Евгения Альбац - Особое мнение - 2015-10-20
О.Журавлёва
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в студии – главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. здравствуйте, Евгения Марковна.
Е.Альбац
―
Здравствуйте.
О.Журавлёва
―
Сразу вопрос, в общем, почти что личный. Олег Навальный, публикуя письмо в вашем журнале, сам ожидал каких-то санкций за это? Были такие опасения? Вы обсуждали это?
Е.АЛЬБАЦ:Люди,выбравшие Путина в качестве наследника Ельцина,совершенно не умеют просчитывать дальше собственного носа
Е.Альбац
―
Во-первых, у нас подписан абсолютно официальный договор с Олегом Анатольевичем Навальным о том, что он является официальным колумнистом журнала «The New Times» и пишет для нас колонки. Это не письмо, это колонка. Это абсолютно официальный договор, передан в колонию ИК-5 его адвокатом, так что там все поставлены в известность. Более того, и я, и мои сотрудники – мы регулярно общаемся с товарищами из Орловского ФСИНа, мы всегда интересуемся, что происходит с нашим колумнистом, поэтому я была совершенно поражена, когда всё это прочитала. Когда узнала о том, что вчера вдруг совершенно неожиданно Олег Навальный получил 15 суток ШИЗО.Сегодня я узнала – спасибо правозащитнице Зое Световой – что Навальному предъявили, что у него, якобы, был обнаружен в вещах незаконный телефон и незаконная симка. Алексей Анатольевич Навальный, брат Олега Навального, мне рассказал, что после того, как Олег выступал на митинге с помощью телефона, когда он звонил Алексею, Алексей записал его на магнитофон. И после этого у Олега начались постоянные обыски. И сейчас самое неприятное – это сегодня пришла информация о том, что Олег будет переведен на строгий режим содержания. Это то, что на тюремном языке называется «крытка». Скорее всего, это будет тюрьма, это камера, это невозможность свиданий, это невозможность телефонных звонков, это ограничения по передачам и так далее.
Совершенно очевидно, что руководство ФСИНа (я надеюсь, что Кремль им не звонил и не говорил, потому что я думаю, что, все-таки, в Кремле чуть умнее сидят товарищи) решило ломать Олега через колено. Это для меня совершенно очевидно. Правозащитники уже обратились к «обдусмену» Российской Федерации и к ОНК по Орловской области, чтобы они вмешались в ситуацию. Потому что для меня абсолютно очевидно, что ФСИН пытается сломать Олега Навального и наказать его в том числе за то, что он работает колумнистом журнала «The New Times».
Я должна вам сказать, что мы с Олегом заключили идентичный договор, который был заключен с Михаилом Борисовичем Ходорковским журналом «The New Times» в свое время, когда Ходорковский только начал отбывать свой срок в колонии в Сегеже в Карелии. Вот, абсолютно идентичный договор был заключен с Ходорковским – я его подписывала. И точно такой же договор был заключен с Навальным.
Ходорковский был 3 года нашим колумнистом, мы ему переводили гонорар. Если его материал признавался лучшим материалом номера, мы переводили ему премию. Это не такая простая история просто чисто по логистике, но не важно.
Олег Навальный на это имеет право. Колония об этом была поставлена в известность. И это, конечно, абсолютный беспредел.
О.Журавлёва
―
Евгения Марковна, вы говорите, Олега хотят сломать.
Е.Альбац
―
Угу.
О.Журавлёва
―
Какая может быть цель? Во что его тогда нужно превратить? Чтобы он что, покаялся?
Е.Альбац
―
Вы знаете, вот, я в последнее время (так получилось) довольно много читала всякой литературы о том, что происходило в тюрьмах брежневских и сталинских. Как вам сказать? Эта задача, которая всегда стоит, это то, что происходит в авторитарных, в тоталитарных режимах, когда люди в погонах считают необходимым, чтобы все были под абсолютным контролем.Олег – брат очень известного оппозиционера. Я думаю, что Путин признает Алексея Навального как единственного своего соперника. Вот, в этом я абсолютно убеждена, что Путин видит в Алеше Навальном единственного своего соперника. Ровно поэтому с Навальным делают то, что делают. Ровно поэтому на нем 2 условных срока, ровно поэтому приставы пытаются опечатать его вещи для того, чтобы истребовать еще несколько миллионов рублей и так далее. И ровно поэтому в качестве заложника был посажен в колонию Олег Навальный.
Понимаете, это же одна задача – сломать Олега, да? Они отлично понимают, что тем самым они бьют по Алексею Навальному. Олег – это младший брат Алексея, и у них очень нежные отношения, и, конечно, для Алеши это просто душевная боль, что брат его страдает за политические взгляды Алексея Навального.
Е.АЛЬБАЦ: То, что Россия влезла в войну на Ближнем Востоке, с моей точки зрения, чудовищная ошибка
Вот, собственно, почему это и происходит. Для меня тут нет никаких сомнений, что идет мерзкая, примитивная технология сведения счетов. Вот, мужики себя, конечно, так не ведут. Ну так мы ж не видели там мужиков, правда? Я имею в виду во власти. Всё последнее время как-то совершенно другие категории. Вот, я думаю, что ровно поэтому это всё и делается.
О.Журавлёва
―
А разве нет каких-то более простых способов избавиться от такой уж угрозы для Путина?
Е.Альбац
―
Ну, можно убить! Оль, ну, конечно, легко можно убить.
О.Журавлёва
―
Нет! Нет! Совсем нет! Не допускаю...
Е.Альбац
―
Вот, избавились... Мешал Боря Немцов – и вот, его убили. Мешала Аня Политковская – ее убили. Есть, конечно, более простой способ.
О.Журавлёва
―
Просто даже с Ходорковским, я прошу прощения, воевали лично с Ходорковским, а не с его семьей.
Е.Альбац
―
А понимаете... Ну, там не... А вы вспомните, что когда он сидел в Краснокаменской колонии, его же резали и, в общем, понятно, что его тогда чудом не убили. Вот. Но потом вы не забывайте, что прошло уже некоторое количество времени, Россия оказалась в изоляции, под санкциями, Путин стал изгоем мировой политики. Его премьер-министра отказываются принимать за океаном. С ним встретились накоротке, а после этого отказались США и другие страны, которые создали коалицию против Исламского государства, отказались принять туда Россию и так далее. Идет подчеркнутая политика изоляционизма в отношении России и, прежде всего, в отношении Путина Владимира Владимировича. Так что время просто изменилось – это немножко другое время.
О.Журавлёва
―
Скажите, а вы понимаете, почему Медведев получил этот отказ? И почему, кстати, Медведев был выбран главой делегации?
Е.Альбац
―
Ну, потому что в Кремле считают, что к Медведеву в Белом доме относятся лучше, чем к Путину. Дело в том, что когда Обама стал президентом, был избран президентом, Медведев был президентом и все контакты были непосредственно между... И, собственно, Перезагрузка знаменитая – это тоже была между Обамой и Медведевым. Хиллари Клинтон, тогда госсекретарь США – она контактировала с Путиным, а Обама – с Медведевым. И, вероятно, в Кремле посчитали, что Вашингтон скорее пойдет на контакты с Медведевым, чем с кем-либо еще.Потом вы не забывайте, Медведев – один из редких руководителей, представителей высшего эшелона власти, кто не является чекистом. Тоже, в общем, поэтому.
О.Журавлёва
―
Интересное замечание. Это Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» со своим особым мнением. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, мой собеседник – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Евгения Марковна, вам сразу пришло несколько вопросов о роли Дмитрия Медведева. Он вообще имеет еще какие-то политические перспективы, как вам кажется? У меня спрашивают: «Не может ли он возглавить оппозицию? Почему он при такой поддержке согласился на рокировку с Путиным?» Вообще роль Медведева вам сейчас как видится?
Е.АЛЬБАЦ:Медведев – один из редких руководителей, представителей высшего эшелона власти, кто не является чекистом
Е.Альбац
―
Вы имеете в виду сейчас или в 2011-12 году? Я думаю, что в 2012 году он как и вообще московская или российская элита, которая была настроена на политику вхождения России в Европу, то, что, собственно, процесс, который начался тогда в 1991 году после развала Советского Союза, он и его окружение, вот эта элита российская упустили шанс. Потому что вот тогда, когда были протесты 2011 года, собственно, провал протеста был связан ровно с тем, что номенклатура российская – она просто испугалась. Она испугалась. Она испугалась того же самого Навального, она испугалась людей на улице. Это вообще свойственно советской интеллигенции всегда бояться людей на земле. И мне кажется, что тогда в очередной раз мы стали тому свидетелями.Собственно, ровно потому, что элита не поддержала протесты, всё закончилось так, как закончилось, а именно резким завинчиванием гаек. Дума, которая заработала в режиме принтера, безумного совершенно принтера. Болотное дело. Репрессии в отношении ни в чем не повинных людей. Два срока условных Алексея Навального и прочее-прочее-прочее.
Что касается дальнейшего, ну, дальше мы наблюдали, как следующие несколько лет Медведева Путин просто унижал. Он ему всё время показывал, что он ничто. Что он случайно по его прихоти оказался в Кремле и всё, что делал Медведев, поправки в законодательство, всё, вплоть до изменения часовых поясов и времени, всё возвращалось назад.
Совершенно не случайно в этой связи и дело экспертов, в результате которого Сергей Гуриев вынужден был уехать в добровольную эмиграцию и страна потеряла одного из лучших экономистов и, безусловно, замечательного организатора образования, да?
О.Журавлёва
―
Ну, ЕБРР приобрел очень многое, как мы знаем.
Е.Альбац
―
Европейский банк реконструкции и развития, да. Начиная в следующем сентябре, Сергей приступит к работе в качестве главного экономиста Европейского банка реконструкции и развития. И это как раз тот случай, когда не надо плевать в колодец, потому что именно от этого банка зависит выдача инвестиционных займов и кредитов странам с так называемым средним доходом, к которым относится Россия.Сейчас понятно, всё свернуто, потому что против России введены санкции. Но когда санкции будут сняты... Это, так сказать, не коммерческие кредиты, а это кредиты, которые прежде всего связаны с экономической политикой той или иной страны. И главный экономист Европейского банка реконструкции и развития, собственно, и определяет критерии, по которым такие займы выдаются и по которым ЕБРР инвестирует в страны, в том числе в Россию.
Так что, да, это, конечно, не очень умно было. Но Сергей – человек... Я очень рада за Гуриева, потому что... Вот, в мире, пожалуй, есть только вторая должность для академического профессора в сфере выработки политики, основанной на академических знаниях, это позиция главного экономиста Всемирного банка. Но Всемирный банк занимается бедностью, Всемирный банк занимается прежде всего бедными странами Африки. А именно ЕБРР занимается Европой. В этом смысле, конечно, это замечательное достижение.
Вообще я вам скажу, что вот за эти последние недели было несколько, ну, как минимум 2 такие, праздничные новости. Первая, это, конечно, присуждение Нобелевской премии Светлане Алексиевич. Я себя чувствовала совершенно счастливой, потому что Нобелевская премия была присуждена человеку, который пишет на моемо языке, понимаете? Вот это здорово было. И человек нашего круга, и человек, который очень был известен в Перестройку.
О.Журавлёва
―
Ну, которого мы читали.
Е.Альбац
―
В том-то и дело. Это вообще, понимаете, и Чернобыльская книжка, и Афганская книжка, и вообще всё это. Это было очень здорово.И вот это второе известие о том, что Сергей Гуриев подписал оферту и принял решение согласиться работать в ЕБРР. Вот это момент какой-то сатисфакции есть, что хорошие люди, достойные люди, все-таки, получают мировое признание.
О.Журавлёва
―
Так это и есть патриотизм, Евгения Марковна.
Е.Альбац
―
Ну, может. Я не знаю.
О.Журавлёва
―
Когда гордишься соотечественниками, мне кажется, это часть патриотизма. Разве нет?По поводу санкций. Вы сказали, когда будут сняты санкции. Сегодня, по-моему, даже со стороны представителей самопровозглашенных республик не поступало сообщений о том, что кто-то там нарушил перемирие, и, вроде бы, всё так тихо-тихо-тихо там, идут разговоры о том, как будут повышаться пенсии, когда будут там выборы и всё остальное. Может быть, ситуация на Востоке Украины придет к такому балансу, когда можно будет говорить о снятии санкций?
Е.Альбац
―
Нет. К сожалению, я боюсь, что о снятии санкций совершенно сейчас невозможно говорить, поскольку Европа глубоко потрясена ролью России в Сирии. То, что Россия бомбит в том числе и группы, оппозиционные Асаду. Это вызвало оторопь в том числе и у французов. И я думаю, что сейчас совсем трудно говорить о снятии санкций.
Е.АЛЬБАЦ: Идет подчеркнутая политика изоляционизма в отношении России и, прежде всего, в отношении Владимира Путина
Вы не забывайте: ведь, санкции жестко увязаны не только с прекращением убийств на Донбассе, что само по себе очень важно, что там, все-таки, перестали убивать. Но с закрытием границы между Россией и Украиной, то, что пока даже близко... Это же одно из основных положений Минских соглашений. Об этом всё время как-то не говорят, а это, ведь, одно из основных положений – должна быть перекрыта граница между Россией и Украиной. Ничего этого не сделано.
О.Журавлёва
―
Но я прошу прощения, в самом-то начале был вообще Крым.
Е.Альбац
―
Не только. Ну, конечно. Это просто разные... Там санкции были по Крыму. Так что санкции не могут быть а) сняты, потому что по Минским соглашениям не перекрыта граница. Второе, потому что Крым. Но много...Понимаете, это же такая подвижная вещь, да? И мы же видели, что какие-то страны Европы уже говорил, что «Вот, смотрите. Слава богу, Россия, судя по всему, перестала потрафлять боевикам на Донбассе и как-то ситуация там купируется». И тут Россия стала бомбить в том числе оппозицию Асаду. И это вызвало гнев и у Турции, как мы знаем, что вообще для меня странно, потому что Турция – очень важный партнер для России, прежде всего экономический партнер. Поэтому пойти на такой раскардаш отношений с Эрдоганом – это очень странно. Не очень продуманно, во всяком случае.
Ну и не только. Мы же знаем, там... Я уж не говорю о Саудовской Аравии и так далее, которые крайне негативно отнеслись к тому, что делает Россия.
О.Журавлёва
―
Понятно. Это Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times», это ее особое мнение. У нас есть еще и местные какие-то события, которые мы обязательно обсудим. Но и в целом тоже еще есть, о чем поговорить. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Евгения Марковна, вот, интересуется наш слушатель Олег Сбокарев, почему мы так нервно отреагировали на приближение натовского самолета к самолету Нарышкина? Как вы считаете, нас боятся или нас запугивают?
Е.Альбац
―
Не, мы боимся... Я не думаю, что... Насколько я понимаю то, что я слышала, что, на самом деле, в этом ничего особенно необычного не было. Швейцарский самолет приблизился к нашему самолету. Ну, его, правда, перепутали с французским, но, знаете, не обязательно в МИДе знать разницу между Швейцарией и Францией. Главное, чтобы они вовремя и правильно прочитали «Путин Владимир Владимирович».А вы имеете в виду вот эту историю о приближении?
О.Журавлёва
―
Да, да, да. Когда Нарышкин работал с документами, а тем временем подкрадывался швейцарский самолет.
Е.Альбац
―
А он подкрадывался? А он работал с документами?
О.Журавлёва
―
Он не видел, потому что работал с документами.
Е.Альбац
―
«Работал с документами». Ну, бывает. Всё бывает, да. Не знаю, Оль. Мне кажется, что просто... Понимаете, мы, к сожалению, вошли... Вот, я помню, это было в андроповские времена, когда после того, как мы сбили южнокорейский «Боинг» и Советский Союз был в такой изоляции, и риторика с обеих сторон была ужасающая... Казалось, вот еще немного и друг в друга начнут стрелять, да? Вот, по настроению, по ощущениям сейчас, конечно, это мне сильно напоминает то время. Тем более, что не забывайте, у власти находятся люди, которые, собственно, тогда входили в такой возраст мужского и профессионального расцвета. При этом деятельностью они занимались исключительно в Комитете государственной безопасности. И в Комитете государственной безопасности их учили – и Нарышкина, который, как мы знаем, был в резидентуре в Брюсселе, и Иванова, который, как мы знаем, был в резидентуре тогда-то, по-моему, в Кении, а до этого в Норвегии или наоборот. И Путина, который еще никуда не уехал. Но он никогда не был в разведке – потом он поехал по линии Управления кадров в Дрезден.Понимаете, их учили, что есть противник номер один, враг номер один – это США. Что Советский Союз находится практически в состоянии войны, всё время должен быть готов к тому, что против нас действует весь Запад. Понятно, весь Запад хочет нанести ущерб Советскому Союзу. Тогда, правда, женщины тратили на очереди 8 часов в неделю (я помню, я писала тогда материал про это). Жрать-то было нечего, но при этом мы, конечно, были против, воевали со всем миром.
И, вот, и те же самые люди, которых научили, что Запад – враг, США – враг, все у нас хотят что-нибудь отнять, нас разрушить и так далее, они сейчас находятся у власти.
О.Журавлёва
―
Но с другой стороны, вот, казалось бы, ну, Швейцария. Ну, мы с ней вообще. Ну, мы даже сыр разрешили ей, вот, в ближайшее время они будут нам сыр поставлять вот-вот буквально.
Е.Альбац
―
Ну, во-первых, они же думали, что... Посла-то Франции вызвали в МИД, правда? В МИД-то вызвали...
О.Журавлёва
―
Ну, потом извинились.
Е.Альбац
―
Но вызвали-то...
О.Журавлёва
―
Извинились, обратились к швейцарцам.
Е.АЛЬБАЦ:Я думаю, что Путин признает Алексея Навального как единственного своего соперника
Е.Альбац
―
Ну, послушайте, но если в МИДе уровень... Это же показывает уровень компетенции сотрудников МИДа, если они чуть-чуть путают Швейцарию с Францией. Понимаете?
О.Журавлёва
―
С другой стороны, Евгения Марковна, если люди выросли в те времена...
Е.Альбац
―
Швейцария – нейтральная страна, а Франция – член Североатлантического блока. Вообще принципиально разные, как бы. Ну, вот, у них такое это... Вот так вот они привыкли воспринимать весь Запад как врага.
О.Журавлёва
―
А вы можете мне объяснить, как со времен Андропова так ужасно упал профессионализм? И дипломатов, и сотрудников спецслужб (отечественных я имею в виду).
Е.Альбац
―
Вы знаете, это очень хороший вопрос. Я думаю, что не стоит переоценивать уровень квалификации при советской власти. Были очень сильные люди. Но вы не забывайте, тогда была отстроена десятилетиями система кадрового отбора. Тогда на тот же Комитет государственной безопасности работали все экспертные или научно-исследовательские институты и академические институты Советского Союза. Понимаете? По вопросам там североамериканской политики США консультировал не кто-нибудь, а Георгий Арбатов, один из самых умных людей в этой стране, вернее, в той стране, да? А по вопросам Ближнего Востока, как бы к нему ни относиться, консультировал Евгений Максимович Примаков, который блестяще знал Ближний Восток, поскольку с 1959 года был наполовину журналистом, наполовину шпионом.Понимаете, сейчас экспертиза совершенно нет. Дальше, при советской власти, все-таки, была какая-никакая конкуренция двух важнейших институтов – КГБ СССР и ЦК КПСС. Они конкурировали. А поскольку информация – это был инструмент (и как известно, кто владеет информацией, тот и правит бал), то они конкурировали за умы, за экспертов, за доклады и так далее.
Сейчас у власти, по сути, находится тот самый институт КГБ, только в значительно худшем его варианте, значительно менее профессиональном варианте.
О.Журавлёва
―
По какому принципу их отбирали, что так получилось-то?
Е.Альбац
―
Сейчас? Ну, сейчас, конечно... Ну как? Отбирал-то Путин Владимир Владимирович.
О.Журавлёва
―
По принципу лояльности?
Е.Альбац
―
Почему выбрали Путина?
О.Журавлёва
―
Нет, почему Путин подбирает такие кадры?
Е.Альбац
―
Я думаю, выбрали, потому что люди... Я об этом много раз говорила. Это люди, которые выбрали Путина в качестве наследника Ельцина, это люди – оказалось, что они совершенно не умеют просчитывать дальше собственного носа. Оказалось, что они совершенно не умеют предвидеть риски, которые стоят, риски потерять счета в швейцарских и прочих, иных банках.Конечно, была допущена колоссальная ошибка, потому что было понятно, что это не один человек приходит к власти, а к власти приходит корпорация. Было совершенно очевидно. И тем не менее, эта ошибка была допущена.
Ну как? Ну, вот, к сожалению, очень оказался невысокий уровень ельцинской элиты. Крайне невысокий. Мы в этом сейчас имели удовольствие убедиться.
О.Журавлёва
―
Скажите, пожалуйста, а какую ошибку, если вы сами говорите, что дальше носа просчитать ходы не могут, вот, какую ошибку сейчас власть может совершить во внутренней политике? Ну, сегодня нам опять сказали, что не будет повышаться пенсионный возраст, хотя Улюкаев опять сказал, что это необходимо. Вот, какой есть шаг, который, действительно, вызовет, скажем, общее отторжение, общую неприязнь?
Е.Альбац
―
Послушайте, я – последняя, кто будет, знаете, желать поражения своему правительству. Я не знаю... Одного шага не может быть – это всегда происходит накопление, да? Накопление вот этой негативной, если хотите, ауры, негативной информации.Очень трудно сказать, что может стать спусковым крючком. Спусковым крючком становятся не шаги власти, а, как правило, это происходит там, например, во время выборов, потому что люди концентрируются на политике. Ровно из-за этого думские выборы перенесены на сентябрь, когда люди еще, как бы, не вылезли со своих огородов. Конечно, власть боится думских выборов 2016 года, и не случайно уже говорят о том, что будет дана возможность оказаться в Думе и людям с либеральной репутацией, таким, как там не знаю, Владимир Рыжков или Ирина Прохорова. Да-да-да. И даже не исключено, что и Гудков-старший там окажется.
Они понимают, что надо как-то эту крышку-то с кипящего котла снимать и пар выпускать. Хотя бы через таких отдельных персоналий, которые не представляют особенно в одиночку для них никакой угрозы. Вот.
Поэтому понятно, что власть задумывается над этим. Я, откровенно говоря, я не думаю, что это так долго может продолжаться, потому что мне кажется, что уже накоплено очень много ошибок. И вот то, что Россия влезла в войну на Ближнем Востоке, с моей точки зрения, чудовищная ошибка. Чудовищная ошибка, и, к сожалению, если и не сейчас, то будут очень неприятные последствия для нас. Не хочу ни каркать, ни предсказывать, ничего, но мне кажется, что это чудовищная совершенно ошибка.
О.Журавлёва
―
Сегодня Путин, например, благодарил военных за проведение операции в Сирии. И так вообще новость выглядит, как будто бы уже всё и закончилось. А, может быть, действительно, они смогут как-то это представить как в телевизоре, маленькая победоносная война?
Е.Альбац
―
Но там ничего не кончилось. Понимаете, я не очень... То есть опять. Естественно, мы уже убедились в том, что российская пропаганда может убедить людей в том, что черное – это белое, а белое – это черное.
Е.АЛЬБАЦ: Совершенно очевидно, что руководство ФСИНа решило ломать Олега через колено
Но там как-то вообще даже ставилась задача борьбы с Исламским государством, с террористической организацией. Там какие-то, вроде бы, руководители, действительно, были ранены, кто-то убит, но, тем не менее, ИГИЛ существует, зарабатывает деньги на нефти, демпирует цены на нефть и так далее.
Не знаю. Я не очень понимаю, как это будет происходить. Мне скорее надо... Мне кажется, надо наблюдать за такими делами как дело Гайзера, потому что это показывает, что власть, прежде всего, сейчас будет бороться с теми представителями элиты, которые не лояльны. Так, как это произошло с Якуниным, которого, конечно же, отставили не только потому, что кому-то потребовалась РЖД (это вторичная задача).
О.Журавлёва
―
Позвольте, кто может быть лучше и лояльнее Якунина? Вот, год назад это был вообще, по-моему, образец.
Е.Альбац
―
Да. А после этого его сын отказался вернуться из Лондона. И я думаю, что это для Путина и его окружения, вообще для людей из КГБ это, конечно, знак нелояльности. Это говорит о том, что страшные разведки – ЦРУ, Моссад и все остальные – могут подобраться к сыну Якунина, и через сына Якунина воздействовать на Якунина.
О.Журавлёва
―
И скупить все железнодорожные билеты.
Е.Альбац
―
Я абсолютно убеждена, что и арест всей верхушки Коми... Через какое-то время мы узнаем, что главной причиной было, что у них где-нибудь во всяких оффшорах лежали счета. А, собственно, вся идея деоффшоризации заключается ровно в том, что «Ребята, давайте-ка вы, вот... Всем нам будет не очень хорошо, но все здесь вот, пожалуйста, находитесь», да? «И возвращайте свои счета. А те, кто не возвращает свои счета, это люди, которые потенциально, - считают выходцы из КГБ, - могут быть не лояльными, а, значит, предателями».Мы еще это услышим (эту риторику), просто еще до нее не дошло. Мы вошли в то время, когда элита начнет делиться на своих и предателей. Мы услышим еще и слова «предатели», «враги», это всё будет непременно.
Так что я думаю, что вот там надо смотреть. Авторитарные режимы, ведь, не падают от низовой мобилизации. Они происходят ровно потому, что какая-то часть элиты начинает настолько сильно бояться, что говорит «Нет. Вот таких страхов нам не надо».
О.Журавлёва
―
Нам страхов вообще не надо. И это была Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Всем спасибо, всего доброго.
Е.Альбац
―
Всего доброго. Спасибо.