Максим Шевченко - Особое мнение - 2018-03-01
01.03.2018
Подписывайтесь на YouTube-канал
«Эхо Москвы»
О. Журавлева
―
Добрый вечер. Со своим особым мнением сегодня журналист Максим Шевченко. Здравствуйте, Максим.
М. Шевченко
―
Здравствуйте, Ольга.
О. Журавлева
―
Сегодня появились такие даже не слухи, а заявления, что РФ изучает возможности денонсации Европейской конвенции по правам человека. Некие источники об этом стали сообщать. И появились комментарии о том, что вообще-то ЕСПЧ себя ведет не очень правильно и справедливо. При рассмотрении жалоб против России, политизация позиции ЕСПЧ возрастает. Аргументация и доводы российской стороны не принимаются по внимание. Но все говорит о том, что мы недовольны ЕСПЧ. И как бы можем и отказаться. Можем отказаться?
М. Шевченко
―
Мы отказаться с вами не можем.
О. Журавлева
―
РФ.
М. Шевченко
―
Российская Федерация я считаю, не может отказаться от этой единственной независимой судебной инстанции, где, по крайней мере, российским гражданам может быть предоставлена некая состязательность. Потому что в России большинство судов заранее совершенно ясен результат, что государство, если идет против гражданина, - государство выиграет, если богатый против бедного – богатый выиграет. Судьи, как в комедии Гоголя «Ревизор» Ляпкин и Тяпкин там был судья, как правило, с Городничим и почтмейстером вместе живут и по саунам пьют. Поэтому да, российское государство бюрократическое олигархическое, оно конечно не заинтересовано в наличии ЕСПЧ. Поэтому давайте говорить не «мы». А мы заинтересованы с вами, граждане разных взглядов, левые, правые, либералы. Консерваторы. Потому что мы понимаем прекрасно, что здесь нам справедливость найти очень трудно судебную. А там при всех издержках, при том, что да, есть политизация ЕСПЧ, бывает и политизация ЕСПЧ, но большая часть дел, которые там рассматриваются это объективные честные юридические дела. По вопросам, по которым здесь люди не могут найти никакой справедливости, никакого решения. Поэтому то, что правящая олигархическая бюрократия кривится на ЕСПЧ, приговоры которых она обязана исполнять. То, что она хочет совсем отморозиться и стать подобно такой Салтычихе, которая является единственным судьей и хозяйкой своих крестьян. Крепостных подневольных. Да. Их такая мечта. Мы это не должны допускать.
О. Журавлева
―
А что мы можем сделать?
М. Шевченко
―
Это должен быть гражданский протест, мы должны требовать в данном случае. Вплоть до, я считаю, акций каких-то уличных, выход из ЕСПЧ это страшный удар по гражданским правам. Просто страшный удар. И мне очень понравилась позиция Татьяны Николаевны Москальковой, нашего омбудсмена. Она как юрист, как профессионал, как советский юрист подчеркну, то есть юрист как бы настоящий с хорошим образованием, она как я понял, выразила озабоченность этими требованиями.
О. Журавлева
―
Она сказала, что это шаг назад.
М. Шевченко
―
Это не просто шаг назад, а это шаг практически в крепостное право. Когда суд помещика, а местные суды это суды помещиков фактически, как правило. Особенно в регионах. Да в Москве тоже, честно говоря. Так тяжеловато найти справедливость. Да, это конечно не шаг назад, а это просто прыжок назад будет.
О. Журавлева
―
Если такой прыжок состоится в какой-то момент, знаком это чего для вас будет?
М. Шевченко
―
Знаком того, что государство абсолютно, как говорится, обнажает свою природу, что бюрократия считает государством только себя. И бюрократия считает, что они это и есть Россия. Да собственно они это проговорили, когда Володин сказал: «Россия – это Путин». Вот Путин и все, кто с Путиным работает это Россия. А мы все остальные это какие-то непонятные такие насекомые социальные, которые между собой мы спорим, хороший Запад, плохой. Путин такой, сякой. Навальный. Все такое гудение насекомых. Как у Бродского. Мы им как бы мешаем. Вот если они это сделают, то значит, это будет я считаю шаг, еще один шаг серьезный к фашизации режима.
О. Журавлева
―
А такие шаги уже делаются?
М.Шевченко:Смысл послания это было не обращение к внутренней жизни. Это было послание американцам
М. Шевченко
―
Ну пока это только угрозы, пока идет проверка на прочность. Про ЕСПЧ. Вместо того чтобы создать нормальную юридическую процедуру, вместо того чтобы создать и поддержать систему адвокатуры, пусть защищает интересы государства. Но не относитесь к этому спонтанно. Наоборот создайте институт юридический в консультации с омбудсменом. С правозащитными организациями, даже государственными. С Общественной палатой, например, как ни относись к Общественной палате. То есть государство имеет право защищать свои интересы в ЕСПЧ. И оно защищает свои интересы, получается, на улице полицейскими дубинками, в прокуратуре - исками прокуроров. В Следственных комитетах - делами, которые они заводят. В судах – судебными решениями, которые они принимают против людей. А мы не можем никак защищать свои интересы. Поэтому я думаю, что при всей моей критике Запада и его позиции ЕСПЧ это, безусловно, юридическое достижение, которое я считаю одним из огромных плюсов и 90-х, и 2000-х годов. А одним из немногих буквально, там 1-2 было плюса, свобода слова, за что моя всегда будет личная благодарность Михаилу Александровичу Федотову, который был автором этого закона. Тогда был министром печати. И ЕСПЧ. Два я вижу только плюса. От этого нельзя отказываться. За это надо бороться. Это касается каждого гражданина.
М.Шевченко: Выход из ЕСПЧ - это не просто шаг назад, а это шаг практически в крепостное право
О. Журавлева
―
А от свободы слова еще не отказались?
М. Шевченко
―
В такой мере конечно нет. Шаги есть, но тот закон был настолько демократическим, что он как бы создает фундамент. Даже когда они отжирают от него по кусочкам, все-таки «Эхо Москвы» работает, понимаете. «Дождь» работает. Хотя их называют враждебным. Жириновский говорил «враждебные СМИ». «Эхо Москвы», это Жириновский, по-моему, говорил. Кто-то там постоянно говорит, что вы враги и так далее. Говорит и говорит. Понимаете.
О. Журавлева
―
Но выступать-то сюда приходит.
М. Шевченко
―
Да.
О. Журавлева
―
Как вы прокомментируете, кстати, о свободе слова. Уход Павла Грудинина с дебатов на Первом канале. Также заказную пропаганду против него. Так формулирует наш слушатель из Курска.
М. Шевченко
―
Я поддерживаю Павла Николаевича. Я его доверенное лицо. Я сегодня впервые в качестве доверенного лица участвовал в дебатах. Это был прямой эфир на Дальний Восток. На Россию, в 23, по-моему, 15 это будет у Соловьева. И то, что лично Павел Николаевич не захотел участвовать в этом спектакле, это его право как политика и как кандидата в президенты. И я считаю, что он поступил совершенно правильно. Потому что если первое лицо, президент действующий отказывается от прямой дискуссии с оппонентами, то главный кандидат от оппозиционных сил, от самой большой оппозиционной партии, которая имеет в думе ни много, ни мало, по-моему, больше 12% КПРФ имеет, я считаю, тоже имеет право уйти с такого политического шоу. Я с уважением отношусь к своим оппонентам. Я их сегодня видел. Была кстати очень интересная дискуссия по экономике. Которую мы все практически, несмотря на разницу наших взглядов констатировали кризис просто, катастрофу экономическую в стране. Но, конечно, это абсурдная ситуация. То, что он кто - царь, он бог Путин. Он вообще-то гарант Конституции. Он может хотя бы обсудить с нами Конституцию. С Грудининым, с Явлинским, Собчак.
О. Журавлева
―
Вы же говорили про букашек и червячков. Вот.
М. Шевченко
―
В этой системе мне кажется, эта система идет к гибели таким образом. Мне кажется, что эта система не жизнеспособна таким образом. Я поражаюсь, ведь сам Владимир Владимирович Путин это человек, который прекрасно говорит, формулирует, реагирует на вопросы достаточно быстро.
О. Журавлева
―
Мы никогда не видели его в дебатах.
М. Шевченко
―
Мы не видели в дебатах, но мы видели его в общении с народом. На вопросы журналистов. Вот Ксения Собчак, которую я критикую по разным вопросам, но по этому вопросу я ее поддерживаю. Она же постоянно его фактически как журналист провоцировала на прямые дебаты. И он шутил, говорил, он ведет себя как адекватный и хороший публичный политик. Кто ему советует отказываться от этих дебатов. Зачем ему советуют эти вещи. Я считаю, что это работает не на него. Это работает на уничтожение конституционного строя. На сакрализацию первого лица. Это неправильно, это ненормально. Я считаю, что Путин великолепно выглядел бы в дебатах, совершенно не унизил бы себя. Формат можно было бы дебатов изменять, если какие-то есть претензии. Индивидуальные допустим, дебаты. Там разные форматы возможны. В общем, я считаю, что в целом отказ его от дебатов это его следование совету каких-то технологов, которые рядом с ним сидят, что ваша личность настолько сакральна, ваша позиция настолько запредельно уже божественна. И настолько вы несете такую большую ответственность. Что вам с этими червями, с этими насекомыми, которые там внизу обсуждать. Вот они соберутся в Манеже, преданно посмотрят на вас и послушают про ракету, которая летает.
О. Журавлева
―
Про ракету мы поговорим в следующей части программы.РЕКЛАМА
О. Журавлева
―
И снова с вами «Особое мнение» журналиста Максима Шевченко. Номер для связи вам известен +7-985-970-45-45. На Ютубе тоже есть чат. Так что присоединяйтесь, если еще нет. И вопрос, который пришел по Интернету. «Теперь по посланию, - пишет Василий, - то, что показали всем кузькину мать, ну может так и надо. Я возвращаюсь к нашей жизни, может я не прав, но я не услышал никаких шагов по борьбе с коррупцией, а также по индустриализации-2, по развитию политической конкуренции и гражданского общества. Поддержку политической конкуренции мы сейчас видим по дебатам», - считает Василий. Но ведь действительно как-то все очень было указано в основном только на нашу силу. На ракеты, презентацию картинок.
М. Шевченко
―
Смысл послания это было не обращение к внутренней жизни. Это было послание американцам. И все это многочасовое действо было только ради куска длиной в полторы минуты. Показать ракету, которая летает и облетает все эти системы ПВО и сказать, там было прямое обращение просто к американцам, и сказать, вот знаете, что у нас есть такое оружие. И просто вопрос же не в том, что у нас есть. А у кого у нас есть оружие. В чьих интересах это оружие будет действовать. Нам рассказывает это государство устами президента, что их интересы, вот его, Сечина, Миллера, Дерипаски, Прохорова, Фридмана, Авена, кто там еще есть. Усманова. Это и есть интересы России. Совокупный интерес сильных больших властных богатых людей - это и есть интерес страны. Это люди, которые как на питерской улице просто выскочили, вверх поднялись, и являются лидерами такими. Дерзкими, азартными. Рискующими.
О. Журавлева
―
А зачем обрез-то показывать?
М.Шевченко: Вот Путин и все, кто с ним работает это Россия. А мы все остальные - это непонятные насекомые социальные
М. Шевченко
―
И, собственно говоря, их задача вот этой правящей элиты сейчас, правящей верхушки в том, чтобы мир, американцы в частности признали их право быть Россией. Вот как Николай Второй говорил про себя: я хозяин земли русской. Путина они хотят, чтобы американцы признали, что не просто бывшие бизнесмены или бывшие полковники КГБ, которые стали сейчас вдруг великими президентами и олигархами. А что вы еще и есть полномочные представители исторической России. То, что с легитимным признанием до конца ведь не все так сильно хорошо, понимаете. Как бы признают, что да, помните как бегемот в «Мастере и Маргарите»: свистнуто, не возражаю, свистнуто неплохо, - говорит он Коровьеву. Или Коровьев Бегемоту. А, нет.
О. Журавлева
―
Неважно.
М. Шевченко
―
В общем, эти два персонажа между собой. Но как каким образом признают твою подлинность как мирового субъекта. Сидеть просто в ООН недостаточно. Экономически тебе никуда не позволяют особо участвовать. Может, они и рады были бы стать пятой экономикой мира, как Медведев прогнозировал и хотел. Но никто не позволит просто так сделать. Потому что Запад после распада Советского Союза выделил для постсоветской территории единственную роль – это поставка энергоресурсов и иных материалов на Запад. Никакой экономики Запад здесь не предполагает. Как и никакого демократического свободного общества.
О. Журавлева
―
Но санкции не сразу начались.
М. Шевченко
―
Дело не в санкциях. Дело в том, что легитимность постсоветских элит целиком и полностью зависит от того, какой палец поднимет в Вашингтоне дядя или тетя. Вверх поднимет или вниз. Скажет, ты хороший, даже если ты будешь супертираном. Как Туркменбаши. Но Западу выгоден Туркменбаши, и, несмотря на то, что там был ад кромешный, вот он его признавал. Потому что Туркменбаши решал максимально эффективно единственную задачу, которая для этих анклавов постсоветских существует. Это поставлять газ с помощью корпораций транснациональных туда. На Запад. У него не было другой задачи.
О. Журавлева
―
Путин тоже решал такую задачу долгое время.
М. Шевченко
―
Нет. Здесь сложнее с российской правящей верхушкой. Для Запада здесь есть постоянно повод похмуриться на них. Потому что российская правящая верхушка не хочет просто послушно быть такими Туркменбаши, такими Русбаши, они хотят еще и о каких-то смыслах исторических говорить. Российских смыслах, советских смыслах. Досоветских смыслах. В этом контексте надо понимать статью Бортникова, например, которая была к столетию ЧК, которая просто сталинистская была. Они как бы понимают, чего Запад боится больше всего. Запад больше всего боится на самом деле фигуры Сталина и Ленина. То есть реанимации советского проекта. Потому что советский проект был единственное, период истории России, с петровского времени, когда правители России не получали санкцию на свою легитимность оттуда. С Запада. Петр Первый получал, русские цари получали, все эти принцессы немецкие. Ельцин, естественно, получал. Путин получал.
О. Журавлева
―
И Александр Благословенный.
М.Шевченко: Я считаю, что Путин великолепно выглядел бы в дебатах, совершенно не унизил бы себя
М. Шевченко
―
В какой-то мере.
О. Журавлева
―
И Александр Третий.
М. Шевченко
―
Они уже там добились определенного статуса. Но когда они особо щеки раздували, их поправляли Крымской войной. И последующими берлинскими и парижскими конгрессами. Где выяснялось, что как бы там ни душил поляков с венграми, но приплывет пароходы англо-французские, сардинские в Крым и ты потерпишь постыдное, хоть и героическое благодаря подвигу солдат и матросов Севастополя поражение. В котором ты покажешь, что твоя огромная империя, в которой ты унижаешь крестьян и держишь их за рабов и повелителем являешься огромного количества людей, на самом деле неэффективна. И проиграет европейской коалиции западной. Поэтому это им постоянно показывали. Николаю показали, Александру Второму показали. И так далее. Поэтому, собственно говоря, они постоянно пытаются доказать Западу, что они настоящие. Ну, да, политика так устроена. Если ты сумеешь доказать, что ты настоящий. Но дальше смотрите, экономика так себе, прямо скажем. Она полуколониальная, она ориентирована на сырьевой экспорт и на завоз сюда их дешевой продукции. То, против чего в Индии Махатма Ганди протестовала. Когда ведь в чем был, помните, протест Махатмы Ганди, с которым Путин все время хотел поговорить. Единственный, с кем о демократии – с Махатмой Ганди.
О. Журавлева
―
Ждем соляного похода.
М. Шевченко
―
Когда Махатма Ганди сказал, что давайте выходить на улицы с ткацкими станками ткать, чтобы остановить завоз в Индию дешевых товаров. Английских тканей британских. Вот Россия сегодня просто сливной бачок для экспорта. Потому что они вступили в ВТО. Благодаря лоббизму Мордашова, Лисина и всех этих сталелитейных магнатов, которые рассказывают нам анекдоты про изнасилованных механизаторов. Путин как говорится, добавляет «лучше бы доярку изнасиловали». Это рассказал один из лоббистов ВТО Лисин.
О. Журавлева
―
Мы слышали это.
М. Шевченко
―
Вся страна это слышала. Правда, они скрывают это от страны. Потому что страна-то ужаснулась бы. Если бы это показали.
О. Журавлева
―
Вы думаете, ужаснулась бы.
М.Шевченко: Запад после распада СССР выделил для постсоветской территории единственную роль – поставка энергоресурсов
М. Шевченко
―
Конечно. Потому что ну как, они так про народ разговаривают. Так вот, оружие это единственное, что может на самом деле Западу быть неприятно и опасно. Это некий фундаментальный камень суверенитета и легитимности. Это оружие. И это в принципе я приветствую, что это оружие есть. Потому что я считаю, что Запад не относится к нам как к партнеру не потому, что мы плохие, неразвитые, а потому что изначально Запад видел и во времена гитлеровской Германии, и 20-х годах Советский Союз и территорию российской империи как Азию, они об этом говорили открыто. Это не только нацисты говорили. Это говорили его союзники из британской элиты, нацисты, которые там были. Король в Англии был…
О. Журавлева
―
И русские говорили.
М. Шевченко
―
Нет, секунду. Это говорили англо-финны русские. Русские западники говорили. Большевики так не говорили. Большевики говорили, что мы представляем народ и что Россия это особый континент. Поэтому большевизм был единственной идеологией, национальной идеологией русского народа в истории вообще сформулированной. Когда пугачевщина, то есть естественная склонность к свободе и справедливости русского народа встретилась с научным марксизмом. Тогда появился большевизм. Как единственная в истории успешная национальная освободительная идеология русского народа. Которую поддержали другие народы. Поэтому все остальное – да, кроме оружия сегодня у них нет защиты против Запада. Потому что эта элита российская она одной ногой на Западе, другой ногой здесь в России. Потому что их деньги как бы здесь, а на самом деле там. Они же деньги берут оттуда…
О. Журавлева
―
С женами они разводятся тоже в Лондонском суде.
М. Шевченко
―
Да, тоже, вот нам они ЕСПЧ запрещают. А сами бегают, понимаете в Лондон решать свои бизнес-проблемы. Потому что они понимают, что в Лондоне как говорится, обе стороны признают, что не будет стоять за Лондонским судьей МИ-6, который будет ему диктовать, как ему судить в пользу Абрамовича или Березовского, например. И так далее. То есть может и будет, но в какой-то степени, в общем, легитимность гораздо выше, прямо скажем.
О. Журавлева
―
Чем мы, великая Россия с ужасной ракетой отличаемся от Северной Кореи с не менее ужасной ракетой.
М. Шевченко
―
У нас свободная демократическая страна в целом, гораздо более свободная, чем Северная Корея. Не надо вот эти пропагандистские сравнения…
О. Журавлева
―
Нет, я не пропагандистское сравнение. Я говорю о способе воздействия на внешний мир. Он такой же.
М. Шевченко
―
Нет, у нас более, конечно, в миллион раз более сложная система. В целом Россия достаточно открытая страна, просто в России нет политики в интересах именно сохранения сбережений и развития народа. Когда глава ЦБ Эльвира Набиуллина, она это сказала, правда, в 11-м году, говорит, что малые города России должны умереть, потому что они нерентабельны. Малые города. Ну вот такие прогнозы она дает. Представляете, если бы в Америке бы глава федеральной системы, которая является частной организацией, сказал бы, что какие-нибудь маленькие Шарлоттенбурги в США численностью полторы-две тысячи человек должен умереть. Да я вас уверяю, скандал был бы до небес. А у нас мало того, что эта дама возглавляет ЦБ, то есть является частью путинского правительства. Так еще муж ее Ярослав Кузьминов захватил все здания в центре Москвы под свою Высшую школу экономики. Которая как монстр такой коммерческая, в принципе коммерческая организация, которая выдает псевдоэкономику, дает псевдообразование. Которая просто за ширмой государства и за счет личных связей просто захватывает здания бывших военных училищ, бывших институтов.
О. Журавлева
―
Студентов же учат.
М. Шевченко
―
Не учат там ничему. Где эта экономика. Это высшая школа существует, а экономики нет ни фига. Это полуколониальная экономика…
О. Журавлева
―
У нас некоторые министры оканчивали ВШЭ.
М. Шевченко
―
Ну вот они и так работают.
О. Журавлева
―
Это «Особое мнение» журналиста Максима Шевченко. Мы вернемся после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
И снова с вами Ольга Журавлева и наш гость Максим Шевченко. Мы еще не охватили несколько тем, которые очень интересуют наших радиослушателей. И в частности история, которую мы немножко обсуждали. Почему же не ту модель БМВ подарили нашим золотым…
М. Шевченко
―
Обещали Х6, подарили Х5.
О. Журавлева
―
Объясните мне, я не понимаю разницы. Это просто деньги украли?
М. Шевченко
―
Х5 по-моему начала собираться в Калининграде. Если мне память не изменяет. Х6 еще не собираются. Потом еще важна какая комплектация. М-комплектация или И-комплектация. И – это дешевая комплектация. А М – самая шикарная, люксовая. Разница там порядка двух миллионов рублей. И, естественно, хотелось бы знать детали. А «из зала им кричат давай подробности».
О. Журавлева
―
Но пока ничего. Детали, которые тоже всех очень интересуют…
М. Шевченко
―
Дареному БМВ с другой стороны тоже в капот не смотрят.
О. Журавлева
―
Понятно.
М.Шевченко: Государство БМВ еще маловато отделалось. Потому что эти девушки спасли лицо спортивного чиновничества
М. Шевченко
―
Хотя важно, там трехлитровый турбодизель или какой-нибудь бензиновый двигатель. Это большая разница.
О. Журавлева
―
А вообще это правильно – дарить тем людям, которые победили…
М. Шевченко
―
Конечно, правильно.
О. Журавлева
―
…на Олимпиаде, какие-то ценные подарки.
М. Шевченко
―
Ну конечно.
О. Журавлева
―
Вы бы какой подарок дарили? Что было бы патриотично и правильно.
М. Шевченко
―
Нет, я не знаю, что было бы патриотично, и что было правильно, я бы подарил букет цветов. Вот этим девушкам. Им и так подарили много цветов. А государство я считаю, еще БМВ это маловато отделалось. Потому что хоть в какой-то мере эти девушки спасли, может быть, лицо всего этого чиновничества, которое якобы у нас руководит спортом. И которое полностью, полностью унизительным образом довело ситуацию до того, что огромную страну, в которой есть целая традиция олимпийских чемпионов, они же с Советским Союзом равняют, просто тупо не пускают на Олимпиаду. И унижают еще. Эмблему нельзя, петь нельзя. Ничего нельзя и так далее. Да этих девочек на руках бы они носили.
О. Журавлева
―
Но там были победители не только девочки. Но и мальчики. Я уж не говорю про хоккеистов. А что, гимн спели. Хорошие люди. Победили.
М. Шевченко
―
Победить немцев в финале это не тот финал, который было бы…
О. Журавлева
―
Все-то вам не нравится.
М. Шевченко
―
Знаете, и канадцы не те, и американцы не такие. Будем откровенны. Все это Олимпиада я вообще считаю, что не надо было вообще ездить на эту Олимпиаду. Просто забыть про нее. Выйти из этого МОКа и перестать платить ему туда взносы. И всю эту толпу чиновников, которые туда ездят на переговоры, просто уволить и перепрофилировать на лесозаготовки, например.
О. Журавлева
―
Хорошая идея, в очень большевистском стиле. Скажите, пожалуйста, по поводу злосчастного то ли кокаина, то ли стирального порошка. В аргентинском посольстве. Что на данный момент вам кажется. Что это было?
М. Шевченко
―
Мне кажется, что это был кокаин в аргентинском посольстве.
О. Журавлева
―
Чей?
М. Шевченко
―
Опять-таки вспомню Булгакова: и чем больше Варенуха рассказывал про бесчинства Степы Лиходеева, тем меньше Римский верил Варенухе, а потом увидел, что он тень не отбрасывает. Это вот та же история. Чем больше нам начинают рассказывать, что это был не кокаин, а мука, но все-таки кокаин, но с порошком от глистов смешанный…
О. Журавлева
―
Вообще был кофе.
М. Шевченко
―
… со стиральным, вообще был кофе - последняя версия. И сейчас уже представляют чуть ни героями. В общем, прекрасная детективная история. Я бы никого не сажал, не арестовывал. Честно говоря.
О. Журавлева
―
Уже.
М. Шевченко
―
К сожалению, да, это так. Хотя я не понимаю. У нас великая русская классика: ночь, улица, фонарь, аптека. Александр Блок. Это же поход за кокаином, который продавался тогда в аптеке даже без рецепта, просто на вес.
М.Шевченко: Война началась уже мировая. Сейчас она идет как война спецслужб
О. Журавлева
―
Времена меняются.
М. Шевченко
―
Повторится все как встарь.
О. Журавлева
―
Цены растут.
М. Шевченко
―
…аптека, улица, фонарь. Дело не в цене. Дело в том, что оборот наркотиков является полулегальным. Потому что государство контролирует это дело. Оборотом наличных денег в мире. Это же не какая-то преступная банда, которая ничего не делает. Выдающиеся огромные картели, Медельинский картель. Пабло Эскобаро. Про который я всем очень советую посмотреть, я считаю великий сериал «Narcos». Великий просто сериал. Художественный…
О. Журавлева
―
Хорошо, это об источниках.
М. Шевченко
―
Или у них был концерн Кали, который победил Эскобаро при помощи американских спецслужб. Между прочим. И при помощи государства и занял лидирующую позицию на рынке наркотиков, кокаина, договорившись с американским правительством и с колумбийским. Потому что Эскобаро был не нужен чем, Эскобар, конечно, был отморозок но он финансировал еще коммунистических партизан. Был с ними связан. И объявлял себя как Норьега и так далее. Но я к чему – что вся эта наркоторговля, все это мировое наркопроизводство, конечно, курируется, поощряется и содержится официальными спецслужбами всех государств.
О. Журавлева
―
То есть мы в этом смысле участвуем в мировой экономике.
М. Шевченко
―
Эта экономика теневая, безусловно. Которая есть, всегда была, есть и будет в мире со времен древнейших. То, что засветили вот сегодня российские спецслужбы, это конечно, сознательный шаг американцев. Я думаю, что АНБ и ЦРУ было в теме вполне этих каналов. Такие огромные партии как 4 центнера практически, о которых нам сообщают, конечно, не могут нелегально производиться и поставляться. Потому что это очень большие партии наркотиков. Это была сознательная засветка. Сейчас на наших глазах происходит война спецслужб, как в «Мистер и миссис Смит». Помните, там же тоже к этому Брэду Питту и Анджелине Джоли, там кокаин вполне укладывался бы в такой лихой псевдобондовский сюжет. Да и Бонд тот же самый. Вы думали это кино, вы думали это весна, а это оттепель. Вы думали это кино, а это оказывается реальность. Какие-то Аргентина там…
О. Журавлева
―
А что нужно теперь делать, чтобы сохранять лицо или как-то…
М. Шевченко
―
Делать вид, что ничего не случилось и через месяц об этом перестанут говорить.
О. Журавлева
―
А вот эти люди, которых уже задержали в декабре.
М. Шевченко
―
Ну они будут тихонечко сидеть себе и бояться открыть рот, потому что они будут понимать, что каждое открытие рта может фатально сказаться на их здоровье. Поэтому я думаю, что сейчас в таких случаях обычно это от американцев сюда пришел как бы сигнал, что мы следим за вами. И мы прекрасно знаем, что с вами происходит. И что вы делаете. И мы готовы засветить это все. Так же как они засветили телефонные переговоры господина Пригожина с сирийскими войсками, сирийскими властями по поводу Вагнера. А война началась уже мировая. Сейчас она идет как война спецслужб. Уже были удары авиационные пока по наемникам. Но были. И был ответ якобы в Восточной Гуте. Мы правда не видели убитых американцев. Но мы и убитых «вагнеровцев» не видели тоже. Но, по крайней мере, наши социальные сети российские говорят, что в Восточной Гуте тоже накрошили каких-то якобы членов американских западных, французских, британских частных военных компаний.
О. Журавлева
―
Скажите, а это вообще все правда или нам просто показывают…
М. Шевченко
―
Это правда.
О. Журавлева
―
…какие-то компьютерные игры.
М. Шевченко
―
Это не компьютерная игра. Идет война за мировое господство. Очень серьезная война.
О. Журавлева
―
В том числе и при помощи наркотиков.
М. Шевченко
―
Конечно. Наркотики это один из факторов войны. Как появилась эта связь наркотиков в политике. Во время вьетнамской войны. Когда для борьбы с Вьетконгом, с красными партизанами и Хошимином американцы используют…
О. Журавлева
―
А мне казалось, что китайские боксеры, опиум – это было гораздо раньше.
М.Шевченко: Пользоваться своим социальным статусом для приставания - это гнусность и харассмент
М. Шевченко
―
Нет. Это я вам говорю, была нелегальная. Это была другая совершенно вещь. Но вот в новое время для проведения тайных операций спецслужбы американские должны были получать деньги от конгресса. Денег этих не хватало. Так и возник золотой треугольник. Как сотрудничество гоминдановских бывших офицеров, китайских. Красных кураторов этого дела, которым тоже нужны были деньги на поддержку партизанского движения. И ЦРУ. Которому нужны были деньги на спецоперацию против красных партизан, против Вьетконга. В Афганистане - то же самое. Наркобизнес был способом финансирования внутреннего движения моджахедов, сражавшихся против советского, просоветского правительства. То есть все эти и Хекматияр, и Раббани, и Саяф – они, может быть, сами не употребляли, как мусульмане я уверен, но они, безусловно, вместе с пакистанскими и американскими спецслужбами участвовали в производстве, бизнесе и транспортировке наркотиков.
О. Журавлева
―
Нам-то зачем эти наркотики были нужны.
М. Шевченко
―
Нам не наркотики… В смысле?
О. Журавлева
―
В Россию их сейчас 400 килограммов зачем везли?
М. Шевченко
―
Я не знаю. Я не исключаю, что для каких-то спецопераций нужны. Потому что партия очень большая. Поступления в Москву такой партии просто вообще ужас какой-то был бы. 400 килограммов.
О. Журавлева
―
Всем хватило.
М. Шевченко
―
Там же есть утечка, что они куда-то в Европу планировали это дело послать.
О. Журавлева
―
Ну может быть. Да. Может быть, эти самые конверты с белым порошком.
М. Шевченко
―
Я считаю, что такие большие партии это всегда финансирование спецоперации. Только для этого они нужны. Это огромная наличность, которая собирается с помощью криминала. И которые идут на закрытые спецоперации. Так делают все, так делает ЦРУ и, наверное, наши тоже доросли до этого.
О. Журавлева
―
Хорошо. Еще один вопрос. Две минуты буквально осталось. История с сексуальными домогательствами и депутатом ГД Леонидом Слуцким. Он назвал это все заказухой. Ответил, что на детекторе он не собирается проходить, они имеют большую погрешность. И он обрел только новый авторитет в связи с этой историей. Для вас стал более авторитетным?
М. Шевченко
―
По-моему, это позор для спикера такие обвинения. И, по крайней мере, две журналистки Катерина Котрикадзе и из «Комсомольской правды» девушка заявили о сексуальных приставаниях со стороны достаточно большого политика по статусу, который очевидно полагает, что со своего статуса он может вот так приставать к журналисткам. Который не просто ухаживает по статусу себе равной. А ведь девушки заявили о том, что эти приставания были им особо омерзительны, потому что они были вынуждены улыбаться и терпеть, боясь, что их лишат аккредитации в думе. Потому что они потеряют работу. А он человек влиятельный. И он может это сделать потенциально. И если эта история останется без расследований, без изучения, это просто показывает отношение вот этой сформировавшейся элиты так называемой в огромных кавычках к народу. Они считают, что и женщины им должны давать безотказно, потому что они такие великие депутаты и вице-спикеры.
О. Журавлева
―
Ну все же так делают.
М. Шевченко
―
Нет, Оль, когда мужчина просто с женщиной пытается познакомиться, равный по социальному статусу, когда она от него не зависит или он от нее как в этом фильме прекрасном с Деми Мур и я помню, когда была целая история какая-то…
О. Журавлева
―
Неважно.
М. Шевченко
―
То это нормальная ситуация. Женщина может сказать: извини, я замужем или я не хочу с тобой. Или извини, давай прекратим общаться. Ну, мужчина погорюет, то есть сам факт приставания – в этом нет ничего плохого я считаю. Это проявление человеческой природы. Но пользоваться своим социальным статусом для приставания - это гнусность, подлость и конечно, это харассмент. Тут просто нет двух мнений.
О. Журавлева
―
Спасибо большое. Это мнение журналиста Максима Шевченко. Всего доброго.