Евгения Альбац - Особое мнение - 2017-12-19

О.Журавлева

Е.Альбац

Я Сеню знаю с 80-х годов. Вообще, люди, которые, так или иначе, хоть как-то касались диссидентского движения, конечно же, фамилию Рогинский знали. Это был один из таких стоиков. Он отсидел, если мне память не изменяет, четыре года от звонка до звонка. И я помню, мы как-то с ним и с Ковалевым Сергеем Адамовичем поехали в «Пермь-35», и там мы, естественно, сидели, пили водку… Это, на самом деле, очень важно, потому что с очень маленьким числом людей ты можешь позволить себе пить водку - только с теми, кому ты доверяешь. И вот мы сидели внутри прямо в этих камерах этой страшной «Перми-35», политической зоны, и они, перебивая друг друга с Адамычем, рассказывали: «А тут происходило так…». А потом, когда надо было на волю передать какое-то письмецо, как это делалось, как это всё происходило. Происходило это чрезвычайно сложным путем с использованием перистальтики и так далее. А потом, как рассказывает Людмила Алексеевна Алексеева, печатала с этих папиросных бумажечек… и запах стоял – ой!

Мы с Сеней вместе делали материалы - я его попросила – с кладбища Донского монастыря… Поскольку моего деда Марка Альбаца, его расстреляли, и в этот день расстреляли еще около тысячи человек по спискам. И их всех свозили кремировать, в смысле сжигать в крематорий Донского кладбища. Там в 27-м году была поставлена печь. Потом такие же печи ставились в Освенциме. И вот мы туда с Рогинским пришли. И он мне просто вел эту экскурсию по этому страшному-страшному месту. Ведь, на самом деле, вот мы ходим по дорожкам Донского кладбища, а ведь пепел, который вытаскивали из печей, где сжигали людей, которых только что невинно и без всякого отпущения грехов… и никто не погладил их по головке перед тем, как она так страшно умирали… Завтра как раз наследники тех, кто это делал, тут тоже недалеко, на Лубянке будут отмечать 100-летие ЧК. Так вот этот пепел рассыпали до дорожкам Донского кладбища.

О.Журавлева

Е.Альбац

И то, что дальше это продолжилось – то, что делает Сергей Пархоменко с акцией «Последний адрес», - вот так у моего деда на Покровке-11 появилась табличка. Ничего другого от него вообще не осталось там, откуда его забирали. И Арсений Рогинский тоже в этом принимал активное участие. Он приходил, говорил какие-то слова. Он же, вообще, историк, библиограф по профессии и занимался народовольцами, насколько я помню.

Е.Альбац: Это стало принципом советской экономики, советской жизни – туфта и халява

Примерно год назад стало известно, что вдруг неожиданно совершенно у Рогинского обнаружили рак. Рак был уже, очевидно, запущенный. Здесь сначала ему ставили какие-то смешные диагнозы типа гриппа, я как сейчас помню. Я ему звонила, говорила: «Сеня, что с тобой?» Он мне говорил: «Ты знаешь, Женька, чего-то мне нехорошо, говорить стал как-то плохо. Говорят, надо, может быть, таблетки попить». Ну, таблетки он пил, но когда прилетел в Израиль, стало понятно, что у него терминальная стадия.

Но вообще, конечно, об Арсении должны говорить люди, которые с ним вместе шли по жизни, которые с ним вместе сидели, потом строили «Мемориал». И, я думаю, что мы обязательно после того, как Сеню похоронят, обязательно сделаем на эту тему передачу. Потому что это очень важно – вот история этих совершенных стоиков таких, как Сергея Адамович Ковалев, как Арсений Рогинский и многие… Саша Черкасов.

Вот я сейчас думаю: господи, надо не забыть, успеть их всех записать. Чтобы не случилось так, как случилось с Арсением, потому что все ждали – говорили, что ему лучше, что он вроде должен приехать. И как-то я думала, что вот Сенька вернется, можно будет к нему прийти… там «Мемориал»… А теперь вообще никуда не придешь.

Так что, конечно, это очень важная история. Вообще, я много про это думаю. Вот я, слава богу, успела записать маму. Я успела записать свою тетю Лиду. А папу, который умер в 80-м году, я не успела записать. Мне тогда в голову не пришло, что папы так быстро не будет.

Между тем эта личная, частная, персональная история – это самое важное в нашей стране, где история безумно искажена, где ее бесконечно переписывали победители различных партийных съездов. И во всяких даже судебных или следственных делах - куча всякого вранья. Поэтому очень важно сохранять эту частную историю, записывать близких своих людей, своих родителей. У кого-то есть бабушки с дедушками – запишите их, узнайте, как они жили. Потому что при советской власти родители иногда боялись рассказывать о реальной жизни.

Я вот, например, очень долго не знала, что мой дед был в белой армии. Я знала, что он застрелился в 28-м году, но я не знала, что он был офицером белой армии. Мне не пришло в свое время в голову записать свою бабушку. Обязательно надо записывать, потому что эта уходящая жизнь, она имеет колоссальное совершенно значение. Вот Маша Гессен сделала эту книгу The Future Is History - «Будущее – это история». Это ровно об этом. Это о том, как жили и те ценности, которые воспитывались, и те привычки, те стандарты поведения, которые воспитывались, они оказывают колоссальное влияние. Когда это суммируется, всё складывается, это оказывает очень большое влияние на развитие страны, на общество, на то, как здесь формируется режим.

И, конечно, то, что мы допустили, что чекисты вновь взяли власть в стране так, как они никогда не имели такой власти, как они имеют сейчас, - это во много результат плохо выученных уроков истории, частной истории, понимания, почему наши предки сдались под давлением жесткого режима, почему не сопротивлялись, была ли возможность сопротивляться. Как случилось, что все, кто хоть как-то выделялись из общего ряда, оказались в лагерях, убиты, расстреляны или вышли оттуда после многих-многих лет сидения?

Вы спросите людей сегодня, сколько их них читали «Непридуманное» Льва Разгона. А ведь это ровно о том, что происходит, когда ты соглашаешься с Молохом, а потом этот Молох тебя отправляет по этапу, и как можно сопротивляться в лагере. Ведь Разгон же потрясающе написал о том, как можно сопротивляться в лагере. Он 17 лет просидел – 17! А Лика, его жена – 15.

Так что это очень важно. Я, в связи с уходом Арсения Рогинского особенно остро поняла, как важно не потерять эту частную историю советских людей, потому что это поколение, которое помнит советскую власть, уходит, а следующие не понимают, а почему, собственно… Ну, например, почему в нашей культуре так распространена привычка обманывать? Почему с такой легкостью люди врут? Даже люди, которые рядом с тобой, и вдруг они как-то тебя обманывают, и ты думаешь, ну почему?

Е.Альбац: Мы видим, с какой скоростью происходит то, о чем Аристотель предупреждал еще в V веке до нашей эры

А потом ты понимаешь, ну, конечно – потому что в лагерях были два важнейших слова: «туфта» и «халява». Туфта – это когда люди делали вид, что они работали, что они валили там лес, а для того, чтобы получить пайку хлеба, надо было, предположим – я сейчас не помню точно цифры – повалить там… десять деревьев. А если не повалишь, не дадут хлеба, а если не дадут хлеба, у тебя будет цинга – и ты умрешь в этом чертовом лагере. И вот появилась эта традиция туфты. А халява – это значит, получить незаработанное. Но ведь это потом сотни и сотни тысяч людей вышли из лагерей, и они принесли это в жизнь, и это стало принципом советской экономики, советской жизни – туфта и халява. И это вещи, которые надо знать и сохранить для будущей истории.

О.Журавлева

НОВОСТИ

О.Журавлева

Е.Альбац

Так же, как важно, что Алексей Навальный подает в 20 городах на регистрацию себя в качестве кандидата. И хотя, казалось бы, все понимают, и он понимает, что после слова Путина о том, что «мы не допустим, чтобы Саакашвили – читай: Навальный – тут бегали, мутили воду и, вообще, собирали тут новый майдан» - Путин вполне откровенно заявил, что не допустит Навального до того, чтобы зарегистрировать кандидатом в президенты. Хотя я не могу понять, чего Путин так боится Навального.

Тем не менее, это важно, что Алексей продолжает делать. Вы посмотрите, он год ездит по городам, он встречается с людьми, он создает штабы. Это всё очень важные вещи. Так же, как чрезвычайно важно, что Навальный опубликовал свою программу, хотя мы все понимаем, что, скорей всего, власть в России сменится не в результате честной конкурентной борьбы. Но при этом, если уж вы, ребята, пытаетесь писать программу и делать ее, то к этому надо относиться чрезвычайно ответственно и серьезно. Вот я, прочитав программу Навального, себе сказала: голосовать за человека, который публикует такую программу, я не буду, потому что там есть неплохие идеи, которые как бы в экономической части, прежде всего, те, которые касаются отмены налога с малых бизнесов, предоставления возможности покупать патенты. Понятно совершенно, что малый бизнес существует для того, что Амартия Сен – великий нобелевский лауреат – называл «помочь себе и помочь другим» - для того, чтобы люди могли зарабатывать, сами себя обеспечивать и не ходить с протянутой рукой, не просить ничего у государства. Там есть хорошие идеи по поводу того, что нужно создавать что-то по типу норвежского фонда, который позволял бы туда переводить отчисления от продажи ресурсов, в том числе, минеральных ресурсов, нефть, газ и так далее, поскольку недра, принадлежат всем гражданам Российской Федерации. Это позволит как-то решить проблему с пенсиями.

Е.Альбац: Сегодня в России одна из самых важных черт для политика – не бояться

Однако совершенно непонятно, какие институты будут выполнять это замечательное благопожелание в экономической части, потому что всё, что касается государства, формы режима - что делать в перходный период, что делать с корпорацией КГБ, которая находится у власти, как проводить люстрацию – там вообще не прописано.

Более того, в части, которая касается формы республики, которая должна быть, дежурные слова про президентско-парламентскую республику… То есть это все смотрят на Францию и говорят: там же у них и президент есть и вполне себе независимый премьер-министр и совершенно независимый парламент, который может устроить козью морду президенту. При этом совершенно забывают ,что у нас, между прочим, Конституция списана в этой части с конституции Пятой республики, и что президентско-парламентский вариант использовали, попробовали в Грузии и попробовали на Украине - и там и там это вернулось к суперпрезидентской республике. И с уходом Саакашвили и с тем, что президентом стал сначала Иванишвили, потом неважно кто - это не принципиально - это вернулось к правлению, по сути, одному. А уж на Украине мы видим, насколько Порошенко сейчас задавливает парламент, Раду. Только что недавно был уволен глава антикоррупционного комитета Рады. Идет дикая атака на председателя НАБУ – это Национальный антикоррупционный… это специально созданный отдельный правоохранительный орган, который борется с коррупцией. То есть мы видим, с какой скоростью происходит то, о чем великий Аристотель предупреждал еще в V веке до нашей эры, а именно, что самый замечательный человек, когда он становится сувереном, когда он становится главой государства, властью, рано или поздно он превращается в диктатора. И это Россия с ее монархами, генсеками и президентами… просто мы поставили на себе этот эксперимент и бесконечно решаем его повторять.

И вдруг, когда я читаю это в программе Алексея Навального, у меня просто руки совсем опускаются, и я даже не знаю, как на это можно реагировать – вот как? Притом, я понимаю, что ценность Навального как политика, конечно, не в программе, которую он пишет или не пишет, а в том, что он человек, который не боится. Сегодня в России это одна из самых важных черт для политика – не бояться. И в этом смысле никто, конечно, ему не равен.

Я еще, если позволите, хочу сказать, что я опоздала, потому что я была на конференции Российской экономической школы. И, как вы помните, ректором Российской экономической школы в свое время был Сергей Гуриев, и он, собственно, сделал из РЭШ ту финансовую магистратуру, которая стала просто лучшей в стране. И выпускники РЭШ сейчас преподают во многих, в том числе, лучших университетах мира. Один из них Макс Миронов, кстати, часто появляется на сайте «Эхо Москвы», работает в университете в Испании. Так вот как раз Сергей Гуриев приезжал. Была его лекция совершенно замечательная. Я смотрела на Гуриева и думала: Как же мы легко разбрасываемся людьми. Вот этот изумительный совершенно ум… Понимаете, Гуриев главный экономист Европейского банка реконструкции и развития. Конечно, ему хорошо: он живет между Лондоном и Парижем. Но мы-то потеряли.

И там были замечательные сейчас доклады по здравоохранению… Вот опять, Оля, к сожалению, мало кто знает, что Российской экономической школе 25 лет, и что они проводят такую замечательную пресс-конференцию. И вообще надо было вести просто трансляция с этих докладов, настолько это интересно, настолько это интеллектуальное удовольствие. Но, к сожалению, почему-то РЭШ это решил сделать очень тихо, корпоративно, чтобы, наверное, не дай бог никто ничего не узнал и никто их не пожурил. А ведь там хорошие головы работают.

О.Журавлева

Е.Альбац

О.Журавлева

Е.Альбац

О.Журавлева

Е.Альбац: Персональная история – это самое важное в нашей стране, где история безумно искажена

А, то есть то, о чем говорил, в частности. Илья Яшин, настаивая, что…

О.Журавлева

Е.Альбац

Просто видно. Я с большим интересом… я люблю очень Илюшу Яшина, но помимо прочего я просто с большим интересом читаю его посты в Фейсбуке и думаю: Как же это здорово, когда такие ребята приходят в муниципалитеты и начинают на земле узнавать, что такое жизнь на земле и как людям можно помочь на земле. И, конечно, стало совершенно очевидно, что эта тактика идти в муниципалитеты и брать власть снизу абсолютно правильная и имеет большую перспективу.

О.Журавлева

Е.Альбац

О.Журавлева