Евгения Альбац - Особое мнение - 2016-02-23
О.Журавлёва
―
«Особое мнение» с Евгенией Альбац. Здравствуйте, Евгения Марковна.
Е.Альбац
―
Добрый день.
О.Журавлёва
―
Европейский суд по правам человека рассмотрел жалобу Алексея Навального и Петра Офицерова на приговор по делу «Кировлеса» и признал, что их право на справедливое судебное разбирательство было нарушено. Присуждены компенсации и выплата судебных издержек. Правда, в тексте отмечается, что дело нельзя назвать политическим, хотя, есть серьезные сомнения по поводу того, каковы были мотивы преследования.Вы считаете, что это решение суда что-то изменит в дальнейшей судьбе Алексея Навального?
Е.Альбац
―
Ну, во-первых, Алексей Навальный и Петр Офицеров получат какие-то деньги, и это получит Алексею Навальному хоть частично погасить долг, который ему там в 24 часа в суде выписали по делу о «Кировлесе». Правда, там, по-моему, он должен что-то такое, российскому государству миллионов 15, поэтому не хватит. Но вообще это будет очень смешно. Если российское государство признает решение Европейского суда, выплатит Навальному 48 с чем-то тысяч евро, после чего Навальный должен будет всё взять и передать тому же самому, в другой карман российского государства, которое всё собирается описать то, что находится у него в квартире (там, табуретки, компьютеры и так далее).
О.Журавлёва
―
Ну, получается, что если ЕСПЧ и признал это дело несправедливым, то наше внутреннее решение по нему всё равно остается таким, каким оно остается. Правильно я понимаю?
Е.Альбац
―
Конституция Российской Федерации требует признания международных решений, да? Конституция Российской Федерации говорит о том, что международные договора стоят выше российских решений. Однако, как мы помним, Конституционный суд позволяет теперь подумать, выполнять или не выполнять российскому государству. Так что посмотрим, как они будут действовать. Но в судьбе Навального это ничего не изменит, естественно.
О.Журавлёва
―
Ну, вполне возможно, что он может обратиться в Конституционный суд по этому вопросу и будет еще какое-то долгое, интересное разбирательство.
Е.Альбац
―
Нет, он не должен никуда обращаться. Российское государство должно выплатить ему эти деньги. Ему и Петру Офицерову обязано выплатить деньги. Но российское государство может обратиться в Конституционный суд и сказать «Не, мы не хотим выплачивать». Всё, что угодно, может быть.
О.Журавлёва
―
«Уголовная норма была истолкована произвольно и непредсказуемо, в ущерб обоих заявителей, что привело к явно несправедливому исходу дела», - говорится в одном из пунктов судебного решения. Ведь, очень не выгодно государству иметь такие суды, по которым выносятся такие решения. Неужели, даже в режиме жесткой экономии не приходит в голову, что надо бы как-то, ну, аккуратнее, что ли, чтобы не платить такие деньги?
Е.Альбац
―
Оль, вы кого имеете в виду? Вы имеете в виду российское государство как страну? Или российское государство как институт государства?
О.Журавлёва
―
Как институт.
Е.Альбац
―
То есть вы имеете в виду Путина Владимира Владимировича и всех остальных вокруг него.
О.Журавлёва
―
Да.
Е.Альбац: Россия себя после решения об аннексии Крыма поставила в положение примерно КНДР
Е.Альбац
―
Им совершенно плевать. Их вообще это всё не занимает. Они себя перевели в разряд нерукопожатных. Российское государство как государство, а не как страна Россия, это государство-изгой, которое находится под санкциями. И отношение цивилизованных стран мира и их руководителей по отношению к российскому государству как институту и его руководителю Путину Владимиру Владимировичу ровно такое, как к человеку, которому нельзя верить, которому нельзя подавать руку. Так что о чем вы говорите?
О.Журавлёва
―
Но тем не менее.
Е.Альбац
―
Российское государство себя давно уже поставило после, собственно, после марта 2014 года и решения об аннексии Крыма, российское государство себя поставило в положение... Ну, я не знаю там, какой еще страны. КНДР – там хуже (Северная Корея), там немножко еще к ним хуже относятся. Ну, примерно из той же оперы.
О.Журавлёва
―
Но тем не менее, мировое сообщество тоже оказалось в неудобной ситуации, потому что сейчас, например, в Сирии должен выполняться план России и США по соблюдению перемирия. То есть общей нерукопожатности здесь нет, всё равно нужно с Россией контактировать.
Е.Альбац
―
Да причем тут мировое сообщество, Оля? Не читайте до обеда и после обеда тоже российских газет. Это не имеет никакого... О чем договорились западный мир с Россией? О том, что Россия не будет брать Алеппо, о том, что Россия перестанет бомбить сирийскую оппозицию, и периодически попадать в гражданские объекты. Поэтому договорились о прекращении огня, и затвердили, что есть 2 организации, которые обе стороны продолжают бомбить – это запрещенное в России ИГИЛ и запрещенная в России Аль-Нусра, 2 террористические организации. Вот, собственно, о чем и договорились.Другими словами, США и коалиция западных стран сказала «Ребят, надо как-то договориться, чтобы только русские перестали бомбить тех, кого мы поддерживаем, то есть сирийскую оппозицию». Вот, собственно, об этом и договорились, ничего больше нет.
О.Журавлёва
―
Скажите, пожалуйста, вот еще один вопрос, который сегодня очень актуален. Пишет вам наш слушатель: «Какой смысл иметь доклад Яшина, если царю-батюшке и его боярам всё равно, а народ безмолвствует?» Доклад по поводу Кадырова, разумеется.
Е.Альбац
―
Во-первых, надо сказать, что Илья Яшин сделал очень хорошую работу, я внимательно прочитала этот доклад и в журнале, в этом номере мы публикуем главу о частной армии Кадырова. Это очень хорошая работа. Там использовано много открытых источников, но и много собрано информации. Просто как хороший расследователь Яшин приложил максимум усилий, чтобы всё подложить, как минимум открытые источники. Собственно, так поступает любой журналист-расследователь, прикрывая свои источники.Это очень хорошая работа, это первое. Второе, это очень мужественная работа, потому что мы отлично понимаем, какие риски с этим связаны. Мы знаем, что эти ребята просто по истории Бориса Немцова или по истории Ани Политковской, мы знаем, что эти ребята не очень церемонятся: когда они решают, что надо отстрелить, они отстреливают.
Третье, я думаю, что Яшин дал понять, что коллеги, друзья Бориса Немцова ничего не забыли, ничего не простили, и не забудут, и не простят. И для тех, кто дружил с Борисом и кто с ним занимался совместно политической деятельностью, это совершенно не закрытая страница. И рано или поздно те, кто заказали и организовали убийство Бориса Немцова, должны будут за это ответить. Вот, доклад Ильи Яшина в том числе и о том, что не надо думать, что мы забыли. Мы ничего не забыли и ничего не простили.
И мне кажется, что это очень... Илья – большой молодец, и мы просто видим, насколько он за этот год... Вот это поразительное убийство Бориса. Насколько за этот год Илья вырос и помудрел, и, конечно, я думаю, что мы сейчас наблюдаем, что Яшин становится таким, серьезным лидером российской оппозиции.
О.Журавлёва
―
Скажите, пожалуйста, а требование отставки Кадырова – оно не слишком фантастично в этой ситуации?
Е.Альбац: Мы знаем, что эти ребята не очень церемонятся: когда они решают, что надо отстрелить, они отстреливают
Е.Альбац
―
Нет, почему же? Это вопрос, который рассматривался, насколько я понимаю, в российском правительстве. И насколько я понимаю, не один раз этот вопрос возникал, потому что есть у Кадырова много оппонентов здесь, в Москве, в том числе в структурах ФСБ. Из ФСБ просто мартышку сделали на всем этом как минимум деле Немцова. Им просто показали их место: «Сидите и не дергайтесь, не залезайте никуда в Чечню». Так что... Говорят, что ему предлагали место вице-премьера – он отказался. В общем, очень много вокруг этого ходит. Ведь, у него же в начале апреля истекает срок его полномочий как главы Чечни. Значит, его либо должны переназначить, либо нет, отсюда и дерганье, которое мы с вами наблюдаем, все эти заявления Кадырова о том, что «Я готов уйти, я послужил. А если надо будет, я опять буду». Ну, понимаете, это, ну, всё такие вот... Чечетку бьет перед Владимиром Владимировичем Путиным.
О.Журавлёва
―
Мы продолжим разговор с Евгенией Альбац, главным редактором журнала «The New Times» - это ее особое мнение. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.РЕКЛАМА
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в студии Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». И заканчивая тему Кадырова, все-таки, вот, пишет тут Валера: «Если хотите, чтобы Кадыров оставался на своем месте, натравите на него сторонников Немцова». Как вам вообще кажется, сейчас позиция Кадырова устойчивее становится или, напротив, шатается?
Е.Альбац
―
Я думаю, что мы так много видим Рамзана Кадырова в публичном пространстве ровно потому, что у него нет доступа к телу. Это закон чиновной игры. Если чиновник всё время появляется в публичном пространстве, это значит он себя чувствует неуверенно. Это значит, что он свое люблю, хочу, обожаю и прочее не может напрямую донести до главного начальника, до хозяина, и вынужден это делать через социальные сети, СМИ и так далее. Другими словами, да, я думаю, что у Кадырова большая сейчас проблема с доступом к Путину.Но, кстати, важно сказать. Вот, Яшин, собственно, с этого начал свою презентацию, он сказал о том, что презентация проходит в день 23 февраля. Это трагический день для вайнахов, для чеченского и ингушского народов, которые были в этот день депортированы массово, выдворены со своей земли. Около 500 тысяч чеченцев погибло. Кто-то по дороге, кто-то там, в изгнании. Примерно половина народа. Расстреливали целые высокогорные села тех, кого не могли вывезти, расстреливали лежачих стариков. Это страшная совершенно страница в истории и чеченского, и ингушского, и балкарского народа, и многих других, кто были товарищем Сталиным объявлены народом-врагом.
И Яшин... И мне кажется, вот, это он очень точно сказал, что он не случайно презентует этот доклад именно в этот день, потому что он солидарен с чеченским народом и против того режима, который сложился в Чечне силами Рамзана Кадырова и Владимира Путина. Конечно, в Чечне это классический султанат, просто классический, по учебникам построенный султанат.
Так что возвращаясь к вашему вопросу, да, я думаю, что Кадыров беспокоится, получит ли он переназначение (по-моему, 5 апреля у него истекает срок его полномочий) или он не получит. Очевидно, что, судя опять по сегодняшнему заявлению, что он готов уйти, он не получил из Кремля пока сигнала, что да, безусловно, он будет переназначен. И развивается такая, вполне любопытная интрига.
Е.Альбац: Мы сейчас наблюдаем, что Яшин становится серьезным лидером российской оппозиции
О.Журавлёва
―
Простите, а как вам кажется, это какая-то... Что-то хочет Путин ему показать? Наказать? Или обижен? Я не знаю, какие могут быть причины вот для такой вот очевидной истории?
Е.Альбац
―
Послушайте, я не Путин, и у меня точно нет совершенно доступа к президенту Российской Федерации. А мы понимаем, что решает эти вопросы он и только он. Но я думаю, что вся история с убийством Бориса Немцова... Мы помним реакцию Путина, когда он на неделю тогда исчез. Я думаю, что Путин понимает ту опасность, которую для него лично представляет Кадыров. Это такая дуальная ситуация. С одной стороны, Кадыров ему нужен как способ даже виртуальный усмирения возможной оппозиции, которая выйдет на улицу. С другой стороны, он понимает, что когда вассал вдруг начинает себя чувствовать почти хозяином, это опасно для хозяина. И не приведи господь, он может броситься ему на шею и схватить за кадык. Поэтому это опасная для него ситуация.
О.Журавлёва
―
Ну, вы сами несколько раз об этом уже сказали. У вас есть публикация в вашем журнале. В распоряжение редакции попали некоторые (я так понимаю, некоторые) материалы допросов по делу Немцова.
Е.Альбац
―
Да. В распоряжение редакции попали странным образом. Человек в кепке принес...
О.Журавлёва
―
Вот, прям так?
Е.Альбац
―
...протоколы допросов. И я прочитала многие-многие десятки страниц. Собственно, весь этот номер, главная тема номера посвящена памяти Бориса Ефимовича Немцова. 27 февраля будет год как Бориса убили. И главная тема у нас так и называется «Как они убивали Немцова».Это очень полезное чтение прочитать эти допросы. Потому что видно прежде всего по показаниям Анзора Губашева, который работал охранником магазина «Магнолия» здесь, в Москве... После прочтения протоколов мне очевидно, что это одна из центральных фигур всей истории, всего заказа по убийству Бориса Немцова. Видно, как Губашев вплоть до 30 марта (а я напомню, Бориса убили 27 февраля) буквально куражится над следователем, который перед ним сидит, а это не кто-нибудь, а генерал Краснов, вообще-то очень известный следователь, который довел до суда дело БОРНа и вообще следователь Следственного комитета Российской Федерации. Он буквально над ним куражится.
О.Журавлёва
―
И его потом убрали из этого дела.
Е.Альбац
―
Его потом убрали, да. Он говорит в такой отвратительной стилистике и о Борисе. Бориса он называет исключительно «гнида», и «американская проститутка». Совершенно расистские высказывания по отношению к президенту США. Ну и так далее.
Е.Альбац: Мы так много видим Рамзана Кадырова в публичном пространстве ровно потому, что у него нет доступа к телу
Но где-то... Вот, когда начинается допрос 30 марта, совершенно меняется тональность. Очевидно, что прежде всего Губашеву в тюрьму передали, что если они полагали, что за это им сразу дадут ордена, то придется подождать – нет, ордена сразу не дадут. И дело это как минимум для исполнителей будет доведено до суда.
Второе, и Дадаев, и Губашев... Дадаев – это непосредственный исполнитель, тот, кто стрелял, собственно, в Бориса. 3 пули. Потом Борис попытался подняться, еще 3 пули он выпустил, 2 попали. Собственно, мы даже публикуем вот.
О.Журавлёва
―
Из материалов следствия.
Е.Альбац
―
Это медицинская экспертиза, это, вот, пули, которые попали в Бориса. 5 их попало – 3 навылет, 2 слепые.И Дадаев, и Губашев называют некоего Руслика. Совершенно очевидно, что Руслик – то ли это находящийся в розыске сейчас Мухудинов, то ли это Руслан Геремеев, которого так и не сумела ФСБ допросить, несмотря на то, что...
О.Журавлёва
―
А их ни разу не переспрашивают, о каком человеке идет речь?
Е.Альбац
―
Переспрашивают, но они говорят, что их спрашивают... Да, это человек с родины, из Чеченской республики (Руслик). «А как его фамилия, не могу назвать».Должна заметить, что не слишком настойчиво, кстати говоря, спрашивают. Хотя, спрашивают. Очевидно совершенно, что именно Губашев долго рассказывает, как они поехали с Дадаевым, покупали машину, на которой они следили за Немцовым. Дадаев – это такая машина для убийства, это значительно более примитивное существо, которое тут же опровергает слова Губашева и рассказывает о том, что вот этот вот Руслик, то есть организатор этого убийства привез, собственно, и машину. В машине был уже пистолет Макарова. К этому подсобрали и патроны (8 штук) и так далее.
Но самое важное (что очень интересно), если вы читаете протоколы, когда... Губашев сначала отказывался давать показания. А, мы должны прерваться. Я вернусь к этому.
О.Журавлёва
―
Давайте, вот, самое интересное мы оставим на следующую часть этой программы. Это «Особое мнение» с Евгенией Альбац. Никуда не уходите, мы прямо сейчас вернемся.НОВОСТИ
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение», в студии Евгения Альбац. И Евгения Марковна, давайте перейдем к самому интересному в материалах допросов обвиняемых в убийстве Бориса Немцова. Вы сказали, что самое интересное в них?..
Е.Альбац
―
Самое интересное – это, конечно, сопоставление допросов Дадаева и Губашева. Если Дадаев говорит заученным (НЕРАЗБОРЧИВО) на вопрос о мотивах убийства. Он говорит, что «Вот, Шарли Эбдо опубликовали карикатуры, мы решили за это убить», то Губашев 18 марта, когда он впервые начал давать показания, он совершенно отчетливо рассказывает «Я долго за этим человеком вообще-то сам наблюдал. Он долго уже последнее время выступал против нашего государства, провоцировал народ своими выступлениями. Он в соцсетях выступал постоянно. Я наблюдал за ним: он постоянно порочил честь нашего государства, нашего правителя». И кстати говоря, в материалах проверки показаний Губашева Губашев упоминает, что он читал блог Бориса Немцова на сайте «Эха Москвы», на портале «Эха Москвы». «На «Эхо Москвы» он частенько выступал по радио, оттуда известно мне это всё» (на вопрос «Откуда вам известно?»)
Е.Альбац: Когда вассал вдруг начинает себя чувствовать почти хозяином, он может броситься на шею и схватить за кадык
О.Журавлёва
―
Так. Это, значит, еще один радиослушатель, простите.
Е.Альбац
―
Это не радиослушатель, это читатель сайта, где он читал постоянно Немцова. Короче, из этих протоколов следует, что следить за Борисом они начали в конце сентября, что это никак не связано ни с какими карикатурами «Шарли Эбдо». Абсолютно никак не связано, поскольку началось значительно раньше. Что, собственно, тогда и пришел заказ... То есть он пришел еще раньше, где-то в районе августа-месяца на убийство Бориса.Связано это с интервью, которое Борис дал в мае 2014 года в Киеве, когда он... Это, к сожалению, Роскомнадзор не позволяет мне процитировать его фразу. Тогда против него, против Немцова был подан иск тоже не случайных людей (мы подробно об этом в журнале писали). И иск был отклонен, и, собственно, тогда еще Вадим Прохоров, его адвокат сказал Борису, что лучше бы против тебя был судебный иск. Борис позволил себе очень в резких выражениях высказаться по поводу Путина Владимира Владимировича.
И в августе-месяце, очевидно, прошел заказ. И начиная с конца сентября, они за ним следили. Причем, очень смешно читать, что было им трудно следить за Борисом, потому что Борис часто ездил в метро, находился всё время среди людей. Это создавало для них проблемы. К тому же, на Ордынке, где жил Борис, очень трудно было парковаться, поэтому им приходилось много ходить пешком.
На вопрос «Почему Бориса расстреляли именно на Большом Москворецком мосту?» оба отвечают, что это чистая случайность, что они к этому времени уже много недель ходили за Борисом и впервые появилась возможность убрать его, когда вокруг нет много народа.
О.Журавлёва
―
Без свидетелей.
Е.Альбац
―
Дадаев, знаете... Я напомню, что Дадаев был зам командира полка «Север», который входит во внутренние войска Российской Федерации, который, как мы помним, возглавляет генерал Золотов, бывший охранник Путина. Так вот Дадаев говорит о том, что мы боялись кого-то еще задеть.
О.Журавлёва
―
И девушку по этой причине не стали убивать.
Е.Альбац
―
По этой же причине, да. Да-да-да. Вот, он так говорит. Губашев более откровенен по этому поводу, он использует в своих показаниях крайне жесткую терминологию в отношении этой дамы из Киева. Дадаев говорит о том, что да, она его видела. Ему задают вопрос «Дурицкая вас видела?» Он отвечает «Да, видела» - «А почему вы ее оставили в живых?» - «А потому что я не хотел там множить жертвы. Это, вот, именно его, Бориса. Он против нашего пророка Мухаммеда» и так далее. Вот.Совершенно очевидно, что у этого дела есть организаторы, которые до сих пор не найдены, и есть заказчики, которые до сих пор не найдены. И следствие очевидно совершенно, следствие бьют по рукам и не дают им заняться организаторами и заказчиками.
Е.Альбац: Следить за Борисом они начали в конце сентября, что это никак не связано с карикатурами «Шарли Эбдо»
О.Журавлёва
―
Евгения Марковна, а как вам кажется? Ведь, в этих допросах исполнители говорят о собственных мотивах. Может ли это дать следствию не скажу «возможность», но такой путь как отсутствие заказчика? Если у них свои собственные мотивы...
Е.Альбац
―
Нет, ну что вы. Они называют, они оба называют всё время этого человека по фамилии Руслик.
О.Журавлёва
―
Фамилию которого они не могут назвать.
Е.Альбац
―
Которую не могут назвать. Который им помогал с квартирой, который купил машину. В машине уже был ствол. Который с ними это дело всё обсуждал и так далее.
О.Журавлёва
―
То есть то, что есть организатор, очевидно?
Е.Альбац
―
И организатор, и заказчик. Это совершенно очевидно из протоколов допросов. Это совершенно очевидно.
О.Журавлёва
―
А о деньгах, которые они должны были получить?
Е.Альбац
―
Да, говорится об этом. Каждому было обещано по 5 миллионов рублей (Дадаев об этом говорит). Но это в такой форме... Значит, это «бисмиллях», то есть это ради Аллаха. «И мне сказано «Ради Аллаха тебе если получится, если ты (НЕРАЗБОРЧИВО), если всё так будет, тебе деил щедра, Ради Аллаха». «Деил щедра» – это уже по-чеченски. «Деил» – это Аллах, «щедра» – ради Аллаха. То есть ему заплатят за работу, которую он сделает ради Аллаха. По 5 миллионов рублей каждому, всего 15 миллионов рублей.
О.Журавлёва
―
Интересная история. Как вы думаете, что-то?..
Е.Альбац
―
Она страшная история.
О.Журавлёва
―
Да.
Е.Альбац
―
Оля, она страшная история, потому что совершенно понятно, что Борис был обречен. Что после того, как он позволил себе, действительно, не просто резкое высказывание в отношении главы российского государства, а в терминологии, которую в определенной среде не прощают, да? Вот, как бы...
О.Журавлёва
―
То есть это оскорбление, которое нельзя перенести.
Е.Альбац: Борис был обречен после того высказывания в терминологии, которую в определенной среде не прощают
Е.Альбац
―
Это оскорбление, да? Вот, «За базар ответишь» (вот, примерно так). Он был обречен. Он был обречен. И когда ты думаешь, что Бориса за это убили, что сильного, молодого, умного, замечательного человека за это убили, становится, конечно, сильно не по себе. И понятно, что вот этот отстрел, который, с моей точки зрения, начался с убийства Анны Политковской, он не закончен и он будет продолжаться. И в этом смысле нынешнее российское государство и те люди, которые находятся у власти, представляют серьезную угрозу для всех тех, кто с ними не согласен.
О.Журавлёва
―
Евгения Марковна, ведь, помимо этого идут, помимо отстрела, простите, есть еще масса всяких историй от наказания компьютерной мышки за неправильный перепост до, там, менее таких, чудных историй.А почему, все-таки, люди не перестают позволять себе высказываться? Вот удивительный вопрос. Почему они не боятся, в конце концов?
Е.Альбац
―
Ну, потому что нету... Что бы там ни говорили, никакого тоталитарного государства нету. Есть жесткий авторитарный режим. Но тотального режима как это было при советской власти, причем при советской власти, там скажем...
О.Журавлёва
―
Тоже были храбрые люди.
Е.Альбац
―
...до середины 70-х годов, да? Потом там началось изменение режима, послабление режима. Конечно, ничего пока этого нет. Но людей пугают, и поэтому мы видим, что возбуждаются уголовные дела против «Тут перепост, там какая-то запись в социальной сети».Это всё время пугают. Это классическая черта авторитарных режимов – точечное насилие. Для тоталитарных режимов характерно институционализированное насилие, то есть когда насилие становится способом управления. Для тоталитарных режимов это система сигналов: «Вот, перепостили неправильно, вот смотрите, вы должны все помнить. Вообще аккуратненько относитесь к социальным сетям». Вот же смысл всех этих. Тут 2 года, там возбудили уголовное дело, ну и так далее, да?
О.Журавлёва
―
Ну, кстати о социальных сетях – ну, невозможно, конечно, об этом не поговорить. Идет противостояние Apple против ФБР. Причем, с разных сторон, хотя и в довольно обтекаемой форме выступают, например, Марк Цукерберг, который поддерживает Apple, и Билл Гейтс, который скорее согласен с ФБР в этом диспуте. Скажите, пожалуйста, а что за проблема-то такая?
Е.Альбац
―
Проблема заключается в следующем. Apple, конечно же, по запросу ФБР предоставила информацию на преступника, который расстрелял 13 человек в декабре прошлого года вместе со своей женой, Саид Фарук. Однако, ФБР требует, чтобы Apple написала код, написала программу, которая позволила бы любой iPhone по определению разлочить. Сейчас в iPhone’е стоит система безопасности, которая если вы 10 раз неправильно наберете пароль, то у вас автоматически будет всё стерто с телефона, да? ФБР требует, чтобы Apple предоставила программу, которая позволит ФБР по умолчанию вскрыть любой телефон.
Е.Альбац: Очень важная вещь, которую Тим Кук делает: государство надо бить по рукам
Значит, вот, я хочу напомнить нашим слушателям, что никакой Apple, никакая корпорация не может вас посадить в тюрьму, потому что только институт государства имеет монопольное право на насилие или, как говорит Дуглас Норт, сравнительное преимущество в использовании насилия. Не принципиально.
Apple не может вас посадить в тюрьму, а государство может. Именно поэтому в противостоянии Apple против ФБР, мне кажется, нормальные, здравомыслящие люди, конечно же, должны стоять на стороне Apple. Потому что любая секретная служба по определению нарушает права человека. За ФБР тоже огромный список, особенно времен Гувера.
Что касается Майкрософта, то мы знаем (и об этом писал и Сноуден, и об этом было несколько материалов Гардиан), Майкрософт все коды заранее отдал специальным службам, кстати и у нас в России. Майкрософт предоставил ФСБ коды для своих Windows. Ровно поэтому та защита, которая стоит на Windows, например, в США, на компьютерах, которые куплены и инсталлированы здесь в России, такой защиты нет.
Поэтому Билл Гейтс... Собственно, для него это не новость, он давно уже сидит в одной упряжке со специальными службами.
О.Журавлёва
―
Он выбрал спецслужбы в этой ситуации.
Е.Альбац
―
Абсолютно. Но я еще раз хочу сказать, вот, очень важно понимать, что Apple предоставил по запросу ФБР ту информацию, которая была у них на серверах, Apple это сделал. Но Apple отказался дать ФБР по умолчанию программу, которая позволит вскрыть любой телефон. И это, с моей точки зрения, очень важная вещь, которую делает Apple и которую делает Тим Кук. Причем, Тим Кук за это может пойти в тюрьму. Очень важная вещь, которую он делает: государство надо бить по рукам. Если его постоянно не бить по рукам, то оно в какой-то момент решает, что проще всего, когда половина страны сидит, а вторая ее охраняет. Это вот и есть неизбежное следствие, когда вы позволяете государству делать всё, что оно хочет.Не надо, чтобы государству было легко ловить преступников или легко сажать. Вот, пусть ему будет трудно. Мы в нашей стране хорошо знаем: не дай бог, если государству легко сажать.
О.Журавлёва
―
«Пусть им будет трудно» - воззвание от Евгении Альбац, главного редактора журнала «The New Times». Это ее особое мнение. Всем спасибо, всего доброго.