Глеб Павловский - Особое мнение - 2016-05-02
О.Чиж
―
19 часов и 8 минут в Москве. Всем здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Чиж. Особое мнение сегодня представляет политолог Глеб Павловский. Добрый вам вечер.
Г.Павловский
―
Добрый вечер.
О.Чиж
―
+7 985 970-45-45 – это телефон для ваших вопросов, мнений, пожеланий. Ну, главным образом, конечно, вопросов. Задавайте – самые интересные я обязательно буду читать. Twitter-аккаунт @vyzvon и сайт «Эха Москвы» echo.msk.ru тоже к вашим услугам.Сегодня очень много говорим про события 2-летней давности, о трагических событиях в Одессе. И в самой Одессе прошли мероприятия. Вот, сейчас, спустя 2 года, очень много вопросов к расследованию этой трагедии. Понятно, что есть некий судебный процесс, что есть какая-то информация о том, как шло это расследование. Но, тем не менее, такое впечатление, что никто толком, в общем, так в этом и не разобрался. Как вы думаете, а почему? Ну, вот, 2 года – все-таки, это срок.
Г.Павловский
―
Событие было слишком страшным, я думаю, для всех. Для всех участников оно породило такие последствия. Собственно говоря, войну, войну, которая еще не кончилась. Ни гражданская война внутри Украины, ни война на Востоке при участии России. Эти войны не закончились. И что произошло 2-го мая, похоже, уже никто не хочет знать, разбираться, кто как погиб. Это было сразу слишком страшно для Одессы. Ну, я могу себе представить как одессит, что такое в Одессе погибает 50 человек – такого не было с незапамятных времен. И как страшно погибает! Мученически.А дальше начинается борьба за жертв, за то, чьи это жертвы, кому они и на что дают разрешение. А трупы превращают в знамя, в улики. И, конечно, можно говорить, что очень странно, если не сказать «чудовищно», что 2 года государственное расследование ни к чему не может привести. А там же ведь не так сложно расследовать – всё было у людей на глазах. Там это не случай с какими-то оффшорными документами, всё было на виду у сотен человек.
О.Чиж
―
Не говоря уже о том, что мы живем во время, когда всё снимается, всё пишется и документируется.
Г.Павловский
―
Всё снималось и всё писалось. Конечно, в таких вещах всегда есть предсказуемая, огромная роль обычного свинства, такого, социального отказа элементарных систем жизнеобеспечения.
О.Чиж
―
Что это значит?
Г.Павловский
―
Ну, вот, например, где-то год назад в сеть утекла фонограмма «скорой помощи» и пожарного диспетчера этого периода. Там просто сидит тетка, которой всё равно. Ей звонят, а она, в общем, сбрасывает звонки (ей не до того). То есть это так предсказуемо, это так похоже на то, к сожалению, что я знаю о работе соответствующих систем в Одессе. И в этом, конечно же, нет ни про-, ни антироссийских настроений, это просто бесчеловечность такая, вошедшая в норму, ставшая заурядной.А в нее вклинились, конечно, страсти, страшные страсти. Первый убитый ведь еще был со стороны националистов, и это запустило процесс. Говорят о провокации. Боже мой, а кто там только ни провоцировал? Там все провоцировали.
И знаете, я думаю, что мы не скоро, на самом деле, придем к состоянию (наше государство, наши силовые структуры, расследовательские структуры, просто люди), чтобы посмотреть на это спокойно. У каждого будет свое 2-е мая.
Г.Павловский: Возникла легкость соскальзывания к безответственным радикальным решениям
О.Чиж
―
То есть получается, что, как бы это цинично ни звучало, трагедия 2-го мая - это товар? Теперь товар?
Г.Павловский
―
Ну, на политическом, а особенно военно-политическом рынке это товар, да. Хотя, конечно же, это был страшный удар, который одних толкнул в одну сторону, других в другую. И люди, которые впервые, может быть, в жизни испытали такой эмоциональный, моральный шок... Ведь, некоторые пошли воевать из-за этого, именно после 2-го мая. Из России. А некоторые, наоборот. Вот, они уже никогда не откажутся от того, что они пережили: это их личное, часть их жизни. И они уже тоже являются, как бы, помехой тому, чтобы посмотреть на это спокойно. Мы не посмотрим на это спокойно. Я не знаю, это политическое поколение не сможет.
О.Чиж
―
Вот, мы с вами до эфира говорили, я спросила у вас, когда вы в последний раз были в Одессе, и вы сказали мне, что год назад.
Г.Павловский
―
Ну, это тяжело смотреть на эту Одессу. Это другая Одесса.
О.Чиж
―
То есть это перелом какой-то сознания наступил?
Г.Павловский
―
Конечно, да-да. То есть люди, как бы, разбились на непримиримые такие партии. Не важно, какой больше. Сама непримиримость царит, желание сделать больно, уличить. Разговаривать из-за этого почти невозможно – тебя всё время слушают, что ты скажешь, что ты скажешь. То есть маркеры, ищут какие-то маркеры.
О.Чиж
―
В смысле, наш парень или не наш парень?
Г.Павловский
―
Да-да, наш не наш, да. И это настолько не одесская атмосфера... Ну, я не знаю, может быть, такое было во времена войны. Там просто удушливо.
О.Чиж
―
А как вы думаете, если бы это расследование шло по-другому, ну, вот, условно говоря, это бы расследование выявило одних виноватых с одной стороны, других виноватых с другой стороны, и те, и другие были бы наказаны каким-то образом. Это примирило бы? Это поставило бы точку?
Г.Павловский
―
Я думаю, тогда их должен был спустить с неба Архангел Гавриил и защищать своим огненным мечом. Это было невозможно совершенно. И там еще, к сожалению, была такая тоже двойная грязная игра еще со стороны расследовательских структур, которые там тоже тянули каждый в свою сторону по своим, не идеологическим причинам. Потому что, ведь, это была весна 2014 года, еще было непонятно, чья возьмет.И соответственно, одесские чиновники, силовые чиновники смотрели в 2 стороны. Кто-то ждал, что, может, придут русские и тогда надо быть к этому готовым. Или вернется старая власть, Янукович. А другие, конечно, вот эти... Это ж была весна, когда весна цветения вот этих парамилитарных, как их ученые называют, структур, то есть фактически создавались частные боевые отряды самой разной ориентации.
Это страшная беда 2014 года, и если бы, действительно, им удалось тогда спровоцировать европейскую войну (а мы к этому были близко, на самом деле), то, в общем-то, потом историки бы и говорили, что причиной являлись вот эти вот частные формирования, за каждым из которых стояли какие-то чиновники, какая-то поддержка какого-то государства.
О.Чиж
―
И чьи-то интересы.
Г.Павловский
―
Да, да.
О.Чиж
―
Это особое мнение политолога Глеба Павловского. +7 985 970-45-45 – телефон для ваших вопросов. Самые интересные, напоминаю, я буду задавать в этом эфире. Twitter-аккаунт @vyzvon, сайт радио «Эхо Москвы» echo.msk.ru тоже к вашим услугам. Сейчас небольшая пауза, скоро вернемся.РЕКЛАМА
О.Чиж
―
19 часов 20 минут в Москве, программа «Особое мнение» в эфире, особое мнение сегодня, напоминаю, представляет политолог Глеб Павловский. Еще одна тема, которая сегодня активно обсуждается, это расследование убийства экс-начальника полиции Сызрани. Сегодня суд арестовал 3-х подозреваемых. Но первоначально говорили о том, что они, якобы, из Средней Азии. Сегодня, правда, прокурор сказал о том, что они, на самом деле, выходцы из Азербайджана. Но реакция-то уже пошла на это. И несмотря на то, что мы слышим часто, что преступники не имеют национальности, вот, в Совете Федерации предложили ввести визы со Средней Азией после этого убийства.Сенатор Франц Клинцевич говорит: «Всему есть свой предел. Зверское убийство экс-главы полиции Сызрани, его семьи выходцами из республик Средней Азии – это уже через край. К тому же у всех на памяти ужасная смерть московского ребенка от рук сумасшедшей няни из Узбекистана».
Вот, казалось, что несколько лет назад эти настроения – они, все-таки, были сильнее, чем сейчас. Но сейчас такой год – он тоже наэлектризован определенными общественными настроениями, близостью выборов. Как вы думаете, эта история – она будет как-то нарастать?
Г.Павловский
―
Конечно. Конечно, это будет использоваться, трепаться всеми кандидатами. Это такой, как они думают, выигрышный ход. Дело в том, что реально во многих местах население, как в Москве, смирилось с тем, что работают здесь не местные в определенных секторах, да? Стройка, уборка и так далее – мы не видим давления москвичей на эти трудовые места.Вот, в то же время нельзя недооценивать безответственность людей. Они могут не думать так далеко. И вообще возникла легкость соскальзывания к радикальным решениям, безответственным радикальным решениям.
О.Чиж
―
Ну, это разве сейчас произошло?
Г.Павловский
―
Нет, конечно! Это часть атмосферы такой, аполитичной, деполитизированной атмосферы, где ты живешь в сериале. Ты живешь в сериале, и решения, которые ты принимаешь, похожи на голосовалки, прикрученные к некоторым сериалам, как дальше должен развиваться сюжет.Вот, реально это нельзя сделать.
Г.Павловский: Страна меняется очень быстро. Но пока опережают вот эти самые моральные инвалиды
О.Чиж
―
Нельзя ввести визы или что?
Г.Павловский
―
Да. Ну, нельзя сделать по отношению по меньшей мере к тем странам, с которыми мы включены в сообщество экономическое Евразийское, а именно с Казахстаном и Киргизией. А значит, что все остальные будут идти тогда просто через них. То есть это такой, очевидный момент, что пока есть пустые места, к ним будут стремиться из мест, где нет работы или за нее платят хуже. Ну, тут даже нечего обсуждать, собственно говоря.Понимаете, есть другая сторона, есть наслаждение запретами.
О.Чиж
―
Как это?
Г.Павловский
―
Мы наслаждаемся в последние годы... Вот, есть такая роскошь, пир: мы любим запреты. Если день прошел и нового запрета не появилось, то все как-то находятся в недоумении.
О.Чиж
―
Так а любим-то мы их за что?
Г.Павловский
―
Нет, мы наслаждаемся процессом. Мы, ведь, на самом деле, не считаем, что дело дойдет конкретно до нас. Для нас это тоже такой сериал, кино «Что сегодня запретили?» Значит, ты можешь возмутиться, а другой скажет: «Хорошо, но мало».Поэтому все привыкают жить вот в этом бесплотном мире бесконечных запретов, которые всё равно соблюдать невозможно, да? Вы не можете соблюдать такое количество запретов.
О.Чиж
―
Ну, где-то возможно, а где-то невозможно. Завтра может коснуться и конкретного человека.
Г.Павловский
―
Нет, нет. Это не реально. Это не реально. Дума напринимала такое количество бессмысленных и просто безответственных законов, что соблюдать их невозможно, и все это понимают. Но одновременно это эстетически нравится. Это такая форма эстетического отношения к действительности.Да. Вот, что-то произошло, значит, надо что-то запретить. Где-то что-то произошло, случилось – запретим.
О.Чиж
―
Всё никак не понимаю, почему нам-то это нравится? У нас-то как эта эстетика, откуда взялась?
Г.Павловский
―
Ну, есть какое-то исключение.
О.Чиж
―
Мазохизм?
Г.Павловский
―
Я сейчас не рассматриваю каких-то отдельных чудаков, которым это не нравится (у них есть возможность написать об этом в социальных сетях), но тоже неизвестно, что они скажут, на самом деле, если дело дойдет до них.Почему? Потому что мы не знаем, что делать. Мы ничего не можем сами предпринять, предложить. Заметьте, ни наша оппозиция, ни наша власть – они же ничего не контролируют, на самом деле, все вожжи отпущены. И поэтому запрет – это какое-то действие, он создает иллюзию действия.
О.Чиж
―
То есть у нас голод по активности?Г.Павловский: Если день прошел и нового запрета не появилось, то все находятся в недоумении
Г.Павловский
―
Да, голод по активности, от которой мы уклоняемся сами. Мы уклоняемся от нее, и тогда запрет является эрзацем действия, а к тому же морального. Вот, кого-то убили – надо что-то запретить. Это почти рефлекторная реакция.
Я не говорю о людях, которые просто на этом делают бизнес, - депутаты, политики и политический класс. Но власть слаба, и она не контролирует ничто, она даже не может контролировать своих откровенных фашистов, которые как-то сплачиваются рядом с ней, шуршат рядом, как было в истории с «Мемориалом».
Что может имитировать силу? Запрет.
О.Чиж
―
Ну, запрет – правоохранительные органы. Они-то, вроде как бы, как раз доказывают, что они очень сильные и по первому звонку приходят и всё контролируют.
Г.Павловский
―
А, кстати, правоохранительные органы не очень стремятся вводить визы. А уж погранслужба тем более охранять границы. То есть если им дадут бюджеты, да, но тогда нужно армию распустить и оплачивать только охрану границ.
О.Чиж
―
Вот, про историю с Улицкой вас как раз очень часто спрашивают в наших SMS-сообщениях, почему Кремль не может дать по рукам тем, кто организовал нападение на Людмилу Улицкую? Но от себя добавлю, что, в общем, еще и как-то в отношении детей себя люди не очень хорошо вели.«Ведь существует, - пишет наш слушатель, - возможность, что эти люди пойдут и против власти». Ну, действительно: если человеку всё разрешать долгое время, сегодня можно покричать на детей, пообливать зеленкой, покидаться чем-нибудь. А что им завтра в голову придет?
Г.Павловский
―
Нет, ну, это моральные инвалиды. Это особый тип человеческий. А есть бизнес на инвалидах, как вы знаете, да? Он очень высококриминальный обычно. Но надо различать одно и другое. Есть люди, которые, действительно, инвалидизированы морально и могут нападать на детей. Разумеется, надо немедленно распустить эти организации, а потом уже разбираться, на самом деле. Ну, организации типа НОДа.Но важно, что надо понимать, что эти люди всё равно останутся такими, какими они есть. Это моральные инвалиды. И они опасны для окружающих.
А очень еще опасней те, кто делают на них бизнес, делают на них ставку. Но они же незаметны, вы их не видите. Они сидят в своих кабинетах, и вы их не замечаете.
О.Чиж
―
Так а им-то почему по рукам нельзя дать? Ну, вот, скажем, то же указанное движение – оно, вроде как бы, вдохновляется одним известным депутатом, например, да? Можно же как-то одернуть.
Г.Павловский
―
Ну, да. Ну, известный депутат – тоже моральный инвалид. Но одернуть... Понимаете, ведь, его бесполезно одергивать, он такой, хитрый сумасшедший скорее. То есть, есть люди, которые играют, да? Ну, известный принцип у них – «Псих психом, а в рот тянет не тапочек, а ложку».Г.Павловский: Они живут на другой планете, время от времени заглядывая в окошечки
Но проблема власти в том, что она не знает теперь уже, за что браться. Вообще, я думаю, что в представлении Кремля он предоставил стране свободу неслыханную. Да.
О.Чиж
―
Вот тут надо поставить многоточие – очень много вопросов к этой мысли.
Г.Павловский
―
(смеется)
О.Чиж
―
Глеб Павловский и его особое мнение. У нас сейчас небольшой перерыв. Скоро вернемся, буквально через несколько минут.НОВОСТИ
О.Чиж
―
19 часов 34 минуты, это программа «Особое мнение», особое мнение представляет Глеб Павловский. Мы остановились на истории с активистами так называемого Национально-освободительного движения, которые на прошлой неделе закидывали и пытались сорвать детский конкурс школьный, устроенный «Мемориалом». И, в частности, остановились на том, что в представлении Кремля Кремль дал нам как-то очень много свободы. Какой свободой, в представлении Кремля, он нас наделил?
Г.Павловский
―
Он ее дает не вам, а стране как он ее видит.
О.Чиж
―
Так?
Г.Павловский
―
А видит он ее иначе. Разумеется, с точки зрения, глядя, так сказать, со Спасской башни, вы неотличимы от НОДа. И это просто вы просто другой какой-то, мы с вами какой-то другой НОД, как бы. У них же абсолютно другая оптика.
О.Чиж
―
Ну, они ж не на другой планете же, всё равно, живут.
Г.Павловский
―
Нет, почему? Они живут именно на другой планете. А как бы иначе они управляли? Они живут на другой планете, конечно. Какое-то представление об этой планете дали Панамские документы. Они живут на совершенно другой планете, время от времени заглядывая в окошечки.
О.Чиж
―
В иллюминаторы, значит.
Г.Павловский
―
В окошечки, в иллюминаторы там, да. У Уэллса есть такой рассказ «Волшебное яйцо». Вот, они заглядывают, смотрят, что же там происходит? И у них вопросы и возникают. Например, что делать со своими идиотами? У них же постоянно возникает вопрос «Что делать со своими мерзавцами?» Это сложные вопросы.
О.Чиж
―
Ну, судя по развитию событий, ничего, видимо.
Г.Павловский
―
Ну, вот. Они так не считают, что ничего, они что-то там всё время с ними делают. Ну, вот, посмотрите. Если идет там телепередача, где 2 группы людей или 3 разнообразно орут друг на друга, да? Значит, что они? Какую из этих групп они должны вытащить из студии, да? А кого вместо них они поставят? Потому что вы видите, это одни и те же люди переходят из передачи в передачу, да?А с другой стороны, действительно, вот эти оставленные без присмотра, вот эти злые инвалиды – они становятся опасны. Они, ведь, однажды кинутся на каких-то других детей.
О.Чиж
―
А кинутся?
Г.Павловский
―
Потому что они, в общем, уже теряют облик человеческий. Конечно, кинутся.А силовики что делают? А силовики... Многие рассчитывают на силовиков, говорят «Ну, в случае чего силовики защитят». Нет. Заметьте, силовики аккуратно, так сказать, дистанцируются. Вообще в ситуации политически не ясной всегда силовики чуть-чуть начинают чуть-чуть дистанцироваться.
Г.Павловский: Через несколько лет уже политики будут приплачивать за то, чтобы их засняли в спальне
И не смотрите на статьи, которые они печатают там. Они же не статьями живут. Они смотрят, да, как это всё разрешится. Поэтому они не будут лезть тоже слишком. Там задержали какого-нибудь лимоновца, и считают, что они сделали. И ждут, чтобы мы это оценили позитивно: «Смотрите, лимоновца задержали. А, ведь, могли бы и не задержать, а могли бы его послать, так сказать, к вам с бутылкой». Вот так они мыслят. Там другая ментальность совершенно.
Поэтому обращаться по этому поводу в правоохранительные структуры надо. Надо, чтобы хотя бы напоминать им об их долге.
О.Чиж
―
Из исследовательского интереса, что ли, если они отстраненно там стоят?
Г.Павловский
―
Нет, почему? Иногда они вмешиваются. Иногда они вмешиваются. Там же идет сепарация. Но в целом, я говорю, как корпорация очень заметно, что силовики как-то, особенно после этой истории с Национальной гвардией, они смотрят, куда это, что это такое. Потому что смысла, так сказать, логики они в этом не видят своей, корпоративной, понятной им (не нам). Какой-то не силовой, ничего. Это перераспределение полномочий просто и бюджетов (что очень важно).
О.Чиж
―
И оружия.
Г.Павловский
―
Ну, вы знаете, там столько оружия. А, вот, за оружие они не борются точно. Поэтому они ждут. А это опасно, потому что, значит, силовики выходят из поля, которое наполняется злыми клоунами, идиотами, вот этими самыми парамилитарными отрядами, которые есть и в Москве так же прекрасно, как и на Восточной Украине.И я думаю, это будет проявляться в криминальной хронике тоже.
О.Чиж
―
То есть, видимо, назреет какая-то необходимость, все-таки, с ними что-то сделать кардинально?
Г.Павловский
―
Да. Но ужасный страх перед политической стороной вопроса. Ведь, на самом деле, это политически необходимые действия. Но именно это отпугивает. Это значит что же? Мы должны оказаться в одной коалиции с проклятыми либералами? Должны делать то, что им нравится? Тогда надо это уравновесить, сделать то, что им не нравится. Вот, они постоянно запутывают себя в таких вот балансах.
О.Чиж
―
Страшно представить, что еще можно сделать, что не понравится либералам, потому что тут поле большое.
Г.Павловский
―
Многое могут сделать.
О.Чиж
―
И про них, кстати говоря, вас тоже спрашивают. Илья спрашивает: «Почему, как вы думаете, распалась Демкоалиция? Это усилия власти или, все-таки, внутренние склоки? И чем будут в этом контексте знаменательны выборы-то с их участием?»Г.Павловский: Люди ведь это как трава, вы их не пострижете всех
Г.Павловский
―
Я думаю, власть добилась большего эффекта, чем ожидала, на самом деле. Вот этой историей с довольно банальной атакой на Касьянова, которые предпринимались такого типа и раньше, и их надо ждать. Вообще надо понимать, что мы вообще в другом мире уже живем. Не только в мире, где твои политические враги тебя подслушивают, за тобой подсматривают, а просто вообще возможности хакеров так растут, что скоро они убьют интим. Я уверяю вас, через несколько лет уже политики будут приплачивать за то, чтобы их засняли в спальне, и появится целый рынок, будут нанимать дублеров.
О.Чиж
―
Чтобы в них, в политиках увидеть что-то человеческое, да?
Г.Павловский
―
Да-да-да. Будут нанимать дублеров на эту криминальную съемку. Потому что мы идем в мир, где всё будет прозрачно и бесполезно прикрываться. Поэтому надо просто знать, чего ты хочешь. А вот этого знания, наверное, у Демократической коалиции не было, если такая банальная, в общем, атака привела вот к такому взрыву внутреннему. То есть просто, на самом деле, она взорвалась изнутри. Видимо, проект был неправильный, неправильно продуман.Я не хочу бедных, как говорится, критиковать, потому что они и так под прессом.
О.Чиж
―
Но вы ожидали, что это так легко может получиться?
Г.Павловский
―
Ну, так легко, вот, не ожидал. Если признаться, вот, не ожидал. Ведь, были... Мы помним, бывали такие случаи. Они всегда противны. Но такое ощущение, что все там просто ждали, что произойдет, чтобы всё это...
О.Чиж
―
Откуда прилетит искра.
Г.Павловский
―
Да. ...всё это разнести. Ну... Тоже надо понимать, что страшного ничего не произошло, потому что эти выборы независимо от участия номинальной несистемной оппозиции будут очень интересными. В них внутренняя политическая острота нарастает, только она будет лишена языка. Так сказать, она будет лишена возможности занятия позиций достаточно открытых. Все говорят условным языком, поглядывая там на власть и так далее. Но всё равно...
О.Чиж
―
А в чем тогда острота как-то проявляется-то на выборах, если некем проговорить?
Г.Павловский
―
Ну как? Люди ведь это как трава, вы их не пострижете всех. Выходят одномандатники. Среди них, конечно, есть, видны и роботы, так сказать, партийные. Но списочники (НЕРАЗБОРЧИВО). А есть те, кто будут бороться за эти места, и они войдут в Думу в ином качестве. Собственно говоря, я уже как-то говорил, что это будет две Думы, будет Дума одномандатников и Дума партсписочников. И мне кажется, что Дума одномандатников переживет Думу партсписочников (у меня такое ощущение). При кризисе она переживет. Списочники отвалятся как нелегитимные, грубо говоря, как составленные в кабинетах. А одномандатники могут уцелеть.Вообще ведь мы идем к серьезному кризису, да? Вот эти все небольшие вещи – там где-то Улицкую зеленкой полили, а где-то растет сумма невыплаченных долгов, в день если лопается меньше трех банков, то это уже как-то пропащий...
О.Чиж
―
Хороший день.
Г.Павловский
―
Да, да. Для кого хороший, для кого пропащий.То есть процесс будет очень быстро идти, я думаю. Да, жалко, что эта избирательная кампания будет без реальных независимых партий. Ну, что делать? Но она будет... Она встряхнет страну, вот увидите, попомните мое слово.
О.Чиж
―
То есть уже, вот, осенью что-то произойдет?
Г.Павловский
―
Да, да, да. Просто и сам процесс, и потом попытка результаты этой избирательной кампании загнать в прежнее русло. Оно не загонится, люди уже не загонятся туда. То есть страна меняется очень быстро. Но, к сожалению, пока опережают вот эти самые моральные инвалиды.
О.Чиж
―
В этом контексте интересна история, которая произошла в Барвихе. Вот, фигура Эллы Памфиловой в этом контексте на выборах – это как-то даже, наверное, рискованно для людей, которые наверху.
Г.Павловский
―
Да, я думаю, что это было важное событие и благодаря тому, что... Мне тоже не нравилась, эстетически мне не нравилась грубость Партии прогресса, но это была правильная грубость, потому что мы просто отвыкли от политики.Эллу Александровну заставили вести себя политически, и она по своим, конечно, соображениям (ну, это и есть политика), она так себя и повела. Возник важный прецедент. Разумеется, не надо думать, что теперь он выйдет на конвейер и такие решения будут штамповаться. Нет. Но возник прецедент победы. И Навальный, что важно, Навальный опять в данной ситуации победил. Это удивительное у него свойство вот такое вот: он то в прострации, то вдруг просыпается и побеждает.
Так что я думаю, что это очень важный симптом горячего лета и еще более горячей осени.
О.Чиж
―
Это было особое мнение Глеба Павловского, меня зовут Оксана Чиж. Спасибо вам большое.
Г.Павловский
―
Пожалуйста.