Павел Гусев - Особое мнение - 2015-11-09
О.Журавлёва
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев. Здравствуйте, Павел Николаевич.
П.Гусев
―
Добрый вечер.
О.Журавлёва
―
Скажите, пожалуйста, Павел Николаевич, а, вот, в последнее время вы какого решения руководства страны больше всего опасаетесь? Вот, вдруг они сейчас?..
П.Гусев
―
Вы знаете, самые опасные, на мой взгляд, вопросы могут решаться, к сожалению, на сегодняшний день для российских граждан, как это ни печально, на международной арене, на мой взгляд. И даже если это касается внутренних. Предположим, я опасаюсь, что могут закрыть страну для въезда.
О.Журавлёва
―
Так?
П.Гусев
―
С одной стороны, это внутренняя позиция. А с другой стороны, это международная.Вот, посмотрите, сейчас уже объявлено, что по большинству ведомств уже закрыты выезды для сотрудников, для отдыха, для их семей и так далее, и тому подобное. Ну... Это первые ласточки.
Я боюсь, что закроют страну, я считаю, что это большой ущерб вообще для наших граждан. Потому что когда страна открылась в конце 80-х и когда начали более-менее свободно ездить, а потом уже в 90-е совершенно свободно ездить, начал развиваться и бизнес, особенно малый, люди вдруг осознали, что вокруг не враги, что существуют другие люди, которые живут совершенно другой жизнью, спокойной, воспитывают детей. Да, там случаются какие-то тоже криминальные вещи. Но люди к этому относятся, ну, как к переизбытку системы, потому что там очень четко работает полиция, там и другие криминальные службы.
Да, существуют какие-то негативные явления, которые есть в других странах. Но люди вдруг увидели, что весь мир перед их... Зарабатывай деньги, поезжай, смотри. Кто-то уехал навсегда, кто-то остался учить, жить.
И то, что сейчас говорят, что это не патриотично, ну... Можно говорить по-всякому. Но посмотрите, какая интересная вещь.
Я люблю рыбалку, я недавно был в Норвегии на рыбалке, на неделю поехал. В прошлом году.
О.Журавлёва
―
Вам что, в стране не хватает мест для рыбалки? – возникает патриотический вопрос.
П.Гусев
―
Нет, не хватает так организованной. Понимаете? Вот, так хорошо организованной. Это не значит, что там крючок за меня завязывают. А, вот, ты приезжаешь и ты рыбачишь без всяких остальных мыслей, что нужно этим заняться, этим, этим. Ты рыбачишь.Так вот, хозяин этой базы – немец. Чистый немец. Я говорю «А как вы здесь оказались?» Говорит «А вы знаете, мы приехали сюда. Вот, я, так сказать, вложил деньги, я здесь...» Я говорю «А как вот? Вы ж как вот вне Германии?» - «Дети ездят в Германию, мы ездим здесь. Ну, мне здесь, - говорит, - хорошо. Я живу в Европе, это всё мое. Но я не забываю язык. Мы ездим туда, норвежцы туда». И его нельзя обвинить, что он не патриот Германии. Он живет там, где он может заработать деньги, где ему хорошо, семье его хорошо, дети учат язык дополнительно норвежский, всё очень неплохо. И его никто не объявляет, что он не патриот, что он уехал из Германии. Он просто нашел свое место.
Десятки тысяч людей находят семьи другой национальности, живут то в одной стране, то в другой. И никто их в этом не обвиняет, никто их не пеняет. Это свободное передвижение, свободный мир, свободные отношения и в экономике, и в бизнесе, и в личных отношениях. И очень важно, что люди друг друга этим не унижают.
Мы же, вот, пытаясь закрыть от себя вот, «там они все плохие». Ну, нет.
О.Журавлёва
―
Скажу точно, плохие. Абсолютно. Сегодня появилась информация от независимой комиссии Всемирного Антидопингового Агентства ВАДА, которое утверждает, что манипуляции с допинг-пробами российских легкоатлетов проводились по приказу министра спорта России Виталия Мутко. Нашли массу нарушений. Грозит дисквалификация знаменитым и выдающимся легкоатлетам. В общем, гигантский скандал. Но это же... Вот, уже были заявления о том, что это явно политический какой-то... Они нас не любят, Павел Николаевич.
П.Гусев
―
Дело в том, что я думаю, что мы, действительно, не раз грешили, вот, с допингами. И чиновники, наверное, были замешаны. Грешили и в других странах. И такие случаи тоже вскрывались.То, что сейчас это с упором говорят о российских спортсменах... А я не исключаю, что это в определенной степени может быть тоже подоплека и с той стороны, пропагандистская подоплека против тех или иных наших чиновников. Потому что мне Мутко тоже не нравится. Если б я узнал хоть что-нибудь... Вот, сейчас дали б документ, я бы тут же его опубликовал, проверив, конечно, что Мутко сделал то-то, то-то. Что я, тоже не патриот? Да нет, я как раз патриот: я не хочу, чтоб такие как Мутко и другие чиновники, ну, плодились на нашей стране.
Поэтому вопрос достаточно сложный. Где-то пропагандистская вещь, где-то не пропагандистская.
О.Журавлёва
―
Но вы допускаете, что это еще и на волне антироссийской какой-то истерики?
П.Гусев
―
Дело в том, что...
О.Журавлёва
―
Или просто сидели люди, раскопали документы и вот теперь?
П.Гусев
―
Понимаете, вот, сидя за этим столом, легче всего говорить, что есть волна антироссийской истерики. Я не думаю, что в Европе вот сейчас сидят люди в кафе, в ресторанчике, в пивнушечке, дома и у них на уме антироссийская истерия. Я абсолютно не думаю, что сейчас заседают чиновники в разных министерствах, ведомствах европейских стран и думают, как, вот, нам бы пришпорить лишний раз российских граждан, чиновников или всю страну в целом. Не уверен я в этом, что существует разработанная идеология, вот, прямо на сегодняшний день, что непременно нам нужно в чем-то унизить Россию.
П.Гусев:Без охраны общественного порядка тоже нельзя
Я считаю, что мы придумываем ряд унижений и их начинаем раскручивать для того, чтобы, ну, вот... Для того, чтобы.
О.Журавлёва
―
А, вот, для чего?
П.Гусев
―
Истратить лишние деньги на пропаганду.
О.Журавлёва
―
У нас еще есть лишние деньги?
П.Гусев
―
Есть. На пропаганду всегда есть деньги. Создать некоторые структуры.
О.Журавлёва
―
Дополнительные?
П.Гусев
―
Да.
О.Журавлёва
―
Устроить людей на работу.
П.Гусев
―
Ну, вот, как пионерскую организацию сейчас придумать «Вот сейчас мы будем, так сказать, готовить патриотов». Сколько мы сейчас истратим денег и что из этого выйдет, непонятно из новой пионерской организации. Но деньги будут в массированном состоянии вброшены в эту структуру, тем более что есть указ и нужно под этот указ что-то сделать.Я абсолютно уверен, что не существует массовой истерии против России. Да, да, существует определенная напряженность. Некоторые люди, которые в новостях, могут бояться определенных действий российских властей. Но мы тоже некоторые действия американских властей, тоже боимся или смотрим на них...
Я, например, тоже, я с удивлением смотрю, ну, для чего сейчас в страны Европы завозить большее количество американских солдат, предположим, когда там российских нет?
О.Журавлёва
―
Потому что страшно, Павел Николаевич.
П.Гусев
―
Я не думаю, что 100 человек, как они привозят, батальон американских солдат спасут их от тех сил, которыми могут наводнить, если захотят (уж так говорить), наши русские. Ну, что эти 100 человек? Ничего они не сделают. Я понимаю, когда ставят...
О.Журавлёва
―
Ну, может быть, они верят в гомеопатию. Всякое бывает в жизни.
П.Гусев
―
Может быть. Может быть.
О.Журавлёва
―
Здесь мы делаем небольшой перерыв. Это Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». Никуда не уходите – мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва, мой собеседник – главный редактор «Московского комсомольца» Павел Гусев. Павел Николаевич, ну, еще немножко про всю вот эту международную и внутреннюю ситуацию. Никуда мы не денемся от темы катастрофы российского самолета.Скажите, как вам кажется, решение о прекращении полетов в Египет туристических было правильным, своевременным? Или, может быть, должно было быть какое-то другое решение?
П.Гусев
―
Я считаю, что оно должно было состояться чуть раньше. Незамедлительно через день-два после катастрофы, потому что стало уже для экспертов понятно и уже и международные эксперты стали говорить о том, что здесь пахнет террористическим актом, взрывом. И что это очень опасно.Плюс, уж если мы говорим о наших спецслужбах, они не могут не знать, что за 20 долларов ты можешь в Шарм-эль-Шейхе пройти без досмотра и твои вещи пронесут, и тебя проведут, и так далее, и тому подобное.
О.Журавлёва
―
Вы, кстати говоря, когда-нибудь пользовались такой возможностью в Египте?
П.Гусев
―
Нет, я в Египте был и замечательное совершенно путешествие по Нилу совершил. Я на море никогда не был в Египте – я по Нилу на пароходе по всем, вот, древним городам, пирамидам.
О.Журавлёва
―
То есть прям по учебнику истории.
П.Гусев
―
Совершенно верно. И получил с детьми необычайное совершенно удовольствие. И самое печальное, что на этом маршруте нет русских почему-то. Потому что все русские едут к морю...
О.Журавлёва
―
Да вы-то, наверное, втайне радовались, что нет.
П.Гусев
―
Ну, может быть... (смеется) Но, действительно, очень интересное путешествие. И я летел через другую страну, не напрямую туда (так получилось), с заездом в другую страну. Поэтому я не ощутил ни Шарм-эль-Шейха, ни вот эту курортную всю. А то, что в Каире, в Каире достаточно жестко были проверки.Но, вот, по всем показаниям и опросам там безобразия творятся по процедуре прохода. Там не соблюдаются очень многие правила авиационные. Плюс, конечно же, если была задана цель уничтожить самолет и доставить всем нам...
О.Журавлёва
―
Именно российский самолет?
П.Гусев
―
Да, и российский самолет. Могли положить в отеле. Ведь, русский турист как? Последний раз окунуться, да? Чемодан стоит, всё стоит. В это время зайти и положить, и засунуть под вещи нечто, ничего не составляет труда.Плюс с питанием бортовым и так далее, и тому подобное. То есть масса есть путей при той мини-строгости, которая только существует. Это всё возможно.
Возьмите Израиль. Там...
О.Журавлёва
―
Там такого быть не может, мне кажется.
П.Гусев
―
За всё время существования израильских авиакомпаний ни одного террористического акта в отношении израильских самолетов, вылетевших из Израиля. Ни одного. Почему? Потому что там работает самая мощная в мире...
О.Журавлёва
―
Говорят, самая страшная.
П.Гусев
―
И самая страшная. Работают психологи, и они работают, ведь, и в Москве. Вы проходите...
П.Гусев:Мы все начали поднимать шум и в соцсетях, что мы летаем на старых самолетах, самолетам 18 лет
О.Журавлёва
―
Если вы летите израильским рейсом.
П.Гусев
―
Да. Если вы летите израильским рейсом, у вас вы дальше идете к их стойке и с вами так же работают, как в Тель-Авиве. Вот, в чем смысл их безопасности.Тратятся деньги огромные. Вот, я буквально несколько дней назад разговаривал с руководителем этих полетов. Страшные деньги тратятся. Они тратят на безопасность массу денег. Ни одного террористического акта, связанного с этими самолетами, с пассажирскими. Вот вам и логика существующая.
Мы, ведь, как? Ведь, первые возгласы какие у нас были в первые часы после гибели?
О.Журавлёва
―
Техническая неисправность.
П.Гусев
―
Все, причем. Все. Это не только власть. Забудем про власть на секунду. Мы все начали поднимать шум и в соцсетях, что мы летаем на старых самолетах, самолетам 18 лет...
О.Журавлёва
―
Чартеры, да.
П.Гусев
―
...чартеры, всё. Мы тут же валим на то, что всё плохо и валим на бизнес, который, действительно, пытается найти. Но не самолет оказался в конечном счете.
О.Журавлёва
―
То есть вы сейчас уже уверены? Потому что Дмитрий Медведев сегодня сказал, что рассматривается версия теракта. Вот, всё это время все уже, вроде бы, заявили.
П.Гусев
―
Я думаю, что я всё время занимаюсь этим вопросом, ну, как журналист, и мы сопоставляем вещи. Плюс я за эти дни встречался с огромным количеством экспертов как иностранных, так и российских, которые занимаются самолетами. Ну, всё дальше и дальше техническая составляющая. И всё больше... И, вот, последнее сообщение (я, вот, читал, когда ехал сюда) за несколько часов о том, что нашли дырку в хвостовой части, которая явно похожа, когда бывает при взрыве. Ну, там собирают следы на взрывчатку и так далее, и тому подобное.
О.Журавлёва
―
Скажите, а вот с этой историей можно ли говорить о том, что с российской стороны... Где наши (ну, сейчас, наверное, странную вещь скажу) сильные стороны? Ну, спецслужбы, возможно, недорабатывают.
П.Гусев
―
Возможно.
О.Журавлёва
―
Возможно, стратеги не просчитали опасностей с сирийской операцией. Есть такая версия.
П.Гусев
―
Как раз... Вот, давайте так. Сирийскую операцию просчитали блестяще – не просчитали некоторые последствия. Второстепенные.
О.Журавлёва
―
А, может, не хотели?
П.Гусев
―
Нет. Нет, я думаю, что даже, ну, до конца не рассматривали. Все-таки, это настолько далеко. И забыли, что есть туристы, есть какие-то поездки, полеты. И что сегодня исламские...
О.Журавлёва
―
Ну, вот, когда вы говорите «забыли», это выглядит так, как будто не очень-то мы дорожим своими туристами.
П.Гусев
―
По-всякому можно говорить. Я думаю, что в тот момент политическая составляющая для некоторых людей была гораздо более знаковой и значимой, чем туристы, которые могут где-то пострадать. Никто не думал, что так быстро может что-то случиться.
О.Журавлёва
―
Но, все-таки, это просчет?
П.Гусев
―
Думаю, что да. В конечном счете это просчет.
П.Гусев: За время существования израил.авиакомпаний ни одного террор.акта в отношении самолетов, вылетевших из Израиля
Но понимаете, какая история? Ведь, египетский вот этот курортный городишко, аэропорт. Ну, если б мы там посчитали. А таких курортов еще очень много в тех странах, где существует исламский терроризм и где существует тот джихад, который был объявлен сразу после сирийской операции. Давайте не забывать, что мы все сообщали о том, что через там неделю был объявлен кем-то из этих лидеров джихад в отношении России и еще трех государств – Израиль, Иран и кто-то еще там. Не забывайте об этом.
То есть вся эта операция, конечно, при всей продуманности в военном отношении, продуманности и технологическом использовании современной техники по уничтожению не важно кого, но явно кого-то уничтожают.
О.Журавлёва
―
Простите, но мне кажется, это очень важно, кого.
П.Гусев
―
Будем называть их «террористами», потому что мы с вами всё равно не узнаем, кого в данном случае, Махмуда или не Махмуда уничтожают.Понимаете, в чем дело? Ну, бьют точно не по госпиталям. Понимаете? Вот, давайте прямо говорить.
О.Журавлёва
―
Хорошо. Допустим.
П.Гусев
―
Да. Бьют не по жилым кварталам, это 100%.
О.Журавлёва
―
Но вообще нам не важно (я имею в виду гражданам), не важно знать, какую, на самом деле, военную задачу там решает наш контингент?
П.Гусев
―
Ну, она полностью сформулировала властью. Если мы полностью не доверяем власти (а я думаю, что сейчас прямо, вот, уже)...
О.Журавлёва
―
Ну, мы хотя бы частично ей должны доверять здесь.
П.Гусев
―
Да. Но частично-то мы должны ей доверять в какой-то степени.
О.Журавлёва
―
Так?
П.Гусев
―
Особенно в таких внешних операциях. То я думаю, что в этих операциях существует еще такое слово как «государственная тайна».
О.Журавлёва
―
Наверняка.
П.Гусев
―
Там, где военные дела, там, где есть спецоперация (а это спецоперация), которая сделана на законном основании. И здесь что бы кто ни говорил, даже те же американцы не могли ничего здесь возразить. Всё сделано по международным рамкам, нормам и так далее.
О.Журавлёва
―
Тогда, вот, о внутренней, уже, собственно, связанной с катастрофой истории. Претензии, которые высказывались, как ни странно, они какие-то уже такие, морально-человеческие. Почему президент не обратился к людям с какой-то простой человеческой речью?
П.Гусев
―
Мне очень сложно сказать.
О.Журавлёва
―
Почему так неловко, я бы сказала, с встречей тел было организовано? И пишут сейчас, что с родственниками погибших тоже есть много, прямо скажем, корявых каких-то историй.
П.Гусев:Наши спецслужбы не могут не знать,что за 20$ ты в Шарм-эль-Шейхе пройдешь без досмотра и твои вещи пронесут,
П.Гусев
―
Ну да. Мне трудно за президента отвечать.
О.Журавлёва
―
А вы, вот, свое ощущение? Вам это было нужно?
П.Гусев
―
Мне было бы понятно, если бы президент в первые же часы выступил с соответствующим обращением. Для меня это было бы понятно, для меня это было бы по-человечески понятно, и я считаю, что это бы соответствовало бы, ну, всем международным и, так скажем, цивилизованным формам отношения власти к погибшим детям, людям, родственникам и так далее, и тому подобное.То, что касается определенной неразберихи при встрече тел, при гостинице там, с другими там, с выдачей денег и прочее-прочее... Ну, мы живем в России.
О.Журавлёва
―
Это главные слова – «Мы живем в России». Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец», мы продолжим передачу после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях Павел Гусев, главный редактор «Московского комсомольца». Есть 2 вопроса, 2 опроса, которые были проведены недавно. Один к Дню полиции. День милиции это называлось, да? День полиции (наверное, так). День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации. Ну, что я, действительно, говорю какие глупости!И оказывается, что число положительно оценивающих работу полиции выросло с 2005 года почти в 2 раза. Вы замечаете по там?.. У вас, кстати, криминальная хроника всегда была очень такой, актуальной в газете. Вы замечаете, что, действительно, меняется отношение к полиции? Или просто люди перестают в вопросах отвечать серьезно?
П.Гусев
―
Я чувствую, что меняется. И меняются очень многие принципы работы полиции.
О.Журавлёва
―
Например?
П.Гусев
―
Дело в том, что мне так же, как и ряду других главных редакторов, и Венедиктову тоже, удается достаточно часто встречаться в неформальной обстановке за чашкой чая, сидя, просто разговоры с министром внутренних дел Колокольцевым Владимиром Александровичем. Удивительный человек.Человек, который ни дня не был, ну, так скажем, на административной работе полицейского. Он не работал с бумажками. Он всю свою жизнь работает непосредственно, вот...
О.Журавлёва
―
На земле, вы хотите сказать?
П.Гусев
―
На земле. Да, да. Он просто, вот, начинал и вот так шел всё время. И он всегда пользовался огромным уважением среди милицейского состава именно этим. Он своими руками, он и участвовал в перестрелках, ну, когда задерживали особо опасных преступников, и так далее, и тому подобное. Он удивительный в этом отношении человек.Да, он чиновник. Да, он работает в системе. Да, у тех, кто, может быть, критически относится к власти, он может критически относиться и к каким-то позициям, которые он делает. Потому что он (Колокольцев) находится в той системе. Но! Его личные действия в отношении становления нового полицейского, сыскаря, человека, который идет по следу... Посмотрите, сколько у нас было задержаний. Вот, помните вот эти случаи, как они вели, как они нашли и всё, которые убивали на дороге, вот эти негодяи там, где-то в подмосковном городе они жили?
П.Гусев: Я абсолютно уверен, что не существует массовой истерии против России
О.Журавлёва
―
Да-да-да. Автомобилистов останавливали.
П.Гусев
―
Как они вели. Они всё равно их нашли, поймали, всех отыскали.
О.Журавлёва
―
Павел Николаевич...
П.Гусев
―
И таких дел масса. Масса дел. Плюс! Вот, мы когда встречаемся, он нам много рассказывает по поводу того, как они избавляются от бумажной волокиты, как они уходят от цифровых показателей реально.
О.Журавлёва
―
Как им это удается? – у меня возникает вопрос.
П.Гусев
―
А он министр. Он может принимать решения по своему ведомству. Не все, не все. Но те решения, которые касаются сыска, те, которые именно уголовного в первую очередь, они здесь, конечно, блестяще, уже намного лучше работают.
О.Журавлёва
―
В связи с этим вы считаете, что оправдано, что растет доверие к полиции?
П.Гусев
―
Я считаю, что оправдано. И мы всё время говорим на тему, нельзя ли разделить (и это происходит в какой-то степени), разделить полицейского, который занимается уголовными делами и который нас с вами охраняет, и людей, которые стоят, вот, в цепочке?..
О.Журавлёва
―
Охрана общественного порядка.
П.Гусев
―
Да. Это абсолютно разные должны быть службы. Как во Франции есть полиция, а есть жандармерия. Жандармерия занимается, вот, в цепи стоит с палкой, когда колотит, когда там газ пускает слезоточивый, водометы...
О.Журавлёва
―
А когда цветы раздает.
П.Гусев
―
Да, а когда цветы раздает, правильно, совершенно верно. Они отделены друг от друга. Есть жандармы...
О.Журавлёва
―
Но у нас тоже есть ОМОН, который колотит палкой, а есть хорошие интеллигентные люди, которые следствие ведут.
П.Гусев
―
Вы знаете, когда...
О.Журавлёва
―
И говорят «Камеры у нас не работают вокруг Кремля».
П.Гусев
―
...когда у нас начинаются какие-то массовки, то там и те, и другие стоят в оцеплении, их вызывают и прочее-прочее. Я считаю, что их нужно разделить. Это разные абсолютно службы и разное к ним отношение должно быть.
О.Журавлёва
―
У вас отношение к кому более уважительное? Я так понимаю, как раз к тем, кто занимается уголовными?
П.Гусев
―
Да, те, которые занимаются уголовными делами. Хотя, я прекрасно понимаю, что без охраны общественного порядка тоже нельзя. Другое дело, что у нас зачастую предвзятое отношение к этим ребятам, зачастую те провокации, которые были на той же Болотной площади... Для меня всегда загадка. Там же очень многие... Я тогда как раз в Общественном Совете, и мы с Венедиктовым тогда спорили о том, что «Ребята, а где те в черных рубашках, которые вдруг неожиданно выскакивали, молодые ребята крепкого сложения, и они кидали первыми там какие-то предметы в омоновцев?»
О.Журавлёва
―
На скамье подсудимых мы других ребят видели.
П.Гусев
―
Совершенно верно. Но провокацию...
О.Журавлёва
―
О чем это говорит?
П.Гусев: Я боюсь, что закроют страну, я считаю, что это большой ущерб вообще для наших граждан
П.Гусев
―
Но провокацию-то кто-то делал другой. И их никто не задерживал. И вот здесь у меня вопрос. У меня здесь вопрос как раз к тем, кто стоял в оцеплении: а вы, ребята, вот, где ваше? Где ваше внутреннее я?
О.Журавлёва
―
А потом человека, который бросил лимон, я помню, осудили за...
П.Гусев
―
Ну, всякое было.
О.Журавлёва
―
Всякое нехорошее.Еще один опрос. Тоже, мне кажется, немножко связанный с отношением к силовым структурам. Массовые выступления населения против падения уровня жизни в защиту своих прав считают маловероятными 77% россиян. Максимальный показатель с конца прошлого года. Это Левада-центр. При этом россиян, считающих акции с экономическими требованиями возможными, снизилось до 18% с 24%. Готовы принять участие в акциях с политическими требованиями 8% россиян. В то же время 85% респондентов на такие демонстрации и митинги выходить не собираются. Тоже есть некая тенденция: этих людей, которые считают, что митинги (и, кстати, забастовки тоже) бесполезны, это количество увеличивается. С чем это связано? Жить стало лучше?
П.Гусев
―
Нет. Лучше работает пропаганда.
О.Журавлёва
―
М! То есть не зря вложены деньги?
П.Гусев
―
Да, не зря вложены деньги. Машина работает круглосуточно. Она выдает очень значимые результаты и знаковые. Дело в том, что на сегодняшний день что бы вы ни говорили про интернет и, как бы, свободное пространство, где кто-то что-то говорит, это аудитория как раз не очень-то и большая (так, давайте разбираться). Основная масса, все-таки, людей по всей территории России, особенно чем дальше от Москвы... В Москве это одни цифры, а чем дальше от Москвы совсем другие цифры. Это под 60-70% населения, которое только на телевидении и официальных СМИ растут, вырастают. И они смотрят всё, что происходит внутри России и в мире, под прицелом той телевизионной камеры, которая, соответственно, работает только на этот прицел. Вот и всё. Четко работающая машина. И она срабатывает на сегодняшний день.Вы думаете что? Там, условно говоря, если «Эхо Москвы» говорит по-другому, «Московский комсомоле» говорит по-третьему, там, «Новая газета» еще как-то говорит, что, нас кто-то слышит? Если собрать общие наши аудитории, это будет доля процентов в общей аудитории, которая сегодня перебивается другими, официальными СМИ.
Поэтому я всё время как председатель Союза журналистов всё время говорю, что нельзя, когда больше 80% СМИ в стране принадлежит государству. Это искажение информационного поля, это информационная безопасность нашего общества и информационная безопасность нашей страны. Это очень опасно.
О.Журавлёва
―
Так посмотрите на опросы. Это чудесное общество! Никто не протестует, все довольны, доверяют полиции и любят президента. Во!
П.Гусев
―
Это очень опасно для государства (единомыслие).
О.Журавлёва
―
Почему? Ну, изложите, как вы это видите?
П.Гусев
―
Большой процент единомыслия приводит в конечном счете к распаду любого государства. Всё это случилось в 1985 году, когда неожиданно мы из курилок, из пивнушек, из кухни, где сидели в кальсонах кто-то или в трусах и спорили до хрипоты, как у нас это плохо, что власть распадается и так далее, и тому подобное, старики сидят у власти безумные совершенно... Всё это вылилось в СМИ, всё это начало клокотать, выходить. И вот тогда общество заговорило по-другому. Люди увидели в этом обществе, что можно жить по-другому. Стали спорить не на кухне, а уже в аудиториях, стали спорить...
О.Журавлёва
―
И это привело к плохим последствиям, вы хотите сказать?
П.Гусев
―
Никаким последствиям.
О.Журавлёва
―
Распад страны, вот это вот, то, что нам Владимир Владимирович рассказывал, страшнейшая катастрофа?
П.Гусев
―
Распад страны произошел не из-за того, что у нас общество плохое стало. Общество было настолько плохим в Советском Союзе, что оно автоматически приняло этот распад страны. И это хорошо, что это произошло так, без крови практически. Что общество за эти 5 лет было подготовлено и журналистами, и политиками к тому, чтобы не драться и убивать идти друг друга, а что нужно создавать новое абсолютно общество, новое государство, новую систему. И она была создана.Она многим сначала показалась странной, а потом привела к гибели этого общества, потому что пришли другие руководители и поняли, что дальше они не будут так с нами работать.
Ельцин, который работал на распад общества, но не работал на созидание общества. Нужно было созидать, нужно было думать. Легче всего было уйти от Советского Союза. Но у Ельцина не было программы, что дальше делать с этой страной, что думать.
О.Журавлёва
―
А у Путина она была?
П.Гусев
―
Ну, вы живете по той программе, которая была у Путина.
О.Журавлёва
―
Нравится программа?
П.Гусев
―
У каждого свое.
О.Журавлёва
―
Ушел от ответа. Самый последний, очень короткий вопрос от нашего слушателя: «Зачем нужно властям РФ было реагировать на публикации карикатур в «Шарли Эбдо» по поводу катастрофы?»
П.Гусев
―
Это абсолютное безумие. Это абсолютная ошибка тех пропагандистов кремлевских или не кремлевских, которые из этого стали раздувать такой пожар. Ничтожный журнал с ничтожной аудиторией, журналистов там практически нету. Это рисовальщики, карикатуристы, которые сидят... Там же нет текста как такового в этом журнале, там сплошные рисунки. Это просто безумие, что мы дали пропаганду омерзительным, на мой взгляд, рисункам. Хотя, я голосовал за то, чтоб поддержать общую позицию в отношении, когда их расстреляли, но в данном случае это унизительные и омерзительные для меня рисунки.
О.Журавлёва
―
Спасибо большое. Павел Гусев, главный редактор «Московского комсомольца» был сегодня гостем «Особого мнения».