Дмитрий Глуховский - Особое мнение - 2017-01-06
О.Пашина
―
Я приветствую всех, кто смотрит нас и слушает. Меня зовут Оксана Пашина, и это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского. Здравствуйте.
Д.Глуховский
―
Здравствуйте. С Новым годом.
О.Пашина
―
С Новым годом, да. Я хочу начать с истории с Ильдаром Дадиным, который заявил о пытках, потом на месяц пропал, потом его искали. Теперь, вроде бы, через 2 дня нам обещают, все-таки, его показать и сказать точно, где он. Пока говорят, что с ним всё нормально, он получил горячую пищу и отпраздновал Новый год.Вопрос такой. Это просто обычная практика обращения с заключенными, но она стала известна, потому что это медийное лицо (Ильдар Дадин)? Или это такой некий тест для общества, насколько долго вот такие активисты, которые заявляют о пытках, заявляют о нарушениях, будут интересовать общество? Может быть, вот на месяц исчез человек, ну и всё, и нет проблемы?
Д.Глуховский
―
Вы знаете, самое важное, мне кажется, что происходит вокруг дела Дадина – это то внимание, которое оно, все-таки, несмотря ни на что и несмотря на ожидания грядущей диктатуры, сгущающейся атмосферы какого-то такого и мракобесия, и потенциального 37-го, которого мы с вами последние 2 года ждали как возмездия власти на Болотную площадь, одним из активистов которой является Дадин. Несмотря на это, люди не боятся об этом говорить, и Дадин стал медиагероем, и о нем очень много пишут, и он даже за пределы условной там либеральной и демократической прессы попадает, и в мэйнстримовой прессе каким-то образом отражается скандал с его участием.Мне кажется, это очень важно, потому что этот человек фактически гораздо более эффективно и честно даже, наверное, делает то, чего не удалось доделать «Pussy Riot», потому что «Pussy Riot» не очень так до конца определились: они хотят изобличать вот эту спайку власти и церкви или они хотят бороться за права заключенных? Или они хотят еще за что-то бороться? Или против Путина целиком, да?
Вот, человек, который становится однозначно героическим лицом изобличения там беспредела, царящего в нашей пенитенциарной системе, и это самое важное, что здесь вообще происходит.
Ни в коем случае нельзя ослаблять внимание и контроль, и продолжать тщательно следить за его судьбой. Потому что судьба эта имеет все шансы стать эмблематичной, мне кажется.
О.Пашина
―
Еще одна история потрясающая совершенно. Наверное, сюжет, не знаю, для романа, для фантастического фильма. Я имею в виду историю гражданки Узбекистана, которая потеряла документы, заявила...
Д.Глуховский
―
Это я пропустил. Я как и вся страна пребывал в новогоднем коматозе.
О.Пашина
―
Сейчас всё расскажу. Зовут ее Нилуфар Мамасаидова – она потеряла документы, обратилась в полицию. А, ее обворовали и украли документы. Значит: «Я потеряла документы. Помогите», всё такое. Вместо того, чтобы искать потерянные вещи, документы, к ней пришли домой и забрали ее ребенка, потому что у нее нет документов, в том числе и на ребенка. Ну, как доказать, что это ее ребенок? Она показывала фотографии «Вот новорожденный, вот я с ним» - «Нет, это не доказательства. Вот, до разбирательства, до установления вашей личности ребенок поедет в больницу, а вы поедете в СИЗО».
Д.Глуховский: Важно вокруг дела Дадина – внимание, несмотря ни на что и несмотря на ожидания грядущей диктатуры
Д.Глуховский
―
А ребенок – младенец?
О.Пашина
―
Младенец, да. Она поехала в СИЗО, провела там несколько дней, заболела воспалением легких. Вот такая история.Сегодня продолжение в новостях. Главк МВД прокомментировал ситуацию и объяснил, что полицейские не забирали ребенка у женщины, а помогли доставить его в больницу, поскольку, со слов матери, девочка болела, у нее была высокая температура. На женщину составили административный протокол за пребывание в Москве без регистрации. То есть, видимо, без помощи полиции мать никак не могла вызвать для ребенка врача.
Д.Глуховский
―
Слушайте, ну, мне кажется, здесь... Вряд ли здесь можно углядеть какой-то происк всей системы целиком. Мне кажется, что это просто система устами своих таких вот гидроголовых начальников задает определенные стандарты и нормы, и ожидания, главное, от сотрудников, да? И сотрудники, чуть-чуть зверствуя на местах, стараются просто, с одной стороны, соответствовать ожиданиям, а, с другой стороны, может быть, заслужить какую-то похвалу.Ну, в принципе, вряд ли есть какая-то должностная инструкция о том, что всех детей у гражданок Узбекистана изымать, в больницу отправлять и матерям больше не показывать. Это скорее такая инициатива снизу идет, да?
Другое дело, каково происхождение этой низовой инициативы? Ну, вот, такое очевидно что...
О.Пашина
―
То есть вы думаете, это касается именно граждан Узбекистана? Меня что больше всего поразило в этой истории? То есть ты теряешь паспорт или у тебя его крадут, и ты выпадаешь из жизни полностью, то есть можешь лишиться потенциально всего.
Д.Глуховский
―
Я не думаю, что...
О.Пашина
―
Кто ты такой? Всё, никто. Детей забираем. Почему ты находишься в этой квартире? Где доказательства, что ты здесь прописан?
Д.Глуховский
―
Нет, я не думаю, конечно, что эта там практика распространяется на таких очевидных граждан Российской Федерации, здесь скорее мы говорим о дискриминации этнических меньшинств и граждан ближнего зарубежья. Я не думаю, что если там в квартиру к человеку, который там совершенно очевидно русскоязычный, этнический, расово...
О.Пашина
―
То есть если я потеряю паспорт и заявлю, мне не скажут «А кто ты? Иди сюда в СИЗО на 3 дня»?
Д.Глуховский
―
Да. Я думаю, что нет, вас... Вы так, довольно расово верно выглядите. Да, я думаю, что к вам претензий не будет сотрудников милиции. Но любого человека, которого господь наградил какими-то более азиатскими чертами лица или кавказскими, он, конечно, немного рискует, даже будь он 100 раз православный, русский человек.Это бытовой расизм, немножко связанный со спецификой работы нашей милиции, с тем, как всё это, в общем, устроено и организовано.
Но, опять же, хорошо, что это попадает в фокус внимания медиа, что люди об этом говорят, что из этого происходит скандал. И так у гражданки Узбекистана радикально повышаются шансы снова увидеть своего ребенка. Может быть, даже температуру снимут.
О.Пашина
―
Но я хочу сказать, что, конечно, МВД оправдывается – это в их ситуации всё понятно. И тут получается, слово этой гражданки против слова Главка МВД.
Д.Глуховский
―
Ну, так сказать, мы понимаем, что, выступая в общественном поле, они, скорее всего, будут привирать, мягко говоря, и покрывать действия своих сотрудников, только если не будет каких-то совершенно уж очевидных доказательств того, что сотрудники совершали нарушение. Но сам тот факт, что есть реагирование и попытка как-то всё это урегулировать... То есть они могли просто бы, ну, проигнорировать, например, этот скандал или взять и занять какую-то позицию совершенно, ну там, от обратного, просто чтобы пойти на принцип каким-то образом и закошмарить или еще что-то. Но тот факт, что они пытаются всё это как-то урегулировать... Опять же, хорошо, что наши вот эти жалкие остатки свободных СМИ еще способны хоть какой-то шум где-то генерировать. И мне кажется, конечно, что наличие социальных сетей, несмотря на то, что они очень активно используются провластными троллями для манипуляции общественным мнением в обратную сторону, все-таки, это... Это даже не инструмент, пожалуй, а какая-то среда, которая позволяет определенные вещи, несмотря на, там, монополию практически полную властей на информацию, какие-то совсем уж отчаянно беспредельные вещи выносить в поле общественной дискуссии. И вот там-то и существует то, что у нас не называется взрывоопасной средой. На самом деле, вот оно, гражданское общество. Да? В особенности когда на улице минус 30, гражданское общество, все-таки... Ну, и пикетировать всё равно уже нельзя. Гражданское общество может только с дивана высказывать свое мнение – на улицу выходить очень холодно и немножко боязно. Вот. Но приятно, что Главки реагируют и на такую какую-то диванную критику и протест.
О.Пашина
―
Ну, получается, по сути только своими выступлениями в соцсетях или преданием огласке таких случаев мы можем бороться вот с этой, как вы сказали, такой, бытовой жестокостью на местах или попытками выслужиться?
Д.Глуховский
―
И злоупотреблениями, да. И с каждым случаем того, когда бюрократическая машина, ну, совсем уже утрачивает человеческое лицо и, там, ради отчетности или ради удовлетворения начальственных ожиданий, выполнения, перевыполнения плана или просто на всякий случай, или во исполнение буквы закона, который был принят за неделю, спущенный из администрации президента, например, или просто кем-то на коленке написанный, не понятно из каких ингредиентов состряпанный... Вот, единственный способ этому всему помешать – это создавать какой-то шум, да? И мы видим, что даже просто элементарная генерация шума уже вызывает определенный отклик, потому что...Меня, конечно, не оставляет ощущение. Знаете, я однажды был в Лос-Анджелесе, и в этом Лос-Анджелесе на бульваре Сансет такой, Вестерн-бар.
О.Пашина
―
Да, это очень интересная история, но мы вынуждены прерваться на несколько минут. И продолжим. Вот это будет такой крючок. Оставайтесь с нами – вы узнаете продолжение.РЕКЛАМА
О.Пашина
―
И это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского, которого мы прервали на самом интересном месте. Так, что ж там дальше произошло на бульваре Сансет?
Д.Глуховский
―
На бульваре Сансет находится бар, называющийся «Saddle Ranch». И там, ну, такая обстановка, значит, псевдо Дикого Запада какого-то. И, в частности, из доступных для публики развлечений там такое, роботизированное какое-то, но с пульта управляемое чучело быка, которого надо объездить. Знаете, как это?
О.Пашина
―
Родео.
Д.Глуховский: Любой человек с азиатскими или кавказскими чертами лица немного рискует, будь он 100 раз православный
Д.Глуховский
―
Родео, да, совершенно верно. Без головы. Без головы – один хребет, на который надо сесть, и там седло, уцепишься. И оператор этого быка – он может, значит, автоматически как-то двигаться, а может управляться оператором. И нужно усидеть как можно дольше. Ну и многих, конечно, рано или поздно скидывает с этого быка на пол, хорошо хоть не в грязь. И мне кажется, это идеальная метафора того, как наша власть воспринимает вообще Россию. Ну и народ. То есть каждый каким-то образом по очереди попадает на этого безголового быка и пытается усидеть на нем как можно дольше, не понимая четко алгоритма, по которому бык совершает, учитывая, что он безголовый, телодвижения. Повторюсь, мне кажется, это вот восприятие нас властью.И исходя из этого, они как раз и пытаются максимально подстраховаться от каких-то вещей, опутать этого быка как можно большим количеством поводьев каких-то и узд. Ну и самое главное, конечно, пытаются разгадать принцип, по которому бык хаотически движется то влево, то вправо, то его начинает трясти и так далее. Потому что человек, попадая во власть, очень быстро теряет сцепку какую-то с реальностью. Он так увлекается и упивается ощущением своего могущества, с одной стороны, и так старается забыть свою жизнь до власти, и так дистанцируется и отрезает все каналы коммуникаций с простыми людьми, что достаточно быстро он успевает воспарить над землей, над толпой и ощутить себя, значит, принадлежным к какой-то вот такой касте избранных, да? Ну и все они (эти люди) очень этим, мне кажется, грешат.
И они замыкаются в среде себе подобных и притворяются, как будто никогда простыми людьми и не были. И коммуникации нарушаются, вот. И поэтому власть, мне кажется, очень... Она пытается, как бы, так вот сквозь амнезию вспомнить, как же это было раньше-то, что же у простого человека там на уме, да? И вот для этого нужны соцопросы, проводимые Федеральной службой охраны и так далее.
И вот они пытаются нащупать, нащупать настроения какие-то, да? Потому что не дай бог ты проспишь революцию, не дай бог ты проспишь какой-то протест. И каждый раз, когда Facebook начинает бурлить слишком уж сильным и вот в этой скороварке начинает свистеть свисток, они предпочитают, конечно, крышку раскрутить и пар выпустить.
О.Пашина
―
Но получается, что эта каста избранных – она еще очень плохо учится на своих же ошибках, и она очень быстро забывает прецеденты. Вот, совершенно правильно вспомнили в связи с этой историей, московской историей питерскую – там у гражданки Таджикистана Зарины Юнусовой отобрали 5-месячного младенца Умарали, который умер в больнице. Был громкий скандал, Facebook, газеты, всё это бурлило. Кончилось всё это ничем, потому что суд наш российский выслал уже эту и мать несчастную, потерявшую ребенка, заявив, что она незаконно находилась. Всё, матери нет. Как нет Ильдара Дадина месяц, так нет этой матери, потерявшей ребенка. История закончилась ничем. И вот повторение в Москве.
Д.Глуховский
―
Немножко амнезическая страна у нас. Амнезическая страна. Ну и все пребывают в амнезии. Знаете, совершенно народ таких бабочек-однодневок у нас при этом. То есть люди не помнят ничего. Ну, это вообще характерно обществу, которое перенасыщенно живет, ну, перенасыщено в информационном поле, когда один информационный повод вытесняется другим. Сколько мы там скорбели по уничтоженному террористами ИГИЛ, на секундочку, нашему самолету, возвращавшемуся из Египта?
О.Пашина
―
Ну да.
Д.Глуховский
―
Это была чудовищная трагедия, на самом деле, ничуть не уступающая трагедии, случившейся с военным самолетом Ту-154. И при этом еще более народная, наверное, потому что там, все-таки, формально это были военнослужащие, хотя это Ансамбль Александрова, но здесь они летели, понимая, что они летят в горячую точку как военнослужащие преимущественно. А это пострадали совершенно невинные люди, которые даже не знали, может быть, что мы кому-то войну успели объявить за это время, да? И, конечно, никак не ожидавшие, что террористы нанесут ответный удар с такой скоростью.
О.Пашина
―
Кстати по поводу войны и Сирии, и так далее, сегодня в новостях буквально мы узнали, что, да, Россия сокращает военное присутствие в Сирии, уходит. И тут же заговорили о том, что «А! Мы, возможно, испугались. Вот самолет, вот убийство нашего посла в Турции, мы боимся ответов террористов, и решили свернуться».
Д.Глуховский
―
Слушайте, я помню и вы помните, и все люди, не страдающие амнезией, помнят, как Владимир Владимирович Путин заявил о том, что наземная стадия операции закончена.
О.Пашина
―
Он как-то очень любит тоже сначала объявить, что закончена, потом: «Нет, мы опять... Наш авианосец туда идет. Нет, у нас всё закончено».
Д.Глуховский
―
Слушайте, ну, полный абсурд. Слушайте, ну, вообще чего их слушать? Ну, чего их слушать? У них совершенно слова с действиями не совпадают. То есть не имеет смысл вообще слушать, что говорит Владимир Владимирович Путин, что говорит Дмитрий Анатольевич Медведев, что говорит министр обороны, тем более что говорит пресс-секретарь Путина и вообще все эти люди.
Д.Глуховский: Когда Facebook начинает бурлить слишком сильно, предпочитают крышку раскрутить и пар выпустить
О.Пашина
―
То есть радоваться тому, что...
Д.Глуховский
―
Никакой корреляции с тем, что реально там происходит, не существует.
О.Пашина
―
То есть радоваться, что войска наши уходят из Сирии, не стоит?
Д.Глуховский
―
Ни радоваться, ни переживать и вообще.
О.Пашина
―
Ну, потому что они потом с таким же успехом туда обратно и войдут?
Д.Глуховский
―
Ну, конечно. Нету никакой стратегии. Нету никакой осмысленной политики. Есть исключительно ситуативное реагирование, и всё, что говорят люди, которым разрешено как-то говорить от лица власти, они это говорят исключительно для дезориентации потенциального противника, среди которых, разумеется, и население Российской Федерации. Всё это нужно, чтобы просто запутать людей, запудрить им мозги, чтобы люди на Западе ничего не знали, чего от нас ждать, чтобы всё время был нежданчик. Нежданчик и ответочка – вот это 2 ключевых термина российской внешней политики.И, конечно, это очень инструментально, но слушать не нужно. Потому что как только ты что-то начинаешь всерьез воспринимать, тут же ты раскрылся для удара.
О.Пашина
―
История с русскими хакерами, которые то ли помогали Трампу, то ли не помогали Трампу. Просачиваются детали этого доклада. Очень странный он, на мой взгляд, потому что, как справедливо заметил сидевший на вашем месте час назад Владимир Жириновский, там нет никакого...
Д.Глуховский
―
Ух ты! А я не продезинфицировал. Что ж не сказали-то? Можно я постою лучше?
О.Пашина
―
Нельзя. У нас такие правила. Сидеть!
Д.Глуховский
―
А он из этого стакана пил?
О.Пашина
―
Нет, стаканы меняются в студии.
Д.Глуховский
―
Так.
О.Пашина
―
Для каждого гостя. Ну, не важно, хорошо. Он справедливо заметил, несмотря ни на что, что никакого серьезного компромата (хакеры русские не русские, какие угодно) они не обнародовали. То есть никаких там убийственных фактов против Хиллари Клинтон не было. Почему такой шум? Почему такая реакция США, такое ожидание опасности невероятное кибервойны со стороны России?
Д.Глуховский
―
Не, ну здесь есть... Это, как бы, понимаете, любая картина – она, разумеется... Я стараюсь немножко утрировать и упрощать, и уплощать. Но она, конечно, разумеется, как у нас, так и тем более у них гораздо более многогранна и разнообразна. С одной стороны, конечно же, демократам пригодился образ внешнего врага, да? С другой стороны, даже если они и узнали бы... Ну, и Россия с радостью выступила в этой роли, тем более что, ну, чем мы слабей? А мы... Ну, понятно, что мы по-настоящему, как бы, конкурировать не можем. Мы, конечно, можем психануть и уничтожить весь мир, да? Но это так себе победа в противостоянии.Но нам, конечно же, на пользу идет любое надувание щек и представление себя... То есть как? Условно говоря, есть же рыба-еж, которая сама по себе довольно небольшая рыбка, но у нее есть с одной стороны шипы, и она может надуться, и тогда она кажется гораздо крупней и более угрожающей является на самом деле. И это мы. Нам надо заменить двуглавого орла на нашем гербе рыбой-ежом. Мне кажется, это гораздо более точно описывает суть нашей страны.
С другой стороны, понятно, что наша... Так, чего-то мысль...
О.Пашина
―
Там косвенные какие-то улики, я хочу сказать, очень странные в этом докладе. Чиновники российские радовались победе Трампа – это значит, что они причастны к этой победе. Ну, слушайте, странная аргументация. Нет? Мы помогали Трампу или не помогали? Скажите прямо.
Д.Глуховский
―
Я поймал обратно мысль.
О.Пашина
―
Так?
Д.Глуховский
―
С другой стороны, даже если бы они и поймали нас на чем-то и вычислили бы нас, ну, это же требует от них немедленной публичной какой-то ответной реакции, ответных действий.
Д.Глуховский: Люди, которые верят в ярлык русофобский, не платежеспособные. Кто на эту тему ведется, у них есть деньги
О.Пашина
―
Ну так было уже 35 дипломатов. ГРУ, ФСБ и так далее.
Д.Глуховский
―
Ну, это вот дипломатов и подвергли санкциям ФСБ. Как будто ФСБ до этого могла там покупать акции американских компаний или легально приобретать какие-то здания себе в США. Но я думаю, что, там, Бортников как мог раньше потихонечку слетать в Америку и поговорить с пацанами, так он и сейчас может слетать, и заместители его тоже могут. То есть эти санкции – они такие, как бы, санкции. А как бы, и не санкции.Но... С одной стороны, видимо, ничего такого прямо уж совсем удручающего не раскопали. А с другой стороны, они же объяснили всё. Ну, вот, как Владимира Владимировича Путина подвергнуть личным, персональным санкциям? Ну, уж совсем из ряда вон.
О.Пашина
―
Обострять не хотят.
Д.Глуховский
―
Например, чтобы детей он ел на камеру, да? А он такого же не делал никогда, будучи, как бы, осторожным очень человеком и благоразумным. Поэтому, нет, обострения они не хотят. И здесь, с одной стороны, учитывая, что история попала в медийное поле, нельзя уж совсем ее взять и проигнорировать, и притвориться, что ничего не было, да? Потому что были заявления, всю президентскую кампанию шли какие-то изобличающие заявления и намеки, хотя и достаточно противоречивые. И Джеймс Коми делал заявления то в одну сторону, то в другую. Но, видимо, с поличным никто пойман не был, на воре не сгорела ни одна шапка.
О.Пашина
―
На этом мы прервемся на несколько минут, а затем продолжим.НОВОСТИ
О.Пашина
―
И это особое мнение писателя Дмитрия Глуховского. Давайте об искусстве, что ли, поговорим.
Д.Глуховский
―
Давайте.
О.Пашина
―
Фильм «Викинг», который называют русофобским и вообще как-то...
Д.Глуховский
―
Слушайте, ну, мне кажется, это такая прямо... Если хотите что-то отрекламировать, назови «русофобским», вызови интерес.
О.Пашина
―
А, от противного? Черный пиар?
Д.Глуховский
―
Вызови интерес у (НЕРАЗБОРЧИВО) аудитории. Потому что люди, которые верят в ярлык русофобский, они обычно не платежеспособные. А все люди, которые вообще на эту тему ведутся, это люди, у которых есть деньги, которые либо позволяют себе тоже, часто бывая исконно русскими людьми, русофобские высказывания. Ну, русофобские и антисоветские – это одно и то же, да? То есть это городской средний класс и интеллигенция. Мне кажется, прямо такой русский, такой прям русский народ эта тема русофобии волнует мало. Ну, то есть...
О.Пашина
―
А, по-моему, этот фильм, ну, судя по рекламе, во всяком случае, он планировался как такая скрепа.
Д.Глуховский
―
Скрепка.
О.Пашина
―
Скрепа, да. Одна из скреп. А скрепа получилась немножко странная, потому что, ну, кто там герои? Во-первых, викинг, во-вторых, там какой-то преступник, насильник, человек со слабыми моральными какими-то качествами.
Д.Глуховский
―
Ну, плохо воспитанный.
О.Пашина
―
Да. И вообще они там все грязные, как пишут те, кто смотрел это кино. И возмущаются этим.
Д.Глуховский
―
Слушайте, я Пастернака не читал, но осуждаю. То есть, ну, как бы, я-то в отличие от всех этих людей посмотрел совсем другие фильмы на праздники. И, конечно, теперь уж, чтобы не ударить в грязь лицом, придется посмотреть и эту историю «Из грязи в князи» как раз. Но еще не успел.
О.Пашина
―
Рекламный слоган, кстати, неплохой.
Д.Глуховский
―
Да, да. Ну, видите, как? Дарю. Хотя, конечно, с Первого канала надо было бы денег взять. Ну, ладно уж.Послушайте, русофобское всё, что угодно, да? И как правильно было отмечено в курилке, и история с любовью к Матильде Кшесинской – она русофобская, значит.
О.Пашина
―
Не, ну, к «Викингу», мне кажется, лояльно относится именно власть, потому что, вот, он так рекламируется, он так продвигается. И люди недоумевают, почему властям не нравится фильм про царя, который влюбился в балерину, но нравится фильм про убийцу, насильника и так далее, и тому подобное. 35 статей Уголовного кодекса.
Д.Глуховский
―
Такие были времена, и нравы тоже были не те, что сегодня.
О.Пашина
―
Ну а в XIX веке были нравы ухаживать за балериной.
Д.Глуховский
―
Слушайте, мне кажется, здесь интересней...
О.Пашина
―
И тот святой, и тот святой, кстати. Ну, я вообще не понимаю.
Д.Глуховский
―
Вообще что такое русофобия, понимаете? Вот этот список русофобов там видных, который составили несколько мракобесов по просьбе телеканала мракобесного Царьград. Благодаря, собственно, этому списку мы узнали о существовании телеканала, который где он там вещает? То есть не понятно, где он там вещает.Что такое вообще русофобия? Почему мы путаем русофобию с антисоветчиной? Русофобия – это, знаете, как в педофилии обвинить. Ну, то есть было не было, поди там докажи и раскопай, но сам факт, что на кого этот ярлык наклеен, всё, от него уже не отмыться никогда.
О.Пашина
―
Осадок уже.
Д.Глуховский
―
Осадок. То есть это, в принципе, одна из тактик геббельсовской пропаганды – заклеймить, обвинить в чем-то таком ужасном, что, в принципе, бездоказательно и доказывать особенно не нужно, и оставить человека жить с этим ярлыком, уже его тем самым дискредитировав.Любые попытки как-то критиковать государственное устройство Российской Федерации или Советского Союза, которые были всегда людоедскими, прямо скажем, немедленно навлекают обвинения в русофобии. Хотя, мне кажется, что многие из тех, кто позволяет себе антисоветские высказывания, они делают это из сострадания к русскому народу, который являлся всегда основной жертвой всех режимов.
Я бы вообще поднял дискуссию о том, что такое русофобия и насколько термины вообще «патриотизм» и «русофоб» у нас в стране используются по назначению.
Мне кажется, очень многие люди, помогающие власти оправдываться или оправдывающие власть за определенный гонорар, вот настоящие русофобы, потому что они увековечивают жертвенное положение русского народа. Не дают народу вылезти из грязи, забивают ему баки всякой ересью, ослепляют его, оглушают его, заставляют его дальше продолжать свое какое-то существование в хлеву, и эти люди – настоящие русофобы. А патриоты, с моей точки зрения, это ровно наоборот, люди, которые пытаются из каких-то, может быть, интеллигентских комплексов или еще из чего-то вывести народ из этого состояния, людей вывести.
Д.Глуховский: К «Викингу» лояльно относится именно власть, потому что он так рекламируется, он так продвигается
Народ – это такое немножко слово, конечно, шаблонное и чуть-чуть презрительное. Людей. Вывести людей. Проинформировать их, раскрыть им глаза на истинное положение вещей, объяснить им, что они находятся в положении угнетенных. И самое обидное, что их угнетают такие же.
О.Пашина
―
Ну, у нас сейчас такое смещение понятий, потому что те патриоты, о которых вы говорите, те, кто как раз этим занимаются, они нас называют еще «пятая колонна», «национал-предатели». В общем, если тебе не нравится твоя родина, как у нас любят говорить, вали отсюда.
Д.Глуховский
―
Это всё логично. А если ты хочешь как-то эту родину улучшить, то давай мы тебя лучше, на всякий случай, посадим или там машиной собьем, или, ну, еще что-нибудь такое сделаем воспитательного характера с тобой.И это как раз понятно. То есть, ну, до этого надо осознания дожить. Но когда ты понимаешь, что люди, которые оккупировали СМИ и власть, они сознательно подменяют понятия и навешивают как раз на людей, занимающихся какой-то просветительской деятельностью, ярлык и выжигают на них клеймо русофобов именно потому, что это лучший способ, в общем, всё переврать и исказить, и выбить у них почву из-под ног. То есть русофобы себя называют патриотами, а патриотов называют русофобами. И поскольку у них есть полная... Ну, так же есть, да? Ну, это звучит немножко придурочно в моем исполнении, но так оно и есть.
Но поскольку у них тотальное доминирование в СМИ, черное можно смело называть белым, белое – черным. И люди, которые, в принципе, на повседневной своей основе заняты просто выживанием и возделыванием огорода, у них нету ни ресурса, ни доступа к информации...
О.Пашина
―
Они просто принимают эти правила игры.
Д.Глуховский
―
Они принимают это как есть. Ну а, в принципе, для комфортного существования людям кроме картошки нужна еще какая-то система более-менее координат: друг, враг, вождь. Вот, у них есть вождь, вот у них есть враг, и это им позволяет дальше обрести какую-то почву под ногами и в этой системе дальше грести, не пытаясь разобраться в том, почему их существование полуголодное и почему они из поколения в поколение возделывают одни и те же 6 соток, и у них, собственно, больше ни на что и не хватает.
О.Пашина
―
Как вы думаете, у нас в новом этом 2017 году появится та самая национальная идея? Опять же, вот смотрю, князь Владимир у нас в тренде. Памятники, фильмы человеку, который, там не знаю, не боялся гнева богов, ни во что он не верил. Ну, такой, достаточно практичный, злопамятный, жестокий, бессовестный, но всё равно он молодец. Вот, у нас такая национальная идея?
Д.Глуховский
―
Ну, мне хочется верить, что здесь просто не дело в совпадении имени, понимаете, имен. (все смеются) Что это наша, все-таки... Нам уже объяснил один Вячеслав Викторович, что это есть наше государство, да? Владимир Владимирович и есть наше государство. Но теперь не хотелось бы верить, что это есть наша единственная идеология, да?В остальном, мне кажется, что мы сейчас еще не в том состоянии находимся, чтобы нам на какой-то идеологии, все-таки, останавливаться.
О.Пашина
―
Мы в поисках.
Д.Глуховский
―
Мы в поисках, мы переживаем всё еще переходный, какой-то транзитный и довольно смутный период. Мы в осознании себя находимся. И я эту как-то уже историю, мне кажется, пытался изложить, но мы очень активно в последние несколько лет, вот, собственно, весь 4-й путинский срок (ну, будем считать, что сейчас у нас 4-й) мы пытаемся разобраться со своим прошлым. Мы очень активно пытаемся разобраться со своим прошлым.То есть при Дмитрии Анатольевиче мы как-то пытались еще размечтаться о будущем, а сейчас, поскольку будущее от нас окончательно сокрыто пеленой геронтологических страхов элиты, так совпало, что мы вместе, мы всей страной пытаемся разобраться со своей историей. Пока у нас выходит не очень. Мы совершенно не хотим признаться себе ни в одной ошибке. Мы во всем пытаемся себя обелить и оправдать. Мы травмы продолжаем замалчивать, и из-за этого у нас дергается всё, что может дергаться, - там, глаз, бровь, рука и так далее. И мы совершаем странные, не мотивированные поступки, мы склонны к насилию и так далее. Ну, по крайней мере, попытки разобраться в себе идут. А Россия, конечно, страна с чудовищно сложным прошлым, очень трагическим. И с таким запутанным, что вообще понятия добра и зла не очень к нам применимы.
О.Пашина
―
Про это вопрос от вашего тезки Дмитрия: «Скоро столетие революции, мы все говорим «17-й год». Нужно ли как-то отмечать этот юбилей? Если нужно, то как?»
Д.Глуховский
―
Слушайте, мне кажется, что лучший способ отметить этот юбилей – это некоторое количество честных документальных фильмов, основанных на разнообразных источниках. Нам пора немножко без какой-то идеологической подоплеки и без идеологической пелены взглянуть историографически на те события, которые случились.
Д.Глуховский: Мы не хотим признаться в ошибке, пытаемся себя обелить, оправдать. Из-за этого дергается всё, что может
Мы, все-таки, целые там 3 поколения, и я – последнее поколение, наверное, еще росшее на советских учебниках. По крайней мере, в средней школе. И мы индоктринированы, и у нас, конечно же, нет у широкого пользователя, такого, массового пользователя, к которым отношусь и я... Я не говорю о людях, которые увлекаются историей и выискивают все доступные источники и так далее, и которые не довольствуются Википедией.
У нас так и не появилось доступа, свободного доступа, да? Не специализированного архивного доступа, а свободного доступа к информации. И в архивах очень многие вещи до сих пор засекречены, потому что власть себя, тем не менее, там так или иначе ощущает правопреемницей.
О.Пашина
―
То есть у нас еще советское восприятие этого 17-го года?
Д.Глуховский
―
У нас советское восприятие. У нас у власти находится Федеральная служба безопасности, которая считает себя прекрасной (мы это все понимаем) правопреемницей КГБ. А КГБ, МГБ, НКВД и ВЧК, и так далее – они, соответственно, ну, прикрывают какие-то неблаговидные страницы своего прошлого, да? И прикрывают свои преступления. И мы не имеем точной и четкой картины того, что с нами случилось.Мы должны понимать, что привело к революции, мы должны понимать, как революция происходила, как случилось так, что небольшая группка людей завладела ситуацией в стране, как разворачивалась гражданская война. Нам не хватает информации.
Лучший способ отпраздновать столетие революции – это цикл документальных фильмов, которые честно и непредвзято рассказывали бы безоценочно о тех событиях, которые разворачивались и не только в 17-м году, но и в 16-м, и в 15-м, с 14-го, возможно. И в годы Гражданской войны. Это критически важно, во-первых, для того чтобы население что-то для себя начало понимать, потому что мы всё еще существуем в мифологическом пространстве, а не в пространстве историческом. И чтобы мы смогли делать какие-то выводы. Пока мы не разберемся со своим прошлым, у нас не будет никакого будущего.
О.Пашина
―
Поскольку это наша первая программа в наступившем году, спрашивают вас слушатели: «Ждете ли вы каких-то глобальных перемен в 2017-м?»
Д.Глуховский
―
Вы знаете, ну, мне кажется, что русский народ продемонстрировал свое многотерпение, продемонстрировал определенный запас прочности и, видимо, какой-то, хотя и истончающийся, запас подкожного жира. И 2016-й год был нами прожит, хотя и в ухудшающейся какой-то конъюнктуре, но, тем не менее, прожит, да? И никаких социальных потрясений не произошло.Все те события, в которых мы думали, что мы видим начало тренда (там, протесты, связанные с «Платоном»), они оказались единичными и изолированными событиями. Никаких социальных протестов не началось. Люди готовы перетерпеть. Другое дело, что настроение у них, конечно, ухудшается. Их готовность верить в какие-то псевдоидеологические конструкты, которые власть им предлагает, ну, снижается.
Украина их утомила, Сирия их утомила. Насколько они готовы верить в какие-то новые такие, вот, ну, сказки, большой вопрос.
О.Пашина
―
Будем терпеть с плохим настроением.
Д.Глуховский
―
Ну, черные лебеди, возможно. Черные лебеди. Надеемся увидеть черного лебедя.
О.Пашина
―
Это был прогноз на наступивший год от писателя Дмитрия Глуховского. Всего вам доброго, до свидания.
Д.Глуховский
―
Спасибо. До свидания.