Глеб Павловский - Особое мнение - 2016-10-11
11.10.2016
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. А свое особое мнение сегодня высказывает политолог Глеб Павловский. Здравствуйте, Глеб Олегович!
Г.Павловский
―
Здравствуйте!
О.Журавлева
―
Появилась такая информация, что российским чиновником вплоть до высшего уровня рекомендуется вернуть в страну детей, обучающихся за границей. Кое-где даже говорится, что это необходимо сделать даже до окончания учебы путем перевода в российские вузы, например. Правда, Кремлю, как сказал Песков, неизвестно об этой якобы рекомендации. Песков сказал, что он первый раз об этом слышит.Но ведь идея-то богатая. Можно не только детей, но и родителей и прочих родственников оперативно всех перевезти. А тех, кто не захочет, сместить, соответственно, с должностей. Как интересно сразу в стране-то станет!
Г.Павловский
―
Это утечка новая, я думаю, не случайная, а сознательная. Вряд ли это пойдет дальше утечки, мне кажется. Потому что здесь задеваются, собственно говоря, уже другие интересы людей, существенные даже для депутатов – витальные интересы. Не говоря о том, что современный ребенок имеет свое мнение, куда ему возвращаться и куда не возвращаться. Здесь тоже могут быть неожиданные семейные расколы. Поэтому если бы, действительно, запустили политически, то, конечно, это привело бы к дальнейшем ослаблению, я считаю, поддержки, и без того сильно падающей, в истеблишменте нашего режима. А запустили, я думаю, сознательно, потому что сейчас идут одна за другой такие мобилизующие слухи - они должны пугать – то про бомбоубежище, то…
О.Журавлева
―
То про 300 грамм хлеба.
Г.Павловский
―
Да. Это, чтобы вы там не думали… В конце концов, даже если Путин не рискнул ехать в Париж, что там делать вашим детям?
О.Журавлева
―
Ах вот, это звенья одной цепи!
Г.Павловский
―
Конечно.
О.Журавлева
―
Скажите, пожалуйста, если вы представляете себе, что эта утечка кем-то организована, каким силам это нужно – вот прощупать почву, кого-то, может быть, напугать, чтобы не отправляли детей? Я так понимаю, что для этого, например. Кому это нужно?
Г.Павловский
―
Это, вообще, сигналы. Это такая сигнализация угрожающая, агрессивная – это всегда свойство слабых, прямо скажем. Россия сейчас не сильна. Политика достаточно запутанная и внутри и вне страны. С экономикой – беда. Потому что, что можно? Намекать на войну.
О.Журавлева
―
То есть это намек на войну?
Г.Павловский
―
На войну, конечно. Допустим, будем воевать с Грецией, а дети – в Греции. Что делать? Опасно. Или с Францией, например, начнем воевать. А что, ведь интернируют всех? Олланд возьмет и всех интернирует.
О.Журавлева
―
Глеб Олегович, очень много как раз вопросов про ощущение большой войны.
Г.Павловский
―
Ну, это рукотворное ощущение. Его создают.
О.Журавлева
―
Опять же вы понимаете, где сидят эти люди, где установлена эта сигнализация и в чьих интересах?
Г.Павловский
―
Какая сигнализация? Это просто хулиганье. Это хулиганская дипломатия. Она сейчас у нас вообще вошла в моду. То есть, чтобы дипломат у нас выразился дипломатически, ему надо специально это сказать и два раза повторить, иначе он все равно выматерится. Уже и Лавров, так сказать, с трудом удерживается даже по нейтральным темам, чтобы не ввернуть какое-нибудь блатное словечко. Эти вещи очень быстро осваиваешь, когда попадает в криминальную среду.
О.Журавлева
―
Вы сейчас личный опыт вспоминаете?
Г.Павловский
―
Да, в Бутырках, я помню, очень быстро… Какие-то просто предметы начинаешь называть иначе. Я думаю, Лавров, оказавшись в криминальной среде, тоже стал менять…
О.Журавлева
―
А криминальная среда – это премьер-министры, президенты, и министры иностранных дел сопредельных государств или кто?
Г.Павловский
―
Ну, я надеюсь, что все-таки он не подвержен такому влиянию иностранных дипломатов. Вообще, влияние - это серьезный вопрос. Нет, я думаю, что он на родине нахватался.
О.Журавлева
―
Значит, на родине существует некая среда, достаточно криминальная, по вашим ощущениям…
Г.Павловский: Чтобы дипломат у нас выразился дипломатически, ему надо это два раза повторить, иначе выматерится
Г.Павловский
―
По лексике, во всяком случае, бахвалящаяся этим. Одновременно это заражает и какие-то корпорации крупные «Роснефть» тоже стала выражаться блатным образом.
О.Журавлева
―
Вы имеете в виду судебные иски?
Г.Павловский
―
Ну, разговаривать с журналистами…
О.Журавлева
―
Но они для этого, простите меня, Леонтьева специально назначили…
Г.Павловский
―
Михаил Леонтьев тоже может разговаривать по-разному, уверяю вас, это точно. Это просто, я повторяю, способ сигнализации. Он развит в животном мире, среди насекомых, особенно уязвимых насекомых.
О.Журавлева
―
То есть вы хотите сказать, что этот тренд, как говорят высоколобые, связан с тем, что некие силы чувствуют свою слабость, извините за такое сочетание.
Г.Павловский
―
Ну, а чего тут за тайны-то? Тайны-то нет никакой. Конечно, уж силой не назовешь наше положение сейчас ни в мире, ни внутри страны. Особенно положение власти, которая как бы увлеклась построением перегородок между собой и населением, что обнаружила, что население как-то забывает о ее существовании. Особенно бюджет, который сейчас обсуждается, он, в общем, местами только состыкован с интересами населения. Что сделать, как подогнать к себе? Вот такой манок: Иди сюда – война скоро!
О.Журавлева
―
А вот эта криминализация лексики, во всяком случае по-вашему, это тоже попытки сблизиться?
Г.Павловский
―
Да, это имитация народности, которая является такой педагогикой. Власть, когда начинает говорить матом, она, собственно, поощряет, так сказать, часть населения, особенно настроенную на это же, так и разговаривать, распоясываться. А потом, ведь есть просто какие-то хулиганские действия, которые сегодня тоже явно поощряются, и тоже они вызывают подражание. Механизм подражания, он один из основных в человеческой жизни. Если ты видишь, что так делают, причем на высшем уровне, то ты тоже можешь попробовать.
О.Чиж
―
Попытка… да даже не попытка – просто повешенное чучело Солженицына возле музея ГУЛАГа – это тоже такой контакт с властью и попытка ей понравиться?
Г.Павловский
―
Всегда у нас должно быть две версии. Или это коммерческий комсомолец с почасовой оплатой или это настоящие дуралеи, которые втянулись сейчас в развернувшуюся конкуренцию за роль мобильного актива. Сейчас очень ценны мобильные активы. Большинство исчезает и нужны маленькие мобильные злобные, кусачие, ядовитые, вонючие меньшинства.
Г.Павловский: Эти выборы думские показали, кем, собственно говоря, они были сделаны
О.Журавлева
―
Мы продолжим этот разговор. Это особое мнение политолога Глеба Павловского. О меньшинства и большинствах поговорим в следующей части.РЕКЛАМА
О.Журавлева
―
И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. У нас в гостях политолог Глеб Павловский. Глеб Олегович, вот вы сказали про злобные меньшинства, которые, видимо, должны какие-то создавать и какую-то пользу приносить власти по идее. Ведь для этого они нужны?
Г.Павловский
―
Ну да. Они выполняют важную работу.
О.Журавлева
―
Санитары леса?
Г.Павловский
―
Нет. Они изображают большинство, которого нет. Эти выборы думские показали, кем, собственно говоря, они были сделаны – половина голосов за партию власти были сделаны небольшими национальными республиками на территории Российской Федерации. И это ни в коем случае не большинство, а мы говорим, конституционное большинство.Вот теперь, когда исчезла возможность мобилизовать чем-то пафосным, нужны вот такие группы небольшие активных, быстрых негодяев, чтобы изобразить голос народа.
О.Журавлева
―
То есть «Офицеры России» и всякое вот это вот…
Г.Павловский
―
Нет им числа. Понимаете, они в каком-то смысле первыми ощущают, что надо двигаться, что нельзя ждать, а то прощелкаешь. То есть они включаются, иногда импровизируют, чтобы показать, что «вот мы быстро реагируем». А ведь тем, на кого они налетают, непонятно, как это: они, может быть, сами решили или с кем-то посоветовались, может быть, такая теперь линия.
О.Журавлева
―
Так вот я как раз про линию хотела спросить.
Г.Павловский
―
Как пример. Вот сам закрылся тут же, только поговорил… даже не стал звонить… Интересно, они не стали звонить – Люмьер-центр – в Общественную палату, где бы им сказали, что это чепуха, что никого они не посылали. Нет, они не стали, они просто закрылись, закрыли выставку.
О.Журавлева
―
Послушайте, Глеб Олегович, но тут есть уже такое ощущение – физически страшно. Ну, попортят работы, а еще, может, и побьют.
Г.Павловский
―
. Конечно, кто бы возражал?
О.Журавлева
―
А с музеем ГУЛАГа.
Г.Павловский
―
А в музее ГУЛАГа, я считаю, что… Вы про чучело говорите?
О.Журавлева
―
Да.
Г.Павловский
―
Я бы его не снимал. Я бы просто позвал бы иностранных корреспондентов, устроил бы фотосессию, и вообще, охранял бы его – пусть висит. Я бы гордился этим. Это ведь как стрельба врага. Я думаю, для музея ГУЛАГа – это такой почетный знак. И Александр Исаевич тоже бы гордился, я думаю, тем, что правильно относятся правильные враги.
О.Журавлева
―
Но все-таки насчет генеральной линии не совсем понятно.
Г.Павловский
―
А ее нет, ее надо изображать.
Г.Павловский: Когда нет возможности мобилизовать чем-то пафосным, нужны группы негодяев, чтобы изобразить голос народа
О.Журавлева
―
Ну, хорошо, изображают линию на единение народа перед лицом общей опасности, на то, что активные негодяи – это и есть большинство, патриотически настроенное – так?
Г.Павловский
―
Ну да. А большинства потому что никакого нет, его ведь не считают. Большинство можно посчитать в ходе реальных процедур. А этих процедур нет, поэтому его надо изображать. Когда на тебя прет детина, рвет на себе тельняшку или какую-нибудь театральную казачью форму и кричит «Я народ!» - ты можешь даже не проверять у него удостоверение.
О.Журавлева
―
А нет такой опасности для высшей власти – упиться этой иллюзией, что как раз вот это и есть народ? Вот эти люди, которые за меня в огонь и в воду, которые всех либералов побьют, все некрасивые картинки зальют зеленкой или чем-нибудь еще и всем заткнут глотку – это же плохая иллюзия, она просто неверная.
Г.Павловский
―
Эта иллюзия, но иллюзия, так сказать, однокнопочных таких телефонов, когда ты нажимаешь кнопку и тебе… на все готовое: «Позвать такого-то…». Это иллюзия, конечно. Я думаю, что в нее особенно и не верят. Но, с другой стороны, ведь прибегают.
О.Журавлева
―
Зачем? Какая должна быть цель? Мобилизовать народ реальный даже на большие действия невозможно таким способом.
Г.Павловский
―
Да что вы говорите! Кому нужно мобилизовать реальный народ? Вы еще скажите, на войну реальную мобилизовать…
О.Журавлева
―
Вообще не верите, что есть какая-то реальная подготовка на натуральным силовым действиям?
Г.Павловский
―
Нет, силовые действия и война – это разные вещи. Достаточно разные.
О.Журавлева
―
Хорошо, к войне подготовка есть?
Г.Павловский: Если ты берешься переустраивать Ближний Восток, ты не можешь просто побомбить и уйти
Г.Павловский
―
Войну, ее трудно остановить, повернуть назад. А вот силовые действия, которые имитируют угрозы для отдельных групп – да, они бывают эффективные, потому что группы притихают. Ведь сейчас же как? Нет большинство. Что это значит? Есть много маленьких меньшинств и немаленьких тоже. С какими-то, допустим, можно рассчитаться. С теми, которые правильно голосовал, уже сказано – министр Силуанов объяснил – будут помогать отстающим регионам. Это просто взятка за правильное голосование на выборах. Но со всеми так нельзя, на всех не хватит денег. Других придется пугать. Даже просто штрафы брать… Вот увеличивают сейчас штрафы по всем направлениям. Чтобы ты был в тонусе и штраф заплатил, тебя тоже надо пугать. Чем пугать? Вот такими вот группами. Это очень эффективно. Мелкие такие фашистики индивидуальные, группами хунвейбинчики – это всегда действует, и действует лучше, чем какой-то сигнал. Говорят: такой-то послал сигнал. Ну, сигнал. Мы написали колонки об этом сигнале, а никто об этом не знает в народе.
О.Журавлева
―
А как быть с этими сигналами, если в нынешнем прозрачном мире все сигналы идут сразу на весь мир? Вот здесь делаются какие-нибудь заявления или кто-то выступает из первых, вторых, третьих лиц, а ведь этот сигнал слушает не только так называемый народ, а люди и за границей. Вот, например, комиссар Совета Европы по правам человека сообщил об отмене своего визита в Россию, который должен был состоятся в октябре. По его словам поездка отменена из-за ограничений с российской стороны. Был сигнал. Он воспринял сигнал – и среагировал. Хорошо? Этого мы добивались?
Г.Павловский
―
Что касается этого представителя, несомненно была такая задача.
О.Журавлева
―
Нечего проверять наши права?
Г.Павловский
―
Чтобы он сам отказался. Ну зачем? Он приедет. Все равно ничего же хорошего он не скажет. Ну что, он будет ходить, досаждать - нужно отвечать. Но, вообще идея - да, идея такая, что стыдно не должно быть. Федор Михайлович Достоевский говорил: «Заголимся и обнажимся…».
О.Журавлева
―
Все позволено.
Г.Павловский
―
Нет, он проще говорил: «Заголимся и обнажимся». А вы чего скажете? Ничего? Вот и всё. Поэтому создается повышенная такая специально планка чувствительности, при которой понижаются рефлексы. Ну, подумаешь, у тебя первый люди в государстве бранятся непрерывно! Тогда чего тут, как говорится, жаловаться на полицейский режим. Ты еще будешь жалеть, ты еще будешь искать полицию, когда она тебе понадобиться.
О.Журавлева
―
Так удобней.
Г.Павловский
―
Так удобней, да. Так эффективней, потому что слабеет вот это согласие людей подчиняться. А реального управления нет, реальной бюрократии нет. Есть просто слабое государство, безумное слабое с безумно слабой экономикой. Вот оно и рычит, ругается и плюется .
О.Журавлева
―
Глеб Павловский, политолог со своим особым мнением. Мы скоро вернемся после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами программа «Особое мнение». Это мнение высказывает политолог Глеб Павловский. Мы пытается разобраться с тем, как, во всяком случае, Глеб Олегович это видит, чего, собственно, государство хочет - ну, я под словом «государство» имею в виду именно власть – и чего оно хочет от народа, какого результата своей деятельности оно хочет.Вот Илья из Ярославля интересуется: «Если государство слабое, почему оно так долго держится и на чем держится?» Вот интересный вопрос: на чем держится власть, которая, как вы говорите, совершает много странных телодвижений?
Г.Павловский
―
Ну как? Власть держится на ресурсах, которые получает на мировых рынках, торгуя сырьем. Сырья меньше, оно дешевле, но все равно торговля-то идет. Что-то накоплено.
О.Журавлева
―
И, кстати, никаких противоречий с «Роснефтью» нет.
Г.Павловский
―
Никаких, ни малейших. Это такое перемещение денег из одного государственного кармана в другой.
О.Журавлева
―
На суде, кстати, было сказано, что «Роснефть» - это не государственная компания.
Г.Павловский
―
Да, но деньги-то, простите, их не на самолете привезли сюда, а напечатали здесь. И то, что Глазьев, когда говорит – мы все возмущаемся – как пустить станок печатный. А он тут рядом работает, милый, из сил выбивается. Надо же купить за свои же купить свою же компанию – замечательный бизнес.
О.Журавлева
―
Простите, а они не замечают того, что с экономикой какие-то проблемы? Хотя наши слушатели пишут, что цены падают, рубль укрепляется, и всё вообще замечательно. Но не все слушатели это замечают.
Г.Павловский
―
Во-первых, никогда не падает у всех одновременно. А всегда у кого-то падает больше, а у кого-то меньше. Это уже радость – почувствовать разницу.
О.Журавлева
―
Что у соседа корова сдохла.
Г.Павловский
―
Да. А, во-вторых, все-таки, к счастью, это государство настолько слабо, что, оно даже контролируя, в общем, всю большую, крупную экономику, значительную часть просто не видит. Оно не видит, чем люди занимаются. У него нет способности советского государства, советской власти дойти, отыскать каждого продающего редиску…
О.Журавлева
―
Вот эти все вскрики, что надо этих самозанятых обложить – это все-таки не сработает.
Г.Павловский
―
Бесконечные крики: «Где они там в гараже, гады, прячутся! Просто как бандеровцы прячутся и производят что-то - сволочи! – производят…».
О.Журавлева
―
Еще одну идею высказали тоже прекрасную. Наверняка тоже работать не будет. Грибников обязать сдавать на специальные заводы собранные грибы.
Г.Павловский
―
Да, да. Это после. Это когда уже…
О.Журавлева
―
Я просто хочу видеть этих людей, которые по лесу грибников ловят.
Г.Павловский
―
Ну, для этого они должны быть с серьезным стрелковым оружием.
О.Журавлева
―
Вот как?
Г.Павловский: Когда начнет работать суд, то выясниться, что многое, что приписывали власти, приписывали зря
Г.Павловский
―
А иначе неизвестно, чем закончится попытка!
О.Журавлева
―
Вот веселый и как бы сказать, очень на выдумки хитрый народ каким-то образом выживает в массе своей. Ну, справляется пока. А где предел?
Г.Павловский
―
Статистика, между прочим, врет в этом отношении, на самом деле, в пользу народа, то есть она приуменьшает реальное участие в экономике. Просто реально миллионы людей не видит, и произведенную им стоимость просто не видит. Поэтому, слава богу, это то, на чем будет держаться страна еще долго, может быть.
О.Журавлева
―
То есть суровость законов смягчается необязательностью их исполнения и на этом мы стоим.
Г.Павловский
―
Конечно. Она смягчается. Все же пьют друг с другом на уровне каждой территории. В Кремле, видимо, тоже, но там уже другие ставки и другие гаражи – гаражи других размеров. Не знаю, что они там производят. А вообще, мы все как-то что-то помаленьку производим, зарабатываем. И, думаю, в конце концов, когда эта странная система все-таки надорвется, это все выйдет наружу.
О.Журавлева
―
А на чем она надорвется?
Г.Павловский
―
Неизвестно. Она, повторяю, все время говорю: она очень верткая, очень верткая система, ее главное достоинство – верткость, изворотливость. Вы все время не находите там, где ждете. Иногда это неприятно. На мировой арене, смотрите, как мы скачем! Любо дорого смотреть, но, в конце концов все ответки начинают приходить. Мы здорово ускользнули в 14-м году с Донбасса, где уже совсем припекало. Ускользнули в Сирию…
О.Журавлева
―
Но сейчас в Сирии тоже печет будь здоров!
Г.Павловский
―
А теперь ответка прилетела и по Донбассу и по «Боингу», и по Сирии. Потому что если ты берешься переустраивать Ближний Восток, ты не можешь просто побомбить и уйти. Идея, что вот мы сейчас побомбим… Ведь была хорошая идея: Мы уходим. Ну, и куда мы ушли? А теперь мы сообщаем, что мы будем базы открывать повсюду. Извините, базы – это ведь не овощные базы. Они дорого стоят, чертовски дорого стоят. Одна из самых дорогих вещей в мире – военная база.
О.Журавлева
―
Слушайте, а если бы сейчас была дорогая нефть и у нас был огромный этот стабфонд… уж я не знаю – какой угодно – Фонд национального благосостояния и можно было не думать об этих глупостях, какую бы надо вести внешнюю политику? Что бы могли, вот так, серьезно?
Г.Павловский
―
Да мы бы дружили, мы бы нефть продавали, кредиты брали под сделки.
О.Журавлева
―
И воевать было бы не нужно.
Г.Павловский
―
Конечно. Не нужно. Это просто смятение такое, путаница. 15 лет все получалось – это же очень много. Ну, не 15 лет, меньше, но все равно получалось больше 10 лет. Очень много. А потом стали нарушать правильная функционирования своей машины. Вот у тебя машина есть – вот такая наша система. Она не государство, но она скачет, она легко использует любые возможности. Она действует как люди в гараже, абсолютно по тем же правилам. Нашлись какие-то возможности контрактов, нашились какие-то сочувствующие тебе на финансовых основаниях какие-то западные политики. Тут еще – раз! – и что-то спроворил, какую-то трассу задумал. А потом ничего… Ну, надо только быстро это делать, потому что если меняется ситуация, всё ломается. А сейчас все пошло… Понимаете, теперь Владимир Владимирович что-то в машине не туда полез. У меня ощущение, что он в какой-то блок руками полез, куда не надо было лезть. И всё, а теперь приходится всё время это делать. И чем больше руку в моторе, тем видней результат экономический и стратегический, и так далее.А теперь, когда ты слабеешь – тут все и рады. Все, действительно, кричат: «А, ну, это все русские делают!». Они что сделали? «Боинг помните? Вот, они здесь у вас и Трампа двигают». Понятно, что эта избирательная кампания – там, как говорится, тетю дядей назовешь, но понятно, что ничего, что бы мы ни делали, мы не можем ни на что повлиять. Но теперь уже никто не поверит.
О.Журавлева
―
А, кстати, есть такие точки, которые вроде бы общепринятые, что там Путин виноват – а просто на него вешают уже?
Г.Павловский
―
Наверняка. Таких вещей много, я думаю. Но, вообще, я думаю, что когда начнет работать суд - у нас же нет ни судебной власти ни, вообще, власти права – но, когда начнут работать, в конце концов, суды, начнутся какие-то расследования, то выясниться, что многое, что приписывали власти, приписывали зря, потому что люди от имени власти часто действуют на том основании, что они просто друзья, знакомы, собутыльники, в одной сауне парились и так далее.
О.Журавлева
―
А у власти просто рук на все не хватает следить за всеми.
Г.Павловский
―
Да, и не хочет следить и не может. Она как бы это поощряет. «Ну ладно, постарайся, чтобы там скандала не было», - говорит власть…
О.Журавлева
―
А скандалы ведь все время появляются.
Г.Павловский
―
Как с «Буком» было. Ну, видно же, все на виду - если по телефонным этим утечкам - как решаются дела. Они точно так же решаются везде во всем, как говорится, в каждой бане и в каждой столовке. Я летом на веранде работаю обычно в каком-нибудь ресторане. Там вокруг сидят чиновники…
О.Журавлева
―
Решают вопросы?
Г.Павловский: Подумаешь, первые люди в государстве бранятся непрерывно! Тогда чего тут жаловаться на полицейский режим
Г.Павловский
―
Там чиновники с решалами. Ровно так же они решают вопросы и по бордюру и по камню, и по покупке островов в Эгейском море – маленьких островов, маленьких. Они скромные люди, они понимают, что… маленькие острова, небольшие. Вот, поэтому здесь вся эта система немножко запуталась и ей нужна какая-то разгрузка, я думаю. Вот нужен какой-то стресс позитивный – позитивные диетический стресс.
О.Журавлева
―
А какой может быть позитивный диетический стресс? Вы намекаете на голод?
Г.Павловский
―
Нет, лично я не хотел бы. Она должна понять, что какие-то вещи определенно не получатся.
О.Журавлева
―
Что может быть стрессом? Когда уже чиновники и президенты уже впрямую говорят, что их не устраивает в этой политике.
Г.Павловский
―
Внутри уже чиновники и президенты - это вы говорите про их?..
О.Журавлева
―
Ну да.
Г.Павловский
―
А внутри страны? Нет, это все… Вне – это пусть говорят. Внутри страны возникнет понимание того, что какие-то вещи не получаются. Когда оно возникает, здесь уже с этим бороться невозможно. Это не толпы на улицах, которые можно разогнать, а еж под черепом, которого оттуда не выгонишь. Вот «не шмогла так не шмогла», понимаете? И мы к этой линии очень быстро приближаемся. Я считаю, что мы выйдем на нее раньше, чем у нас пройдут еще президентские выборы, если они вообще пройдут.
О.Журавлева
―
Даже так?
Г.Павловский
―
Да.
О.Журавлева
―
А почему вы считаете, что выборы могут не состояться?
Г.Павловский
―
Счетные же ресурсы. Это же все вещи, которые считаются на штуки, объемы, рубли или доллары. Все как-то не хватает, не достает. В машине не достает горючего.
О.Журавлева
―
Интересная мысль о том, как в машине не достает горючего. Мы говорили с политологом Глебом Павловским. Это его особое мнение. Всем спасибо, всего доброго!