Орхан Джемаль - Особое мнение - 2016-01-27
27.01.2016
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях журналист Орхан Джемаль. Здравствуйте!
О.Джемаль
―
Добрый день!
О.Журавлева
―
И есть несколько тем, которые хотелось бы обратить к вашей мудрости и вашему опыту, скажем так. Во-первых, такая бытовая вроде бы тема, но интересная: федеральное агентство по туризму сообщило со ссылкой на «компетентные органы», что террористы планируют захват российских заложников в Турции. Поэтому, соответственно, не надо ездить в Турцию, потому что боевики «Исламского государства», запрещенного в Российской Федерации, готовят такие акции. Как вы думаете, компетентные органы располагают подобными наводками: в какой стране собираются русских захватывать и так далее?
О.Джемаль
―
А несколько ранее, по-моему, та же самая организация поймала 23, кажется, фирмы за то что они из-под полы торгуют турами в Турцию. Давайте не будем обсуждать то, что обсуждать всерьез смешно. Мы - либо заложники Ростуризма либо - заложники игишей в Турции – так получается? На сам деле, понятное дело, мы хотим турок наказать за сбитый бомбардировщик. Ввели санкции, как-то вот риторика, прессинг, поссорились… А вдруг, оказывается, довольно много граждан – да плевать они хотели на все это: ездят и ездят и в наказании участвовать не хотят – не хотят быть экзекуторами. Вот их начинают стращать: смотрите, вас поймают!
О.Журавлева
―
Вообще, в последнее время, по вашим ощущениям, об угрозе ДАИШ или ИГИЛ стали говорить меньше, на другие темы переключились? Потому что, мне кажется, что-то давно мы не слышали нагнетания.
О.Джемаль
―
Такой привкус, на самом деле есть, но, вы знаете, может быть, соответствующим структурам не до того немножко. Вот меня, например, поразил некий вакуум информационный, который вокруг сейчас идущих слушаний в Женеве по сирийскому вопросу, где определятся ключевой, важнейший параметр того, что будет дальше - это мировое сообщество пытается определиться, кто там дальше будет оппозицией, а кто будет террористами. И тут находится узел, сшибка русских, турок, Саудовская Аравия играет огромную роль. Я так полагаю, что весь визит катарского эмира, который на неделю раньше случился, он был весь привязан к этой проблематики. У нас просто об этом не говорили, как-то общими фразами…
О.Журавлева
―
Приходят какие-то сообщения о том, что там такие-то считают, что этих нельзя приглашать на переговоры, потому что они террористы, на таких-то мы тоже обращаем внимания и так далее
О.Джемаль
―
Потому что не оппозиция НРЗБ. Но очень смутно. А ведь это на самом деле ключевое событие сейчас.
О.Журавлева
―
Ну тогда разверните: какие результаты этих переговоров к чему приведут?
О.Джемаль
―
В Сирии внутри есть несколько групп, каждая из которых имеет своих покровителей, опирается на кого-то за пределами НРЗБ. Кто-то опирается на Катар, кто-то опирается на Саудовскую Аравию, кто-то опирается на турок. Вот Асад, собственно, опирается на русских, Ирак и Иран. И каждый лоббирует позиции своих людей для того, чтобы в будущем играли определенную роль. Русские продвигают курдскую составляющую. Им в ответ говорят: «Ну какие же они оппозиция? Они должны вместе со всеми быть». Хотя, я напомню, что в 12-м году курды-то были против Асада. Вмешательство ИГИШ, игишей переменила их позицию. . Саудиты продвигают Джейш аль-Ислам, катарцы продвигают Джейш-аль-Хур. У турок тоже Свободная сирийская армия на поддержке находится. Каждый продвигает свою историю, в зависимости от того, кто останется за боротом, кто будет не назван оппозицией, будет считаться дальше террористом, будет видно, как долго будет продолжаться война в Сирии, потому что война в Сирии – это не война против «Исламского государства»; война в Сирии – это война против оппозиции.
О.Журавлева
―
Так. Ну и какой выход самый правильный, как вам кажется, какой быстрее приведет к миру?
О.Джемаль
―
Выход самый правильный, который максимально быстро привел бы к миру, он уже пройден, эта точку бифуркации уже прошло. Всё, его как бы нет.
О.Журавлева
―
Так. Пропущено. А что это было?
О.Джемаль:Война в Сирии – это не война против Исламского государства, это война против оппозиции
О.Джемаль
―
Это было, может быть, начало 12-го года. Это перспектива достаточно цивилизованной отставки Башара Асада, который лично сам, как Башар Асад - человек очень достойный цивилизованный человек, много добра хотевший для своей страны, пытавшийся ее реформировать, пытавшийся кучу благ сделать… Ну не вышло! Не все от него зависело. Его личный, персональный уход, я думают, что позволил бы сохранить хорошие позиции и для таких меньшинств как алавиты и для христиан… Я думаю, что это было бы оптимально. К сожалению, это уже невозможно.
О.Журавлева
―
Тогда возникает еще один вопрос, потому что у нас все-таки есть какие-то телодвижения мирового сообщества отдельно по ИГИЛ, безотносительно Асада, правильно? Мы все равно все должны бороться с терроризмом, даже если мы не можем договориться, хотим ли мы оставит Асада террористом, вроде как бы хотим с ним бороться…
О.Джемаль
―
Знаете, я всегда против идеи, что мы боремся с терроризмом. Мы боремся с какими-то явлениями, с какими-то идеями, с какими-то установками, которые могут быть террористическими, а могут ими не быть – от этого они не становятся лучше или хуже. Я всегда стоял на том, что терроризм – это просто один из методов ведения борьбы и не более.
О.Журавлева
―
А как насчет планов правительства США по очередному военному вторжению на территорию иностранного государства, которые сегодня привлекли внимание сообщества. Главплакат повесило сегодня напротив посольства США потрет Обамы с надписью «Киллер».
О.Джемаль
―
Я слышал про портрет, а вторжение куда, простите?
О.Журавлева
―
В сообщении говорится, что США решили начать наземную операцию в Сирии. Вот с этим как?
О.Джемаль
―
Последнее время циркулируют какие-то слухи, что они то готовы, то не готовы, то опровергают…
О.Журавлева
―
Главплакат уже определился.
О.Джемаль
―
Я не знаю, насколько они готовы. Если они еще не обожглись на всем своем опыте, начиная с 2001 года, то, может быть, от Вьетнама немножечко отошли…
О.Журавлева
―
Ну Афганистан…
О.Джемаль
―
А вот потом типа через 10 лет, через 20 лет, отойдя от Афганистана, через поколение решили попробовать. Афганистан, Ирак, вот сейчас эта ситуация с «Исламским государством». Если они еще не набили достаточно шишек – ну что ж, пусть попробуют.
О.Журавлева
―
В общем, пожелаете им удачи.
О.Джемаль
―
Нет, я не желаю ни удачи, ни поражения
О.Журавлева
―
Но в успех не верите?
О.Джемаль
―
Я просто понимаю, чем это закончится. Это каждый раз заканчивается всегда одинаково.
О.Журавлева
―
Тут наш слушатель спрашивал: «Можно ли каким-то образом вообще уничтожить ИГИЛ?»
О.Джемаль
―
Это идея. Нужно понимать, что ИГИЛ – это идея, это идея создания исламского государства. Если человек полагает, что это вот перебить энное количество людей, причем не важно, сколько их – 5 тысяч, 100 тысяч, не суть важно – то это не так. Это идеология. Потом, нужно же понимать, что есть три ИГИЛа. Есть как бы такая вирусная идеология, которая абсолютно сетевая, и где ты их будешь перебивать? Вот ФСИН у нас собирается бороться в тюрьмах с ИГИЛом.
О.Журавлева
―
О! Тоже прекрасная тема. Тоже давайте все это разовьем в следующей части нашей программы. Я напомню, что в студии журналист Орхан Джемаль. Это его особое мнение. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.РЕКЛАМА.
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". И вы уже начали говорить о том, какие есть виды ИГИЛ, и как с ними разнообразно борются. Вы упомянули акцию во ФСИН, которая попала в новости – что там будут как-то…
О.Джемаль
―
Грозятся истреблять радикальные исламский джамааты в тюрьмах.
О.Журавлева
―
Они там есть?
О.Джемаль
―
Да, конечно. Они не просто там есть. Я могу сказать, что это правда - они там есть. Я не буду говорить, радикальные или не радикальные, но исламские джамааты в силу определенной репрессивной политики государства в целом, которое нафаршировывает инакомыслящими мусульманами, оппозиционно настроенными мусульманами зоны, пенитенциарную систему, - там фактически это уже сложилось в «масть». То есть это уже не просто…
О.Журавлева
―
Самых радикальных собирают по тюрьмам и они там себе живут.
О.Джемаль:Мы сами порождаем радикализм. Радикализм – это ответная реакция на давление
О.Джемаль
―
Собирают людей, многие из которых несправедливо претерпели от государства. Естественно, надо догадываться, что особой нежности, особой любви и особого счастья от этого государства они не испытывают. Тут нужно понимать еще один момент – что такое нетрадиционный ислам. Они говорят, что «мы будем искоренять джамааты, исповедующие нетрадиционный ислам». Нетрадиционный ислам - если перевести с русского на русский – это ислам, не проявляющей такой… щенячьей лояльности к государству – всё! Никаких других смыслов в нетрадиционном исламе нет. Если ты это проявляешь – значит, ты вполне традиционный, какие бы там нюансы в твоих верованиях не присутствовали. То есть понятно, что да, попадают не самые лояльные. То есть, исходя из этого, с ними решили бороться.
О.Журавлева
―
А как это можно делать - вот по-настоящему, если, действительно, такие ячейки?.. Вы же сами говорите: идеи – с ними бороться нельзя…
О.Джемаль
―
Вы знаете, я такую щепотку конспирологии в нашу беседу добавлю.
О.Журавлева
―
Давайте!
О.Джемаль
―
Вот сейчас кто-то говорит про грипп, который наслала Америка на нас.
О.Журавлева
―
Да ладно! Про комаров там у нас говорили.
О.Джемаль
―
Или про комаров. Кто-то говорит об угрозе несистемной оппозиции. Кто-то говорит о нетрадиционном… И это все на фоне кризиса, на фоне того, когда вот сейчас начнут не дай бог секвестировать…
О.Журавлева
―
Уже прямо начали.
О.Джемаль
―
…финансирование. С бюджетами проблема и так далее. Каждый надувает щеки, каждый демонстрирует свою надобность, свою нужность, особую ответственность свою поста, угрозу, которой он противостоит в этот момент.
О.Журавлева
―
Как отфильтровать настоящие угрозы и те, которые под финансирование?
О.Джемаль
―
Ну ведь, на самом деле, все угрозы настоящие и те, которые под финансирование – тоже. Знаете, я вам так скажу. Завтра в городе Нальчике, в столице Кабардино-Балкарии будет объявлен приговор Верховного суда мятежникам 2005 года. 11 лет весь этот процесс длится. Вот завтра он должен закончится.Я очень много копался и предыстории всего этого дела и в том, как все как это было во время мятежа и то, что было после. И я глубоко убежден, что главный интересант в этих событиях был тогдашних глава милиции кабардино-балкарской Хачим Шогенов, которому страшно нужен был процесс здесь, с которым нужно бороться, с которым нужно как бы решать вопросы. Это бюджеты, ставки, кадры, вообще много чего хорошего, полезного для ведомства. Каждый начальник как бы подымает свое ведомство.
А тем временем Шамиль Басаев, который хотел того же и называл Кабардино-Балкарию «спящей красавицей» (она спит, не участвует ни в чем) – тоже действовал со своей стороны. И в конечном итоге одни добились на пару этого результата к 2005-му году. В принципе мы же сами порождаем радикализм. Радикализм – это ответная реакция – реакция на давление. Понятное дело, что есть природные, естественные радикалы…
О.Журавлева
―
Я прошу прощения. Те – я не знаю – радикалы или как вы их еще назовете – люди, которые периодически уже достаточно давно вбрасывают в мировое пространство видео отрезанных голов или разрушенных памятников или угроз и так далее – это вырастила реакция мировая, или они все-таки, что называется самобытные?
О.Джемаль
―
И мировая – в том числе.
О.Журавлева
―
То есть, когда, например, начались российские бомбардировки в Сирии, после этого усугубилась ситуация?
О.Джемаль
―
Давайте вспомним, что до того, как это процесс пошел в той же Сирии, что в той же Сирии папа нынешнего президента, который не был таким уж миролюбивым, мягким и образованным человеком с достаточно либеральными взглядами, как нынешний Башар Асад, он достаточно жестоко подавлял всякое политическое подавление суннитского ислама. Так что реакцию понять можно. Давайте вспомним, что при Саддаме Хуссейне, до Саддама Хуссейна, параллельно – как бы такого вот массового - ну бывало, отрежут голову кому-то – да, случалось - но такой вот такой массовой резни не было. Это определенный процесс к этому привел. В нем же участвовала не только Россия.
О.Журавлева
―
Понятно. Нет, я просто имею в виду, что каждый шаг, который совершался…
О.Джемаль
―
Но Россия на своем отрезке очень много сделала для того, чтобы мир радикализировался. Потому что наши мусульмане, которые были достаточно мягкие и пушистые долгое время, они, в общем-то, стали совсем другими…
О.Журавлева
―
Правда?
О.Джемаль
―
Да, конечно. Вы вспомните, как выглядел политический ислам 90-х годов. Это были просто такие «плюшевые» ребята. Сейчас это очень жесткое пространство.
О.Журавлева
―
Скажите, но ведь за все годы, в том числе и пребывания Владимира Путина у власти в той или иной форме периодически происходили теракты у нас в стране. У нас – что происходило?
О.Джемаль
―
Еще раз повторяю: теракт – это не нечто такое самостоятельное. Это метод борьбы.
О.Журавлева
―
Да. Значит, этот процесс шел все равно.
О.Джемаль
―
Но если вы возьмете Басаева, автора очень больших, масштабных терактов и современного северокавказского боевика, на счету которого какой-нибудь убитый милиционер или гадалка, и попробуете сравнить под микроскопом, лично общаясь - вы обнаружите, что Басаев – гуманист по сравнению с нынешними.
О.Журавлева
―
Почему?
О.Джемаль
―
По менталитету. Он советский человек, у него советская ментальность. Он подмигивая нам говорил: «А что, думаешь, я всегда был таким? Я тоже когда-то сидел у костра и пел «Мой адрес не дом и не улица – мой адрес Советский Союз». Это московский студент в конце концов, московский бандит в конце концов. То есть это абсолютно такая гуманная ткань, очень понятная и местами даже очень приятная, человеческая. И если вы сравните его с нынешним, то вы поразитесь во что это превратилось.
О.Журавлева
―
Это религиозный фанатизм или что-то еще?
О.Джемаль
―
Сам-то фанатизм – то же ответная реакция. Фанатизм – это когда ты вовне выплескиваешь какие-то свои чувства, которые в принципе достаточно внутренние должны быть.
О.Журавлева
―
Получается так, что внутрироссийская политика, касаемо ислама, пошла не по тому пути. Если были пушистые, как вы говорите, когда-то давно, а сейчас они совсем не такие, значит, мы что-то делали не так – я имею в виду руководство страны.
О.Джемаль
―
Ну и руководство. Все делали не так.
О.Журавлева
―
А есть какая-то точка…, где это происходило? Почему это происходило? Как это произошло?
О.Джемаль
―
Да нет. Это, на самом деле, процесс…
О.Журавлева
―
Ну что: по глупости, по ошибке, по недомыслию?
О.Джемаль
―
По глупости, по ошибке… Понимаете, на самом деле, что интересно: есть государственные интересы, есть интересы обычных людей, есть ведомственные интересы; и, конечно, интерес простого человека, чтобы все было хорошо, чтобы все было правильно, чтобы никаких проблем не возникало, чтобы у него много чего было, и ему за это ничего не было. Ведомственные интересы – мы о них только что говорили и они будут противоречить…
О.Журавлева
―
Одним словом: много противоречий возникло. Продолжим этот разговор. Это Орхан Джемаль со своим особым мнением. Никуда не уходите – мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами программа "Особое мнение". Меня зовут Ольга Журавлева. Свое мнение высказывает журналист Орхан Джемаль. Мы как-то хорошо влезли в то, как в противоречие пришли разные интересы в стране, и что из этого вышло. Вы говорили о том, что у силовиков интерес – один. У гражданина – другой, а у политиков вообще – третий. Правильно я понимаю?
О.Джемаль
―
Да, конечно.
О.Джемаль: Вспомните, как выглядел политический ислам 90-х. Это «плюшевые» ребята. Сейчас это очень жесткое пространство
О.Журавлева
―
И, собственно, это и привело к каким-то процессам в стране, которые, в общем не радуют сейчас, в том числе, и по тому росту настроений, который вы отмечаете.
О.Джемаль
―
Не радуют.
О.Журавлева
―
Вот вопрос такой от… «папа-Дима» - подписался наш слушатель - «Как Кавказ с в настоящее время относится к политике Кремля в отношении ислама: поддержка шиитов в пику суннитам? И как кавказцы нечеченцы относятся к Кадырову?» Откуда можно найти такие сведения?
О.Джемаль
―
Не знаю, наверное социологические опросы…
О.Журавлева
―
Сомнительно.
О.Джемаль
―
Но вряд ли кто-то верит этим социологическим опросам.
О.Журавлева
―
Был социологический опрос, который показал, что большая часть опрошенных боится даже в семье-то высказывать свое истинное отношение к положению дел, не то что социологам.
О.Джемаль
―
Скажем так: большинство мусульман на Кавказе, для которых ислам – это не маркер, обозначающий их идентификацию, а что-то большее, под что можно строить свои взгляды, жизнь, убеждения…
О.Журавлева
―
Мировоззрение.
О.Джемаль
―
… мировоззрение, - они зажаты между тем, что Россия фактически стала не на их сторону – на сторону шиитов – и тем, что далеко не все, особенно те, кто постарше, согласны с тем, что происходит в «Исламском государстве». То есть на Кавказе на самом деле те, кто постарше, очень часто критически относятся к этому опыту. Вот они как бы зажаты в этом пространстве. Но в принципе большинство людей не испытывают иллюзий по поводу исламофилии и исламофобии нынешней российской власти вообще. То есть вне контекста того, что мы сейчас на одну сторону встали или не встали, то есть, на самом деле, наша власть, в лице, в том числе президента, очень много раз проявляла враждебность к исламу.
О.Журавлева
―
Так. А в чем, например?
О.Джемаль
―
А вы не помните? «Давайте сейчас обрезание проведем…».
О.Журавлева – А
―
а!
О.Джемаль
―
То есть это проскальзывает. Это не всегда такие рациональные ходы. Это проскальзывает в каких-то нотках…
О.Журавлева
―
Что нам что шииты, что сунниты – один…
О.Джемаль
―
Кто там в школы ходит… В чем они – в платках ходят? А ну-ка введите форму, чтобы не вздумали даже ходить! В конце концов вопрос о платках разрешался лично Путиным. И в то же время, когда надо, когда возникает вопрос, допустим, об электорате исламском, то у нас вполне могут делать маневры. Я вам напомню, что в свое время была история о татарских хиджабах: можно ли на паспорт фотографироваться в платках. И в этот момент, по-моему, «Единство» преобразовывалось в «Единую Россию», должно было избираться – и тут же всё это дело там разрешили. Но там еще юристы хорошие были. То есть в принципе власть-то по большому счету – исламофобская.
О.Джемаль:Большинство людей не испытывают иллюзий по поводу исламофилии и исламофобии российской власти
О.Журавлева
―
Кадыров – он исламский лидер?
О.Джемаль
―
Он политический лидер чеченцев. Он мусульманин, в этом особо сомнений нет. Его можно критиковать, наверное, и как мусульманина, в том числе, но исламским лидером он, конечно, не является.
О.Журавлева
―
А то, что он мусульманин, для жителей других республик имеет значение, вызывает больше симпатий как политический лидер, чем другие такие же?
О.Джемаль
―
Знаете, Кадырова уважают и бояться в Чечне и боятся просто в соседних республиках. Это иногда сопровождается таким восхищением крутостью…
О.Журавлева
―
Как про Путина любят говорить иностранцы.
О.Джемаль
―
Круто. Может позволить себе то, что никто другой не позволит. Но в целом сказать, что эта фигура однозначно симпатична для всего окружающего пространства, я бы не стал говорить.
О.Журавлева
―
Еще новости, которые приходят. У нас сегодня много всяких судебных историй. В частности, сейчас пришла информация, что международный уголовный суд начал расследование событий, во время конфликта в Южной Осетии в 2008-м году – я так понимаю, война с Грузией.
О.Джемаль
―
Ну, били ли по миротворцам – выяснить…
О.Журавлева
―
Вообще все должны расследовать подробно. Как вы считаете, что ожидать от этого суда? Насколько он может быть эффективен.
О.Джемаль
―
Я думаю, что сейчас может быть и вполне себе конъюнктурное решение может быть принято, потому что Россия не член суда, Грузия – член суда. На все это налагается некое противостояние вокруг Сирии. Особый привкус придает «Крымнаш» и Донбасс, как-то перекликающиеся, в том числе, с историей в Южной Осетии. Но если говорить по фактам, то да, я могу сказать, что грузины били по миротворцам. Я не могу сказать, били ли наши по грузинским миротворцам, но то, что грузины били по миротворцам – я просто свидетель: это было. Могу сказать, что осетины убивали пленных – это было. Ну чего? Такое было.
О.Журавлева
―
А нарушения с российской стороны какие-нибудь вы помните или просто не были свидетелем?
О.Джемаль
―
Вы знаете, то, чему я был свидетелем… Я много чему был свидетелем на той войне. Я вообще считаю, что та война была, с одной стороны, очень некрасивая, потому что со своими воевали. То есть тогда же еще Украины не было. А грузин я считал своими. Это же советские, это наши – как с ними можно воевать? Ну можно собачиться, что угодно можно – но не воевать, не убивать же! Это потом, после того как… если грузин – можно, почему украинцев – нельзя?А, с другой стороны, если говорит об армии, то эта война была во многом честная. То есть сама, собственно, армия, которую перебрасывали через Рокский тоннель, вела себя, по крайней мере, сравнивая, с чем я сталкивался – я много с чем сталкивался – не грязно. То есть в основном, конечно, я имел дело с теми же самыми чеченцами, с батальоном «Восток», которым на тот момент командовал Ямадаев. Они вели войну джентльменскими методами.
О.Журавлева
―
Хорошо. Это Орхан Джемаль, журналист, который много чего видел – я просто напоминаю нашим слушателям. И заодно хотела вас спросить об одной истории, которая тоже сегодня началась уже - 25 лет прошло. В Литве начинается суд, расследование… в смысле идет суд по поводу событий января 91-го год: жертвы, от чего были жертвы, кто приказывал и так далее. В общем, расследование убийств фактически - и подавленных танками и застреленных и так далее – людей. Как вы считаете, в этом есть что-то антироссийское?
О.Джемаль
―
Не знаю, есть ли в этом антироссийское, нет ли в этом антироссийского… Это же, в конце концов, люди – вот которые вильнюсский ОМОН, который защищал эту телебашню, он же действовал не от имени России, по сути дела. Он действовал от имени Советского Союза. А первый российский лидер, он просто с наслаждением избавлялся от этого советского наследия, как, собственно, и Литва. Не знаю, можно ли считать это антироссийским.Нужно еще помнить, что это же была целая цепочка по всему Советскому Союзу. В это время в Тбилиси рубили лопатками на демонстрации. Кстати, делала это часть под командованием абсолютно феноменального военного, то есть героя, поэта – уникальный человек, не будут называть его имени в контексте тбилисских событий – но вот как бы пятно на, в общем, безупречной военной биографии. В это же время в Баку происходили определенные события, когда войска расправлялись с демонстрантами, называя их погромщиками. Там тоже был известный военный.
О.Журавлева
―
Ну весь распад Советского Союза был запятнан этим…
О.Джемаль
―
Весь Советский Союз был запятнан этим. Знаете, есть такой депутат Федоров едининороссовский – говорит: «Вы виноваты в том, что вы не встали на защиту своей страны, не отстояли Советский Союз». С одной стороны, вроде правда – никто там и рта не открыл в защиту Советского Союза. Ну, рот-то, может быть, и открывали – никто пальцем не пошевелил кроме этих странных начальников, которые сильно выступили, а потом провалили все это дело…
О.Джемаль: Басаев – гуманист по сравнению с нынешними терористами
О.Журавлева
―
ГКЧП вы имеете в виду.
О.Джемаль
―
ГКЧП, да. Но с другой стороны, когда я думаю – мы же советские люди, это же все наше, мы же с ними учились, мы женились на женщинах этих народов, мы абсолютно братски относились…
О.Журавлева
―
Мы отдыхать ездили в Прибалтику… покупать там трикотаж.
О.Джемаль
―
Мы были свои, и я вообще как бы не считал… то есть национальность – это какая-то фольклорная деталька, которая не имеет ни к чему никакого отношения. И вдруг мы должны были громить этих… Ну, какое счастье, что массово это не имело…, что мы не замарались, что это осталось такими очагами, а в целом… Потом, правда, массово уже замарались в Чечне, но тогда вот не замарались.
О.Журавлева
―
Надо все эти события расследовать? Надо вызывать тех людей, которые убивали, которые приказывали убивать? Или, как написал сегодня наш слушатель: те, кому под 90 лет, их вообще ни по какому поводу нельзя привлекать?
О.Джемаль
―
Честно говоря, отношусь к этому… ну и что ты сделаешь с этими людьми? Им под 90 лет, сроки давности вышли. Что ты сделаешь с этими людьми?
О.Журавлева
―
Назовешь.
О.Джемаль
―
И что? Ну назови. Ну хочешь – назови! Ну сделай! Если от этого кому-то будет легче – назвать – назови! Толку от этого никакого.
О.Журавлева
―
Это ни для кого не будет уроком.
О.Джемаль:Грузины били по миротворцам – я свидетель: это было. Осетины убивали пленных – это было
О.Джемаль
―
Это не будет уроком ни для кого. Уроком является – когда этих людей возьмут – и убьют. Вы хотите, чтобы всех вильнюсским омоновцев перебили? Вот это будет уроком. Или вы думаете, что если сейчас ОМОНу дадут команду разобраться с народом, он притормозит?
О.Журавлева
―
Не думаю.
О.Джемаль
―
А если как бы после Вильнюса имена чьи-то назовут – притормозит?
О.Журавлева
―
Вопрос.
О.Джемаль
―
А для меня вопроса нет: не притормозит!
О.Журавлева
―
Ответы на вопросы от Орхана Джемаля. Это его особое мнение. Всем спасибо, всего доброго!