Станислав Белковский - Особое мнение - 2017-08-11
11.08.2017
К. Ларина
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». В студии ведущая Ксения Ларина. И сегодня на мои и ваши вопросы отвечает наш гость Станислав Белковский. Стас, приветствую, здрасьте.
С. Белковский
―
Здравствуйте.
К. Ларина
―
Номер sms для ваших вопросов +7-985-970-45-45. У нас в основном хроника судебная. У нас других новостей нет последнее время.
С. Белковский
―
Наконец-то главной ветвью власти в России стала судебная власть.
К. Ларина
―
Именно.
С. Белковский
―
К чему мы так стремились.
К. Ларина
―
Главным ньюсмейкером. Поставщиком главных новостей. Мосгорсуд атакован просто журналистами. Сегодня там одновременно проходило два процесса. Громких. Одно дело – театральное. А другое – дело Навальный-Усманов. И сегодня Мосгорсуд оставил в силе приговор, который обязывает Алексея Навального не удалить весь фильм «Он вам не Димон»…
С. Белковский
―
А удалить фрагменты.
К. Ларина
―
Кусочки. То, что касается Усманова.
С. Белковский
―
Можно сделаю вам замечание, Ксения. Когда мы говорим о судебной власти, конечно, надо встать в этот момент. Но не будем. А говорить надо прИговор.
К. Ларина
―
Хорошо.
С. Белковский
―
Ну, мы же понимаем, что весь этот процесс только раскручивает сам фильм «Он вам не Димон». Хотя он уже не так популярен, как был несколько месяцев назад. Когда он в начале марта появился. Поэтому это все совершенно бессмысленная процедура. Вернее она осмысленная. Я сейчас ошибся, оговорился. Но единственный ее смысл не в том, чтобы в России публично изменить оценку этой ситуации и отношение к Алишеру Бурхановичу Усманову, а в том, чтобы получить формальное судебное решение, которое можно предъявить в любом западном суде в случае чего. Все, в чем обвиняет Алишера Бурхановича – неправда.
К. Ларина
―
Только ради этого. Но в этом есть какая-то перспектива. В таком решении.
С. Белковский: Из-за фильма «Матильда» Россия станет свободной
С. Белковский
―
Да, я прошу прощения у наших телезрителей, я сейчас протру очки. Потому что они запотели и я не вижу такую красивую женщину как Ксения Ларина. А если я не вижу такую красивую женщину, у меня никакого вдохновения вообще участвовать в этой программе.
К. Ларина
―
Это кому выгоднее: Усманову или Навальному.
С. Белковский
―
Обоим. Мне нравятся очень обои, сказал он и выбежал вон. Навальному это выгодно, потому что это продолжает популяризировать его творчество. А Усманову Алишеру Бурхановичу уже так по имени-отчеству буду называть, это выгодно, потому что когда к нему придет какой-нибудь швейцарский… и скажет, а правда, что вы давали взятку премьер-министру РФ, он скажет: как, вот же судебное решение, в соответствии с которым я никакой взятки никому никогда в жизни не давал.
К. Ларина
―
На самом деле, конечно, это популяризирует фильм «Он вам не Димон». Который действительно давно в прокате…
С. Белковский
―
Надо сделать художественный уже фильм на эту тему. Надо подобрать актеров, кастинг сделать.
К. Ларина
―
Про художественный это отдельная история.
С. Белковский
―
Алексею Учителю надо будет этим заняться.
К. Ларина
―
Можно сразу перейти к этой теме. Потому что история «Матильды» разрастается, просто на наших глазах превращается в невероятную.
С. Белковский
―
Знаете, Ксения, я придумал рекламный слоган для фильма, который как мне кажется, после того как его распиарила Наталья Поклонская, уже пиарить его больше не надо. Потому что большего пиара достичь невозможно никакими усилиями. Даже самым нечеловеческими. Но все-таки слоган хороший: кто может сравниться с Матильдой моей.
К. Ларина
―
Там уже много было по этому поводу шуток.
С. Белковский
―
Видите, я не следил и поэтому сказал пошлость.
К. Ларина
―
В итоге все вышло уже из берегов. Потому что сначала все ограничивалось Поклонской, верующими и министерством культуры. Теперь пошло дальше. Подключился Рамзан Кадыров, глава Ингушетии, Дагестан.
С. Белковский
―
Ну как раз это полностью соответствует моей концепции о том, что Чечня, Ингушетия и Дагестан должны получить полную независимость, скажем так, чтобы не разжигать сепаратистские призывы. И мне кажется, что Алексей Учитель сломает эту ситуацию. Из-за фильма «Матильда» Россия станет свободной. К этому дело идет. Потому что всякое, не хочу употреблять этот термин, чтобы не раздражать Роскомнадзор, но скажем, всякие фекалии всегда собираются вместе. Это закон природы. И вот сейчас ясно видим, мы видим ясно – как сказал Владимир Ильич Ленин, что все противники фильма «Матильда» это те, от которых Россия, в общем, должна, не хочу сказать отделаться или избавиться, а с которыми она должна наладить нейтральные отдельные отношения.
К. Ларина
―
А министерство культуры? Поклонская пригрозила министерству культуры прокуратурой. Обвинила их к экстремизме.
С. Белковский
―
Знаете анекдот, он…
К. Ларина
―
Приличный?
С. Белковский
―
Абсолютно. Я сотрудничаю с радио «Эхо Москвы» 15 лет, и за 15 лет «Эхо Москвы» не получила ни одного предупреждения Роскомнадзора из-за того, что я говорю. Я фильтрую базар, это называется. Как говорил главный редактор журнала Харперс базар. Как заходит министр культуры в свою приемную и видит, что его секретарь дама рыдает просто в голос. Он спрашивает: что случилось? Она сквозь слезы говорит: вы знаете, сегодня случилось то, чего я ждала всю жизнь. Вот сейчас по этому телефону позвонили и спросили: это прачечная? Поэтому министерство культуры надо ликвидировать, потому что он совершенно не нужно. Культурная политика должна осуществляться частными институциями. Как в США. Простите за это американофильское заявление. Ну вот то, что я американский шпион я никогда не скрывал. Вы знаете, что на канале «Дождь», вы его не смотрите, конечно, потому что вам некогда. У него платная подписка. И мне всегда говорят, что знаете, у нас нет 4 тысячи рублей в год, чтобы заплатить за подписку. На что я отвечаю, что вы только что потратили в ресторане 4 тысячи рублей в день. Чего же нет возможности заплатить за год подписки на «Дождь».
К. Ларина
―
Подарите своим друзьям подписку на свой канал.
С. Белковский
―
Конечно, обязательно, вот я сейчас все брошу и подарю. То есть разориться должен я в итоге. На канале «Дождь» я выступаю в пиджаке, на котором американский флаг приколот. То есть я демонстративно показываю, какой я американофил.
К. Ларина
―
Поступили уже какие-нибудь пожелания трудящихся по этому поводу?
С. Белковский
―
Пожелания трудящихся поступили от меня. Надо ликвидировать министерство культуры, которого нет в США. И наладить полностью частные каналы финансирования культурных институций и проектов. Вот кто-то хочет дать денег, например, Роман Аркадьевич Абрамович. Кому-нибудь дает. Вот сейчас он развелся с Дашей Жуковой, у него денег станет гораздо больше, поскольку он перестанет тратиться на нее. И он даст многим культурным учреждениям и институциям огромное количество денег.
К. Ларина
―
То есть на бюджетные деньги вообще не нужно существовать никаким культурным институциям.
С. Белковский
―
На бюджетные деньги, понимаете, заканчивается тем, что происходит с Кириллом Семеновичем Серебренниковым. И его командой. Потому что вот знаете, почему я не сел в тюрьму? Вот я, Станислав Александрович Белковский. Потому что я за всю жизнь не получил ни копейки бюджетных денег. Если бы хоть раз в жизни я получил бы хоть один платеж из Минфина РФ, сейчас бы вы ходили в суд по моему поводу.
С. Белковский: Министерство культуры надо ликвидировать, потому что он совершенно не нужно
К. Ларина
―
Я вам клянусь. Я сейчас думала об этом же, что на самом деле какое счастье, что нигде, никак, ни по касательной мы не связаны, я например, не связана ни с какими бюджетными, да внебюджетными деньгами.
С. Белковский
―
Именно поэтому так хорошо выглядите.
К. Ларина
―
Слава богу. Тем не менее, вопрос, я знаю, что вам нужно задавать вопросы простые и короткие.
С. Белковский
―
… я тупой.
К. Ларина
―
Кто заказал Серебренникова, спрашивают наши слушатели…
С. Белковский
―
Мединский. Владимир Ростиславович. Потому что понимаете, есть такой хороший, чуть более пошловатый, чем предыдущий анекдот. Но тоже абсолютно в рамках действующего законодательства РФ. Он армянский. И более того, я его в этой студии уже рассказывал. Но вы этого не слышали.
К. Ларина
―
Повторим.
С. Белковский
―
Как в 1992 году, когда была экономическая и энергетическая блокада Армении, приходит телеграмма из Еревана в Москву к армянским родственникам: есть хорошая новость – бабушку ударило током. А в чем же хорошая? Свет дали.
К. Ларина
―
Я не знала этого анекдота.
С. Белковский
―
В культуру пошли деньги. Как только в культуру пошли деньги реальные и серьезные, что очень хорошая новость, сразу возник вопрос – а кто будет контролировать эти деньги. И что всякие, Кирилл Семенович будет контролировать – нет. Должен контролировать Владимир Ростиславович. Когда он видит, что их контролирует не он, Владимир Ростиславович, а Кирилл Семенович Серебренников, он естественно, способствует тому, чтобы контроль вернулся к нему. И я думаю, что все-таки он дожмет Кирилла Семеновича. Кирилл Семенович уйдет в отставку, ему вернут загранпаспорт в качестве размена сделки. Поедет ставить спектакли в Германию и Францию. Где он раскрутился люто-бешено, благодаря всей этой истории…
К. Ларина
―
Ну не только благодаря этой истории. Я тут с вами не соглашусь. Он достаточно и до этой истории был весьма популярным режиссером.
С. Белковский
―
Простите. Я был неправильно понят, я совершенно не хотел обидеть Кирилла Семеновича, естественно, он большой режиссер.
К. Ларина
―
Это не тот случай.
С. Белковский
―
Это история еще добавила. Вот что я имел в виду. Не то, что он благодаря этой истории, конечно нет.
К. Ларина
―
Я хочу добавить, буквально на днях он получил известие о том, что он получает самую престижную театральную премию. Такой европейский Оскар, который называется «Новая театральная реальность». Это огромное жюри, которое представляет все страны ЕС. И эта премия должна ему вручаться в Риме в декабре.
С. Белковский
―
А у него нет загранпаспорта. Я думаю, что он уйдет с поста руководителя Гоголь-центра, получит в обмен загранпаспорт, поедет в Рим, получит премию. Будет ставить спектакли в Европе и все у него будет хорошо. Чего мы ему и желаем.
К. Ларина
―
Уйти с поста Гоголь-центра сегодня мне кажется это не главное условие для того, чтобы прекратилось это дело. Если говорить серьезно. Машина слишком сильно разогналась. Люди-то сидят.
С. Белковский
―
Стрелочники сядут. К сожалению. Так всегда в России устроено. Ну давайте проанализируем ретроспективно все подобного рода дела. Великие люди, если они не Ходорковский, который воспринимается верховной властью как источник угрозы, они выскальзывают из этого дела. А стрелочники садятся. Потому что это ГУЛАГ, пока ГУЛАГ не будет ликвидирован, ничего другого, пока сама философия этой репрессивной машины не будет упразднена, ничего в России, к сожалению, к лучшему не изменится.
К. Ларина
―
И еще один вопрос. Все-таки Мединский, на мой взгляд, не обладает такими рычагами, чтобы поднять весь Следственный комитет против одного человека.
С. Белковский
―
А весь Следственный комитет поднимать и не нужно. Достаточно поднять его часть. В лице одного следователя. Знаете, когда обсуждался в 2003 году вопрос, сядет ли Михаил Борисович Ходорковский, я был неправ, а мой один собеседник, не буду говорить кто, был прав. Он сказал: чтобы посадить Ходорковского, достаточно одного майора.
К. Ларина
―
И оказалось так оно и есть.
С. Белковский
―
Да, совершенно верно.
К. Ларина
―
Нашу судебную хронику мы продолжим.
С. Белковский
―
Кстати, перебью, мне кажется, новая театральная реальность это должен быть предвыборный плакат Владимира Владимировича Путина, стоящего на фоне СИЗО «Матросская тишина».
К. Ларина
―
Топлесс.
С. Белковский
―
Да, топлесс и слоган: новая театральная реальность.
К. Ларина
―
Так вот новая театральная реальность это и возвращение Сергея Удальцова. Это такое действительно действо. Его появление на публике и несколько интервью, в том числе у нас был. Для вас прозвучало что-то неожиданное из его уст? Вот такого ожидали увидеть Удальцова?
С. Белковский
―
Нет. Я ожидал меньшего. Он превзошел мои ожидания. Я не шучу и не иронизирую. Я смотрел его пресс-конференцию в Росбалте. Это был уверенный в себе харизматический лидер. Способный вернуться в большую политику на коне. Просто я много работал с политиками всю свою жизнь и я могу отличить человека, у которого есть политическое дарование от человека, у которого его нет. У меня его нет, а у Удальцова оно есть.
К. Ларина
―
Перечислите, даже интересно. Приметы.
С. Белковский: То, что я американский шпион я никогда не скрывал
С. Белковский
―
Это нельзя точно сформулировать на уровне примет и деталей. Это просто или есть или нет. Это видно. Ты видишь человека, он способен к политике или нет. И извините, я займу две секунды нашего эфира рассказом о том, как делается политика вообще. Это лекцию, которую я читаю студентам, она занимает полтора часа. Но в нашем эфире она займет полторы минуты. Политика находится между двумя полюсами. Черчиллем и Рейганом. Когда Уинстон Черчилль в 1940 году выдвигался в премьер-министры Великобритании, он вышел в парламент и сказал: я не обещаю вам ничего, кроме крови и слез. И парламент триумфально за него проголосовал. Потому что он сказал обратное тому, что ожидали от него услышать. Рональд Рейган, когда в него стреляли в 1981 году, когда было на него покушение, я не буду сейчас вдаваться в подробности, эта вся история очень смешная, но потом ее обсудим. Она смешная потому что, я сейчас резюме дам истории, что охрана президента США это 127 тысяч человек, включая рептилоидов с планеты Нибиру. Летающих вертолетов и бронетранспортеров, которые окружают президента со всех сторон. Но только абсолютно человек, не имеющий никакого отношения к делу, простой смертный прошел с пистолетом и выстрелил прямо в президента Рейгана и никакой рептилоид ему не помешал это сделать. И если будет у него тремора у Джона Хинкли, который стрелял, он бы убил Рейгана. От волнения случился тремор. Поэтому попал не туда. Когда Рейгана вывезли после операции, когда извлекли пулю из легкого, собралось 127 тысяч журналистов, чтобы послушать, как было покушение на самого влиятельного человека мира и они видимо, ожидать услышать, что он скажет про международный терроризм, которого тогда не было, правда, и Советский Союз как источник опасности. И ему говорят: господин президент, сделайте, пожалуйста, политическое заявление. На что господин президент, кому 70 лет, кстати, не мальчик уже был, говорит: «Да, я сейчас сделаю политическое заявление. Я хочу обратиться к своей жене. Нэнси, прости, я забыл пригнуться».
К. Ларина
―
Да, я помню эту историю.
С. Белковский
―
Вот в этот момент он обеспечил себе на 8 лет тотальную любовь американского народа.
К. Ларина
―
То есть искусство парадокса такое.
С. Белковский
―
Да, этому нельзя научить. Это человек или умеет или не умеет.
К. Ларина
―
Тогда вернемся к Удальцову.
С. Белковский
―
Удальцов явно умеет. Вчера я видел человека, который готов к серьезной политической борьбе.
К. Ларина
―
Подождите. Но если мы говорим о каких-то непредсказуемых вещах, которые поражают сразу ударом в голову…
С. Белковский
―
Он сидел в тюрьме. Выпал немножко из информационного контекста, как говорила одна моя приятельница: живешь с умным человеком – умнеешь, с глупым – глупеешь. Кажется в тюрьме-то там тебе поумнеть неоткуда. Потому что контингент немножко не тот. Сейчас он выйдет, начнет тусоваться, извините за это пошлое слово, да. Но видно, что у него есть потенциал. А этот потенциал нельзя имитировать.
К. Ларина
―
На самом деле он удивил тем, что он в курсе всех событий. И ощущение, что он не исчезал надолго. Тем не менее, были вещи предсказуемые. Все, кто предсказывал, что это будет «Крымнаш» и «Наш Донбасс» и за русских мы будем бороться – все это было.
С. Белковский
―
А почему нет. Во-первых, я много раз бывал в Крыму. Я сам категорически был всегда противник аннексии Крыма. И в день аннексии Крыма меня пригласил Алексей Алексеевич Венедиктов, который обычно не ведет эфиры с простыми смертными типа меня. А ведет их с президентами и королями. В этот день все президенты и короли спрятались в бомбоубежища. Потому что в день аннексии Крыма казалось, сейчас будет ядерный удар, Владимир Владимирович Путин нанесет от озверения. И поэтому нашелся только один человек, который не побоялся придти в студию «Эхо Москвы» и им был я. Поэтому методом исключения Алексей Алексеевич меня пригласил. И я в этот день предлагал в качестве рецепта нанести ядерный удар по Черноморскому флоту. Я не подтверждаю эту версию, но и не опровергаю ее.
К. Ларина
―
Вы предложили?
С. Белковский
―
Я. Вы можете найти на сайте радиостанции «Эхо Москвы».
К. Ларина
―
И вам ничего за это не было?
С. Белковский
―
А то, что вы видите перед собой - это я?
К. Ларина
―
Да.
С. Белковский
―
Мне было, там написали депутаты на меня заявление, уголовное дело. Я отсиживался в Германии месяц после этого, но как-то это дело замяли. Бог с ним, не будем, эта программа посвящена не мне. Хотя это мое «Особое мнение», но посвящено оно не мне. А человечеству.
К. Ларина
―
Почему мы про это вспомнили, я забыла.
С. Белковский
―
Потому что я был категорически против аннексии Крыма, но я много раз был в Крыму, и знаю, что конечно народ Крыма был за переход под российскую юрисдикцию. Это правда.
К. Ларина
―
Я думаю, что с этим никто спорить не будет. Мы сейчас говорим про Сергея. Все предсказуемо.
С. Белковский
―
Почему Сергей не может придерживаться этой точки зрения. Может. Имеет полное право.
К. Ларина
―
И что дальше, он возьмет маузер как вам кажется. Поедет воевать на Донбасс.
С. Белковский
―
Я надеюсь, что ему хватит ума этого не делать. Понимаете, Захар Прилепин, если вы на него намекаете и проводите эти параллели сознательно или бессознательно, он туда едет по писательским, а не политическим причинам. Потому что сначала писательская стратегия Захара Прилепина была стать Максимом Горьким, тем более он сам из Нижнего Новгорода.
С. Белковский: Стрелочники сядут. Так всегда в России устроено
К. Ларина
―
Он стал.
С. Белковский
―
Теперь у него следующая стратегия стать кем?
К. Ларина
―
Александром Прохановым?
С. Белковский
―
Нет. Ну что вы. На понижение идти. Хемингуэем. Он разыгрывает биографию Хемингуэя. Поэтому поехал на Донбасс, а не потому что ему важно, в какой юрисдикции будут находиться эти регионы. Конечно, фиесту нужно сделать, победитель не получает ничего. И так далее. Удальцов мне кажется, был более прагматичен, но опять же надо спрашивать его. Самое дурацкое это говорить за политика, что он собирается делать. Потому что политик на то и политик, что он все это решает сам. Я как политический консультант на пенсии могу сказать, что все рассуждения о том, что какие-то политические консультанты сделали каких-то политиков – это полная ерунда. Политик делает только сам себя. Ему кто-то может подсказать.
К. Ларина
―
Но не Виолетта Волкова.
С. Белковский
―
Дать какой-то умный совет. Это может быть политический консультант или его жена. Но все политика – это то, что исходит изнутри и то, что решаешь сам. Как говорил Гюго: наука - это мы, искусство – это я. Я могу чуть перефразировать: кто угодно – это мы, политика – это я. Если ты не можешь сказать «я», ты не можешь быть политиком.
К. Ларина
―
Итак, подводим итог этой темы. Удальцов – харизматичный лидер. Который стал на наш с вами взгляд куда более цельней, интересней как личность политическая после 4,5 лет.
С. Белковский
―
Он отсидел. Тюрьма хорошая школа…
К. Ларина
―
По-моему, он был очень искренен, он прекрасно формулировал то, что он может сейчас…
С. Белковский
―
Он выглядел лучше, чем я ожидал. Я посмотрел его пресс-конференцию в Росбалте и я в какой-то степени как человек, опытный в анализе политики, был в какой-то степени заворожен тем, что я увидел.
К. Ларина
―
И никому не отказал в дружбе, в потенциальном сотрудничестве. Я имею в виду из лагеря оппозиционного. В отличие от Алексея Навального, который, по сути, по-моему, уже отказался от любой попытки объединения кого-то с кем-то.
С. Белковский
―
А он не собирается объединяться ни с кем. Потому что его стратегия - остаться главным и единственным оппозиционером. И в этом смысле вчерашнее событие должно быть несколько неприятно Алексею Анатольевичу.
К. Ларина
―
Появление Удальцова.
С. Белковский
―
Вдруг неожиданно выяснилось, что есть какие-то еще оппозиционеры.
К. Ларина
―
Возможен здесь союз, как вам кажется?
С. Белковский
―
Нет, он невозможен со стороны Навального. Со стороны Удальцова возможен. Навальный в интервью Ксении Анатольевны Собчак на канале «Дождь», который вы не смотрите, потому что вы готовы потратить в ресторане за день больше, чем стоит годовая подписка.
К. Ларина
―
Это не мне, вам говорит. Белковский.
С. Белковский
―
Когда его Ксения Анатольевна спросила, что вас критикует жена Удальцова, что вы думаете по этому поводу. Он сказал: меня не интересует, что говорит жена Удальцова. Он погорячился. Но по сути он сказал правду. Его действительно это не интересует. Он хочет быть единственным оппозиционером, чтобы была четкая ассоциативная связь между понятием оппозиционер и Навальный.
К. Ларина
―
Но так пока оно и есть.
С. Белковский
―
Ну, вот появился Удальцов. А поскольку я противник вождизма и в свое время 8 сентября 2013 я все-таки заслужил свои пять минут славы. 15 минут славы как Энди Уорхол. Потому что я один раз получил предупреждение Роскомнадзора, но не на «Эхо Москвы». 8 сентября 2013 года вышла моя статья в газете «МК», которая называлась «Лучше Путин, чем Навальный».
К. Ларина
―
Это вы сказали.
С. Белковский
―
Я. Я недавно перечитал ее и подумал: как я был прав, черт побери. Потому что там идея статьи была простая – что нам не нужен молодой диктатор вместо старого. Пусть будет старый. Он умрет скоро. А молодой не умрет никогда. И там была аббревиатура, акроним – единый безальтернативный лидер оппозиции. Сейчас не будем. И за это Роскомнадзор предупредил газету «МК» и прежде всего убрать с сайта этот акроним. Я противник этой концепции единого безальтернативного лидера оппозиции. Я противник вождизма и противник любой концепции безальтернативности. Как только я слышу: если не Иван Иванович, то кто - мне сразу становится как-то скучновато. Это уже было: если не Ельцин, то кто, если не Путин, то кто. Сейчас если не Навальный, то кто. Мы, вот мы с вами, Ксения, давайте придем к власти. Мы граждане РФ. Мы имеем право придти к власти.
К. Ларина
―
Нет. Вы хотите?
С. Белковский
―
Нет. Мне лень просто. Я бы пришел к власти легко, но мне лень. Знаете, как в свое время я Геннадия Андреевича Зюганова встретил на одном приеме и говорю: знаете какой был бы идеальный слоган КПРФ – мы обязательно придем к власти, если власть нам закажет пропуск. Вот мне лень заказывать пропуск. Туда.
С. Белковский: Нам не нужен молодой диктатор вместо старого. Пусть будет старый. Он умрет скоро
К. Ларина
―
А если серьезно, вам интересно за всем этим наблюдать. Вот сегодня на ваш взгляд вы политолог и политтехнолог, сегодня существует публичная политика в нашей стране?
С. Белковский
―
Она существует всегда и по определению. Знаете, как мольеровский герой говорил прозой, сам того не зная, вы же театровед, вы не можете этого не помнить, да, политика существует по определению. Она существует в разных формах. Вот Удальцов вчера вышел, Удальцов существует. А как делается политика. По Черчиллю и Рейгану, выходишь и говоришь: я. Всё. Дальше можешь ничего не говорить.
К. Ларина
―
И дальше, это что изменило? Появился второй вождь возможный. Конкурент у Навального.
С. Белковский
―
Конкурент, не вождь. Я не сказал, что вождь.
К. Ларина
―
Но отгрызет какую-то часть электората потенциального?
С. Белковский
―
Допустят на выборы – нет…
К. Ларина
―
Я имею в виду часть сторонников.
С. Белковский
―
Понимаете, очень неблагодарное дело предсказывать судьбу человека вообще, по Шолохову. И судьбу политика в частности.К. Ларина
―
Но вы бы хотели, чтобы они были вместе?
С. Белковский
―
Нет, я не хотел бы.
К. Ларина
―
Почему?
С. Белковский
―
Потому что, возвращаясь к теме вождизма, я хочу, чтобы в стране была парламентская демократия. В которой вождей нет вообще. Я не хочу молиться на очередного политика. И делать вид, что я влюблен в него настолько, что забуду все его недостатки ради его достоинств.
К. Ларина
―
Такое может быть?
С. Белковский
―
Да. Россия страна крайностей.
К. Ларина
―
Но когда такое было, чтобы молились на идеи. А не на политиков.
С. Белковский
―
А молиться вообще не надо. Молиться надо только Господу Богу.
К. Ларина
―
Да уж, спасибо.
С. Белковский
―
Нет, я верующий человек, поэтому для меня это…
К. Ларина
―
Может быть и верующий человек, но у нас формы общения с Богом тоже…
С. Белковский
―
А надо распустить РПЦ московского патриархата.
К. Ларина
―
И что вместо нее построить?
С. Белковский
―
…Конфедерацию независимых приходов. То есть храмы должны принадлежать приходу.
К. Ларина
―
Исаакиевский собор?
С. Белковский
―
Да, конечно, он должен принадлежать общине верующих Исаакиевского собора.
К. Ларина
―
Это система, которая везде существует.
С. Белковский
―
Не везде, но во многих странах. Поэтому когда я говорю, что надо молиться Господу Богу, я не говорю, что надо молиться на патриарха Кирилла. Это разные совершенно вещи. Я знаю, что у нас секулярная аудитория, эти разговоры здесь не очень популярны.
К. Ларина
―
То есть были случаи в истории страны, когда наш народ не молился конкретному человеку. Будь то Иисус Христос или Сталин.
С. Белковский
―
Если бы Владимир Ильич Ленин так рассуждал, он бы никогда не пришел к власти. В России всегда происходит то, чего раньше не было. Это закон русской истории…
К. Ларина
―
Давайте остановимся и вернемся.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Особое мнение». В студии Ксения Ларина и Станислав Белковский, который комментирует события сегодняшнего и последних дней. Конечно же, ядерная война. Мы опять на пороге. Вдруг Россия как империя зла подвинулась, не до нее что называется, и оказалось, что Северная Корея готова нанести удар…
С. Белковский
―
Мне кажется еще один предвыборный слоган Владимира Владимировича Путина, кроме новой театральной реальности должен быть. Владимир Владимирович Путин на фоне ракеты взлетающей и слоган: страшнее атомной войны.
К. Ларина
―
Ты же видишь, что происходит в мире. Какая-то страшная напряженность.
С. Белковский
―
Северная Корея как всегда шантажирует мир своим ядерным оружием.
К. Ларина
―
А Трамп ведется.
С. Белковский
―
А Дональд Трамп мне кажется, окончательно впал в новую театральную реальность.
К. Ларина
―
Красной нитью проходит.
С. Белковский
―
…шоумена, он не хочет переставать быть шоуменом, он усугубляется в этом качестве и страшнее атомной войны только одно – это импичмент президенту США. И мне кажется, что он серьезно угрожает президенту Трампу. Потому что даже с момента моего последнего появления в эфире радиостанции «Эхо Москвы», а оно было не так давно, уже произошли события совершенно фантасмагорические. В американской политике. Энтони Скарамуччи, бывший директор по коммуникациям Белого дома, пробыв на должности 10 дней, скандально ушел. Перед этим уволив пресс-секретаря Шона Спайсера. И команда распадается. Сенат США принял решение, что Дональд Трамп не имеет права никого увольнять, потому что сенат формально не ушел в отпуск впервые за долгие годы. Знаете эту историю? Сенат не ушел в отпуск, хотя он ушел в отпуск на самом деле, но формально не ушел. Только для того чтобы Трамп не мог уволить никого без согласия сената. И никого из тех, чьи кандидатуры утверждаются сенатом.
К. Ларина
―
То есть если они официально в отпуске, он может это сделать.
С. Белковский
―
Да, а если не в отпуске – то не может. Вот они не в отпуске. Поэтому я все-таки жду, когда начнется процедура импичмента президенту Дональду Трампу. Я не уверен, что она дойдет до конца, что сенат двумя третями голосов проголосует за отставку действующего лидера. Но то, что с Трампом будет неблагополучно, можно вполне ожидать.
С. Белковский: Я бы пришел к власти легко, но мне лень
К. Ларина
―
Здесь не дойдет все-таки до настоящей войны. Я имею в виду вокруг этого конфликта вспыхнувшего.
С. Белковский
―
Семь месяцев пребывания Дональда Трампа в президентской должности показали, что все угрозы его не имеют никакого значения, как всякие угрозы шоумена. Он шутит. Он не шутит формально, но де-факто он не собирается принимать большую часть жестких мер, которые он анонсирует. В этом смысле он качественно отличается от президента Барака Обамы, который ничего не говорил жесткого, зато действовал жестко.
К. Ларина
―
Когда место главного ньюсмейкера в мире занимает Северная Корея, России это выгодно или не очень?
С. Белковский
―
Нет, конечно, Россия сама хотела бы быть главным ньюсмейкером, причем в негативном ключе. Нужно устроить еще пару войн каких-нибудь. Да убить каких-нибудь политиков, покушение, правда, на премьер-министра Сербии и президента Черногории провалились. Но можем повторить, как гласит наш слоган. А в политике нельзя повторяться. Поэтому слоган «можем повторить» - антиполитический немножко. Нужно говорить один раз, но чтобы тебя слышали. Но Россия может разыграть эту историю как союзник США. Она может предложить некий альянс для сдерживания и балансирования КНДР.
К. Ларина
―
Это хорошо?
С. Белковский
―
Если Владимир Путин смог бы организовать эту историю, это было бы для него очень хорошо. Я не утверждаю, что было бы хорошо для страны. Потому что вопрос в том, считаем ли мы, что то, что хорошо для Путина, хорошо для России. Или мы ставим этот тезис несколько под сомнение. Проблема только в одном. Знаете, я бывал в Южной Корее, в Северную не поехал. Потому что когда я узнал, что нужно сдавать мобильный телефон на границе, и ты получаешь его только при выезде из КНДР. Я подумал, что я не хочу исчезать со связи столь надолго. Вдруг я буду интересен еще радиостанции «Эхо Москвы». И тогда радиостанция не сможет меня найти, ведь вы расстроитесь, Ксения, правильно? Но Южная Корея не хочет принимать Северную Корею в свой состав. Это я понял. Я пообщался с определенной группой южнокорейских политиков, которые достаточно четко дали мне понять, что сценарий ФРГ и ГДР им не нужен. Ибо у них не хватит денег на это все. Им нужно вложить триллион доллар в Северную Корею, если она будет реинтегрирована в состав единого корейского государства. А вкладывать триллион долларов никто не хочет. То есть легче давать сто миллионов долларов в год режиму Ким Чен Ына, чем платить триллион долларов за реинтеграцию Северной Кореи. Ким Чен Ын это понимает, поэтому, как всякий кокетливый джентльмен он привлекает к себе внимание таким образом. Он говорит: вы что, не хотите меня купить за триллион долларов? Нет, - говорит Южная Корея. Тогда мы сейчас организуем вам ядерную войну. Чтобы вы не отвлекались от главного. Я помню день, когда умер любимый руководитель Ким Чен Ир. Я расскажу эту историю, потому что она очень поучительная.
К. Ларина
―
Когда все рыдали.
С. Белковский
―
Умер он в субботу. Но объявили об этом в понедельник. Видимо, потому что лидеры КНДР в душе являются евреями и в субботу они объявить такого не могли. В шаббат.
К. Ларина
―
Я не смеюсь даже.
С. Белковский
―
И совсем уже пошлый анекдот…
К. Ларина
―
Третий анекдот.
С. Белковский
―
Да, как Никита Сергеевич Хрущев вместо Израиля прилетел в Китай. Ну что, прищурились. Относится к КНДР. Я прекрасно помню, ехал в машине, а тогда было медведевское время. Медведевское время было не только в смысле, что президентом был Дмитрий Анатольевич Медведев, но в том, что было на два часа меньше или больше, зимнее, летнее, я путаю. Потом наступило снова путинское время.
К. Ларина
―
Это анекдот мы рассказываем?
С. Белковский
―
Нет, это я ехал в машине в медведевское время. А медведевское время явно пролонгировали вампиры. Потому что еще в 10 утра было абсолютно темно. То есть ясно, это было нужно людям, которые не выносят солнечного света, которые заступают на работу, должны в полной темноте. И тут сообщают по радио, что скончался любимый руководитель Ким Чен Ир. Об этом сообщает государственное телевидение Северной Кореи. Оно сообщает официальную причину смерти любимого руководителя Ким Чен Ира. Он умер, и причина смерти была – смертельная усталость от любви к родине. Это на полном серьезе. Я не шучу. Нет, потом выяснилось, что еще там медведи плачут в лесах и сойки рыдают в голос. Это было только начало этой всей, вы спрашиваете, анекдот ли это. Это сообщало государственное телевидение независимого государства.
С. Белковский: Я не хочу молиться на очередного политика. И делать вид, что я влюблен
К. Ларина
―
Чего мы сейчас об этом вспоминаем?
С. Белковский
―
Потому что я в этот момент понял, подумал про себя, в это жуткое черное медведевское время, что у меня тоже есть смертельная усталость от любви к родине. В отличие от любимого руководителя Ким Чен Ира – она неразделенная. Что значительно ухудшает мою позицию и ослабляет ее по сравнению с покойником. Покойником не всегда быть плохо, как я понял. Лежишь в мавзолее…
К. Ларина
―
Подождите. Мы с чего начали разговор.
С. Белковский
―
Будет ли ядерная война с Северной Кореей. Как это все устроено. Что поскольку не хочет никто прижимать Ким Чен Ына, любимого руководителя к любящей груди, давать ему много денег, он должен всех пошантажировать ядерной войной. На противоположном полюсе этой политической реальности находится лидер США Дональд Трамп, который правит страной, не приходя в сознание. Потому что он шоумен, и он не понимает, как устроена политика. И вы знаете, я даже не верил в то, что он настолько не понимает. Когда в день избрания… Вы знаете, как Трамп ко мне приставал?
К. Ларина
―
К вам?
С. Белковский
―
Да. В октябре минувшего года…
К. Ларина
―
Вы с ним встречались?
С. Белковский
―
Я не встречался, но видел его один раз в жизни на конкурсе «Мисс Вселенная».
К. Ларина
―
Когда он в Москве был.
С. Белковский
―
В Крокус Сити Холле. Я не хочу сказать, что я с ним встречался.
К. Ларина
―
А то вас вызовут сразу же на слушания в конгресс.
С. Белковский
―
Нет, меня уже вызывали.
К. Ларина
―
Вот русский след-то где.
С. Белковский
―
В октябре огромное количество женщин сообщили, что Трамп к ним приставал.
К. Ларина
―
Это я помню.
С. Белковский
―
И я в эфире телеканала «Дождь», подписку на который вы не можете купить, сообщил, что Трамп приставал и ко мне в Крокус Сити Холле. И 9 ноября минувшего года, когда Трамп выиграл выборы неожиданно для всех, мне позвонил корреспондент «Нью-Йорк таймс», между прочим, не какого-то желтого таблоида, и сказал: «Мы знаем, что Трамп к тебе приставал». То есть вопрос не стоял, приставал ли к тебе Трамп. Мы знаем. «Ты готов дать интервью эксклюзивное. Рассказать, как он к тебе приставал». Я сказал: «Знаете, коллега, я пошутил, Трамп ко мне не приставал». И в этот момент возникла тягостная пауза, как на похоронах, потому что уважаемый коллега не мог понять, то ли я действительно пошутил, то ли я испугался, Трампа избрали президентом, я что называется, сползаю с темы.
К. Ларина
―
Слился.
С. Белковский
―
Но тогда все СМИ ведущие американские написали, что президентом избран человек, абсолютно непригодный для этой работы, и я думал, что это гипербола. Нет, это была не гипербола. Мы все больше убеждаемся, что так оно и есть. Что впервые за долгие годы президентом стал человек, который не понимает смысла политики, не может организовать политические процессы, неслучайно несколько раз становился банкротом, как мы знаем. Человек, который готов объявить себя банкротом, чтобы не отдавать долги. Такой человек не должен быть президентом сверхдержавы. Но к счастью в Америке правят институты, а не физические лица. Поэтому институты здесь балансируют эту ситуацию.
К. Ларина
―
А если признать недееспособным человека. То, что вы описываете это человек, который не отвечает совершенно за то, что он делает.
С. Белковский
―
Да.
К. Ларина
―
За свои поступки, за свои слова.
С. Белковский
―
Мы это видим. Семь месяцев это подтвердили. Это я не придумал. Давайте проанализируем опять же…
К. Ларина
―
Тогда это можно ставить диагноз какой-то. Проводить экспертизу. Освидетельствование.
С. Белковский
―
Разница вся между Америкой и Россией состоит в том, что в России это, к сожалению, ограничить невозможно. В Америке возможно. И чем занимаются сейчас политические элиты Америки и причем демократы и республиканцы вместе, несмотря на то, что Трамп является кандидатом от республиканской партии, это доказывает и об этом свидетельствует.
К. Ларина
―
То есть ваш прогноз – не доживет до конца срока.
С. Белковский
―
Скажем так, это было бы слишком смелым прогнозом, но не исключаю, что скоро вынесут вперед ногами в хорошем смысле Дональда Джоновича Трампа.
К. Ларина
―
Хотела успеть еще, спасибо, во-первых, Стас, я сегодня смеялась первый раз за сутки. Это невозможно, потому что я сижу все время в судах и у меня ощущение просто какого-то конца света.
С. Белковский
―
В судах – вы имеете в виду корабли?
К. Ларина
―
Да я же не Лиза Пескова. Это у нас Лиза Пескова сидит в судопроизводстве. Я к судам хочу вернуться, потому что еще одно есть резонансное дело, которое мы обсуждали на этой неделе. Это дело о референдуме. Приговорили журналиста РБК к 4,5 годам колонии. К 3,5 простите. И его подельников что называется. За попытку проведения референдума.
С. Белковский
―
Это очень странная история. Потому что, скорее всего, я немножко знаю, как устроена правоохранительная система, я не хочу сказать, что я глубоко в этом разбираюсь, но что-то я про это знаю. Видимо, эти люди наследили где-то, собственно они вызвали раздражение каких-то конкретных правоохранителей. Потому что объяснить это с общеполитической точки зрения невозможно. Ничего они ужасного не сделали. Но так бывает, что люди, понимаете, треплются, извините за этот вульгарный глагол, по телефону. И говорят, например, что давайте мы убьем Владимира Владимировича Путина. А эти разговоры записываются. И когда распечатки разговоров ложатся на стол начальству, начальство принимает решение репрессировать людей. Потому что доказать потом, что ты этого не говорил или ты говорил несерьезно, это довольно затруднительно. Поэтому призываю всю нашу аудиторию никогда не говорить по телефону даже в шутку, что вы собираетесь убить Владимира Владимировича Путина.
К. Ларина
―
Но на самом деле это еще один шар в эту новую театральную реальность. Потому что впервые, по сути, судят людей, которые организовали якобы какой-то подпольный кружок по свержению существующего строя.
С. Белковский
―
Театральная реальность и должно быть все театрально. Весь мир театр, все люди в нем актеры. А вы знаете, чем отличается русский театр принципиально, вы же актриса в отличие от меня. Я мечтал стать актером. Но не стал.
К. Ларина
―
Это вы спектакли даете.
С. Белковский
―
Да. Но вы просто их давно не давали. Хотя про молодую женщину нельзя говорить «давно». Это бестактно. А чем отличается русский театр от англосаксонского. Принципиально. Тем, что англосаксонский театр состоит из героев - Гамлет, Ричард Третий. А русский – из пауз.
К. Ларина
―
Вот на этой паузе мы и расстанемся.
С. Белковский
―
Это оптимистическая пауза.
К. Ларина
―
Спасибо. Станислав Белковский.
С. Белковский
―
Спасибо большое, Ксения.