Юрий Сапрыкин - Особое мнение - 2018-10-25
25.10.2018
О. Журавлева
―
Добрый вечер. В гостях у нас сегодня журналист Юрий Сапрыкин. Здравствуйте.
Ю. Сапрыкин
―
Здравствуйте.
О. Журавлева
―
У нас новость печальная пришла из Франции. Скончался Анатолий Гладилин. И сегодня может быть повод сказать несколько слов о том, что это за фигура.
Ю. Сапрыкин
―
Для меня Гладилин это скорее не фигура, а голос или имя. Потому что в тот момент, когда я впервые узнал о нем из радиопередач западных запрещенных радиоголосов, в 80-е годы Гладилин уже находился в эмиграции. И выступал, как и многие писатели того поколения на «Свободе». И выступал как правозащитник, заступался за людей, которых преследовал здесь советский режим. И книги его появились сильно позже, в тот момент, когда стало все разрешено и напечатано, они можно сказать на общем фоне возвращенной литературы, может быть, оказались не самыми заметными. Но не будем забывать, сейчас мне придется говорить о вещах, которые я сам не застал, но про которые мы что-то понимаем. Что его роман 56-го года «Хроника времен Виктора Подгурского», написанный, когда автору был 21 год – это одна из первых знаковых «оттепельных» книг нового молодого поколения. Уже вслед за ней были книги Аксенова, Войновича, Битова и всех остальных. Вот эти звездные мальчики, на которых одни ориентировались и которые выступали для кого-то как просто звезды, герои, ролевые модели. А другие громили их с трибун. Вот Гладилин был одним из первых, кто появился в этом ряду. Новая молодая литература, ориентированная на западные образцы, уже начитавшаяся Хемингуэя, уже не кондовая, не соцреалистическая, с которой после смерти Сталина начался в официальной разрешенной советской литературе разворот и эстетический, ценностный, гуманистический. Какой хотите. И, в общем, который привел многих авторов впоследствии в эмиграцию. Гладилин, как известно, выступал в защиту Синявского и Даниэля, когда их отправили под суд. И отправили в колонию. И, в общем, с этого момента его официальная карьера оказалась прервана и привела его потом туда, куда привела – на улицы Парижа и на волны зарубежных радиостанций. Но да, безусловно, это был один из людей, их тексты, их литература заставили быть честными и перед самими собой и привели на этот непростой путь, путь разрыва с комфортным существованием советского писателя. Путь защиты преследуемых и гонимых. Путь очень непростой эмиграции. И может быть их судьбы как, как бы авторов и писателей в карьерном смысле сложились не так замечательно, как могли бы. Но по-человечески эти люди, конечно, оставались верными себе. Столетие Галича мы отмечали и вспоминали на прошлой неделе.
О. Журавлева
―
Да, я как раз вспомнила про комфорт, про советского автора…
Ю. Сапрыкин
―
Да, но Галич это самый яркий пример и самая впечатляющая что ли модель того, как честность перед словом, перед собой, перед текстами, которые ты пишешь - она накладывает на тебя и какие-то жизненные обязательства. Она заставляет тебя иначе вести. Она вырывает тебя из этой зоны комфорта.
О. Журавлева
―
Вам кажется, что талант и это внутреннее художественное слово ведут к борьбе с режимом, к защите.
Ю. Сапрыкин
―
Они куда-то ведут.
О. Журавлева
―
Они делают смелее этих людей?
Ю.Сапрыкин: В случае с Галичем контраст вопиющий. Он пел о тех, кто бросал людей в тюрьмы, его песни радуют этих людей
Ю. Сапрыкин
―
Они заставляют их делать то, чего иначе они бы делать, наверное, не стали. Безусловно, есть множество примеров, когда люди выбирали комфорт, карьеру и близость к власти, давя в себе талант. Но люди, которые вот подобно Галичу ну как бы их честность перед словом, перед тем, что они пишут, перед тем, о чем они пишут, люди, которые оставались честны в этом отношении перед собой, это их уводило куда-то, наверное, ну куда они сами и не предполагали. Куда они сами не хотели. Но как бы сказанное слово, написанное слово накладывает на тебя определенные обязательства. Ты не можешь от него отказаться. Ты должен за ним идти. Если ты его, конечно, не предаешь и не растаптываешь. Это очень важный пример того поколения успешных писателей, которые часто становились диссидентами. Часто, кстати, и не становились. Но вспоминаем мы сегодня в первую очередь о тех, чья судьба сложилась именно так.
О. Журавлева
―
История торжественного и широко отмечаемого юбилея Галича на Первом канале. История с концертом, скандалом и с фильмом. Она для вас история о чем?
Ю. Сапрыкин
―
Эта история прежде всего о том, что… Ну есть несколько сюжетов внутри этой истории. Один из них в том, что, конечно, никакой автор и никакой художник творец, писатель, кто угодно – не в состоянии контролировать то, что будет происходить с его произведениями. И тем более то, что будет происходить с ними после смерти. Сколько бы мы ни говорили про авторские права или верность их наследию, буквально наследников как в случае Галича или Высоцкого, которые вполне легитимно распоряжаются, могут распоряжаться их творчеством. Все равно совершенно непонятно, как дальше это будет использовано и в какой контекст это попадет. Я не знаю, понравились бы Цою все кавер-версии на его песни. Или все контексты, в которых эти песни исполняются. Мы совершенно не знаем и не можем даже предположить, насколько бы ему понравилось, что песню «Кукушка» поют в шоу «Голос» или в какой-то момент она вдруг становится таким почти что гимном «русской весны». Этого донбасского движения. Или каких-то настроений, которые с ним связаны.
О. Журавлева
―
Уж не говоря про фильм, который снят - «Лето».
Ю. Сапрыкин
―
Уж не говоря про фильм. Тут же действительно ничего не попишешь. Да, про тебя могут писать, снимать что угодно. И это невозможно проконтролировать никак. Да, мы совершенно не знаем, понравилось бы Высоцкому ежегодное отмечание его дней рождения на Первом канале. Те люди, которые поют его песни. Или кавер-версия, которую Лепс исполняет на Красной площади перед самым большим государственным начальством. Или перед теми же самыми кагэбэшниками или их наследниками, которые Высоцкому сильно портили жизнь. И в случае с Галичем ровно то же самое. Просто здесь этот контраст, вот он совсем вопиющий. Это человек, который пел о тех, кто бросает людей в тюрьмы и его песни звучат и радуют слух тех, кто сегодня бросает людей в тюрьмы.
О. Журавлева
―
И, завершая эту тему…
Ю. Сапрыкин
―
Нет, я видимо, как-то очень сильно, очень длинное получилось вступление, я еще не готов завершить. Позвольте, я скажу еще пару слов. То, что Первый канал отмечает столетие Александра Галича тем способом, которым он умеет, это скорее хорошо. Было бы хуже, если бы он эту дату никак не отмечал. Да, есть общенациональное телевидение и фильмы и такие торжественные вечера – это означает признание человека культурным героем общенационального масштаба. Галич это вполне заслужил. Я не смотрел ни фильм, ни концерт. И я про фильм не слышал ни одного плохого слова, фильм Елены Якович. Все мои коллеги, мнению которых я доверяю, все пишут и говорят о том, что это очень хорошее кино. Это очень хорошее, честное настоящее без всяких компромиссов кино, то, что оно было показано на Первом канале пусть даже в полпервого ночи, все это совершенно замечательно. А концерт – ну вот, других певцов у нас для вас нет. Имена, которые я видел, ну, многие из них выглядят странно и странно представить себе песни Галича в устах этих людей. Но мы живем в таком мире, что не нравится – не слушай. Одновременно с этим вышел сейчас трибьют Галича на лейбле Отделение «Выход», где его песни поют разные андеграундные рок-музыканты. Умка и прочие. Пожалуйста, можно послушать это. А уж еще лучше, вот Галич это один из тех людей, чьи песни лучше его никто не споет. Можно даже и не пытаться. Можно послушать вот этот его барственный голос с невероятным интонированием. Он не был, формально говоря, актером и певцом, никем, но так проиграть голосом эти написанные им сюжеты, конечно, не в состоянии никто другой.
О. Журавлева
―
А у вас есть представление какое-то о том, как выбираются эти культурные маяки для федерального самого главного, самого лучшего и вообще единственного в своем роде канала. Вы понимаете, что наверняка есть огромное количество имен, которые просто не могут быть упомянуты по Первому каналу, например. А есть кто-то, кто обязательно даже в концерте ко дню милиции должен прозвучать.
Ю.Сапрыкин: Если бы Якович или Картозия год назад пошли бы и сняли фильм о Ерофееве, конечно, был бы показан на Первом
Ю. Сапрыкин
―
Секундочку. Про концерт ко дню милиции и про то, что происходит сейчас. Это все понятно. Все равно Газманов победит чистым нокаутом кого угодно. И Лепс. В любом концерте по любому поводу.
О. Журавлева
―
У нас есть Стас Михайлов.
Ю. Сапрыкин
―
Вот, кстати, странно, но таким государствообразующим певцом, по-моему, не стал.
О. Журавлева
―
А мог.
Ю. Сапрыкин
―
Я не готов углубляться в исследования сравнительных достоинств Стаса Михайлова и Лепса. Не так много в этом понимаю. Но, безусловно, есть государственные певцы такие новые, ну как бы наследники Кобзона, это люди, которые поют на концертах в честь праздников разнообразных силовых структур. И как раньше был главный концерт 10 ноября ко дню милиции, все ждали, пока отпоет хор Александрова, и выйдут в финале Хазанов и Пугачева, точно также сейчас тех же просто праздников и силовых структур стало больше, тут хочешь - тебе прокуратура, хочешь – Следственный комитет, хочешь – десантники. Кто угодно. У всех есть свой концерт. Это главные государственные певцы. Но что касается людей, которым исполняется сто лет и которые ушли из жизни 20-30-40 лет назад, то здесь на Первом канале могут быть показаны все.
О. Журавлева
―
То есть абсолютно.
Ю. Сапрыкин
―
Абсолютно все. Я совершенно в этом не сомневаюсь.
О. Журавлева
―
80 лет Венечке Ерофееву.
Ю. Сапрыкин
―
И чего?
О. Журавлева
―
Я просто к тому, что…
Ю. Сапрыкин
―
Я не изучал программу Первого канала и не исключаю того, что там что-то было бы показано. Но можно себе представить кино про Ерофеева на Первом канале? Конечно. Если бы Елена Якович или Николай Картозия год назад пошли бы и сняли фильм про Ерофеева – конечно, был бы показан на Первом канале. О чем разговор.
О. Журавлева
―
Просто книги «Москва-Петушки» - 18+. Нельзя детям покупать в магазинах. Знаете, что делают дети? Они просят дяденьку из очереди купить им книжку.
Ю. Сапрыкин
―
Дети заходят в Интернет и прекрасно без всяких возрастных ограничений читают все, что захотят. А хотелось бы также напомнить, что впервые легально роман был напечатан в журнале Всесоюзного общества трезвости под названием «Трезвость и культура», в 4-х номерах в 1987 году. И это совершенно прекрасно.
О. Журавлева
―
Бытование вообще этих персонажей в советской и российской культуре это отдельная мне кажется тема.
Ю. Сапрыкин
―
Кстати, вы же знаете, что режиссер, есть фильм про Ерофеева режиссера польского Павла Павликовского. Документальный. Того самого, который получил Оскара за «Иду», обыграв Звягинцева. И у которого сейчас будет большая премьера фильма с Каннского фестиваля. То есть существует очень хороший документальный фильм, это если нас слушают разные телевизионные продюсеры, то к следующему юбилею через 10 лет вы можете счистить пыль с этой пленки и ее показать. Замечательное кино.
О. Журавлева
―
Еще про смелость, про художественные достоинства и всякое другое. Сенцову присудили премию Европарламента имени Сахарова. Это того же порядка явление как советские диссиденты, которых признают и награждают на Западе, а на родине гнобят?
Ю. Сапрыкин
―
Да, абсолютно. И тут можно очень много найти параллелей. Ну вот представить себе, что мы начали наш разговор с воспоминаний про радио «Свобода» и про то, чем так же как в 80-е рассказывали про Натана Щаранского и про Мустафу Джемилева, вот можно себе представить, как рассказывали бы в той же ситуации про Сенцова. Да, безусловно, это человек из того же ряда. И с одним исключением, что Сенцов не просто правозащитник и не просто политический активист, Сенцов еще и кинорежиссер. У которого есть действительно фильм, показанный еще до всяких посадок на международных кинофестивалях. Человек, с которым знакомы многие люди в киносообществе и которого мировое киносообщество признает за своего. За коллегу, которого надо защищать. Это не просто как бы политический активист, не просто диссидент, а к тому же человек искусства. Ну, в общем, да, это в каком-то смысле продолжение того же ряда.
Ю.Сапрыкин: В информационном пространстве каждый человек может жить в версии реальности, которая ему кажется удобной
О. Журавлева
―
Но для Владимира Путина он в первую очередь террорист.
Ю. Сапрыкин
―
Ну и как опять же и многие из тех, кто сидел в тюрьмах в 70-80 годы, они тоже сидели не за политику, а по каким-то другим статьям. И понятно, что в нашем сегодняшнем информационном пространстве каждый человек может жить в той версии реальности, которая ему кажется удобной. Если ты решил, что Олег Сенцов террорист, а уж у Владимира Путина для это возможностей больше, чем у кого-либо еще. То ты прекрасно можешь жить в этой картине мира и никакие доводы фактические или моральные или какие угодно тебя с этого не собьют. И да, мы понимаем, что тут Путин совершенно не лукавит. Для него это ровно так и выглядит.
О. Журавлева
―
Так же…
Ю. Сапрыкин
―
Так же как и для многих других. Так же как для многих людей, которые после керченской трагедии начинали говорить: вот смотрите, вот ровно это ваш Сенцов и собирался сделать. И сделал бы, если бы он остался на свободе. Но, в общем, это такая удобная версия, которая позволяет людям оправдывать то, что сейчас происходит. То, что гражданин другой страны непонятно за что сидит в Якутии и будет сидеть еще, если ничего не изменится, почти 20 лет.
О. Журавлева
―
По поводу керченской трагедии, опять же есть история о том, что это все Интернет виноват. О том, что не надо сравнивать с известными американскими историями. То есть мы с ними сравниваем, но говорить об этом нельзя, потому что это плохо действует.
Ю. Сапрыкин
―
Да, и тогда получается, что Интернет в этом не виноват. Потому что все американские истории, все массовые шутинги в школах начались еще до всякого Интернета. До массового распространения Интернета.
О. Журавлева
―
Но узнали-то несчастные дети об этом только из-за Интернета. Это же ведь, да, и глобализация еще – сказал Владимир Владимирович. От них все зло. А вы как считаете, от чего все зло-то? Может сузить действительно свободу слова, наконец, диапазон.
Ю. Сапрыкин
―
Это вопрос, о котором много думал Федор Михайлович Достоевский. Например. Раз мы начали говорить о литературе.
О. Журавлева
―
Широк русский человек.
Ю. Сапрыкин
―
Который тоже говорил, что надо бы сузить, во-первых, а, во-вторых, задавался вопросом: откуда все зло. И в его время на глобализацию, на Интернет и на что там еще бывает… А, репер Оксимирон еще виноват. Кто еще был виноват.
О. Журавлева
―
Компьютерные игры.
Ю. Сапрыкин
―
Западные спецслужбы и украинская пропаганда. Вот ничто из этого во времена Федора Михайловича Достоевского не существовало. А убийство студента Нечаева, например существовало. И роман «Бесы» написан именно об этом. И вопрос ставился ровно также: откуда берется зло. Ну откуда-то берется. Оно где-то зашито в человеческой природе. В поврежденной человеческой природе. Что-то с людьми иногда происходит такое, от чего они переходят на его сторону. И для этого необязательно быть керченским подростком, наигравшимся в компьютерные игры. Иногда это случается с вождями больших наций или как бы лидерами больших каких-то сообществ людей. И страшных вещей они могут натворить еще больше.
О. Журавлева
―
Мы подумаем о том, откуда берется зло.
Ю. Сапрыкин
―
Я смотрю, что осталось 30 секунд до новостей. И боюсь, что с ответом «откуда берется зло» за это время я не успею.
О. Журавлева
―
Да, вы можете не успеть. Это Юрий Сапрыкин, журналист со своим особым мнением. Не забывайте, что на Ютубе идет прямая трансляция на Ютуб-канале «Эхо Москвы», и я с интересом читаю ваши реплики в чате. А также ваши вопросы можно присылать на номер +7-985-970-45-45. Мы вернемся после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
И снова с вами Ольга Журавлева. И наш сегодняшний гость – Юрий Сапрыкин. Мы залезли в очень серьезные темы.
Ю. Сапрыкин
―
В метафизические вопросы о происхождении зла и порчи человеческой природы.
О. Журавлева
―
Но мы нашли гораздо более удобную формулировку, которую дал нам Дмитрий Киселев. Спасибо ему большое. Он попросил академиков Российской академии образования определить границы невозможного и границы допустимого. В свободе самовыражения и свободе слова. Давайте попробуем понять, а чего хочет добиться Киселев?
Ю. Сапрыкин
―
Давайте еще два слова про керченского подростка скажу. Естественной реакцией на любые такие вещи, что в Америке, что в России, где угодно – это такое вполне понятное человеческое желание. Кажется, что у этого есть какая-то одна причина, нужно ее просто правильно найти. И устранить. Запретить. Что эти люди насмотрелись, наигрались в компьютерные игры в стрелялки. До того как появились компьютерные игры, сколько было разговоров про насилие в кино. Что нужно ограничить уровень насилия в кино. Более того, я помню из глубокого детства, как обсуждался фильм «Пираты 20-го века», что там много дерутся и стреляют. И что же после этого будут творить наши подростки. Ты убираешь какой-то один фактор или его еще нет, но при этом оказывается, что уровень жестокости и зла, который вдруг просыпается непонятно с какого перепугу в душах каких-то людей, он все равно остается тем же. Как бы даже сейчас в последние годы была история с псковскими подростками. Которая не менее страшная, не менее жестокая и какая-то трагичная. И у них очень разные взгляды и очень разные судьбы. Но пришли они, в общем, к тому, что и те и другие взяли в руки ружье и пошли кого-то там отстреливать. Или от кого-то отстреливаться. А что касается керченского подростка и попыток чего-то запретить, то ли хип-хоп, то ли компьютерные игры, то ли глобализацию - ну вот благодаря глобализации и Интернету мы сейчас имеем возможность зайти в аккаунт любого человека и посмотреть, что там происходит. И этот конкретный парень, несчастный парень, упокой, Господи, его душу, он же не был сторонником глобализма. Он был сторонником Новороссии. И если вы начинаете войну, если вы, ребята, начинаете войну, которая идет где-то на реальных полях сражения, где-то в телевизоре, где-то в Интернете, где-то у людей в голове. Вы никогда не можете предсказать, в кого будут стрелять ружья на этой войне. Это никогда невозможно и я считаю, что совершенно точно вот эти ребята погибли в каком-то смысле на той войне, которая началась весной 2014 года. На юго-востоке Украины.
Ю.Сапрыкин: Этот парень из Керчи, несчастный, упокой, Господи, его душу, был сторонником не глобализма, а Новороссии
О. Журавлева
―
То есть вы все-таки нашли причину. Хорошо.
Ю. Сапрыкин
―
Не причину, а скорее историю, в контексте которой для меня это существует. Это не значит, что нужно запретить эту войну или надо было ее не начинать, это сейчас уже как бы поздняк метаться. Но мы понимаем, можно себе представить, можно себе вообразить, как видел мир вот этот человек, который пошел стрелять в своих одноклассников. В его голове эта война происходила, именно эта, не какая-то другая.
О. Журавлева
―
Но правда хочется понять, какой мир хотят видеть вот эти люди, которые взывают к нравственности, к ограничениям, вообще потрясающе, по-моему, Москалькова сказала, что надо вообще оружие не продавать раньше 25 лет. Подождите, а в 18 лет в армию кто же будет ходить. Если оружие до 25-ти запретить.
Ю. Сапрыкин
―
Честно говоря, я никогда не пытался купить оружие. Не знаю ни одного человека, который пытался его купить.
О. Журавлева
―
Да это не сложно.
Ю. Сапрыкин
―
За исключением тех сюжетов в 90-е годы, когда это можно было сделать на ближайшем вещевом рынке. Если знать места.
О. Журавлева
―
Да и сейчас это не большая проблема для тех, кому это нужно.
Ю. Сапрыкин
―
Ну да.
О. Журавлева
―
Но только это официально и со справкой и психдиспансером.
Ю. Сапрыкин
―
Поэтому мы же прекрасно понимаем, но продавать его с 18, с 20 или с 27-ми…
О. Журавлева
―
Вы не видите разницы.
Ю. Сапрыкин
―
Я не вижу разницы, потому что человек, который действительно поехал серьезно на этой почве и решил взять в руки автомат, притом, что сейчас автомат купить не очень-то просто. Он, наверное, этот способ найдет. Тем или иным образом.
О. Журавлева
―
Ну да, взрывные устройства у нас официально вроде бы не продают. Но, оказывается, здесь нет…
Ю. Сапрыкин
―
Да, и в США взрывные устройства не продают, тем не менее, оказывается, есть люди, способные осуществить почтовую рассылку сразу в 20 довольно заметных адресов. Но, в общем, да, это не потому, что там разрешена продажа бомб и их пересылка по почте.
О. Журавлева
―
Депутат Плетнева, помните такую. Которая во время чемпионата призывала женщин ограничить контакты с иностранцами, чтобы дети были все наши. Теперь предложила запретить сайты знакомств. «Я была бы полностью согласна ограничить доступ к сайтам знакомств и чтобы вообще Интернет ограничить. Ведь все, что негоже, оттуда черпают наши и дети, и молодежь, и старики уже там сидят». Ну правда же это решит все проблемы.
Ю. Сапрыкин
―
Хочу сказать, что, наверное, депутат Плетнева может спокойно запрещать все сайты, потому что все уже сидят в приложениях. Пока она поймет, что есть на эту тему, что такое application и что такое приложение, куда это все ушло. И потребует запретить их, наверное, прогресс шагнет еще куда-нибудь вперед. Это как в притче про Ахиллеса и черепаху. Ахиллес в виде депутата Плетневой не догонит черепаху прогресса. Она просто как бы не успевает понять, куда все это ушло.
О. Журавлева
―
А действительно прогресс в отдельно взятой стране нельзя в какой-то момент прищемить? Ну, вот сейчас все одновременно и Мизулина – серьезно штрафовать за насилие в компьютерных играх. И Плетнева про предложение, про сайты знакомств.
Ю. Сапрыкин
―
А кого надо штрафовать за насилие в компьютерных играх?
О. Журавлева
―
И Милонов сорвал кинопоказ ЛГБТ фестиваля. И Киселев хочет свободу слова в какую-то рамочку ввести при помощи академиков. Как?
Ю. Сапрыкин
―
Мы же не первый день замужем. Вот со всеми этими людьми, которые все это вытворяют, мы живем с ними вот в таком симбиозе уже 6 лет. За эти 6 лет, 6 лет назад не было «Тиндера». Сейчас он есть и в дни чемпионата мира в Москве на улицах висит его наружная реклама буквально. То есть вот то, что они пытаются запретить, оно развивается быстрее, чем они успевают сообразить, чем они узнают об этом. И чем они успевают как-то развернуться. А кого надо штрафовать за насилие в компьютерных играх?
О. Журавлева
―
Я не знаю, как себе это представляет Мизулина.
Ю. Сапрыкин
―
Персонажей компьютерных игр?
О. Журавлева
―
Сейчас в России соцсети ни за что не отвечают, в то время как в Германии за это установлены штрафы до 50 миллионов евро. Такая необходимость по ее мнению назрела после трагедии в Керчи. «По статистике, -утверждает она, - по подобным преступлениям в России и других странах все нападавшие были активными пользователями соцсетей».
Ю. Сапрыкин
―
Да, еще раз говорю, а до того, как были соцсети, все эти люди были активными смотрителями видеокассет, а до того, как появились видеокассеты – все эти люди были активными читателями листовок или комиксов или чего угодно. Все эти люди всегда чего-то смотрят или читают. Вне зависимости от того, есть у вас соцсети, есть у вас Интернет, есть компьютерные игры или их не существует. Так устроен человек. Люди что-то с собой делают или куда-то идут, чтобы познакомиться с себе подобными лицами противоположного пола или того же пола. Они это делают вне зависимости от того, есть у тебя «Тиндер» или нет. До «Тиндера» они ходили на дискотеки или в бары или на вечера для тех, кому за 30. Более того, они туда и сейчас тоже ходят. С этими же целями. И прекрасно решают свои проблемы. В «Тиндере» или без. И депутат Плетнева ничего с этим не может сделать, сколько бы она ни выступала. Даже если она примет 150 законов про это. Так устроен человек. Не стой на пути у высоких чувств – как говорит классик.
О. Журавлева
―
У меня на самом деле вопрос…
Ю.Сапрыкин: То, что пытаются запретить, развивается быстрее, чем успевают сообразить и узнать об этом
Ю. Сапрыкин
―
Я не вас уговариваю, я уговариваю депутата Плетневу и в этом есть, конечно, элемент театра абсурда. Потому что депутат Плетнева нас сейчас не слышит. И мои увещевания ей ни к чему не приведут.
О. Журавлева
―
Я уверена, ей напишут, передадут.
Ю. Сапрыкин
―
Но так устроен человек и он так был устроен последние 5 тысяч лет как минимум. А, скорее всего, и раньше.
О. Журавлева
―
Меня другой вопрос занимает здесь.
Ю. Сапрыкин
―
Просто документы до нас не дошли.
О. Журавлева
―
Когда речь идет об этих так называемых законодателях и прочих действующих более-менее активно чиновников и около них. Они в реальности могут каким-то образом вернуться к тому состоянию, о котором они мечтают. Когда фильмы строго…
Ю. Сапрыкин
―
Вы очень правильно поставили вопрос. Они могут в реальности вернуться к тому состоянию, к которому они мечтают. А мы можем вернуться к другому состоянию. Каждый человек выбирает для себя ту версию будущего, в которой он хочет оказаться. В каком-то смысле. Вот Киселев говорит, что нужно ограничить границы безграничного, да. Вот я с ним абсолютно согласен. Да, мы можем это сделать. Мы можем выключить телевизор сегодня и не смотреть Киселева. Киселев в вашей реальности просто перестанет быть. Вместе со всеми своими ограничениями границ. И наступит совершенно прекрасная жизнь, в нашей с вами конкретно версии реальности. А в его версии реальности в ней будет ядерный пепел…
О. Журавлева
―
Сердца геев.
Ю. Сапрыкин
―
Жуть и мрак. Трэш. И совпадения не думаю. Но мы просто будем двигаться на параллельных поездах. Поэтому версии Плетневой и Мизулиной они могут, более того, я подозреваю, что они давно уже вернулись в тот мир, в котором они хотели бы оказаться. Где нет ни сайтов знакомств, ни знакомств как таковых. Ни внебрачных связей, ни геев, ничего подобного. В их жизни действительно этого нет. Им страшно, что в чьей-то жизни еще это есть. Но на самом деле они ничего с этим не могут поделать.
О. Журавлева
―
Хорошо. Но единственный человек, который что-то может со всеми нами поделать – это Владимир Владимирович.
Ю. Сапрыкин
―
А еще Трамп.
О. Журавлева
―
Да, и Трамп.
Ю. Сапрыкин
―
Как его, Си Цзиньпин. Есть люди, которые с нами что-то могут поделать, безусловно. У них есть для этого соответствующие пусковые установки.
О. Журавлева
―
Кнопки. Но вы все-таки рассчитываете, что они тоже не до такой степени еще в этом компьютерном мире живут.
Ю. Сапрыкин
―
Я должен сказать, история про эти ракеты средней и малой дальности, она меня пугает значительно больше, чем высказывание депутата Плетневой. Потому что про депутата этого, того и Милонова и всех остальных мы знаем, что это такие люди, которые нас таким жестоким образом развлекают. Они аккумулируют на себя чью-то ненависть, чей-то страх и этими эмоциями питаются. Но ничего кроме каких-то пугающих слов или каких-то агрессивных выходок они сделать не могут. А вот эти Першинги-2 и Томагавки это какая-то реальная вещь, а ведут себя мировые лидеры тоже как пацаны, которые меряются как бы…
Ю.Сапрыкин: Плетнева ничего не может. И если примет 150 законов. Так устроен человек. Не стой на пути у высоких чувств
О. Журавлева
―
Сравнительная фаллометрия это называется.
Ю. Сапрыкин
―
Да.
О. Журавлева
―
Хорошо. Спасибо большое. Но главное, что мы все попадем в рай и все у нас будет на самом деле прекрасно. На этом мы заканчиваем программу…
Ю. Сапрыкин
―
Вы, конечно, сразу в рай. А я не думаю, что тоже.
О. Журавлева
―
Юрий Сапрыкин и Ольга Журавлева. Всего доброго.