Кирилл Рогов - Особое мнение - 2018-05-10
10.05.2018
О. Бычкова
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». С особым мнением сегодня у нас политолог Кирилл Рогов. Добрый вечер.
К. Рогов
―
Добрый вечер.
О. Бычкова
―
Ну что, давай мы начнем с очередной законодательной инициативы. Теперь в ГД предлагают не допускать подростков к несанкционированным политическим акциям. И за вовлечение их соответственно всячески штрафовать, наказывать. Ну что еще могут сказать. Наказывать разными способами. Как ты считаешь, тут кого больше боятся: подростков, Навального или кого еще.
К. Рогов
―
Там идет речь об ответственности за вовлечение. Потому что как их не допускать на несанкционированный, они и так несанкционированные. Речь идет в основном о том, чтобы кого-то наказывать за вовлечение подростков. Это репрессивная истерия и такой как некий пиар-популистский эффект. Если Навальный обращается к людям, чтобы прийти на несанкционированный митинг, зовет их, а приходят подростки. Он их, что вовлекал?
О. Бычкова
―
Да.
К. Рогов
―
Это когда ответственность наступает тех, кто транслировал, тех, кто допустил подростков читать эти сообщения.
О. Бычкова
―
Тех, кто научил их читать в пятилетнем возрасте.
К. Рогов
―
То есть с юридической точки зрения это полная бессмыслица. Абсолютная. Но такая репрессивная истерия, надо что-нибудь запретить, кого-нибудь наказать. Возложить вину. И желание именно продемонстрировать развитие темы, что Навальный вовлекает маленьких детей. Это да. Надо сказать, что насколько я понимаю, активность подростков политическая, она связана с блогингом, с какими-то группами Вконтакте и это часть их повседневной активности в Интернете. Надо тогда запретить Интернет и его тоже привлечь к уголовной ответственности. Это полумера.
О. Бычкова
―
А процесс же идет, запрещение Интернета. Тоже разными способами делается. Но мы же наблюдаем.
К. Рогов
―
Это репрессивная юридическая бессмыслица.
О. Бычкова
―
Угу. Ну да, но вопрос только в том все-таки, эта бессмыслица она репрессивная. Согласна с тобой.
К. Рогов
―
У нее просто нет никакого содержания. Нельзя вычленить такое преступление, нельзя такое деяние вычленить. Потому что подросток прочитал про несанкционированный митинг, на него пошел. Почему это вовлечение?
О. Бычкова
―
Нет, подросток, например, пошел с родителями…
К. Рогов
―
Зачем он с родителями пойдет. Попробуйте подростка с родителями куда-то повести.
О. Бычкова
―
Да ну бывает такое.
К. Рогов
―
Да…
О. Бычкова
―
Я ходила со своей дочерью на акцию. И ты наверняка ходил со своими детьми куда-нибудь тоже.
К.Рогов: Репрессивная истерия: принимаются законы, которые не могут быть исполнены, у них нет предмета регулирования
К. Рогов
―
Я ходил, обычно они сами по себе, а я сам по себе. Подростки не ходят за ручку уже.
О. Бычкова
―
Но за ручку не ходят, но они говорят, что ты пойдешь, и я пойду.
К. Рогов
―
Это вовлечение?
О. Бычкова
―
Я считаю, что нет. А, например, законодатель скажет, что это вовлечение.
К. Рогов
―
Это деяние, его нельзя вычленить как деяние. Которое можно оценить как подсудное или неподсудное.
О. Бычкова
―
То есть ты хочешь сказать…
К. Рогов
―
Человек слышит, что кто-то идет на несанкционированный митинг, он принимает решение тоже идти. Вы не можете, где тут вовлечение. Вовлечением является все: то, что он смотрит Интернет, то, что он читает какие-то блоги, которые его интересуют. Думает над чем-то. Вот в этом всем происходит вовлечение.
О. Бычкова
―
То есть никому от этого хуже не будет, а Навальному, на которого и так вешают…
К. Рогов
―
Повесят еще каких-то собак.
О. Бычкова
―
От него не убудет. От еще одной такой статьи.
К. Рогов
―
Да. Это и есть репрессивная истерия, когда принимаются законы, которые не могут быть исполнены, у которых нет предмета, которые они регулируют.
О. Бычкова
―
То есть ничего страшного типа.
К. Рогов
―
В целом плохо все очень, но это такая мелкая козявка на этой неприятной картине.
О. Бычкова
―
Хорошо. Давай поговорим, хотела сказать – о крупных козявках. Но воздержусь. Я этого не говорила. Я имела в виду назначение в новый российский кабинет министров.
К. Рогов
―
Это серьезная тема.
О. Бычкова
―
Об этих крупных… Фигурах.
К. Рогов
―
Я как раз шел, думал, что надо поговорить. Ведь у нас новый президент, новый премьер, новые майские указы. Все новое.
О. Бычкова
―
И вице-премьеры у нас будут новые.
К. Рогов
―
Все абсолютно новые. И никому неизвестные.
О. Бычкова
―
Да, абсолютно. Совершенно. Ну что свежая струя.
К.Рогов: Ничто не указывает на то, что Кремль намерен заняться каким-то улучшением экономики
К. Рогов
―
Если перестать злословить, хихикать, то действительно здесь есть что обсудить. Здесь много всяких политических тем. Политических, экономических тем. Не знаю, с чего начнем.
О. Бычкова
―
Давай начнем с того, что согласен ли ты с тем, что в принципе те же самые персоны, только вид сбоку или справа или слева. И правы те, кто считают, что в ближайшие минимум 6 лет нас ожидает единственное изменение – что не надо ждать никаких изменений.
К. Рогов
―
Я бы сказал так. Что ничто ни в майских указах, ни в назначениях, которые мы видим, не указывает на то, что Кремль намерен заняться каким-то улучшением экономики. И рассматривает задачу улучшения экономики как актуальную. Ничто на это не указывает. И я бы начал это с премьера самого. Это прошло как-то совершенно, это мало обсуждалось, в основном все стали вице-премьеров обсуждать. А между тем меня впечатлило само переназначение премьера. Которое произошло стремительно, без всяких намеков, выжиданий. Инаугурация и сразу было объявлено, кто будет премьером. И это…
О. Бычкова
―
То есть практически…
К. Рогов
―
Автоматом.
О. Бычкова
―
Членство…
К. Рогов
―
Здесь не в этом дело. Это…
О. Бычкова
―
Даже карточку не меняли.
К. Рогов
―
Это такой автомат. Вот Путин идет на следующий срок и Медведев идет на следующий срок. Это на самом деле важное политическое событие. Потому что за прошлый президентский срок казалось, что Медведев практически утратил свою функцию, свою роль кронпринца. Некоторого человека, который уже побывал в президентах, сейчас побудет премьером и потом опять будет президентом. И уже казалось, мы совершенно списываем Медведева, это несерьезно. А вот это назначение стремительное…
О. Бычкова
―
А потому что, извини, можно только на секунду в сторону. Потому что его все привыкли, может быть, воспринимать не в качестве кронпринца, а в качестве принца-консорта. Нет?
К. Рогов
―
Возможно. Но мы знаем, вернее, предполагаем, что была такая договоренность, что Медведев, потом Путин, потом Медведев, потом Путин. И что этот сценарий такого тандема, он обсуждался, лежал как бы на столе. Потом мы его как бы списали. И вот сейчас это назначение, именно его стилистика, она показывает, что нет, этот сценарий вполне актуален, и мы должны понимать, что все, что сейчас будет делаться в ближайшие 6 лет, будет делаться с прицелом на 24-й год. Когда нужно будет решить некоторую проблему перехода власти. Вернее, проблему не перехода власти.
О. Бычкова
―
В смысле оставления в тех же руках.
К. Рогов
―
Да, чтобы она была там же, где есть, но при этом Путин вроде бы не может баллотироваться еще раз. И в этом смысле меня это впечатлило, как и назначение нового руководителя аппарата правительства, потому что в прошлом сроке это был не человек Медведева. А теперь это человек, который считается человеком Медведева. И это тоже очень важное, на мой взгляд, с точки зрения именно долгосрочных политических последствий событие, которое этот сценарий с возможным возвращением тандема на повестку дня в 24-м году, это важный намек в эту сторону.
О. Бычкова
―
То есть ты хочешь сказать, что Медведев усиливается.
К. Рогов
―
Думаю, да. И именно, еще раз подчеркну. Вот эта стилистика, автоматом: Путин стал опять президентом – Медведев автоматом идет в премьеры. И у него еще появляется вице-премьер, руководитель аппарата, который как бы его человек. Это более сильная позиция, чем казалось, что Медведев имеет на протяжении прошлого срока.
О. Бычкова
―
То есть не надо относиться к нему несерьезно.
К. Рогов
―
Это то, что есть. Мы в течение 6 лет или 3 лет будем все время гадать, в какую сторону. Есть три варианта перехода, как Путин его организует. Мы будем выбирать, какой из них и смотреть, что происходит. Это рутинная вещь, но с точки зрения такой долгой жизни авторитарных режимов важно, как они организуют эти переходы, что у них может получиться, что не может. Какая конфигурация. Так что за этим имеет смысл следить.
О. Бычкова
―
Да, давай мы чуть подробнее продолжим эту тему. И начнем через маленькую паузу с этих трех вариантов перехода. И как Путин его организует. И причем здесь, собственно, Рамзан Кадыров. Это программа «Особое мнение», Константин Рогов сейчас прямо вернется.
К.Рогов: За прошлый президентский срок казалось, что Медведев практически утратил свою функцию, свою роль кронпринца
РЕКЛАМА
О. Бычкова
―
Ну Кирилл Рогов, конечно. Ну вы понимаете, что я могла только оговориться. Не то что я не знаю, кто передо мной сидит. Прости, пожалуйста. Итак, три варианта перехода и как организует этот переход Путин. Какие три варианта?
К. Рогов
―
Кратко. Потому что хочется еще к экономике вернуться. И к остальному правительству. Есть три варианта. Это среднеазиатский - отменить правило третьего срока. Все среднеазиатские президенты в свое время поступили. И дальше уже избирайся, сколько хочешь.
О. Бычкова
―
То есть бросить все приличия и всяческую стыдливость.
К. Рогов
―
Во всяком случае, пойти по этой модели. Второй, его можно называть ельцинским, - это найти преемника, которому передать всю полноту власти, а самому отойти от дел. Это сценарий 2000 года.
О. Бычкова
―
Но тут опять критерий исключительно личной безопасности.
К. Рогов
―
И третий – условно его можно назвать китайский. Это когда вы передаете, президентские полномочия сокращаются, и какой-то структуре, чаще всего правящей партии передаются многие полномочия. И возникает авторитаризм с доминирующей партией. Он считается в сравнительной политологии наиболее устойчивой моделью авторитарного правления. И у него есть много плюсов. Сравнительных преимуществ, скажем так. И вот между этими тремя вариантами будет выбор. Как правильно ты упомянула Рамзана Кадырова, он уже высказался за первый…
О. Бычкова
―
А это был такой случайный всплеск? Это как бы эксцесс исполнителя
К. Рогов
―
Мы начали наблюдать этот длинный балет. Я отметил одно па – та стилистика, в которой переназначен Медведев, которая намекает на один вариант, который не входит в эти три. Это такой паллиативный четвертый вариант. И Кадыров обозначил позицию за среднеазиатский вариант, ну и дальше будет длинная история, как мы будем танцевать в этих трех соснах.
О. Бычкова
―
То есть ничего другого не дано. Ты считаешь…
К. Рогов
―
Другое бывает.
О. Бычкова
―
Понятно, что возникают всякие случайности и может упасть любой кирпич на любую голову.
К. Рогов
―
Как будут развиваться события, мы не знаем. Более того, я думаю, что не знают в Кремле до конца сегодня. И многое может произойти. Но мы сейчас говорим о некоторых стратегиях, которые выбираются сознательно в Кремле. Есть группы, которые будут лоббировать такой вариант, такой вариант. И их борьба определит…
О. Бычкова
―
А ты думаешь, существуют группы, башни.
К. Рогов
―
Я слово «башни» не люблю. Группы, конечно, существуют. Всегда есть группы с разными интересами. Это всегда так.
О. Бычкова
―
Я хочу спросить о другом. Существует ли группа, игроки с такими интересами, которые бы вообще не предполагали сохранение вот этой всей схемы и системы, и вертикали этого режима. А предположим, какой-то его снос и построение чего-то совершенно другого.
К. Рогов
―
Безусловно, только они помалкивают. И будут помалкивать, потому что боятся сесть в тюрьму. Да, это вообще серьезные настроения, которые существуют.
О. Бычкова
―
А оно существует думаешь…
К. Рогов
―
То, что я сейчас обсуждаю, я говорю, вот мы увидели назначения первые в день инаугурации. Я говорю: все, что будет происходить на протяжении ближайших лет, имеет отношение к этой теме. 24-й год. И будут выстраиваться те или иные стратегии, как эту проблему решить.
О. Бычкова
―
Давай про экономику. Назначение, теперь у нас министр финансов становится первым вице-премьером. И одновременно министром. И тоже очень в своих руках сосредотачивает большую, видимо, не только финансовую роль. Власть.
К. Рогов
―
Я бы сказал сразу о двух вице-премьерах. Потому что у нас оба первых вице-премьера являются выходцами из министерства финансов. Это оба, так сказать, совсем с больших букв счетоводы. Счетоводы государственных средств. Один – по социалке, другой – по макроэкономике. Так распределены сейчас их функции. Это многое нам говорит о правительстве.
О. Бычкова
―
Это имеется в виду Силуанов и Голикова.
К. Рогов
―
Да. Оба выходцы из министерства финансов, оба были замами при Кудрине давно. Я сейчас усомнился с Голиковой, но конечно была при Кудрине. Она была зам. министра финансов и, безусловно, при Кудрине…
О. Бычкова
―
Она всю жизнь там.
К.Рогов: Правительство политическое, лавирует между количеством различных интересов, не реформаторское правительство
К. Рогов
―
О чем нам это говорит? – о том, что в этой конструкции это правительство, которое будет заниматься бюджетными деньгами. Я вот уже его назвал фискально-озабоченным правительством. Это фискально-озабоченное правительство, главная функция этих людей, этих двух вице-премьеров – это понимая ограниченность бюджетных средств, распределять их каким-то таким оптимальным образом, чтобы затыкать дырки, в смысле социальной политики. И одновременно выкраивать что-то на какой-то инвестиционный маневр, на какую-то инвестиционную политику. И там, чтобы эта инвестиционная политика, чтобы она как-то соответствовала некоторым целям развития, при этом перепадало что-то олигархическим группам, которым будет поручено заниматься целями развития. В общем, они должны ловко при ограниченных средствах лавировать, чтобы сохранить макроэкономическую стабильность. Закрывать социальные дырки и еще что-то выделять на инвестиции, которые будут проводиться через олигархические группы, которые являются поддержкой политической базы режима. Вот это такая конструкция. Как я понимаю, как мы все понимаем, предполагаем, еще плюс к этому предполагается вроде бы по слухам Алексей Кудрин где-то в администрации президента как идеолог каких-то реформ. Будет или нет – неизвестно. Но даже если будет, нужно понимать, что эта базовая конструкция правительства, она уже определена в значительной мере и это не правительство экономического роста. Это правительство того, что мы имеем сейчас. Лавирование с относительно скудными бюджетными средствами. У него нет амбициозной задачи, у него есть задача функциональная. Это вообще та роль, которая у правительства сейчас осталась. Правительство - это распорядитель бюджетных средств. Бюджетные средства - это значительная часть экономики, это важный кусок, из которого можно тянуть деньги. Источник для разных групп ресурсов. Но это именно не амбициозный, не правительство в полном смысле слова. И еще что я сразу бы хотел отметить. Это эту громоздкую вице-премьерскую структуру. Два первых вице-премьера. По каждой сфере свой вице-премьер. По строительству, по яйцам, по курам. Вице-премьеры. Под ним еще министр, в общем, мы давно с тобой наблюдаем российское правительство и знаем, что у нас такие циклы проходят примерно раз в 10 лет, объявляется административная реформа и сокращают число вице-премьеров с большой помпой.
О. Бычкова
―
В результате чего оно резко увеличивается.
К. Рогов
―
Сначала один вице-премьер, под ним три, один первый, три вице-премьера. Всё, такое прямое правительство. Потом проходит несколько лет, число вице-премьеров первых разрастается. Вторых разрастается. Третьих разрастается. И опять куры, яйца, и транспорт - каждому свой вице-премьер.
О. Бычкова
―
Сельское хозяйство.
К. Рогов
―
Да. И о чем говорит всегда это обилие вице-премьеров. Оно говорит о том, что правительство политическое, оно лавирует между большим количеством различных интересов и это не реформаторское правительство. Потому что у него нет ответственных. Ну кто отвечает. Первый вице-премьер отвечает за какой-то прорыв или вице-премьер или министр, непонятно. Всегда можно перераспределить эти ответственности. И вот такое бюрократическое политическое правительство, оно тоже совершенно не приспособлено к реформам. В этом смысле я к чему веду - к тому, что даже если Алексей Кудрин, которого я лично ценю и уважаю, получит пост в президентской администрации, мне кажется, что конструкция кабинета уже создана так, что трудно ожидать будет чего-то серьезного.
О. Бычкова
―
То есть конструкция кабинета такова и задачи, которые ставятся перед кабинетом таковы, что Алексею Кудрину, хочешь ты сказать дипломатично, как я понимаю, в общем, особо нечего там делать.
К. Рогов
―
Да, что даже концепция, когда он будет как некоторый реформаторский идеолог в администрации, я не верю, что она что-то здесь может поменять. Эта конструкция. Не верю, ну и собственно говоря, майские указы такое же на меня производят впечатление. Это такое дежавю, потому что еще в 12-13 году я еще работал со всякими правительственными, околоправительственными структурами, я помню такая постоянная головная боль – что делать с майскими указами, как бы так их интерпретировать и так пересчитать, чтобы все это как-то похерить. А проблема очень простая на самом деле. В этих майских указах. Там перечислено несколько целей. Повысить то-то, увеличить то-то, сделать то-то, то-то, добиться экономического роста, еще того-то, того-то. И дальше возникает простая коллизия, что если вы не добились экономического роста, то как вы остальное все сделаете. Например, увеличите расходы на это, на это. Откуда их увеличивать, если роста нет и доходов нет. А у вас список, и дальше по списку вам говорят, поручение, вот давайте 20%… Вот это такая популистская ерунда. Когда у тебя реальности есть один-два показателя, которые действительно характеризуют работу правительства, а ты выставляешь их 50 и начинаешь спрашивать, там написано, что задача правительства – повысить рождаемость. Правительство не может повысить рождаемость. У правительства нет для этого достаточных органов, чтобы повысить рождаемость в стране.
О. Бычкова
―
Хорошо звучит.
К. Рогов
―
Оно может создать условия для роста рождаемости. Но тогда давайте обсуждать условия. Потому что повышать рождаемость кабинет, даже такой многолюдный как российский, не может. То же самое…
О. Бычкова
―
Зачем тогда, я не понимала и с теми майскими указами и не понимаю с нынешними. А зачем тогда вообще писать какие-то конкретные цифры, какие-то проценты. Рубли, чего-то такое.
К. Рогов
―
Должно быть красиво, должно быть серьезно.
О. Бычкова
―
Чтобы потом тебе тыкали носом.
К. Рогов
―
Убедительно. Чтобы можно было кого-то спросить, а кого-то не спросить за это. Там масса задач. Вот, например, лучший пункт в том, что мы сегодня наблюдаем в майских указах – чтобы Россия стала пятой экономикой мира. Читала? Понимаешь, о чем идет речь?
О. Бычкова
―
Нет.
К. Рогов
―
Речь идет о том, что мы сегодня являемся шестой экономикой мира. Речь идет о нашем ВВП по паритету покупательной способности. Мы сегодня являемся шестой экономикой мира после США, Китая, Индии, Японии и Германии. От Германии мы отстаем чуть-чуть по этому показателю. Там особая история, как устроен этот показатель. Но более того, в 2008 году, а также в 13-14 мы уже обгоняли Германию по этому показателю. А сейчас мы немножко ниже нее. И мы станем выше нее или не станем – дело совершенно техники и не имеет никакого отношения к экономике вообще. Это будет связано с уровнем цен на нефть, с курсом рубля, с уровнем внутренних цен…
О. Бычкова
―
То есть это понты.
К. Рогов
―
Это чистая ерунда. Извините. Шепотом скажу. Это для непонимающего человека – о, Россия станет пятой экономикой мира. Друзья, мы были в 13-14 году пятой экономикой мира. Потом так сложилось, так легла конъюнктура, что мы перестали быть. Мы можем вернуться сюда и это техническая вещь, которая почти не зависит от российского правительства.
О. Бычкова
―
Это Кирилл Рогов в программе «Особое мнение». Мы еще кое-что попросим его сказать нам шепотом. Но после небольшого перерыва.НОВОСТИ
К.Рогов: Уникальность Кудрина в том, что он из того поколения, может быть единственный, кому Путин доверяет
О. Бычкова
―
Мы продолжаем программу «Особое мнение». И не забывайте, пожалуйста, что нас можно не только слышать по радио и видеть на канале RTVi и также мы есть еще…
К. Рогов
―
Еще и трогать.
О. Бычкова
―
Не уверена в этом. Потому что у нас трансляция в Ютубе и на основном канале «Эхо Москвы», тоже можете там нас видеть в режиме реального времени. Вот тут мне кажется, что с одной стороны, конечно, да, какие-то многие назначения вот вице-премьеров вызывают вопросы или наоборот не вызывают уже никаких вопросов. Но, например, по поводу того, что господин Мутко теперь будет отвечать за строительство и регионы, вначале все стали хихикать и ржать, и это все. Но, например, мой коллега Василий Уткин, который знает многое не только про спорт, он мне специально позвонил и сказал, что ты типа не торопись с выводами, потому что как раз Мутко про строительство и про регионы знает побольше других как человек, который строил много всяких спортивных объектов к чемпионатам и Олимпиадам и понимает, как устроена эта жизнь, куда чего заносится, выносится. То есть на самом деле это всё отражает некие реалии нашей жизни.
К. Рогов
―
Конечно, отражает. Я не сомневаюсь, верю Василию Уткину как во всем, так и здесь. И не сомневаюсь, что господин Мутко знает, где заносится, где выносится. Он даже знает, где в стене проделать дырку, через которую можно пронести и вынести. Это тоже совершенно четкий ясный сигнал. Мутко на этой должности. И да, Мутко тесно связан с теми олигархическими группами, которые будут строить, которые строили и будут строить. Это один из становых хребтов политического режима, который мы имеем. Эти олигархические группы и Мутко и правительство. И в этом смысле, возвращаясь к идеологии указов и конструкции кабинета, мы видим, помимо таких совершенно популистских целей, которые там написаны - 78 лет продолжительность жизни, рождаемость повышается и пятая экономика мира. Мы это обсудили. Это чистый популизм. Просто такой нарисованный торт. Есть и вторая часть более серьезная. Это вот эти приоритетные проекты. Теперь не ставится цель, чтобы экономика заработала и какие-то показатели, как экономика развивается. Во главу угла не ставятся. А вот есть у нас приоритетные проекты. А что такое приоритетные проекты. Это значит, есть вице-премьер, который за них отвечает. За тот и другой проект, на каждый появится премьер, который за них отвечает. У вице-премьера есть клиентела, кто будет реально исполнять эти проекты и кому отправятся бюджетные деньги, выделенные на них. И там сидят с разинутыми карманами и ртами те, кто будут строить. Они и раньше строили. Они и теперь будут строить. И раньше технологический прорыв нам организовывал Ростех, и дальше он нам его будет организовывать. Здесь ничего не изменилось. Но только теперь считается, что почему раньше у нас от этого был почти нулевой рост, а теперь у нас будет ниже мирового.
О. Бычкова
―
Внезапно.
К. Рогов
―
Но опять-таки, если его не будет ниже мирового, то ничего страшного. Потому что майские указы устроены так, что если вернуться к пятой экономике мира, пункту, я вот сейчас его зачитаю специально. Он гласит, что «вхождение РФ в число пяти крупнейших экономик мира, обеспечение темпов экономического роста выше мировых при сохранении макроэкономической стабильности, в том числе инфляция на уровне, не превышающей 4%». Вот теперь это указ. Это пункт «з». И там таких много пунктов. Дальше будет оценка, как правительство справилось с этим заданием. Но как мы уже сказали, что в принципе обогнать Германию по ВВП, по ППС это, в общем, возможно, это не очень от правительства зависит. Но это может случиться. Значит, у него будет плюс, 25% они выполнили. Темпы экономического роста выше мировых. Этого не будет ни за что. Это надо больше 3,5 в год процентов роста иметь. Это будет минус. Дальше: сохранение макроэкономической стабильности. Она будет сохранена. Плюс. И инфляция, не превышающая 4%.
О. Бычкова
―
Легко.
К. Рогов
―
Это зависит от ЦБ, но ничего. И вот на 75% пункт «з» будет выполнен. В нем не будет выполнено только одно: достижение темпов роста выше мировых. А три других условия будут выполнены. Будет 75% выполнения указа по этому пункту. То, что значимыми являются только невыполненные, это остается, только мы об этом сможем поговорить. Но так это устроено. И вторая часть, это такая популистская часть, а не популистская часть это то, что у нас будут эти приоритетные проекты. Что это значит. Что эта система частной государственной олигархии, которая является реальной базой, политической базой того режима политического, который мы имеем, она будет сохранена. И это для нее будут Силуанов и Голикова выискивать средства так, чтобы одновременно не подорвать макроэкономическую стабильность и заткнуть социальные дырки. Вот это такая конструкция того, как устроен кабинет и что он будет делать. И, в общем, все здесь уже нарисовано. И что в этом изменить сможет Кудрин, я не представляю, честно говоря.
О. Бычкова
―
Да, притом, что и Кудрин при всем уважении и нереализованности многих вещей, которые он предлагает, Кудрин тоже человек уже такого поколения, мягко сказать, не юного. Потому что наверняка там уже и по идее в какой-то нормальной реальности за Кудриным должны были подрасти какие-то новые люди, с новыми идеями, предложениями.
К. Рогов
―
Это немножко другая тема. Там растут люди с предложениями новыми, но иногда может быть лучше, чтобы они не росли. А что касается Кудрина, что конечно, его положение, ну, во-первых, совсем я бы не стал его списывать со счетов…
О. Бычкова
―
Нет, я не говорю, что надо списывать со счетов. Я говорю просто, что это уже такое поколение реформаторов 90-2000-х.
К. Рогов
―
Уникальность Кудрина заключается в том, что он является человеком из того поколения, может быть единственным человеком из того поколения, которому Путин доверяет. И который остался в обойме и может на что-то рассчитывать. Все остальные просто не могут рассчитывать. В этом эксклюзивность его положения. Но, возвращаясь, главное, что мы видим из всего этого, из указа, из назначений – что в принципе пока проблема застоя экономического в России не волнует Кремль. Всерьез не волнует. Они считают, что более-менее как-то удается это все провернуть, всем как-то раздать понемножку. И всё ничего. Это в таком положении примерно находились советские власти в начале 80-х годов, когда они, тоже было замедление темпов роста и это прекрасно знали Андропов и другие такие руководители, кто не был в полном маразме. И это их беспокоило. Но, в общем, до 1986 года они всерьез к этому не относились. Они считали, ну хорошо бы улучшить, темпы роста увеличить, но, в общем, идет как идет. Хорошо бы их увеличить, но ничего менять для этого не надо. И так они прождали до того момента, когда петух клюнул. И когда уже было поздно что бы то ни было спасать.
О. Бычкова
―
Дальше все рухнуло одномоментно практически.
К. Рогов
―
Не одномоментно, но за 2-3 года.
О. Бычкова
―
Очень быстро.
К. Рогов
―
Но мы сейчас находимся в этой стадии. Эта аналогия, ее не надо распространять на все. Но просто мы находимся в стадии, когда власть говорит: да, чего-то у нас с ростом не очень, надо бы его как-то ускорить. Но мы видим, что никто всерьез этим не занимается. И даже серьезной дискуссии, которая бы обсуждала то, почему у нас такое замедление роста произошло за последние 10 лет, почему у нас за 9 лет с 2009 года средние темпы роста примерно 0,5%.
К.Рогов: Рост левых повесток очень даже ожидаем в ближайшие годы
О. Бычкова
―
А чем это плохо на самом деле? Ну, идет как идет. Никто с голоду не умирает.
К. Рогов
―
Нет, они тоже так считают. По крайней мере, если никто не бунтует…
О. Бычкова
―
Это длиться может бесконечно долго.
К. Рогов
―
Неизвестно, сколько это может длиться. Потому что от этого накапливаются некоторые трения в экономике, некоторые проблемы. И в какой-то момент, еще при этом нефтяную зависимость никто не отменял. И если вдруг там произойдет еще какой-то обвал нефтяных цен, то да, будет плохо.
О. Бычкова
―
Нефтяная зависимость, например, не нашу от нашей нефти, а предположим, Европы или каких-то еще других частей света от нашего газа тоже никто не отменял.
К. Рогов
―
Цены-то бывают и высокие и низкие. Мы поставляем то же самое количество газа и нефти, а цены то высокие, то низкие. Это тоже не от нас зависит. И это создает риски и непредвиденности…
О. Бычкова
―
Но самое главное это может быть даже не цены на нефть, а то, что люди готовы затягивать пояса, терпеть и приспосабливаться, лишь бы не было как в 90-е и поэтому их терпение можно испытывать бесконечно.
К. Рогов
―
Пока да. И пока те люди, которые в 90-е еще как-то они повестку более-менее определяют, да, наверное, хотя их становится все меньше. И вот те самые подростки, которым теперь запрещено слушать про запрещенные митинги, совершенно у них нет про 90-е травмы, собственно. Они живут в другом мире. И в будущем они в гораздо большей степени будут определять тренды общественного мнения. Посмотрим. Здесь еще проблема в том, что та конструкция, которую мы сегодня имеем, частная государственная олигархия, как такой оплот и основа режима, силовая бюрократия плюс частная государственная олигархия. Вот это два главных столпа. Путинская идея, что ноги должно быть три. Третья нога это такие эффективные менеджеры. Типа Кириенко. Которые как бы должны между олигархами и силовиками еще обеспечивать некоторую эффективность процессов.
О. Бычкова
―
Разруливать вот это все.
К. Рогов
―
Ну вот устраивать все аккуратно, какие-нибудь прорывы организовывать. Три должно быть ноги. Так вот, две реальные ноги, а третья такая приставная. Это еще чем плохо – что при стагнации, если у вас одновременно стагнация и частная государственная олигархия плюс силовая бюрократия, то это в некоторой перспективе с очень высокой вероятностью вы имеете некоторую радикализацию левых повесток. Потому что когда вот стагнация, она в большей степени касается депрессивных слоев населения, они хуже себя чувствуют, чем те, кто живет в столицах. И поэтому рост левых повесток очень даже ожидаем в ближайшие годы.
О. Бычкова
―
Спасибо большое. Кирилл Рогов в программе «Особое мнение». До встречи, пока.