Шод Муладжанов - Особое мнение - 2015-12-21
И.Воробьева
―
Здравствуйте! Это программа "Особое мнение". В студии радиостанции "Эха Москвы" Шод Муладжанов, главный редактор газеты «Московская правда». Здравствуйте, добрый вечер!
Ш.Муладжанов
―
Здравствуйте!
И.Воробьева
―
Я не знаю, наблюдаете ли вы за прекрасными… я даже не знаю, как назвать эти телодвижения между федеральным правительством и властями Крыма…
Ш.Муладжанов
―
Наблюдаю, да.
И.Воробьева
―
Да, это очень интересно, наверное, хотя, возможно и ожидаемо. Ожидаемы были такие проблемы или как-то все-таки…. Крым, финансирование?..
Ш.Муладжанов
―
Вы знаете, по опыту нашему мы знаем, что когда происходят какие-то резкие вливания в какой-нибудь регион, то обязательно происходят крупные хищения из этих вливаний в какой-нибудь регион. И на первом этапе это незаметно: там кто-то с кем-то разделил, распилил более-менее по-доброму. И все происходит сгоряча, с пылу, с жару обычно нормально, на волне патриотизма и прочего. Как только страсти остывают и надо переходить к рутинной работе, выясняется, что стыренных денег не хватает для исполнения взятых обязательств, а также указаний верхнего начальства.
И.Воробьева
―
А вы считаете, что там прямо стырили деньги?
Ш.Муладжанов
―
Я ничего не считаю. Это пусть разбирается, не к столу будет сказано, прокуратура и, скажем, Контрольное управление президента – его можно всегда упоминать с уважением, там серьезные люди работают. Пусть они проверяют, стырили там или нет. Но я говорю, что по опыту моему, обычно так происходит, что когда начинают спрашивать за сделанную работу на выделенные бюджетные средства – вот тут начинается война. Потому что те, кому «заносили», они поостыв и куда-то убрав то, что занести, они начинают спрашивать за сделанную работу. А те, кто занес, спрашивают: «А как я на оставшиеся деньги могу эту работу выполнить?» И тут у них начинается война часто. Я говорю о том, как бывает. В данном случае пусть разбираются те, кому положено.
Ш.Муладжанов: Когда начинают спрашивать за сделанную работу на выделенные бюджетные средства – вот тут начинается война
И.Воробьева
―
Тут же, видите, еще одна история. Мнение высказал свое, в том числе, и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. И есть пару цитат очень интересных. Например, есть такая цитата, что по словам Пескова «Крым относится к крупным регионам, и там еще предстоит, - внимание! – уровень жизни до общероссийского». Как вы считаете, что имеет в виду Дмитрий Песков? И в данном контексте всех этих историй с деньгами уровень жизни общероссийский – это вот то, о чем вы сказали?
Ш.Муладжанов
―
Дело в том, что господин Песков наверняка имеет в виду, что, конечно, в Крыму живут хуже, чем в Москве, и вряд ли кто-нибудь станет с ним спорить.
И.Воробьева
―
Я думаю, что на Камчатке тоже живут несколько хуже, чем в Москве, мне так кажется.
Ш.Муладжанов
―
Боюсь, что сильно хуже. Но, поскольку господин Песков говорит не про Камчатку, а про Крым, то он говорит, видимо, в таком контексте. Потому что представить себе, что в Крыму люди живут хуже, чем в глубинке какой-нибудь, скажем, в Новосибирской области или в Еврейской автономной области, мне сложно, хотя бы даже из-за климатических каких-то соображений. Это, во-первых. А во-вторых, ведь, как ни странно, в нашей стране ведь не разработано стандартов жизни людей. Мы все время с вами говорим умозрительно: вот там живут лучше, тут живут хуже…
И.Воробьева
―
То есть уровень жизни определяется странным образом.
Ш.Муладжанов
―
Да. Мы знаем, что в цивилизованных странах житель какого-нибудь уездного провинциального городка живет в среднем в материальном смысле примерно так же, как житель Нью-Йорка. Если мы не берем нищебродов и олигархов, а берем средних людей, то они живут примерно одинаково, независимо от того, как называется их регион.У нас разница огромная, а стандартов жизни среднего федерального гражданина России нет, не существует, поэтому все эти разговоры, кто живет лучше, кто живет хуже, они от печки, от чего угодно, только не от здравого смысла. Поэтому я не знаю, что имеет в виду господин Песков. Он, поскольку человек грамотный, наш коллега, он, наверное, со временем сам может объяснить.
Я бы только хотел сказать о том, я вообще-то, я в принципе за то, чтобы все жители России жили достойно. Я тут совершенно не оригинален. Любая политическая партия свою программу начинает примерно с такой формулировки. И я за. Другое дело, что, к сожалению, это невозможно на данном конкретном этапе по той простой причине, что вывозится из России столько капитала, что оставшегося не хватает на достойную жизнь для всех россиян.
И.Воробьева
―
А хватает ли, как вы считаете в России денег для того, чтобы, действительно, обеспечивать Крым и подтягивать уровень жизни до общероссийского?
Ш.Муладжанов
―
Вы знаете, я тут как-то сидел в самолете, читал один журнальчик, и там были всякие сведения о зарплатах топ-менеджеров всяких госкорпораций, чиновников – топ – и так далее. Я прикинул так, что если их заработки процентов на 30-40 снизить, то несколько регионов России могли бы серьезно подтянуть уровень жизнь. Вот я считаю это ответом на ваш вопрос.
Ш.Муладжанов: Если теоретически ставить вопрос, может ли у России хватить денег, то да – может. Хватит ли? Думаю, нет
И.Воробьева
―
Вообще-то, я спрашивала о том, есть у России денег и Крым обеспечивать…
Ш.Муладжанов
―
Я еще раз говорю, это ответ на ваш вопрос: если меньше воровать и если хоть немножко поумерить аппетиты тем, кто растаскивает деньги, в том числе, бюджетные, я думаю, хватит и на Крым.
И.Воробьева
―
Просто, понимаете, зарплата топ-менеджеров или зарплаты людей, которые работают в больших корпорациях, это дело корпораций и дело больших служащих.
Ш.Муладжанов
―
Не-не-не, вы не правы в принципе.
И.Воробьева
―
Я имею в виду госкорпорации.
Ш.Муладжанов
―
Я имею в виду прежде всего госкорпорации и также я имею в виду тех монстров, которые эксплуатируют национальное достояние, а отнюдь не организации…
И.Воробьева
―
Вы имеете в виду нефтяные и газовые компании, очевидно?
Ш.Муладжанов
―
Да, вот эти компании, они эксплуатируют национальное достояние, а именно природные ресурсы, которые принадлежат не чиновником, а стране. Так вот, те, кто за это получает деньги, они должны каким-то образом отчитываться перед реальными владельцами этого достояния, а именно нами, гражданами нашей страны. Я понимаю, что звучит абсолютно утопически…
И.Воробьева
―
Вообще! Как «сферический конь в вакууме» абсолютно.
Ш.Муладжанов
―
Сейчас, Ирина. Я не думаю, что что-то в этом роде в близком будущем произойдет. Я говорю о том, что если теоретически ставить вопрос о том, может ли у России хватить денег, то да – может. Хватит ли? Думаю, что нет. По той простой причине, что, насколько мне известно, речь сейчас идет не об увеличении бюджета следующего года, а о секвестировании. И все говорят уже, и чиновники раскрыли уже эту страшную тайну, что речь идет о 10-процентом секвестировании практически всех основных статей бюджета. 10%
И.Воробьева
―
А это много.
Ш.Муладжанов
―
Это огромная величина. Тогда надо, скажем, таким образом: если мы отрасли какие-то, направление секвестируем по расходам на 10%, то как можно тогда увеличивать финансирование какого-нибудь региона? За счет чего? Тем более, если верить господину Пескову, Крым – крупный регион. Тогда получается, это очень сильный удар по бюджету.
И.Воробьева
―
Ну а Сирия – разве не сильный удар по бюджету?
Ш.Муладжанов
―
Нет, думаю, что нет.
И.Воробьева
―
Нет? Вы считаете, что операция в Сирии дешево нам обходится?
Ш.Муладжанов
―
Вы знаете, я тут согласен… Я не знаю в процентном отношении со сколькими высказываниями нашего президента я согласен, но с этим высказыванием я абсолютно согласен, что воевать в Сирии, использовать там наши боезапасы или проводить здесь учения – практически одно и то же.
И.Воробьева
―
Поговорим сейчас и, в том числе, про операцию в Сирию. Я напомню, что в программе "Особое мнение" Шод Муладжанов, главный редактор газеты «Московская правда». А нам нужно прерваться буквально на пару минут. Потом мы вернемся. Ваши вопросы можете присылать на номер для sms: +7 (985) 970 45 45 или аккаунт vyzvon в Твиттере.РЕКЛАМА
И.Воробьева
―
Продолжается программа "Особое мнение". Ирина Воробьева и Шод Муладжанов здесь, в этой студии. Мы поставили на паузу историю с Сирией. Я спросила у вас, дорого или дешево обходится операция в Сирии. Вообще, нам сейчас - мы уже давно в это ввязались, уже есть разные последствия этой операции в Сирии – нам сейчас нужно ее продолжать или, может быть, по-тихому просто свернемся уже и перестанем?..
Ш.Муладжанов
―
Нет шансов по-тихому свернуться. Дело в том, что - мы не раз говорили, в том числе, и в этой студии, о том, что - здесь нет войны против какой-то одной банды или, как сейчас об этом говорят группировки или еще что-то. Здесь есть очень серьезная война против серьезного, очень агрессивного, очень закрытого, очень воинственного формирования глобального масштаба. Лучше было бы, конечно, в это не встревать. Во всяком случае, я бы сказал, в политических условиях, в которых сейчас существует Россия. Потому что история с Украиной, а также некоторые другие истории помельче и попроще, они серьезно ограничили политический ресурс России. Можно сейчас сколько угодно надувать щеки и говорить, что значительность и авторитет России растут… Сейчас много публикаций мы видим, читаем и слышим на эту тему. Я, честно говоря, так не думаю. То, что, может быть, действия России в Сирии кое-кого напрягли и стали больше побаиваться Россию – может быть, вполне. Насчет уважения – я бы так не сказал. Это-первых.И, во-вторых, мы не защищены. Я не устаю говорить о том, что у меня есть очень серьезное, где-то интуитивное ощущение, что мы пошли на войну, не прикрыв тылы. И возникает два вопроса. Во-первых, зачем мы пошли на эту войну? Серьезный вопрос. А, во-вторых, почему мы перед этим не прикрыли тылы? И на оба эти вопроса я не слышу вразумительных ответов.
И.Воробьева
―
Что вы имеете в виду «прикрыть тылы»? Например, что надо было сделать?
Ш.Муладжанов
―
Например, то, что наша политика относительно бывших стран СССР, СНГ – назовите как угодно – визовая, в том числе, политика по поводу проезда граждан туда-обратно, по поводу провоза грузов туда и обратно, так называемый Таможенный союз и прочие вещи – это все, с одной стороны, позитивные в экономическом плане какие-то движения, некоторые из них позитивные, скажем. Но в смысле безопасности это совершенно безрассудные шаги. Границы открыты, по существу. Провозят немеряно всяких грузов, которые тысячами тон попадали на Черкизон, печальной памяти. Откуда они там брались? Они проезжали через страны СНГ и через наши границы. И если предположить, что ненавистный нам, запрещенный в России ИГИЛ, чего-нибудь такое задумает, на мой взгляд, Россия не готова как следует этому противостоять.Я очень рад за наши правоохранительные и разведывательные органы, которые, как говорят руководители страны, уже предотвратили несколько сот таких попыток агрессивных террористических действий. Это замечательно. Но, к сожалению, они могут предотвратить и тысячу, но один или два пропущенных удара могут нам очень дорого стоить.
И.Воробьева
―
В первую очередь стоить жизни людям, конечно.
Ш.Муладжанов: Боевые действия ничего не стоят России. А экономическая реакция на то, что происходит, дорого обойдется
Ш.Муладжанов
―
Да. И вот в этом смысле, мне кажется, Россия абсолютно не готова. Что касается экономической цены вопрос. Я-то ведь, отвечая на ваш вопрос, имел в виду, что, собственно, боевые действия ничего не стоят России, как мне кажется. А вот экономическая реакция на то, что происходит, она очень дорого обойдется России, конечно.
И.Воробьева
―
Возвращаясь к Крыму… Никак не могу уйти из темы Крыма. И потом еще про Украину поговорим. Несмотря на этот скандал, который сегодня разразился, когда глава Крыма говорит, что ни копейки нет, наши говорят, что перечислили много денег.
Ш.Муладжанов
―
А это, кстати, не противоречит одно другому.
И.Воробьева
―
Но так как-то заведено, как мы только что обсудили, в нашей стране. При этом высокопоставленные крымские чиновники не отправляются в отставку, все остаются на своих местах. Об этом отдельно даже сказал вице-премьер России Дмитрий Козак, который сказал, что об отставках речи не идет. У нас традиция такая, что у нас чиновники в принципе не уходят?
Ш.Муладжанов
―
У них не хватает денег заплатить для того, чтобы их отправили в отставку.
И.Воробьева
―
А! То есть так у нас работает?
Ш.Муладжанов
―
Мне кажется, что сейчас высокие чиновники готовы достаточно дорого заплатить, чтобы их отправили в отставку, потому что тогда, они получают право уехать за рубеж и тихо-тихо спрятаться в какой-нибудь норке и больше не отвечать на звонки из Москвы и так далее.
И.Воробьева
―
Как интересно.
Ш.Муладжанов
―
Мне кажется, сейчас это довольно дорого стоит.
И.Воробьева
―
Теперь про Украину хочу спросить. Мы это ожидали, об этом говорилось, но все-таки с 1 января 16-го года Россия вводит санкции против Украины. Речь идет о введении продовольственного эмбарго и таможенных пошлин в связи с вступлением Украины в зону свободной торговли Евросоюзом. Нам это вообще зачем, санкции-то вводить?
Ш.Муладжанов
―
Да все за тем же. Это все дворовые задворки. Экономических каких-то причин вот для большинства санкций – против Турции я лично не вижу. И точно так же я не вижу смысла в экономической войне с Украиной, потому что и в том и в другом случае, если бы хотели добиться каких-то серьезных стратегических экономических результатов, надо сначала посчитать. Тут никто ничего не считает, просто ищут: А вот еще тут можно…, а давайте так, а еще там строительные компании выгнать –а давайте выгоним, почему нет? А думать о том, что если ты сегодня выгнал строительные компании какой-нибудь страны со своих объектов, то уже больше никто не захочет со своими деньгами, со своими инвестициями идти на твои объекты больше, понимая, что завтра кто-нибудь кого-нибудь стрельнет и тебя выгонят просто – вот об этом думать как-то никто не хочет. Зря.
И.Воробьева
―
Кстати, о стрельбе. Вы, может быть заметили, что по меньшей мере в московском регионе – я сейчас говорю про Москву и Московскую область – последнее время стали очень много стрелять?
Ш.Муладжанов
―
Я не далее как за сегодняшний день имел три разговора с разными людьми, начиная с собственной жены, о том, что в Москве возобновилась отчасти атмосфера «лихих 90-х» вот именно в этом направлении. Стрельба у кафе, в кафе, между водителями, кого-то пристрелили просто так, кого-то за долги, кого-то – по непонятным причинам: разборки и так далее; ограбления банков наглые и так далее. То есть такие, примитивно-наглые.Вы знаете, это следствие двух причин, как мне кажется. Первая причина: резкое обострение дефицита наличности. Просто денег стало очень мало в обороте, их физически не хватает - так, как это было в какие-то моменты 90-х.
И второе – это то, что, мне кажется, наши правоохранительные органы сейчас задействованы на исполнение каких-то политических заказов или поручений руководства, а не на наведении порядка. И их мелкие вот эти криминальные экономические формирования, – я бы позволили себе такой оборот, - вообще не интересуют. Разборки вот эти - кто кому чего должен, кто кого стрельнул – не очень интересуют. У них сейчас другие задачи. Обвинить кого-нибудь, что он когда-то чего-то наделал, а еще кого-то к чему-то подстрекал или кого-то где-то когда-то оскорбил лет 15 назад – это вот интересно. А разобраться, почему происходит на самом деле сейчас выяснение экономических отношений на уровне стрельбы, нашим органам некогда, а во-вторых, неинтересно.
И.Воробьева
―
Слушайте, но вот в Красногорске вообще расстреляли чиновника прямо в кабинете.
Ш.Муладжанов
―
И что случилось после этого?
Ш.Муладжанов: Сейчас высокие чиновники готовы достаточно дорого заплатить, чтобы их отправили в отставку
Ш.Муладжанов
―
Ну, случилась там погоня, там же всё… Нашли его, труп, вернее, нашли. Ну, просто неужели не наводит ни на какие мысли?
Ш.Муладжанов
―
И?.. Вот нас с вам должно наводить, а больше никого не должно.
И.Воробьева
―
Наверное, должно все-таки, но не наводит.
Ш.Муладжанов
―
Да, и что с тех пор случилось?
И.Воробьева
―
Ничего. Еще стрелять больше стали.
Ш.Муладжанов
―
Повторю, что к моему большому огорчению эта тенденция будет нарастать, потому что денег становится в обороте все меньше, их реальная стоимость становится еще меньше, а порядка становится тоже меньше. Соответственно, все эти привходящие обстоятельства ведут к тому, что разборки станут в ближайшем будущем правилом таким же, каким они были в эти самые «лихие 90-е».
И.Воробьева
―
На «лихих 90-х» сделаем паузу на несколько минут. Шод Муладжанов, главный редактор газеты «Московская правда» в эфире «Особого мнения».НОВОСТИ
И.Воробьева
―
Продолжается программа "Особое мнение". Шод Муладжанов, главный редактор газеты «Московская правда» здесь, в студии со своим особым мнением. Прежде чем поговорить о футболе – о футболе мы поговорим обязательно – я бы хотела продолжить историю с 90-ми, но в одном конкретном регионе. Кущевка, видимо, никогда не уйдет из нашей жизни.
Ш.Муладжанов
―
Наверное.
И.Воробьева
―
Мы все помним, что случилось в Кущевке. Сегодня там избили человека, которые пытался просто договориться с кинотеатром о показе фильма «Чайка», после чего получил арматурой по голове. Вообще бесполезно, я так понимаю, в Краснодарском крае Кущевку искоренять?
Ш.Муладжанов
―
Я думаю, что там повязанных людей столько… А там, в тех краях, насколько мне известно, такая семейственность, какие-то кровные связи, они очень сильны, и, я думаю, что, поскольку аж все основные крупные кланы повязаны в этих историях, это нескоро оттуда уйдет. Я думаю, что это дело десятилетий.
И.Воробьева
―
А они повязаны, вы имеете в виду, между собой?
Ш.Муладжанов
―
Они повязаны, так или иначе, с теми, кто наживался на всей этой истории, а там наживались многие. И многие были завязаны в коррупционные схемы и сейчас завязаны. Что, коррупционные схемы совсем там кончились, что ли? Видимо, какую-то поверхность сняли, какой-то слой сняли, какие-то разрушили. Но так не бывает, чтобы вдруг какой-то регион страны стал свободным от коррупции. Так не бывает.
И.Воробьева
―
Ну, хорошо, про коррупцию все-таки поговорим в футболе. Смотрите, комитет по этике ФИФА отстранил Йозефа Блаттера, Мишеля Платини от футбольной деятельности сроком на 8 лет. При этом остранение Блаттера состоялось, несмотря на то, что еще накануне он уверял, что с него снято обвинение, что он оправдан. Платини теперь не может принять участие в выборе президента ФИФА и так далее. Это футбол вокруг футбола очень интересный, который продолжается. И кто здесь прав, кто виноват на самом деле?
Ш.Муладжанов
―
Понятно, что я не могу знать, кто виноват, кто прав, и никто не может знать и никогда не узнает. Дело в том, что, обратите внимание, то федерация легкой атлетики – какая-то большая война; то с ФИФА, то с Олимпийским комитетом были какие-то трудности. Это связано с тем, что в современном спорте гуляют бешенные деньги, огромные деньги.
Ш.Муладжанов: В Москве возобновилась отчасти атмосфера «лихих 90-х». Разборки станут в ближайшем будущем правилом
Когда-то олимпиады проводились на десятки миллионов долларов. Сейчас речь идет о десятках миллиардах долларов. Когда-то призовые для футболистов, например, исчислялись сотнями долларов, потом тысячами, сейчас – миллионами. Сейчас вот предлагают футболисту контракт новый, там ему предлагают всего два с половиной миллиона евро в год – он надувает губы и говорит, что «это вообще не солидно для меня», хотя он ничего еще не показал в этой игре. И так далее. То есть гуляют огромные деньги. И, конечно, там, где огромные деньги, там масса криминальных интересов сходится и масса соблазнов, скажем, заполучить крупный турнир, потому что это дает возможности закопать и растащить миллиарды долларов. Я думаю, что на Олимпиаде в Сочи нажились не десяти, не сотни, а тысячи людей, и они нажились многими миллиардами долларов.
И понятно, что если – а, может, так оно и было, - им сообщили, что надо как-то поучаствовать до Олимпиады… Или вот представьте себе, тем, кто нажился на этой Олимпиаде, сейчас предложат: А давай скинемся – мы сейчас купим летнюю Олимпиаду в России. Они скинутся.
И.Воробьева
―
Вложения.
Ш.Муладжанов
―
Потому что они поймут, что это хорошая инвестиция. Мы же знаем, как это бывает. То же самое с крупнейшими футбольными турнирами происходит. Футбол стал намного слабее, чем он был раньше, как игра. Я, как человек, всю жизнь интересующийся футболом, могу ответственно сказать, что искусства в футболе стало гораздо меньше; спорта в футболе стало гораздо меньше, а денег гораздо больше.
И.Воробьева
―
Шоу.
Ш.Муладжанов
―
Это даже не шоу. Это такая денежно-политическая игра очень большая. И на самом деле даже странно, как долго это все могло крутиться и вариться без скандалов крупных. А то, что сейчас пойдут скандалы, конечно, и вокруг не только приглашения к себе чемпионатов мира по футболу, но и олимпиад, безусловно. Ну, это самые денежные соревнования, какие есть – это олимпиады и чемпионаты мира по футболу. Но дальше пойдет по нисходящей к другим очень выгодным соревнованиям. Думаю, что речь пойдет о так называемых юношеских олимпиадах – это тоже очень интересно; об универсиадах. Будет, о чем поговорить.
И.Воробьева
―
То, что отстранили Блаттера и Платини, означает ли, что комитет по этике ФИФА все-таки менее коррупционен, чем все остальные или нет?
Ш.Муладжанов
―
Я думаю, что там просто ищут сейчас вариант более-менее быстрого выхода из сложившейся катастрофической ситуации, когда огромная организация с огромными денежными потоками осталась, по существу, без руководства. Потому что те, кто остался в руководстве, они очень сильно нервничают, они там между собой ведут серьезные разборки. Сейчас пытаются утихомирить эту скандальную волну и навести хоть какой-то вариант временного порядка.
И.Воробьева
―
Ну, и, видимо, эти две фамилии с временным порядком никак не связаны.
Ш.Муладжанов
―
Видимо, кланы, которые там между собой воюют или, наоборот, сейчас пытаются найти взаимодействие, они ищут компромиссную фигуру. Понятно, что ни Блаттер, ни Платини не могут быть компромиссными фигурами.
И.Воробьева
―
Может быть, кто-то из России?
Ш.Муладжанов
―
Ну, если только господин Мутко. Других вариантов я не вижу.
И.Воробьева
―
Серьезно? Мутко был бы хорошей в этом смысле фигурой?
Ш.Муладжанов
―
Во всяком случае, как он разруливает денежные конфликты в России, показывает, что он талантлив.
И.Воробьева
―
То есть это хороший министр спорта?
Ш.Муладжанов
―
Этого я не говорил. Я говорю, что он хорошо разруливает денежные скандалы.
И.Воробьева
―
У нас остается несколько минут…
Ш.Муладжанов
―
Можно я, пользуясь тем, что у нас, скорей всего, у меня в этой студии последний эфир…
Ш.Муладжанов: На Олимпиаде в Сочи нажились не сотни, а тысячи людей, и они нажились многими миллиардами долларов
И.Воробьева
―
В 2015 году.
Ш.Муладжанов
―
Да, я хотел бы пересказать тут фразу, которую мне несколько дней назад пересказали. Может быть, ее кто-то давно знает. Мне кажется, она очень отражает. Так вот, встречаются два человека и один грустный такой, и тот, который на него смотрит, спрашивает: «Что ты такой грустный?» Он говорит: «Да думаю о завтрашнем дне». Этот говорит: «Откуда ты знаешь, какое завтра будет дно?». Мне кажется, что это очень актуально.
И.Воробьева
―
Вообще, 2015 был скорее страшным годом для нас, как для общества, как для страны, или ничего так… можно было бы сказать, что он лучше 14-го?
Ш.Муладжанов
―
С чем сравнивать. Если сравнивать со спокойными годами между 2002-м и 2006-м, например – где-то вот в этом промежутке – то год ужасный. Если сравнивать с «лихими 90-ми», то нормальный.
И.Воробьева
―
А если с 13-м, 14-м?
Ш.Муладжанов
―
По нарастающей. И беда не только в том, что экономическая ситуация становится все жестче, сложнее и запутаннее. Вы понимаете, когда шар, камень, снежный ком катится с горы и не удается их вовремя сразу тормознуть, они раскатываются и уже их остановить практически нереально. Пока не разобьется на куски… И потом надо работать с этими кусками. Вот эта тенденция, эта скорость показывают, что не удалось в самом начале тормознуть, когда это еще можно было сделать. И то, что сейчас происходит, когда одни чиновники нам сообщают, что все ничего, и цена на нефть будет 50 долларов почему-то; а другие говорят, ой-ей-ей, все плохо, и цена нефти будет меньше 30 долларов за баррель – и вся страна с ужасом смотрит, как меняется цена на нефть, вместо того, чтобы думать, чего мы будем строить, чего мы будем делать, чего мы будем ремонтировать, покупать, продавать, производить.
И.Воробьева
―
Это какое-то вообще практически неизвестное нам слово.
Ш.Муладжанов
―
Слово «производить» - да, неизвестное. Оно скоро уйдет из лексикона, я думаю. Так вот, вся эта атмосфера, вся эта обстановка говорит о том, что 16-й может быть еще хуже. А это уже такая тенденция, которая… Знаете, вот все специалисты крупные, которые глобальные процессы изучают, они говорят так: Один неурожайный год – это проблемно, но ничего особенно; вот два неурожайных года – это угроза экономике; три неурожайных года – это страшный удар; четыре – это катастрофа».
И.Воробьева
―
А у нас 15-й – это какой был: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й?
Ш.Муладжанов
―
Он был второй, как я считаю. По моим подсчетам второй. Если будет такой же третий или хуже, то это мы близки будем к плохому результату.
И.Воробьева
―
А если говорить не об экономических итогах, а об общественных и политических итогах 15-го года – ну раз уж мы начали так внезапно подводить итоги 15-го года – какие события были наиболее существенными, скажем так?
Ш.Муладжанов
―
Понятно, что война в Сирии и продолжение, развитие конфликта вокруг Украины, они остаются глобальными событиями, и все, что с этим связано. Но все это можно объединить, может быть, формулировкой, что продолжение и развитие конфликта России с мировым сообществом – я бы это так называл.
И.Воробьева
―
Так. А если внутри России? Вот у нас в России было много событий, и много событий, связанных именно с российскими гражданами. Ну давайте вспомним убийство Бориса Немцова – начало года; теракт с нашим самолетом, где погибло очень много людей.
Ш.Муладжанов
―
Ну, теракт он связан с тем, о чем я говорил.
И.Воробьева
―
Да, но, тем не менее, это из того, что, по крайней мере я могу вспомнить…
Ш.Муладжанов
―
Внутриполитических событий такого масштаба как то, что происходит на внешней арене, мне кажется, не было.
Ш.Муладжанов: Ни Блаттер, ни Платини не могут быть компромиссными фигурам для кланов, которые там между собой воюют
И.Воробьева
―
Это хорошо или плохо, кстати?
Ш.Муладжанов
―
Это говорит о том, что мы, к сожалению, внутри себя живем скучно и инерционно, во-первых. А, во-вторых, это говорит о том, что Россия для великой державы, каковой бы мы очень хотели себя считать, слишком развернута, повернута на внешние всякие тенденция, события, внешние влияния. Это слишком сильно для великой державы. И мы, естественно, если бы были действительно экономически независимы, как любят патриоты говорить, то, конечно, мы бы больше обращали внимание на то, что происходит внутри страны. Но, поскольку любой человек, начиная с уборщика улиц и кончая президентом страны, начинает утро с того, чтобы узнать, какова сейчас цена на нефть и сколько стоит сейчас доллар – это, конечно, говорит о том, что мы повернуты на внешний рынок, на внешнее влияние. И это, конечно, плохо. Стабильность может гарантироваться только внутренними силами. Никакими внешними силами стабильность какой бы то ни было страны не может быть гарантирована. И поэтому, кстати, усилия умиротворить Украину извне, мне кажется, тоже пустыми.
И.Воробьева
―
Такие у нас невеселые годы тут получились. Спасибо большое! Шод Муладжанов, главный редактор газеты «Московская правда» был в программе "Особое мнение".
Ш.Муладжанов
―
Счастливо, с Новым годом!