Юрий Поляков - Особое мнение - 2015-10-21
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. Мой собеседник сегодня Юрий Поляков, главный редактор "Литературной газеты", что важно. Здравствуйте!
Ю.Поляков
―
Здравствуйте!
О.Журавлева
―
Есть несколько новостей, которые бы хотелось с вами обсудить. Во-первых, возникла такая интересная идея. Комиссия Московской городской думы по социальной политике и трудовым отношениям предлагает разработать законодательную базу, позволяющую закрепить ответственность детей за материальное содержание своих пожилых родителей; возложить, так сказать, основную ответственность на детей, а уже теми, кто лишен всяких родственников, должно заниматься государство. Как вам такая идея?
Ю.Поляков
―
Вообще-то, конечно, это должно быть заложено в каком-то нравственном общественном кодексе, что дети должны скрасить старость своих родителей. Но в связи с тем, что Семен Франк называл постреволюционной варваризацией общества…
О.Журавлева
―
А она сейчас еще есть?
Ю.Поляков
―
Конечно, конечно. Она у нас даже задержалась. Надо сказать, что после революции 17-го года уж не знаю, по каким причинам – специалисты лучше скажут – варваризацию быстрее преодолели. Видимо, этот нравственный императив не срабатывает. Я просто не знаю статистики, но если он уже не срабатывает в особо крупных размерах, то, может быть, и надо законодательно – кто знает? Но только при условии, что это не вместо государства. Государство должно оставаться социальным и выполнять свою функцию по помощи старости.
О.Журавлева
―
Грубо говоря, что, если государство ощущает, что пенсиями оно не прокормит и прощупывает, таким образом, себе пути отступления - это, вообще, возможно?
Ю.Поляков
―
У нас все возможно, потому что, надо сказать, что у нас в стране все было связано с государством, и иногда оно спасало, как говорится, нас, когда умело организовать сопротивление, например, во время войны. Но есть и другая традиция: наше государство всегда очень умело перекладывало экономические проблемы со своих плеч на плечи населения. Это тоже искусство.
Ю.ПОЛЯКОВ: Наше государство всегда очень умело перекладывало экономические проблемы на плечи населения. Это тоже искусство
О.Журавлева
―
Я просто пытаюсь себе вообразить, опять же, когда все делается с тупым и звероподобным рвением, уж извините, когда это делается сверху, и, когда, допустим, 70-летний человек должен содержать 90-летнего человека, и нему еще государство претензии предъявляет, что он недостаточно хорошо это делает…
Ю.Поляков
―
Ну, если довести все до абсурда, то, наверное, так и будет. Но с другой стороны, видимо, и нужен какой-то закон. Я знаю такие случаи, когда вполне преуспевающий 50-летний человек, он абсолютно не заботится о том, как живут его 75-летние родители. Вот для таких, конечно, неплохо было иметь какой-то рычаг, какой-то механизм.
О.Журавлева
―
Ну, хорошо. Еще одна инициатива, он тоже еще пока размытая. Но, тем не менее, возникла в законодательном собрании Ленинградской области от депутата Владимира Петрова. Предложение учредить 7 ноября как день памяти династии Романовых. Для чего это, может быть, нужно, если нужно? Или вообще ни для чего не нужно, как вам кажется?
Ю.Поляков
―
Вы знаете, я, вообще, считаю, что нам нужно эти дни… Национального примирения один день не может быть. Национальное примирения – все вот эти несколько дней, от 4-го до 7-го, понимаете? Если мы соединим два таких разновекторных праздника – вот в этом и будет примирение. Потому что людей, которые считают, что Октябрьская революция была благом, их в нашем обществе довольно много, и в их мнении есть известная правота. Потому что для одной части общества это была катастрофа, в том числе, для семьи Романовых, которая во многом приблизила революцию.Вот я, например, уверен, что окажись тогда у нас на вершине власти государь с другим психотипом, с другим пониманием истории, с другим, более практическим, а не мистическим взглядом на происходящее, возможно, революции в такой форме, в которой она произошла, можно было избежать.
И почему именно 7 ноября, почему не в феврале? Ведь, в конце концов, свергли же его либералы. Большевики только закончили это дело. И вообще, назначая такие как бы дни, надо учитывать историческое зрение не одного слоя населения, и не одной стороны.
О.Журавлева
―
А давайте про ваше историческое зрение поговорим? Вот, как вы себе представляете для вас комфортное и правильное отношение к семье Романовых, к семейству и уже к мученикам, в том числе, к государю, столько, отрекшемуся, к государю императору, к революционерам, к Ленину, который у нас лежит известно где. Ну, и ко всяким разным другим революционным деятелям, среди которых были и террористы и просто откровенные убийцы. Вот как должно быть: всех помнить, всех забыть, забыть через одного?
Ю.Поляков
―
Дело в том, что революция не только у нас в стране, она выдвигала на передней план честолюбцев, людей с низким моральным уровнем, с одной стороны. С другой стороны, людей идеи, героев. Это было везде. Это было и во Франции, это было в Англии и так далее. И здесь в каждого была своя правота.Когда я смотрю фильм Никиты Михалкова, снятый по мотивам Бунина. Кстати, ему в эти дни исполнилось 70 лет, Никите Сергеевичу. Давайте поздравим его, он крупный актер, режиссер, общественный наш деятель. Но, тем не менее, глядя на этот фильм, возникает ощущение: а что, революция произошла, потому что два еврея – Бела Кун и Розалия Землячка сбили с толку мальчика Георгия? И все, и больше никаких предпосылок, условий не было? Только в этом дело было, дело только в Дарвине? Это очень сложные процессы. В том, что до этого дошло, виноваты очень многие. А давайте посмотрим, что делали наши предприниматели, московские в основном старообрядцы, когда они увидели разворот экономики по реформам Витте на Запад? Они тоже встали в оппозицию, стали финансировать революцию.
О.Журавлева
―
Революция вообще была не одна.
Ю.Поляков
―
Их было много. Я имею в виду революцию как стремление изменить общественное устройство. И тут было очень много различного рода каких-то эксцессов. И у каждого была своя логика, своя правота. Например, вы заметили, что очень мало фильмов о том, как вело себя духовенство, я имею в виду православное – вот с февраля по ноябрь.
О.Журавлева
―
Вот прямо фильмов? Я вообще не помню такого. О поведении духовенства…
Ю.Поляков
―
И фильмов каких-то, материалов. Нет, политики. Потому что ведь даже церковь, с одной стороны, связь человека с богом, но, с другой стороны, это организация, у которой есть свои интересы. У них были патриаршие интересы. Они хотели вернуть патриарха, и чтобы ими руководил не царь, а руководил патриарх. Там свои были интересы. Может быть, если бы церковь заняла более жесткую позицию в феврале, может быть, не дошло бы дело до октября.Мало известный факт - он известный среди историков, но среди широкого сознания он мало известен – что ведь и казачество заняло нейтральную позицию поначалу. Тоже, так сказать…
О.Журавлева
―
Казачество тоже – это все-таки не единый монолит. Были, внимательно, разные течения и у них.
Ю.Поляков
―
У них было консолидированное решение. Это было связано с тем, что там были очень серьезные настроения об автономии казацких областей. Я, к чему это все говорю? Я говорю к том, что, понимаете, как посмотреть. Вот, например, Никита Михалков, он из дворян. У него на крушение сословного общества один взгляд. Я, например, из крестьян – у меня другой взгляд.
О.Журавлева
―
МЫ продолжим исследовать ваши взгляды. Это Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты" со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы продолжим совсем скоро.РЕКЛАМА
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. В студии Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты". И Юрий Михайлович сейчас нам пытался обрисовать, как, собственно, ему видится, что в нашей сложной истории достойно поминания, а что, может быть, менее достойно, и как, вообще, всех примирить?
Ю.Поляков
―
Всех примирить, конечно, невозможно. Всегда есть какие-то интересы, они передаются по наследству. И иногда человек, сам не понимая того, в своем мировоззрении производит какие-то фобии, наоборот, какие-то симпатии каких-то своих достаточно отдаленных предков.
О.Журавлева
―
Сейчас вы сказали про дворянское или крестьянское происхождение. Если у человека частично дворянское и частично крестьянское происхождение, что вполне возможно, у него всё – когнитивный диссонанс?
Ю.Поляков
―
И так было. Дело в том, что есть какая-то домината всегда в сознании, и тут уже человек выбирает, что ему ближе. Много зависит от того, какие он книги читает. Это же тоже важно.
О.Журавлева
―
Значит, этим можно как-то руководить?
Ю.Поляков
―
Безусловно. И вот наше поколение, не знаю, как ваше, но наше поколение было воспитано в абсолютной уверенности правоте «красного» дела. В абсолютной уверенности. И не только мое, вспомните Окуджаву: «И комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной…».
О.Журавлева
―
Да, был такой момент романтизации.
Ю.Поляков
―
Но при этом, когда на экран выходили фильмы, где участвовали белые офицеры – те же «Неуловимые мстители» - фильм моего детства или «Адъютант его превосходительства» - а сердце, глядя на них, щемило. Вот почему так? Потому что понимание, что у этих людей тоже была своя правда, за которую они отдавали жизнь, они тоже приходила. Так что это сложный вопрос, и я бы здесь не шарахался, и, честно говоря, при всем уважении и сострадании к той трагедии, которую пережила семья Романовых, все-таки в истории чествовать надо успешных руководителей политических…
О.Журавлева
―
Ах вот как!
Ю.Поляков
―
Да. Которые принесли своему отечеству пользу. И поэтому, несмотря на все злодейства, Петра Первого вспоминают все-таки как великого реформатора, а с Николаем II связано крушение великой державы. Точно так же останутся виновниками великой страны Горбачев и Ельцин, на мой взгляд.
О.Журавлева
―
Хорошо. А товарищ Сталин тогда кто он? Он же победитель.
Ю.Поляков
―
А товарищ Сталин – я, конечно, понимаю, что говоря это в стенах «Эха Москвы», я совершаю, можно сказать, святотатство, - но я вам хочу сказать, что Сталин как руководитель страны в годы страшной войны и как человек, все-таки организовавший эту победу, он все-таки останется с плюсом.
О.Журавлева
―
Вы мне объясните просто, какого масштаба должны быть эти плюсы и минусы? В Англии есть короли, которым не ставят памятники.
Ю.Поляков
―
Да, правильно делают.
О.Журавлева
―
Вот всем есть, этому – нет. Или страшное восприятие Марии Кровавой, хотя при ней, может, было статистически не так много, как при ком-то другом. И, кстати говоря, потомки-то иногда ошибаются. Если приглядеться, по фактам, ничего особенно человек не сделал, а воспоминания приятные остались.
Ю.Поляков
―
Бывают такие случаи.
О.Журавлева
―
Вот вы кому не то что памятник, а вот чьего не скажу культа, а чьего присутствия, какой исторической фигуры, может быть, не хватает вам в нашем контексте?
Ю.Поляков
―
Не хватает, например, Александра III.
О.Журавлева
―
Так.
Ю.Поляков
―
Это был, действительно, крупнейший политический деятель и государь, при котором Россия максимально поднялась. Но его не любят, потому что он почему-то считался мракобесом, гонителем неправославных конфессий и так далее. Вот к нему прилепили это дело. А на самом деле это был… Очень, кстати, интересная вещь. Вот есть такая серия ЖЗЛ, в «Молодой гвардии» выходит, замечательная серия. Я ее собираю, кстати, советую. И вот в ней вышло уже о некоторых царях по три книги, например, об Александре II, о Петре Первом три или четыре.
О.Журавлева
―
Павел.
Ю.Поляков
―
О Павле вот сейчас вышла Ольги… нет, Ольги Елисеевой сейчас вышла замечательная книжка сейчас о Радищеве, всем тоже очень советую. О Павле вышли. Ну масса… У Ольги Елисеевой о Петре III выходит вторая уже книга. И о князьях уже есть, допустим, о Невском две или три книги, о Владимире. Даже там младенцы, которые на троне были…
Ю.ПОЛЯКОВ: Чем ближе к власти, тем судьба ужасней – это известно
О.Журавлева
―
Иоанн Антонович, вы хотите сказать?
Ю.Поляков
―
Да, да. Есть в ЖЗЛ книга.
О.Журавлева
―
У него, вообще, ужасная судьба на самом деле. Это же не про политику, это про человека.
Ю.Поляков
―
Вообще, чем ближе к власти, тем судьба ужасней – это известно. Но единственный наш царь, о котором в ЖЗЛ нет книги – это Александр III. Ни одной.
О.Журавлева
―
Передо мной сидит писатель, так хорошо рассказывающий об Александре III и о серии «Молодой гвардии». В чем проблема?
Ю.Поляков
―
Во-первых, я не историк. Но есть еще один наш классик писатель. Это все связано как раз с консервативной мыслью, которая как бы у нас считается не очень комильфо. Так вот есть еще наш один писатель-классик, о котором тоже нет в ЖЗЛ ни одной книги, хотя есть по несколько книг о Толстом, Достоевском, несколько книг о Чехове. Его зовут Николай Лесков. О нем тоже ни одной книге в ЖЗЛ не было. И вот я сейчас пытаюсь начать писать о нем книгу. Тяжело, конечно, материалов надо много собирать. Но надеюсь, что получится.
О.Журавлева
―
Мне кажется, главное, что вам хочется о нем рассказать.
Ю.Поляков
―
Вы понимаете, сейчас появился такой тип писателя-скоросшивателя…
О.Журавлева
―
Я думаю, что он не сейчас появился.
Ю.Поляков
―
Он всегда был, но сейчас с помощью интернета гораздо проще стало. Они просто сшивают где-то набранные материалы. Но у меня другая школа, мне нужно долго материалы собирать, осмысливать. Но надеюсь, хватит сил.
О.Журавлева
―
Хорошо. На одну, в общем-то, фигуру вышли по большому счету. Тогда уж ответьте на такой вопрос. Вообще, по дням памяти, дням единения и так далее – у нас много или мало таких дат в календаре в России?
Ю.Поляков
―
Что имеется в виду?
О.Журавлева
―
Ну вот, когда говорят: Давайте сделаем еще день памяти того… День любви, семьи и верности, еще какой-то…
Ю.Поляков
―
Ну, хорошо. Петр и Фефрония…
О.Журавлева
―
Вот эти дни, они что-то дают, они как-то меняют сознание, общество?
Ю.Поляков
―
Я думаю, да. Например, тот же праздник был политический. Потом оторвался, он просто стал праздником мужской галантности. Что, плохо, что ли? Хорошо. Или, например, Рождество, которое в советские годы трансформировалось в Новый год, но все равно это ощущение чего-то радостного, праздничного в эти дни, оно все равно было. А сейчас вернулось Рождество, и Новый год остался. Плохо? Хорошо. 23 февраля. Да, там сомнительно, в связи с чем, но должен же быть день ратной славы? Вот вам день ратной славы! Ратного труда даже. День ратной славы – это у нас 9 мая.
О.Журавлева
―
А вы знаете, что у нас из профессиональных праздников существуют праздники в течение года вообще всех родов войск и всех даже небольших служб, которые связаны с Вооруженными Силами.
Ю.Поляков
―
Кроме писателей. Дня писателя у нас нет.
О.Журавлева
―
Всемирный день поэзии есть только.
Ю.Поляков
―
Вот именно – всемирный. А вы знаете, что писателя нет даже в реестре профессий российских.
О.Журавлева
―
Потому что писать – вы сами знаете – не мешки таскать, вы же понимаете.
Ю.Поляков
―
Понятно!
О.Журавлева
―
Поэтому здесь, я думаю, многие с этой идеей согласятся. Просит Александр спросить, какое место среди глав России займет Путин: с отрицательным или с положительным знаком – как вам кажется?
Ю.Поляков
―
Я думаю, с положительным.
О.Журавлева
―
За что?
Ю.Поляков
―
Я вам скажу. Чем бы ни кончилось его царствование…
О.Журавлева
―
А вы, я прошу прощения, это слово серьезно употребляете?
Ю.Поляков
―
Конечно. Потому что у нас после расстрела Белого дома в 93-м году демократический процесс свернулся, благодаря демократам, кстати. И у нас вернулась авторитарная власть. А чего скрывать это? Мы все это знаем. Давайте называть вещи своими именами.
О.Журавлева
―
Так. «Чем бы ни закончилось его царствование…».
Ю.ПОЛЯКОВ: Если бы не произошла рокировка, Россия бы распалась в «нулевые годы», к этому все шло
Ю.Поляков
―
Да, он человек, который предотвратил распад России, подготовленный Ельциным, и уже только за это за одно… Потому что, если бы не произошла эта рокировка, как любил говорить всенародно избранный Борис Николаевич, то Россия бы распалась в «нулевые годы», к этому все шло. Это моя точка зрения. Обосновывать, я думаю - это отдельная передача нужна, но поверьте мне, я над этим довольно много думал.
О.Журавлева
―
Над этим много думал наш гость Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты". И мы продолжим с его особым мнениям по самым разным вопросам в одноименной передаче через несколько минут.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты". И вы знаете, хотелось все-таки к вам как к писателю и «инженеру человеческих душ» обратиться с вопросом: А как вы вообще измеряете температуру нынешнего общества, и какие диагнозы вы ставите? Я просто для примера, для толчка хочу сказать, что в связи с «красногорским стрелком» - вы знаете эту трагическую историю – очень много разных публикаций, в том числе, связанных со следствием, не связанных, журналистских, таких, сяких… А больше всего меня поразила одна, где человек пишет, что красногорцы на полном серьезе обсуждают, как было бы здорово, если бы жертвой оказался глава администрации.Более того, приходили даже реплики в связи с этим от наших слушателей иногда на sms – они разные бывают – о том, что надо же что-то с чиновниками делать. Ведь это же удивительный момент, когда убийство человека, какого бы то ни было, рассматривается, с точки зрения того, что это как бы не так плохо. Потому что с чиновниками… - в этом есть что-то, мягко говоря, нездоровое.
Ю.Поляков
―
Я вам хочу сказать, что писатель, он, конечно, проверяет эту общественную температуру, озноб этот, лихорадку, если хотите, по реакции на свои сочинения. И вот то, что этот мой новый роман «Любовь в эпоху перемен», где я довольно скептически изображаю нашу политическую жизнь, общественную, информационную - там, если вы помните, речь о журналистах идет – он получил отклик очень серьезный читателей. Он уже держится второй месяц в самых, так сказать… как это сейчас называется… верхних эшелонах востребованности.И интересно, я помню, у нас такой спектакль во МХАТЕ имени Горького, - это пьеса моя «Смотрины», кстати, именно по названию этой пьесы назван фестиваль, который будет проходить…
О.Журавлева
―
Про фестиваль я вас сейчас спрошу.
Ю.Поляков
―
Это я скажу. Но я, к чему рассказываю… А Говорухин поставил его под названием «Контрольный выстрел». И там такая ситуация, что олигарх сватается к девочке, дочке советского оборонщика крупного и так далее. И все заканчивается тем, что она все-таки выходит за него замуж, хотя любит другого и так далее. Он до сих пор идет этот спектакль, кстати.И вот в конце мы уже одеваемся, ко мне подходит такой…мужчина и говорит: «Товарищи, вы меня очень разочаровали. Я пошел на ваш спектакль только потому, что название мне понравилось. Я до конца надеялся, что этот моряк, которого бросила эта девочка, вынет табельного «макарова» и застрелит к чертовой матери этого олигарха. А он у вас его не застрелил. Ну, что же такое?» А Говорухин его спрашивает: «Простите, а вы кто по профессии?» Он говорит: «Я был военным. Меня выгнали недавно на пенсию». Он говорит: «А вы сами из табельного оружия много олигархов застрелили». Он говорит: «В каком смысле?» - «Ну, буквально». – «Ну, что вы! Я никого не застрелил». – «Вот, когда застрелите, мы такую пьесу и поставим». Вот видите, такая история.
О.Журавлева
―
Действительно, фильм того же Говорухина, если уж на то пошло, «Ворошиловский стрелок»
Ю.Поляков
―
Я, между прочим, там соавтор сценария.
О.Журавлева
―
Совершенно верно. Он ведь тоже вызывает невероятное приятие тем, что самосуд – это как бы высшая справедливость. С чем это связано?
Ю.Поляков
―
А вы никогда не задумывались о том, что, когда смотрели… Вот я помню эти статьи, когда у нас вышли фильмы с Бронсоном, где он мстит за свою семью поруганную, убивает, еще там с кем-то. И я помню эти статьи: «Вот, почему американцы великая нация. Там не ждут, пока придет полицейский. Они сами достают кольт 185-го калибра – идут всех, понимаешь… справедливости добиваются». Но как только вышел фильм Говорухина с покойным Ульяновым, те же самые журналисты стали говорить: «Да как же так! Почему он зовет Русь к топору? Что это за самосуд!»
О.Журавлева
―
А вы-то как понимаете? На самом деле есть какое-то российское отношение к справедливости?
Ю.Поляков
―
Российское – есть. Мы традиционно, поскольку мы народ, формировавшийся столетиями в достаточно жесткой государственной парадигме – так история сложилась: и пространства огромные, и климат, сами знаете, холодно сейчас уже на улице, в Англии еще тепло…
О.Журавлева
―
И они, поэтому такие вольнодумцы?
Ю.Поляков
―
Нет, у нас государство гипертрофировано по ряду причин. И поэтому традиционно у нас народ все-таки ждет справедливости от государства, в том числе, социальной. Он ее ждет, ждет, но, когда, наконец, его терпение лопается, и когда он уже берется за свой кольт с тремя зубьями, как у вил, то дело заканчивается той самой революцией, от которой страдают и семьи монахов. А теперь мы рассуждаем, что нужно вот, установить день памяти. Не доводите, не доводите.
О.Журавлева
―
Между прочим, когда была история «приморских партизан», тоже была какая-то симпатия на таком, бытовом, что называется уровне, потому что они же не людей обижали, а милиционеров, то самое государство, от которого ждем справедливости.
Ю.Поляков
―
Вы понимаете, к сожалению, милиционер – это человек, который стоит на бруствере государства. Ему достается по башке за тех, кто за этим бруствером прячется. Вот, в чем дело. Это такие же простые налогоплательщики – милиционеры.
О.Журавлева
―
Вот, кстати, по поводу государства. У вас с государством хорошие отношения? Оно вас любит вот сейчас в своем чиновничьем виде?
Ю.Поляков
―
Я, вообще, считаю, что в конкретном нашем социуме вообще играть в игры с подрывом, разрушением государства не надо. Это заканчивается…
О.Журавлева
―
А с самим государством играть в какие-нибудь игры играть?
Ю.Поляков
―
Вы знаете, писатель должен государство гуманизировать. Он его не должен разрушать. Он должен, так сказать, своими книгами воспитывать чиновников, как Гоголь показывать, что они из себя представляют.
Ю.ПОЛЯКОВ: Писатель должен государство гуманизировать. Он его не должен разрушать
О.Журавлева
―
Тогда чиновники его лично не будут любить.
Ю.Поляков
―
Ну и не любят. Меня тоже многие чиновники не любят. Меня не любят, например, руководители Роспечати, просто ненавидят. Ну и что теперь? А мы о них говорим то, что думаем?
О.Журавлева
―
А как же вы тогда устраиваете фестиваль имени себя?
Ю.Поляков
―
Нет, я не имени себя официально. Это фестиваль современной драмы. А в этом году он посвящен – это связано с моим 60-летием – он посвящен спектаклям, которые поставлены по моим пьесам. Потому что у меня много театров… Я думаю, не один современный драматург не похвалится таким количеством постановок в репертуарных театрах. У меня только в Москве 6 спектаклей идет.
О.Журавлева
―
А чем вы сами объясняете собственную популярность в театрах именно?
Ю.Поляков
―
Вы знаете, потому что я пишу о том, что происходит. Мои же все пьесы, они о жизни. Сейчас вот Ширвиндт репетирует в Театре Сатиры – в декабре будет премьера – мою новую комедию «Чемоданчик». Там сюжет такой, что у президента Российской Федерации украли ядерный чемоданчик. Ну, правда, жизненная ситуация?
О.Журавлева
―
Жизненная… ну, как бы… А, с другой стороны, «она любит его, а он любит другую» – тоже жизненная.
Ю.Поляков
―
А там это тоже есть.
О.Журавлева
―
То есть вы знаете все-таки кнопки, на которые нужно нажимать.
Ю.Поляков
―
Ну, конечно! Это моя профессия.
О.Журавлева
―
А скажите, пожалуйста, а, вообще, руководство надо хвалить время от времени?
Ю.Поляков
―
Конечно, если руководство только ругать, оно превращается в нервного мизантропа, который начинает раздражаться. Конечно, если человек совершает правильный поступок – руководитель – почему его за это не похвалить. Вот чем меня раздражает наша либеральная, так сказать, интеллигенция… Вот я вчера был на заседании, где утверждались награды деятелям культуры. Знаете, в основном там светочи нашей либеральной интеллигенции – на самые высшие награды…
О.Журавлева
―
Что, плохие представители культуры?
Ю.Поляков
―
Нет, они хорошие. Но дело в том, что если принимаешь от государства награды, то, по крайней мере, возьми на себя труд объективно относиться к тому, что оно делает. И если что-то оно делает хорошо, то надо сказать: хорошо. Их тоже надо поощрять. Не только же надо поощрять премиями и орденами, так сказать…
О.Журавлева
―
А эти люди уже все приняли эти награды, да? Им уже вручили?
Ю.Поляков
―
И в большом количестве.
О.Журавлева
―
Скажите, а вот, от кого бы вы не приняли награды?
Ю.Поляков
―
Ну, я бы от Ельцины не принял награду. И, кстати, Солженицын не герой моего романа, но как раз я его за поступок, когда он отказался принимать у Ельцина награду…
О.Журавлева
―
У английской королевы многие не хотели принимать…
Ю.Поляков
―
Как, кстати, и Юрий Бондарев. Ну, и к английской королеве есть претензия. Вообще, руководители – люди, продуваемые со всех сторон. Я еще раз хочу сказать, что какая-то разумная, если хотите, взаимотерпимость должна быть у общества, у власти. Иначе это все заваливается в одну сторону или в другую, а страдают потом и те, и те. Потом и царей убивают, и мужиков убивают, и на пароходах отправляют интеллигенцию, как слежавшиеся тюки.
О.Журавлева
―
То есть с любой властью надо договариваться.
Ю.Поляков
―
Лучше договориться, потому что, как правило, опыт показывает, что власть, пришедшая на смену свергнутой, она хуже. Вот как-то так устроена история, что так оно и есть.
Ю.ПОЛЯКОВ: Власть, пришедшая на смену свергнутой, она хуже. Вот как-то так устроена история
О.Журавлева
―
Скажите, а как власти понравится, будучи деятелем культуры? Вот, чтобы как-то заметили, что бы, чтобы оказали поддержку. Потому что вы так вот придете проводить вечер – скажут: «Извините, у нас тут нет водопровода» - и все, и пошли. Вот так вам власть сказала свое «фэ» за какую-нибудь вашу пьесу.
Ю.Поляков
―
Ну и что? Вот когда я, скажем, в 90-е годы активно критиковал ельцинский курс, у меня бывали такие случаи. И после 93-го года, когда я выступил со статьей…
О.Журавлева
―
А почему ж вы не относились к власти уважительно и не пытались с ними войти в контакт?
Ю.Поляков
―
Минуточку! Я с властью полемизировал, и очень активно полемизировал. Я был, кстати, один из немногих, кто выступил против расстрела Белого дома в «Комсомольской правде». Кстати, «Комсомольскую правду» тогда на два дня закрывали. Но, тем не менее, я не призывал поднять ее на вилы. Я высказывал свою точку зрения. В конечном счете, та точка зрения, которую высказывал я, возобладала, и курс изменился. Собственно, все «нулевые годы» - это постепенное отползание от той пропасти, к которой привели страну.
О.Журавлева
―
Но к хорошему ведет этот курс?
Ю.Поляков
―
Вы знаете, если вы сравните доходы людей в 90-е годы и сейчас…
О.Журавлева
―
А если с 1913 годом сравнить?
Ю.Поляков
―
А вот не надо с 13-м сравнивать, потому что это тоже лукавая цифирь.
О.Журавлева
―
Конечно.
Ю.Поляков
―
А вы знаете, что в 13-м году было такое в стране недоедание, что рослых солдат была целая проблема найти в гвардию. Вы посмотрите, вожди революции – они же все малометрки были, начиная со Сталина, по росту я имею в виду, все – и Киров, и Каганович – они крошечные были. Почему? Мало ели.
О.Журавлева
―
Жить стало лучше, жить стало веселее!
Ю.Поляков
―
Ну, веселее – точно. Если стреляют уже чиновников в Красногорске.
О.Журавлева
―
Вы считаете, что это тоже можно отнести к веселым обстоятельствам…
Ю.Поляков
―
Это была шутка.
Ю.ПОЛЯКОВ: Владимир Владимирович восстановил в значительной степени суверенитет нашего государства
О.Журавлева
―
На самом деле, что бы вы сказали прямо Владимиру Владимировичу Путину: «Вот обожаю! Великий! Молодец!», прямо написали бы у себя в газете: «Слава великому Путину!»?
Ю.Поляков
―
Я вам хочу сказать, что Владимир Владимирович – нравится это кому-то, не нравится – он восстановил почти полностью, - не полностью, но в значительной степени, - суверенитет нашего государства и обеспечил, в общем-то, его относительную обороноспособность. Потому что наша оборона была разгромлена полностью. Ее в нулевом году просто не было, нас можно было прийти и взять.
О.Журавлева
―
То есть Юрий Поляков, писатель, главный редактор "Литературной газеты" чувствует себя гораздо более уверенно. Спасибо Путину за это, и спасибо вам! Всего доброго!