Сергей Бунтман - Особое мнение - 2016-05-06
О.Пашина
―
Я приветствую наших слушателей и зрителей, меня зовут Оксана Пашина. В студии программы «Особое мнение» сегодня первый заместитель главного редактора «Эхо Москвы» Сергей Бунтман. Здравствуйте.
С.Бунтман
―
Добрый вечер.
О.Пашина
―
Ну, у нас сейчас в Москве собираются люди на Болотной площади. Четвертая годовщина событий.
С.Бунтман
―
Да.
О.Пашина
―
Я не знаю, можно ли называть это «акцией»? Хотя, у нас сейчас если больше 2-х... Если один – это одиночный пикет, если двое – это уже акция.
С.Бунтман
―
Нет, ну, вообще слова потеряли всякий смысл, потому что акция – это любое действие. Это любое действие.То, что больше там двух-трех и когда полиция давит людей, а они, не дай бог, отвечают, когда кого-нибудь волочат за ногу, головой отбивая асфальт, вот тогда это называется «массовые беспорядки». Так что акцией можно назвать всё, что угодно. Но то, что надо помнить Болотную... Оказалось, что это далеко не помнят, далеко не все помнят. Оказалось, что вот так вот назвать навскидку хотя бы несколько человек, которые были арестованы на Болотной площади, нам очень трудно. После Болотной. Сначала не знали, что делать, а потом стали, если кто-то так, припоминает события, стали арестовывать постфактум. И до сих пор арестовывают.
Это тогда решились покончить с мирными протестами. Ну, не мирных пока не наступило. Но всё это может произойти в любой момент, и никакая Нацгвардия не поможет. Это всё игрушки с огнем.
С.Бунтман: Сначала не знали, что делать, а потом стали, если кто-то так, припоминает события, арестовывать постфактум
О.Пашина
―
Но с тех пор много же изменилось. Та же статья об экстремизме 288-я, по которой теперь сажают не просто за то, что ты сделал какую-то акцию, ты вышел на улицу хотя бы. За то, что ты что-то там написал и даже не написал, а просто скопировал к себе в социальную сеть чью-то запись.
С.Бунтман
―
Оксан, это статья для тебя и для меня. Понимаешь? Для тебя, для меня плюс те, кто был на Болотной, был арестован, не был арестован. Это для тех людей, для которых существуют правила игры, для которых существуют законы. Это такое ужимание тихих, вполне находящихся, как любят говорить в конституционном поле, противников режима. То есть оппозиционеров – даже не противников режима, а оппозиционеров, людей, которые думают не так, которые не верят этой каше, этой белиберде, которые хотят сказать свое слово, основываясь на фактах. А для каких-то возможных боевиков, боевых организаций, которые будут защищать...
О.Пашина
―
Экстремистов настоящих, да?
С.Бунтман
―
Ну, настоящих, если можно сказать «экстремисты». То есть люди, которые переходят к крайним действиям. Им плевать абсолютно на все эти статьи. И будет плевать, если что-нибудь случится.
О.Пашина
―
Я не думаю, что они будут писать в интернете что-то там о своих намерениях.
С.Бунтман
―
Да не будут писать в интернете. Это у нас интернет как... Если пользовался интернетом и социальными сетями, это отягчающее обстоятельство у нас (мадам Яровая придумала не так давно). Это всё полная чушь. Я не знаю, у меня такое ощущение, что... Я хочу, знаешь, как Луи де Фюнес в «Фантомасе». Он говорил: «Дайте мне снотворное – я хочу проснуться». Вот, есть такое снотворное, чтобы уснуть, а мне нужно снотворное, чтобы проснуться.Потому что это какая-то фантасмагория жуткая и полное ощущение, что батарейка вставлена неправильно.
О.Пашина
―
Ну, вот, Илья из Ярославля написал вопрос. Он спрашивает: «А нас, действительно, запугали? Мы боимся теперь выходить на какие-то акции, мы боимся протестовать. После выборов осенних возможно что-то?» Или уже всё, все всё поняли? На улицу выходить нельзя, в социальных сетях писать нельзя, ничего делать нельзя. Всё, сигнал мы уловили?
С.Бунтман
―
Мне кажется, что вот в таком обществе как российское был дан сигнал: «Ребята, не надо заниматься мирными протестами, шествиями, согласованиями и всякой прочей интересной белибердой. Ребят, не надо этим заниматься». «Хорошо, - сказали ребята, - мы не будем заниматься, потому что мы не будем связываться с этим режимом».Если есть какие-то решительные люди, они будут связываться с этим режимом. Только не так. Сигнал...
О.Пашина
―
А они есть?
С.Бунтман
―
Не знаю.
О.Пашина
―
Где они?
С.Бунтман
―
Я с ними не знаком. «Где они?» А ты хочешь этих людей? Ты хочешь, чтобы радикализировалось, чтобы были коктейли Молотова, там, всё, что угодно?
О.Пашина
―
Вот, если сейчас...
С.Бунтман
―
Они же прямо доводят до коктейлей Молотова и до покрышек.
О.Пашина
―
Вот, если сейчас я отвечу, потом мне придется ответить в другом месте за это.
С.Бунтман
―
А, ну вот.
О.Пашина
―
Да.
С.Бунтман
―
Вот видишь? Мы с тобой не будем об этом говорить, да?
О.Пашина
―
Да.
С.Бунтман
―
Но то, что, вполне возможно, это существует... Почему у националистов, у волков, там, медведей и прочих представителей фауны, у них есть там и лагеря, где они тренируются, и есть базы, они занимаются чем-то. Почему те люди, которые, там скажем, левых убеждений, крайне левых убеждений – что, у них не может быть этих баз, которым никакая ФСБ с ее бесконечными 40 бочками раскрытых преступлений не помешает? Этому не помешает ничто! Что, историю России не читали? Историю других стран не читали?Вот, недавно у нас... Мы с Алексеем Кузнецовым разбирали процесс, процесс 193-х. Люди ходили в народ. Люди там учили, разговаривали, говорили, что нужно там проявлять какие-то... Их выдали те же самые крестьяне, к которым они ходили. Их выдали. И понавешали сроков. Был совершенно позорный процесс. Кого-то оправдали, но нужно было показательно наказать. И, вот, примерно такое же количество было.
Очень хорошо сказали те ребята, которых, кстати говоря, не тронули, Желябов и другие. Они стали конструировать бомбы. Вот и всё.
О.Пашина
―
То есть вы хотите сказать, что этот протест – он где-то подспудно зреет, но мы просто ничего не знаем об этом, потому что эти люди не сидят в соцсетях и не пишут об этом?
С.Бунтман
―
Конечно.
О.Пашина
―
И не общаются на эту тему с нами...
С.Бунтман
―
Конечно. Совершенно...
О.Пашина
―
...с теми, кто сидит и всё обсуждает?
С.Бунтман
―
Совершенно верно. Мне кажется, что просто это вычисляется. Всегда бывает. Знаешь, как планету Плутон вычислили по искажению орбит других планет: значит, там что-то есть. Вот, по этому искажению... Потому что протест затух, все там занимаются своими делами – кто бодро кричит, машет флажками, там, Георгиевскими ленточками и прочими атрибутами, кто просто сидит тихо и грустно посмеивается. А кто-то, наверняка, кому-то радикально это не нравится. И ему прямая дорога, созданная властью, а не Госдепом, не, там, запрещенным на территории Российской Федерации «Правым сектором» или тем же самым по тому же месту.
О.Пашина
―
Вот, внушают надежду вообще эти слова...
С.Бунтман
―
Это не надежда...
О.Пашина
―
...Просто, вот, интересно, кто внутри этого черного ящика?
С.Бунтман
―
... Это, на самом деле, это опасения.
О.Пашина
―
Это страшно, я понимаю, да.
С.Бунтман
―
Это опасения. Это опасения, потому что всегда существует радикальный элемент. Потому что когда вышли рабочие бить нацистов в Германии в 20-х годах, вышли нацисты бить рабочих. Красные, черные, коричневые.
С.Бунтман: Это опасения, потому что всегда существует радикальный элемент
О.Пашина
―
Ну, вот сейчас если предположить, да? Мы не знаем, что. Вот, в черном ящике вот этот вот протест и эти возможные люди. Они кто?
С.Бунтман
―
Не знаю. Не знаю. Не знаю. Такие же, вот... Нам объясняют, что какие-нибудь НОДовцы, какие-нибудь, ну, я не знаю, условные молодогвардейцы или еще какие-нибудь там православные активисты – это просто такие энтузиасты. А почему?.. Товарищи, вычислите, пожалуйста, что есть, где-нибудь еще есть тоже энтузиасты.
О.Пашина
―
И другие энтузиасты.
С.Бунтман
―
Да. Это всё равно, что сказать «Нашли террориста в Крыму». Нашли террориста Сенцова, например, да? И там даже, если там случилось, они там все вчетвером замыслили страшную вещь, там, подожгли кусочек пакли у окна «Единой России». Страшно! Это вообще весь Крым провалится просто, понимаешь? Вот, нашли террориста и судят, двадцатник ему влепили.
О.Пашина
―
Да, и страшные сроки.
С.Бунтман
―
Если ему влепили двадцатник, там 5 лет остается только для предельного срока, и есть еще пожизненное заключение. Да плевать, если кому-то надо!Запретили Меджлис, да? Запретили Меджлис. Сидели татары, обсуждали свои дела. В страшном ужасе, что...
О.Пашина
―
Вдруг выяснилось, что они экстремисты.
С.Бунтман
―
Они выяснили. Если мы – экстремисты, то кто ж тогда, я не знаю, другой крымский татарин, который точит свой кинжал или сражается в батальонах татарских?»
О.Пашина
―
А, вот, кстати, вы верите в то, что вот эти террористы, которые в Москве были задержаны и, кстати, в Красноярске, они, действительно, террористы? Или это такая, я не знаю, предпраздничная спецоперация?
С.Бунтман
―
Я не знаю. Вот это нет никакого... Вот, нет опыта достоверной информации. Как я, вот, слушаю замечательного генерала Конашенкова, с которым мы 300 лет назад делали программу «Военный совет», когда он не был еще генералом. Вот, тогда у меня был и я знал: «К вам придет полковник такой-то или генерал такой-то». Я знал, что ему можно верить. После некоторых заявлений, уже после войны с Украиной уже я не могу... Может, это 20 раз так, но я не верю.
О.Пашина
―
Мы продолжим через несколько секунд.РЕКЛАМА
О.Пашина
―
Первый заместитель главного редактора «Эха Москвы» Сергей Бунтман в нашей студии. Мы говорили о террористах, задержанных на днях. Ну, если принять на веру то, что нам говорят спецслужбы, значит, у нас?..
С.Бунтман
―
Ну, может быть.
О.Пашина
―
Ну, если, допустим, да? Значит, у нас кризис по типу европейского? Вот, мигранты, которые приезжают сюда и ищут работу?
С.Бунтман
―
Ну, всё как у людей.
О.Пашина
―
Находят эту работу в ИГИЛ.
С.Бунтман
―
Всё как у людей.
О.Пашина
―
И каждый дворник, получается, потенциальный террорист?
С.Бунтман
―
Всё как у людей, только я не знаю, какие-то существуют ли меры достаточные? Их вообще везде трудно проводить, меры, которые предотвращают терроризм. Терроризм, можно сказать, исламского характера, то, с чем столкнулась Франция. И это здорово здесь сидеть, лузгать семечки и говорить: «Вот, напускали к себе там арабов и так далее». Особенно наши очень любят, те, которые живут во Франции, очень часто так говорят. Они больше французы, чем Жан-Марин Ле Пен.
С.Бунтман: Здорово здесь сидеть, лузгать семечки и говорить: «Вот, напускали к себе там арабов и так далее»
О.Пашина
―
Да. «Стало не продохнуть», - говорят.
С.Бунтман
―
Просто они: «Ой, ужас что». Они ожидали там встретить мушкетеров, знаешь. Миледи там иногда пробежит.
О.Пашина
―
Туристы имеют в виду, а там хиджабы.
С.Бунтман
―
Да, а там что-то, вот, другое. «А где французы?» Французы должны быть в беретах, с батоном, знаешь, и с собачкой на поводке как на карикатуре.
О.Пашина
―
И целовать руку, конечно, да.
С.Бунтман
―
Да. Ну, кто как себе представляет французов, такие и... А это сложное, пестрое население, очень пестрое население. Франция с большим трудом переваривает это, с большим трудом осваивает. Как она все века осваивала какое-то другое. Когда-то были жители юга, жители севера, когда-то были никому непонятные бретонцы, которые вообще на свинском языке, как они говорят, разговаривают. То же самое. Британия с этим столкнулась, когда к ней все из колоний приехали.И это тяжелейшие проблемы. Мы тоже, естественно, сталкиваемся с этими проблемами. Но вот, в чем дело. У нас есть смешение всегда. После того, как пал Советский Союз и «Ой!», и все ринулись... Мы ринулись к ним, они ринулись к нам. И получилось, что у нас существует 2 сорта проблем. Все проблемы, которые вот сейчас переживает человечество, вот сейчас, и те проблемы, которые мы притащили из других времен с собой. И поэтому получилось дикое смешение проблем.
Сейчас к ним прибавилась третья еще. Мы тащим с собой все проблемы из советского, из татаро-монгольского, из, я не знаю, какого прошлого, вот из этих самых из Карпат, откуда арийцы спустились, как считает господин Никонов. Но мы еще притащили с собой фантастические проблемы, проблемы, которые мы выдумываем или делаем сами.
И уже зазор, вот, между реальностью и нереальностью, и сконструированностью – он уже почти не виден. Мы не видим границы, очень часто не видим границы. Потому что телевизор, например, пал, там всё то, что называется, когерентно, понимаешь?
О.Пашина
―
Ну, в телевизоре параллельная реальность, мы уже поняли давно.
С.Бунтман
―
И там всё логично. Там абсолютно логично.
О.Пашина
―
Ну, потому что по сценарию она же пишется, параллельная реальность.
С.Бунтман
―
Вот, была победа в 2008 году над страшной Грузией. Была победа.
О.Пашина
―
Да что там Грузия! Над Сирией, в Пальмире победа.
С.Бунтман
―
Подожди-подожди. В Цхинвали Гергиев исполнял Седьмую симфонию Шостаковича. Состоялась победа над всеми в Сирии. Победа в Сирии.
О.Пашина
―
Да.
С.Бунтман
―
Причем, так, как отвели, сначала говорил... Вот, только там слушатели иногда нам доказывают: «А Путин еще говорил, что главное – восстановить порядок в Сирии». Про ИГИЛ(запрещена в РФ)
он что, не говорил раньше, что мы будем сражаться с ИГИЛом, запрещенным на территории Российской Федерации?
О.Пашина
―
Говорил.
С.Бунтман
―
Говорил. Потом он сказал, что мы оттуда выводим часть введенных войск, основную часть, потому что мы достигли своей цели – мы укрепили конституционный порядок в Сирии. И там, вот, существует вот эта победа, придуманная в Кремле.
О.Пашина
―
И даже концерт.
С.Бунтман
―
И концерт! Концерт победы. Концерт по случаю победы. И еще так вот посмотреть, вот, Ролдугин играет на виолончели.
С.Бунтман: Концерт по случаю победы. И еще так вот посмотреть, вот, Ролдугин играет на виолончели
О.Пашина
―
Кстати по поводу концерта по случаю победы. Западная пресса очень активно его обсуждала, она там тоже для себя нашла какие-то знаки, какой-то посыл. Там так, если в двух словах: с коррупцией в России бороться не будут, Путин друзей не предает, не трогайте нашу коррупцию, а мы поможем вам в борьбе с ИГИЛ.
С.Бунтман
―
Но это, ты знаешь...
О.Пашина
―
Или это трудности перевода?
С.Бунтман
―
Нет, нет-нет.
О.Пашина
―
Правильно они поняли?
С.Бунтман
―
Это мне кажется, что дело не в этом даже. Это какая-то такая, ну, не то, что поверхность, это такая упрощенная ситуация. Это часть вот этой самой игры, игры во взрослых, в которую, вот, подростки из кремлевского начальства... Это подростки. Это стопроцентные подростки. А подростки играют во взрослых. Они устраивают игры, абсолютно непонятные ни взрослым, ни детям. Они абсолютно непонятны.И вот здесь получается так же, как по абсолютно непонятным правилам играла советская власть. И вот тут начиналось. И вот начиналось: «А, вот, кто пятым слева стоит на Мавзолее, когда идет первомайская демонстрация?»
О.Пашина
―
Да, интрига.
С.Бунтман
―
«Нет, он вчера был пятый, сегодня третий». Они и сами придумывают правила. Это абсолютно закрытая...Вот, Россия закрывается сейчас. И... Ну, не исключено. Я, конечно, не говорю, что у нас завтра будет там Северная Корея. Но вот эти журналисты, которые не попадают в Северную Корею, этот американский шпион, которого там на каторгу посылают. Это вот превращается в какое-то марево такое, в которое люди проникают и иногда из него выныривают и говорят: «Там вот ходят тени какие-то».
Россия стала достаточно давно... И сначала это было очень опасно вот почему. Потому что Россия стала экзотической страной в 2000-х годах. Я это многократно слышал на всяких конференциях умных в Берлинах и прочих местах. Говорили: «Ну, вы понимаете, Россия – такая специфическая страна, ей, наверное, и нужен такой вот режим. Такой вот режим ей нужен. Ей нужен, там, царь, бог, герой в одном лице. Они будут. Они...» Вот, там начиналось: «Славянская душа – она такая. Они к этому привыкли. Это им нравится, это ад для христиан, они так любят», да? Как в анекдоте просто.
Я не знаю, это у меня вызывало дикое возмущение. Это потому что самое главное было в 90-х годах, мы были ужасны. Мы были ужасны. Когда подходит бизнесмен и спрашивает: «У меня 89 вагонов. Сколько у вас субъектов Федерации?» - «89» - «У меня в каждом субъекте, у меня один локомотив остается, когда приезжает к месту назначения».
С.Бунтман: Россия стала экзотической страной в 2000-х годах
О.Пашина
―
Ну да.
С.Бунтман
―
«У меня один локомотив». Было черт знает что. Но было самое главное. От нас очень много требовали и мы от себя требовали. Мы требовали соответствия человеческим стандартам.И вдруг мы перестали требовать, и чуть раньше даже с этим согласились особенно Германия, особенно Европа тогда, согласились с тем, что Россия – специфическая страна, и ничего такого не нужно.
О.Пашина
―
И нужно смириться просто.
С.Бунтман
―
Да, и давайте, вот... Только Украина взорвала, между прочим.
О.Пашина
―
«Понять и простить» это называется, да.
С.Бунтман
―
Спасибо Владимиру Владимировичу Путину, что он взорвал это дело своей аннексией Крыма, что он взорвал это и войной на Востоке Украины, и что открылись глаза у тех, кто еще их держал закрытыми (про экзотику там, ля-ля-ля, балалайка, матрешка, медведь).
О.Пашина
―
А могут и полосонуть, как в том старом анекдоте.
С.Бунтман
―
Да-да-да, именно, то самое. То самое.
О.Пашина
―
Евгений из Пензы нам пишет: «Не полная победа в Сирии – салюта и парада не было, значит, и победы пока нет». И, все-таки, этот концерт – он был больше для внутреннего употребления, нашего, российского? Или для того, чтобы Западу показать?
С.Бунтман
―
Он был для телика.
О.Пашина
―
Для нас?
С.Бунтман
―
Для нашего телика, да.
О.Пашина
―
То есть нам транслировали, чтобы мы просто порадовались перед праздником?
С.Бунтман
―
Ну и там как тоже, вот, едят вот это. Должны, по идее, съесть. Потому что Пальмира была взята, с одной стороны... Вот, например, такой человек как Михаил Борисович Пиотровский, который это знает как свои пять пальцев, он Пальмиру знает лучше, чем собственную квартиру, у меня такое ощущение. Это правда! И то, что Пальмиру надо восстанавливать и силами таких ученых как Пиотровский и его коллеги, это точно. Если кто-то хочет вложить свои деньги, не важно кто, в то, чтобы, когда эти кретины и мракобесы взорвали памятники истории древние, потрясающие... Если это восстановить, да! Я только скажу: «Да! Да! Да!» Но это еще ко всему и игра: они превращают это в игру просто еще, чтобы утвердиться: «А мы сейчас восстановим вам Пальмиру».
С.Бунтман: Пальмиру надо восстанавливать и силами таких ученых как Пиотровский и его коллеги, это точно
О.Пашина
―
Ну, у нас в игру всё как-то превращают, и всё, извините, изгадят, до чего дотронутся.
С.Бунтман
―
Да нет, а самые главные – постмодернисты, понимаешь?
О.Пашина
―
Ну, постмодернизм – тот же Бессмертный Полк, который сегодня прошел в Восточном округе Москвы.
С.Бунтман
―
Ты знаешь, я прочитал, я...
О.Пашина
―
Причем, они же вышли с портретами там, да? Ну, замысел-то в чем? Что ты выходишь с портретами своих родных и ты их несешь, это твоя память.
С.Бунтман
―
К сожалению, это не первый раз.
О.Пашина
―
Тут тебе раздали каких-то неизвестных людей, потом сказали их сдать обратно организаторам. На обороте там школьникам написали, что нужно отвечать на вопросы «Мой дедушка там что-то где-то». А это не дедушка у него на фотографии, а неизвестно кто.Мы продолжим после короткого перерыва.
НОВОСТИ
О.Пашина
―
В студии программы «Особое мнение» первый заместитель главного редактора «Эха Москвы» Сергей Бунтман. Раз уж мы говорим о террористах, экстремистах, вполне возможно, мэром Лондона может стать мусульманин Садик Хан. Я к тому, что...
С.Бунтман
―
Интересно. Интересно ты говоришь.
О.Пашина
―
Я сейчас скажу, почему.
С.Бунтман
―
«Раз мы говорим о террористах и экстремистах, то мэром может стать мусульманин».
О.Пашина
―
Я сейчас скажу. Противник его, кандидат от консерваторов Зак Голдсмит. Ну, ему так положено, потому что он противник, да? Он говорил, что этот Садик Хан – радикальный, опасный, он предоставит исламским экстремистам платформу, откроет им кислород и всё такое.А мы за эфиром говорили о том (вы как раз сказали), что, наоборот, как раз такой мэр и может справиться.
С.Бунтман
―
Что он открутит головы экстремистским муллам?
О.Пашина
―
Да.
С.Бунтман
―
И имамам? Вполне возможно. Надо с этим подробнее познакомиться. Но дело в том, что это не назначенный королевой, скажем условно (дай ей бог здоровья), мэр Лондона, а это избранный. Избранный мэр Лондона.
О.Пашина
―
А почему Лондон за него голосует? Признано считать... Мы говорили о стереотипах о французах, да? Англичане же очень консервативны. Почему мусульманин?
С.Бунтман
―
Они – нет, они, понимаешь, они частью консервативны, а частью лейбористичны, понимаешь? Вот, поэтому у них существует 2 основных партии. И еще бывают либеральные, а шотландцы национальные. Вот.Так что есть разных совершенно убеждений люди. Нет нигде таких сильных, может быть, ну я не знаю, таких интересных левых как в Англии вот в такой. Они так же интересны, как все остальные. И это, мне кажется...
Стоит проблема. Стоит проблема, человек выдал свою программу. Мусульманского населения много. Ну а кто вам сказал это? Просто он же англичанин, он англичанин, британский гражданин. Он британский гражданин, иначе бы он не мог стать мэром. Он мусульманин по вероисповеданию. И? Дальше? Очень много мусульман.
Если бы все мусульмане, которые живут в Британии, были террористами, Британия бы давно взорвалась и утонула между Северным морем и Атлантическим океаном.
С.Бунтман: Если бы все мусульмане, которые живут в Британии, были террористами, Британия бы давно взорвалась
О.Пашина
―
Хорошо. Почему тогда они все хотят выйти из Евросоюза, считая, что миграционное...
С.Бунтман
―
Не все хотят.
О.Пашина
―
Ну, большинство.
С.Бунтман
―
Ну, почему большинство? Еще не было.
О.Пашина
―
Ну, еще голосования не было...
С.Бунтман
―
Еще голосования не было.
О.Пашина
―
...но по предварительным данным многие хотят.
С.Бунтман
―
Нет. «Брексит»... Вот этот выход из Евросоюза – это совершенно не означает, что они именно поэтому выходят. Кто сказал, что Британия?.. Вот те, кто хотят выхода Британии из Евросоюза, это связано именно с потоком иммигрантов.В Британии приток иммигрантов со всего света.
О.Пашина
―
Сравнительно небольшой, да. Но они не хотят, чтобы он стал больше.
С.Бунтман
―
Как сравнительно небольшой??? Он очень был большой. Он всегда был значительный. Из всех бывших британских колоний и так далее, из стран-членов Содружества. Он был очень большим.
О.Пашина
―
Ну, в исторической перспективе – да. Но сейчас-то нет.
С.Бунтман
―
Но сейчас Европа переживает, вот, приход беженцев из проблемнейших районов, таких как Сирия. Причем, во Франции очень мало, кто остается – все собираются в Британию. Но в Британию-то не так легко попасть. Ведь, не забудьте, что Британия – член Европейского Союза, но не член Шенгенского соглашения.
О.Пашина
―
Ну вот они их и не хотят. Визы им не дают, пособия им давать не хотят.
С.Бунтман
―
Ну, не дают.
О.Пашина
―
Из Евросоюза хотят вообще уйти, чтобы их вообще эта проблема не касалась.
С.Бунтман
―
Да и не только это! Здесь...
О.Пашина
―
И в то же время голосуют за мэра-мусульманина.
С.Бунтман
―
Ну так это разные вещи. Это мэр Лондона, он предлагает программу.
О.Пашина
―
А он как раз против выхода из ЕС, и он об этом говорит.
С.Бунтман
―
Он предлагает программу, он против выхода из ЕС, хорошо. Но он не против выхода Лондона из ЕС. Это еще человек, который должен организовать жизнь гигантского города, который должен набрать команду, организовать жизнь гигантского города, взаимодействовать со всеми, должен предложить, вот, свой образ, образ будущего, образ жизни, как это всё взаимодействует. И здесь и иммигранты, именно нынешняя волна иммигрантов – это не самая большая проблема Лондона.Мусульманский экстремизм, который существует, - да, это проблема. Но, может быть, он знаком с проблемой? – я так, навскидку говорю. Если человек набрался смелости, если человек знает, что он представитель меньшинства... Он же не исламскую революцию делает. Это не какой-то местный аятолла Хомейни, который хочет скинуть королеву и сделать исламскую республику Британскую. Нет! Это человек, который выходец из другой культуры, предположим, который уже часть культуры британской каким-то боком.
Сколько индусов, сколько пакистанцев существует в Британии.
С.Бунтман: Это еще человек, который должен организовать жизнь гигантского города, который должен набрать команду
О.Пашина
―
Ну, в общем, нам никогда не понять британцев, потому что мы своего мэра никак не можем принять, потому что он из другого города. И вообще представитель другой культуры, и украшает наш город в соответствии со своими вкусами и потребностями.
С.Бунтман
―
Да почему мы не можем? Мы должны к нему относиться... У нас неполный диалог есть с мэром, вот в чем дело.
О.Пашина
―
По-моему, вообще никакого.
С.Бунтман
―
Неполный диалог. А мы хотим этого диалога? Мы стремимся к этому диалогу? Или мы сразу?..
О.Пашина
―
Это плохо.
С.Бунтман
―
Вот, понимаешь, мы с тобой в первой части говорили об экстремистах, которые есть. Но растет и другая часть, не экстремистская часть растет тех, которые хотят другого в России. Это люди, которые плюют, но с другой стороны, на те же самые законы, понимаешь? Есть люди, которые отсюда плюют, а есть отсюда плюют. Ну так вот... Извини, неаппетитную аналогию мы прекращаем. Так вот, который делает свое дело.Который, смотри, который здесь... Хорошо, не нравится программа благоустройства такого-то такого-то. Которые стремятся ее и обсуждать, корректировать, которые занимаются своим двором, своим районом.
О.Пашина
―
Так а кто нас слушает, извините?
С.Бунтман
―
А не надо... А не надо слушать, надо делать.
О.Пашина
―
И кто нас спрашивает? Нам сделали красоту – всё...
С.Бунтман
―
Надо делать.
О.Пашина
―
...Смотри и наслаждайся.
С.Бунтман
―
Нет, на самом деле, зеленая тетка – она уйдет. И зеленая арка уйдет.
О.Пашина
―
Скорее бы.
С.Бунтман
―
Мне начхать, например, на зеленую тетку, я на нее не смотрю просто-напросто. Ладно у кого-то яйца с ушами понравились ему, кто-то сделал. Это кто-то сделал...
О.Пашина
―
Да дело же не в зеленой тетке и дело не в плитке, которую сейчас заменят гранитом там где-то на Тверской, потом еще там чем-нибудь, я не знаю, золотом выложат. Дело же в том, что это всё за наши деньги. А спросить нас «Вам это надо? Вы хотите за это заплатить?»?
С.Бунтман
―
Вот. Вот. Вот этот диалог нужен. Но с другой стороны, надо делать дело. Я считаю, что мы... Да, мы вправе спрашивать с мэра, спрашивать с зам мэра, спрашивать с руководителей департаментов. Но мне кажется, было бы правильнее чуть-чуть... Я понимаю, когда Чулпан спрашивает, когда дивные девочки, которые там фонды всевозможные делают, фонд «Галчонок» тот же самый и так далее, вплоть до миллиона волонтеров, которых мы видим везде. Когда они спрашивают, делая.Но когда мы лежим, вот, мы, диванная армия, диванная оппозиция, и всё это мы спрашиваем, не сходя с дивана... Я знал людей, которые боролись, там, за чистоту, там, вот просто пылиночке негде было упасть и вытряхивали пепельницу в окно машины, понимаешь? Понимаешь?
С.Бунтман: Когда мы лежим, вот, мы, диванная армия, диванная оппозиция, и всё это мы спрашиваем, не сходя с дивана...
О.Пашина
―
Понимаю.
С.Бунтман
―
Немножко не последовательно. Может, это какие-то такие, глупые, дурацкие слова, но мне кажется, что надо немножечко забыть. Да, конечно, поглядывать на нее. Забыть про эту власть и про эти все дела. Вот, в том, что касается нашей жизни. Да, нам делают такой город. Мы не в состоянии ни объединиться и ни что-то сказать внятное. Но, между прочим, когда ребята там на стрелке разрабатывают планы, они есть вполне внятные. Эту внятность надо доказать еще. Смотря, с чьей стороны.У меня, например, один сын не может смотреть на велосипедные дорожки, говорит, что они неправильно сделали, а другой сын по ним катается. И говорит: «Замечательно!» И недавно стал учить меня, как пользоваться наемным велосипедом. Говорит: «Да это так легко! Там делаешь то-то, то-то, то-то и то-то». И который... Он увидел вот такое вот пространство, и он использует наш город для собственного удовольствия, работы и для того. Есть велосипеды? Прекрасно! Раньше их не было.
Это всё можно сделать. Но мне кажется, надо начать просто, начать что-то делать хотя бы.
О.Пашина
―
Ну, в нашей ситуации очень сложно начать что-то делать, потому что...
С.Бунтман
―
Почему?
О.Пашина
―
Смотрите, опять мы возвращаемся к началу. Выйти и выразить свое мнение, да? У нас сейчас наказывают даже за санкционированные акции – вот, Артем Лоскутов, Монстрация в Новосибирске. Его оштрафовали.
С.Бунтман
―
Они прекрасную вещь сделали. Его оштрафовали, он пойдет дальше.
О.Пашина
―
Пойдет дальше, замечательно.
С.Бунтман
―
Правильно. И молодец.
О.Пашина
―
И там дальше его оштрафуют, потому что...
С.Бунтман
―
И дальше оштрафуют.
О.Пашина
―
Это какой-то вообще абсурд. Потому что у нас в новостях был комментарий пресс-секретаря мэра Новосибирска, который прямым текстом сказал: «Всё было согласовано. Я лично при этом присутствовал». Его за что наказали-то, я не поняла? Акция была согласована, она прошла без нарушений, всё замечательно. 20 тысяч рублей.
С.Бунтман
―
Ну, он просто (Лоскутов) уверился, что это сборище идиотов просто. Понимаешь? Он пойдет дальше.
О.Пашина
―
А 20 тысяч рублей?
С.Бунтман
―
Да, 20 тысяч рублей. Ну, можно... Единственное, можно помочь Лоскутову их заплатить, во-первых. Во-вторых, добиваться по всем судам, бить, бить, бить, бить по всем позициям. Бить по всем позициям.
О.Пашина
―
Ну, бесполезно. Навальный...
С.Бунтман
―
Смеяться!
О.Пашина
―
Навальный – пример. Ходит во все суды, подает иски...
С.Бунтман
―
И правильно делает.
О.Пашина
―
...и против того, и против сего, и против президента. Результаты – ноль.
С.Бунтман
―
А что «результаты»? А какого результата вы хотите? Навальный – можно с ним соглашаться и не соглашаться. Навальный – виднейший, одно из первых лиц вообще политической жизни, живой политической жизни в России. И он свое дело делает. И он свое дело делает. Так же, как Касьянов взял, переступил через всё это самое порнографическое кино. Он переступил и пошел дальше. И правильно сделал!Точно также что-то... Вот, скажи мне пожалуйста, ты думаешь, Шнур перестанет писать песни или перестанет писать песни со всеми словами после того, как какой-то...
С.Бунтман: Касьянов взял, переступил через всё это самое порнографическое кино. Он переступил и пошел дальше
О.Пашина
―
Я думаю, что пока деньги на штрафы у него есть, он не перестанет.
С.Бунтман
―
...унылый (пип) на него подали в прокуратуру?
О.Пашина
―
Нет. Пока есть, чем штрафы платить, будет платить и писать.
С.Бунтман
―
А когда не будет, чем платить...
О.Пашина
―
Колоться и плакать. И писать.
С.Бунтман
―
...он всё равно будет писать, потому что он не может не писать. Он на то и Шнур, чтобы писать именно так. Смешно, грубо, иронично.
О.Пашина
―
Ну, дело в том, что а результат-то какой? Хорошо, они подают в суд...
С.Бунтман
―
А чего вы хотите?
О.Пашина
―
...мы видим, что судебная система не работает, что всё это абсурдно, что штрафуют, наказывают тех, кто соблюдает даже законы, ни за что. Мы всё это видим. Дальше что?
С.Бунтман
―
Ничего. Дело в том, что...
О.Пашина
―
Напишем в Facebook.
С.Бунтман
―
У нее тоже есть запас прочности. Я всегда вспоминаю Владимира Буковского в его времена, когда он сидел. Кстати, дай ему бог сейчас того, чтобы у него всё нормально окончилось, эта кретинистическая история, которая его преследует.Буковский... Они придумали тогда... Мы об этом рассказывали. Заваливали жалобами, потому что жалобы надо принять. Они засорили этот мусоропровод, понимаешь? Они засорили мусоропровод. Абсолютно законно. Надо искать другие пути.
Надо искать другие пути собираться, другие пути действовать. Вот, Навальный, хорошо, Навальный больше не выступает на митингах, да?
О.Пашина
―
Нет.
С.Бунтман
―
Навальный не выступает. Но у него есть Фонд борьбы с коррупцией. «Где результат?» А какой должен быть результат? Что, там, Навальный или кто-нибудь еще организовал фонд и завтра наступило бы счастье?
О.Пашина
―
Я не знаю, какой результат, даже если Панамское досье никого не впечатлило в нашей стране, все сказали «Ну, это нормально».
С.Бунтман
―
Но оно есть. Оно зашатало так...
О.Пашина
―
Но 80% на это плевать.
С.Бунтман
―
Ну и что? Эти пресловутые... Я не знаю, сколько этих процентов, но они счастливейшие люди. И бог с ними, я тебе скажу. Когда власть сменится (а она сменится, когда-нибудь), когда это всё падет и вдруг завтра окажется... Оказался не вождем там, не отцом и так далее, оказался... Они все... Им будет очень просто перейти... Как перейти улицу.
С.Бунтман: Навальный не выступает. Но у него есть Фонд борьбы с коррупцией. «Где результат?»
О.Пашина
―
На правильную сторону.
С.Бунтман
―
«На правильную сторону». Они будут говорить «Да-да-да, да-да-да» и также смотреть в телик и говорить «Да-да-да. А вы знаете?.. А вы видели, что он сделал в каком-нибудь 2015 году?»
О.Пашина
―
И свобода нас встретит радостно у входа...
С.Бунтман
―
Да не встретит она радостно.
О.Пашина
―
...нас с Сергеем Бунтманом уже сейчас, потому что программа закончилась. Всего вам доброго. До свидания.
С.Бунтман
―
Всего хорошего.