Орхан Джемаль - Особое мнение - 2016-09-26
О.Чиж
―
19 часов и 8 минут в Москве, всем добрый вечер, это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Чиж, особое мнение сегодня представляет журналист Орхан Джемаль. Здравствуйте.
О.Джемаль
―
Добрый вечер.
О.Джемаль:В ближайшее время никакого мира нет и быть не может
О.Чиж
―
Я сразу напомню координаты этого эфира. +7 985 970-45-45 – это телефон, по которому можно направить ваши вопросы, и самые интересные обязательно в этом эфире прозвучат, тем более, что у нас богатые планы.Начнем мы с такой истории, которая уже несколько дней так или иначе появляется. Вот, сегодня как-то приросло количество СМИ, которые сообщают о том, что Александр Бастрыкин, глава Следственного комитета написал, все-таки, документ, в котором заявляет о своей отставке. Написал его, якобы, еще 20 сентября, но в Следственном комитете говорят: «Утка». Вы кому больше верите?
О.Джемаль
―
Ну, тренд на ротацию одноклассников, одногруппников, кентов по спортзалу, и на смену всей этой публике – он же, как бы, есть. Поэтому по логике вещей там вполне может случиться так, что Бастрыкина как и прочих равноудалят.
О.Чиж
―
А зачем?
О.Джемаль
―
Ну, вот, кого-то другого. Меняют, тусуют. Старые зажирели, зарвались, заворовались. Уже, как бы вот, предъявляют лидеру, что, мол, довел ситуацию до того, что они не могут рак полечить в Германию съездить и, там, счета у них там, в общем, как-то так арестовываются.Надо заменить на других людей, которые, там, больше склонны испытывать чувство благодарности за подъем, за преференции.
О.Чиж
―
Но надо сказать, что согласно источникам РБК его могут равноудалить в Верховный суд не много, не мало. Это как? В тренде?
О.Джемаль
―
Ну, по крайней мере, он будет только утверждать в таком случае готовые решения. И не командовать людьми, которые там крышуют Шакро Молодого и прочего.
О.Чиж
―
А вы думаете, кстати говоря, этот скандал с задержаниями и с арестами высокопоставленных сотрудников СК тут как-то добавило огня в судьбу Александра Бастрыкина? Или там?..
О.Джемаль
―
Ну, по крайней мере, он создал повод, к которому можно прицепиться, которым можно объяснить всё это. Потом же тренд на вот такую ротацию старой гвардии – он же объясняется не тем, что это воры, мошенники расплодили вокруг себя воров и мошенников там, да? Он объясняется тем, что меняется политическая ситуация. Их равноудаляют по политическим соображениям, а не потому, что проворовались.
О.Чиж
―
Чтобы недовольных было меньше в окружении, вы имеете в виду?
О.Джемаль
―
Ну, да. То есть приход, как бы, нового поколения, которое не помнит Путина таким вот серым подполковничком.
О.Чиж
―
А вот это не опасно там для верхов? Ну, как-то, когда ты удаляешь людей, много лет проработавших и, как наверное, кажется с позиций этого человека, лояльно и адекватно поставленным задачам проработавших, то, в общем, наверное, недовольство может какое-то сложиться.
О.Джемаль
―
Ну, ведь, далеко ж не всех удаляют на Колыму там, да? Кого-то удаляют в Верховный суд.
О.Чиж
―
А новое-то поколение откуда браться будет? Если вы говорите, что вот эта вот смена, ротация каких-то друзей там условно по спортзалу, по одноклассникам, по одногруппникам, то это вот уходит. А откуда новые ресурсы?
О.Джемаль
―
Ну, частью тот же самый источник – это спецслужбы. Вот, смотрите там, да? То есть раньше всё КГБ штамповало кадры везде – в экономику, в политику, в общество, куда угодно, да?
О.Чиж
―
А почему раньше-то?
О.Джемаль
―
Ну, в нулевые я имею в виду, когда, вот, Путин только появился на первые 2 срока. Тогда как раз говорили о таком кгбшном десанте, который везде высадился, да? И сам Путин, помните, шутил, что «задачу Федеральной службы безопасности по захвату Кремля выполняю успешно», - там, как бы, отчитывался. Помните такое? Вот.А сейчас это уже и другие спецслужбы. Вот уже фсошник и хоккеист становится там губернатором, да? Уже, как бы, другая структура появилась.
Избавляются от многих людей, которые старой такой вот, допутинской элиты, но в свое время переметнулись.
О.Чиж
―
Ой, они еще остались?
О.Джемаль
―
Ну, от них сейчас вот избавляются. Вот, Белых, например, там, да? Вот и от него, как бы, избавляются. То есть идет некое обновление, идет упразднение людей, с которыми, может, связан какой-то негативный бекграунд, но негатив этот может понятен быть только самому Владимиру Владимировичу.
О.Чиж
―
Ну, вот, интересно, а почему так трясет?...
О.Джемаль
―
Мы же, как бы, не знаем содержание бесед, которые проходили под поедание глухаря, о чем они там говорили. Мы только про глухаря знаем.
О.Джемаль: Границы допустимого никто не знает. Но вы знаете: если вы нарушите, вам мало не покажется
О.Чиж
―
Ну, самое яркое видео. Вот, хорошо, если мы говорим про вот эту ротацию, то мы видим, как, во всяком случае, в каких-то внешних проявлениях как она происходит в спецслужбах, скажем, когда идут какие-то перестановки и так далее, и тому подобное. Ну, вот, например, с Генпрокурором был какой большой скандал связан, а ничего, не повредило ведь.
О.Джемаль
―
Ну, с Генпрокурором... Генпрокурору, вот, не повредило. А с Бастрыкиным тоже было много скандалов связанных. Помните, там он был и пан Бастрыкин, и в Чехии чего-то находили, и господина Соколова из «Новой газеты» он в лесочек вывозил там, да? И даме с болонкой там пистолетом угрожал. С ним тоже было много скандалов, и ничего, всё с рук сходило. Какие проблемы?То есть, на самом деле, это не сам по себе скандал решает судьбу чиновника, да? Судьба решится, а, вот, скандал уж мы как-нибудь найдем.
О.Чиж
―
То есть тут главное, как осадочек сложится.
О.Джемаль
―
Ну там... Всё это там осадочки, не осадочки, да? Со скандалом уж как-нибудь разберемся, найдем, за что. Главное – решить.
О.Чиж
―
Еще одна вещь, которая как-то с этим связана: почему всё всегда происходит в такой атмосфере таинственности? Ну, то есть слухи о том, что он или уйдет после выборов, или уже написал заявление, они ведь уже там какое-то время роятся-роятся-роятся, их постоянно опровергают-опровергают-опровергают. Почему, вот, нужна вот эта атмосфера «Не подходи – убьет»?
О.Джемаль
―
Ну, тут, во-первых, есть, как бы, эстетика первого лица, когда всё должно быть таинственно, неожиданно. А если вот это всё будет очевидно и, вот, назревать, и каждый шаг будет известен... Пусть ничего не отменяет эта известность, но вот все знает. ...то это уже как лохи, понимаете. Все вокруг всё знают, да? А так вот таинственно бац – и всё. Карающая рука.
О.Чиж
―
А что дает эта эстетика?
О.Джемаль
―
Эстетика – она вообще ничего не дает. Это вот человек получает эстетическое удовольствие от таинственности, от специфики. Спецслужбы, понимаете, КГБ СССР, тайна, гриф «Совершенно секретно» там, да? Всё вот это вот, как бы, манящая такая вот прелесть фсбшно-ментовской тайной жизни там, да? Это один вопрос.Но с другой стороны, тоже выгодно. Потому что чем дальше они могут оттянуть свой конец, чем дольше они отрицают, что «Да нет, это утка. Вот, всё сейчас рассосется» и так далее, тем больше у них времени для того, чтобы подчистить свои дела, там, свести с разных счетов на один счет все денежки.
О.Чиж
―
Ой, опасно, наверное, делать в последний момент, если есть, что сводить.
О.Джемаль
―
Ну, всегда надо, как бы вот, в конце концов подчистить немножко хвостики, а то как Захарченко там бац, а у тебя там коробки по всему дому там с миллиардами, да? А когда всё заранее, ты говоришь: «Нет, еще вот нет. Еще время не пришло, не пришло» и ты успеваешь эти коробки на счета туда-сюда, в тот оффшор, в этот оффшор, всё раскидал.
О.Чиж
―
Вот, про МВД тоже, кстати говоря, сейчас поговорим, но буквально после небольшой паузы. Про МВД, правда, не на уровне полковника Захарченко, а на уровне московской полиции. Но это уже через пару минут.
О.Джемаль:Мы превращаемся в такое корпоративное фашистское государство
Я напоминаю, телефон для того, чтобы задать вопрос, у нас такой: +7 985 970-45-45. Это особое мнение, которое сегодня представляет журналист Орхан Джемаль. Короткая пауза, скоро вернемся.
РЕКЛАМА
О.Чиж
―
19 часов 20 минут в Москве, программа «Особое мнение» продолжается, особое мнение сегодня представляет журналист Орхан Джемаль.Вот про московскую полицию. Я думаю, что все знают, какая история вчера приключилась с выставкой Джока Стёрджеса «Без смущения». И как-то там московская полиция особенно замечена не была. Вроде как, приезжал человек, посмотрел на то, как блокируют активисты вход в этот несчастный центр. Вроде как, даже попробовал внутрь позвонить. Но, вот, не сложилось. И, ведь, не обидно московской полиции, что так у нее полномочия-то отбирают?
О.Джемаль
―
Ну, не знаю, обидно не обидно. Наверное, не обидно.
О.Чиж
―
А должно быть?
О.Джемаль
―
Ну, почему мы пытаемся, как бы вот, спекулировать на вот такой вот теме, что демократов вы, там, типа разгоняете, а охранителей там всё там типа?..
О.Чиж
―
Потому что она есть. Вот, факт такой.
О.Джемаль
―
Значит, есть и есть, да? Давайте так. Забудьте о том, что закон одинаков для всех. Закон для всех разный. То есть если вы, как бы, этого еще не поняли, вы идиот, да? Можете удивляться, что полиция ничего не делает.Закон для офицеров России и закон для каких-нибудь там протестующих против Димы Яковлева и еще чего-нибудь там – это разный закон.
О.Чиж
―
Ну хорошо, а как вот государству?..
О.Джемаль
―
Понимаете, мы превращаемся в такое корпоративное фашистское государство.
О.Чиж
―
А почему корпоративное?
О.Джемаль
―
Ну, потому что фашизм – это в таком, исконном его понимании это связано с понятием корпоративного государства. И Муссолини, который, собственно, придумал, по сути дела, и то, и другое, он даже говорил... Знаете, как вот? «Друзьям всё, а остальным – закон». Так что закон – это остальным, а офицерам России и господину Цветкову – всё.
О.Чиж
―
Ну, чтобы разрешать кому-то всё, нужно же быть в этом ком-то очень уверенным. А вот этот кто-то сегодня на выставку не пускает, а завтра он начнет, например, отлавливать женщин, которые слишком откровенно, скажем, одеты, да?
О.Джемаль
―
Ну, почему нет?
О.Чиж
―
Ну, потому что контролировать же как-то хочется этих ребят.
О.Джемаль
―
Ну, будет отлавливать. Вот такие времена настали, что у нас, вот, центр вот с таким уровнем, да? Вот, наш центр – это господин Цветков там, да?То есть когда-то, в XIX веке, когда там государь-император назначал цензора, он обычно, все-таки, старался такого, просвещенного, передового человека на эту позицию поставить, чтобы лишнего не огораживать там, да? То есть чтобы что-то хотя бы можно было.
И цензор иногда выносил в те времена такие, знаете, философские решения: «Пусть в списках ходит, запрещать не будем. А, вот, печатать не надо». Например там, да? Были такие времена там, да? А сейчас вот у нас, к сожалению, цензор со знанием как у господина Цветкова.
О.Чиж
―
Так нет, ну а кто ж назначал-то господина Цветкова цензором? Есть же вполне себе назначенный...
О.Джемаль
―
А сам себя назначил... А цензор – официально ж такого поста нет. Вот, у нас есть такая дама как Мизулина там, да?
О.Чиж
―
Ну, у дамы был мандат на определенные, так сказать, решения.
О.Джемаль
―
Так у нее и сейчас есть мандат – она в Совете Федерации сидит.
О.Чиж
―
Вот.
О.Джемаль
―
И, в принципе, дублирует практически все законопроекты, которые изобретаются в США, с таким, крайне правым, таким, баптистским сегментом, который, как бы, никто всерьез не воспринимает, но время от времени на уровне штатов, там, каких-то муниципальных законопроектов какие-то успехи имеет.
О.Джемаль: Закон для офицеров России и закон для протестующих против Димы Яковлева – это разный закон
А Мизулина тут же берет, увеличивает как форматор там модель до размеров полноценной скульптуры и забацывает здесь как, вот, федеральный закон, такой вот мейнстрим.
О.Чиж
―
Но смотрите, она, во всяком случае, в рамках своих полномочий действует. Она может сказать, что «Меня поддержало такое-то количество людей на выборах». Мы там можем долго спорить, действительно ли они поддерживали, действительно ли это там были рукой поставленные галочки от души и прочее-прочее. Но, во всяком случае, она, как бы, парламентарий, да? И у нее есть на это...
О.Джемаль
―
Ну, сейчас она уже не парламентарий.
О.Чиж
―
Ну, у нее, во всяком случае, там была на это санкция. И даже во вчерашней истории... То есть она там может выразить свою точку зрения посредством блога, ответа на вопрос, заявления и так далее. Но она не стоит в охранной цепи у объектов.
О.Джемаль
―
Ну, у нее есть вот охранная цепь в виде господина Цветкова с его Офицерами России.
О.Чиж
―
С этой историей, ведь, еще и прекрасно то, что...
О.Джемаль
―
Вы так возмущаетесь. Вот, мир устроен так. Вот, он устроен таким образом.
О.Чиж
―
Не, я возмущаюсь тем, что его никто не одергивает, понимаете? Одно дело...
О.Джемаль
―
А кто его будет одергивать? Кто его будет одергивать там, да? Вот, если бы пришли, скажем, либеральные активисты с битами и проложили себе путь сквозь строй Офицеров России...
О.Чиж
―
Ой, представляю себе.
О.Джемаль
―
...говоря, что «Вы знаете, нас вот эти вот люди, непонятно кто и звать как, воспрепятствуют нашему законному праву пройти на выставку». Это, как бы, не прокуроры, не менты, вот, никто там, да? «И мы вынуждены, как бы, проложить себе путь, вот, битами там, да?» Тогда бы можно сказать, что этих людей одергивают. А пока этого нет, то, ну, как бы, утритесь и терпите.
О.Чиж
―
Ну, я-то имела в виду то, что предполагается, что есть специально обученные люди, с погонами на плечах, это как раз их работа.
О.Джемаль
―
Так и у них тоже погоны на плечах. Временно сняли.
О.Чиж
―
Им должно быть неприятно, что кто-то выполняет их...
О.Джемаль
―
Временно сняли и переведены в Общественную палату временно. В любой момент можно забрать из Общественной палаты, опять погоны на плечи повесить. А потом опять снять и в губернаторы Тульской области отправиться. Никаких проблем, да?
О.Чиж
―
Мы наконец-то разобрались, для чего нужна Общественная палата. Хорошо. В истории с этой выставкой ведь прекрасно еще и то, что 2 недели она примерно работала и никто особенно не возмущался.
О.Джемаль
―
Более того, не устрой Мизулина этого скандала, большинство бы людей даже не знало бы фамилии этого фотографа, о его существовании бы не ведало. Теперь все дружно залезли в интернет и посмотрели, что это за птица и что он снимает.
О.Чиж
―
Ну, насколько я понимаю, возмущению госпожи Мизулиной еще предшествовал пост одного известного блогера, собственно говоря, накануне написанный. Так вот получается, что этих людей так легко завести? Вот там за несколько часов так, оп, и устроить цепь? Или, все-таки, не на всё так реагируют?
О.Джемаль
―
Ну, вы знаете, это, все-таки, проблема более универсальная, чем частный случай госпожи Мизулиной, которая, может быть, просто не очень здоровый человек.В принципе, тут нужно понимать, что фотограф, работающий в 70-х годах, работал по масштабам, по стандартам, по правилам, по рамкам допустимого в 70-е годы. И с тех пор прошло, вот, 50 лет и всё очень изменилось. То, что было дозволено, скажем, в 70-е, немыслимо сейчас там, да?
То есть вы можете представить, что какой-нибудь там режиссер, ну допустим, Маль, представитель одновременно и американского, и французского отчасти кинематографа, сейчас бы снял свой фильм «Невинное дитя» и выпустил бы его в широкий прокат, да? Да Мизулина бы сожрала бы всю эту самую сеть, которая рискнула бы прокрутить подобный фильм. А тогда это считалось мейнстрим, большое кино.
О.Чиж
―
Ну, я издание «Лолита», вот например, сейчас не очень хорошо себе представляю, если честно.
О.Джемаль
―
Пожалуйста, вот еще один пример. В 70-е – как раз тогда же и Лолиту сняли.
О.Чиж
―
А вот вообще насколько возможно сейчас определить, где у нас граница допустимого так, чтобы что-то снять или что-то привезти и показать, или что-то сделать и при этом не попасть под обливание экскрементами или что-то еще?
О.Джемаль
―
Ну, вы помните...
О.Чиж
―
Или под статью.
О.Джемаль
―
Вы помните знаменитое заседание в РБК? Где, знаете: «Там есть двойная сплошная, но где именно она проходит, никто не знает. Вам просто сообщат, когда вы ее пересекли».То есть сейчас, в принципе, границы допустимого никто не знает. Но вы знаете: если вы нарушите, вам мало не покажется. А где она проходит, ну, мы решим по ходу, по ходу пьесы.
О.Чиж
―
Эффективная практика? Вырабатывается инстинкт «Где она двойная сплошная в таких случаях» с годами?
О.Джемаль
―
Ну, а вы представьте там хотя бы то, что мог позволить себе человек 10 лет назад и сейчас.
О.Чиж
―
Ну, обычно как раз в таких обстоятельствах и рождается какая-то реакция если не на зло, то уж, во всяком случае, придумать, как это переосмыслить так, чтобы прошло двойную сплошную.
О.Джемаль
―
Эзопов язык, чтение между строк. Мы скоро вернемся к такой вот культуре поздних 60-х годов.
О.Чиж
―
Ой, где же она? Что-то пока не вижу.
О.Джемаль
―
Ну, это же, как бы, вынужденно. Да? Это ж всё вынужденно возникало.
О.Чиж
―
Вы думаете, что вот они не будут выпускать пар? Не дадут никакой возможности немножечко так послаблений каких-то?
О.Джемаль
―
Ну, вы знаете, опыт показал, что в какие-то моменты казалось, что даже надо выпустить, надо послабление. А потом прикинули, посмотрели: «Чего там пару-то? Пару-то всё это ничего, раз-два и обчелся. Завинчивай гайки до конца». 89% пара не производят, да? Только эти либерасты парят.
О.Чиж
―
Сейчас у нас небольшая пауза впереди буквально на несколько минут. Напоминаю, что это особое мнение журналиста Орхана Джемаля. +7 985 970-45-45 – телефон для ваших вопросов. Скоро продолжим.НОВОСТИ
О.Джемаль: Есть, как бы, эстетика первого лица, когда всё должно быть таинственно, неожиданно
О.Чиж
―
19 часов 34 минуты в Москве, это программа «Особое мнение». Еще раз добрый вечер, меня зовут Оксана Чиж. Особое мнение представляет журналист Орхан Джемаль. Очень много вас спрашивают о Сирии и, на самом деле, конечно, после того заседания Совбеза, которое было, есть такое ощущение, что сотрудничеству как-то конец.
О.Джемаль
―
Нет, никакого конца.
О.Чиж
―
Нас там «варварами» назвали.
О.Джемаль
―
Ну, назвали варварами. Мы тоже обзываемся там, да? Никакого конца нет. То есть, на самом деле, когда мы говорим о том, о чем же договорились Лавров с Керри, то есть о чем они вообще могли договориться, то давайте, как бы, скажем честно: Россия и США договорились, в принципе, раздербанить Сирию примерно так же, как в свое время господин Молотов и господин Риббентроп решили там по польскому вопросу примерно.
О.Чиж
―
Ну, раздербанить – это какое-то такое, широкое и не вполне ясное понятие.
О.Джемаль
―
Раздербанить на зоны контроля. И в течение всего последующего года мы видим, что Россия и США так или иначе сотрудничали друг с другом. Там были вопросы, были несогласования, то есть не всё проходило гладко. Но никто ж не отрицает, что это было сотрудничество, а не противостояние, да? Там нет никакого элемента противостояния. Более того, сейчас там Россия, по сути дела, является отчасти даже посредником между США и Турцией, которая тоже влилась как еще одна сторона в этот проект и в эту договоренность. Так что в данном случае это милые бранятся, да?А что касается фактической стороны вопроса, то у нас есть несколько сценариев. Поскольку центральным событием, из-за которого там вот вчера Совбез заседал, это был расстрел крастнокрестной колонны, то возникал вопрос «А кто это сделал?» Ну, у нас есть 3 кандидата на воздушное исполнение этого, да? То есть то ли американцы с Рапторов, то ли ВКС, то ли асадиты. И один наземный кандидат в виде, как бы, американских наймитов, какой-нибудь Джабхат Ан-Нусры, которые расстреляли эту колонну. Ну, еще сами себя там, сами себя высекли. Можно выбирать из этих вариантов.
О.Чиж
―
Ну, вообще история с одной стороны с гуманитарным конвоем, с другой стороны с ударом по сирийским военным, которых признала в качестве ошибки американская сторона, она ведь говорит о том, что там не только с политикой всё не очень хорошо в этих договоренностях, но и просто на уровне физических переговоров и какой-то тактики.
О.Джемаль
―
Но проблема заключается в том, что договариваются одни, а воюют другие. Договариваются там Лавров и Керри, а на земле воюет не Лавров, на земле воюет Асад. И, вот, насколько, в принципе, Лавров в состоянии одернуть там этого Асада и поставить ему какие-то условия, точно так же и американцы... Не американцы на земле воют там, да? На земле воюет Свободная сирийская армия и ассоциативные, как бы, группы, рядом находящиеся.
О.Чиж
―
А что же, нет такого бесспорного контакта и влияния условно Москвы на Асада? И одернуть не получается?
О.Джемаль
―
Вы знаете, я думаю, что нет никакого такого бесспорного влияния. И я вам даже напомню, что, допустим, донецкая ситуация, которая отчасти проецировалась на сирийскую, там влияние-то было, безусловно, намного более жестким, намного более монополизированным. Там не конкурировала Россия, там, с Ираном или с Хезболлой за влияние. И тем не менее, на практике, когда речь зашла о подчинении себе конкретных полевых командиров, то всё закончилось убийствами там Дрёмова, Мозгового и так далее, да? Их просто физически уничтожали, да? Уж казалось, что может быть более контролируемым чем донецко-луганское ополчение? Так ведь вон как. А в Сирии и подавно.
О.Чиж
―
«Перспективу какого-то мира в Сирии видите?» - вас Светлана спрашивает.
О.Джемаль
―
Нет. В ближайшее время никакого мира нет и быть не может. Вся мирная концепция завязана на разделении Сирии на несколько секторов, из них там будет один какой-то алавитский пояс, то есть контролируемый скорее всего там Россией и Ираном вскладчину. Дальше появится некий Суннистан, где, видимо, контрольный пакет будет принадлежать, все-таки, Турции. Под вопросом находятся перспективы возникновения Курдистана – это большой вопрос, да? С одной стороны, русские и американцы, вроде как, лоббировали, но в итоге договорились с турками, поэтому не факт, что это случится. И, конечно, будет зона, остающаяся под контролем Исламского государства.
О.Чиж
―
То есть, пользуясь вашей же терминологией, раздербанят?
О.Джемаль
―
Раздербанят.
О.Чиж
―
А последствия этого?
О.Джемаль
―
Другого варианта нет. А последствие: будет несколько зон, по линии размежевания будет, конечно, какая-то напряженность, будут какие-то перестрелки, бесконечные стычки. Но, возможно, остановится движение фронтов.
О.Чиж
―
Вы уже упомянули про конфликт с Украиной, и в связи с этим хочу еще одну тему успеть обсудить. Вот, Иосиф Кобзон, который представляет в Госдуме Забайкальский край, тут несколько любопытных заявлений сделал перед людьми, с которыми общался как раз там. Заявил, в частности, считает, что воссоединение полуострова с Россией может негативно сказаться на социальной сфере. А дальше очень интересная фраза: «Мы взяли на себя непосильную ношу (Крым). Это исконно русская территория, но которую мы финансируем из нашего скудного российского бюджета. От этого страдают такие отрасли как здравоохранение, образование, культура и другие важные сферы». Действительно, она непосильной оказалась? Вроде, вот, как-то справились все, кто хотел видеть Крым в составе Российской Федерации.
О.Джемаль
―
Ну о том, что она непосильная, в самом начале же было еще сказано тысяча слов, сломаны там тысячи копий по этому поводу. И так было ясно, что Крым будет определенной экономической обузой.Но эйфория, связанная с удовлетворением национальной гордости великоросса, которая выражается чуть более, чем полностью, в меме «Крым наш», она пересилила любые рациональные соображения, что «Ну, наш-то наш, но есть будем хуже».
О.Чиж
―
Ну, к этому как-то, вроде, как к погоде относятся. Нет? «Ну, есть хуже. Хорошо. Холодильник чуть-чуть, там эхо побольше».
О.Джемаль
―
Ну, никто ж ничего не решает там, да? Никто ж не может повлиять, никто ж не может отменить это решение. Более того, оно, на самом деле, популярное.
О.Чиж
―
Ну а вот, например, результаты выборов, которые были неделю назад, они показывают, что очень даже посильная ноша?
О.Джемаль
―
Ну, посильная... Что значит посильная? Поскольку в целом экономически всё стало хуже, то понятно, что эта ноша уже, как бы, немножко тяготит. Но с другой стороны, с политической точки зрения где сидела Поклонская и где сейчас она сидит там, да?
О.Чиж
―
А что это доказывает?
О.Джемаль:Идет упразднение людей, с которыми связан какой-то негативный бекграунд, понятный только самому Путину
О.Джемаль
―
Это доказывает, что вот такая вот сепаратистская местная элита, которая переметнулась очень быстро от украинской власти к российской, она, как бы, вполне себе на коне, только растет, только подымается. Никаких политических издержек, никакого протеста.От того, что какая-нибудь «Единая Россия» включила в себя этого монстра с кукольной внешностью, народ как-то никак не реагирует, только лучше голосует.
О.Чиж
―
Но при этом, ведь, нет никакой прямой, наверное, зависимости в голове избирателей между событиями марта 2014 года и уменьшением, там скажем, зарплаты или ухудшением качества продуктов. Или есть? Эйфория-то – она упала куда, для чего?
О.Джемаль
―
Ну а что, избиратель обязательно должен быть совсем идиотом там? То есть он просто должен быть клиническим совершенно, что ли? Я думаю, всё прекрасно есть.Вы знаете, мне украинская коллега, которая ездила в Крым по свежим следам, приехала в Севастополь и описывает сценку, которая происходит на рынке. Стоит, вот, пара немолодая, явно вот отставной офицер и его жена, и торговец там, к которому они что-то подошли. И, вот, она, как бы, журналист, которая там пытается расспросить, и она говорит: «Ну, вот, как вам цены?» И эта вот офицерская жена говорит: «Цены стали ниже». «Как ниже? - говорит торговец. – Цены стали выше!» - «Нет, ниже» - «Да как же ниже! Я же поднял!» Да? «Вот, я свои-то поднял!» - «Всё равно ниже». Да?
То есть, есть, как бы, такое определенное чувство, политически мотивированное чувство, которое, в принципе, часть людей заставляет говорить, глядя на черное, «Нет, это белое», да?
Но так-то, в общем-то, не обманешь там, да? Жизнь-то стала хуже.
О.Чиж
―
А что должно?..
О.Джемаль
―
Вот, я в свое время выражал эту мысль. Вы знаете, вот, мне Крым не нужен, да? Если мне нужен, я в него еду и всё. Но так я обычно им не пользуюсь. Если мне нужно там искупаться в море, я вот поеду там в Турцию. А вот, например, сыр или устрицы мне нужны, я их ем, они мне полезны.
О.Чиж
―
Далеки вы от народа потому что. Народу устрицы не очень нужны.
О.Джемаль
―
Да. А народу плевать на устрицы и на сыр. И, в принципе, в Крыму-то он никогда не был. Но зато, вот, по телевизору как-то всё очень бравурненько так, парадненько.
О.Чиж
―
А что должно произойти, чтобы черное стали называть «черным», а белое – «белым»?
О.Джемаль
―
Ой. Какой-то такой большой и философский вопрос. Я вообще не уверен, что такое возможно при жизни сей. Ну, добьешься ты с черным и белым, начнут зеленое «красным» называть.
О.Чиж
―
Да нет, ну как же так? Это же не только про Крым история. Это история про то, что ты получаешь какие-то обещания, скажем, от депутатов. Проходит определенный срок, а ты идешь и опять голосуешь за него, несмотря на то, что ты точно знаешь, что ни одно из них не было выполнено. Это же тоже та же история про то, чтобы черное назвать «белым»?
О.Джемаль
―
Ну и что? Вопрос вообще, как бы, решается просто. Вот, когда-то был порог явки, когда меньше какого-то количества проголосовавших недействительны. Потом отменили там, да? Ну и что, что кто-то заметил? Ну, ходит голосовать всё меньше и меньше. А где ходит не меньше, там голосуют всё правильнее и правильнее.Вот, в Самаре – там, по-моему, на энном количестве участков было вообще с запятыми, да? Представить, что в Питере мог, действительно, победить Милонов, я вот там... Я не могу поверить, да? Или питерцы стали совершенно другими людьми.
О.Чиж
―
А мне кажется, что вполне наберется, кстати говоря, аудитория, которая запросто проголосует. Почему же нет?
О.Джемаль
―
Ну, просто процент там, да? Каков процент этой аудитории? Там что, совсем уж структура общества поменялась?В принципе, на самом деле, не так уж важно, как голосуют, важно, как считают. В конце концов, в любой момент выйдет человек и скажет «Проголосовали так». Да? Когда люди уверены...
О.Чиж
―
Но в прошлый раз это вызвало не очень приятные последствия, наверное, для людей, которые считали.
О.Джемаль
―
Ну, были в прошлый раз последствия, справились с последствиями. Сейчас, вы видите, назначили Памфилову, человека, в репутации которого, в честности которого усомниться невозможно, да? И фальсифицировать в больших объемах сейчас тоже уже, как бы, не надо там, да? То пространство, которое могло сопротивляться, оно за несколько лет было разгромлено и деморализовано. Ну, такой вот у нас... Такая вот у нас оппозиция, да?
О.Чиж
―
Ох. На этой безрадостной ноте мы сегодня и закончим. Это было особое мнение журналиста Орхана Джемаля, меня зовут Оксана Чиж. Большое спасибо всем, кто участвовал, писал и комментировал. Счастливо.