Николай Сванидзе - Особое мнение - 2018-04-13
13.04.2018
К. Ларина
―
Добрый вечер. Программа «Особое мнение». В студии ведущая Ксения Ларина и напротив меня как обычно в этот день и в это время Николай Сванидзе. Здравствуйте, Николай Карлович.
Н. Сванидзе
―
Здравствуйте, Ксения.
К. Ларина
―
Нашим слушателям и зрителям напомню, что у вас есть возможность задавать ваши вопросы на наш sms +7-985-970-45-45, ну и есть вопросы, которые пришли на наш сайт до начала программы. Милости просим, на эти вопросы Николай тоже ответит. Я обязательно постараюсь ему их передать в течение эфира. Ну что, будем разгребать. Как говорит Венедиктов «будем наблюдать». Давай начнем вот с чего. Короче говоря, судя по всему, возвращается советское время и студентов бюджетных отделений хотят обязать отрабатывать дипломы в госкомпаниях. Это получается обязательная отработка после окончания государственного вуза. Пять лет должны отработать по приказу, что называется отдать долг родине. Поскольку ты преподаватель в старшей школе, в вузе, ты за или против? Вот так просто спрошу.
Н. Сванидзе
―
Просто против.
К. Ларина
―
Почему?
Н. Сванидзе
―
Потому что я считаю, что все эти элементы крепостного права, когда где-то сколько-то лет отрабатывать – это все глубокая архаика. Которая на самом деле уже давно ушла в далекое прошлое и попытка это возвратить – это попытка нырнуть в давнюю историю. Ну давайте еще другие атрибуты нашего прошлого возродим. Давайте отнимем паспорта у крестьян и так далее.
К. Ларина
―
Крестьян-то не осталось.
Н. Сванидзе
―
У тех, кто остался. У тех немногих, кто остался. Чтобы не рыпались. Закроем границы на замок. Я не думаю, что это целесообразно, что это поможет тому же государству. Потому что для того чтобы государство было лучше, нужно чтобы люди вольно раскидывали мозгами. Вольно.
К. Ларина
―
А если мозги раскиданы далеко за границей РФ.
Н. Сванидзе
―
А это значит, что здесь плохо они раскидываются. Значит нужно создать условия для того, чтобы они здесь раскидывались лучше. А не загонять людей за какой-то высокий забор, чтобы они обязательно работали на какую-то государственную контору, государственную структуру. Потому что если это будет опять-таки из-под палки – добра от этого никому не будет. И потом это свидетельствует о таком старом подходе, что то, что не государственное, то антигосударственное. Но почему детям, студентам, закончившим вуз, они уже на самом деле не дети, почему им ни работать на какую-то частную структуру. Российскую. Ну почему нет. Кому от этого будет хуже? Почему обязательно на государственную. У нас же помимо государства в нашем государстве есть еще и другие какие-то образования.
К. Ларина
―
Потому что, руководствуясь логикой, я понимаю ее, они могут тебе объяснить с закрытыми глазами, почему они это делают. Вернее, почему - понятно.
Н. Сванидзе
―
Чтобы не уезжали.
К. Ларина
―
Нет. Государство на вас тратило деньги, неблагодарные. Вы учились бесплатно 5-6 лет, получали профессию. И после этого вы хотите нас кинуть?
Н. Сванидзе
―
Это логика прямая элементарная и неправильная. Это линейная логика. Потому что я еще раз повторяю, помочь тому же государству работать на то же государство можно, необязательно работая в государственной конторе. Вовсе необязательно. Почему до сих пор как-то не принималось во внимание, как это государство на тебя тратит, что же ты не работаешь на государство. И правильно, что не обращалось внимание. Потому что повторяю, это линейно, это грубо и это неправильно. Желание все втянуть, жестко держа за рукав, подтянуть к себе и подмять под себя - оно не к добру.
К. Ларина
―
А ты думаешь, причина для принятия, если будет принят, вообще для такой инициативы, она в чем кроется настоящая? Что они с этого имеют. Мы же не доверяем этим институтам вообще. Любой законопроект, который вносится на обсуждение в любом из парламентов наших, что верхнем, что нижнем, он всегда вызывает подозрения. Чего-то хотят опять украсть у нас.
Н. Сванидзе
―
В данном случае у нас хотят украсть мозги. Под флагом того, что наоборот хотят их сохранить. Все мозги, все юные мозги – они должны работать исключительно на государственные структуры. Я еще раз повторяю, что внутри границ РФ помимо государственных структур есть еще масса других. Частных. Общественных. А почему не в них? Они что, враждебны? Это что, все агенты иностранного влияния? По-видимому, считается так.
К. Ларина
―
Хорошо, переходим собственно к агентам иностранного влияния. Главное событие, безусловно, которое сегодня произошло, да простят меня мои юные товарищи, не Telegram, не закрытие Telegram все-таки. А это попытка ассиметричного ответа на санкции. И сегодня мы узнали, наконец, как будут бомбить Воронеж в очередной раз и по сути готовится аналог закона Димы Яковлева. Потому что то, что сегодня мы слышали, все предложения о том, как ударить по американской промышленности – это все опять же напоминает ту же схему, сделать так, чтобы народ вообще наш не только не мог ни есть, ни пить, но уже не лечиться, не отдыхать. Ничего. То есть полное закрытие всего. Там тебе и вопрос о лекарствах уже встал, запретить ввоз иностранных лекарств. Запрет на алкоголь и сигареты, тем более их давно делают на российской земле. И бренды американские якобы, которые они перечисляют – это все, по сути, российское производство. И Пепси-кола, и Макдоналдс. Ну что я отвечаю за тебя. Отвечай ты.
Н. Сванидзе
―
Продолжай, у тебя замечательно получается. Во многом я согласен. Так в женском голосе это лучше воспринимается.
Н.Сванидзе: Для того чтобы государство было лучше, нужно чтобы люди вольно раскидывали мозгами
К. Ларина
―
Непонимание чего-то или какое-то вредительство по отношению к собственному народу. Скажи мне.
Н. Сванидзе
―
Объективно, на мой взгляд, по конечному результату это часто сильно напоминает вредительство. Конечно же. Очень сильно напоминает вредительство. Желания навредить нет. Есть желание помочь, просто получается как всегда, как говорил Виктор Степанович Черномырдин, у которого сегодня кстати день рождения. Было бы. У этого великого человека. Вот он афористично мыслил. Это одна из его самых памятных пословиц, которые он нам подарил и которые превратились в народные. Потому что ответить-то нечего, ответить нечего и нечем по одной простой причине. Трудно отвечать на экономические санкции при такой подавляющей разнице в экономических потенциалах. Потому что их экономические санкции против нас работают, наши экономические санкции против них – работают опять-таки против нас.
К. Ларина
―
Мы с тобой, кстати, гадали, что будет в ответ на прошлой передаче.
Н. Сванидзе
―
А здесь набор очень ограничен. Ну, вот давайте просто сами себе зададим вопрос. Если мы отказываемся от американских лекарств, по кому это больше бьет? По Америке или по нам. Вот я даже не буду подсказывать ответ. Говорится, что мы отказываемся от тех американских лекарств, аналогов которых нет у нас. Но дорогие друзья, спросите у любого врача, вот когда название то же, одно и то же название лекарства, но одно из них американское, в скобках – швейцарское, шведское, бельгийское, английское. А другое наше. Какое вы выберете? И вовсе не из-за презрения к отечественному производителю, из-за нелюбви в нему, а просто потому что лекарство швейцарское, американское и так далее, как правило, другого качества. Но это так. Мало того, очень часто бывает так, что вообще название не соответствует действительности. Что название написано то же самое, а лекарство вообще другое. И честные врачи не рекомендуют его употреблять.
К. Ларина
―
Ты думаешь, депутаты ГД об этом не знают.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю.
К. Ларина
―
Я думаю, все, что касается их здоровья, у них все в порядке. Им никогда никакой аналог не придется принимать. Хорошего качественного лекарства, сделанного в любой цивилизованной стране, которую ты перечислял. Понятно, против кого эти инициативы направлены.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, может быть и придется.
К. Ларина
―
Ну конечно.
Н. Сванидзе
―
Может быть, они себе тоже в ногу стреляют. Не знаю. Потому что если продолжится, скажем, политика санкций, то у них тоже возникнут сложности с приобретением лекарств, в том числе и для себя. Так или иначе, в данном случае меня больше интересует не личная судьба депутатов ГД, а судьба граждан России.
К. Ларина
―
Я хочу понять, если ли вообще совесть у этих людей, когда они предлагают всерьез это обсуждать.
Н. Сванидзе
―
Вопросы совести достаточно абстрактные. Я думаю, что мы сегодня не будем долго обсуждать эти вопросы.
К. Ларина
―
Я просто хочу прочесть, чтобы я уже не вспоминала так путано, что предполагается запретить: на ввоз для продажи сельскохозяйственной продукции, еда, алкоголь, табак, лекарство. Запрет на въезд иностранцев и найм их на работу, запрет на сотрудничество в атомной отрасли, в авиастроении, в ракетно-двигательной отрасли. Но это самые главные вещи, которые стоит обсуждать. В списке предполагаемых запретов – запрет на сотрудничество с представителями стран, которые поддерживают санкции. В том числе Америка, в первую очередь. Это что значит? Какие последствия могут быть.
Н. Сванидзе
―
Ничего я думаю, особенно светлого не будет, потому что если это специалисты, а какой смысл сотрудничать не со специалистами. Если это специалисты и с ними запрещено сотрудничество, значит, это каким-то образом отразится на уровне исследований, я боюсь. Разумеется. Если в каждом специалисте американского происхождения, американского гражданства видеть шпиона, ну тогда это в интересах национальной безопасности. Если мы исключительно со шпионами сотрудничали до сих пор. А если не со шпионами – тогда это отразится на качестве исследований. Я повторяю еще раз, отвечать-то как-то должны. А отвечать нечем. Поэтому, естественно, любой ответ он отразится на нас самих гораздо больше, чем тех, кому мы отвечаем. Ну просто потому что, повторюсь еще раз, очень большая разница в потенциалах экономических.
К. Ларина
―
Там есть еще одна вещь, не знаю, то ли смеяться, то ли плакать. При всем этом, при таком количестве запретов на все, предлагают производить иностранные товары без разрешения правообладателей. Это предлагает высший законодательный орган страны. Мы бьем американцам под дых, поскольку все успехи и, прежде всего, доминирование англосаксонского западного мира обеспечиваются именно правом интеллектуальной собственности. И мы наносим удар по этому праву. Объяснил этот призыв зампред думского комитета по госстроительству и законодательству Михаил Емельянов.
Н. Сванидзе
―
Заметьте – по законодательству.
К. Ларина
―
А как же, он же специалист.
Н. Сванидзе
―
По-видимому, считается таким образом, что мы нанесем по американцам колоссальный удар, если будем красть у них то, что они придумывают, выдавать за свое и не спрашивать у них разрешение. Это будет способствовать необычайному росту нашей репутации в мире, как всякое воровство. И приведет нас к огромному технологическому успеху. То есть они будут что-то придумывать, а мы будем говорить: это мы придумали. Ну так ведь предлагается. Как я понимаю. И не будем спрашивать. А чего у них спрашивать у козлов. На самом деле. С ними надо пожестче. Чтобы они место свое знали. Мне нравится, в сетях сейчас появилось новое выражение последние месяцы – указать место. Причем указывает какой-то депутат ГД или кто-нибудь еще, или какой-нибудь артист, спортсмен. Там Пупкин указал Америке ее место. Вот мы таким образом или иногда миру указываем. Кто-то указал миру место. Всему. Планете всей. Мы указываем таким образом Америке ее место, мы будем забирать то, что они придумали. Пользоваться их лицензиями. Не спрашивая разрешения. Пользоваться их рецептами, не спрашивая разрешения. При этом качество будет резко падать, разумеется, потому что кто же его проверит, если оно вообще ничье. Оно вообще их, а мы выдаем за свое.
К. Ларина
―
А это вообще не является ли, спрошу я робко нарушением международного законодательства.
Н. Сванидзе
―
А мы в гробу видали. Разумеется, конечно. Но мы же это видали в гробу. Потому что они-то на нас плюют, и мы на них будем плевать. Слюной.
К. Ларина
―
А зачем тогда парламент.
Н.Сванидзе: Желание все втянуть, жестко держа за рукав, подтянуть и подмять под себя - оно не к добру
Н. Сванидзе
―
Что зачем парламент?
К. Ларина
―
Зачем тогда законодательный орган в стране, если он призывает нарушать все законы вообще возможные.
Н. Сванидзе
―
Нет, международные законы, а наши-то не нарушаются. Считается, что все это будет соответствовать нашим законам. Если не будет соответствовать, мы придумаем другие наши законы, которым это будет соответствовать. Ну, ситуация оруэлловская на самом деле.
К. Ларина
―
Особенно рядом с другим пафосным заявлением товарища Боярского, только не артиста, а сына артиста, который очень активный депутат «Единой России», который сегодня высказался в том духе, что когда люди публикуют какие-то ссылки, которые помогают обойти блокировки запрещенных сайтов, то это вопиющее нарушение закона и будем преследовать жестко, если кто посмеет где-то это…
Н. Сванидзе
―
К сожалению, мы обижаемся на них, сердимся на них, делаем ровно то, в чем они нас обвиняют. Вот вы говорите, что я пьяный и буян, так я сейчас нажрусь и всем морды начищу. Вот примерно такая логика. И мы ей следуем довольно успешно.
К. Ларина
―
Ну вот я сказала уже про Telegram, коснулась по касательной. Давай теперь к этому перейдем. Это какая-то почти юмористическая история, меня, конечно, поражает, с каким изяществом и артистизмом общается с этими жестокими требованиями сам Павел Дуров. Когда он реальные ключи прислал Бастрыкину или Бортникову, главе ФСБ.
Н. Сванидзе
―
Я не помню.
К. Ларина
―
Ну неважно. Короче говоря, сегодня повторю, конечно же, главная новость, которая сотрясает русский Интернет – это решение суда в ответ на иск Роскомнадзора заблокировать Telegram. Сегодня все это обсуждают, но я пока, честно говоря, по-настоящему реакцию людей, которые этим Telegram пользуются в самых высших сферах, мы знаем, что этим Telegram пользуются все. Ну может быть за исключением Владимира Владимировича Путина. Который демонстративно вообще в Интернет не заглядывает. Это по кому бьет опять же. Расскажи мне.
Н. Сванидзе
―
Я не знаю, по кому это бьет. По мне нет, потому что я как раз Telegram не пользуюсь. Для меня Telegram это в основном то, что приносят на дом, это почтальон Печкин.
К. Ларина
―
Не надо хвастаться своим…
Н. Сванидзе
―
Я не хвастаюсь. Я констатирую факт.
К. Ларина
―
Надо наоборот сказать, что, к сожалению, я еще не дорос, я старый человек.
Н. Сванидзе
―
Совершенно верно. Я заливаюсь краской стыда. Это констатация факта. Чтобы то, что я буду говорить в дальнейшем, не воспринималось как бред сивой кобылы. Я просто этого не знаю. Но я разговаривал со своими студентами.
К. Ларина
―
Молодец.
Н. Сванидзе
―
Я брал у них консультации. Они мне читали лекции. Проводили со мной семинар. Не далее как сегодня и они мне рассказали, они все пользуются за одним исключением, только одна барышня из тех, с кем я разговаривал, было десятка полтора человек, с кем я беседовал на эту тему, одна только барышня не пользуется Telegram. Все остальные пользуются. Относятся к этому со спокойствием слонов. И говорят, что мы собственно, уже знаем, как обходить.
К. Ларина
―
То есть типа по фиг совсем.
Н. Сванидзе
―
Абсолютно. Мы знаем, как обходить. Проблем никаких нет. Вот реакция именно такая. Я думаю, что это, хотя это не была репрезентативная выборка, это была достаточно случайная студенческая группа. Просто мои ребята, но, тем не менее, я думаю, что в конечном счете она достаточно показательная эта выборка.
К. Ларина
―
Кстати, Павел Дуров уже когда…
Н.Сванидзе: Может быть, они себе тоже в ногу стреляют. Не знаю
Н. Сванидзе
―
Хотя это наверное антизаконно, прав депутат Сергей Боярский, и тем не менее, это будет именно так.
К. Ларина
―
Я просто хочу завершить по поводу блокировки, возможности продолжать пользоваться Telegram. Сам Павел Дуров сегодня сказал, когда закончился первый ажиотаж вокруг этой темы и все срочно стали искать, друг другу писать какие-то ссылки, вот тут постранично, тут пошагово. Он сказал, ребята, успокойтесь, дорогие друзья, все, кто пользуется Telegram, останутся нашими дорогими любимыми пользователями. Никуда вы не денетесь, нужно только одну маленькую штучку. А дальше я все сделаю сам.
Н. Сванидзе
―
У моей девочки есть одна маленькая штучка. Как уже было сказано.
К. Ларина
―
Вопрос главный: во имя чего тогда столько сил на это брошено, на все заседания, обсуждения. Суды, угрозы. Такие люди включились в это. Если все сидят и смеются. Все, кто знают, что такое Интернет.
Н. Сванидзе
―
А это глубоко архаическое мышление. Эти люди живут в позавчерашнем дне. Они считают, что им подвластны силы природы, мировые глобальные процессы. Вот можно приказать, вот был персидский царь Ксеркс, ему однажды помешал шторм на море провести некую военно-морскую операцию. Он велел высечь море. И собрал рабов с кнутами и они секли море. И он всерьез считал, что он его наказал.
К. Ларина
―
Это правильное сравнение. Ну ты понимаешь, эти люди, которые это все сочиняют, они не такие. Вот ты им расскажешь такую вот байку, они посмеются. Ну да, смейся, смейся, Сванидзе. Давай-давай. Только вот завтра ты проснешься, вообще никакого Интернета не будет. Понял? И все.
Н. Сванидзе
―
В это я почти верю. Единственное, чтобы никакого не было Интернета, это все-таки не в их силах. А что подлянку могут кинуть - в это я верю, несомненно. Но не такого общего масштаба. Вот точечно индивидуально – очень даже могут. И, в общем, все могут испортить жизнь, испортить настроение. Но справиться с мировым технологическим прогрессом не могут. Это не в их силах.
К. Ларина
―
Ну как, Китай-то есть, у нас же есть пример перед глазами, они нам все время тыкают, говорят, вот будет как в Китае. Построим вам купол ру. И будете пользоваться. Больше никуда. И будем сами решать, каким мессенджером вы будете пользоваться. Тук-тук, стук-стук или Telegram.
Н. Сванидзе
―
Как говорил покойный Аркадий Иванович Вольский: для того чтобы было как в Китае, у нас слишком мало китайцев.
К. Ларина
―
То есть ты нас успокаиваешь. Ты, человек 80-х годов как Гаев из «Вишневого сада».
Н. Сванидзе
―
Строго говоря, 50-х вообще-то. Спасибо за комплимент, конечно.
К. Ларина
―
Я цитирую просто чеховского персонажа.
Н. Сванидзе
―
Понимаю.
К. Ларина
―
Гаева, который сосал леденцы и говорил: я как человек 80-х годов. Ну, хорошо. Пусть так. Тем не менее, повторяю, что этим мессенджером пользуются все. И пользуются, в том числе для закрытых совещаний. И для открытых совещаний. Они там брифинги проводят. В том числе с журналистами.
Н. Сванидзе
―
Самое интересное то, что даже члены государственного руководства, представители будут продолжать тихо обходить этот закон.
К. Ларина
―
Конечно.
Н. Сванидзе
―
Потому что они привыкли. Вот там какой-нибудь скажем, Рамзан Ахматович Кадыров, дай бог здоровья и счастья, вот он привык пользоваться Telegram, я уверяю, что он будет им пользоваться.
Н.Сванидзе: Это будет способствовать необычайному росту нашей репутации в мире, как всякое воровство
К. Ларина
―
Про Кадырова мы сейчас поговорим. Там тоже отдельная история, связанная с Кадыровым, которая открывает какую-то новую тему, мне кажется, лонгрид называется, когда вот такая тема, которая в развитии. Она, по-моему, открылась сегодня заявлением Рамзана Кадырова. И в следующей части мы поговорим о предложении Рамзана Кадырова о пожизненном, по-моему, сроке для Владимира Владимировича Путина. И есть некоторые вопросы от вас, которые я обязательно Николаю задам.НОВОСТИ
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Особое мнение». И вот то, о чем я хотела поговорить с нашим сегодняшним экспертом по поводу предложения Рамзана Кадырова. Который никогда просто так ничего не делает. Его предложение, я сказала, что он предлагает продлить на пожизненное пребывание у власти Владимира Путина. На самом деле чуть скорректирую. Речь идет о предложении референдума на эту тему. Провести референдум о продлении президентских полномочий Владимира Путина. Понятно, альтернативы Путину нет, это все понятно, это все лирика. Как ты думаешь, чьи это мысли, народа может быть нашего?
Н. Сванидзе
―
Ты удивишься – да.
К. Ларина
―
Да что ты.
Н. Сванидзе
―
Несомненно, народа. Я думаю, что последние выборы президента, в общем, очень многих людей склонили к мысли о том, что, а чего собственно, все выбирать, бабки только тратить. Знаешь, как кто-то недавно предложил, а, в Екатеринбурге, когда отменили прямые выборы мэра, то…
К. Ларина
―
Прямые выборы Ройзмана.
Н. Сванидзе
―
В данном случае Ройзмана. Но под таким соусом, что во-первых, будем выбирать профессионала настоящего. А не какого-нибудь там популиста. А, во-вторых, деньги сэкономим. На выборы же сколько денег уходит. Вот то же самое и это кстати достаточно популярный аргумент, то же самое многие люди думают сейчас насчет выборов разных уровней. И в частности президентских выборов. Ясно, что замены Путину нет. Ясно, что нет ему альтернативы. Чего выбирать каждые пять лет, шесть, семь, восемь. Мучиться. Ну, давайте уже и пожизненно дадим ему. Я уверяю тебя, что если дойдет до референдума, я абсолютно убежден, что большая часть будет за. На данный момент.
К. Ларина
―
То есть как бы без всяких фальсификаций.
Н. Сванидзе
―
Ну что называть фальсификациями. Без фальсификаций результатов. Ну, естественно, будет проведена соответствующая морально-пропагандистская работа. Очень отчетливо.
К. Ларина
―
Как в Крыму прошел же референдум.
Н. Сванидзе
―
В Крыму и так народ был за. Если бы референдум прошел по всем международным законам, результат был бы такой же. С этим сложнее, конечно. У нас не Крым все-таки. Не один Крым, скажем так. Тем не менее, поэтому то, что говорит Рамзан Кадыров, - это во многом соответствует массовым настроениям. Плюс к этому это конечно, соответствует его собственным настроениям. Разумеется. Конечно, это не будет принято, это невозможно. Потому что и сам Путин избегает подобного рода вещей. Он в известном смысле такой пурист юридический. Во всяком случае, формально это все должно соответствовать и законам и Конституции, и так далее. Он на такие вещи никогда не пойдет. Но, тем не менее, конечно то, что это в голове у Рамзана Кадырова, это о многом свидетельствует.
К. Ларина
―
Но подожди, есть другие возможности. Мне кажется, что это как бы такой первый вполне себе внятный сигнал, причем он же звучит даже не от депутата ГД какого-нибудь безумного, а от главы одного из важнейших регионов страны. И мы знаем, что тут такая дружба крепкая между президентом страны и главой республики.
Н. Сванидзе
―
Дружба крепкая, глава влиятельный, если не самый влиятельный из всех региональных лидеров. Но при этом регион очень, скажем так, не характерный. Потому что это как раз тот регион, в котором, скажем так, очень своеобразным образом выполняются законы РФ. Очень своеобразным образом. Поэтому в этом смысле настроения этого региона, нельзя сказать, что они характерны для всей страны. Но настроение Рамзана Кадырова в данном случае, он человек тонкий в смысле каких-то, улавливания движения воздушных масс. И это, конечно, интересно.
К. Ларина
―
Это самый такой проверочный сигнал. Как общество это воспримет.
Н. Сванидзе
―
Как у Фазиля Искандера было написано в замечательной повести «Созвездие Козлотура»: интересное начинание, между прочим.
К. Ларина
―
Потому что есть другие пути, вполне себе цивилизованные. Опять же есть для этого специальный орган, который мы с тобой обсуждали в первой части.
Н. Сванидзе
―
А какой орган мы обсуждали?
К. Ларина
―
ГД РФ. Ты не знаешь?
Н.Сванидзе: То, что говорит Рамзан Кадыров, - это во многом соответствует массовым настроения
Н. Сванидзе
―
Здесь до этого органа не дойдет.
К. Ларина
―
Как? А Конституцию изменить не хочешь?
Н. Сванидзе
―
Нет.
К. Ларина
―
Запросто.
Н. Сванидзе
―
Во-первых, не хочу, если ты спрашиваешь меня. Во-вторых, я думаю, что и Путин не хочет изменять Конституцию.
К. Ларина
―
Но срок-то они изменили. Поправили чуть-чуть, подвинули. Ничего. Спокойно, никто не возражал.
Н. Сванидзе
―
Да, так не изменили. Уточнили. Я думаю, что сейчас самое конечно забавное, что это предложение поступило в начале президентского срока шестилетнего, еще даже до инаугурации.
К. Ларина
―
Ну потому что, чтобы было время для маневра.
Н. Сванидзе
―
А это значит, что человек смотрит вдаль.
К. Ларина
―
Именно. Мы успеем еще несколько тем затронуть с помощью вопросов наших слушателей. Давай я спрошу по поводу как раз то, о чем было сказано в новостях – «Новичка». «Эксперты подтвердили выводы Великобритании относительно типа вещества, которое было использовано при покушении на Скрипалей, - пишет наш слушатель с ником Алан-19, - закрытая часть доклада передана Великобритании, будет разослана всем членам организации о запрете химического оружия».
Н. Сванидзе
―
ОЗХО.
К. Ларина
―
Захарова заявила, что Россия не признает выводов этого доклада, пока Великобритания не представит всех материалов, имеющихся по этому. Трудно понять такие заявления. Как вы их понимаете?»
Н. Сванидзе
―
Заявление Захаровой. Ну как давно заявлялось, что поскольку Россия не привлекается к расследованиям этого дела и России не предоставляются никакие документы, Россия и не примет никаких выводов этой организации. Это давно заявлялось. Чего тут понимать. Тут понимать нечего. Мы хотим, чтобы нас привлекли, мы хотим быть не обвиняемой стороной, а участником расследования. Нам говорят, что вы профессор Мориарти, а мы Шерлок Холмс. Мы вас привлекать к расследованию не будем. Ваших собственных преступлений. Это говорят нам. Вот две такие, прямо скажем, полярные позиции.
К. Ларина
―
Еще по этой же теме. «Почему Юлию Скрипаль прячут на военной базе. Она же вроде как здорова. Вы не считаете, что ее нужно показать людям. И уж тем более консулу РФ». Это один вопрос. И рядом другой немножко другой ракурс: «Как вы думаете, почему нам не показывают фотографии Скрипалей на больничной койке, вспоминаем, как газеты печатали фотографии Литвиненко под капельницей. Ничего похожего нет со Скрипалями».
Н. Сванидзе
―
Понятия не имею, почему не показывают фотографии. А кому их показывать. Что касается того, что народу показать, людям показать Юлию Скрипаль. Каким людям-то? Нам они ее показывать не собираются.
К. Ларина
―
Консулу просят показать.
Н. Сванидзе
―
Ну и консулу не собираются показывать. Дело в том, что я повторяю еще раз, мы для них сейчас, у нас просто разные углы зрения на проблему. Мы для них сейчас обвиняемая сторона. То есть показывать нам это по их мнению – показывать преступникам. Показывать тем, кто ее пытался угробить и не угробил. Давайте мы ее покажем, что они еще раз попытались угробить. Вот их позиция сейчас. Их точка зрения. Просто для того, чтобы мы объективно оценивали ситуацию, нужно себе представлять их точку зрения. Она именно такова. Как бы она нам ни была неприятна, тошнотворна. Или понятна наоборот. Вот она именно такова.
К. Ларина
―
«Николай Карлович, - спрашивает наш слушатель Илья, - как вам кажется, можно ли сравнить ситуацию в Сирии с Карибским кризисом? Мир снова на грани большой войны или это только страшилки, гонор на показ и войны никто не хочет».
Н. Сванидзе
―
Можно сравнить с Карибским кризисом. Вообще все можно сравнить друг с другом. Если брать какие-то исторические прецеденты, то, конечно, только это. Другого и нет. Когда две великие державы были на грани ядерного конфликта 1962 год. Я бы сказал, что тогда все-таки было поострее. Потому что тогда не было контактов между Белым домом и Кремлем. Тогда это было очень в этом смысле опасно, и мы ничего не знали. Я напомню, что город подумал, ученья идут. Собственно, город вообще ничего не подумал. Он был не в курсе. Мы вообще были не в курсе, что над нами пронеслась ядерная гроза. В непосредственной близости от нас. Мы об этом узнали сильно постфактум. Вообще были не в курсе, что чуть-чуть не развязалась термоядерная война.
К. Ларина
―
Ты напомни, потому что люди не помнят ничего. Еще раз повторю, что в тот момент во время самого страшного момента, когда все висело на волоске, советский народ ничего не знал.
Н. Сванидзе
―
Советский Союз вообще ничего не знал…
К. Ларина
―
Народ именно.
Н. Сванидзе
―
Советский народ много позже ничего не знал о чернобыльской катастрофе. В Советском Союзе не информировали свой народ о том, что происходит в стране и в мире. За исключением того, что было выгодно в данный момент власти рассказать народу.
К. Ларина
―
История вокруг ракет на Кубе нигде не писали.
Н. Сванидзе
―
Ничего абсолютно.
К. Ларина
―
В программе «Время» не объявляли.
Н.Сванидзе: Мы были не в курсе, что над нами пронеслась ядерная гроза. Мы об этом узнали постфактум
Н. Сванидзе
―
Ничего абсолютно никто не знал. Программы «Время» тогда еще не было. Ничего абсолютно никто не знал. Там был обмен жесткими мнениями в ООН, когда наш посол до последнего отрицал, что мы направили ракету на Кубу, американский посол ему показал фотографии крупные по всю стенку.
К. Ларина
―
Это та же история…
Н. Сванидзе
―
Нет, если брать жесткость дипломатических отношений, жесткость полемики дипломатической…
К. Ларина
―
И методы российского, тогда советского руководства.
Н. Сванидзе
―
Тогда это напоминает. Но мы сейчас хотя бы информированы, мы сейчас хотя бы боимся. Мы боимся. Я знаю, что некоторые, скажем, СМИ последние дни переверстывали даже свои программы вечерние, убирали развлекалово, не потому что что-то страшное произошло, а потому что народу вдруг резко стала интересна политика. Народ войны испугался. Сколько мне ни говорят разные сумасшедшие люди по поводу того, что мы готовы, мы всех порвем на тряпки и так далее и вообще давайте поскорее повоюем и дадим им по башке. Это люди неадекватные. А на уровне здравого смысла даже те, кто не разбираются в политике и не интересуются ей, они понимают, чем дело пахнет. Дело-то пахнет керосином. Керосин никто не хочет. Этот запах никому не нравится. И это очень хорошо. Потому что подобные настроения, а они сейчас совсем на самом деле не такие залихватские, как кажется. И как мы можем сделать вывод, посмотрев некоторые общественно-политические программы. Это влияет на людей, которые принимают решения. Это влияет на них и влияет в правильную сторону. Поэтому я думаю, и потому что связь между двумя лидерами и двумя правительствами она значительно более прочная и стабильная, чем была в 60-е годы прошлого века. Я думаю, что, несмотря на всю жесткость полемики, здравый смысл он все-таки сильнее. И я не верю, что сейчас дело кончится чем-то очень серьезным. На самом деле дело кончится максимум и, скорее всего, так и будет, ударом Трампа по каким-то центрам Башара Асада. Очень аккуратным, чтобы не задеть никого из наших. И наши на этот удар не ответят.
К. Ларина
―
Ну вот, это все понятно. Я слушаю и понимаю, что конечно, именно так и надо рассуждать.
Н. Сванидзе
―
Нет, я не говорю…
К. Ларина
―
Утром он объявляет войну России, говорят, что летят мои ракеты на тебя, Путин. Берегись. А вечером говорит, типа пошутил.
Н. Сванидзе
―
Две причины. Во-первых, он очень странный парень.
К. Ларина
―
Странный, да.
Н. Сванидзе
―
Я в очередной раз в 111-й поздравляю тех, кто пил шампанское, когда он победил. Просто поздравляю от души. Но помимо того, что он странный парень, у него есть два посыла. Первый – у него семь пятниц на неделе. А второй – он жесткий переговорщик и поэтому он сначала доводит до края, а потом начинает диалог. Я думаю так. Вообще, кстати, логику можно уловить в его двух твитах. Первый твит: вы хотите бить по нашим ракетам – о’кей, получайте, их будет много, они будут умные. Они будут новенькие. Ну давайте сшибайте. Это его первый твит. А второй твит: ребят, вы бедные, вам нужна наша помощь, но мы готовы оказать помощь. Давайте тогда завяжем с гонкой вооружений.
К. Ларина
―
К сожалению, мы вынуждены завязывать с передачей на эту секунду. Николай Сванидзе, спасибо большое вам за этот разговор.
Н. Сванидзе
―
Спасибо вам.