Виктор Шендерович - Особое мнение - 2018-09-06
06.09.2018
О. Журавлева
―
Добрый вечер. И сегодня в нашей программе к нашей радости – писатель и…
В. Шендерович
―
Кто еще?
О. Журавлева
―
И пенсионер Виктор Шендерович. Здравствуйте.
В. Шендерович
―
Здравствуй, дочка.
О. Журавлева
―
Ну ладно. Свежий, юный пенсионер. Сразу же вопрос от нашего слушателя: вот закрыли «Куклы», открыли «Москва. Кремль. Путин». Это симптом или диагноз?
В. Шендерович
―
Это путь. Это длинный путь от крошки Цахеса до часовой программы на федеральном канале, посвященной персонально президенту. У меня было в «Куклах» несколько программ, посвященных персонально президенту. Так вообще всем сестрам по серьгам. Но иногда случалось. Но так, чтобы час – такого эфирного времени у меня не было, я укладывался в 11 минут. А тут час просто только про него. Даже не очень понимаю, с какого места комментировать. Потому что это какая-то точка очевидная. Но это многоточие. Там ведь дна нет, как мы знаем. Дальше Северная Корея, к которой мы только приблизились. Потому что вот такие персональные здравицы это уже не Брежнев даже. Кто-то заметил, что стеснялись, такого не было про дорогого Леонида Ильича. Такого славословия не было. Это какая-то следующая точка.
О. Журавлева
―
Понимаете, какая цель этого мероприятия?
В. Шендерович
―
Ничего другого, во-первых, освоить финансирование.
О. Журавлева
―
О, хорошая цель.
В. Шендерович
―
Это правильная цель. И единственная рациональная цель. Надо показать свою нужность, надо показать свою верность. С помощью программы этой удается показать и нужность, и верность. Всё разом. И освоить деньги под это дело. Идеальная мне кажется комбинация. Какие смыслы вы ищете в информации о том, что козероги остолбенели при виде Путина с его охраной.
О. Журавлева
―
Вас кстати тоже спрашивают: боятся ли вас козероги. Это неспроста. Это теперь важный тренд.
В. Шендерович
―
Они меня так боятся, что они со мной даже не встречаются. Тут ведь какая штука. Когда в этой студии писатель Проханов рассказывал, как журавли вернулись к похоронам, чуть ли ни при тебе…
О. Журавлева
―
Про журавлей при мне он много рассказывал.
В. Шендерович
―
Как журавли вернулись в Пхеньян, чтобы успеть на похороны Ким Чен Ира. Но это совершенно искренний городской сумасшедший. И это в чистом виде поэзия. И мне даже это приятно, потому что я вижу – человек верит, у него глаз горит.
О. Журавлева
―
Вы не все знаете об Александре Андреевиче. Но тем не менее.
В. Шендерович
―
Он меня купил этим. Я к нему стал лучше относиться. Потому что журавли, прилетевшие специально похоронить Ким Чен Ира, Ким Ир Сена, виноват, это не опровергаемая вещь. Это поэзия. Это нельзя опровергнуть.
О. Журавлева
―
Во-первых, это красиво.
В. Шендерович
―
Как птица, которая не может долететь до середины Днепра. Это из той же породы. Это не опровергаемо. Когда это делает господин Соловьев, впечатление другое. Потому что клейма ставить негде и предположить, что он во что-то верит, кроме виллы на озере Комо, трудно. Трудно. И поэтому эта симптоматика уже не персональная, а государственная.
В.Шендерович: Цель - показать нужность, верность. С помощью программы «Москва. Кремль. Путин» удается их показать
О. Журавлева
―
Кстати, о государстве.
В. Шендерович
―
Когда такое может, еще раз, заканчивая эту тему. Когда такое случается в прайм-тайм на главном канале страны, это государственная симптоматика, очень тяжелая, конечно.
О. Журавлева
―
Но у меня вопрос. Я вот думаю все время, а сам герой этой передачи, он как бы, я не спрашиваю, смотрит ли он ее, а он как-то должен дать добро, чтобы вот так его демонстрировали.
В. Шендерович
―
Во-первых, не надо спрашивать у него добро. Подразумевается, а для чего-то же он в Туву, для чего на лодке катался.
О. Журавлева
―
Это был отпуск.
В. Шендерович
―
О чем ты говоришь. Какой отпуск. Все на службу народа. Только для рейтинга. О чем ты говоришь. Я в отпуске почему-то не беру с собой бригаду…
О. Журавлева
―
Шойгу.
В. Шендерович
―
Шойгу не беру, телекамеры не беру с собой снимать, как я плаваю.
О. Журавлева
―
Вы просто завидуете.
В. Шендерович
―
Я завидую, конечно. Я только хочу заметить, что его можно уже не спрашивать. Он знает, что для этого всё и делалось. Козероги, Шойгу – все для этого делалось.
О. Журавлева
―
Послушайте, но умному человеку должно быть неприятно это…
В. Шендерович
―
Умному должно быть, Оля, неприятно. Спора нет. А в этой ситуации можно просто констатировать, что спрашивать его необязательно. Он в курсе. Как существо, глубоко закупоренное по Салтыкову-Щедрину, он не может предполагать размеры раздражения, которое это может вызвать в публике. Потому что он возит с собой взвод специально отобранного народа в чинах не младше лейтенантов. И может быть уже, поскольку это давно с ним, этот взвод народа, они уже постарели рядом с ним, то он видимо, действительно привык к тому, что это народ и есть. И он полагает, что действительно к нему так и относятся. Может быть. Применительно к нашему президенту можно только гадать, потому что повторяю, обратной связи нет. Существо закупоренное. Обратная связь приходит в виде этих кадров, вот этой передачи. Можно предполагать, что он считает это правильным. Считает это поддерживающим свой рейтинг. Хотя по моим наблюдениям стошнило даже людей с очень крепким желудком на этой программе. Потому что это было «too much». Меня стошнило гораздо раньше, поэтому я плохая тут лакмусовая бумажка. Плохая симптоматика для страны. Бог с ним. С Путиным. Черт с ним. Но для страны фигово. Поскольку это все совпадает со Скрипалями, с появлением очередных наших убийц, и с очередным сеансом закупоривания уже не головы президента, а всей страны. Добровольного закупоривания. Мы делам все для того, чтобы закупориться. Мы прилагаем огромные усилия, тратим немыслимые деньги, чтобы из европейской, восточно-европейской страны превратиться в западный аналог Северной Кореи. Просто огромные усилия. И с большим успехом. И это все ведь считывается вместе. Вот эта программа Соловьева с этими рылами убийц…
В.Шендерович: Когда это случается в прайм-тайм на главном канале страны, это государственная симптоматика, тяжелая
О. Журавлева
―
У вас никаких вообще сомнений, что это так оно и есть.
В. Шендерович
―
Оль, мы в суде? Нет, не в суде. Значит эта пара неразлучных друзей, возможно геев, которые путешествуют, прилетели в Лондон, сели на поезд, приехали в Солсбери. Один раз, храм не посетили с хартией вольностей. Вернулись, немножко случайно пролили где-то найденного «Новичка», потом съездили еще раз в Солсбери, храма не посмотрели. И срочно улетели домой.
О. Журавлева
―
Ну происки. Шерлоки Холмсы придумали всё.
В. Шендерович
―
Послушай меня, придумать можно всё, что угодно. Но вот они там с этими лицами, которых не найти ни в каком Голливуде. Это не сыграть. Это наши. И даже у лошадей наши лица – помнишь, у Жванецкого. Это наши. Это видно. Даже если бы на них не было шапочек. Это наши. Вот их путешествие по Великобритании. Какие еще версии. Еще раз, разумеется, англичане перед тем это опубликовать, разумеется, они знают, кто это, откуда это. И Путину как бы был дан шанс. Сыграть в то, что он ни при чем.
О. Журавлева
―
Как же?
В. Шендерович
―
Путину? Как два пальца об асфальт. Оля. Путин должен был, он доверчивый, кто-то злоупотребил, какой-то Бортников, не Бортников, срочно расследовать. Бортникова отстранить от работы. Его доверием злоупотребили, люди идут на убийство на территории чужого государства, самодеятельность, эксцесс исполнителей. А то мы не знаем, как он может это сказать. Бортников отстраняется. Эти люди находятся в течение 40 минут. Всё. А он ни при чем. Он доверчивый, а тут есть преступники среди нас. Ну что же мы, готовы очищаться. Это немыслимая история. Я специально рассказываю эту немыслимую историю. В сущности, тут на моем месте сидел Кудрявцев, который рассуждал о мере ответственности Путина. Мне кажется это довольно лукавым рассуждением. Либо он давал приказ об этом убийстве, либо он покрывает убийц. Ничего третьего придумать нельзя. Ну, просто нет третьего варианта. Логически третьего варианта нет.
О. Журавлева
―
Логически третий вариант – что некие третьи силы хотят всех отравить и свалить на Россию.
В. Шендерович
―
Подождите, есть фотографии этих людей, эти люди предъявляются общественности. Если они живы. Об этом Гудков-старший писал. Эти люди предъявляются общественности. Пожалуйста, Вот они, это простые рабочие. Это пара геев, которая в свободное время любит кататься на поезде Лондон-Солсбери с пересадкой. Они так проводят досуг. Они не убивали. Где доказательства. Это еще раз говорю, я рассказываю почти фантастический сюжет. Но теоретически никакого третьего варианта, либо опровергнуть, для этого нужны эти люди, их надо найти. Предъявить. Вот они. Опровергнуть. Англичане считали, что убили. Мы говорим, что нет, не убивали. Этого не сделано. Вместо этого мы слышим из уст Лаврова традиционное – я не я и лошадь не моя.
О. Журавлева
―
Захаровой как-то…
В. Шендерович
―
И недопустимо разговаривать с нами в подобном тоне. Убийцу, который попался на убийстве, мы регулярно убиваем в Лондоне, только два раза из трех попались. На Перепеличном не попались. Он информатор по делу Браудера Магнитского удалось убить безнаказанно. На Литвиненко и Скрипале попались. Это кстати такая вещь.
О. Журавлева
―
Я напомню, что в Ютубе можно видеть «Особое мнение» Виктора Шендеровича на канале «Эхо Москвы», можно писать, можно ставить лайки. Что очень полезно. И можно присылать вопросы еще и на см +7-985-970-45-45. Вот вас про дырку в космосе тоже спрашивают: почему Рогозин до сих пор не объяснил, что дырка это новейшая разработка для МКС.
В. Шендерович
―
Оль, несколько раз я это повторял и еще, видимо, много раз буду повторять. Есть вещи, про которые шутить невозможно
О. Журавлева
―
Очень жаль.
В. Шендерович
―
Потому что любая попытка остроумия меркнет на фоне собственно, повода для остроумия. Перешутить Рогозина, перешутить их идиотизм номенклатурный очень трудно. И даже не буду пытаться.
В.Шендерович: Мы прилагаем усилия, тратим деньги, чтобы из европейской страны превратиться в аналог Северной Кореи
О. Журавлева
―
Хорошо. У нас грядет такая как сказать…
В. Шендерович
―
Процедура.
О. Журавлева
―
Военно-патриотическое духовное возрождение. Во-первых, на территории парка «Патриот» построят храм для шести тысяч верующих. Главный военный храм страны.
В. Шендерович
―
Вот у нас недобор. Это в храмах сейчас. Большой недобор.
О. Журавлева
―
Учения уже проведены.
В. Шендерович
―
Военные?
О. Журавлева
―
Военно-духовные.
В. Шендерович
―
Военно-духовные. Голгофу захватываем?
О. Журавлева
―
Прекратите.
В. Шендерович
―
А что. Нет, я офигеваю, конечно, дорогая редакция. Потому что я действительно в замешательстве. Я не знаю…
О. Журавлева
―
Вас не было месяц, вы все пропустили.
В. Шендерович
―
Я многое пропустил.
О. Журавлева
―
Знаете ли вы, что у нас в Сергиевом Посаде будет Ватикан?
В. Шендерович
―
Вот это я застал, да. Отделяться будет от России? Меня только одно интересует. Практический момент. На территории Сергиева Посада будет суверенное государство. Я правильно понимаю? Ну если Ватикан.
О. Журавлева
―
Видимо, все-таки нет.
В. Шендерович
―
А тогда не Ватикан. А в чем тогда ватиканизм-то?
О. Журавлева
―
В любом случае это какой-то центр духовности вокруг градообразующего предприятия, обитель. Там какой-то должен быть храм под открытым небом.
В. Шендерович
―
Что я могу сказать.
О. Журавлева
―
Снести дома и…
В. Шендерович
―
Сергиева Посада мне в этом случае будет очень жалко. Потому что я люблю этот город, я в нем часто бываю. Меня туда, как ни странно зовут, один из немногих городов, человеческий фактор. Там есть люди, которые рады меня видеть. Раз в год меня зовут, встречаюсь с людьми, выступаю. Поэтому несколько раз да, радостно гулял по Лавре. И потрясающе. Мужской хор потрясающий, Рублев потрясающий. Ощущения потрясающие. Художественное человеческое. Другие лица иногда встречаешь. Лица верующих. Это совсем другое. Не обсуждаем веру. Обсуждаем номенклатурные усилия по осваиванию средств по пиару, это совсем другое дело. И если это случится с Сергиевым Посадом, мне будет искренне жаль, потому что подъезд пропадет. Говоря словами Булгакова. Безусловно. Как только туда поселится вместо Рублева и мужского хора…
О. Журавлева
―
А почему вместо? Вместе. Лавра сама по себе останется. Но вокруг нее будет целый комплекс духовного окормления.
В. Шендерович
―
Вот не надо, лучше Рублева окармливать не надо. Вот не надо. Если есть Андрей Рублев, то не надо Гундяева. Он не поспособствует привитию христианства на местности рядом с Рублевым. Он понизит уровень. Он дискредитирует. Мне кажется это азбука. Простите, я говорю азбучные, мне кажется вещи.
О. Журавлева
―
Ну может быть жителям Сергиева Посада эта реконструкция действительно пойдет на пользу. Их выселят из одних домов, поселят в другие, более прекрасные.
В. Шендерович
―
Помнишь, как Семплеярову отвечали во время сеанса черной магии. Зрительная масса, кажется, ничего не требовала. Вот не требовала. Я не помню никаких демонстраций жителей Сергиева Посада с просьбой устроить там Ватикан. Это номенклатурная история. Очевидно.
О. Журавлева
―
Чья?
В. Шендерович
―
Номенклатурная пиаровская история. Ну чья. Гундяева и К˚. Разумеется.
О. Журавлева
―
Кстати, хорошую цитату я тут из патриарха нашла. Он назвал себя самым независимым от властей предстоятелем за всю историю РПЦ.
В. Шендерович
―
Невозможно комментировать.
О. Журавлева
―
Почему?
В. Шендерович
―
Ну сказал и сказал. Ну что мы Гундяева будем комментировать. Он финансово независимый?
О. Журавлева
―
Абсолютно. Вы же видите.
В. Шендерович
―
Поэтому он ездит под охраной «Девятки». Поэтому он федеральный чиновник крупного уровня.
О. Журавлева
―
Вы не поняли. Это значит, что он выше и главнее.
В. Шендерович
―
Кого? Он выше и главнее Конституции.
В.Шендерович: Путину как бы был дан шанс. Сыграть в то, что он ни при чем
О. Журавлева
―
Конечно.
В. Шендерович
―
Другое дело. Спора нет, согласились. Полемизировать бессмысленно. Не он один. Те, кто ему откатывают из федерального бюджета немыслимые куски, которых не хватает ни на образование, ни на медицину, ни на что.
О. Журавлева
―
Вам-то на пенсии хватает.
В. Шендерович
―
Мне – да. Я жирую страшно, Оль. Я главный теперь разоритель населения. Ни на что не хватает, кроме моей пенсии. Все ушло на мою пенсию и на Гундяева. Но не поровну.
О. Журавлева
―
Опять зависть я слышу.
В. Шендерович
―
Да, да.
О. Журавлева
―
Я слышу в ваших словах невероятную зависть. Скажите, пожалуйста, а знаете ли вы, что у нас еще как-то россияне почему-то общую тревожность демонстрируют. Как вы думаете, почему? Левада-центр отмечает, что как 20 лет назад перед дефолтом всколыхнулись даже инертные слои россиян. По сравнению с прошлым годом повысилась общая тревожность. Волнуют темы еды. Роста цен.
В. Шендерович
―
Подрагивает немножко земля под ногами. Еще толчка такого нет, чтобы просто накренилась. Но гул есть уже. Подрагивает. Это стали понимать, чувствовать организмом. Те, у кого мозгами не хватало проникнуть в проблематику. И ушей не было, чтобы услышать, как кричат криком 20 лет у кого хватает мозгов, проникнуть в проблематику. А теперь дошло до тектонического дрожания. Подрагивает земля под ногами. Потому что совершенно понятно, что происходит с уровнем жизни, с инфляцией. Для того чтобы понимать, что никаких денег не будет и власть нам может посоветовать только держаться, всем это все понятно. То, что надежда только на себя в этой ситуации более-менее становится понятным. Начинает накапливаться глухое раздражение. Выход часовых программ про президента, это подрагивание я думаю, будет нарастать. Именно в связи с этим. Потому что это уже ни в какие ворота не лезет. Постепенно будет нарастать это дрожание. Власть будет предпринимать какие-то, сбрасывать балласт каким-то образом. Какими-то образом сбрасывать напряжение. Будут появляться виноватые…
О. Журавлева
―
Каким?
В. Шендерович
―
Традиционно – поиск виновных, наказание невиновных и награждение непричастных. Это же мы все тысячу раз проходили.
О. Журавлева
―
Так оно же не помогает.
В. Шендерович
―
Помогает временно. Вот борьба с коррупцией в виде ареста Улюкаева и Белых. Внешний враг у ворот. Какой-нибудь еще, что-нибудь еще взорвется. И надо будет сплотиться. Коней на переправе не меняют. И только Путин гарант нашей безопасности. И все вокруг спят и видят, как нам нагадить. И Соловьев, и Первый канал, и Второй, все это…
О. Журавлева
―
Я по-другому спрошу. Будет захват чужих территорий или теракты внутри страны?
В. Шендерович
―
Я не знаю. Я не Глоба. Весь инструментарий их мы знаем.
О. Журавлева
―
Хотя похож.
В. Шендерович
―
Мы знаем их инструментарий. В него входят и теракты внутри страны, и захват чужих территорий, и ложь, и телевизионная истерика. Это все их инструментарий. Что они там озверевшие совершенно от бесконтрольности и от своих неограниченных возможностей, ничем в буквальном смысле не ограниченных, нами не ограниченных. Что они там придумают и сочтут целесообразным – не знаю. Но знаю, что их целеполагание лежит в области самосохранения и только. Никакого другого целеполагания там уже давно быть не может. Это значит, что от власти они не уйдут. Исходя из целеполагания. Это значит, что для того, чтобы оставаться у власти, им ничего не жалко. Никаких инструментариев. Война - так война. Взрывы – так взрывы. А то мы не знаем. Ложь-то это круглосуточно. Разумеется. Поэтому ничего хорошего я не наблюдаю. В ситуации, продолжая тему, которая возникла со Скрипалями, в чем печальный парадокс. В том, что устроить перекрестный допрос Путина, Бортникова у английского правительства возможности нет.
О. Журавлева
―
Кишка тонка.
В. Шендерович
―
Кишка тонка. Поэтому они будут делать что - вместе с Западом. Который объединится вокруг этого и нашим европейским лоббистам будет гораздо труднее, потому что это вам все-таки не шуточки. Значит, будет что? – новый виток санкций, который ударит по кому - не по Путину же с Бортниковым, да, слава тебе, Господи. А по тому народу, который 20 лет тащится от этой малины. Который 20 лет поддерживает эту хамскую интонацию. Который идентифицирует…
О. Журавлева
―
А есть этот народ?
В. Шендерович
―
Есть. Конечно, есть. В диком количестве людей, которые тащатся от того, что мы можем всем вставить, а нам ничего не будет. Вот эта интонация: а чего ты мне сделаешь, а поди докажи, а я крутой.
О. Журавлева
―
Послезавтра этого человека схватят за жабры, потому что он Вконтактике что-то не то лайкнул.
В. Шендерович
―
Для того чтобы это понимать, нужно иметь мозги, Оля. И фантазию. А к сожалению…
О. Журавлева
―
Действительность уже давно превосходит все наши смелые фантазии.
В. Шендерович
―
Это же не про тебя. Прохожий, не сердись на шутки насекомого, это не про тебя, а про твоего знакомого. Кого-то рядом схватили. Общий знаменатель, понимание общего знаменателя требует интеллекта. А так у меня все пока, но правда, тоже, история совершает такую децимацию. На кого бог пошлет. Казнили каждого десятого в провинившемся полку при Цезаре. В Римской империи. Вот каждого десятого убивали. Почему его, а не соседа. Так получилось. История проводит такую децимацию. Вы поддерживали этот строй, вы рукоплескали, вы выбираете. И дальше история говорит: получите.
О. Журавлева
―
Почему страдают те, кто не поддерживал и не рукоплескал?
В.Шендерович: Главная мотивация: запугивание. По Родченкову, Литвиненко понятно, какой ущерб могут нанести перебежчики
В. Шендерович
―
Истории это по барабану. Поддерживал ты или нет. Мы граждане РФ, от нашего имени развязываются войны и убивают людей. Значит, по невозможности наказать персонально виноватого, наказывается, история бьет по площадям всегда. 100 тысяч погибших при бомбежке в Берлине. В конце апреля, начале мая 1945 года. Они были за Гитлера, против Гитлера. Истории как-то все равно. Это штраф, который платит народ. К сожалению, платит не Борман и Геббельс, и Гиммлер чаще всего. А старики и дети.
О. Журавлева
―
Виктор Шендерович со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
И снова с вами Ольга Журавлева и наш сегодняшний гость – писатель Виктор Шендерович. И мы все никак не уйдем от наших актуальных тем. Хотела спросить про историю с Захарченко и слушатели вас спрашивают. Как это все повлияло, что это было, кто заинтересован. Это важно вообще?
В. Шендерович
―
Это не так важно, потому что все настолько очевидно. Это могут быть украинские спецслужбы, это могут быть внутренние разборки. Это может быть Москва, которую он перестал устраивать. Все это подробности. Разумеется. А не подробности заключаются в том, что пока у власти эта корпорация, в ее интересах поддерживать напряжение на Донбассе.
О. Журавлева
―
Только ли на Донбассе.
В. Шендерович
―
Снаружи вообще. Мы же говорим про Захарченко. Разумеется, они с этой темы соскочить не могут, потому что это один из немногих козырей. Это то, чем можно торговаться с Западом. И это связано косвенно, интонационно с делом Скрипалей. Скажем так, стратегически связано. Потому что доминирующая интонация, как я уже говорил, мы можем все, мы сильные. Мы неприятные, мы вам не нравимся. Ха-ха. Это ваши проблемы. А мы такие. Мы можем.
О. Журавлева
―
Мы можем принять меры к обвиняемым Лондоном в отравлении Скрипалей, только получив запрос из Великобритании.
В. Шендерович
―
Ну да, как похищать российских граждан за рубежом, тут не надо никаких запросов. Просто делаем явочным порядком. А когда надо задержать и предъявить подозреваемого в убийстве, то будем ждать запроса. Мы сейчас спустились опять на уровень таких технологий номенклатурных. Это не очень интересно. Гораздо интереснее мотивация. Зачем? И здесь мне кажется, я бы об этом говорил, как только это случилось и сейчас это просто подтверждается. Тут не надо быть Спинозой для того, чтобы это предположить. Главная мотивация, разумеется – это запугивание. На примере Родченкова, Литвиненко, понятно, какой ущерб могут нанести перебежчики. Сейчас. Количество людей, которые посвящены в тайны, счета, схемы, эта вся Панама, их довольно много. Сейчас, когда начнет дрожать по-настоящему под ногами, крысы побегут, разумеется, с корабля. И будут искать себе, будут договариваться и каждый будет в зубах пытаться нести какую-то чрезвычайно ценную информацию. От этого. Это превентивная история. Это Путин, команда Путина в скобках говорит: ребята, мы вас найдем где угодно. Никакая Англия, никакая Америка вам не помогут. Мы вас найдем. Вы будете жить под страхом смерти и, в конце концов. В случае с Александром Перепеличным удалось убить безнаказанно. Это было конечно убийство. В случае с Литвиненко попались. В случае со Скрипалями с попыткой убийства попались. Но конечно, хотели не попасться. Конечно, руки растут из того места, о котором говорил господин Венедиктов, сидя в этой студии. Понятно. Ну, наши все-таки. Иначе мы Мерседесы бы собирали все-таки, а не Жигули. Но, тем не менее, задача была ясная. И она отчасти эта задача выполнена. Перебежчики понимают. Вот на медицину не будет хватать денег, ни на что не будет хватать денег, на науку. Все пойдет прахом. Рубль пойдет прахом. Но на «Новичок» будет хватать денег. На спецназ…
О. Журавлева
―
Непонятно другое. Почему все так сложно.
В. Шендерович
―
Почему не пырнуть?
О. Журавлева
―
Да, если вся задача не репутация страны, не имидж сильного Путина, а просто конкретным перебежчикам дать понять, что перебегать ай-ай нехорошо, то можно цветок горшочный на голову уронить.
В. Шендерович
―
Это сложнее, как ни странно.
О. Журавлева
―
Почему боевое отравляющее вещество.
В. Шендерович
―
Я думаю, что это сложнее, во-первых. Во-вторых, здесь есть демонстрация. В случае с ядом. Пырнуть - мало ли бытовая история. А здесь отчасти есть, наверное, и демонстрация. В задачу может быть входило и утереть нос всякому Скотланд-Ярду. С Литвиненко попались, а сейчас не попадетесь. С Перепеличным не попались, а мы еще добьем. Это пацанские, еще раз говорю, в психику эту закупоренную, можно только предполагать. Но по тому, что мы можем предполагать, вот эта пацанская логика – а мы вас уделаем, а мы сильнее, а нас не нагнуть, мы крутые – платить за это пацанство международное будет, конечно, российский дружный народ. Или не дружный к тому времени. Вот со снижением жизненного уровня, инфляцией, отсутствием пенсий. Но в том и дело, что обратной связи у них давно нет, они давно съехали с глузду. Они давно по-своему сошли с ума. Я цитирую часто, у Фрейда я недавно прочел. Это поразительно. Фрейд писал технологию сумасшествия. Не сошел с ума и снял штаны средь бела дня на улице, а наоборот. Снял штаны средь бела дня и сошел с ума. От безнаказанности. Человек сходит с ума от безнаказанности. Вдруг выясняется, что это можно. Снять штаны и все вдруг тебя не убирают, не арестовывают, не задерживают, а вдруг все отворачиваются. А то еще и денег несут за это. И человек сходит с ума. Что мы наблюдали и в шоу-бизнесе как человек сходит с ума от этого. От безнаказанности. От того, что вдруг это востребовано. И когда человек хамит и вдруг выясняется, что от хамства растет рейтинг. Когда он совершает аннексию чужой территории, и выясняется, что на ура. Они охреневают, буквально сходят с ума. Потому что они сняли штаны и их никто не изолировал. А сняли они штаны, как ты понимаешь, довольно давно.
О. Журавлева
―
И в том числе со многих из нас.
В. Шендерович
―
Нет.
О. Журавлева
―
В другом смысле.
В. Шендерович
―
Нет, это на здоровье.
О. Журавлева
―
Как раз упомянутый Кудрявцев с Венедиктовым когда беседовали, они открыли замечательный ящик Пандоры по поводу того, что в мировой литературе все уже было написано. Все эти детективы и приключения и экшэны, Том Клэнси описывают происходящее…
В. Шендерович
―
Я не читал.
О. Журавлева
―
Начиная с 1996 романов года приблизительно про то, как Россия захватывает Украину, про то, как патриотизм растет на фоне войны с Польшей. И всякие другие интересные вещи. Про то, как имперец приходит к власти в России и начинает воевать.
В. Шендерович
―
Это как раз общие соображения были более-менее о том, что следующий президент будет из силовых структур, как о вещи совершенно очевидной начали говорить в середину срока Ельцина.
О. Журавлева
―
Но о том, как страшно будет, писали все писатели.
В. Шендерович
―
Некоторые попали.
В.Шендерович: В принципе говорить об этом всерьез стыдно. Никаких выборов не будет. Нам назначили снова ярлык князю
О. Журавлева
―
Начиная от Шварца и Стругацких и заканчивая тем же Клэнси. А почему ничего нельзя было сделать.
В. Шендерович
―
Ну, потому что те люди, которые, потому что Стругацких не читают те, кто принимают решения. Или Стругацкие находятся просто в конфликте интересов с теми, кто принимает решения. Стругацкий предупреждал о наступлении нового русского фашизма, который будет под лозунгами антифашизма прямым текстом в начале 90-х годов. Замечательные публицистические тексты поздние Бориса Стругацкого. Предупреждали многие. Но кто же услышит. Услышали кто-то. Количество людей, которые прочли Стругацкого в лучшем случае 100 тысяч человек. А миллионы кормятся с телевизора. Не говоря уже о том, что…
О. Журавлева
―
То есть ответственности на тех, кто читал, нет никакой.
В. Шендерович
―
Есть, конечно. Ну, мы, мягко говоря, сделали не все для того, чтобы это предотвратить. Каждый из нас. Чем больше ты можешь, чем больше твой ареал так сказать публичный, тем больше твоя ответственность. Это азбука. И ясно, что мы те, кто имели доступ к СМИ, кто могли говорить, бить тревогу, видимо, делали это недостаточно основательно. Это не отменяет других вопросов. Но ответственность, конечно, это мы профукали свободу. Конечно, мы с тобой. И наши 5-6 тысяч человек коллег. Журналистов, которые могли, имели возможность разговаривать, имели возможность предупреждать. Не допредупредили, не нашли слов. Но с другой стороны первое, что сделал Путин – просто выдернул штепсель из розетки в нашем отношении. Поэтому тут дальше уже мы как Лиза Листова говорила, в домофоны кричали. Ходили по подъездам и кричали.
О. Журавлева
―
Ну ладно, в один из этих домофонов вы до сих пор…
В. Шендерович
―
Вот я и разговариваю в домофон, а что же это еще.
О. Журавлева
―
…вы до сих пор разговариваете. Я еще хотела спросить вас, вы как-то обратили внимание на эти народные ощущения, на дрожание земли. Вы как-то ждете, что эти дрожания во что-то выльются?
В. Шендерович
―
Нет, я не то, что я жду…
О. Журавлева
―
На выборах ли.
В. Шендерович
―
Какие выборы.
О. Журавлева
―
Вот прямо сейчас.
В. Шендерович
―
Никаких выборов со времен Ивана Калиты, мы просто обходимся без Мамая и Батыя со времен Ивана Калиты. Ставка Золотой Орды находится в Кремле. А нам оттуда из Ханты-Мансийска прислали князя. Он нами княжит. Нам ярлык на княжение ему из Кремля дали снова
О. Журавлева
―
Ну ладно, прошлые-то выборы, согласитесь, были конкурентные. И он победил.
В. Шендерович
―
Ничего он не победил, разумеется. Должен был быть второй тур, на котором он мог запросто проиграть.
О. Журавлева
―
Да ладно.
В. Шендерович
―
Да запросто. Должен был быть второй тур, которого они забоялись. Все равно сломали о колено, все равно фальсифицировали. И сделали выводы. Поэтому теперь никого нет вокруг вообще, ни одного конкурента. А он из каждого утюга. Я вот вчера был в пенсионном богоугодном заведении, где меня встречает портрет его, календарь его, значок его. Постер его. Все. От Собянина некуда деться. В метро едешь, в телевизоре мелькает каждую минуту.
О. Журавлева
―
А вот в метро, между прочим, в новых вагонах телевизоры появились.
В. Шендерович
―
В которых Собянин. В которых мелькает Собянин.
О. Журавлева
―
В какой-то момент там был футбол.
В. Шендерович
―
Да. Спасибо. Но, тем не менее, но сейчас Собянин. Он вышел в финал. Только соперника нет. Поэтому забудем слово «выборы».
О. Журавлева
―
Ну похорошела же красавица Москва.
В. Шендерович
―
Секундочку. Забудем слово «выборы». Отвечая тебе на это традиционно. Как похорошел красавиц Берлин. К 38-м году. Красота была. Оля, штрудель был Унтер-ден-Линден. Красота. Пиво хорошее. Более того, «скорая помощь» работала. Детские площадки были. Вообще все было очень хорошо. Ну так, года до 42-43. Потом стало сильно похуже. К 45-му как-то штрудель пропал. Вместе с пивом. Хлеба захотелось с водой. И его выдавали оккупационные войска. Оль, бессмысленно об этом говорить. Москва хорошела при Промыслове. Тоже очень хорошела красавица Москва.
О. Журавлева
―
А он долго был.
В. Шендерович
―
Это все стыдно. Оль.
О. Журавлева
―
Почему?
В. Шендерович
―
Если всерьез говорить. Я понимаю, что ты выступаешь правильно адвокатом дьявола, но в принципе говорить об этом всерьез стыдно. Никаких выборов не будет. Нам назначили снова ярлык князю, наш…
О. Журавлева
―
Еще будут региональные выборы.
В. Шендерович
―
Может быть. Тем не менее, мы же сейчас в Москве. Нашему князю выдали новый ярлык. Вот и все. Никаких выборов не будет. Не будет никакого расследования по убийству. У нас тут внутри. Их либо ликвидируют, либо сделают депутатами ГД. Сейчас этот вопрос решается. И так далее. Вот и все.
О. Журавлева
―
Сенцова-то освободят?
В. Шендерович
―
Нет. Нет. Не могу себе даже представить. То есть я очень надеюсь, но я не могу представить, что должно случиться с этой закупоренной головой, чтобы он понял, что это надо сделать. Он слишком далек от реальности. Боюсь, мы его потеряли.
О. Журавлева
―
Мы его теряем. Это писатель Виктор Шендерович со своим особым мнением. Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго.