Максим Шевченко - Особое мнение - 2018-11-15
О.Журавлёва
―
Добрый вечер, меня зовут Ольга Журавлёва, у нас в гостях сегодня журналист Максим Шевченко. Здравствуйте, Максим.
М.Шевченко
―
Здравствуйте, Оля.
О.Журавлёва
―
Я хотела вас спросить. Если б вы сейчас были юношей, вы бы включились во флешмоб с надписями «Путин – вор» на доске?
М.Шевченко
―
Ну, слушайте, когда ты юноша, ты включаешься во всякие интересные и авантюрные дела. Поэтому юноши делятся на 2 категории, как и девочки тоже – те, кто внимательно смотрят на директора или на учителя и, как бы, не идут с ним на конфликт, и на тех, кто идет на конфликт.Когда я учился в 3-й спецшколе (тогда она называлась именем Отто Гротеволя, немецкая спецшкола в Чапаевском переулке на Соколе), когда умер Брежнев, я помню, в этот день на школе нарисовали огромную свастику такую 2 на 2 метра, и мы, десятиклассники, ее стирали потом там всякими какими-то стирающими устройствами.
Поэтому школьники, еще раз говорю, они идут на самые радикальные и опасные порой такие мероприятия, абсурдные даже с какой-то точки зрения.
Плох тот, кто в юности не был бунтарем, и тот, на мой взгляд, кто остался и в возрасте бунтарем, тоже хорош, если его бунт осмысленный и стал интеллектуализированным, а не просто руководствуется эмоциями и желанием следовать за своей компанией, которая куда-то идет.
О.Журавлёва
―
Ну, по вашему ощущению это протест, действительно, против состояния страны и власти? Или против училок, грубо говоря?
М.Шевченко
―
Ну, вы знаете, мне трудно себе представить Ленина, который писал бы, допустим, «Александр Третий – вор». Хотя, Ленин был принципиальный, Владимир Ильич Ленин был принципиальным врагом самодержавия, Александра Третьего, его сына Николая Второго и так далее.
О.Журавлёва
―
Ну, в гимназии он был вполне хорошим учеником.
М.Шевченко
―
Мне трудно представить себе декабристов, которые писали бы там «Николай Первый – вор». И Герцен использовал другие методы интеллектуальной борьбы.Мне кажется, что подобные абсурдистские такие, знаете, панк-выражения – они деинтеллектуализируют протест. Вот, Навальный доказывает, что правящая элита ворует и грабит народ, что капитализм, современный капитализм российский является по сути своей воровским. А просто там и писать «Путин – вор», «Медведев – вор» или кто там еще вор?.. Так можно по списку всех написать «Воры». Ну, это можно, наверное, делать, но я не думаю, что русское освободительное движение победило бы, если бы его лидеры вот так вот до 1917 года выбрасывали бы энергию в это. Хотя, наверное, и тогда, как мы помним по «Отцам и детям», там были такие герои как Базаров, главный герой, который пытался интеллектуально понять нигилизм. А были Ситников и Кукшина. Помните, мы писали в школе сочинения? Это такие нигилисты, которые, наверное, как раз и писали с удовольствием там «Александр второй – вор», например. А потом плясали и радовались «Как мы круто выступили!»
А Базарова интересовали более сложные, более глубокие и более серьезные вещи. Победили-то Базаровы в итоге.
О.Журавлёва
―
Нужно ли наказывать школьников за такие экзерсисы?
М.Шевченко
―
Ну, это пусть школа решает сама. Что я буду за школу решать?
О.Журавлёва
―
Ну хорошо, ладно.
М.Шевченко: «Путин-вор», подобные абсурдистские такие, знаете, панк-выражения – они деинтеллектуализируют протест
М.Шевченко
―
Смотря, где это. Если это написано, допустим, в коридоре на стене, то, наверное, их надо заставить это вымыть. Если это написано на доске...
О.Журавлёва
―
На доске мелом.
М.Шевченко
―
Ну, пусть стирают с доски просто. Не знаю, чего там. Ну, подставляют учителя просто. Учитель потом отдуваться будет. Школьникам-то ничего за это не будет, а учителю будет там. Там из РОНО приедут, оттуда приедут, из ФСБ приедут, из (НЕРАЗБОРЧИВО) приедут. Учителя будут допрашивать «Что это вы так распустили ваших учеников?» и так далее, и так далее.
О.Журавлёва
―
Вот я об этом вас и спрашиваю. Как вы думаете, будут ли такие последствия, которыми, кстати, одна из учительниц как раз детей и пугала?
М.Шевченко
―
Ну, после того, как это мы всё обсудили по медиа так, то, наверное, будут. Потому что они просто не могут не реагировать на такие вещи.
О.Журавлёва
―
Да что вы? То есть будут школьников хватать, тащить?..
М.Шевченко
―
Нет, я думаю, будут нудные такие, нудные такие выматывающие беседы с родителями, с учителями. Такие учительницы с красным таким лицом, растрепавшимися фиолетовыми волосами будут кричать на учеников «Да ты что, там, на панель собралась?!» - будут кричать на девочек.
О.Журавлёва
―
Уже кричат.
М.Шевченко
―
«Да ты что! На каторгу захотел?» - будут кричать на мальчиков. Слушайте, у нас это было то же самое.
О.Журавлёва
―
«Раньше таких расстреливали», - сказала учительница.
М.Шевченко
―
Нет, у нас таких не расстреливали. Нашей незабвенной памяти Таисия Максимовна, наша директриса кричала на девочек «Вы что, на панель, в шлюхи собрались, что ли?» А на нас кричала там «Совсем опустились? Наркоманами хотите стать?» Ну и так далее.
О.Журавлёва
―
Но не били вас?
М.Шевченко
―
Учителя?
О.Журавлёва
―
Да?
М.Шевченко
―
В советской школе? Это было немыслимо просто.У нас самый уважаемый учитель был Леонид Абрамович Котов, учитель физики. Он был... Про него ходили легенды (я думаю, что это на самом деле так), в детстве он был сыном полка, ну, таким ребенком войны, прошедшим войну. И вот его слово для нас было очень таким, значимым для всех. Он просто приходил, говорил «Как вам не стыдно? Как вам не стыдно?» И раз так, класс замолкал (я вот помню). Но Леонид Абрамович был такой один, наверное, у нас. Все остальные просто были женщины.
О.Журавлёва
―
Сейчас очень много историй сразу с учителями, которые и, там, били непослушных детей, в том числе второклассников и так далее.
М.Шевченко
―
Молодежь, которая не бунтует, которая не протестует, которая не презирает власть, эта молодежь...
О.Журавлёва
―
Гнилая?
М.Шевченко
―
Ну, собственно, всё описано. Нет! Это просто Молчалины и Чацкие. Но Молчалины господствуют на свете, а Чацкие ищут, где оскорбленному сердцу уголок. Так был, так есть и так будет.
О.Журавлёва
―
Максим Леонардович, давайте я по-простому вас спрошу.
М.Шевченко
―
Но интересны Чацкие. Но женятся на Софьях потом и спят с Софьями, как мы знаем, Молчалины.
О.Журавлёва
―
Вы всё равно внутренне на стороне подростков, которые бунтуют.
М.Шевченко
―
Ну, я на стороне протеста. Конечно, да.
О.Журавлёва
―
Хорошо. С этим разобрались. Спасибо.
М.Шевченко
―
Но я считаю, что надо лучше, вот, как молодой Ленин поехать и исследовать социологические причины голода. Первая работа Ленина была о хлебозаготовках. Он доказал, почему... Он просто выяснил такую проблему, парадокс, почему в самых хлебородных губерниях Российской империи раз за разом возникает голод? И он доказал, что причиной этому и искаженные, извращенные рыночные отношения, и политика правительства. И это, мне кажется... Мне кажется, что это имело для самодержавия гораздо более серьезные последствия (тогдашняя ленинская командировка), чем если бы он на стенах Казанского университета написал бы там «Николай Второй – вор».
М.Шевченко: Подставляют учителя просто. Учитель потом отдуваться будет. Школьникам-то ничего за это не будет
О.Журавлёва
―
Ладно, хорошо.
М.Шевченко
―
Ну, или он еще при Александре, по-моему. «Александр Третий – вор».
О.Журавлёва
―
С Лениным более-менее разобрались. Госдума между тем приняла закон об эксперименте с налогом для самозанятых. Там с 1-го января 2019 года в Москве, Московской и Калужской областях будет этот эксперимент проводиться, будут самозанятых облагать налогами. Не очень большими, но тем не менее.Как я знаю, коммунисты протестовали против этого (я видела выступления). Но это, естественно, не помогло.
Скажите, вы тоже считаете, что этот закон не нужен? Или вреден?
М.Шевченко
―
По налогообложению самозанятых? В стране, где не облагают олигархов прогрессивным налогом, но при этом облагают налогом беднейшие и бедные слои населения массовые, ну, я считаю, он не просто вреден, он позорен. Нет, он, наверное, полезен для наполнения бюджета. За счет кого еще заполнять бюджет, как не за счет безропотной массы, которая только поворчит, пофырчит, но всё равно, как говорится, будет потом там из тени выходить.
О.Журавлёва
―
А как вы думаете, легко ли будет их поймать (этих самозанятых)?
М.Шевченко
―
А вот понимаете, никто же не будет трогать Мельниченко, Дерипаску, там, Вексельберга, Абрамовича, Фридмана. Они как жировали, так и будут жировать. А самозанятые... Я за то, чтобы власть делала как можно больше абсурдных вещей. Вот это та самая ситуация, когда чем хуже, тем лучше. Мне интересен вот этот вот предел, до которого людей можно утаптывать в грязь просто, утрамбовывать. Поэтому пусть они это делают.Но мне интересно просто, осталась ли еще какая-то капля памяти о том гневе, о тех гроздьях гнева, которые когда-то вызрели в русском народе? Или уже ничего нету и просто гнилой виноград один?
О.Журавлёва
―
Может быть и так. Это особое мнение Максима Шевченко. Меня зовут Ольга Журавлёва. Не забывайте, что у нас есть не только SMS +7 985 970-45-45, но и чат в YouTube – он тоже функционирует. Мы вернемся через небольшую паузу.РЕКЛАМА
О.Журавлёва
―
И снова с вами особое мнение Максима Шевченко, меня зовут Ольга Журавлёва и вот еще одна тема, кстати, о пополнении бюджета.
М.Шевченко
―
А вот интересно, смешно, Оль, да? Когда министры-миллиардеры, которые декларируют миллиардные состояния, или депутаты-миллионеры и миллиардеры принимают законы о том, как бедные в принципе люди, которые там заработают 20-30-40-50 тысяч рублей, должны платить налоги. Это просто удивительно, конечно. И ни стыда, ни совести у них.
О.Журавлёва
―
Ну, например, депутат Хинштейн представил ужасные картины столовой в Госдуме, где ужасные цены. И только, вот, на 230 рублей можно пообедать. И нищета просто берет за горло депутатов. Тоже это выглядит немножко странно.
М.Шевченко
―
Ну, чего нам обсуждать вот эти фейки? Это же просто...
О.Журавлёва
―
Почему? Это же не фейк, это реальный человек, который считает...
М.Шевченко
―
Нет, фейк... То, что говорит Александр Евсеевич в данном случае, это фейк. Мне удивительно, как не глупый, в принципе, человек играет какую-то странную роль, если вы точно его цитируете, конечно.
О.Журавлёва
―
Ну, он просто рассказал про то, что цены в столовой достаточно высоки.
М.Шевченко
―
Ну... Хорошо.
О.Журавлёва
―
Но тем не менее. Кто-то, кстати, считает, что он разжигает тем самым ненависть и вражду.
М.Шевченко
―
Пусть ходит напротив через Охотный Ряд – там есть «Страна, которой нет» (ресторан). Наверное, там ему будет дешевле. Большинство депутатов там обедает – я это видел просто.
О.Журавлёва
―
Угу, хорошо. По поводу пополнения бюджета. У нас такой вот...
М.Шевченко
―
Это не реклама.
О.Журавлёва
―
Хорошо, хорошо. У нас такая произошла история, как вы знаете. Был назначен невероятный штраф журналу «The New Times», и он с еще более невероятной скоростью был собран краудфандингом, скажем так. Как вы считаете, платить Роскомнадзору штраф – это нехорошо? Это, как бы сказать, падение? Или наоборот, это победа гражданского общества, что собрали этот штраф?
М.Шевченко
―
Ну, я очень рад за Евгению Марковну Альбац и за прекрасный журнал «The New Times», который, собственно, является одним из самых ярких, интеллектуальных оппозиционных журналов. С ним сотрудничали мои друзья – и Гейдар Джемаль, и Орхан Джемаль. Я никогда не забуду, что Евгения Альбац была на вечере памяти Гейдара Джемаля, что она помогала и поддерживала Орхана Джемаля. И поэтому для меня очень приятно то, что она с помощью добрых людей решила эти свои проблемы, тем более что «The New Times» - это, на самом деле, украшение российской журналистики современной.Можно с чем-то спорить, я часто сам полемизировал с ней. Наверняка, у нас с ней принципиально разные там подходы по палестино-израильскому конфликту, я уверен просто. Но по многим вопросам защиты прав человека в России, свободы слова, мне кажется, что «The New Times» занимает абсолютно правильную позицию.
М.Шевченко:Самозанятые - ситуация «чем хуже, тем лучше». Интересен предел, до которого людей можно утаптывать в грязь
И надо ли платить вот этот вот штраф? Ну, я считаю, что этот штраф – это просто беззаконие и абсурд. В государстве, которое свои деньги размещает в американских фондовых ценных бумагах, наказывать журнал за то, что он получает деньги, гранты из-за границы откуда-то, это лицемерие и двоемыслие просто-напросто.
Все деньги отсюда многих олигархов, которые правят тут, владеют журналами, располагаются за границей. Тот же самый упоминавшийся мною Мельниченко, хозяин угольных карьеров и ЖКХ Сибири, он просто покупает яхты за границей там по 800 миллионов евро, например. Ну и тому подобные вещи.
И вот в этой стране наказывают журналистов, там, за то, что они получили где-то грант. Ну, мне это представляется по меньшей мере диким и абсурдным. Но чтобы они отвязались и чтобы журнал «The New Times» мог дальше продолжать свою полезную общественную деятельность, я думаю, что добрые люди помогли.
Мне уже звонили, спрашивали «Как вы считаете, могли ли западные фонды срочно перечислить деньги?» Из РБК, по-моему, звонили. Я сказал, что нет, я считаю, что деньги перечислили Путин, Медведев, Бастрыкин, Бортников и Чайка...
О.Журавлёва
―
И Песков, который очень сочувствовал журналу.
М.Шевченко
―
И Песков. В них, да, в них проснулось, как говорится, чувство взаимопомощи. Потому что зная Запад и западные фонды, я знаю, что там каждый доллар, каждое евро и каждый цент – это отчетность, и нет на Земле такого западного фонда, который может внезапно взять какую-то сумму и резко куда-то ее за границу перечислить. Просто завтра к нему придет там немецкая, британская или американская налоговая служба, и спросит «Вы чего творите-то, собственно говоря? И кому это вы перечислили? А не Аль-Каиде (организация запрещена в России – прим. Ред.
) ли вы это перечислили?»Поэтому я думаю, что, конечно, это собрали читатели, среди которых, наверное, есть и состоятельные люди, для которых эти деньги не являются проблемой. Я рад за «The New Times».
О.Журавлёва
―
А является ли вот этот сбор каким-то признаком состояния общества? Вот эта вот быстрая и такая, оперативная реакция и массовая, на самом деле.
М.Шевченко
―
Ну, части общества, конечно, части общества. По крайней мере, это я не знаю, кто собирал. Я не думаю, что имеет смысл публиковать обязательно имена тех, кто посылал деньги. Возможно, там были и безымянные какие-то переводы. Наверняка, там сейчас сидят люди в погонах и копаются в каждом перечислении, понимаете, чтоб что-нибудь да найти.
О.Журавлёва
―
А Сбербанк обычно присылает сообщение, имя-отчество.
М.Шевченко
―
А вдруг там из Мосула или из Идлиба пришло там 2 доллара, понимаете? «Ага!» – скажут они с Петром Ивановичем.Но на самом деле, я уверен просто, что есть, еще раз скажу, богатые люди, которые рады будут помочь Евгении Марковне Альбац. Я уверен просто в этом.
О.Журавлёва
―
Да и не богатые есть.
М.Шевченко
―
И не богатые тоже. Но богатые точно есть. Поэтому я думаю, что эти проблемы – они решены, и решены самым разумным образом.
О.Журавлёва
―
Скажите, а, может быть, таким вот?.. Такая мысль тоже уже высказывалась и в соцсетях в том числе. Если общество так реагирует? Ну, мы же знаем прекрасно, что и на лечение, и на спасение, и на еще какие-то вещи люди реагируют быстро и довольно часто собираются просто фантастические абсолютно размеры средств. Может быть, можно как-то страну выкупить?
М.Шевченко
―
Про журналы я, честно говоря, впервые такую историю знаю.
О.Журавлёва
―
Это да.
М.Шевченко
―
Про СМИ я такого не слышал. На лечение, на спасение, наверное, собираются, но тоже не за 3 дня, а месяцами. Поэтому, все-таки, я думаю, что это была целевая какая-то помощь.
О.Журавлёва
―
Ну а, вот, выкупить страну можно? Такое предложение звучало «Давайте, может, скинемся?»
М.Шевченко
―
Вопрос – «Кому?» Кому выкупить-то? Кто будет?
О.Журавлёва
―
Граждане выкупят свою страну.
М.Шевченко
―
Граждане? Чубайс уже предлагал выкупать страну и всем раздал по ваучеру, по 10 тысяч. Я не думаю, что страну надо измерять какой-то рыночной стоимостью – мне кажется, это какой-то странный подход. Мне кажется, страну надо просто взять власть в этой стране...
О.Журавлёва
―
Каким образом?
М.Шевченко
―
Власть? Ну, мирным, пока всё идет вменяемым образом. Если власть свихнется, как она свихнулась в 1914-м году или в 1917-м году, то, значит, другие какие-то будут способы и сценарии. Но безусловно, покупать власть – это дело олигархов. Они уже пытались это делать. Михаил Борисович пытался покупать власть (Ходорковский), Владимир Гусинский пытался покупать свою часть власти, Борис Абрамович Березовский. Потом, значит, Путин. Но Путин, кстати, взял, захватил ее (власть), понимаете?Поэтому я думаю, что наша задача не выставлять страну на торги (хотя, это многим, наверное, хотелось бы), а просто сделать так, чтобы страна принадлежала народу, самому разному народу, многонациональному народу Российской Федерации, как сказано в Конституции Российской Федерации. Вот это смысл и цель нашей вполне демократической борьбы, и в ходе этой борьбы мы будем полемизировать там о Сталине, о Ленине, о Николае Втором. Но это область теоретических разногласий, а в практической жизни мы уже давно поняли, что главное в этой жизни быть человеком, правда? Не наступать другому на мозоль, там не знаю, не отбирать у голодного кусок хлеба, не отбирать последний глоток воды, уметь делиться. В нас тоже что-то изменилось за эти годы, согласитесь.
М.Шевченко: Наша задача не выставлять страну на торги, а просто сделать так, чтобы страна принадлежала народу
Мы повзрослели, особенно вот наше поколение, да? Ну, вы молодая, конечно, но я, вот, про себя говорю.
О.Журавлёва
―
Да мы с вами практически одного поколения.
М.Шевченко
―
Ну, не надо, Оля, не надо. Вы молодая женщина достаточно.
О.Журавлёва
―
Хорошо, хорошо.
М.Шевченко
―
Вот. И поэтому, собственно говоря, я не думаю, что мы нуждаемся в том, чтобы... Ведь, покупать у нас-то денег нету. Значит, у кого-то придется брать в долг. Так это осточертело брать у кого-то в долг. Мне кажется, что мы просто должны изменить ситуацию и взять власть в свои руки.
О.Журавлёва
―
Ваши однопартийцы взяли власть в Хакасии?
М.Шевченко
―
Нет, я не член партии, я не член КПРФ.
О.Журавлёва
―
Ну хорошо, сочувствующий...
М.Шевченко
―
А вы им не сочувствовали, что ли? Вы что, Зимину сочувствовали?
О.Журавлёва
―
Подождите, нет, на этих выборах нет, я не сочувствовала никому конкретно.
М.Шевченко
―
То есть вы не сочувствовали молодому прогрессивному губернатору?
О.Журавлёва
―
Вы мне скажите, пожалуйста, вы рады тому, что произошло?..
М.Шевченко
―
В Хакасии? Конечно, рад. Я очень помогал Валентину Коновалову.
О.Журавлёва
―
Ждете каких-то изменений?
М.Шевченко
―
Я жду изменений, но тревожные вести идут из Хакасии. Там мне звонят разные люди и пишут, и говорят, что, вот, а что такое? Что, коммунисты оставят людей Зимина у власти, что ли (Коновалов)? Что там, какой-то сговор существует?Ну честно говоря, мне кажется, это было бы самой фатальной ошибкой для КПРФ, которую только можно было бы совершить. Я считаю, что должны быть все люди, которые причастны к политике Виктора Зимина, должны покинуть свое рабочее место. И Коновалов должен опираться на народ, который его, собственно, выбрал.
О.Журавлёва
―
Ну, каким образом? Что, пригласить с улицы людей?
М.Шевченко
―
Ну, смотрите, Алексей... В свое время Лебедь – он присягал, допустим, не заксобранию, а вышел и принимал присягу перед народом. Просто на площади Абакана.
О.Журавлёва
―
Ну, сейчас уже процедура произошла.
М.Шевченко
―
А Коновалов уже принимал присягу перед заксобранием, в котором просто много его откровенных врагов и которые просто смеются над ним и ждут его падения. Я думаю, что отход от достаточно принципиальной и радикальной политической позиции может привести к катастрофе, к политическому крушению. Я его поддержать не могу ни в коем случае. Политика соглашений и сговоров – она просто дискредитирует победу народа.
О.Журавлёва
―
А можно ли быть губернатором без соглашений...
М.Шевченко
―
Конечно, можно.
О.Журавлёва
―
...и сговоров с официальной властью?
М.Шевченко
―
Нет. С официальной властью существуют переговоры и договоренности. Это естественно. Губернатор отвечает за федеральные бюджеты, за что-то еще. Но помимо этого в самом регионе есть достаточно серьезный потенциал для развития. Там есть 2 крупнейшие компании. Одна компания Мельниченко, который не платит там налогов, другая компания Дерипаски, который тоже не платит там налогов. Можно их обложить экологическим налогом, и Коновалов это обещал в ходе выборного процесса. Ну, еще прошло только 2 дня, еще рано о чем-то говорить. Может, это просто паника у многих людей?
О.Журавлёва
―
Хорошо.
М.Шевченко
―
Но в целом мне кажется, что широкие общественные консультации должны стать нормой для молодого демократического главы региона.
О.Журавлёва
―
А что для вас станет знаком, что не оправдал ваших надежд?
М.Шевченко
―
Ну, посмотрим через 3 месяца.
О.Журавлёва
―
Хорошо. Значит, срок – 3 месяца.Это Максим Шевченко, журналист со своим особым мнением.
М.Шевченко
―
Вот, Сипягин, например... Ну, потом, после перерыва.
О.Журавлёва
―
Да, хорошо. Мы продолжим этот разговор после перерыва. Не забывайте, что в YouTube на канале «Эха Москвы» можно смотреть эту передачу. И кстати говоря, «лайки» тоже можно ставить – это совсем не трудно. Вернемся в эту студию после небольшого перерыва.НОВОСТИ
О.Журавлёва
―
И снова с вами Ольга Журавлёва и наш сегодняшний гость Максим Шевченко. Есть еще одна история – она про решение ЕСПЧ.
М.Шевченко
―
Я хотел только про Владимира еще про Сипягина, тоже губернатора (Владимирского). Он как-то так затих, каких-то там назначает людей из Москвы, которых ему Жириновский советует, и все разговоры про внутренние коалиционные какие-то переговоры – они как-то так, растворились в ноябрьском воздухе. Смотрим внимательно за тем, что будет.
О.Журавлёва
―
Ну, то есть вы хотите сказать, что ЛДПР – это не совсем настоящая оппозиция?
М.Шевченко: Оставить людей Зимина у власти- это было бы самой фатальной ошибкой для КПРФ
М.Шевченко
―
Нет, ну это вообще не оппозиция, на мой взгляд.
О.Журавлёва
―
Просто про КПРФ тоже так говорили.
М.Шевченко
―
Ну... Я сейчас не спрашиваю. Вы же про ЛДПР спросили – я вам про ЛДПР говорю.Поэтому, по крайней мере, КПРФ голосовало против правительства Медведева, а ЛДПР – за. Поэтому, ну, чего там, как говорится? Поэтому здесь, ну, в общем, странно. Мы следим за тем, что происходит во Владимирской области. Как бы, заксобрание работает. Просто я вижу, как расходится вот так вот деятельность губернатор и заксобрания – как будто начинается какое-то даже не то, что противостояние, но, в общем, как-то... Отсутствие взаимодействия. Я хотел бы, чтобы в Хакасии этого не было.
О.Журавлёва
―
Хорошо. Я просто как раз хотела вас спросить, раз уж вы об этом сами заговорили. Когда смотришь вот на эти голосования в Думе и против каких-то законов выступает КПРФ и ЛДПР, например, а иногда и «Справедливая Россия», а эффекта это всё равно не дает: их мало.
М.Шевченко
―
Ну, в этом составе Думы эффекта быть не может, поскольку 2/3 у «Единой России» находится. Чего там?
О.Журавлёва
―
Совершенно верно.
М.Шевченко
―
Они просто послушно голосуют, как им кураторы говорят, и всё. Нравится не нравится, за ты или против...Единственное, тут пенсионная реформа, понимаете? Железняк, Поклонская, да, по-моему, Фетисов там отсутствовал по уважительным причинам. Но отсутствие – оно же не освобождает, по-моему, от голосования, потому что там же есть закон о том, что делегируется голос там и так далее.
О.Журавлёва
―
Ну так я к чему это говорю? Что выходит, что присутствие вот этой вот оппозиции не оппозиции в Думе смысла никакого не имеет, реального эффекта нет.
М.Шевченко
―
Это не имеет смысла, если оппозиция не выступает с публичной, достаточно радикальной критикой существующего порядка вещей. Если просто в этом закрытом пространстве поднимать или опускать там руки, нажимать или не нажимать кнопки, то это имеет только внутреннее такое пространство, поскольку об этом, как мы видим, большие медиа будут даже врать, как они врали про КПРФ, про пенсионную реформу.
О.Журавлёва
―
Но КПРФ голосовала за поправки.
М.Шевченко
―
КПРФ голосовала за поправку. Но извините, мы тоже вот... У нас, допустим, в заксобрании обсуждалась поправка, там, увеличение размера пенсии там условно с 8-ми тысяч до 8400. Мы же не можем голосовать против. Нам скажут «Вы что, против того, чтобы 400 рублей добавить людям?» Но я выступил при этом, сказал, что мы, в принципе, против этого закона о пенсионном возрасте. Но мы, естественно, не можем сейчас не проголосовать (наша фракция), чтобы людям даже вот эти гроши, понимаете, лишить их этих грошей. Поэтому...Коммунисты тоже голосовали за поправку, но против закона в целом. Но об этом никто не узнал, страна об этом не узнала.
О.Журавлёва
―
Ну, нет, это можно найти по поиску довольно легко.
М.Шевченко
―
Нет, это, Оль, даже мы с вами тогда были в эфире, даже вы тогда заблуждались, понимаете?
О.Журавлёва
―
Да, и про поправку нам тут же написали.
М.Шевченко
―
Да. Вы тогда даже ошибались.Поэтому я думаю, что надо протест делать публичным, открытым. Что надо уже давно научиться, как бы, работать с социальными сетями, с YouTube, понимаете там, с Facebook, с Вконтакте, я не знаю. Уже XXI-й век скоро до середины дойдет, а мы, как говорится, там только начинаем изучать мобильные телефоны.
О.Журавлёва
―
А вы знаете, соцсети – это еще не показатель общества. Есть масса достойных людей (подозреваю, что их большинство), которые понятия не имеют о существовании соцсетей и им в голову не приходит туда заглянуть, - сказал нам пресс-секретарь Министерства культуры. Это по случаю обсуждения того, что не взяли в шорт-лист Егора Летова, в список возможных наименований аэропортов.
М.Шевченко:Надо протест делать публичным, открытым. Надо уже давно научиться работать с социальными сетями, с YouTube
М.Шевченко
―
Я думаю, сам бы Егор Летов ужаснулся. Прекрасный, великий поэт и панк, там, и так далее.
О.Журавлёва
―
Вы тоже маргинал, я вижу, по мнению Мединского.
М.Шевченко
―
Я?
О.Журавлёва
―
Да?
М.Шевченко
―
Ну, я, естественно, маргинал, потому что все деятели культуры выдающиеся российские были «Страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые». Что, Егор Летов был бы со страной рабов, страной господ, с голубыми мундирами? Или с Лермонтовым, который хотел бы за стеной Кавказа сокрыться от пашей ее, от их всевидящего глаза.Я думаю, что в этой России, путинско-медведевской России Летов бы точно, его стошнило бы от идеи, что его именем тут, как говорится, что-то называют.
О.Журавлёва
―
То есть вы в этом смысле...
М.Шевченко
―
«Мы лед под ногами майора», понимаете, все. А не, как говорится, аэропорты, из которых бизнес-классом будут летать богатейшие ограбившие страну люди.
О.Журавлёва
―
Но с другой стороны, разве это не признак какого-то другого общества, когда такое имя предлагается?
М.Шевченко
―
Это попытка, на самом деле, адаптировать протест, достаточно радикальный протест, символом которого был Егор Летов и «Гражданская оборона», под вот этот вот такой буржуазный, всеядный такой неолиберальный такой мир такого пространства. Понимаете? Мы так доживем, что в Нью-Йорке там, что там, допустим, вот у нас в Нью-Йорке JFK есть, Джон Фицджеральд Кеннеди, ну а в Ньюарке давайте именем Че Гевары назовем или лидера «Черных пантер», Малькома Икс, допустим. Почему бы не назвать там аэропорт в Атланте именем Малькольма Икс, допустим?Мне кажется, что Летов – это фигура такая же, как Малькольм Икс. Это фигура радикального протеста, неприятия капитализма, неприятия всей этой жирной мерзкой липкой системы, которая тут выстроена.
Поэтому я лично против того, чтобы именем Егора Летова, там, или еще каких-то ярких людей таких вот это всё называть.
О.Журавлёва
―
А вот именем Цоя?
М.Шевченко
―
Ну, Цой – гораздо более коммерческий человек был. Там это надо у Айзеншпица спрашивать, понимаете, и так далее. Цой – он вполне явление легальной поп-культуры. Именно поп-культуры.
О.Журавлёва
―
В определенный момент.
М.Шевченко
―
А Летов был контркультурный такой, национал-большевистский поэт и певец. Поэтому чего там? Не надо... Понимаете, Летов не обидится.
О.Журавлёва
―
Значит, хорошо, что не включили, да. Отлично.
М.Шевченко
―
Нет, я не говорил, что хорошо. Я просто сказал, что сам Летов ужаснулся бы.
О.Журавлёва
―
Наверняка.
М.Шевченко
―
Летов не хотел бы включаться в истеблишмент, а это посмертная попытка включить человека в истеблишмент.
О.Журавлёва
―
Хорошо.
М.Шевченко
―
Не просто человека, а великого поэта. Шнур. Вот, Шнур помрет – назовите именем Сергея Шнурова аэропорт в Петербурге.
О.Журавлёва
―
Невзоров уже предлагал, Максим Леонардович.
М.Шевченко: В путинско-медведевской России Летова бы стошнило от идеи, что его именем тут что-то называют
М.Шевченко
―
А?
О.Журавлёва
―
Невзоров уже предлагал.
М.Шевченко
―
Но он же живой еще пока (Шнуров)?
О.Журавлёва
―
Ну, да, да, да.
М.Шевченко
―
Ну вот. Поэтому чего там?..
О.Журавлёва
―
Ну, кстати, Мединский-то тоже думал, что Летов живой.
М.Шевченко
―
...Это абсолютно певец истеблишмента, певец буржуазии. Там его, как бы, такой протест – это протест такого, элитного шута, который перед его величеством при дворе танцует. Он гениальный там, клипы его великолепные. Вот и пожалуйста.Но это анти-Летов. Вот, Шнур и Летов – это антиподы абсолютно.
О.Журавлёва
―
Хорошо. Скажите мне еще, пожалуйста, поможет ли нашему обществу, я не знаю, или нашей вообще жизни то, что решили немножко смягчить, декриминализовать часть 282-й по поводу репостов? Это что-то значит?
М.Шевченко
―
Ничего не поможет. Я всегда выступал за полную отмену этой отвратительной статьи, которая абсолютно выдумана, которая оперирует ненастоящими терминами. Напомню, что инициаторами этой статьи были такие люди как Генри Резник, Николай Сванидзе, Анатолий Кучерена в Общественной палате.
О.Журавлёва
―
Но не в таком виде.
М.Шевченко
―
Нет, именно в таком виде. Вот именно в таком виде «Майн Кампф» и всякую эту борьбу с нацизмом – это тогда они в медведевскую эпоху начали продвигать. И Николай Карлович, собственно, не отказывается, как я понимаю, от этой своей, как говорится, тогдашней инициативы.
О.Журавлёва
―
А про «лайки» и репосты всякой чепухи?
М.Шевченко
―
Так тогда предупреждали, что понятие «экстремизм», которое вносится в юридическое поле, неизбежно повлечет за собой широкое толкование. Солженицына хотя бы читали бы эти антисоветчики, который про 58-ю статью написал так: «Да дай, - говорит, - мне Блаженного Августина, я и его втисну в эту 58-ю статью». Вот, 282 – это 58-я статья нашего времени. Абсолютно.
О.Журавлёва
―
Измена родине.
М.Шевченко
―
Это не измена родине, это контрреволюционная агитация и пропаганда.
О.Журавлёва
―
Ага. Хорошо.
М.Шевченко: Летов не хотел бы включаться в истеблишмент, а это посмертная попытка включить человека в истеблишмент
М.Шевченко
―
Тоже экстремизм.
О.Журавлёва
―
Скажите, пожалуйста, вы считаете, что задержание и аресты Навального были политически мотивированы?
М.Шевченко
―
Ну, конечно, разумеется. Всякий арест Навального – политически мотивированное действие.
О.Журавлёва
―
Прям всякий?
М.Шевченко:
―
Ну, конечно, всякий, потому что Навальный – это политическая оппозиционная фигура №1 в стране. Поэтому естественно: всё, что имеет отношение к оппозиции, к оппозиционеру такого масштаба, носит политический характер.
О.Журавлёва
―
А это, кстати, не опасно вот так вот воспринимать?
М.Шевченко
―
Для кого?
О.Журавлёва
―
Действительно, совершит Навальный какую-нибудь нехорошую вещь, а вы будете считать, что это всё политически мотивировано.
М.Шевченко
―
Вы что имеете в виду, Оля? Какую именно вещь Навальный по-вашему совершит нехорошую?
О.Журавлёва
―
Не знаю, улицу перейдет не в том месте.
М.Шевченко
―
Это нехорошая вещь, вы считаете?
О.Журавлёва
―
Ну, я не знаю. У нас странные законы.
М.Шевченко
―
Оль, мне так странно это. Ваша шутка не удалась, мне кажется.
О.Журавлёва
―
Ладно, хорошо. Скажите мне, пожалуйста, права ли Росгвардия, когда предлагает повысить возраст для приобретения гражданского огнестрельного оружия до 21-го года? Поможет ли это в борьбе?
М.Шевченко
―
Мне кажется, в этом нету ни плохого, ни хорошего, в этом нет ничего. В борьбе это никакой не поможет, естественно, потому что от этого преступления, от такого рода преступников защититься невозможно. Если преступник замыслил преступление, как Родион Романович Раскольников, он найдет либо топор, чтобы убить старушку и стереть насекомое там с лица земли, и проверить, тварь ли он дрожащая, либо право имеющая. Либо помповое ружье многозарядное, тем более что папка у него, как я понимаю, там занимался пиротехникой, и у этого Керченского маньяка, убийцы и психопата вполне был опыт создания взрывчатых веществ. Он же работал вместе с отцом, у них бизнес такой был.Поэтому, собственно говоря, ну, мера правильная, потому что, по крайней мере, она чисто логическая. Потому что после армии в 20 лет, после службы в армии уже люди по-другому относиться будут к оружию. Но защитить она вряд ли защитит от эксцессов.
Причины этого не в доступе к оружию или к компьютерным играм, а в общей такой психопатии, которая в обществе существует, напряжении, двоемыслии, троемыслии.
О.Журавлёва
―
ну, она как будто бы не существовала в XIX-м веке.
М.Шевченко
―
Существовала. Так и были террористы.
О.Журавлёва
―
Бомбисты.
М.Шевченко
―
Террористы просто, извините там, шли пачками, были целые вереницы самоубийств. На Арцыбашева тогда тоже, знаете ли. Помните, такой был писатель Арцыбашев?
О.Журавлёва
―
Угу, был, да.
М.Шевченко
―
Там на него тогда пальцем показывали, на него и на Леонида Андреева. Вот, они, мол, пишут...
О.Журавлёва
―
Как на «Синих китов».
М.Шевченко
―
...пишут такие гадости, пишут такие мрачные вещи, что гимназисты из-за этого пускают себе пули в лоб. Ну, не в этом же дело, а в том, что реальность молодым людям кажется ненастоящей, лживой абсолютно. И люди с неустойчивой психикой – у них реально крыша просто едет. А так как насилием полно всё (мы это тоже уже обсуждали), и главным продюсером и рекламодателем насилия является государство, которое хвастается бомбардировками, расстрелами, там не знаю, ракет и так далее, для которого показать там взрыв дома, в котором могут быть 20-30 человек, в прямом эфире – это считается норма жизни.Вы поймите, что этот мир болен насилием, как никакой другой. Об этом, собственно, еще Джон Леннон пел, когда с Йоко Оно лежал в кровати и давал интервью (я помню). Поэтому, ну, что изменилось? Тогда была Вьетнамская война, сейчас тоже идет бесконечная война. Война в Сирии, война на Донбассе, война в Ираке, война где-нибудь еще там, понимаете, война. Эти войны закончатся, еще одна начнется война.
М.Шевченко: Повысить возраст для приобретения оружия мера правильная. Но она вряд ли защитит от эксцессов
Мы постоянно живем в телетрансляции какой-либо войны, каких-либо бомбардировок, каких-либо убийств, каких-либо терактов. И поэтому...
У Бунюэля есть великий фильм «Смутный объект желаний», где там, вот, его любовные метания между двумя героинями – Кароль Буке и такой красавицей-испанкой – проходя на фоне постоянных спонтанных терактов, которые за его спиной там или справа всё время происходят. Это, собственно говоря, реальность.
О.Журавлёва
―
В общем, мир крайне несовершенен.
М.Шевченко
―
Несовершенен абсолютно.
О.Журавлёва
―
Что же делать? Это Максим Шевченко.
М.Шевченко
―
А Толстой сказал «И счастье внутри вас». «Человек! – сказал Платон Каратаев, - не ищи счастья вовне. Ты, барин, внутри себя счастье найди сначала». Так и надо действовать.
О.Журавлёва
―
Ищите счастье внутри. Это Максим Шевченко, меня зовут Ольга Журавлёва, Всем спасибо, всего доброго.