Николай Сванидзе - Особое мнение - 2015-11-20
20.11.2015
К. Ларина
―
Добрый вечер. Программа «Особое мнение». В студии ведущая Ксения Ларина. Напротив меня Николай Сванидзе. Как обычно по пятницам. Здравствуйте, Николай Карлович.
Н. Сванидзе
―
Добрый вечер.
К. Ларина
―
Очень тревожное у нас время, каждый день случаются какие-то жуткие истории, связанные с террористическими атаками. Вот сейчас мы разговариваем на фоне очередного события, финал которого еще неизвестен. Это захват заложников в Мали. Я думаю, что мы к этому еще вернемся и в новостях тем более. Но начать я бы хотела вот с чего. Сегодня было расширенное заседание двух палат федерального собрания, верхней и нижней с участием общественных деятелей, представителей общественных организаций. Посвященное возможным вариантам, способам борьбы с терроризмом. И там немало прозвучало сегодня предложений. В том числе и весьма радикальных. Сергей Миронов предложил ввести смертную казнь для тех, кто обвинен в пособничестве терроризму и для участников террористических формирований. Как ты к этому относишься, можно ли таким образом справиться с этой бедой.
Н. Сванидзе
―
Это, конечно, лучший способ справиться с бедой. Пригрозить смертной казнью людям, которые только и ждут шанса себя взорвать. Это конечно, вот уже чего они испугаются это смертной казни. Я вообще предлагаю заодно и руку за воровство отпиливать и вообще перейти на законы шариата. Потому что их этим отпугнем. Они потеряют к нам интерес. Перейдя на жизнь по законам шариата, мы фактически во многом перейдем на их образ жизни, и они полностью утратят к нам свой террористический интерес. Вот это на самом деле вариант. Давайте. Я думаю, что сейчас не будет принята эта концепция. Ужесточать наказание. Во-первых, потому что я повторяю еще раз, она совершенно бессмысленна в отношении террористов-смертников. А во-вторых, у нас сейчас сложно сделать по закону. А просто ну зачем. Тем более что понятно совершенно, что лиха беда начало. И сначала для террористов, потом для шпионов и диверсантов, потом для торговцев наркотиками.
К. Ларина
―
Для педофилов.
Н. Сванидзе
―
Для педофилов сам бог велел. Потом дойдем до валютных спекулянтов. Неизбежно. И пошло-поехало, и действительно так вплоть до законов шариата. Сначала дырочку проковырять одну маленькую, а потом до таких размеров, чтобы в нее танк проехал.
К. Ларина
―
С другой стороны есть же страны, которые мы признаем странами демократическими, в которых есть высшая мера наказания.
Н. Сванидзе
―
Понимаете, искать все время страны, в которых что-то есть, что жестче, чем у нас и под них подделываться. У одних есть смертная казнь, у других еще что-нибудь приятное в том же стиле. И все время выискивать, а в какой стране что-то есть такое жесткое и у нас это принимать. Ну давайте искать где что-то более гуманитарное существует в каких странах.
Н.Сванидзе: Это лучший способ:пригрозить смертной казнью людям, которые только и ждут шанса себя взорвать
К. Ларина
―
Гуманитарное это пожизненное заключение. Вот возникает такой вопрос. Допустим, террориста, который участвовал непосредственно в преступлении в качестве организатора, исполнителя оставшегося в живых и арестованного, его приговаривают к пожизненному заключению. Вот я слышу, что говорят, он будет там вербовать, вести пропагандистскую работу…
Н. Сванидзе
―
Среди тюремщиков?
К. Ларина
―
Среди кого угодно. Вспомни, извини меня «Три мушкетера». Помнишь, как Миледи вышла из тюрьмы.
Н. Сванидзе
―
Помню. Приятный такой романтический способ я бы сказал.
К. Ларина
―
Силой убеждения.
Н. Сванидзе
―
Женского.
К. Ларина
―
То есть, почему ты не допускаешь этого, что они и там, тогда что, нужно сажать в одиночную камеру. Какие должны быть меры наказания, в конце концов. Чтобы, во-первых, этот человек был наказан, а, во-вторых, чтобы он не множил преступление, чтобы не множил отряд, себе подобных.
Н. Сванидзе
―
Я уже, во-первых, предложил. Давайте жить по законам шариата. Чтобы мало не показалось. Наказание нужно предельно ужесточить. Потому что и казнь тоже очень мягко за такие античеловеческие преступления. Давайте четвертовать. Давайте варить в кипятке.
К. Ларина
―
Рамзан Кадыров предложил привязывать трупы террористов к самолетам и скидывать над бандформированиями.
Н. Сванидзе
―
Вот, замечательно. Здесь самая большая для нас опасность и угроза, именно для нас, потому что западный мир в значительной степени от этого застрахован. У него действуют институты. Которые заблокируют подобного рода эмоции, их проявление. У нас институты не работают. И самая для нас большая угроза в борьбе с терроризмом это уподобиться самим террористам. По методам действий, по отношению к людям, к человеческой жизни. На мой взгляд, эта угроза для нас не менее страшная, а может быть более, чем непосредственно сама террористическая опасность.
К. Ларина
―
Не знаю, следил ли ты за сегодняшним заседанием, но на твой взгляд там какие-то здравые предложения прозвучали? Или это исключительно такое символическое действо.
Н. Сванидзе
―
На мой взгляд, в значительной степени символическое. Показали, что мы готовы, мы гром, кипим, мы духоподнимаем, мы сплачиваемся вокруг нашего лидера.
К. Ларина
―
Там, по сути, еще одно предложение прозвучало, поскольку там выступали не только политики, но и представители всех конфессий. Самых многочисленных традиционных. В том числе и муфтий выступал, и представитель, по-моему, еврейских общин Александр Борода. И буддист. От РПЦ выступал владыка Илларион, который по сути предложил отменить 14-ю статью Конституции. То есть наоборот слиться с государством церкви и работать вместе, сражаясь с терроризмом.
Н. Сванидзе
―
Ну, владыка Илларион блистательный человек, потрясающе образованный. Разносторонне талантливый. И по целому ряду его позиций я с ним абсолютно солидарен. В частности в том, что связано с оценками нашей истории и со сталинским периодом нашей истории. Но в данном случае все-таки я позволю себе напомнить, что мы по Конституции светская страна. Светская. Кстати, когда российская империя была православной державой, это была православная империя по закону, это ее ни от чего не спасло. Ни от чего. И не способствовало, как известно даже популярности веры, православия. Когда это все обрушилось в 17-м году, иконы топтали не только комиссары, и простой народ этим занимался с большим удовольствием. Поэтому здесь это не панацея. И, кроме того, еще об одной вещи нужно помнить. У нас ведь не только православная религия в нашей стране, у нас есть еще, только из известных великих перечисленных тобою, и ислам, и иудаизм, и буддизм. А кроме того еще до фига чего. Поэтому…
К. Ларина
―
И католиков у нас немало.
Н. Сванидзе
―
И католиков немало. Поэтому говорить, что мы прямо все такие православные. А что с другими будем делать. Отделим? Мне кажется, что вообще сейчас нынешние претензии православной церкви на огосударствление, они связаны с очень большой лакуной, с дырой, которая образовалась после падения Советского Союза и коммунистической идеологии. Выяснилось, что идеологическая ниша не заполнена. И вроде бы как государство заинтересовано в том, чтобы церковь ее заполнила, а церковь заинтересована стать главной государственной идеологией. Предложить религию. Но вот я только что перечислил, какие на этом пути есть препятствия, начиная от Конституции РФ и кончая тем, что какую тогда давайте выберем, какую религию сделать государственной.
К. Ларина
―
А в эти дни отмечается еще 70-летие Нюрнбергского трибунала.
Н. Сванидзе
―
1945 год.
К. Ларина
―
И на том же сегодняшнем заседании, по-моему, Матвиенко по аналогии с Нюрнбергским процессом предложила провести международный трибунал над терроризмом. Я не очень поняла. Возможно ли это?
Н. Сванидзе
―
Никто не мешает. Надо их поймать главное. Прежде чем судить, надо их сначала отловить. Судить это, в общем, в данном случае за этим дело не станет. Надо сначала их победить, отловить, в клетку посадить, а потом уж судить.
К. Ларина
―
А судить все-таки не этих вот, которые бегают с гранатами, а тех, кто это организовал. Идеологов надо судить.
Н. Сванидзе
―
Нужно это, это была бы неплохая идея, для исламской молодежи. Мусульманской. Потому что мусульманская улица в значительной степени, к сожалению великому им сочувствует. Это не значит, что все готовы бегать действительно с взрывчаткой и подрывать в кафе и театрах, но многие. Это, во всяком случае, в силу своей пассионарности производит впечатление на мусульманскую молодежь. Потому что это граничит, имеет такую левацкую составляющую, уравнительную. Живут очень плохо, бедно. Производит впечатление. Это фактически этот радикально-исламистский терроризм пришел на смену терроризму красному. Терроризму, который…
К. Ларина
―
Это очень точная аналогия. Красный террор.
Н.Сванидзе:Давайте жить по законам шариата. Чтобы мало не показалось. Наказание нужно предельно ужесточить
Н. Сванидзе
―
Конечно, красному террору, который начался еще по большому счету, если брать его первые корни еще в конце 19-го века. Народовольческий, потом эсеровский, потом большевистский, а потом Советский Союз даже в последние десятилетия активно поддерживал этих красных террористов по всему миру. Подкармливал, обучал, прятал. Деньгами помогал. А потом этот красный террор рухнул, но свято место пусто не бывает. И ему на смену пришел вот этот терроризм очень опасный. Потому что он производит впечатление на отчаявшуюся мусульманскую молодежь. Поэтому с ним сражаться очень сложно. Это же не то что вышел в чисто поле, дал раз в торец и победил. Нет. Тут мало даже по дырам ловить, их ряды пополняются.
К. Ларина
―
Но где мир пропустил эту болезнь. Это понятно сейчас, когда такие волны и какая-то невозможная концентрация зловещей беды, когда не знаешь где, это может в любую секунду произойти. Значит, где-то мир пропустил какую-то точку очень важную. На которую не обратил внимания, когда надо было не то что душить в зародыше, а заниматься этим. Все равно, хотя это прекраснодушие некоторое…
Н. Сванидзе
―
Ты знаешь, это не прекраснодушие, но я боюсь, что это процесс объективный. Он связан с определенным этапом, который сейчас проходит ислам, мусульманская религия. Этот этап проходила и христианская религия в свое время. Тоже пассионарный. Когда крестом и мечом, когда покоряли другие континенты. Когда жгли людей на кострах. Этот период бури и натиска, период дикого мракобесного фанатизма. Кровавого. А теперь этот период проходит ислам и если большая часть верующих мусульман и большая часть людей, которые проповедуют ислам, они совершенно нормальные, и эта вера не мешает им оставаться людьми и проповедовать общечеловеческие ценности, то конечно радикальные крылья они идут по совершенно кровавому пути. И их очень трудно остановить. Вообще действительно как ты остановишь людей, которые, во-первых, мечтают помереть, во-вторых, мечтают убивать других людей, и, в-третьих, они производят впечатление на молодежь. Очень сложно.
К. Ларина
―
Тогда духовенство мусульманское должно как мне кажется, больше внимания этому уделять.
Н. Сванидзе
―
Несомненно.
К. Ларина
―
В своих проповедях. А не только когда рванет.
Н. Сванидзе
―
Главная работа это работа мусульманского духовенства. Которые тоже в сложном положении, потому что они боятся, что от них отвернется молодежь, боятся встать поперек настроения молодежи. Очень боятся. И, кроме того, конечно, очень важная работа у структур специальных силовых, которые должны (это очень тяжело) внедрять своих людей. Потому что других вариантов нет. Вообще эта проблема на самом деле не армий, это проблема идеологическая. Внутримусульманская. А силовая это проблема разведок. Армиям там по сути своей делать нечего. Ну конечно их надо накрывать, накрывать, но в любом случае с воздуха ты эту тварь не возьмешь.
К. Ларина
―
Даже и с помощью агентуры не получается. Ну что, какие есть основания сомневаться в профессионализме британцев или французов или американцев. Я имею в виду спецслужб.
Н. Сванидзе
―
Если взять проблему чисто игиловскую, я вынужден эту идиотскую мантру повторить, что они запрещены в России. То конечно, прежде всего, самая главная проблема это проблема объединения мусульманского мира против них. А она сейчас не решается. Потому что камнем преткновения выступает Башар Асад. И мы столкнулись как два барана там с западной коалицией по поводу Башара Асада. Потому что мы говорим, что без Башара Асада нам не победить ИГИЛ, он главный борец. Они говорят, ребята, врете, вот пока Башар Асад там, вот вы ИГИЛ точно не победите. Потому что арабы при живом Башаре Асаде объединяться ни против кого не будут. Кроме как против самого Башара Асада. Все, точка.
Н.Сванидзе:Когда российская империя была православной империей по закону, это ее ни от чего не спасло
К. Ларина
―
Тут, к сожалению, не свернуть. Возвращаясь к сегодняшнему заседанию, там столько было этих советских выступлений. Которые кричали про то, что все американцы устроили, все с цветных революций началось. Не надо было трогать Каддафи, Барака.
Н. Сванидзе
―
Плюс к этому наша любимая штучка, которая на самом деле находит понимание в среде наших сограждан уважаемых. Радостное понимание, что вообще за всем стоят Штаты.
К. Ларина
―
Собственно они ИГИЛ и создали.
Н. Сванидзе
―
Они создали ИГИЛ, они взрывают самолеты в конечном счете. Все делают они. И, в конечном счете, с ИГИЛом воевать неинтересно, ну как с ним воевать, кто он, где он. Арабы, чего с ними воевать. Воевать интересно со Штатами. И конечно мы воюем со Штатами. Поэтому очень сложно эти ожидания, которые сейчас проснулись, у кого-то ожидания, у кого-то опасения, в зависимости от политических взглядов, того, что сейчас будет сближение с Западом думаю, что и надежда и опасение в равной степени безосновательны. Потому что это невозможно. Они не верят Путину абсолютно, считая его непредсказуемым политиком. В их устах нет ничего хуже этой оценки, если речь идет о лидере ядерной сверхдержавы. А мы не можем развернуться, потому что с одной стороны у нас тяжелая экономическая ситуация, как мы уговорим наше население, что нужно затянуть пояса, нужно терпеть, если мы сближаемся с Западом. Где у нас враг, кто на нас нападает. Ради чего нам лишнюю дырочку проделывать на поясном ремне. Ради чего терпеть-то. Ради чего у нас проблемы с медициной, ради чего у нас прилавки дороже как минимум…
К. Ларина
―
Пока не определились с идеологией.
Н. Сванидзе
―
И второе нам просто очень трудно развернуть антиамериканскую пропаганду, потому что она была настолько массировано построена в определенном направлении, что развернуть, скажут, вы что, сливаете Россию что ли. Пиндосам.
К. Ларина
―
Конечно, они же это сегодня и поддерживают.
Н. Сванидзе
―
Нельзя. Поэтому я сейчас не вижу никаких признаков реального потепления.
К. Ларина
―
Программа «Особое мнение». Сейчас перерыв, вернемся через несколько минут в студию.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Особое мнение». Я хочу обратиться к вопросам наших слушателей, которые пришли до начала программы. Какие-то темы мы уже обсудили. Но вот, возвращаясь к нашим внутренним делам. Такой вопрос: как вам кажется, забастовки дальнобойщиков сразу в нескольких городах это зачаток новой волны протестов или что называется только ядерного электората, тех самых 90%.
Н. Сванидзе
―
Только ядерного электората что?
К. Ларина
―
Зачаток новой волны протеста в принципе вообще протестов или только ядерного электората.
Н. Сванидзе
―
Я думаю ни то, ни то. Это конечно напугало власть.
К. Ларина
―
Неожиданно.
Н.Сванидзе: На смену красному террору пришел терроризм,производящий впечатление на отчаявшуюся мусульманскую молодежь
Н. Сванидзе
―
Озаботило, потому что все эти очкастые либералы давно освоены, их мало, слабые. И ясно, что с ними делать. Объявить их всех врагами народа, иностранными агентами и все. А с дальнобойщиками-то хуже. Это же народ как бы. Потому что профессор он не народ, а дальнобойщик он народ. У нас почему-то вот так вот. А с народом надо поаккуратнее. Но я думаю, что чисто в количественно плане это пока немного и опросы показывают, что по большому счету на данный момент власти и популярности лично и президента Путина ничто сейчас всерьез не грозит. Поэтому я думаю, они будут здесь кнутом и пряником.
К. Ларина
―
То есть будут договариваться. Там с Ротенбергом это еще связано.
Н. Сванидзе
―
Там называлось имя младшего Ротенберга. Будут договариваться, будут обещать какие-то компромиссные варианты. А кто не согласится, кто будет шалить, радикальничать, с теми уже жестко.
К. Ларина
―
Это вообще случай, который кстати еще не закончился. Акция продолжается. Забастовка, протест. Он должен власть действительно немножко забеспокоить. Неожиданный удар.
Н. Сванидзе
―
Давно такого не было.
К. Ларина
―
Это как шахтеры, которые касками стучали.
Н. Сванидзе
―
Нет, потому что когда шахтеры стучали касками, там общий фон был другой. Общий фон был иной, потому что Борис Николаевич Ельцин был очень непопулярен. А сейчас налицо высокий уровень популярности первого лица. Поэтому я здесь серьезной угрозы не вижу. Но придется немножко почесать репу, как-то договариваться.
К. Ларина
―
Теперь вот то, что ты говоришь до перерыва, напомнил, что столетие Константина Симонова сейчас отмечается на следующей неделе. Я вспомнила про очень важную новость…
Н. Сванидзе - 28
―
го числа, если мне память не изменяет.
К. Ларина
―
Сегодня новость произошла. Событие. Фонд защиты гласности признан иностранным агентом. Включен в список иностранных агентов.
Н. Сванидзе
―
Такой подарок Алексею Кирилловичу Симонову, сыну Константина Михайловича Симонова или Кирилла Михайловича Симонова. На самом деле. Константин он себя так назвал, на самом деле он был назван Кириллом при рождении. Этот большой очень советский русский поэт и писатель. И вот такой подарочек к столетию его сын получил и Фонд защиты гласности - иностранный агент. Замечательно. Дорого яичко к Христову дню.
К. Ларина
―
Это частная инициатива на твой взгляд, я уже обращаюсь к тебе во множественном числе как к члену совета по правам человека. Без конца получаем черные метки со стороны кого. Это со стороны власти или это частная инициатива отдельно взятой структуры.
Н.Сванидзе: Арабы, чего с ними воевать. Воевать интересно со Штатами
Н. Сванидзе
―
Я бы так сказал, это частная инициатива со стороны отдельных государственных структур, но государственная структура лавочка-то не частная. И, между прочим, не раз ставился вопрос на разных уровнях, последний раз это было при мне на встрече совета по правам человека с президентом РФ Путиным Владимиром Владимировичем, этот вопрос ставила Людмила Михайловна Алексеева. В свойственной ей твердой, абсолютно определенной форме. Она сказала, пересказываю своими словами суть. Владимир Владимирович, плохой закон, не работает, давайте мы его с вами отменим. Владимир Владимирович оставил без ответа эту реплику. Он ответил Людмиле Михайловне, но именно на эту часть главную ее выступления он ничего не ответил. То есть, по поводу отмены нет, значит, вот теперь фонд защиты гласности вливается в славные ряды НКО-иностранных агентов. Здесь у СПЧ вполне определенная позиция. На всех уровнях, в том числе на самом высоком мы бьем в колокола, но мы не административный орган, у нас власти нет. Язык от колокола это все, что у нас есть.
К. Ларина
―
Очень просят наши слушатели продолжить тему, связанную с этим страшным случаем, когда ребенка потеряла таджикская семья. На этой неделе в сети мы видели уже фотографии, как Зарина приехала к себе в Душанбе и поехала в кишлак. И там этого ребенка похоронили в этом ящике. Будет ли продолжение расследования, учитывая, что госпожа Мизулина при всем притом, уже подключилась, как я понимаю, к этой теме и выразила свое возмущение. Напомню, что Мизулина это не просто Мизулина, а член Совета Федерации. Будет продолжено…
Н. Сванидзе
―
Будет обязательно. Будет следствие. Будет суд. Я в этом убежден. А уж какова будет роль этой несчастной матери Зарины, здесь я не знаю, потому что это абсолютный был произвол. И мы говорили с тобой в прошлый раз о том, что требовали просто, просили, было письмо генпрокурору, подписанное Михаилом Александровичем Федотовым. Что женщина лишается процессуальных прав, не знающая языка русского отправляется к себе в Душанбе. Как она оттуда, не имея права приехать сюда, не зная русского языка, будет свидетельствовать на суде. Ну как, тем не менее, на это не обратили внимания, на эту позицию. Ее отправили, депортировали. Я это не могу истолковать по-другому, как желание вывести из-под удара виноватых. А виноватых, кто бы они ни были, можно назвать преступниками. Абсолютно в этом убежден. Потому что их действия, противоречащие законодательству РФ, привели к гибели ребенка.
К. Ларина
―
Есть еще одна история, которую мы не комментировали, это антидопинговый скандал. Который как снежный ком разрастается. И я уже запуталась, чей это позор. Это наш национальный позор или еще чей-то.
Н. Сванидзе
―
А чей еще-то?
К. Ларина
―
Только наш?
Н. Сванидзе
―
Допинг не только у нас.
К. Ларина
―
А позор.
Н. Сванидзе
―
Но взяли-то за одно место нас. В данном случае. Мы в таких случаях конечно, вот а почему мы, а чего мы что ли. А эти. Это знаете как…
К. Ларина
―
Там набирают одних астматиков специально, кто-то сказал.
Н. Сванидзе
―
Как известно все норвежские лыжники астматики.
К. Ларина
―
Специально набирают таких.
Н. Сванидзе
―
Во главе с Бьерндаленом. Да, и специально их набирают американцы, кстати, чтобы ты знала.
К. Ларина
―
Или делают им специальный укол, чтобы они заболевали.
Н. Сванидзе
―
Но эта ситуация как там при переходе улицы в неположенном месте. Если тебя постовой поманил пальчиком. Так все. Ну все ладно, а вот ты. В такой ситуации оказались мы, и мало того, это не только в такой. В худшей. Потому что колются, как я понимаю, так или иначе, все. Перед соревнованиями. Спорт высоких достижений, к сожалению великому он сейчас как мне говорят профессионалы, подразумевает тот или иной вариант допинга. Особенно виды, требующие выносливости или непосредственной физической силы. Разные виды допинга, но требуются. А мы оказались практически единственной страной, у которой по мнению международной организации не просто допинг, он поставлен на государственную основу. Государство крышует. Мало того…
К. Ларина
―
ФСБ крышует.
Н.Сванидзе:Государство крышует-у нас спортивные достижения -это дин из главных элементов государственной гордости
Н. Сванидзе
―
ФСБ контролирует. Государство крышует, потому что у нас спортивные достижения приняли характер, один из главных элементов государственной гордости нашей. И поэтому это дело государства, чтобы получать побольше золотых медалей, нужно вот этим делом заниматься. Денег на это не жалеют. Крышуют. Помогают, контролируют. Молодцы, сказали нам, возьмите с полки пирожок.
К. Ларина
―
И что будет дальше? Конечно же жалко людей, что называется честные спортсмены, которые попали в это колесо. Они ни в чем не виноваты. Жизнь у них одна.
Н. Сванидзе
―
Конечно, это их хлеб.
К. Ларина
―
Это как переломанные карьеры.
Н. Сванидзе
―
Разумеется, конечно, спортсменов очень жалко. Чиновников не жалко нисколько.
К. Ларина
―
И что делать? Уже пропустят зимний чемпионат мира 2016 года. Российские легкоатлеты.
Н. Сванидзе
―
Выполнять указания международных организаций. И насколько я понимаю, мы сейчас, испугавшись жутко, что мы лишимся легкоатлетической команды на олимпийских играх, а может быть и пойдет и дальше, потому что это начали с легкой атлетики, можно подумать, что в легкой атлетике у нас именно такой государственный контроль. А в других видах нет. А скажем условно в зимних видах нет. А если в зимних видах, то дело дойдет до того, что было на Олимпиаде в Сочи.
К. Ларина
―
Спортивной гимнастике.
Н. Сванидзе
―
Во многих. И это все будет крайне неприятно. Поэтому решили от греха показать, что мы слушаемся. Что мы послушные, что мы паиньки.
К. Ларина
―
То есть там сейчас какая-то стратегия выработана достаточно мирная.
Н. Сванидзе
―
Это правильная стратегия. Потому что скандалить в любом случае все равно что плевать против ветра. Тут скандал обернется только против нас.
К. Ларина
―
Ну и последнее, наверное. Хотела этот вопрос тебе задать. Поскольку вчера ночью на российском канале был показан фильм Николая Сванидзе «Душ». Фильм о лагерях смерти. Я вижу много откликов, слушатели наши под большим впечатлением. Несмотря на то, что это было поздно показано. И вот даже конкретный вопрос есть: возможно ли перевести ваш документальный фильм на английский, французский, немецкий, я живу в Германии, и мне бы очень хотелось дать посмотреть коллегам.
Н. Сванидзе
―
Это замечательно. Но я не готов переводить на разные языки. Тем более что из всех означенных я только английским и владею и то, наверное, не в той степени, чтобы его адекватно перевести. Теоретически это возможно. Спасибо за высокую оценку.
К. Ларина
―
Что для тебя в нем главное было. Твое послание в сегодняшний день каково. Вот мой вопрос.
Н. Сванидзе
―
Для меня в нем главное было генезис происхождения нацизма. Вот что главное. Конечно это фильм о лагерях, о страшной гибели людей. О том, как равнодушны простые люди к тому, что умирают другие люди почти у них на глазах. Это главный ужас. Главный ужас если непосредственно, ужас деталей, связанных с самой гибелью. Хотя и это страшно, там были съемки в газовых камерах. И так далее. Я специально не пугал, кстати. Не ставил перед собой такую задачу. Но самое страшное это генезис нацизма. Это корни нацизма. Как они вырастают в нормальной стране, в культурной стране, великой стране. В стране с замечательными традициями. Как казалось бы, нет для этого никаких оснований. И вдруг - опаньки и вот из этих национальных комплексов, из этого желания, из этой тоски по национальной гордости, из этой тоски по силе, из этой тоски по державному величию вдруг вырастают вот эти страшные цветы. Чудовищные. В какой-то мере мы, те, кто делали этот фильм, мы руководствовались впечатлениями от фильма «Обыкновенный фашизм», конечно. Михаила Ильича Ромма. Разумеется.
К. Ларина
―
Повторю, фильм «Душ» Николая Сванидзе. Я надеюсь, что его можно найти в сети. Посмотреть. Посмотрите обязательно. Спасибо. До встречи.
Н. Сванидзе
―
Спасибо.