О.Джемаль
―
Дальность авиации позволяет в принципе в этом деле участвовать.
О.Журавлева
―
Каспийская флотилия нанесла удары по позициям террористической группировки.
О.Джемаль
―
Из Турции приходят сообщения, что из 60 примерно ударов, которые нанесли россияне по позициям ИГИЛ, были нанесены 2 из 60-ти. Это были удары в районе населенных пунктов Аль-Баб, Дейр-Хафер. Два точно были по позициям ИГИЛ. Все остальные удары были нанесены по позициям Свободной сирийской армии, то есть тех, кто не является ИГИЛ, но является противниками Асада, то есть мы воюем за Асада. То есть нельзя сказать, что мы воюем против ИГИЛ, пока ,по крайней мере. Мы воюем за Асада.
О.Журавлева
―
Хорошо. Скажите, пожалуйста, а если так получится, что мы Асада защитим, отобьем – как изменится ситуация?
О.Джемаль
―
Я не думаю, что гражданская война против режима Асада (имеется в виду отец Асада) – она началась в 70 годах, длилась довольно долго, достаточно кроваво подавлялась, и проблема сохранялась все время, вот с тех пор проблема не разрешалась. Сирия была в состоянии этой угрозы внутреннего мятежа. При этом нужно отметить, что отец нынешнего президента Хафез был человек талантливый, очень жесткий, абсолютно лишенный какого бы то ни было гуманизма, беспощадный человек, и этим он достаточно радикально отличался от Башара Асада, потому что Башар Асад – это европейски образованный человек, окулист, работающий в Британии. У него европейская супруга, ему проще говорить по-английски, чем по-арабски. И лично к нему серьезных каких-то политических упреков до начала этих событий…
О.Журавлева
―
До 11-го года.
О.Джемаль
―
… До 11-го года практически не было.
О.Журавлева
―
А что произошло?
О.ДЖЕМАЛЬ: Появление ИГИЛа в определенном смысле было на руку России:ИГИЛ высасывает отовсюду крайних радикалов
О.Джемаль
―
То есть в определенном смысле он жертва всей этой ситуации. Произошло следующее. Еще при отце под репрессии попала значительная и влиятельная группа в сирийском обществе. И, когда Башар Асад возглавил страну, он попытался, как и в России, провести экономические реформы. Там был свой «сирийский Гайдар». Реформы не пошли. То есть в этом смысле успех был даже хуже, чем у нас в 90-е годы. Их достаточно быстро свернули, эти реформы. Но, действительно, произошло то, что сельское население, в основном суннитское население пригородов, население сел, оно экономически как бы похудело значительно. То есть они попали в достаточно тяжелые условия, и началась такая дифференциация богатых горожан и бедной суннитской деревни.На все это наложилось политическое давление, потому что партия БААС никуда не ушла и своих противников они «загоняли за Можай», когда все это нужно. И, как только в марте 11-го года была большая амнистия, и на свободе оказалось достаточно большое количество противников режима, то они воспользовались поводом. Поводом были события в Дераа, это, когда местная охранка прессанула практически детей…
О.Журавлева
―
Вот про детей мы продолжим в следующей части. Это Орхан Джемаль, журналист со своим особым мнением. Никуда не уходите - мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в студии журналист Орхан Джемаль. И Орхан начал рассказывать о том, как видится ему судьба Башара Асада до нынешнего момента, и как он стал заложником всяких нехороших обстоятельств, и как он дошел до жизни такой. Вы его считаете вообще жертвой?
О.Джемаль
―
Лично Асад, если мы говорим о Асаде…
О.Журавлева
―
То есть он детей не притеснял.
О.Джемаль
―
Не ел жареных младенцев, совершенно верно.
О.Журавлева
―
Но, Тем не менее, история с детьми, которые писали против Асада что-то на стенах и в результате возникло очередное обострение гражданской войны, она все-таки на его совести, так или иначе.
О.Джемаль
―
Скажем так: это коллективная ответственность. Нельзя говорить о том, что это ответственность персонально Асада, но как президент он не мог противодействовать консервативным ястребам в своем окружении. И то, что он не смог – за это он должен отвечать. Это как бы невозможно сказать, что «вот ты же сам никого не убивал, значит, ты как бы ни при чем». Это же делали люди, подчиненные Башару Асаду.
О.Журавлева
―
Скажите, пожалуйста, вы понимаете, почему такая настойчивая позиция Соединенных штатов, что «все что угодно, только не Асад. Асад должен уйти, несмотря ни на что»?
О.Джемаль
―
Вы знаете, для меня эта ситуация загадочная – такое отторжение конкретно Асада, не партии БААС, не определенных этно-конфессиональных элит, которые вокруг него есть…
О.Журавлева
―
Ну, элиты трудно отторгнуть.
О.Джемаль
―
… А вот именно персонально почему отталкивают Башара Асада, я не понимаю. Я считаю, что примерно на рубеже 11-12 годов, практически почти до 13-го года, если бы возникло понимание, что Асад участвует на общих основаниях в каких-то выборах, то кровавость этой ситуации можно было бы минимизировать. И позиция, что Асада по любому не должен участвовать, он вычеркнут из политической жизни – вот эта позиция, которую заняли США тогда, 4 года тому назад, она в какой-то степени, конечно, эскалировала конфликт.
О.ДЖЕМАЛЬ: Среди российских мусульман очень мало тех, кто в действительности поддерживает Асада
Я думаю, что, если бы Асаду позволили на общих основаниях участвовать во всем-во всем, то можно было минимизировать. На самом деле Россия и Иран, они тоже заняли чрезмерно радикальную позицию, потому что с российской точки зрения Асад – это законно избранный президент – у нас есть понятие, термин «легитимность», на самом деле европейское понятие не очень применимо к Ближнему востоку, потому что там не столько важна процедура, насколько важен реальный политический смысл. Но вот решение что только Асад и Асад является законным, потому что при его назначении, его избрании была соблюдена какая-то процедура – это тоже чрезмерно радикальная позиция, которая завела нас в тупик, по сути дела.
Мы влезаем в ситуацию, очень напоминающую афганскую 80-х годов прошлого века. Сейчас мы видим, как словно по кальке начинает развиваться ситуация. Уже вот садовские улемы заявили о том, что рассматривают участие России… борьбу с Россией в Сирии как джихад. Это значит, что по всем мечетям после пятничного намаза, всех, кто борется с русскими летчиками, будут поминать как героев, молиться за них и призывать, чтобы люди шли на войну. Именно это было все 10 лет с 79-го по 80-й года, когда в Афганистан порядка 60 тысяч добровольцев со всего мира прибыло бороться с шурави.
Сейчас мы видим, что США заявляют очень дипломатично пока о том, что озадачены проблемой того, как обезопасить «своих» повстанцев, то есть повстанцев, которых они считают «хорошими» от русских бомб. Если это перевести на русский язык, это значит, что рано или поздно этим людям будут поставлены достаточно эффективные средства ПВО. В Афганистане средства ПВО моджахедам стали поставлять в 86-м году. Поставлено было относительно немного. То есть, есть разные оценки: от 600 до 1000 единиц «Стингеров» - это такая легкая ракетка, которой стреляли с плеча, американского производства. Все было использовано 350 штук. Оставшиеся были выкуплены потом назад американцами. Но вот этих 350 штук, которые не все попали – нужно еще понимать, что не все из них поразили цель – но это хватило, чтобы советское превосходство в воздухе было снивелировано. С 86-го по 89-й года прошло 3 года – мы проиграли в 89-м году войну в Афганистане. Это еще один момент.
Сейчас Турция заявляет, что…
О.Журавлева
―
Мы нарушаем ее воздушное пространство.
О.Джемаль
―
Даже дело не в воздушном пространстве, а что мы пренебрегаем дружбой с Турцией. У нас же помимо воздушного пространства есть куча экономических договоренностей. Мы хотели через Турцию тянуть газовые нитки…
О.Журавлева
―
Газопровод, да.
О.Джемаль
―
Сейчас Турция заявляет, что «ну, если вы такие, значит, мы с вами рассоримся по всем вопросам».
О.Журавлева
―
Я прошу прощения, много дней уже говорится о том, как Путин всех переиграл, как Россия поднялась на мировой арене, с ней должны считаться, и в общем, многие говорят, что, действительно, в этом смысле большой плюс: нельзя на Россию не смотреть, смотрите, какая она замечательная. Да, экономически мы проигрываем, зато в политическом смысле мы обрели статус, которого нам не хватало. А вы сейчас говорите, что мы растеряли даже тех… ну не друзей – партнеров, которые, в общем, были еще вчера.
О.Джемаль
―
Знаете, переиграть всех и выиграть игру – это не совсем одно и то же.
О.Журавлева
―
Что выиграли?
О.ДЖЕМАЛЬ: «Исламское государство» в Сирии это не государство – это армия, партизанская армия
О.Джемаль
―
На самом деле Путин, действительно, всех переиграл. Путин на очень коротком участке создал совершенно неожиданную ситуацию. И неделю назад мы наблюдали растерянность противоположной стороны, Соединенных Штатов, которые не знали, как реагировать на то, что говорилось, то, что предлагалось, то, что озвучивалось. И у меня, конечно, есть большое подозрение, что, когда до первых бомб, когда говорилось, что «мы готовы встрять в эту войну, готовы в ней участвовать и предлагаем коалицию, и вы можете войти…».
О.Журавлева
―
Даже вы, Соединенные Штаты…
О.Джемаль
―
«…даже вы, Соединенные Штаты, даже вам позволим поучаствовать» - и что в США это рассматривали именно как дипломатическое давление, что «мы угрожаем, и вы смотрите, будете вы считаться с этими угрозами или не будете».
О.Журавлева
―
Они не знали, что пацан сказал – пацан сделал?
О.Джемаль
―
Может быть, и знали, но не ожидали, что он так быстро сделает. На самом деле моментально же все произошло. От первых официальных заявлений до первых бомб прошло две недели – это очень быстро.Информация, которая появилась сейчас о том, что в основе этого процесса была иранская инициатива, и что эта иранская инициатива была за несколько месяцев, и эти планы разрабатывались, говорит в принципе о том, что у нас все-таки еще с секретность неплохо.
О.Журавлева
―
У нас, кстати, на повестке дня встает еще и Ирак, и он встает как бы исподволь... Говорится так: Вероятно, Россию попросят наносить авиационные удары и по территории Ирака.
О.Джемаль
―
Давайте так: на повестку дня проблематику Ирака вынесла Валентина Матвиенко.
О.Журавлева
―
Нет! Уже после нее.
О.Джемаль
―
А кто?
О.Журавлева
―
Уже непосредственно из Багдада. О том, что пишут из Багдада, мы узнаем в следующей части программы "Особое мнение". Здесь в студии журналист Орхан Джемаль. Присылайте свои вопросы. Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45. Меня зовут Ольга Журавлева. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня здесь зовут Ольга Журавлева. Мой собеседник журналист Орхан Джемаль, который знает, откуда взялся ИГИЛ и когда он закончится.
О.Джемаль
―
Когда закончится, я не знаю…
О.Журавлева
―
При каких условиях.
О.Джемаль
―
Я думаю, что он вообще не закончится. А откуда взялся, это в принципе достаточно любопытный вопрос. Вкратце историю можно изложить следующим образом. После того, как в 2003-м году американцы свергли Саддама Хуссейна, сложилась определенная ситуация, когда в одних и тех же тюрьмах оказались, во-первых, исламские радикалы, во-вторых, офицеры баасисты саддамовские офицеры. И у них появился общий враг, то есть американцы – внешний оккупант, который зашел и с опорой на шиитские элиты запрессовал суннитскую часть населения, в том числе.К 2006 году, то есть через 3 года после американского вторжения в Ирак сформировалась структура, которая называлась тогда «Исламского государство Ирака». Формировал ее фактически – был такой человек Заркави, его фамилия, сейчас он уже мертв. И в принципе в 2006 году эта ячейка объявила себя как иракский филиал Аль-Каиды. Она просуществовала до 11-го года в этом режиме, и в 11-м году она фактически создала дочернюю структуру для борьбы в Сирии, структура стала называться «Джабхат ан-Нусра» - все слышали. Возглавил ее человек, который называет себя Джауляни. И за небольшие деньги, которые были выделены на создание структуры. Он создал суперэффективную группу, которая через 4 года отжала примерно половину Сирии у Асада.
К 13
―
му году между дочерней структурой и главной организацией, то есть «Исламским государством Ирака» возникли трения. «Джабхат ан-Нусре» было предложено сдать все вооружения, все трофеи, передать под контроль учредителей территории захваченные, нефтяные ресурсы захваченные. В результате «дочка» уклонялась от этого плана. Произошли болевые столкновения. Вмешался глава Аль-Каиды Айман Завахири, который принял сторону «Джабхат ан-Нусра», после чего «Исламское государство» противопоставило себя не только своей дочерней структуре и ее союзникам, отдельным отрядам Свободной Сирийской армии, но и головной организации Аль-Каиде; всех заклеймил как вероотступников. И началась внутренняя война.А для того, чтобы избежать каких-то третейских судов, каких-то разбирательств, было заявлено, что теперь это халифат, и раз экономика то халифат, то суд только здесь. Ну, кто может судить халифат за пределами самого халифата? Никто. Вот, собственно, так появилось исламское государство. То есть нужно очень четко понимать, что «Исламское государство» - это не продукт конфликта этой группы с Асадом.
О.Журавлева
―
Это не продукт, который вырастили американские спецслужбы?
О.Джемаль
―
Сама политика Америки относительно Ирака создала определенные условия, в рамках которых, это могло состояться. Но сказать, что они как организаторы инициировали, что агентура создавала эту группу – это, конечно, такой пропагандистский штамп.
О.Журавлева
―
А скажите, пожалуйста, если, действительно, Россия будет привлечена к операции еще и в Ираке по просьбе самого Ирака, там с кем мы будем бороться?
О.Джемаль
―
Давайте так. Начнем с того, что современная иракская элита – это результат компромисса между Соединенными Штатами и Ираном. Таким образом, если для Ирана вхождение России, то есть вмешательство России, может быть, еще и допустим, то та доля политических акциях, которыми в этой стране владеют США, позволяет им блокировать это решение.Так что я очень сильно сомневаюсь, что в ближайшем будущем Россия как должна влезть, встрять в Ирак. Но ситуация напоминает отчасти Афганистан – я уже об этом говорил ранее. Но кроме этого существовал Пакистан, существовала «зона свободных племен», которая являлась таким вот неприкосновенным тылом для всех моджахедов, территорией, откуда нет выдачи.
Когда мы говорим об «Исламском государстве», нужно понимать, что мы имеет дело с несколькими образованиями. Есть «Исламское государство» в Ираке – это именно государство. Сколько бы мы не говорили, что это не государство, это террористы, это группировка – нет, это именно государство с территорией, с менеджментом, с определенными принципами управления, с определенной поддержкой населения. То есть это именно государство, и находится оно в Ираке.
Есть «Исламское государство» в Сирии. И, конечно, это не государство – это армия, партизанская армия. И территории, которыми они управляют – они управляют, по сути, с помощью комендатур, потому что в самом Ираке военные не допущены к управлению этими территориями. Для этого существует группа - их называют «шариатские» - фактически полиция, выполняющая комплексные задачи подержания и правопорядка и политический сыск и так далее. Вот там они занимаются этим вопросом.
И есть еще «исламские государства» в Ливии, на Кавказе, в Афганистане. По сути дела это франшиза.
О.Журавлева
―
То есть они все-таки связаны между собой.
О.ДЖЕМАЛЬ: Переиграть всех и выиграть игру – это не совсем одно и то же
О.Джемаль
―
Ну, это местные люди, которые заявили, что в дальнейшем они действуют под брендом «Исламского государства» и признают «Исламского государство» в Ираке в качестве своих высших верховных руководителей.
О.Журавлева
―
«Головная компания Макдональдс» в Сирии или в Ираке?
О.Джемаль
―
Головная компания находится, конечно, в Ираке.
О.Журавлева
―
То есть в принципе, если предположить…
О.Джемаль
―
В принципе наша логика должна быть такова: что, если мы, действительно, занимаемся не поддержкой Асада, а уничтожением «Исламского государства», то рано или поздно, придется лезть в Ирак. Но, если называть вещи своими именами, пока мы работаем в Сирии, мы можем рассчитывать на то, что столкнемся с американскими ПВО, которое будет против нас работать в воздухе, то, когда мы залезем в Ирак, то мы должны понимать, что там уже есть риск столкнуться просто с американскими летчиками непосредственно.
О.Журавлева
―
Понятно. Ваша позиция понятна, картинка нарисована. Вот еще один вопрос, который наших слушателей тоже занимает: А как российские мусульмане сунниты относятся к российским боевых действиям на стороне шиитов?
О.Джемаль
―
К боевым действиям на стороне шиитов?
О.Журавлева
―
Да. Есть ли здесь какие-то связи непосредственные?
О.Джемаль
―
Давайте так. Это сложный вопрос, и сказать, что есть единое настроение, нельзя. Чем дальше от проблемы, чем дальше от понимания сути происходящего, на самом деле в низах больше поддержки у исламского государства.
О.Журавлева
―
В том числе, и среди наших мусульман?
О.Джемаль
―
В том числе и среди наших мусульман. Если речь идет о людях, которые больше в теме, которые больше понимают природу этих отношений, то тут как раз уже начинается сочувствие больше Свободной сирийской армии «Джабхат ан-Нусре», «Джейш аль-Мухаджирин», целому ряду партизанских групп, которые борются с «Исламским государством». Например, в Турции она вся антиигиловская, например. В значительной степени кавказские радикалы против «Исламского государства».Но кроме того есть такой исламский истеблишмент в России, который, по сути дела, своего мнения не имеет, а просто транслирует государственную позицию, которую ему нужно подогнать и обосновать как бы с исламской точки зрения для обывателей.
О.Журавлева
―
Для широких масс.
О.Джемаль
―
Что они и делают, всячески намекая на то, как президент Путин и русское правительство правы, как замечательно они поступают. Но, честно говоря, я сомневаюсь, что в широких массах эти утверждения большой резонанс имеют.
О.Журавлева
―
Давайте совсем по-простому скажу: Как вам кажется, реальные симпатии среди российских мусульман на стороне ИГИЛ или на чьей-то еще стороне?
О.Джемаль
―
Ну, скажем так: среди российских мусульман очень мало кто в действительности поддерживает Асада или хотя бы нейтрального относится а Асаду, в общем-то, среди российских мусульман очень сильны антиасадовские настроения. А как разделились симпатии в конфликте между ИГИЛом и «Джабхат ан-Нусрой» - ну, «Джабхат ан-Нусра» - собирательный образ, потому что там дальше Свободная сирийская армия – то тут вопрос. У меня есть некое ощущение, что сейчас как раз более слышны и более заметны сторонники Свободной сирийской армии, а не ИГИЛа. Но нужно признать, что у ИГИЛ тоже очень большая поддержка тоже.
О.Журавлева
―
Это опасно для страны?
О.Джемаль
―
Вы знаете, я вам так скажу: на самом деле появление ИГИЛа в определенном смысле было на руку России, потому что ИГИЛ высасывает отовсюду крайних радикалов. Он так же вытащил, высосал этих радикалов из «Джабхат ан-Нусры», и ССА, и с «Джейш аль-Мухаджирин», и точно так же он высасывает из Кавказа. И все эти люди, которые могли бы выйти на джихад на Кавказе, уйти в лес и убивать полицейских на Кавказе, они уехали в Турцию, потом в Сирию, и сейчас не являются как бы головной болью наших простых сотрудников правоохранительных органов. Так что в этом плане нельзя сказать, что ИГИЛ такая уж страшная угроза.Есть еще один момент. «Исламское государство», центр его, и, вообще, зона его интересов – это Ирак и Сирии. Именно туда они желают оттянуть с периферии все ресурсы. Именно там им нужны люди, там им нужно пополнение, там им нужны высококвалифицированные специалисты.
О.ДЖЕМАЛЬ: Асад – это гарант сохранения наших интересов в сирийском регионе
Ситуация сейчас такова, что для аль-Багдади поддержка деятельности в Дагестане и в Чечне – это третьестепенный вопрос. Он желает, чтобы оттуда попадали к нему, а не наоборот. Так что, я бы не сказал, что ИГИЛ является для России угрозой большей, нежели предшествующая структура «Имарат Кавказ», которая находилась в конфликтных отношениях с «Исламским государством».
О.Журавлева
―
С одной стороны, вроде бы страшно, а с другой стороны, вроде бы есть какая-то надежда.
О.Джемаль
―
Нет, надежды нет. Никакой надежды. Я, когда говорю, я рассказываю о некоторой сиюминутной ситуации. Она такова сейчас, она будет такова через неделю. Она, скорей всего будет такова в течение всего ближайшего года, но, что будет дальше? Ни ИГИЛ, ни какие иные структуры, воюющие в Сирии, не расположены к России, и не считают Россию чем-то таким, с чем возможно дружить, взаимодействовать. То есть это враждебные структуры бесспорно.
О.Журавлева
―
Орхан Джемаль, который призывает нас не обольщаться со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго!