Евгения Альбац - Особое мнение - 2016-01-05
Т.Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, и я рада приветствовать в этой студии главного редактора журнала «The New Times» Евгению Альбац. Здравствуйте, Евгения Марковна.
Е.Альбац
―
Татьяна, здравствуйте. С Новым годом. Мы не виделись после Нового года.
Т.Фельгенгауэр
―
Да. Радостно видеть вас и в 2016 году тоже. Европейский суд по правам человека обязал Россию выплатить 32 тысячи евро россиянину Евгению Фрумкину – это Болотное дело, один из фигурантов. Он был задержан во время акции и осужден на 15 суток ареста. Собственно, по Болотному делу были уже решения и будут еще в ЕСПЧ. Но теперь в России, как вы помните, отменен приоритет международного права. Насколько, как вы считаете, попытается Россия уклониться или не попытается от выплат?
Е.Альбац
―
Не знаю. Я думаю, что, во всяком случае, когда накануне Нового года принималось это решение об отмене приоритета международного права и тем самым нарушалась, как мы знаем, российская Конституция, в которой обозначен этот приоритет, я думаю, что российские власти уже подозревали, что такое решение будет принято 5 января по делу Евгения Фрумкина. На самом деле, это по Болотному делу.Это очень важный прецедент, потому что здесь не только сказано о всяких процедурных вещах, которые были нарушены, что очень важно. Но здесь говорится о том, что было нарушено право на свободу собраний. Вот это принципиально важно в этом решении.
Выплатят заявителю 25 тысяч евро или нет, не могу, не хочу гадать. Но это очень важный прецедент и, в принципе, это тот прецедент, когда у адвокатов появляется возможность, апеллируя к этому делу, подавать заявления и других ребят, которые прошли через колонии по Болотному делу.
Т.Фельгенгауэр
―
Подавать куда?
Е.Альбац
―
В Европейский суд. Там же, мы сейчас знаем, там сейчас как? 35-й, по-моему, проходит, да? Который, собственно, в 2015 году был арестован, да? И против которого ведется сейчас дело.Я думаю, что, конечно же, адвокаты должны подавать апелляции и по тем, кто продолжает отбывать наказание. Там, в частности, Сергей Кривов и так далее. Но и в Европейский суд.
Создан прецедент, ужасно важный прецедент, с моей точки зрения. Я вам скажу, что это вообще очень полезное чтение. Я видела, что на сайте «Эха Москвы» есть перевод – я не нашла официального перевода. Но там просто, вот, там видно, на чем, собственно...
Теперь становится понятно, почему власть делала всё, чтобы ни один из омоновцев, которые на моих глазах смертным боем били людей (это просто, вот, я видела своими глазами), не был привлечен ни к какому виду ответственности, потому что это одно из тех обстоятельств, на которые ссылаются адвокаты Российской Федерации, указывая, что ни один российский суд не возбудил ни одного уголовного дела против омоновцев.
Но там есть и аргументы Российской Федерации вообще потрясающие. Вот, например, один из первых аргументов, который был представлен в Европейский суд по правам человека (я перевожу с английского), говорится о том, что еще 4-го мая 2012 года, то есть за 2 дня до 6-го мая была согласована демонстрация между организаторами Марша и властями, однако (перевожу), полиция подозревала, что протестанты имеют намерение действовать так, чтобы нарушить соглашение. Еще раз, это аргумент российской власти в суде, что полиция подозревала, что те, кто участвовал в протестах, имели намерение действовать так, чтобы нарушить соглашение между сторонами, да?
Понимаете? То есть, вот... Я очень советую всем, кто может читать по-английски, пока нет официального перевода, прочесть это, потому что видно, на чем основывается здесь российская власть.
И второй аргумент российской власти зиждется на том, что, вот, Удальцов и Развозжаев осуждены как организаторы массовых беспорядков и, вот, собственно, раз они осуждены, то, значит, всё абсолютно правильно. И российский суд уже осудил людей за организацию массовых беспорядков.
Я не знаю, сумеют ли адвокаты Удальцова и Развозжаева апеллировать к этому решению ЕСПЧ в российских судах. Но то, что это возможность теперь апеллировать к суду в Страсбурге для всех тех, кто прошел по Болотному делу, - безусловно.
Т.Фельгенгауэр
―
И тем не менее, здесь в России всё это может столкнуться с тем, что им скажут, что «Простите, но у нас больше нет приоритета международного права, поэтому все эти решения...»
Е.Альбац
―
Это сейчас.
Т.Фельгенгауэр
―
Это на будущее?
Е.Альбац
―
Таня, жизнь в России не заканчивается ни на этом Конституционном суде и на этом замечательном господине Зорькине. Она не заканчивается, страшно сказать, и на этом президенте Путине Владимире Владимировиче. Рано или поздно ни Зорькина и ни Путина не будет, и скорее рано, чем поздно. И тогда, к сожалению, те, кто придут после, им придется расплачиваться за действия нынешней российской власти. Придется.Такой лафы, как была после крушения Советского Союза, когда всё прощали только за то, что российские власти объявляли себя демократами, этой лафы не будет. Поэтому рано или поздно, конечно, всё это будет выплачено и даже, я думаю, что мы-то с вами до этого, все-таки, доживем.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, кстати, когда отменяли вот этот приоритет международного права, большинство комментаторов связывало это с делом Юкоса и теми исками, которые и продолжают рассматриваться, и по некоторым решения есть.
Е.Альбац
―
Ну, я думаю, что с решением Гаагского суда там на 50 миллиардов по искам миноритариев Юкоса связано возбуждение уголовного дела, обвинение и заочный арест, и, я думаю, заочное будет вынесено пожизненное обвинение Ходорковскому. Российская власть создает переговорную позицию. Российская власть надеется, что, обвинив Ходорковского во всех смертных грехах, устроив ему некоторое количество проблем по передвижению по миру и так далее, и так далее, она создает переговорную позицию именно по решению Гаагского трибунала. Они будут требовать, чтобы миноритарии Юкоса отказались от своих требований и перестали подавать иски в судах разных инстанций, что они делают по всему миру.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, выглядит довольно странно вот эта переговорная позиция.
Е.Альбац
―
Не, это неплохая, кстати говоря. Я думаю, что это не самое глупое решение. Я думаю, что это... Российская власть абсолютно убеждена, что Юкосом по-прежнему руководит Ходорковский. И что его бывшие коллеги по Юкосу понимают, что этот человек и так отсидел 10 лет, отсидел очень тяжело и очень достойно, и что, возможно, они не захотят, чтобы Ходорковского преследовали до конца его дней. Черт его знает. Может быть, это и, действительно, какая-то переговорная позиция, чтобы это было не 50 миллиардов, а, там не знаю... Роснефть же пошла на договоренности с Юкосом, с миноритариями Юкоса и заключены соглашения, по которым Роснефть я уж не помню, сколько там выплатила (миллиард с чем-то, по-моему) денег и на этом вопрос закрыт. Так что я вполне подозреваю, что здесь тоже может быть какая-то переговорная история.
Т.Фельгенгауэр
―
Сейчас сделаем перерыв буквально 3 минуты. Это особое мнение Евгении Альбац. Мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», и это особое мнение главного редактора журнала «The New Times» Евгении Альбац. К еще одной теме, которую сегодня активнейшим образом обсуждают. И не знаю, появилась бы она вообще в российских новостях, но, тем не менее, ситуация в украинском городе Геническе Херсонской области, о котором мы не то, чтобы много знали. Внезапно этот небольшой, в общем-то, город в центре внимания российских СМИ, потому что Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента рассказывает, что Владимир Путин сам лично распоряжается газ туда отправлять и прочее-прочее. Мы проводим небольшое расследование и выясняем, что всё не совсем так. Что это вообще было? Потому что вот в этой ситуации с газом, который якобы Россия будет и поставляет уже, чтобы спасти замерзающий украинский городок, очень странно (я мягко выражусь), странно выглядит руководство Российской Федерации.
Е.Альбац
―
Руководство Российской Федерации, мягко говоря, странно выглядит все последние месяцы. Если же вы прочитаете стратегию национальной безопасности Российской Федерации, то у вас ощущение, что вы вернулись примерно лет на 50 назад. И вы слышите заявления, там я не знаю, какого-нибудь министра обороны Устинова или, там, то, что писалось там к XXII-му или к XXIV-му съезду партии по поводу того, что...Где-нибудь, знаете, у меня такое вот... 1979-й год, 1980-й, начало Афганской войны, когда все эти старики в Политбюро стали разговаривать языком Третьей мировой войны. Вот, ровно такое впечатление произвела на меня стратегия национальной безопасности.
Там есть один положительный момент, что, все-таки, эти ребята про бабки, поэтому там написано, что Российская Федерация не будет влезать в затратную конфронтационную политику. То есть очевидно имеется в виду гонка вооружений (мне хочется надеяться). И то, что мы знаем... Вот, мы вчера здесь обсуждали в студии «Эха Москвы», что, вроде бы, принято решение правительством Российской Федерации, хотя официального объявления еще не было, что будет сокращение различных статей расходов российского бюджета на 10%, включая расходы на ВПК, на «военку». Это говорит о том, что, все-таки, влезать в гонку вооружений Российская Федерация, во всяком случае, пока не намерена.
Всё остальное, что там написано, ну, полное ощущение, что это писали люди из 1979-1980 года, то есть, соответственно, там где-нибудь конца 20-30-х годов года рождения. Это просто какой-то...
Вот, не может быть такая концепция, стратегия национальной безопасности вообще быть написана в 2015 году. Вот, ну, просто это... Это написано в другой стране людьми из другого поколения, из другого представления о действительности, людьми, которые пользуются другой какой-то фактурой, чем мы пользуемся, да? Ну вот, да.
Е.Альбац: Люди во главе России навсегда застыли в другой эпохе. Это их трагедия, но и это трагедия всей страны
Т.Фельгенгауэр
―
Не знаю. Я тут еще... Вот, как раз с Сашей Плющевым обсуждали программу патриотического воспитания, которым будут заниматься Министерство обороны, Министерство культуры и Министерство образования. Мне кажется, оно прекрасно совершенно совмещается со стратегией национальной безопасности и складывается в прекрасную картину.
Е.Альбац
―
Это в чистом виде, вот, кормушка для тех, кто еще не успел всё, что можно, собрать. Потому что, ну, 2016-й год – в сентябре парламентские выборы, с деньгами плохо, дефицит бюджета, понятно уже, что будет как минимум 3%. А если нефть так и не поднимется до отметки 50 долларов за баррель, то будет значительно выше – и, вот, вчера об этом говорил здесь Евсей Гурвич и Олег Вьюгин, что тогда весь Резервный фонд будет истрачен к концу 2016 года.Поэтому вам надо и, вот, людям лояльным, которые готовы пасть ниц и кричать «Хозяин, любим, обожаем, целуем, значит, в разные места, в какие захочешь», им надо как-то более-менее легально выдать эти десятки миллионов долларов или, там, десятки миллионов рублей. Вот это для этого и придумана эта программа патриотического воспитания.
И опять, она придумала людьми... Вот, у меня такое подозрение, что... Вот, знаете, в советское время была райская группа при Министерстве обороны, куда отправляли старых генералов и маршалов, и которым уже было там сильно... Ну, если за 70, то у нас-то в советское время еще они сидели в Политбюро. Но за 80, когда передвигаться они практически уже не могли, и единственное, о чем думали, как добраться до туалета, их направляли в райскую группу.
Вот у меня полное ощущение, что у нас Совет безопасности и его глава Николай Патрушев – это вот такая райская группа. Потому что, еще раз повторяю, то, что написано и в этой стратегии, и в этой программе патриотического воспитания, это написано людьми, которые родились не просто в другом веке, а в другой системе, при другой идеологии, при других ценностях, вообще в другом мире.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну а что, не могут придумать что-то новое или уже есть проверенные и обкатанные приемы, и не надо и трудиться?
Е.Альбац
―
Знаете, когда-то Егор Яковлев, главный редактор газеты «Московские новости», где я работала во время Перестройки, он объяснял, почему на смену одним очень старым людям в Политбюро приходят другие близко старые. И поэтому когда появился Горбачёв, это было просто сенсацией: вдруг 50-летний человек возглавил страну. А до него там...
Т.Фельгенгауэр
―
Практически мальчишка по сравнению с остальными.
Е.Альбац
―
Ну, пацан. Ну, просто пацан. Если Михаил Сергеевич нас слышит, он тогда был практически пацан. Ну вот.Так вот он объяснял, Яковлев объяснял, что проход наверх – это как горлышко бутылки, но она вся покрыта известью, вся кальцинизирована и невозможно совершенно никому туда пробиться. И люди, которые контролируют эту верхушку бутылки, где принимаются решения, они делают всё, чтобы никого туда не пропустить. Вот, я думаю, что ровно это же происходит и с сегодняшней российской властью, и особенно с ее экспертным сообществом.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, они же не будут жить вечно.
Е.Альбац
―
Ну да, слава богу. Я надеюсь, что они не будут жить вечно. Я именно на это сильно и рассчитываю, да.
Т.Фельгенгауэр
―
Смысл тогда не пропускать никого?
Е.Альбац
―
Ну как смысл? Потому что они могут выпускать вот такие концепции национальной безопасности, давать интервью «Российской газете» и чувствовать себя властелинами мира. При этом когда вы читаете, вы понимаете, что это люди, которые вообще не представляют себе, что мир может быть управляем по каким-то другим законам, чем в России. Что мир может быть движим какими-то другими ценностями, чем те, которые у них, там я не знаю, в какой комнате Кремля они сидят и так далее.Это люди, которые навсегда застыли в другой эпохе. Это их трагедия в известной мере, но еще в большей степени это трагедия страны, конечно.
Е.Альбац: Проход наверх, как горлышко бутылки, но она вся покрыта известью, и невозможно никому туда пробиться
Т.Фельгенгауэр
―
Ну да, потому что мы, ведь, будем жить по всем этим программам, стратегиям, а, главное, законам, которые они принимают.
У нас минута до перерыва, но я бы хотела начать еще одну тему. В Париже сегодня открыты памятные доски, мемориальные доски. Франсуа Олланд, президент их открывал. Завтра, 7-го января годовщина со дня расстрела редакции Шарли Эбдо и нападения на кошерный супермаркет. У нас это обсуждалось в том числе и в разрезе, возможно ли, что, например, на месте убийства Бориса Немцова появится мемориальная доска? Ну, там ладно, вряд ли ее будет открывать президент Путин, конечно – он уже всё, что мог, сказал на пресс-конференции, что не обязательно убивать за политическую деятельность. Но в принципе возможно такое или нет? У нас другой, очередной альтернативный вид отношения к действительности.
Е.Альбац
―
Не знаю. Посмотрим, что будет к 27 февраля, к годовщине убийства Бориса Немцова. Вы же помните, пытались на Москворецком мосту уже вешать табличку «Немцов мост» и так далее, и каждый раз всё это снимали. Но тем не менее, мне кажется, очень важно, что вот этот народный мемориал на Большом Москворецком мосту, что он живет, что люди приносят туда цветы, что как только там зачищают, тут же люди собираются и присылают новый букет цветов. Я думаю, что Боря был бы доволен, если бы он это видел.
Т.Фельгенгауэр
―
Мы сейчас сделаем перерыв несколько минут, но эту тему еще продолжим. Оставайтесь с нами, это особое мнение Евгении Альбац.НОВОСТИ
Т.Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение», и это особое мнение главного редактора журнала «The New Times» Евгении Альбац, меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Еще пару слов я бы хотела буквально о расследовании убийства Бориса Немцова. Ну, у нас так принято, что обычно к годовщине что-то следствие готовит. Вы ждете чего-то?
Е.Альбац
―
Нет. Нет, ничего уже не жду. Будет передано дело в суд и будет, скорее всего, где-то близко к этому... По-моему, в марте Вадик Прохоров, адвокат по этому делу говорил, что будут судить исполнителей. Но совершенно очевидно, что принято политическое решение о том, чтобы организаторы и заказчики убийства не были ни названы, ни осуждены. Опять, до тех пор, пока у власти находятся те люди, которые находятся у власти. Когда они уйдут, то, конечно же, это дело будет раскрыто.
Т.Фельгенгауэр
―
Еще одна большая очень тема, которая в центре внимания международных новостей. И один из наших слушателей (Дмитрий) тоже задает вам вопрос по этой теме. Чем обернется для мира противостояние между Ираном и Саудовской Аравией?Е.Альбац: Руководство Российской Федерации, мягко говоря, странно выглядит последние месяцы
Е.Альбац
―
Вот это очень интересная, на самом деле, история. Она интересна тем, что это просто вот, знаете, как будто из базовых статей по авторитарным режимам. Просто кейс-стадис такой вот. Можно изучать то, что происходит в России, то, что происходит в Саудовской Аравии, то, что происходит в Турции, можно просто изучать и говорить студентам «Вот смотрите, студенты, внешняя политика является продолжением политики внутренней. И иногда проблемы внутренней политики становятся угрозой не только для этой, данной конкретной страны, но и для региона, а иногда и для мира в целом».
Вот то, что происходит в Саудовской Аравии, в Иране, в Турции, в России, идет борьба за власть, за сохранение власти. Люди, которые давно должны были уйти от власти, они пытаются ее сохранить. Или пытаются застолбить властные офисы для своих ставленников.
Что происходит в Саудовской Аравии? В Саудовской Аравии идет дикая война внутри королевской семьи. Мы знаем, что Саудовская Аравия – это абсолютная монархия, и в 2015 году умер долго правивший там король Абдалла. Там пришел к власти человек из этого же клана, но немножко из другой ветви.
И он сразу стал предпринимать усилия для того, чтобы застолбить наследование, что когда его не будет, чтобы наследником стал его сын Мухаммад ибн Салман, да? Поэтому принцев, которые представляли другие ветви, их нынешний король Саудовской Аравии тут же стал отставлять в сторону. А там вполне сильные люди.
Значит, когда у вас внутри идет такая война как она идет внутри королевства Саудовская Аравия, вам нужно найти какого-то внешнего врага обязательно, чтобы отвлечь внимание, чтобы для правящего короля, для правящего суверена (не важно: он может называться «президент» как Путин или король как Салман ибн Абдул-Азиз, который король сейчас Саудовской Аравии).
Вам нужен обязательно новый враг, чтобы всё внимание было отвлечено, чтобы вы могли сказать «Ребята, сейчас не время говорить о власти. Выборы не выборы. Это всё такие мелочи по сравнению с тем. Отечество в опасности». Вот это мы видим в Саудовской Аравии.
Ровно та же история (я имею в виду по смыслу – борьба за сохранение власти) происходит в Турции. В Турции, как мы знаем, господин Эрдоган. Турция – это была парламентская республика. Там сейчас Эрдоган, который теперь президент, а не премьер-министр, он предпринимает усилия для того, чтобы была изменена Конституция Турецкой республики и это стала президентская республика.
Партия, которая поддерживает Эрдогана, у нее сейчас 317 мест в парламенте, а для того, чтобы... Ему нужно достать всеми способами у оппозиции, найти еще 13 голосов, чтобы было принято решение о изменениях в Конституцию в результате референдума. Для этого ему нужно 330 мест.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, у него сейчас все шансы: там рядом война, Сирия.Е.Альбац: Российская власть абсолютно убеждена, что Юкосом по-прежнему руководит Ходорковский
Е.Альбац
―
Совершенно верно. А для того, чтобы и без всякого референдума внести конституционные поправки, ему нужно 50 голосов, абсолютное право. Какой лучший способ сказать оппозиции «Ребята, о чем вы вообще? О чем мы тут спорим? В ситуации, когда отечество в опасности... Тут вот русские пытаются к нам залетать на территорию (что правда), они бомбят наших туркманов на границе Сирии и Турции (что тоже правда – об этом много уже есть свидетельств, что российские самолеты бомбят отнюдь не только противников Асада, но мирные деревни и, в частности, они бомбят и туркманов)». Что нужно сделать? Правильно. Вам нужно закричать «Отечество в опасности». Вот эту ситуацию мы видим сейчас в Турции.
В принципе, можно примерно уже предсказывать... И, конечно, то же самое происходит в России. Я думаю, что к концу августа, ну, летом, когда уже совсем будут близко парламентские выборы, нам надо очень внимательно следить за действиями российской власти, потому что денег для того, чтобы купить всех, как это было раньше, у нее нет, а парламентские выборы, тем не менее, произойдут. И произойдут впервые после политической реформы, предпринятой тогда еще президентом Медведевым – избираться будут не только по партийным спискам, но и по одномандатным округам, да? Это вполне важная история, да?
Поэтому какие-то действия, конечно же, российская власть будет предпринимать, чтобы можно было бы опять объявить, что «отечество в опасности». Эта вся пятая колонна, которая там рвется в наш замечательный российский парламент, который ничего не решает, как мы знаем... Как, собственно, и во многих других странах с авторитарными режимами, как в той же Венесуэле, например, да? Чтобы можно было опять объявить, что отечество в опасности.
В Венесуэле вот сейчас там в парламент прошла оппозиция. Но это президентская республика, поэтому это ровным счетом пока ничего не значит кроме того, что оппозиции впервые удалось привлечь к себе голоса избирателей вполне серьезно. Ну, надо ожидать, что там Мандура сейчас что-нибудь придумает, я не знаю, какую-нибудь войну там с Эквадором или с кем-нибудь, чтобы тоже закричать «Отечество в опасности».
Т.Фельгенгауэр
―
Но если говорить про Россию (все-таки, она нам интереснее в первую очередь), экономическая составляющая – ведь, она будет играть всё бóльшую роль? Потому что, ну, вот, мы с вами в середине часа как раз смотрели, к вечеру усилилось падение цены на нефть, да? Уже Брент торгуется ниже 36,5.
Т.Фельгенгауэр
―
Вот, вчера мы об этом говорили в студии «Эха Москвы». Дело в том, что мы наблюдаем очень интересный эффект. Раньше любые события на Ближнем Востоке вели к повышению цены на нефть. А сейчас это не происходит. Ближний Восток перестал быть таким определяющим фактором для цены на нефть, потому что появились более серьезные игроки как, например, те же самые США со своей сланцевой нефтью. И Конгресс США в декабре принял решение, разрешающее экспорт нефти и так далее. То есть Ближний Восток перестал быть определяющим для цены на нефть.Е.Альбац: Рано или поздно ни Зорькина и ни Путина не будет, и скорее рано, чем поздно
Вчера, когда пошли сообщения о разрыве отношений Саудовской Аравии с Тегераном... Ну, вы знаете, что там история, что после того, как саудиты казнили шиитского клерика, в Тегеране были массовые волнения, поджог саудовского посольства. Причем, я вчера смотрела новости из Тегерана по Аль-Джазире, там выступали местные клерики, которые говорили о том, что «это провокация, вот этот поджог посольства Саудовской Аравии это провокация, мы не должны на это идти» и так далее.
То есть очевидно, Иран очень не хочет этого обострения, он понимает, что Саудовская Аравия – это сунниты, это лидер суннитского мира. И сейчас мы видим, что Арабские Эмираты снизили уровень дипломатических отношений с Тегераном, сегодня Кувейт, по-моему, объявил о разрыве дипломатических отношений. Ну, Судан – тут менее интересно.
Значит, всех, конечно, интересует вопрос, выльется это в войну или не выльется это в войну суннитов с шиитами. Мне кажется, что, во всяком случае, как минимум Иран демонстрирует, что они очень не хотят влезать в эту войну. Они понимают, что они представляют...
Во-первых, я думаю, что Иран хорошо помнит войну с Ираком. Во-вторых, они понимают, что они представляют меньшинство в мусульманском мире. Конечно, очень любопытно, что Россия предложила свое посредничество. Честно говоря, я не очень понимаю, что Россия тут может сделать в этой ситуации.
Т.Фельгенгауэр
―
После того, как Владимир Путин рассказал, что он вообще не знает, какая разница между шиитами и суннитами, это совсем странно.Е.Альбац: Жизнь в России не заканчивается ни на Конституционном суде, ни на замечательном господине Зорькине
Е.Альбац
―
Нет, самое было потрясающее – это когда Владимир Путин заявил на пресс-конференции, что он вообще никогда не слышал про этих туркманов, которые живут. И ты думаешь «Господи! Неужели, во главе России стоит человек, который даже, начиная войну в Сирии, не посмотрел, кто где там живет, вот, на этой географической территории?» От этого просто стало просто страшно, ты понимаешь, что уровень экспертизы российской власти настолько низкий, потому что уровень российской власти предельно низкий. Вот.
Я, честно говоря... То есть это будет источник нестабильности, но безумно... Вот я говорю, самое сейчас интересное – это то, что мы видим, что Ближний Восток перестает быть фактором, влияющим на цену нефти.
Вчера на 3,5% нефть поднялась, около 38-ми, сегодня она очевидно уже упала до 36-ти. Что может последовать за тем, если нефть будет падать еще больше?.. У нас есть в последнем номере «The New Times» блистательная совершенно статья Дмитрия Бутрина. Она, по-моему, так и называется «Последний банкет». Ну и, собственно, вчера в студии «Эха Москвы» мы очень подробно это обсуждали. Перспективы очень неприятные.
Т.Фельгенгауэр
―
«Спасибо большое» говорю я Евгении Альбац.
Е.Альбац
―
Всё?!
Т.Фельгенгауэр
―
Да, неожиданно у нас осталось 30 секунд на попрощаться.
Е.Альбац
―
Таня, и мы опять расстаемся. Жизнь несправедлива.
Т.Фельгенгауэр
―
Ну, до следующего вторника. Спасибо большое. Это было особое мнение Евгении Альбац, главного редактора журнала «The New Times», эфир для вас вела Татьяна Фельгенгауэр. До свидания.
Е.Альбац
―
С Новым годом.