Екатерина Шульман - Особое мнение - 2016-06-29
О.Журавлёва
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях – политолог Екатерина Шульман. Здравствуйте, Екатерина.
Е.Шульман
―
Добрый вечер.
О.Журавлёва
―
Вы уже много где много что комментировали. Но самое свеженькое, наверное, это сегодняшняя очень такая, мощная работа Совета Федерации по тому, что они должны были утвердить всё вот это прекрасное законотворчество, которое вы уже анализировали, в общем-то, когда оно еще было в Госдуме.Можете как-то подытожить этот прекрасный день, который провел сегодня Совет Федерации?
Е.Шульман
―
Насколько я понимаю, день еще не закончен.
О.Журавлёва
―
И у нас еще много впереди.
Е.Шульман
―
Совет Федерации еще продолжает работать. Им нужно 160 законов, принятых Государственной Думой, утвердить. В общем, это типичная ситуация конца сессии, это всегда так бывает. Совет Федерации – следующая стадия законотворческого процесса после Государственной Думы, соответственно, всё то, что Дума напринимала, они должны рассмотреть и одобрить либо не одобрить. Поэтому всегда в последние дни у них такая вот, богатая и насыщенная повестка.
О.Журавлёва
―
Но это же физически невозможно.
Е.Шульман
―
Физически это невозможно, но физически мало возможны и повестки дня пленарных заседаний Государственной Думы, в которых по 45-50 и более пунктов. При том, что предполагается, что они работают с 10-ти до 6-ти с двумя перерывами 12-12:30 и с 14-ти до 16-ти на обед. Это тоже всё невозможно. Поэтому Верхняя палата в этом смысле ничем особенно не отличается от Нижней.Предполагается, если мы хотим посмотреть на это, так сказать, с позитивной стороны, что вся работа происходит предварительно, в профильных комитетах и комиссиях. Там, вот, они всё это подробно рассматривают, а на пленарном заседании уже, так сказать, готовый результат своих размышлений представляют коллегам-сенаторам.
Пока, насколько я вижу, всё, что Совет Федерации рассматривает, он одобряет. Значит, антитеррористический пакет Яровая-Озеров одобрен, поправки в закон о торговле одобрены соавторства той же Ирины Яровой. Триумфатора этого завершившегося сезона, абсолютного триумфатора могу вам сказать после некоторых серьезных неприятностей, которые у нее были, и после определенного перерыва в ее законотворческой активности, который тоже наступал, вернулась она просто, вот, с избытком вернула себе все свои позиции. И если мы откроем федеральную часть списка партии «Единая Россия», с которой она идет на выборы, то мы увидим первый номер в первой группе – это Ирина Яровая, лицо партии, символ завершившегося 6-го созыва. Вот, можно сказать, победителя этого сезона.
О.Журавлёва
―
На баррикадах ведущая народ.
Е.Шульман
―
Да. Так что если вы хотите знать, как выглядит «Единая Россия» и кто, собственно говоря, ее символизирует, то это вот она. Это человек, который сочетает в себе, с одной стороны, высокую законотворческую эффективность. Она много вносит законопроектов. Ну, много кто вносит много проектов – там, депутат Дегтярев или депутат Нилов, например, тоже много вносят. А у нее то, что она вносит, принимается.
О.Журавлёва
―
Почему?
Е.Шульман
―
Почему?
О.Журавлёва
―
Откуда такая функция у Ирины Яровой?
Е.Шульман
―
В чем секрет и тайна?
О.Журавлёва
―
Да?
Е.Шульман: Если хотите знать, как выглядит «Единая Россия» и кто ее символизирует, то это Яровая
Е.Шульман
―
Это очень интересная политическая фигура. Я как, опять же, внимательный зритель нашей франшизы сериала «Игра престолов» слежу за этим с неослабевающим интересом. Это всё чрезвычайно драматично.
Сказать, что она представляет кого-то конкретного, нельзя. В своей деятельности на посту председателя Комитета по безопасности и в своей деятельности законотворца, инициатора законопроектов она ориентируется на широкий спектр силовых структур, которые приходят к ней со своими запросами, нуждами и требованиями, каковые и оформляются в виде проектов законов.
О.Журавлёва
―
Я прошу прощения, вот это вот явное тяготение к силовым структурам – оно имеет какое-то разумное объяснение?
Е.Шульман
―
Ну, во-первых, она, все-таки, председатель профильного Комитета по безопасности.
О.Журавлёва
―
Ну, вот, профильный комитет ее возлюбил или она его возлюбила, потому что что-то в нем?..
Е.Шульман
―
Бывший прокурор. В Камчатском крае была прокурором. Что еще до этого? Состояла в партии «Яблоко», была там, можно сказать, даже в руководстве, в структурах «Открытой России» работала у Михаила Борисовича Ходорковского. Было такое.Один из первых выпускников Московской школы политических исследований, ныне Московской школы гражданского просвещения, иностранного агента. Человек интересный, богатая биография. С очень сложными отношениями со своими однопартийцами, со своим собственным аппаратом, со своими коллегами по Государственной Думе. В силу своей высокой принципиальности и ориентации на тематику борьбы с экстремизмом, терроризмом и всякими непорядками, не пользуется той любовью, которой, может быть, она заслуживает. Как-то так сложилось.
Что, собственно говоря, было одной из причин вот этого вот риска, которому подверглась ее политическая карьера, когда на последнем (теперь уже предпоследнем) съезде «Единой России» ее вывели из Высшего совета, из состава Высшего совета. Она возглавила там ревизионную комиссию, но тем не менее. Когда достаточно реально возникла угроза пойти по одномандатному округу на Камчатке, а не по списку.
О.Журавлёва
―
А это была какая-то личная история? Или генеральная линия партии в тот момент укоренилась?
Е.Шульман
―
Партия в тот момент как-то засомневалась, хочет ли она злого и голодного избирателя дополнительно раздражать такого рода вещами. И даже в какой-то момент партия решила, что нет, она не хочет этого делать. Вроде как, уже и достаточно. Мы тут всего понапринимали и, знаете, вот, как есть всякие такого рода циничные и безнравственные объяснения, вот есть люди, которые делают такую грязную работу, а потом...
О.Журавлёва
―
А потом их выбрасывают.Е.Шульман
―
Да, совершенно верно. Но не такова оказалась Ирина Анатольевна Яровая. Тут мы все и подумали, что, вот, опять же, что на этой серии завершится ее участие в нашем сериале. И законопроекты она перестала вносить. А она, повторюсь, один из активнейших инициаторов законопроектов среди нынешнего состава Думы.Длилась какое-то время эта пауза. Затаив дыхание, следили мы за тем, как оно получится вообще и чем это всё закончится. Но, если помните, когда состоялась прямая линия президента, ответы на вопросы граждан, то одним из тех граждан, которые в прямом эфире задали президенту вопрос, была как раз она. И тут-то те, кому надо, поняли, что не удалось.
О.Журавлёва
―
Угу.
Е.Шульман
―
Не удалось.
О.Журавлёва
―
То есть из-под ковра она вышла, как бы, еще более успешной?
Е.Шульман
―
Обновленной и усиленной.
О.Журавлёва
―
Да.
Е.Шульман
―
Да. После этого появился, собственно говоря, антитеррористический пакет, который был, напомню, реакцией, последствием совместного заседания двух палат федерального собрания (Совета Федерации и Государственной Думы), которые собрались после подрыва нашего самолета в Египте. После этого в скорости случилась и серия терактов в Париже. Вот, значит, было решено... Ну, непосредственным поводом был Египет, поскольку там российские граждане. Тогда было решено как-то отреагировать и, вот, укрепить, усилить антитеррористическое законодательство.Вот она возглавила этот процесс. Выстояла перед лицом многочисленных, можно сказать, возражений, критики не только со стороны какой-нибудь там либеральной общественности, но и со стороны там, например, IT-индустрии.
О.Журавлёва
―
О, да.
Е.Шульман: А It
―
индустрия – это не там какие-то (НЕРАЗБОРЧИВО) в клетчатых рубашечках, да? В нашем случае IT-индустрия – это во многом клиентелла тех же самых спецслужб.
О.Журавлёва
―
Кстати я прошу прощения, сегодня Дмитрий Гудков, по-моему, докладывал, что целых 5 сенаторов проголосовали против вот именно конкретных поправок, касающихся IT-индустрии. Всё остальное прошло более-менее тихо, а вот это зацепило сильно.Е.Шульман
―
Я вам должна сказать, что они не могут, сенаторы не могут голосовать против конкретных поправок – они голосуют за закон или против закона. Совет Федерации не вносит никаких изменений в то, что приняла Дума, он может либо отклонить, либо принять. Они голосовали против, объясняя это тем, что они против вот этих вот именно положений.
О.Журавлёва
―
Угу.
Е.Шульман
―
Всё остальное там возражать вслух против антитеррористического законодательства, действительно, маловозможно. Там снижение возраста ответственности уголовной, там, статья за недоносительство. Вот эти все вещи, понятно, не могут вызывать возражений ни одного уважающего себя сенатора.А вот хранение трафика, действительно, малоисполнимо в отличие от всего остального (всё остальное легко исполнимо). А эта малоисполнимая и затратная для индустрии норма – она, действительно, вызывает возражения у тех, к чьим возражениям принято прислушиваться.
Но несмотря на это, как показывает нам этот случай, если поднять нужный флаг с Веселым Роджером, а именно борьбой с международным терроризмом, то под него можно засунуть практически всё, что угодно. Сам этот антитеррористический пакет – это довольно пестрое собрание, собрание пестрых глав, полусмешных-полупечальных, простонародных и идеальных, небрежный плод моих забав. Вот это вот всё.
Там чего только нету. Там неожиданные ограничения были на миссионерскую деятельность, которые частично почистили по просьбе РПЦ и, насколько я понимаю, исламского духовенства, которое тоже было недовольно и продолжает быть недовольно тем, что там осталось.
О.Журавлёва
―
О, да.
Е.Шульман
―
Возражения Минтимера Шаймиева были связаны именно с этим.
О.Журавлёва
―
Проповедничество, да.
Е.Шульман
―
Да, совершенно верно.
О.Журавлёва
―
Мы здесь сделаем небольшой перерыв, потому что об этом надо сказать еще немало слов. Екатерина Шульман, политолог со своим особым мнением. Никуда не уходите – мы продолжим после небольшого перерыва.РЕКЛАМА
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях – политолог Екатерина Шульман. И Екатерина нам вкратце обрисовала взлет и просто блеск Ирины Яровой. И мы сконцентрировались на вот этом вот огромном пакете, в котором всем сестрам раздается по серьгам. И кроме IT-индустрии там и миссионеров помянули, и всяких разных других удивительных людей. По-моему, там вообще нет сферы жизни, которая не затронута этим антитеррористическим угаром, я бы сказала.
Е.Шульман
―
Понимаете, безопасность – это такое понятие, которое как красота в глазу смотрящего, вот, безопасность – она в голове того, кто о ней думает. Поэтому нет, действительно, такой области, которая не могла бы подпадать под соответствующее регулирование.Ну, что называется, на светлой стороне вспомним, что в тексте этого проекта были еще более удивительные положения, которые не дожили до окончательного третьего чтения.
О.Журавлёва
―
Вы имеете в виду то, что противоречило Конституции, касательно гражданства, его лишения?
Е.Шульман
―
Лишения гражданства тех, у кого уже есть второе гражданство. Что не только противоречит Конституции (с этим бы у нас еще как-то смирились), но и не имеет вообще никакого прикладного смысла, поскольку просто выводит человека таким образом из-под юрисдикции Российской Федерации и всё. В чем тут, собственно...
Е.Шульман: Безопасность –понятие, которое как красота в глазу смотрящего, она в голове того, кто о ней думает
О.Журавлёва
―
Антитерроризм.
Е.Шульман
―
В чем антитерроризм и в чем наказание понять трудно. Как это в басне Крылова, «А щуку бросили в реку». Ну, хорошо, и что? Покарали таким образом.Ушел удивительный запрет на выезд, ограничение на выезд для тех, кто получил предупреждение от ФСБ. Тоже непонятная правовая форма, что такое предупреждение от ФСБ. А самое главное, что любые ограничения на выезд противоречат логике нашего политического режима и вообще политических режимов нашего типа, которые никогда в отличие от тоталитарных моделей типа советской не огораживаются никаким железным занавесом, никого не удерживают у себя насильно, а, напротив, выдавливают за свои пределы тех граждан, которые им кажутся нелояльными, лишними, ненужными и так далее.
Ограничения на въезд можно опасаться – вот этого можно. А, вот, ограничения на выезд, дорогие товарищи, опасаться не нужно, если только вы не должны судебным приставам, например. Это может случиться, но это редко и имеет политические коннотации.
О.Журавлёва
―
Ну, на этот случай у нас есть Белоруссия.
Е.Шульман
―
На этот случай есть Белоруссия, возможность перейти пешком российско-украинскую границу в ряде мест, в которых, говорят, это можно сделать. Через Донецк и Луганск можно рвануться. В общем, всегда найдется выход, если он вам понадобится.Это я к тому, что ни это, ни какие последующие попытки того, что называется там обычно, когда начинается паника в социальных сетях и медиа, что, вот, вводят выездные визы, вот, наконец-то их вводят. Нет, их не вводят и их не введут. Этого не будет.
Соответственно, и...
О.Журавлёва
―
Запомните. Екатерина Шульман сегодня, 29 июня 2016 года сказала вам еще раз эту фразу. На всякий случай. Пометьте себе где-нибудь. Так?
Е.Шульман
―
Как это принято нынче выражаться, запомните этот твит.
О.Журавлёва
―
Угу.
Е.Шульман
―
Так вот, значит. Это тоже убрали ко второму чтению. И само вот это положение о хранении трафика – оно приобрело такой вид, который, собственно говоря, избавляет кого бы то ни было от необходимости выполнять эту норму. Почему?Первоначально там стояло хранение всего объема сообщений, то есть самого содержания этих сообщений, текст, картинки там, видео, музыка, что вы там посылаете, в течение 3-х лет. Это физически неисполнимо и невозможно было сделать, потому что это невозможно никогда.
Теперь это выглядит следующим образом. Информация о том, что было сообщение передано, хранится 3 года, то есть некий реестр. Тоже не очень понятно, в чем он состоит, но предположим. А сам трафик как таковой хранится, как там написано, в течение полугода, до полугода. Сроки и порядок хранения определяются правительством.
Значит, правительство Российской Федерации еще на раннем этапе рассмотрения этого антитеррористического пакета прислало заключение свое, в котором высказалось против именно этого положения. Против всего остального они не возражали и в целом сказали, что они всё это поддерживают. А вот эту вот именно IT-часть они осуждают и просят ее поменять.
Е.Шульман: Лишения гражданства тех, у кого есть 2-е гражданство. Не имеет никакого прикладного смысла
Ее, собственно говоря, поменяли. Всякую обязательность оттуда убрали. А то, что осталось, оставлено на усмотрение того самого правительства, которое, в принципе, против этой нормы. То есть пока правительство не напишет свой подзаконный акт относительно этого закона, это всё не вступит в действие.
Значит, я думаю, что на практике случится следующее. Если Совет Федерации, все-таки, это дело одобрил... Хорошо, одобрил. Песков сегодня сказал, что президент...
О.Журавлёва
―
Президент всё в курсе, да.
Е.Шульман
―
И он, типа, подумает. Ну, вот, относительно других законодательных актов тоже было много опасений, а потом, глядишь, они начали действовать и ничего. Действительно, довольно большое количество законодательных актов, особенно касающихся регулирования именно информационной сферы, которые принимались, они потом не выполнялись просто потому, что это невозможно. Как то, например... Помните, хранение персональных данных россиян на территории России?
О.Журавлёва
―
Да-да-да.
Е.Шульман
―
Тоже чего-то как-то, вот, не особо.
О.Журавлёва
―
Где-то эти Датацентры.
Е.Шульман
―
Где они? Когда он вообще?.. Его сначала относили, всё время дату вступления в действие всё переносили-переносили. Потом как-то вообще этот момент там затерли.Я думаю, что с расшифровкой зашифрованных сообщений будет примерно та же самая штука. Потому что если понимать буквально то, что, кстати, там написано, то это вот эти https-адреса делает невозможными для существования. Не буду ходить в технические подробности, в коих я не так сильно понимаю, но там так достаточно всё написано сурово. Но настолько же сурово, насколько и трудновыполнимо.
Надо понимать, что вообще не только эти, но и довольно значительное количество всех репрессивных мер, принимаемых Думой, на самом деле, представляют собою некие положения, которые относят применение этих самых карательных норм на усмотрение структур исполнительной власти. А дальше они уже – Роскомнадзор, Министерство информатизации и связи – ведут переговоры с, там, Google, Facebook и с нашими провайдерами, с провайдерами сотовой связи, интернета и так далее, и договариваются с ними относительно того, как это всё будет выглядеть на практике. То есть Дума одновременно выглядит великим репрессором, а, на самом деле, все полномочия отдает профильным министерствам и ведомствам.
О.Журавлёва
―
Вы даже писали о деятельности вот этой вот прекрасной Думы в газете «Ведомости», если я не ошибаюсь, и говорили о том, что одна из ее функций – это передача полномочий силовикам, расширение их полномочий и всяким вот этим замечательным структурам, которые потом, собственно, нас всех гнобить и будут. А Дума, вроде как, выглядит ответственной за это.
Е.Шульман
―
При этом страшную славу запретителя всего Дума несет на себе. Это довольно печальное положение вещей не потому, что несправедливо обвинили депутатов (они должны думать, что они принимают), а потому что это увеличивает тот дисбаланс между ветвями власти, который вообще у нас имеется. Он отдает все полномочия, действительно, власти исполнительной и компрометирует власть законодательную. Сейчас она в таком состоянии, что никого не смущает то, что ее что-то компрометирует – она имеет ровно ту репутацию, которую заслуживает. Но, в принципе, для нашего конституционного скелета это сколиоз, понимаете? Это искривление позвоночника. То есть он вот такой у нас косенький, потому что на один бок его очень сильно заносит, а именно на тот бок, который исполнительная власть. Или там, знаете, как бывает у человека? Одна конечность там развита очень сильно, а другая – такая вот, усохшая. Это нехорошо. Потом, через некоторое время, когда у нас, может быть, появится репрезентативный парламент, то есть тот, который, собственно, представляет интересы избирателей...
О.Журавлёва
―
А почему вы считаете, что он может появиться?
Е.Шульман
―
В рамках, знаете, трансформации политического режима, например. По общей логике прогресса появится он когда-нибудь. А репутация власти законодательной испорчена долгими годами усиленных стараний, направленных именно в эту сторону. И потом, когда понадобится делать некоторую конституционную реформу для того, чтобы сделать парламент более полномочным, то это будет сложнее, чем должно было бы быть, потому что под парламентом все будут подразумевать вот это вот безобразие как то, которое только что прекратило свою работу.Это же, например, снижает нам явку на парламентских выборах. Люди не уважают Государственную Думу, не понимают, зачем она нужна. Та, которая отработала свой срок, отработала его так, что вообще имя ее стало одиозным буквально.
К чему это всё приведет? К тому, что люди не пойдут голосовать. А к чему приведет низкая явка? К тому, что исход выборов...
О.Журавлёва
―
Следующая Дума будет такой же.
Е.Шульман
―
...будет решаться голосами организованных групп, чье голосование легко контролировать – бюджетников, военных, силовиков, госслужащих, заключенных, солдат и так далее.
О.Журавлёва
―
Послушайте, но ведь там же в этом прекрасном коллективе у них свой парламент, они сами его выбирают. Парламент им дает полномочия, все варятся между собой. И все счастливы, в общем. И некоторых трансформаций не нужно.
Е.Шульман
―
В некотором роде это так. Это, собственно, закрытая политическая система, так она и выглядит. Более того, наш парламент похож на настоящий парламент, если смотреть на его работу вблизи. Там всё то же самое практически, что и у людей. Борьба партий, на самом деле. Только не тех партий, которые образуют фракции, а групп интересов. Значит, бурные дискуссии, только не публичные.
О.Журавлёва
―
Лоббирование, только под ковром.
Е.Шульман
―
Свирепая конкуренция, лоббирование прекрасно себе происходит, замечательно. На самом деле, не гарантирован и не предсказуем результат. Это он к финалу уже предсказуем, когда уже всё вышло на поверхность. А до этого там всё, в общем, решается в борьбе, в столкновении, так сказать, рыцарей на турнире. То есть всё как у людей, но только без избирателя. Понимаете? То есть это парламент для бюрократии. Действительно, она выбирает его сама, сама в нем заседает и сама для себя принимает всякого рода законы.Всё это было бы очень мило, всё это было бы прекрасно и такой уютный междусобойчик, если бы те нормы, которые там одобряются, не были бы обязательны для исполнения нами с вами.
Е.Шульман: В чем антитерроризм и в чем наказание понять трудно. Это как в басне Крылова
О.Журавлёва
―
Вот здесь мы делаем интригующую паузу и переходим к дальнейшим разбирательствам с Екатериной Шульман, политологом. Это ее особое мнение, никуда не уходите.
НОВОСТИ
О.Журавлёва
―
И снова с вами программа «Особое мнение», это мнение высказывает политолог Екатерина Шульман. И я очень признательна слушателям, которые прислали невероятно интересные вопросы. Всё такое вкусное, не знаю, чего выбрать.Во-первых, например, пишет нам Электрорыцарь, что по его мнению гражданское общество уже пришло в тупик, потому что пропаганда о воли народа стала самовоспроизводящейся, и всё, что происходит, происходит по воле народа. Ну, как бы вот, уже... И все уже в это верят. И поэтому можно делать всё совершенно, что угодно, никто уже ничего не думает, всё прекрасно и всё мы скоро совсем зачахнем и обречены пройти цепочку застой, дефицит еды, распад. Вот так вот. Об опасности воли народа.
Так, другая история. Если можно.
Е.Шульман
―
Да. Хорошо, да.
О.Журавлёва
―
Спрашивает нас Ритер: «Может быть, имеет смысл на сегодняшнем историческом этапе проголосовать на думских выборах за сегодняшних коммунистов, чтобы создать некоторый противовес зарвавшимся единороссам? Как говорится, из двух бед».Кто-то же просто просит вас объяснить, какой смысл в выборах, имея в виду, что все допущенные к ним партии, по сути, ничем друг от друга не отличаются и действуют заодно. «На мой взгляд, - пишет нам Сварс, - участвуя в выборах, избиратель лишь способствует их легитимизации, помогает делать вид, что существует какой-то выбор». Что вам больше всего нравится? У вас, вот, выбор большой.
Е.Шульман
―
Понятно. Давайте начнем с легитимизации – это важный вопрос. Мы на эту тему, зачем на выборы ходить, в этой же студии несколько раз говорили. Еще раз скажу, именно исходя из этого тезиса о легитимизации.То, о чем говорит слушатель, это правда. Присутствие избирателей на выборах в системе, которая не является полностью демократической и на выборах, которые не являются полностью свободными и конкурентными, действительно, их легитимизирует. Но что такое легитимизация? Это палка о двух концах. Как это? Распалась цепь великая, распалась и ударила, одним концом по барину, другим по мужику. Это цепь великая, которая связывает власть и общество.
Действительно, когда мы приходим на выборы, мы даем право тем людям, которых мы выбираем, потом сказать «Да меня народ избрал, я их представляю». Но одновременно мы и связываем их этим же самым фактом.
Одна из причин специфического поведения 6-го созыва Государственной Думы было ровно в этом. В легитимности этого созыва были очень большие сомнения. Ее избрание сопровождалось массовыми протестами, вызванными обоснованными подозрениями в том, что голоса были нарисованы.
При этом надо еще понимать, что в нашей выборной системе базовое искажение происходит не в финале, а в начале. Не на этапе рисования результатов, а на этапе допуска.
О.Журавлёва
―
М.
Е.Шульман
―
К выборам допускаются, как верно заметил ваш же слушатель, только те партии, которые, действительно, мало чем отличаются друг от друга. Это всё правда. Значит, исходя из этой особенности, вот этот вот запрос на прилично выглядящие... я сейчас не буду говорить «честные» ...прилично выглядящие выборы, который очевидно у нас сейчас имеется и идет от федерального политического менеджмента и исполняется новым составом ЦИК, он именно этим и объясним. Поскольку допущены только системные, как у нас это называется, игроки, системные акторы, сам ход избирательной кампании точно также контролируется, финансирование, доступ к СМИ, порядок агитации. В этих условиях еще и фальсифицировать чего-то на финальном этапе – это просто признак менеджерского идиотизма.
О.Журавлёва
―
Мало ли у нас идиотизма.
Е.Шульман
―
Много у нас идиотизмов. Но с этим конкретным идиотизмом, поскольку, как выяснилось в 2011 году, он опасен в применении, решено как-то, вот, не хочу сказать «покончить», но, по крайней мере, повременить. Есть установка, сигнал, задание на проведение, опять же, приличной вот этой самой кампании и, соответственно, некоторая надежда на то, что вот это вот рисование в конце... Опять же, не скажу «совсем вообще не будет», потому что есть у нас увлекательные национальные республики, которые вообще живут совершенно по своим законам, и кто им скажет... Кто сердцу девы юной скажет «Люби одну, не изменись»? Кто им скажет «Не рисуйте»? Нет таких людей, к сожалению, в Москве. Тоже, в общем, надо принять этот факт как таковой.Но, тем не менее, на основной, так сказать, территории России есть надежда, что цифры будут такими, какими будут. Собственно говоря, и результаты.
В чем смысл в этих условиях приходить на выборы и голосовать, опять же, исходя из того набора участников, которые все являются там 50-тью оттенками одного и того же цвета?
Значит, смотрите. Действительно, вы можете проголосовать только за одного из членов правящей бюрократии. Никаких других на выборы не допущено. Но надо понимать, что эта самая правящая демократия не объединена внутри себя ни общей идеологией, ни общими ценностями, ни какой-то общей лояльностью и верностью. Это некоторый набор акторов, одушевленных своими собственными корыстными интересами.
Значит, как они бойко кушают друг друга, мы с вами видим каждый день по телевизору на примере того, что у нас там иногда пытаются выдавать за борьбу с коррупцией, а, на самом деле, что является просто внутривидовой конкуренцией.
Е.Шульман: Положение о хранении трафика приобрело такой вид, который избавляет от необходимости выполнять эту норму
Значит, соответственно, если мы придем на выборы в больших количествах, чем от нас этого ожидают, и проголосуем за разных участников вот этого вот забега, то дальше уже внутри в Думе, оказавшись там в парламенте, они образуют, скажем так, более фрагментированный, менее единый, менее гомогенный состав, чем тот, который был в 6-м созыве. То есть если будет не 4 фракции, а 5, если не будет такой большой фракции «Единая Россия», если у них не будет устойчивого своего собственного большинства... Конституционного не должно быть вообще (конституционное большинство – это просто катастрофа). Но и простого большинства, вот, вдруг если не будет, как было бы это славно и замечательно.
Почему это славно? Не потому, что другие партии там честнее, патриотичнее, лучше, больше заботятся о народе – нету там таких, не надейтесь. А потому, что они будут вынуждены торговаться между собой, и исполнительная власть будет вынуждена торговаться с ними.
О.Журавлёва
―
Послушайте, а какая выгода? Я прошу прощения, какая выгода избирателю от того, что они там будут между собой делить бабки, придумывать нам всякие козни и кто-то из них, там, выдвинет какой-то еще омерзительный законопроект, а остальные всё равно по партийной дисциплине проголосуют, даже если будут против (что сейчас у нас имеет место просто, вот, откровенно на каждом шагу). Какой смысл в этом составе, будет там ложка меда или не будет?
Е.Шульман
―
Не-не-не, речь не идет о ложке меда. Никакую ложку меда мы не в состоянии туда добавить никакими усилиями. Единственное, на что можно рассчитывать, это на прохождение некоторого количества одномандатников. Поскольку в этом цикле, как я не устаю повторять, выборы первый раз с 2003 года происходят по смешанной системе, то у вас, дорогие товарищи избиратели, будет возможность голосовать за одномандатников. Хотя бы постарайтесь проголосовать за своих, за местных, людей, которые хоть как-то связаны с тем регионом, от которого они избираются. Почему?Избравшись от этого самого региона, опять же, человек не станет патриотом и другом народа как Марат. Но!
О.Журавлёва
―
Вы хотите сказать, ему будет стыдно иногда?
Е.Шульман
―
Не-не-не. Нет! Он захочет избираться второй раз (потом, опять). А для того, чтобы избираться второй раз, ему надо хотя бы сказать своим избирателям, что «Я вам привел... Там, дорогу новую построил, школу отремонтировал, какие-то денежки притащил из федерального центра». Это, ведь, всё было. Не было у нас каких-то там особо выдающихся, опять же, глубоко патриотичных депутатов, но были депутаты-регионалы, которые каждый бюджетный цикл в рамках там ФАИПов, всяких Федеральных адресных целевых программ старались какой-то кусок...
О.Журавлёва
―
Вспоминали про регион.
Е.Шульман
―
Да! Притащить к себе в регион. Что-то из этого разворовывалось (значительная часть), но что-то из этого хотя бы в регионы попадало. Когда наступил всем полный централизм, то и этот жалкий ручеек перестал протекать. Поэтому...
О.Журавлёва
―
Так у нас же денег нет.
Е.Шульман
―
«Денег нет». А бюджет-то у нас есть. Его можно делить.
О.Журавлёва
―
Бюджет есть. Но вы же там держитесь.
Е.Шульман
―
А вы много за него держитесь.
О.Журавлёва
―
Да.
Е.Шульман
―
Бюджет-то у нас есть, и он всё равно будет распределяться. Поэтому есть смысл побороться хотя бы за то, чтобы он распределялся хоть в какой-то своей доле в пользу, например, территорий в большей степени, чем это происходило до того.Поэтому за одномандатников имеет смысл голосовать за своих, а не за каких-то людей из телевизора, которых вам пришлют, думая, что вот вы сейчас увидите вот эту знакомую телевизионную физиономию и сразу за нее радостно проголосуете. Не надо этого делать – они не нужны вам ни для чего, от этих людей вообще нет никакой пользы.
Что касается партий. Ну, вот, прошлый выборный цикл был известный лозунг, выдвинутый Алексеем Анатольевичем Навальным, «За любую партию кроме «Единой России». А предполагается, что практика 6-го созыва, как бы, опровергла этот тезис, что вот, типа, ничем они не отличаются, а даже еще хуже.
Значит, я продолжаю думать, что принцип этот верный. В тех условиях, в которых мы находимся, он продолжает быть верным. Значит, вот к вопросу о том, не проголосовать ли за коммунистов.
В наших интересах для начала хотя бы увеличение числа фракций в Государственной Думе. 4 фракции – это позорище. При этом одна из них может вообще принимать любые решения сама по себе, ни с кем не сообразуясь. Хотя бы 5 фракций, опять же, любых. Какая-нибудь, там не знаю, фракция «Родина», «Свирепые патриоты». Пускай. Главное, что они тоже будут там сидеть. Они будут иметь свой небольшой пакетик с голосами и будут пытаться им торговать.
Как минимум это немножко замедлит законотворческий процесс. Потому что вот этот вот процесс бешеного принтинга объясняется еще и тем, что есть одна фракция, которая может принять, что угодно. Поэтому в единицу времени можно одобрить любое количество законодательных актов. Если хотя бы он чуть-чуть заскрипит и будет работать помедленнее, зажевывать бумагу время от времени, там, тонер кончится вдруг, не знаю что еще, какая-нибудь лампочка перегорит, это всё в наших с вами интересах.
О.Журавлёва
―
Невероятный просто, брызжущий оптимизм! То есть мы можем, в принципе, проголосовать за некоторое количество более-менее не куда-то вменяемых, просто других людей, и тогда, может быть, у нас будет меньше законов, по которым можно виолончелиста с виолончелькой на улице арестовать и оштрафовать на 10 тысяч за то, что он там на виолончельке играл. Это обалдеть какой праздник!
Е.Шульман
―
А вы каких хотите от меня рецептов немедленной революции? А как происходит политический процесс? Вот так он происходит. Постепенно.
О.Журавлёва
―
В заключение, если можно, скажите, пожалуйста. А вот если появляются такие депутаты, вот, как блистательная Ирина Яровая, значит ли это, что этот человек может обрести какие-то амбиции и начать действовать самостоятельно? Ну, вот, когда у него вдруг, вот, поперло, что называется?
Е.Шульман
―
Обращаемся к нашему радиослушателю Вячеславу Викторовичу Володину.
О.Журавлёва
―
Вот! Например.
Е.Шульман
―
В следующем сезоне нашего сериала смотрите внимательно, следите за руками. Разумеется. Почему бы и нет? Почему бы и нет?
О.Журавлёва
―
Просто я уже давно смотрю на этих людей и я не вижу у них амбиций. Недостаточно их.
Е.Шульман
―
Зря вы так думаете. Есть у них амбиции, и они борются за свое политическое выживание, как мы, собственно, пытались вам рассказать на примере депутата Яровой, со страстью, безжалостностью и изобретательностью, достойными персонажей сериала, который мы тоже уже поминали. И они тоже готовы обливать всех горючей жидкостью и поджигать, если это понадобится.
О.Журавлёва
―
Но, ведь, такая вещь как президентские выборы у нас безальтернативная уже на годы вперед, например.
Е.Шульман
―
А! Ну, слушайте, вы уж там о чем-то... Кроме президентских выборов есть много других интересных политических процессов, в которых можно посильно принять участие. Сам Вячеслав Викторович Володин тоже был когда-то депутатом, приехавшим из региона. И, собственно говоря, первоначально сосланным руководством своего региона в Москву в надежде, что он там как-то и сгинет в этих политических бурях и больше никогда не вернется в родной Саратов (так это когда-то было при губернаторе Аяцкове). Это было так давно, дорогие радиослушатели, что уже почти никто об этом не помнит. Вот, с тех пор шли годы, вот, люди делают успехи и продвигаются по карьерной лестнице. А вслед за ними другие тоже продвигаются по той же самой лестнице, ползут и хватают их за пятки.
О.Журавлёва
―
Но все двигаются в одном направлении и никаких движений, никаких зигзагов ждать не приходится. Вариантов нет.
Е.Шульман
―
Ну, я не знаю, что вы называете зигзагами. Бывают увлекательные зигзаги – кого-то в тюрьму сажают вдруг неожиданно. Это зигзаг? Зигзаг.
О.Журавлёва
―
Да, но не удачи, прямо скажем.
Е.Шульман
―
Ну, да. Например, так. Другие люди выходят из тюрьмы и потом начинают какую-то общественную деятельность. Многие, находясь в тюрьме, становятся политическими фигурами. Потом становятся депутатами Верховной Рады. Разные бывают. Очень интересно. Опять же, следите за дальнейшими сериями. По-моему, это всё в высшей степени увлекательно.
О.Журавлёва
―
Увлекательная история от политолога Екатерины Шульман – это ее особое мнение. Меня зовут Ольга Журавлёва. Всем спасибо, всего доброго.