Артемий Троицкий - Особое мнение - 2017-04-03
03.04.2017
Т. Фельгенгауэр
―
Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». В гостях сегодня Артемий Троицкий. Здравствуйте.
А. Троицкий
―
Добрый вечер.
Т. Фельгенгауэр
―
Понятно, что первая и главная тема сегодняшнего дня – трагедия в Санкт-Петербурге. Взрыв в метро. Девять погибших по данным на этот момент. Десятки пострадавших. Насколько вообще можно уберечься от такого рода трагедий. Когда тысячи и тысячи людей проходят через метро, и как завтра люди пойдут в метро.
А. Троицкий
―
Во-первых, всем сочувствую. Мои соболезнования семьям погибших и пострадавших и вообще всем петербуржцам. Прекрасный город, очень его люблю. И до сих пор Санкт-Петербург ведь эта напасть обходила как-то стороной. Там не было пока что никаких взрывов, никаких заметных терактов.
Т. Фельгенгауэр
―
В метро точно нет.
А. Троицкий
―
У нас в Москве сплошь и рядом. Но в Санкт-Петербурге до сих пор все было тихо-спокойно. Так что очень жалко людей, очень жалко город и горожан. Как можно уберечься. Никак нельзя уберечься. Дело в том, что я скажу очень банальную фразу, но я уверен, что эту фразу будут повторять еще много раз самые разные люди. О том, что удивительно не то, что в Санкт-Петербурге рвануло, удивительно то, что рвануло первый раз за довольно долгий срок. Потому что я считаю, что Россия страна в высшей степени уязвимая перед лицом террористов. Она уязвимая и потому что она огромная и расхлябанная. Она уязвимая и потому что у нас предельно коррумпированная полиция и силовые органы. Вспомним, как произошел, скажем, теракт в Беслане и на Дубровке. Когда грузовики с боевиками просто спокойно проходили через пункты ГАИ, отделываясь взятками.
Т. Фельгенгауэр
―
Но Санкт-Петербург родной город президента. В день, когда там президент.
А. Троицкий
―
На самом деле я не думаю, что эти события как-то взаимосвязаны. Если рванули бы на улице, то еще можно было бы предположить, президент Путин в метро явно не ездил уже много-много лет.
Т. Фельгенгауэр
―
Это понятно, тем не менее, попадает в поле его внимания. Это срывает его визит.
А. Троицкий
―
Это срывает его визит почему - потому что наверняка огромные силы полиции были выделены на всякие спецмероприятия по охране Путина в Санкт-Петербурге. Соответственно вполне может быть, что была ослаблена охрана метро и так далее.
Т. Фельгенгауэр
―
Его все же охраняет ФСО, а не правоохранительные органы. Но меня-то интересует вопрос, ведь сколько нам рассказывали про безопасность, про стабильность, про то, что ну вот, ребята, да, может быть где-то ваши права в чем-то ущемлены, но зато безопасно.
А. Троицкий
―
Послушай, все знают цену всем этим рассказам. И про стабильность, которая стабильно катится под гору и про безопасность, которой нет и в помине. Я бы сказал, что во многом Россия сама напрашивается своей в первую очередь внешней политикой на такого рода действия в свой адрес. То есть я помню, что логика того же Путина, когда он объяснял, и оправдывал вооруженное вмешательство России в Сирию было то, что мы будем мочить террористов вдалеке от наших границ в их ближневосточном логове. На самом деле логика прямо противоположная. Если бы боевики находились бы там, между Тигром и Евфратом в Сирии и прочих левантийских краях, и в Месопотамии, то значит, они были бы там. И творили бы там свои делишки и не мешались бы нам здесь. А так разворошили гнездо этих тараканов и теперь они оттуда бегут. Боясь уничтожения, этих бомбежек. Боясь наземных операций. Они бегут и очень многие наверняка бегут именно в нашу сторону, поскольку, как известно в ИГИЛе, организации, запрещенной в РФ, огромное количество граждан РФ. И чеченцев, и дагестанцев и людей из Средней Азии, киргизы, узбеки, их там очень много. И, разумеется, Россия тут же становится объектом мести для этих людей. Потому что она их бомбит, потому что она мешает их амбициям, и я не вижу абсолютно ничего нелогичного и противоестественного в том, что эти самые ИГИЛовцы или какие-то близкие к ним люди начинают пакостить и убивать людей у нас в России. Странно, что этих случаев так мало. Потому что как я уже сказал, Россия очень предрасположена, к сожалению, к огромному сожалению к такого рода агрессивным действиям. Так что не дай бог, конечно, но я боюсь, что это не первое ЧП такого рода.
Т. Фельгенгауэр
―
Илья спрашивает: а если теракты нельзя предупредить, то есть ли смысл ужесточать наказание и законодательство главное.
А. Троицкий
―
Я думаю, что дело тут не в законодательстве. Законодательство у нас в этом смысле достаточно жесткое. К тому же, как известно, современные террористы это небольшие конспираторы, они совершают свои теракты самым зверским и пещерным способом. То есть они жертвуют своей собственной жизнью. С какой стати, если они готовы сами взорваться вместе с врагами Аллаха, с какой стати они будут бояться каких-то статей российского законодательства.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну вы как-то для себя уже видимо, решили, что это теракт, который совершили исламисты. Потому что сейчас пока никакой информации об этом нет.
А. Троицкий
―
Но я думаю, что я не могу естественно дать стопроцентную гарантию, что это исламистский теракт, но я думаю, что все понимают, что процентов 99 стоит именно за эту версию. То есть газовый баллон или еще что-то бытовое в вагоне метро с такой силой разорваться никак не могло. Значит, что это был теракт это практически доказано. То, что он был исламистский – а кто еще у нас может делать теракты. Оппозиция что ли наша голодраная. Нет, разумеется.
Т. Фельгенгауэр
―
Сейчас вам еще про Украину что-нибудь расскажут.
А. Троицкий
―
Про Украину могут что-то рассказывать, но я думаю, что украинцы тут абсолютно ни при чем. Тем более что не было такого рода терактов на Украине и мстить им так особо в таком формате по крайней мере по-моему, не за что.
А.Троицкий: Удивительно что в Санкт-Петербурге рвануло первый раз за довольно долгий срок
Т. Фельгенгауэр
―
А если говорить в целом о терроризме в современном мире. Посмотрим за последние год-два человек, вооруженный ножом за рулем автомобиля оказывается пострашнее бомбы.
А. Троицкий
―
Да.
Т. Фельгенгауэр
―
Просто кто-то ему что-то сказал и он пошел.
А. Троицкий
―
Это на самом деле конечно штука совершенно непредсказуемая. Страшная. И теракт в Ницце и в Лондоне и другие аналогичные теракты. Они говорят о том, что терроризм может быть абсолютно не высокотехнологичный. Необязательно он должен быть связан со всякими взрывными устройствами. Дистанционными пультами и так далее. Что это может быть просто крестьянин с мотыгой или водитель за рулем тяжелого грузовика, врезающийся на полном ходу в толпу. Это так, и уберечься от этого практически невозможно. То есть можно конечно, создавать террористам какие-то преграды, но вот ты, Таня, скажем, знаешь прекрасно, что в Москве почти на всех станциях метро стоят…
Т. Фельгенгауэр
―
Рамки.
А. Троицкий
―
Рамочки металлоискателей.
Т. Фельгенгауэр
―
Говорят, работают.
А. Троицкий
―
Я не видел еще ни одной такой рамы, которая бы работала. Стоят они уже, по-моему, год, если не больше.
Т. Фельгенгауэр
―
Еще одна тема, не весь эфир будем говорить про взрыв в Санкт-Петербурге. Вообще, наверное, могла бы и первой темой для новостей наших стать. Фотография, которая сейчас облетела весь Рунет. Старшеклассники выстроены вдоль стенки лицом к стене, мимо них идет сотрудник полиции с собакой. Вот так там борются с наркотиками.
А. Троицкий
―
Фотография эта конечно драматичная. То есть на первый взгляд вообще похоже, что детей поставили к стенке и сейчас их стрелять начнут. Но хорошо еще, что руки за голову не приказали убрать. Это унизительно, конечно. Как сейчас борются в школе с наркотиками и наркоманией, я понятия не имею. Но явно нужно бороться не таким образом. Собственно говоря, что тут еще скажешь. Противно, унизительно и наверняка в школьниках в молодых ребятах это не вызывает ни малейшей симпатии. Ни к власти, ни к собственной школе родной.
Т. Фельгенгауэр
―
Это же укладывается в один ряд с теми видео, которые, с 26 марта начиная появляются тоже по всему Рунету, когда педагоги, которые преподают разные предметы, пытаются научить учеников своих родину любить. Они им рассказывают про либерал-фашистов, они кричат на учеников, они их унижают. Это слово «унижение» оно уже прям напрямую связано со словом «образование» и «школа». И потом они говорят, вообще, как вы смеете выходить на улицу и протестовать. Это же все в одном ряду. Разве нет?
А. Троицкий
―
Я думаю, что отчасти в одном ряду. С другой стороны, конечно, выходить на улицу и протестовать это пока что прерогатива огромного меньшинства школьников. Что касается наркотиков, то на наркотики по идее должны проверять всех. Я думаю, что деваться тут некуда. Примерно как терроризм. То есть избежать унижения в российской школе наверное невозможно. Я не знаю, есть ли у нас такие школы, где все учителя и руководство настолько прекрасно и благородно, чтобы учеников не унижали. Скорее всего, таких школ в стране просто не имеется. Соответственно встает вопрос, а что делать с детьми и где их учить. Разные люди на этот вопрос отвечают по-разному. Кто-то вообще не отдает детей в школу, кто-то отсылает их учиться за границу.
Т. Фельгенгауэр
―
Депутаты особенно любят.
А. Троицкий
―
Депутаты это очень любят. Потому что они лучше других знают, что такое наша школа и чему в ней учат.
Т. Фельгенгауэр
―
Но если говорить о молодежи в целом, всю неделю обсуждают, какая у нас оказалась молодежь активная, интересующаяся. Правда, вчерашняя акция, ее по телевизору показали скорее как обличающую нынешнюю молодежь.
А. Троицкий
―
Со вчерашней акцией вообще история довольно смутная. Я в преддверии эфира тут произвел некоторые раскопки. И у меня сложилось впечатление, что акций на самом деле было две, и они было очень разные. Была одна акция на Триумфальной площади и вторая – на Манежной. У нас же сейчас в либеральных медиа всячески муссируется вопрос, точнее версия того, что акции 2 апреля были придуманы и осуществлены властями. У меня это вызывает большие сомнения. Поскольку в принципе власти могли бы использовать такого рода акцию для того, чтобы разогнать ее с какой-то чудовищной жестокостью. То есть водометы при плюс трех градусах, какие-то избиения, аресты и посадка на долгие сроки и так далее. То есть напугать как следует всех тех, кто выходит на улицу. И при этом еще сказать, что если вы выйдете в третий раз, то открываем огонь на поражение. Это было бы понятно, логично. Естественно, рассуждая в логике нашей власти. То есть, чтобы пресечь вообще всю эту контру, всю эту оппозиционную тенденцию. Но этого не было. Все было примерно так же как 26 марта. То есть достаточно мягко и корректно.
Т. Фельгенгауэр
―
Я прошу прощения, как же все было как 26 марта, если условно вышло под сто человек вчера и десятки тысяч 26 марта. Задержали несколько десятков человек вчера и 1050 по-моему 26 марта.
А. Троицкий
―
Я имею в виду, что поведение полиции не сильно отличалось.
Т. Фельгенгауэр
―
Задерживали довольно жестко. Судя по тем кадрам…
А. Троицкий
―
Тем не менее, зверства, такого явно запугивания, что еще раз выйдете и вам конец – такого не было.
Т. Фельгенгауэр
―
Зато показали по федеральному телевидению.
А. Троицкий
―
Вот, отсюда вторая версия, что все это вообще было сделано под камеры федерального телевидения. С тем, чтобы показать, насколько это все жалкое и убогое зрелище. Все эти протестанты. Как с ними вежливо обращается полиция. И так далее. В пользу этой версии говорит то, что телевидение все было на Манежке. И там полиция как говорили мне очевидцы, обращалась действительно с демонстрантами в высшей степени корректно. Арестовывала даже провокаторов, которые их как-то подзуживали. И как бы придраться вообще к поведению полиции было нечего. То есть очень может быть, что акция на Манежной, где было больше всего журналистов и меньше всего реальных людей, что она была действительно властями подстроена, причем специально под камеры. Я бы сказал, что все равно это немного, конечно, из пушки по воробьям. Но, тем не менее. Но что касается акции на Триумфальной площади, где народу было гораздо больше, а задержания были намного жестче, то это уже явно не работа властей. То есть с одной стороны это явно не работа организованной оппозиции, потому что все от этого открестились. ФБК к этому не имеет отношения. «Открытая Россия» не имеет отношения. Никакие партии не имеют отношения. С другой стороны власти тоже явно к этому отношения не имели, значит это какая-то третья сила. И третья сила я думаю, что это как раз народ, то есть самодеятельная молодежь.
А.Троицкий: Россия уязвима перед лицом террористов:у нас предельно коррумпированная полиция и силовые органы
Т. Фельгенгауэр
―
Самоорганизация.
А. Троицкий
―
Та самая молодежь. То есть я думаю, что просто многим молодым ребятам понравилось очень то, что было 26 марта, и они хотели продолжения банкета. Кто-то наоборот пропустил, не успел, был на даче у бабушки…
Т. Фельгенгауэр
―
Или не оценил.
А. Троицкий
―
И захотелось испытать те же острые ощущения. И поэтому они собрались на Триумфальной. Насколько я понимаю, там координаторами сходки было движение под названием «Новая оппозиция». Это Марк Гальперин, это, по-видимому, Вячеслав Мальцев и так далее. В общем, люди, которые не связаны с нашей такой патентованной сертифицированной оппозицией. И они кажется это все и организовали. Я думаю, что это очень хорошо.
Т. Фельгенгауэр
―
Так сейчас все будут бороться за молодежь. Кто сможет привлечь на свою сторону молодых людей.
А. Троицкий
―
Я думаю, что молодежь не молодежь, главное – надо бороться. То есть, на мой взгляд, очень хорошо и правильно то, что процесс происходит сейчас практически в режиме нон-стоп. То есть каждые выходные что-то происходит. Кстати могу сказать, что на 8-е апреля запланирована акция у станции метро «Улица 1905 года».Т. Фельгенгауэр
―
Кем?
А. Троицкий
―
Этой же новой оппозицией, насколько я понимаю. Будет называться «Антикризисный митинг». На 29-е апреля запланирована акция уже по-моему с подачи «Открытой России» - «Путин надоел».
Т. Фельгенгауэр
―
То есть сейчас каждый пытается оседлать эту волну, которую смог поднять Алексей Навальный.
А. Троицкий
―
Абсолютно правильно. То есть эти вялые паруса наконец-то схватили какой-то порыв ветра. И очень важно, чтобы этот крутящий момент, чтобы он был продолжен, и чтобы это все не угасло так же бездарно, как было в декабре 2011, январе 2012 года.
Т. Фельгенгауэр
―
Нам сейчас надо прерваться. Это «Особое мнение» Артемия Троицкого. Мы скоро вернемся.НОВОСТИ
Т. Фельгенгауэр
―
Продолжается программа «Особое мнение». Прежде чем мы продолжим разговор о протестных акциях и о молодежи, срочное сообщение. Агентство Интерфакс со ссылкой на источник, знакомый с ситуацией: предполагаемый организатор взрыва в вагоне поезда петербуржского метро по некоторым данным попал на камеры видеонаблюдения. Видеокамеры метро запечатлели предполагаемого организатора взрыва, - сказал собеседник агентства. По неподтвержденным пока данным взрывное устройство было оставлено в вагоне поезда. В портфеле. Пока официальных подтверждений этой информации нет. В ближайших выпусках информационных программ вы услышите какие-то подробности. Теперь, возвращаясь к нашему разговору, Артемий Кивович, вы сказали, что паруса обвисшие, кажется, все-таки набирают ветра и возможно какое-то движение. Но при этом спокойно отнеслись к моему вопросу про молодежь. Вы считаете, что как-то переоценили все участие молодых людей в этих акциях.
А. Троицкий
―
Я считаю, что то, что молодежь стала активничать, это не просто хорошо, это потрясающе хорошо. Потому что аполитичность и апатичность вообще нашей молодежи уже давно стали чем-то нарицательным. Что для них главный вопрос это не «кто виноват» и «что делать», а главный вопрос - кто пойдет за «Клинским». Я помню старую шуточку. И если ситуация меняется, если новое поколение по каким-то причинам, для меня неизвестным, окажется ангажированным, по-настоящему свободолюбивым и бесстрашным, что очень важно, не только таким коммерческо-потребительски озабоченным. Это просто означает, что у России на самом деле прекрасное будущее. Поэтому я всецело за то, чтобы молодежь во всем этом участвовала и как можно более массивно.
Т. Фельгенгауэр
―
Тогда давайте про прекрасное прошлое, настоящее и будущее. Потому что про поэтов мне кажется нельзя говорить в каком-то времени. Поэт он навсегда поэт. И мне бы хотелось про Евгения Евтушенко с вами поговорить. Пришли печальные новости из США. 9 апреля планируются похороны Евгения Евтушенко, он будет московском поселке Переделкино похоронен. Вчера прекрасно выглядели соцсети, полные стихов Евгения Евтушенко. Каждый вспоминал.
А. Троицкий
―
Я бы хотел рассказать сразу о двух поэтах. Евгении Евтушенко и Бобе Дилане. Поскольку в моей жизни так получилось, что эти две фамилии очень связаны друг с другом. Боб Дилан позавчера наконец-то оказался в Стокгольме проездом и получил там Нобелевский диплом и медаль.
Т. Фельгенгауэр
―
Забрал между делом на закрытой церемонии. Речь не произнес, кстати.
А. Троицкий
―
Да.
Т. Фельгенгауэр
―
Хотя должен.
А.Троицкий: Я не думаю, что взрыв и приезд Путина как-то взаимосвязаны
А. Троицкий
―
Но я думаю, что может быть он произнесет речь, то я бы на его месте вместо того, чтобы речь произносить эту занудную, он к тому же оратор никудышный, я бы на его месте сыграл концерт. К этому концерту написал бы специальную песенку про Нобелевскую премию. И там бы ее запремьерил. Ну, посмотрим, в любом случае если он речь не произнесет или чего-то похожего не сделает, то он деньги не получит. А там ведь почти миллион долларов. Пока что он деньги не получил. Так вот история с Евтушенко и Диланом был такая. Летом 1985 года в Москве проходил международный фестиваль молодежи и студентов. И вот на этот фестиваль, как ни странно привезли по линии мира дружбы и жвачки Боба Дилана. Никто об этом не знал, никак не писала ни пресса, никто. Никакой рекламы естественно не было и в помине. Я об этом узнал совершенно случайно от каких-то блатных людей, по-моему, из американского посольства. И там же я выяснил, что человеком, который будет пасти Боба Дилана в советской России, знакомить его с нашей творческой элитой будет Евгений Александрович Евтушенко. Я позвонил Евгению Александровичу и сказал, что есть несколько человек, это наши рок-поэты. Андрей Макаревич, Майк Науменко и Борис Гребенщиков. Что Боб Дилан для них величайший авторитет. То есть человек на уровне Джона Леннона. И они мечтали бы с ним увидеться, поговорить. Они хорошо говорят по-английски. Это будет для них просто невероятный праздник, да и Дилану тоже будет очень интересно поговорить не только с нашими литераторами, но и с товарищами по клану. С рокерами. На что мне Евгений Евтушенко не скажу, что грубо, но достаточно высокомерно дал такую отповедь в том духе, что я не агент Боба Дилана, и не собираюсь тут его ни с кем знакомить. Что это за люди я не знаю. И вообще сами решайте свои проблемы, без меня. В результате этого встреча не состоялась. Боб Дилан улетел в Одессу искать свои еврейские корни. Выступил он в Москве один раз в совершенно пустом зале, точнее был Дворец спорта Лужники. Выступал в пустом зале в сборном концерте, спел несколько песен, это прошло абсолютно все незамеченным. В общем, очень обидная была история. Но потом эта история каким-то образом мне странно аукнулась уже сейчас. Потому что Евгений Евтушенко человек был в высшей степени тщеславный. И я уверен, что он вообще мечтал о Нобелевской премии. Что он о ней много думал, что он к ней готовился. Наверняка у него и костюмчик соответствующий висел в шкафу и я думаю, что нобелевскую речь он писал и переписывал. И так получилось, что именно Боб Дилан у него отнял последний шанс на Нобелевскую премию. То есть получил ее в конце прошлого года. И хотя я считаю, что Евгений Евтушенко в высшей степени достоин Нобелевской премии, тем не менее, я рад, что ее получил именно Боб Дилан. И этому тоже есть некоторые причины. Во-первых, то, что он все-таки мощный поэт, может быть далеко не самый мощный из тех, что живут в 2016-17 году, но, тем не менее, хороший поэт. Во-вторых, если бы Евтушенко получил Нобелевку, это была бы фактически коллективная Нобелевская премия всему славному российскому советскому сообществу литераторов шестидесятников.
Т. Фельгенгауэр
―
А что шестидесятники не заслужили Нобелевской?
А. Троицкий
―
Я думаю, что они ее более чем заслужили. То есть получил премию один Солженицын, но Солженицын совершенно, конечно, нетипичный шестидесятник и вряд ли шестидесятник вообще. Они ее заслужили, но сколько было этих шестидесятников. Если брать серьезные фигуры. Не более десятка я думаю. А то, что Дилан получил Нобелевскую премию, это фактически премия всем поющим поэтам. То есть этим своим жестом Нобелевский комитет по литературе практически вообще открыл совершенно новый континент для Нобелевской премии. Туда входят и шансонье. Скажем, Жорж Брассенс…
Т. Фельгенгауэр
―
Обсуждали не раз еще в момент, когда объявили о том, что Боб Дилан стал лауреатом.
А. Троицкий
―
Да, там же и барды, и Высоцкий, Галич и прочие. А этих людей уже не десяток. А многие-многие сотни. Конечно, это надо было сделать намного раньше. На 30-40 лет раньше это стоило сделать. Тогда может быть и Высоцкий и Джон Леннон получили бы Нобелевскую премию. Но лучше поздно, чем никогда.
Т. Фельгенгауэр
―
Тем не менее, если все-таки возвращаться к Евгению Евтушенко, это я так понимаю единственная история, которую вы готовы про него рассказывать.
А. Троицкий
―
У меня с ним больше таких ярких историй не было. Пожалуй, только эта. Наверняка миллион историй, связанных с ним сейчас рассказывают все, кому не лень. Ну вот, мои скромные пять копеек звучат именно таким образом.
Т. Фельгенгауэр
―
Про шестидесятников сейчас не очень вспоминают.
А. Троицкий
―
По-моему, про шестидесятников сейчас только и вспоминают. Поскольку слово «оттепель» стало каким-то невероятно модным. Фильмы, сериалы, книги, все что угодно.
Т. Фельгенгауэр
―
Нет, если смотреть, что такое «оттепель» на самом деле…
А.Троицкий: Современные террористы это конспираторы, они совершают теракты зверским и пещерным способом
А. Троицкий
―
А где оттепель, там и шестидесятники.
Т. Фельгенгауэр
―
…и то, что происходит сейчас, мне кажется, эта аналогия неуместна.
А. Троицкий
―
Нет, я говорю про оттепель 60-х годов и конца 50-х. И то, что это сейчас большая мода. И ты, Таня, наверняка в отличие от меня смотрела по Первому каналу телесериал «Оттепель».
Т. Фельгенгауэр
―
Нет, не смотрела. Но слышала много.
А. Троицкий
―
А я, например, читал роман Олега Нестерова «Небесный Стокгольм». Который весь про «оттепель». Сейчас еще вышла новая книга архитектурная про архитектуру времен «оттепели». Это сейчас довольно популярное словечко.
Т. Фельгенгауэр
―
Так, глядишь, и к поэтам все-таки вернутся.
А. Троицкий
―
К поэтам…
Т. Фельгенгауэр
―
А не только слово будут трепать.
А. Троицкий
―
…думаю вернутся обязательно. Потому что поэты были, на мой взгляд, очень хорошие. Совершенно не считаю себя знатоком поэзии, но и Вознесенский, и Евтушенко, на мой взгляд, абсолютно…
Т. Фельгенгауэр
―
Рождественский.
А. Троицкий
―
И Рождественский абсолютно первоклассные поэты. Я читал их стихи и читал их поэмы даже, которые сейчас уже почти забыты. Потому что многие из них забыты, потому что в них было много коммунистического пафоса, который сейчас не в моде. Но если взять поэму Евтушенко «Казанский университет» там, конечно, было и про Ленина много, но там было и про многое другое. Надо сказать, что это звучит очень актуально и сегодня.
Т. Фельгенгауэр
―
Спасибо большое. Это было «Особое мнение» Артемия Троицкого. До свидания.
А. Троицкий
―
Пока, счастливо.