Антон Красовский - Особое мнение - 2017-02-20
20.02.2017
О. Журавлева
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». У нас в гостях журналист Антон Красовский. Добрый вечер.
А. Красовский
―
Добрый вечер.
О. Журавлева
―
Сегодня день, когда опять есть повод вспомнить о Елизавете Глинке. 55 лет ей должно было исполниться в эти дни. Если я правильно понимаю.
А. Красовский
―
Правильно.
О. Журавлева
―
И какие-то мероприятия по этому поводу будут проходить.
А. Красовский
―
55 лет ей должно было исполниться сегодня, а не в эти дни. Сегодня будет концерт в Библиотеке иностранной литературы, который ведет Светлана Сорокина. И я должен был вести вторую часть концерта, но, к сожалению, по целому ряду обстоятельств не смог этого сделать.
О. Журавлева
―
А что происходит на самом деле сейчас после того, как самолет вроде бы уже никто не вспоминает. Что происходит и с делом Елизаветы Глинки и с ее образом. Потому что бурное обсуждение вроде бы закончилось, а что сейчас происходит.
А. Красовский
―
Я не являюсь специалистом и таким инсайдером по тому, что происходит сейчас в фонде «Справедливая помощь» и среди друзей Елизаветы Петровны Глинки у нас не то чтобы разные взгляды на жизнь, но мы просто занимаемся разными делами. Сегодня Ксения Соколова, которая является президентом после смерти Елизаветы Глинки фонда «Справедливая помощь» дала интервью совету «Такие дела». Она там все рассказала о том, как она собирается действовать, в общем, это приблизительно то, о чем я говорил несколько месяцев, вернее месяц назад после смерти Лизы. Здесь в этой самой студии по поводу того, чем должен заниматься фонд. Соколова сказала, что фонд будет заниматься ровно тем же. И что она сейчас летит на Донбасс, а потом в Сирию. И так далее. И всем этим будет заниматься фонд «Справедливая помощь». И я желаю фонду удачи, я считаю, что хорошо, что фонд пытается продолжить дело Елизаветы Петровны.
О. Журавлева
―
А это возможно – продолжить?
А. Красовский
―
Это хороший вопрос. Вообще как может, вернее так, просто проблема в том, что в России не очень понятно, что является благотворительностью. И что такое благотворительный фонд. С точки зрения нормальных каких-то вещей. В США благотворительный фонд это какая-то финансовая организация, в которую положен какой-то большой эндаумент. Например, миллиард долларов. Который управляется профессиональными людьми и эти люди выдают какие-то гранты. То, что называется фонд «Справедливая помощь» или например фонд СПИД-центр, который я возглавляю, это не совсем фонды. Да, это такие НКО, которые существуют, потому что их основатель решил это сделать. И пока эта НКО не достигнет какого-то большого объема деятельности, например, как фонд «Подари жизнь» или фонд «Вера», когда фонд не становится миллиардным, и когда в фонде вернее в этой НКО не начинает работать много-много людей, по очень понятным программам. Открытым программам. Общественно-одобряемым – это очень важно программам. Программам не коррупционным. Программам, независимым от решения, например, в администрации президента какой-нибудь. Тогда этот фонд, вернее так, может пережить и как правило переживает и мы видим на фонде «Подари жизнь» и «Вера» эти случаи. Когда он переживает своего основателя. Фонд «Справедливая помощь» не был таким фондом. Это был не фонд, это была Елизавета Петровна Глинка, которая действовала всеобъемлюще, пытаясь помочь всем, это было в значительной степени поэтому и хаотическое такое движение. И, собственно говоря, больших объемов средств так не было. Поэтому что будет, сейчас мне не очень понятно. Если этот фонд не то что заживет новой жизнью, а вообще переродится сейчас с появлением Ксении Соколовой, будет хорошо. Я не буду предсказывать ничего по этому поводу. Я желаю всем удачи. Ксения Соколова моя подруга, она сегодня честно призналась, что она не профессионал в этой деятельности. Но с другой стороны профессионалов в этой деятельности в России нет. Поэтому меня смущает в этой связи только то, что это просто никогда не была ее тема. Она никогда особо этим не интересовалась. Ну, опять же перерождений в жизни бывает много.
А.Красовский:Проблема в том, что в России не очень понятно, что является благотворительностью
О. Журавлева
―
Эти все разговоры, когда предлагалось увековечить память Елизаветы Глинки, присвоить ее имя чему-то, это будет продолжаться?
А. Красовский
―
Я абсолютно уверен, бесконечное количество вещей будет названо именами Елизаветы Петровны и пароходы, и теплоходы, и космические корабли.
О. Журавлева
―
Это хорошо и правильно?
А. Красовский
―
Я не стану отвечать на этот вопрос, я считаю, что это неплохо и не неправильно. Вот так. То есть если есть люди, для которых имя Елизаветы Глинки значит хоть что-нибудь и даже столько, что они готовы написать его на своем космическом корабле это прекрасно. Я не вижу в этом ничего плохого. Я считаю, что, по крайней мере, те вещи, которые сама основала Лиза, хосписы, больницы должны носить ее имя вне всякого сомнения. Потому что она была человек огромного масштаба и огромной широты и человек, которого действительно любило огромное количество людей. Более того, я бы даже, поскольку есть сейчас такое стремление как-то увековечить память Елизаветы Петровны, я обращаюсь к властям города Москвы. Может быть, власти Москвы не будут называть хосписы, больницы именем Елизаветы Петровны Глинки. А, может быть, власти города Москвы примут программу помощи бездомным и бедным людям. Людям, которые живут здесь в Москве и вынуждены здесь по Москве скитаться. Остаются в Москве без средств к существованию, без документов и может быть памятью Елизаветы Петровны станет вот такая программа, которую город поддержит, наконец. Что таких людей перестанут гонять менты по переходам. Перестанут высылать непонятно куда за 101-й километр. Возможно, город найдет несколько миллионов рублей для того, чтобы эти люди не замерзали на улицах и не подыхали здесь в Москве, в одном из самых богатых городов мира от голода.
А.Красовский:Те вещи, которые сама основала Лиза, хосписы, больницы должны носить ее имя вне всякого сомнения
О. Журавлева
―
Скажи, пожалуйста, а почему про самолет больше ничего не говорят?
А. Красовский
―
Вообще история с самолетом мутная. Мы же не знаем, что с ним на самом деле произошло.
О. Журавлева
―
Почему мы этого не знаем?
А. Красовский
―
Это, наверное, вопрос все-таки к Сергею Кужугетовичу Шойгу. Потому что он все-таки является конечным ответчиком с моей точки зрения. Поскольку самолет был военный, самолетов было два. Ходят разные слухи. Мы же не знаем, что там эти самолеты везли помимо Елизаветы Петровны. И артистов хора имени Александрова. Говорят, что они везли большую сумму наличных денег, которые при падении самолета исчезли и так далее. Мы этого всего не знаем. Это все слухи и Министерство обороны и лично Шойгу делают все, для того чтобы количество этих слухов множилось. Вообще эта неоткрытость по отношению к такому громкому делу, делу, трагедии, в которой погибли не просто люди, а люди очень известные, о которых начинают говорить сразу же после их смерти, меня не просто смущает, а как-то даже пугает. Я удивляюсь, то есть если бы это был Игорь Иванович Сечин на месте Шойгу, я бы не удивлялся. А все-таки Шойгу человек ельцинской какой-то генерации. И должна быть какая-то генетическая память. Память молодости мне кажется у Сергея Кужугетовича. Память хорошего тона.
О. Журавлева
―
Времен МЧС.
А. Красовский
―
Ну да. То, что этой памяти нет, мне кажется это как-то некрасиво. Даже не по отношению к памяти этих людей, а по отношению ко всему российскому народу, который должен защищать бы Сергей Кужугетович.
А.Красовский:Минобороны и лично Шойгу делают все, для того чтобы количество слухов вокруг крушения самолёта множилось
О. Журавлева
―
Вам уже пришел вопрос: а куда же делась память Путина про Ельцина в 90-е годы. Вы сейчас апеллировали к Шойгу по этому поводу. Она же вроде как бы есть.
А. Красовский
―
Во-первых, она есть, во-вторых, все-таки это разного масштаба были личности. Фигура в 90-е годы С. К. Шойгу человек, безусловно, близкий к Борису Николаевичу Ельцину, человек, который стал министром ельцинского кабинета. Если мне не изменяет память в 1992 году или 1993. А в это время Владимир Владимирович Путин работал у Анатолия Александровича Собчака. Так что у Путина должна быть собчаковская память и мне кажется, она у него есть.
О. Журавлева
―
Ну хорошо, не могли бы вы мне объяснить, что говорит о нас, об обществе и вообще может быть о стране история с Исаакиевским собором.
А. Красовский
―
Говорит о том, что не то что мы не можем уже ни о чем договориться. А о том, что мы не верим даже не тем людям, которым верить уже мы не обязаны, мы не верим, прежде всего, в какое-то предназначение вещей. Мы говорим о том, что мы собор не отдадим попам. Хотя Исаакиевский собор во всех своих трех, если не изменяет память, реинкарнациях этим попам принадлежат. Вернее так: этими попами управлялся. А принадлежат он всегда одному и тому же собственнику – государству российскому. В этом нынешнем своем виде собора, построенного архитектором Монферраном, собор пережил много очень сложных моментов, долгое строительство, воровство, весь бюджет стройки украли одномоментно. Потом дособирали. Разграбление в 17-м году. Обновленцы, музеи, этот маятник Фуко пресловутый, которым так бравировал граф Толстой. Я имею в виду нынешнего вице-спикера. Но, тем не менее, это храм и правильно по этому поводу сказал Олег Басилашвили: а почему вы считаете, что в храме должен быть музей. Я тоже не считаю, что в этом храме должен быть музей. И аргумент, что попы хотят присвоить себе 400 миллионов рублей, которые попадают в казну Министерства культуры благодаря тому, что в музее продаются билеты мне кажется смешным, потому что мне лично, я написал уже об этом, казна Министерства культуры ничуть не приятнее, чем казна московской патриархии. Там работают такие же высокомерные жулики, только патриарх хотя бы на них купит себе абсолютно безобидный номер Мерседес, а эти мало того что купят Мерседес, так еще и снимут какой-нибудь очередной военный фильм типа «Битвы за Волноваху» за один миллион долларов, который провалится в прокате. Поэтому если 400 миллионов рублей предстоит отдать церкви и церковь будет их правильно использовать на благо памятника, который принадлежит всему нашему обществу, то и слава богу. Я считаю, что в храме должен быть храм. Я считаю, что в храме должна быть молитва, при этом я считаю, что в храме не должно быть свечей, не должно быть копоти. Церковь должна научиться работать с музейщиками, церковь должна научиться уважать то, что ей, церкви передается в аренду. Она должна понять и осознать и мне кажется хорошо то, что произошло сейчас. Эти протесты в Санкт-Петербурге. Церковь должна понять, что это ей не принадлежит. Что храм, любой храм, который есть на территории этой страны, принадлежит России и русскому народу. Он не принадлежит РПЦ, МП, который находится в Чистом переулке в Даниловом монастыре или где там сейчас базируется эта организация. И прекрасно по этому поводу сказал на службе воскресной вчерашней архиепископ Амвросий. Ректор Санкт-Петербургской духовной академии. Вся эта собственно его проповедь относилась к победившим православным. Это была проповедь в жанре – не зазнавайтесь. И вообще вспомните о Христе. Она была очень правильная. И мы видим, что в этот же день тут же осекли и Милонова, и НОДовцев, и всех этих казаков ряженых, так называемых…
А.Красовский: Церковь должна научиться работать с музейщиками, должна научиться уважать то, что ей передается в аренду
О. Журавлева
―
Осекли - в смысле про малахольных рассказывали.
А. Красовский
―
На государственном телевидении. Мы видим, что даже Дмитрий Киселев выпустил огромный сюжет по поводу малахольных и ряженых, которые бродят вокруг ХХС. Это на самом деле действительно государственный заказ. И это заказ, конечно, который поступил из управления внутренней политики и я думаю, что прямо лично от Сергея Владиленовича Кириенко, который основан на выступлении Владимира Путина перед палатами парламента. Что с одной стороны, то есть вернее, это выступление, которое как мы помним все проходило в жанре национального примирения. Поэтому проповедь архиепископа, я уже хотел сказать митрополита, и я бы с удовольствием сказал «аксиос», если бы архиепископа Амвросия сделали митрополитом санкт-петербургским. Она тоже была про это примирение. И я говорю про это примирение. Возможно, этот Исаакиевский собор и послужит местом примирения непримиримого. Вот этой зажравшейся путинской церкви и одуревшего от собственной как бы неиспользованности общества. Ведь на самом деле то, что происходит, например, в обществе это именно нежелание слышать какую-то другую точку зрения, именно поэтому. Потому что мы, общество понимаем, что мы никому здесь не нужны. По крайней мере, все эти годы мы были не нужны. Церковь не слышит, потому что она как раз считает, что никто кроме нее не нужен. На самом деле это не так. Нужны и те, и другие. И Исаакиевский собор, вообще Питер город, построенный именно в таком ключе. Город, построенный в концепции необходимости всех…
О. Журавлева
―
Разве он не попирает кости этих людей.
А. Красовский
―
Слушайте, вообще весь мир попирает чьи-то кости.
О. Журавлева
―
Питер он довольно страшный в этом смысле.
А.Красовский: Возможно, этот Исаакиевский собор и послужит местом примирения непримиримого
А. Красовский
―
Все страшные. Все страшное, огромное и красивое в этом мире страшное. И собор Святого Петра построен на костях. И Санкт-Петербург на костях и вся церковь христианская построена на костях. В этом смысл, вообще весь мир это чьи-то человеческие кости. И человеческие души, за строительство этого мира положенные. Поэтому к этим костям и к памяти людей, которые строили Санкт-Петербург и это разные совершенно люди, мне кажется надо относиться бережно, трепетно и даже не то что с уважением, а как бы с любовью. И эту любовь надо пронести и принести в этот храм. Я действительно считаю, что оттуда надо убрать всю эту экспозицию. Я действительно считаю, что надо отказаться от билетов, которые они туда продают. Я считаю, что вообще продавать билеты в храм это унизительно. Там есть куда продавать билеты. Есть и балюстрады и смотровая площадка. Там есть, на чем заработать. Когда говорят о том, что музейщики все спасали, а эти сейчас все разрушат, тоже неправда. Храм находится в полуаварийном состоянии. Есть несколько по этому поводу заключений. Можете почитать их, и это все допустили музейщики. Если вы подниметесь на эту колоннаду и увидите этот купол, вы увидите, в каком состоянии это тоже допустили музейщики. Вообще я бы не относился так к музейщикам как к спасителям ценности в нашей стране. Большинство ценностей, которые пропали, исчезли, сгнили, были сожжены или проданы на аукционах где-то на Западе ради краюшки хлеба, были сделаны музейщиками, а не попами. Потому что попов в этой стране не было 78 лет. Пока они ни вернулись к реальному управлению собственностью. Поэтому если вот так скажем, если храм попадет в руки архиепископа Амвросия, я буду счастлив. Если он окажется в лапах таких людей как Милонов и НОДовцы, я выйду тоже с плакатиком к Исаакиевскому собору с требованием вернуть храм ВЧК.
А.Красовский:Если храм попадет в руки архиепископа Амвросия, я буду счастлив
О. Журавлева
―
Но тогда о каком примирении может идти речь, если и те и другие плохие.
А. Красовский
―
Нет, не и те другие плохие. А всегда есть внутри системы какие-то люди, которым можно доверять. Я еще раз говорю, что да, я считаю, что в Санкт-Петербурге конкретно непосредственно в этой епархии есть люди, которым доверять можно, это ректор Санкт-Петербургской академии. Он там служил буквально воскресную литургию. Я считаю, что ему доверять можно. И мне кажется, что это человек, который способен договориться с Санкт-Петербургом о том, как этим храмом правильно управлять, не испортив ничего.
О. Журавлева
―
Журналист Антон Красовский со своим особым мнением. Мы встретимся после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
И снова с вами программа «Особое мнение». И предлагаю отметить очередную годовщину. День небесной сотни. Сейчас все пишут про майдан, все вспоминают про то, что там было, чего не было. Митинги, беспорядки и все такое прочее.
А. Красовский
―
На самом деле надо отделить две вещи. Память невинно и, в общем, ни за что погибших людей, абсолютно разных. Мужчин, женщин, очень молодых людей, очень немолодых людей, один человек там даже умер от инфаркта. Я присутствовал при этих событиях буквально. Я не могу сказать, что был в гуще на Институтской и Грушевского 18-го числа или находился среди тех людей, которых отстреливали до сих пор неизвестные снайперы 20-го числа. Но всю неделю перед 18-м числом я был в Киеве и был на майдане и писал оттуда репортажи. И в ночь с 17 на 18 я улетел в Харьков. Встретившись с Петром Порошенко. Параллельно в одном из ресторанов в городе я знаю, сидел Владислав Юрьевич Сурков. Со своими коллегами и тоже обсуждал внутриполитические украинские вопросы. И когда я сел в самолет Геннадия Кернеса в маленький такой специально зафрахтованный самолет, в аэропорту Жуляны, мне прислали sms, что завтра начнется. Прислал один из моих коллег, журналист, я сказал: что начнется. Он сказал: завтра начнется ад. Я сказал: что, почему ты так говоришь. Ничего не предвещало беды. Знаешь, был полупустой майдан, куреня, свинки, веселые казаки, полупьяные люди в Доме профсоюзов. Он сказал: ну вот такое решение у ребят, завтра начать. Ребята – это были не сотрудники Виктора Федоровича Януковича или службы безопасности Украины. Ребята – это были одни из руководителей майдана. И я приехал к Гепе, мы искупались с ним в его святом источнике, и я ему говорю в машине: Ген, завтра начнется. И он говорит: да ладно, ничего не начнется, поверь мне, все хорошо будет. И завтра на следующее утро мы с ним завтракаем и ему кто-то звонит из Киева или пишет sms по-моему, он говорит: знаешь, ты был прав, началось. И действительно 18-го февраля 2014 года начались вот эти бои на улице Институтской и улице Грушевского. Которые не заканчивались фактически ни 19-го, ни 20-го числа. И 20-го числа ночью как вы помните, состоялось это подписание знаменитых соглашений между Януковичем и лидерами оппозиции. Это я так подробно пересказываю, чтобы вы помнили, как это было. Лидеры оппозиции были, например, Арсений Яценюк бывший премьер-министр, сейчас уже бывший. Нынешний мэр города Киева Кличко и полный неудачник Олег Тягнибок. И тогда, например, от ЕС подписывали соглашение нынешний президент Германии Штайнмайер, еще несколько…
О. Журавлева
―
Тогда был министр иностранных дел.
А. Красовский
―
ФРГ. Министром иностранных дел Франции и Лукин с Зурабовым отказались подписывать, потому что они русские умные люди, знают украинцев, понимали, и главное имели своих осведомителей в отличие от Штайнмайера и французов. Что ничего не закончится. На самом деле это разница. Почему я говорю, что я надеюсь, что в Исаакии договоренность состоится. И это будет реальная договоренность. Потому что договоренность 21-го февраля 2014 года она заключалась в том, что к декабрю 2014 года должны были пройти внеурочные выборы президента, и Янукович должен был бы переизбраться. И все можно было бы решить. И Крым бы остался украинским и не было бы войны на Донбассе. И не было бы тысяч людей, которые погибли сейчас на Донбассе, и не было бы миллионов людей, которые с Донбасса вынуждены были бежать. Я сейчас кстати не обвиняю украинцев. Здесь виноваты мы все, виноваты русские, люди, которые разжигали всю эту историю. Но я неоднократно здесь это говорю, меня обвиняют потом все время, что я ненавижу Украину, но я просто пытаюсь вам, украинцам сказать, что вы тоже вспомните это отчетливо и вы не снимайте с себя этой вины. Это не я дважды голосовал за Виктора Федоровича Януковича. Это не я дважды выходил свергать Виктора Федоровича Януковича на майдан. Которого вы же сами и выбирали. Вы до сих пор не можете сказать, кто стрелял в спины людям 20-го числа. Вы до сих пор не признаете, что например, 20 сотрудников милиции, которые точно также погибли, как и мирные жители разных абсолютно уголков Украины, оказавшихся в то время в Киеве, погибли, в общем, ни за что. И в то же время за свою Украину, погибли точно также неизвестно от чьих пуль. 20 сотрудников милиции. Которые сейчас считаются, наверное, врагами Украины. Потому что они беркутовцы. И это произошло, потому что в Украине не смогли договориться.
А.Красовский:Я просто пытаюсь вам, украинцам сказать, что вы тоже вспомните это отчетливо и вы не снимайте с себя вины
О. Журавлева
―
Кто должен был договариваться?
А. Красовский - 21
―
го числа вроде бы договорились и подписан договор, и тут же выходит некий сотник Парасюк на эту сцену майдана и говорит, что майдан не признает этот договор. То есть получается, что никаких договоров заключить вообще невозможно. Я потом видел сотника Парасюка, подъезжающего на огромной черной машине к самому дорогому магазину на улице Грушевского. И видел, как он заходил в этот магазин, а потом так случайно получилось, я видел, как он выходил из магазина, груженный пакетами с надписью «Бриони». Это было уже, когда сотник Парасюк стал депутатом Верховной Рады. Вы просто посмотрите в зеркало и на людей, которые сейчас управляют Украиной. Не те же ли это самые люди, которые управляли Украиной при В. Ф. Януковиче, при Л. Д. Кучме…
О. Журавлева
―
Что же это за проклятие такое?
А. Красовский
―
Это вопрос именно про то, что люди не способны договориться. И почему я все время раз от раза говорю, что давайте искать людей, которыми мы можем хоть как-то доверять. И с которыми мы можем хоть как-то договориться. Давайте не отсекать себе вот эти пути для договора, потому что в итоге они закончатся огромной войной. Мы видим сейчас Украину, страну, боровшуюся за свободу, хотел сказать я, но страна боролась не за свободу, в общем, страна боролась за то, чтобы не голодать. Потому что абсолютное большинство людей, которые населяло в тот может Украину и продолжает ее населять, честно были очень бедными людьми. И эти люди обеднели вдвое. Реально. Потому что произошли эти события на майдане. А есть в этом вина России? В этом огромная вина России. Россия отказалась признавать то, что произошло в тот момент на Украине. Россия действительно отказалась признать легитимной новую власть, Россия действительно воспользовалась слабостью Украины и украинцев и отхватила Крым, и Россия действительно сделала все, чтобы разжечь войну на востоке Украины. Но в этом виноваты и сами украинцы. Украинцы могли сделать все для того, чтобы этого не было. Но украинцы сделали все, для того чтобы это произошло. Это произошло именно потому, что украинцы отказались, во-первых, договариваться друг с другом, во-вторых, соблюдать уже установленные договоренности. А, в-третьих, признавать всех людей, разговаривающих на любом языке в стране, которая называется Украина людьми первого сорта. И люди, которые проживали в Крыму и на востоке Украины, это очень отчетливо почувствовали. Вот вы можете говорить, что там во всем виноват Путин, путинские танки, путинские Буки, путинские вежливые люди, это все правда, там были и Буки, и танки, и вежливые люди. Но в то же время там были миллионы людей, которые правда испугались, что сейчас к ним поедут составы, груженные неуправляемыми вооруженными людьми, которые будут стрелять и бить их цепями и у них перед глазами были эти сцены майдана. Окровавленные лица и эти гробы, гробы, которые несли люди на руках под песню…, которая моментально появилась в эфире всех украинских каналов, как только нужно было канонизировать небесную сотню.
А.Красовский:Это произошло потому, что украинцы отказались, договариваться друг с другом и соблюдать договоренности
О. Журавлева
―
Это Антон Красовский, журналист и свидетель событий. Скажи, пожалуйста, а ведь в России тоже не умеют договариваться ни о чем.
А. Красовский
―
В России умеют договариваться. В этом и разница. Я это тоже неоднократно говорил. Что Россия страна во многих своих проявлениях ужасная. Россия - страна тоталитарная, Россия - страна авторитарная, Россия - страна с несменяемой властью. Россия – страна, где большинство надменны, тоже как к людям второго сорта относятся к меньшинству. Россия при Путине пережила много разных периодов. Это были разные путины, это были путины взлеты, это были путины падения, это были путины мира и золото, это были путины войны и голода. Это был Путин президент, и Путин премьер-министр. Это был Путин большинства и как сейчас Путин - попытка примирения всех. Но, тем не менее, это страна, в которой договоренности, так или иначе, пытались соблюдаться. В этом разница, например, того же самого Путина, например, с Порошенко или с теми людьми, которые подписывали соглашения 21 февраля 2014 года.
О. Журавлева
―
Какие договоренности можно привести в пример, которые пытались соблюдаться?
А. Красовский
―
В России?
О. Журавлева
―
Да.
А. Красовский
―
Послушай, в России огромное количество, практически все договоренности, которые Россия заключала…
О. Журавлева
―
По поводу семьи Ельцина и самого Ельцина мы понимаем.
А. Красовский
―
Причем здесь семья Ельцина. Про все международные договоренности, которые Россия заключала, Россия пытается соблюдать. Если ты сейчас на меня смотришь, хочешь мне сказать про Будапештский меморандум, действительно Россия перестала соблюдать, вернее в понимании Путина перестала соблюдать Будапештский меморандум, когда Россия перестала признавать Украину самостоятельным государством, на которое можно положиться.
О. Журавлева
―
То есть, как бы подтянулись некие юридические основания.
А. Красовский
―
Юридические основания это, не юридические основания. Я все время про это говорю. 10 минут уже про это говорю, что были заключены договоренности, которые тут же перестали соблюдаться. Они не то чтобы медленно вдруг изменились, как обычно это бывает. Они заключились в два кажется часа ночи, а в шесть часов утра или во сколько там сотник Парасюк, в 10 часов утра когда камеры уже заработали Пятого канала, вышел на сцену майдана и все, этих договоренностей больше не было. И так Путин решил, что все, кроме того, мы сейчас видим, что было обращение Януковича о вводе войск к Путину и в этом смысле а кто является, почему, собственно говоря, не Янукович являлся правообладателем того Будапештского меморандума с украинской стороны. Вполне себе Янукович. Я еще раз говорю, я не оправдываю в данном случае Россию. Я просто хочу, чтобы мы все поняли, что эта попытка сделать лучше, если мы не договоримся, обернется огромной кровью.
О. Журавлева
―
Антон Красовский со своим особым мнением. Всем спасибо, всего доброго.