Сергей Шаргунов - Особое мнение - 2016-12-06
06.12.2016
И. Воробьева
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И сегодня в студии «Эхо Москвы» писатель, депутат ГД Сергей Шаргунов.
С. Шаргунов
―
Добрый вечер, Ирина. Всем привет.
И. Воробьева
―
Прежде чем спросить, как депутатство, обращаюсь к тебе как депутату и хочу узнать вот что. Тут идет дискуссия, сегодня председатель Конституционного суда очень много говорил, в том числе про Европейский суд по правам человека. С одной стороны есть наше национальное законодательство, с другой стороны он говорит, что российская система руководствуется принципами международного права. И при этом мы все время пытаемся уйти от исполнения решения ЕСПЧ. Как быть? И дело только в деле ЮКОСа или во всех остальных делах, которые не в пользу России тоже.
С. Шаргунов
―
История состоит в том, что очень часто случается так, что ЕСПЧ помогает простым обычным людям. И адвокаты, даже крайне критично относящиеся к Западу и его институциям, например, известный тебе Дмитрий Аграновский. Тем не менее, по поводу своих подзащитных пишут жалобы в ЕСПЧ. Когда не могут добиться справедливости. И на самом деле есть истории, когда например, человек избит или подвергнут пыткам или есть огромные сомнения по поводу того или иного дела, когда международные правила, безусловно, крайне важны. И все очевидно. Но одновременно с этим есть истории с тем, что Россия должна выплачивать какие-то невероятные компенсации, это напоминает просто плату орде за те или иные бизнес-истории. В частности связанные с делом ЮКОСа.
И. Воробьева
―
Так. Но Россия выплачивает компенсации не орде, а пострадавшим.
С. Шаргунов
―
И в этой связи возникают большие вопросы, насколько объективно, так или иначе, это международное следствие. И не подвержено ли оно большой политизации. Я знаю множество историй с обычными простыми, никому неизвестным людьми, которые просто вынуждены обращаться в этот международный Европейский суд. Но одновременно, отвечая честно, не вызывает сомнения, что многие его решения могут быть политизированы и нацелены так или иначе против российского государства. Это связано, например, с такой структурой, близкой к Европейскому суду как Amnesty International, то есть кого они признают политическими заключенными, на кого обращают внимание, что оказывается в поле их зрения, начинает всячески раскручиваться, раздуваться, а что нет. И в этом смысле я думаю, что есть общечеловеческие ценности и прежде всего наша задача тех, кто что-то может сделать в России, добиваться исполнения закона. Здесь у нас на родине. А то, что все-таки есть верховенство российского законодательства, это тоже понятно. Потому что есть еще такая институция – Международный суд в Гааге. И у очень многих, на мой взгляд, справедливо и закономерно возникают сомнения по поводу…
И. Воробьева
―
Мы с ним как-то не очень.
С. Шаргунов
―
По поводу справедливости этого суда. И по поводу того, кого они привлекают в итоге к ответственности, как они относились к войне в бывшей Югославии. И многие считают и я в том числе, что многие решения принимались тенденциозно и в первую очередь под ударом оказывались сербы. И сложно представить в международном суде представителей западных государств: Франции, Англии, Америки…
И. Воробьева
―
Ну так мы вообще там больше не будем выступать.
С.Шаргунов:Истории с тем, что Россия должна выплачивать какие-то компенсации, это напоминает плату орде
С. Шаргунов
―
Да, Гаага есть Гаага. Это в общем имя нарицательное. И тенденциозность этого суда лично у меня не вызывает сомнений. Но проблема в двойных стандартах каждый раз. Ты понимаешь, западные демократии это конечно, прекрасно, но когда доходит дело до конкретных историй. Вот одних они готовы признать жертвами, по поводу других либо отмалчиваются, либо закрывают глаза. Это относится как к конфликтам военным вооруженным разным, в том числе на постсоветской территории, так и к конкретным людям и судьбам. И весь мир перед нами демонстрирует право сильного, к сожалению. И я вот недавно пересматривал весьма любопытный фильм под названием «The Act of Killing», посвященный событиям в Индонезии. Уже ближе к концу 20 века, когда там произошел государственный переворот, и несколько миллионов человек было уничтожено. Там, по меньшей мере, миллион человек просто по подозрению, что они коммунисты были отправлены в индонезийский ГУЛАГ, это было осуществлено при поддержке американцев и никакого международного суда по этому поводу не было. Более того, западные ребята, которые сняли этот экзистенциально безумный и драматический фильм, общаются с палачами. И все эти палачи рассказывают им, как они кого душили, били по голове молотками и воспринимают это как занимательную театральную игру. Потому что им в голову не приходит, что может последовать ответственность. А ведь это уничтожение миллиона человек просто по политическим причинам.
И. Воробьева
―
А если мы вернемся из Индонезии в Россию. Если ЕСПЧ такой тенденциозный, то чего мы с ним вообще танцуем с этим международным правом. Если российская политика везде говорит, что на нас смотрят как на врагов и решения принимают, исходя из этого. Давайте откажемся, как от международного уголовного суда и все.
С. Шаргунов
―
Я повторяю, что есть общечеловеческие ценности. Есть вопросы очевидные, связанные с нарушением прав людей, с элементарной справедливостью и если человека подвергли истязаниям или если его дело развалилось, он не может нигде найти справедливость, то вне зависимости от своих взглядов он ищет ту инстанцию, в которую он мог бы обратиться. И зачастую получается так, что ЕСПЧ помогает обычным людям, которые истосковались по справедливости. Поэтому я не буду говорить, что нужно отказываться. В политических решениях полномасштабных громких, часто декларативных, как история с ЮКОСом, когда на Россию навешивают огромные деньги, здесь я полагаю, что право России отказываться выплачивать.
И. Воробьева
―
То есть по ЮКОСу надо отказываться выплачивать.
С. Шаргунов
―
Да.
И. Воробьева
―
А почему, ведь отобрали компанию, разгромили бизнес, сломали людям жизни.
С. Шаргунов
―
Я не готов комментировать всю эту историю. Но многие бизнес-вопросы, в том числе связанные с уплатой налогов, с отношениями компаний, когда они выносятся на международную сцену, все это часто вызывает огромные вопросы.
И. Воробьева
―
Хорошо, дело ЮКОСа политическое?
С. Шаргунов
―
Я думаю, там была примесь политики. Но совершенно очевидно с другой стороны, что все олигархи, которые сформировали свой капитал в 90-е годы, могут быть судимы абсолютно честно по действующему законодательству, в том числе по Уголовному кодексу.
И. Воробьева
―
Это которые сейчас некоторые у верхушки находятся.
С. Шаргунов
―
Самые разные. И те, кто отодвинут и многие из которых продолжают приумножать свои богатства. Да, совершенно очевидно, что в связи с тем, как неправедно они сколачивали это богатство, их можно судить и за уклонение от налогов, и за гораздо более темные тяжелые деяния.
И. Воробьева
―
Мы сейчас вернемся к вопросам судом, чувствую, будем много об этом говорить. Просто очень много новостей и из судов, и из колонии, из СИЗО.
С. Шаргунов
―
Это правда. Я каждый день имею с этим дело и более того, хотел бы рассказать о нескольких важных на мой взгляд историях, которые выпадают из прицела медиа.РЕКЛАМА
И. Воробьева
―
Вот наша большая тема – аресты, суды, СИЗО. Я бы хотела начать с темы Грузии и конфликт 2008 года. Потому что сейчас внезапно…
С. Шаргунов
―
Это параллельная тема.
И. Воробьева
―
Да. Во-первых, есть уже женщина Оксана Севастиди, которую посадили на 7 лет за sms. Выяснилось, что до этого еще одну посадили за такие же sms. И в рассмотрении сейчас находятся подобные дела в данный момент. В чем причина внезапного интереса к 2008 году и уголовных дел и реальных посадок?
С. Шаргунов
―
В каждой конкретной истории нужно разбираться. Если все так обстоит, как рассказывала мать этой женщины, у нее была какая-то совершенно невинная sms, и ее скорее даже спровоцировал кто-то…
И. Воробьева
―
Вопросом.
С. Шаргунов
―
И она не занималась изложением, как там чего обстоит. Ну, ты же помнишь историю про некую женщину, которая наоборот стала звонить в украинское посольство.
И. Воробьева
―
Конечно, многодетная мать. Светлана Давыдова.
С.Шаргунов:Олигархи, которые сформировали свой капитал в 90-е годы, могут быть судимы абсолютно честно
С. Шаргунов
―
Рассказывать, что там происходит с российской техникой. Ее отпустили в итоге на все четыре стороны. Хотя у нее был конкретный умысел доложить. А в данном случае, если всего лишь невинная sms, и у человека не было никакого умысла заниматься шпионажем, разумеется, нужно этого человека защищать. И в этом смысле, несмотря на всевозможные расхождения по оценке тех или иных событий, Грузия, Украина и так далее, я по просьбе известного правозащитника Зои Световой написал специальное письмо в соответствующие инстанции с просьбой разобраться в составе, новом составе ОНК. Которая занимается мониторингом, как пишут на бумагах, то есть просто проверяют положение дел заключенных.
И. Воробьева
―
Но ту же Севастиди нашли правозащитники в Ивановской колонии. Никто не знал, что она там.
С. Шаргунов
―
Об этом говорил с парламентской трибуны, у меня было недавно выступление, что на самом деле дело патриотов заниматься, прежде всего, правозащитой. Потому что правозащита это все на свете. Это право на достойную жизнь, право не учиться в ледяной школе, в которой потолки обрушиваются. Это право получать свет и тепло. Я каждый день пишу такие запросы, связанные с Сибирью. И это право не быть истязаемым, право не быть неправосудно осужденным. Я бы хотел рассказать еще раз о той истории, сегодня я получил очередную отписку на эту тему. История стала уже резонансной. Она попала в федеральные СМИ, о ней говорилось с думской трибуны. История с воспитательницей детского садика из Екатеринбурга по имени Евгения Чудновец. Она мать трехлетнего малыша, человек неравнодушный. И она увидела в сети Вконтакте крошечный ролик, на котором воспитатели детского лагеря издеваются над мальчишкой. И там он виден со спины, но она вывесила и возмутилась. После чего было возбуждено уголовное дело, каких-то людей приговорили к реальным срокам. Здесь на полях нашей беседы замечу, что есть большое подозрение, что приговорили не тех. А методом тыка, потому что уже и родственники самой Евгении и она сама и родственники осужденных говорят, что не было проведено никакого разбирательства. Но самое ужасное, что обвинили и неравнодушную женщину.
И. Воробьева
―
За перепост.
С. Шаргунов
―
Да, ее обвинили в распространении неположенного, будто бы этой детская порнография. В итоге заковали в наручники. Ее отправили в Курган, и сам суд приговорил ее к реальному сроку. Полгода лишения свободы, а дальше на сцену, приплясывая, вышла родная ювеналочка и они сказали, что мы забираем вашего ребенка. Хотя у ребенка есть отец, есть бабушка, есть тетя. А нас это не интересует. То есть видишь, как работает система отчетности.
И. Воробьева
―
Если ты по этой статье сидишь, то у тебя забирают ребенка.
С. Шаргунов
―
И все ее объяснения, оправдания не помогли. Женщина в отчаянии, в слезах. И они постановили ребенка изъять. А после освобождения она, лишенная сына, куда пойдет. По этой статье и вообще в связи с тем, что она отсидела, и подранок, она уже имеет клеймо судимой, она не сможет работать в детском саду. Где ее все так любят, где она лепит игрушки вечерами для детей. Значит безработная, без ребенка, осужденная за собственную честность и свое неравнодушие.
И. Воробьева
―
А что за отписки?
С. Шаргунов
―
Я написал генеральному прокурору, я написал главе Следственного комитета. Я поговорил со знакомыми из разных СМИ, и на телевидении вышла передача на эту тему. И многие высокопоставленные лица отреагировали. Дали комментарии. Конечно, это безобразие. Я вышел перед думским залом, который реагировал по-разному…
И. Воробьева
―
Кстати, интересно и как?
С. Шаргунов
―
Многие не слушали и смеялись, есть такие. Есть такая привычка у многих воспринимать все равнодушно. Я не хочу никого осуждать. Факт остается фактом. Я надеюсь, что будут реагировать другие, я знаю, что есть несколько парламентариев, которые отреагировали. Но в основном отношение индифферентное. И сейчас в результате этих запросов решила прокуратура да, пересмотреть дело, но оставить ее все равно осужденной. То есть не извиниться, не привлечь тех, кто фабриковал это дело, прокурора, судью, представителей органов опеки, которые хотят забрать ребенка. У нас ювеналкой скоро как бабайкой будут детей пугать. Нет, все равно, потому что меньше одного процента оправдательных приговоров.
И. Воробьева
―
Так может быть ей в ЕСПЧ пойти?
С. Шаргунов
―
Может быть.
И. Воробьева
―
Добиться справедливости. Чтобы наказали тех людей, которые ей сломали жизнь.
С. Шаргунов
―
Я поэтому хочу повторить. Я бы очень хотел, чтобы у нас на нашей земле нашими усилиями через наше законодательство нам бы удавалось отстаивать людей. И как бы это было хорошо и для репутации парламента, я им это говорил, вот конкретного человека, да, точечная история, но удалось бы отстоять. Потому что люди привыкли к будничности беспредела, к торжеству несправедливости. Но большая радость, если удастся справедливости победить. Я не знаю, как сложится дальше, но я буду дальше драться за Евгению. Но это не единственная история.
И. Воробьева
―
Я видела у тебя историю по поводу избиения в СИЗО или колонии, потому что мы знаем все историю Ильдара Дадина, еще некоторых заключенных, которые также пожаловались, но есть еще человек, который отбывает наказание за срыв концерта Макаревича. И вот он пожаловался на пытки или избиения. Что там было дальше.
С. Шаргунов
―
Да, хороший вопрос. Тем более так получилось, что наши медиа как официозные по каким-то своим причинам, таки прогрессивные, видимо, полагая социально неблизким Олега Миронова, проигнорировали эту историю. Вообще все, что касается любого насилия в отношении людей, вне зависимости от их взглядов, я всегда пишу запросы и очень часто это связано с людьми совершенно никому неизвестными, которые проходят не по резонансным делам. По банальным историям, укравшие мешок картошки, потом еще попадает в тяжелейшую зону и очень сложно всегда защитить человека. Но что важно. На самом деле все-таки начальники тюрем и лагерей реагируют на всякие комиссии.
С.Шаргунов:Потому что люди привыкли к будничности беспредела, к торжеству несправедливости
И. Воробьева
―
А кому ты написал запрос по этому делу.
С. Шаргунов
―
Я написал уполномоченному по правам человека, я написал в несколько ведомств.
И. Воробьева
―
И отреагировали.
С. Шаргунов
―
Пять или семь инстанций. И ты знаешь, в итоге приехала комиссия, потому что Олег Миронов, да, провел свою политическую акцию на концерте Андрея Макаревича, и ему дали три года лишения свободы. В общей сложности, сейчас чуть меньше. И начальник по воспитательной части по словам Олега его избил. Избил серьезно, ногами. Но после вмешательства, после того как я направил запросы, прибыли самые разные комиссии, и теперь его пальцем не тронут. Я на это надеюсь, по крайней мере. Он передал мне большое человеческое спасибо. И спасибо всем кто лайкал, делал перепосты и поднимал волну.
И. Воробьева
―
Хотелось бы, чтобы был отклик и от других запросов. Спасибо большое. У нас сейчас перерыв. Ваши вопросы, которые вы шлете на номер +7-985-970-45-45 обязательно задам в следующей части программы.НОВОСТИ
И. Воробьева
―
Продолжается программа «Особое мнение». Хорошо, была еще параллельная история, связанная с Грузией тоже. И заключается в том, что следователь из Следственного комитета бывший, правда, подал в суд – внимание - на ФСБ. Он требует, чтобы суд заставил ФСБ объяснить причину его командировки в Грузию в августе 2008 года. Вообще не очень понятно, ну что он глупый что ли следователь.
С. Шаргунов
―
Насколько я знаю, такой политический активист.
И. Воробьева
―
Игорь Степанов.
С. Шаргунов
―
Связан как раз с тем самым ЮКОСом, который ты вспоминала. И мне его вопрос непонятен. Потому что Следственный комитет занимался историей войны, там огромное количество российских граждан находилось. Там погибли российские миротворцы. Так что совершенно понятно, зачем могли отправить туда представителя Следственного комитета. Так что подозреваю, что человек просто решил привлечь к себе внимание и политизировано пропиариться. Что на самом деле не красит многих наших деятелей, причисляющих себя к либералам. Потому что в российском обществе есть понимание у абсолютного большинства людей, что тех, кто к нам тянется, нужно защищать и отстаивать. И симпатии к России, которая защитила Цхинвал и Южную Осетию, они велики у нас в обществе. И вот человек выскакивает, кричит, что я за Ходорковского, я против России, а нужно было Южную Осетию, видимо захватить.
И. Воробьева
―
Почему через запятую? За Ходорковского, против России.
С. Шаргунов
―
Так воспринимается. То есть все так шаблонно. Ну да, человек работает на ЮКОС и вот выражает непонятные претензии. О чем он собственно говорит. Туда совершенно явно и открыто вошли российские войска. Но сначала был ввод грузинской техники.
И. Воробьева
―
А зачем Южной Осетии российские паспорта выдавали до этого? Чтобы российские граждане там были?
С. Шаргунов
―
Я тебе скажу больше. Сейчас уже в завершение нашей программы: я за выдачу российских паспортов жителям Донбасса.
И. Воробьева
―
Еще бы, совершенно не сомневалась в этом.
С. Шаргунов
―
Это моя позиция. И я думаю, что все эти люди, жители Абхазии и Южной Осетии, и тем более жители Донбасса и например, жители Крыма, их невозможно называть сепаратистами. Как кто-то считает. Наоборот, у этих людей были очень сильны центростремительные тенденции. Потому что когда был референдум о сохранении Советского Союза, именно на этих территориях поразительное количество людей, то есть за 90% голосовали за единую страну. И они просто тянутся к России. Они ждут от России помощи и защиты. Они хотят быть с Россией.
И. Воробьева
―
А какое право мы, в смысле Россия имеет выдавать российские паспорта на территории другой страны гражданам другой страны.
С.Шаргунов:Правильно и легко сказать: а давайте не будем собирать деньги на операции, а решим вопрос системно
С. Шаргунов
―
По международному праву все желающие имеют право приобретать гражданство той страны, в большинстве стран…
И. Воробьева
―
Но ты же понимаешь, о чем я говорю.
С. Шаргунов
―
Нет, есть просто правила. Есть законы. Они могут. Можно жить в другой стране, но быть гражданином РФ.
И. Воробьева
―
Это понятно.
С. Шаргунов
―
Во многих странах предусмотрено двойное гражданство.
И. Воробьева
―
Все правильно. Просто Россия выдает паспорта на территории Южной Осетии, гражданам Южной Осетии, тогда, получается гражданам Грузии.
С. Шаргунов
―
Это была правильная форма морально-психологической политической поддержки тех людей, которые, неся постоянные жертвы, говорили, что мы хотим быть с Россией. Мы тянемся к России и безусловно, это была позиция всего осетинского народа, что не хотели находиться в составе Грузии. По всем международным демократическим нормам у людей надо спрашивать, с кем они хотят быть. Вот и все.
И. Воробьева
―
А ты хочешь полномасштабной войны с Украиной?
С. Шаргунов
―
Нет, ни в коем случае.
И. Воробьева
―
Ты же понимаешь, что выдача паспортов российских и защита российских граждан это как раз то, с чего все начиналось там.
С. Шаргунов
―
Ты знаешь, я недавно оттуда вернулся. Идет ужасная война, о которой сейчас уже не говорят в СМИ. И продолжают гибнуть люди, и в городе Горловка практически каждый день гибнут мирные люди во время обстрелов. Позавчера умер ремонтный рабочий от выстрела снайпера. Погиб. На всех встречах в Горловке, и в Донецке, в разных библиотеках люди спрашивают: а что же Россия, вы нас обнадежили, мы поверили в крымский сценарий, мы шли на свой референдум как на праздник и в итоге тысячи мирных людей погибли, и тысячи ополченцев с именем России на устах погибли. Все произошедшее и происходящее это страшная трагедия. Это столкновение внутри славянского мира. И мне, безусловно, очень горько думать и о трагедии тех, кто с другой стороны. И тех, кого забривают и мобилизуют. Но я придерживаюсь давней точки зрения, что русский народ самый большой разделенный народ в мире. И те, кто тянутся к России, имеют право быть увиденными и услышанными. Не я начинал всю эту донбасскую историю. Но коль скоро она случилась, и действительно люди сказали, что мы хотим так, мы отсоединяемся от той Украины, которая получилась. Россия вправе быть им матерью. Они к России относятся как к матери, а к нынешней Украине как к мачехе.
И. Воробьева
―
Ну так и ехали бы в Россию тогда жить. Чего.
С. Шаргунов
―
Ирина, вы же добрый человек.
И. Воробьева
―
Не хотят они жить с мачехой. Сережа, ну зачем же развязывать войну.
С. Шаргунов
―
Они хотят жить на своей земле.
И. Воробьева
―
Но надо же заканчивать войну. Ты же понимаешь. Там гибнут люди, сколько можно.
С. Шаргунов
―
Земля и дай бог, они будут дальше жить на своей земле. И сами решать, как им жить дальше. Но Россия должна о них помнить, их поддерживать. Они надеются на Россию. Здесь ведь выбор простой. Просто тебе кто симпатичнее: «айдаровцы», которые приходят в село на Луганщине, расстреливают не ополченцев, а просто людей, которые организовали референдум. У меня есть эти имена, фамилии. Они пришли и расстреляли.
И. Воробьева
―
Они везде есть в Интернете и те, и другие.
С. Шаргунов
―
Тебе кто ближе…
И. Воробьева
―
Мне никто не ближе.
С. Шаргунов
―
Кто поднял флаг…
И. Воробьева
―
Мне вообще не ближе люди, которые стреляют в других людей. Я вообще не приемлю войну.
С. Шаргунов
―
Я тоже.
И. Воробьева
―
Поэтому я спрашиваю, может быть закончить войну. И прекратить спекулировать на этом вообще просто по всем федеральным телеканалам. На радио, и везде в СМИ. Может быть, прекратить войну, тогда люди перестанут умирать. Тогда дети перестанут страдать.
С. Шаргунов
―
Своих нужно уважать, своих нужно поддерживать, своих нужно защищать. Так делает любая серьезная страна в мире. Поэтому путь здесь только один и это произойдет рано или поздно. Признание Донецкой и Луганской республик. Я думаю так.
С.Шаргунов:Путь здесь только один и это произойдет рано или поздно. Признание Донецкой и Луганской республик
И. Воробьева
―
Возвращаемся в нашу страну. И у нас происходит резонансное дело. В суде по делу об убийстве Бориса Немцова. И сегодня стало известно, что суд отказался вызвать в очередной раз на допрос Рамзана Кадырова, несмотря на то, что сам Рамзан Кадыров во всех своих интервью говорил, что он готов, если что. Почему суд отказался? Потому что Рамзана Кадырова не о чем спрашивать в суде по делу или потому что просто испугался.
С. Шаргунов
―
Мне сложно решать за судей. Я не знаю всех обстоятельств этого дела. Кроме того, что есть конкретные люди на скамье подсудимых. Есть конкретная доказательная база и в этом смысле просто не могу выносить какого-то очевидного суждения.
И. Воробьева
―
Но тебе было бы интересно услышать ответ Рамзана Кадырова.
С. Шаргунов
―
Да, мне интересно было слышать его комментарий по этому поводу, который есть в прессе. И точно также могли бы и по скайпу, наверное, его вызвонить и одновременно с этим я думаю, что все было бы достаточно предсказуемо. Меня больше занимает суд, который проходит сейчас в Алтайском крае. Продолжается катавасия с Ириной Байковой, матерью троих девочек. Которых у нее отобрали. Та же ювенальная юстиция. По поводу этого не шумят в прессе, по поводу этого не вызывают федеральных министров. По поводу этого не вызовут губернатора с вопросом, как же так и почему. Можно задавать риторические вопросы людям самого разного уровня высокопоставленности. Но история такая, что простая, нормальная работящая непьющая женщина пострадала только потому, что у нас очень высокая безработица. И с одной стороны говорят: да здравствует борьба с демографическим кризисом, давайте рожайте. А с другой стороны, когда человек рожает, ему говорят: слушай, а чего у тебя столько детей, а не забрать ли их.
И. Воробьева
―
Не все же так линейно.
С. Шаргунов
―
Вот приходят и забирают.
И. Воробьева
―
Там наверняка есть что-то такое, о чем мы не можем сказать.
С. Шаргунов
―
Нет, это история очередного безумного беспредела, когда берут, изымают, подтасовывают обстоятельства дела, предъявить нечего. И говорят, что ты виноват только потому, что у тебя нет постоянного места работы. И спасибо моим читателям в социальных сетях, и спасибо всем, кто отозвался, что Ирине сняли квартиру и дали ей работу, она стала работать в итоге продавщицей. А до этого она занималась грибным и ягодным сбором. Чем промышляет абсолютное большинство жителей Алтайского края, где нет работы. И ее обвинили в этом. Если безработная, значит, детей забираем.
И. Воробьева
―
Но ведь задача, в том числе депутата ГД решить этот вопрос системно. Сколько таких по стране матерей с тремя детьми. Как это решить?
С. Шаргунов
―
Совершенно верно. И это то же самое, что святое благородное волонтерское дело, к которому я знаю, ты не безразлична. Правильно и легко сказать: а давайте не будем собирать деньги на операции, а решим вопрос системно. Конечно, так должно быть. Государство должно сделать. Но и нужно менять законы наши. И при этом очень много правильных хороших законов, которые никак не выполняются. И есть постоянная практика, связанная с судами, ювеналкой, с оптимизацией, когда просто уничтожают. Вот я сегодня написал запрос, кстати, в Москве например, закрывают известную психиатрическую лечебницу.
И. Воробьева
―
Да, так и есть.
С. Шаргунов
―
Это трагедия людей.
И. Воробьева
―
А еще 62-ю больницу онкологическую закрывают.
С. Шаргунов
―
И так далее. Можно сказать: а на фиг писать все эти отдельные запросы, давайте что-нибудь придумаем системно. Ну конечно давайте. Но если мы не будем действовать хотя бы точечно и требовать с каждого кабинета, где принимаются решения четкого ответа, и потом если я не буду рассказывать в эфире, у себя на сайте, еще где-то, что мне ответили, ничего не получится. Город Рубцовск - людей каждую зиму морозят. Я написал главе Ростехнадзора Алешину, и людям дали тепло. Да, это та самая капля в море.
И. Воробьева
―
Но просто это разные вещи.
С. Шаргунов
―
Но надо же делать хоть что-то.
И. Воробьева
―
Я говорю о том, сколько таких Ирин по стране. Но ты же можешь с коллегами из ГД что-то придумать и по этому поводу. Точечные запросы обязательно нужны, но и системный подход. Ты же депутат ГД. Ты же не директор благотворительного фонда.
С. Шаргунов
―
Именно поэтому, что касается нашей ювенальной юстиции, я действительно готовлю определенные поправки в нынешний закон. И кроме всего прочего я считаю, что гораздо строже нужно спрашивать и доводить до конца эти дела, как за фабрикацию дел, так и за изъятие детей без всякого повода.
И. Воробьева
―
И наши слушатели говорят, что читают твой фейсбук, и то, что ты там пишешь про запросы, и говорят тебе, отвечая на твой вопрос…
С. Шаргунов
―
Спасибо, друзья.
И. Воробьева
―
…через эфир тебе отвечают, да, надо выкладывать эти запросы.
С. Шаргунов
―
Обращайтесь ко мне, вне зависимости от всех наших споров.
И. Воробьева
―
Спасибо большое. Писатель, депутат ГД Сергей Шаргунов.
С. Шаргунов
―
Задача одна – помогать людям.