Максим Шевченко - Особое мнение - 2018-12-20

Е.БУНТМАН: Добрый вечер! Меня зовут Евгений Бунтман. И сегодня со своим особым мнением журналист Максим Шевченко. Максим, добрый вечер! М.ШЕВЧЕНКО: Добрый вечер. Е.БУНТМАН: Начнем, наверное, с пресс-конференции Путина и с ответов и вопросов. Что-нибудь важное для вас было? М.ШЕВЧЕНКО: Это пресс-конференция. Пресс-конференция бывает по итогам какого-то события. А это просто как бы его величество изволило беседовать с группой специально допущенных журналистов, среди которых были как оппозиционные… Там были ролевые функции: там был украинец, над которым издевались: Цимбалюк. И его величество тоже изволили поиздеваться над украинцем, что он такой неправильный. Были там оппозиционные храбрецы… Е.БУНТМАН: Сначала отобрали микрофон, потом дали микрофон. М.ШЕВЧЕНКО: Да, вот как на «Первом канале»… У нас же принято бить украинцев таких, специальных как бы. На НТВ Норкин бил, Артем бил… У Соловьева, я не помню, тоже били, что ли? Е.БУНТМАН: Последнее, что я помню, там кидались в поляка чем-то. М.ШЕВЧЕНКО: Кидались, в общем, что-то такое. Потом был Илья Азар, которому огромная благодарность за вопрос об Охране Джемале, Александре Расторгуеве и Кирилле Радченко. Была еще девушка из Дагестана: вот мы сейчас посмотрели,: которая про братьев Гасангусейновых задала вопрос. То есть был ряд вопросов, которые как бы пахнут кровью и являются кровавыми и болезненными вопросами. Были цирковые такие шоу. Были такие как вата, которую он накладывал таким слоями не непонятные какие-то подобострастные вопрошания. Е.БУНТМАН: Цифры, цифры, цифры… М.ШЕВЧЕНКО: Потому что надо просто понимать смысл всего этого мероприятия. Это, конечно, никакая не пресс-конференция, а это такое пиар-мероприятие, я бы сказал, камертон. Он задает тональность. Ведь какая функция у Путина? Путин как бы уже давно выступает тут в роли царя-жреца. Он одновременно как бы герой всех медиапространств и таких медиаизмерений, существо почти нереальное. Недаром в интернете спорят, реальный это Путин или это двойники Путина, сколько двойников Путина… Вы просто в Яндексе наберите этот запрос «Двойники Путина». Там разные цифры называют… Е.БУНТМАН: 7, по-моему. М.ШЕВЧЕНКО: Это обсуждают там. То есть как бы мистифицировался совершенно, превратился в некую такую субстанцию, субстанциональную идею. И задача после этого года, в котором пенсионная реформа, в котором НДС: 2%, из-за чего цены вырастут почти на 20% в начале года. Е.БУНТМАН: Про пенсии прозвучал, если мне не изменяет память на 3 часу разговора. М.ШЕВЧЕНКО: Вот. Задача этого мероприятия: чтобы тот, кто, по мнению пиарщиков, которые это всё готовят и отвечают за массовое сознание в стране, а в целом: за массовое бессознательное, как во фрейдистском смысле, так и в смысле отсутствия сознания политического как такового,: они хотели, чтобы он задал некую тональность усыпления. Вот Путин 3 часа или сколько там длилось это мероприятие, усыплял. Е.БУНТМАН: Сегодня даже меньше, чем обычно. М.ШЕВЧЕНКО: Он усыплял, усыплял, погружал в сон. Он говорил людям какие-то слова, которые люди начинали, как перед Кашпировским в телевидении в свое время, покачиваться, как-то так думать: «Всё хорошо…». На тебя смотрит такими стеклянными глазами.: «Как дела в стране?»: «Всё хорошо. Дела хорошо в стране… всё нормально, всё под контролем».: «А журналистов убили?»: «Это враги. Мы разбираемся. Всё хорошо». Вот в этом смысл. Там информационного содержания-то никакого нету. Е.БУНТМАН: Вот ответ про убитых журналистов, в том числе, Орхана Джемаля… М.ШЕВЧЕНКО: Я подробно его разобрал в своем блоге на «Эхо Москвы». Для меня это был главный вопрос. И еще раз Илье Азару просто огромное человеческое журналистское спасибо. Это же Азар, по-моему, задал? Е.БУНТМАН: Азар. М.ШЕВЧЕНКО: Поэтому благодарность ему. Я всё разобрал. Я написал. Я считаю, что это не ответ, а просто туфта абсолютная. Как это Верховный главнокомандующий говорит: «Мы предполагаем…». Или как он дословно сказал, я не помню? Он сказал в последнем абзаце удивительную какую-то фразу: «Насколько я представляю, там идет расследование». То есть ты Верховный главнокомандующий, ты руководишь Совбезом, тебе подчиняется ФСБ, МВД, Следственный комитет, внешняя разведка. ГРУ, тебе подчиняются все эти ЧВК бесконечные, которых тут наплодили в изобилии. Тебе подчиняются секретные и гиперсекретные спецслужбы. А ты: насколько ты представляешь! Зачем тогда нужен такой Верховный главнокомандующий, который не может дать ясный ответ об убийстве трех российских граждан спустя полгода после этого убийства? Вот за полгода неужели не было дано поручения ни службе внешней разведки, ни Следственному комитету, ни прокуратуре, ни Главному разведывательному управлению… как оно теперь называется ГУ ГШ? Е.БУНТМАН: Он этим лично должен заниматься? М.ШЕВЧЕНКО: Убили трех российских граждан и не просто туристов, как он пытается представить, а журналистов, которые занимались журналистским расследованием. А ты не представляешь, будучи Верховным главнокомандующим, через полгода того, кто же их на самом деле убил и надеешься, что по дипломатическим каналам, то есть через представителя Пригожина: потому что там сидит при этом президенте ЦАР человек, который просто работал в его структурах, как об этом многие пишут и который был ментом в Питере по наружному наблюдению,: то есть вот это дипломатический канал, что ли, по которому тебе информацию предоставляют? Ну, что тут обсуждать дальше? Обсуждать дальше нечего. Понятно, что главной целью было избегать любой ценой всех острых углов. Так же как про Гасангусейновых вот девочка задала. Тоже огромное спасибо этой журналистке дагестанской. Я, когда убили этих мальчиков, на третий день мы с Сажидом Сажидовым, сейчас главным тренером сборной Дагестана по борьбе были на соболезновании. Поехали туда, Гоор-Хиндах к отцу. Как раз на третий день тазията, соболезнование было и были на месте. Я видел там пятна крови на этом месте. Мне показали эти бушлаты, эти ржавые автоматы, которые положили. Следователь год не заводил дела. Говорили об этом Васильеву. Говорили об этом на СПЧ, всем видным силовикам, говорили об этом Путину во время встречи с СПЧ, писали об том в докладе по Северному Кавказу. А он говорит, что он не слышал об этой истории. Это удивительно! Значит, либо царь: ненастоящий, либо псари его обманывают. Пусть они у себя разбираются. К этому больше не хочется иметь никакого отношения. Е.БУНТМАН: И поэтому не жалеете, что больше не в СПЧ? Потому что там много вопросов ему задавали. Вы об этом уже говорили неделю назад в эфире, но, тем не менее. М.ШЕВЧЕНКО: Я внимательно слежу и буду контактировать с моими коллегами: Андреем Бабушкиным, другими, кто работает в СПЧ и пытается использовать ту площадку, которая там есть. У меня тоже есть определенные возможности. Я вот как депутат заходил, допустим, во Владимирский централ. Оказывается, как депутат я имею право посещать любые тюрьмы на территории своего региона. А депутаты Государственной думы: они, может быть, об этом не знают: тоже могут беспрепятственно посещать любую тюрьму на территории Российской Федерации. Я не знаю, посещали ли они. Говорят, Сергей Шаргунов посещал, вот как раз в прошлый четверг это было. Там есть прекрасные люди в СПЧ, с которыми, наверное, мы будем взаимодействовать и я взаимодействую, с которые у меня достаточно неплохие отношения. Илья Шаблинский… Е.БУНТМАН: А самому не хочется вам в этом участвовать? М.ШЕВЧЕНКО: Вообще в этом никакого смысла для себя лично не вижу. Вон Катя Винокурова рвется туда и говорит, что будет там работать, интервью везде раздает. Отлично, как говорится, нам время тлеть, а вам цвести, будем так к этому относиться. Е.БУНТМАН: Ну, она же задала пару вопросов. М.ШЕВЧЕНКО: Когда, правда, мне Михаил Александрович позвонил и сказал, что я буду экспертом, я ему сказал, что я не буду никаким экспертом, прошу меня не упоминать в списке экспертов, на сайте СПЧ. Если случайно найдете мою фамилию в списке экспертов, знайте, что это против моей воли. Моя политическая позиция: я не хочу с этим иметь никакой связи. Наших друзей убивают. Расследования по убийствам наших друзей саботируют и скрывают. Нам вешают туфту на уши. А мы должны делать вид, что мы с ними сотрудничаем? Этого не будет. Е.БУНТМАН: Даже если вы теряете возможность напомнить… М.ШЕВЧЕНКО: А я не теряю никакой возможности. У меня есть «Эхо Москвы», слава богу. Слава богу, вы не поддаетесь ни шантажу, ни давлению. Я же знаю, сколько давили на Венедиктова, чтобы меня не было в эфире с разных сторон. Поэтому пока есть информационные площадки отдельные такие, как «Эхо Москвы», допустим, всё будет нормально. Мне достаточно одного часа «Эха» в неделю. «Эхо» слушает вся страна. Е.БУНТМАН: Давайте на этой прекрасной ноте мы прервемся на минуту с небольшим, потом вернемся. Никуда не уходите. РЕКЛАМА Е.БУНТМАН: Максим Шевченко со своим особым мнением. Еще один из вопросов и ответов, которые звучали на этой встрече с журналистам. Действительно, не будем это называть пресс-конференцией. М.ШЕВЧЕНКО: Ну да. Е.БУНТМАН: Это вопрос автокефалии. И Путин достаточно резко говорил, что вот две раскольнические церкви объединились и стали приходом Стамбула. М.ШЕВЧЕНКО: Ну, во-первых, раскольники имеют право становиться тем приходом, кого они захотят приходом... Это, как говорится, какое их дело? Е.БУНТМАН: Это их раскольничье дело. М.ШЕВЧЕНКО: Да, это их раскольничье дело как бы, сектантское. Потом, что значит, раскольники? Путин у нас, я смотрю, крупный богослов. Вот когда он встречается с американским президентом, который с точки зрения православия является сектантом, еретиком: баптистом, например, или пятидесятником, (я так не считаю, сразу хочу сказать, я хочу сказать, что все верующие люди: это верующие люди, они имеют право исповедовать бога так, как считают нужным, не вдаваясь сейчас в богословские или философские, или религиозные доктрины),: ну, он же не говорит потом, что «я встречался с сектантом, еретиком Трампом (или Бушем, или Обамой, который ходил в эту церковь пятидесятническую). А тут, значит, у него раскольники, тут он, понимаете ли, такой церковный крупный деятель, практически такой император Константин, понимаете ли. Мне кажется, что эта автокефалия: во-первых, я не знаю, чего из нее делают такое новое дело. На Украине же была и есть автокефальная церковь, на Западе Украины, по крайней мере, она всегда была. Я встречался с ее епископами, когда писал репортажи еще для «НГ- Религия в 90-е годы. Дело в том, что когда Западная Украина была в составе Польше, там же остались православные: там Холмское и Люблинское воеводства, или Волынь и Галиция тогда входили в состав Польши тоже, Луцк,: и там всегда было очень много православных. И там была создана автокефальная церковь, которая не подчинялась Москве. Е.БУНТМАН: А подчинялась Константинополю. М.ШЕВЧЕНКО: Она была признана Константинополем. Там есть разные версии. Там есть разного рода исторические сведения на эту тему, но, скорей всего, там были контакты с Константинополем. По крайней мере , они мне рассказывали, что да, у них было официальное общение, потому что во время войны они были, и то, и сё, долгая история. Потом, я помню, в 90-е годы там был митрополит Владимир такой. Вот это глава автокефальной церкви. Его еще хоронили в Софийском соборе. Поэтому ничего нового не произошло. Даже главой этой новой церкви стал филаретовский секретарь из УПЦ Киевского патриархата. То есть это как бы не Московская церковь. Ну, там нет Московской церкви, потому что я не считаю Украинскую православную церковь законную, которую возглавлял митрополит Владимир, а сейчас возглавляет митрополит Онуфрий, что какая-то она московская. Она не московская, она украинская. Это церковь большинства украинцев. Она просто в силу своей мощи церковь, которую поддерживает огромное количество людей, она не контролируется властью, она не зависит от власти, она самодостаточная. Поэтому украинская власть, собственно, сейчас пытается выдать желаемое за действительное. А автокефалия была всегда. Там была маленькая автокефальная церковь. Новая церковная организация, если на самом деле не будет какого-то специального насилия, допустим, полицейские не будут врываться на территорию Почаевской лавры или Киевской лавры, она так и останется не очень церковью, даже объединившись с Киевским патриархатом. Фактически объединились на самом деле две раскольничьих группировки. Тут Путин прав. Кто-то может считать их святыми церквями, кто-то может считать их раскольниками. Я с точки зрения даже большинства православных церквей… Дело в том, что эти две… Нет, вот филаретовская, с ней никто не был в общении, с маленькой автокефальной Украинской церковью, у которой было не очень большое количество приходов, в Волыни они были в основном сосредоточены… Е.БУНТМАН: Она совсем маленькая, да. М.ШЕВЧЕНКО: Константинополь с ней всегда был в общении еще с 90-х годов. Е.БУНТМАН: Потому что там такого конфликта не было как у Филарета с Москвой. М.ШЕВЧЕНКО: Там просто сыграло роль то, что они остались православными, когда большинство приходов переходили, возвращались к греко-католикам. И они сохранили как бы такое православное исповедание. И, кстати, к Филарету относились достаточно негативно. Поэтому я думаю, что это их объединяет. Е.БУНТМАН: Максим, я бы хотел вернуться к тому, что сейчас происходит. Вот сейчас де-факто есть православная церковь в Украине, она сейчас так будет называться… М.ШЕВЧЕНКО: Я просто думаю, что это предвыборный ход Порошенко, который не будет иметь никаких реальных последствий внутри Украины. Я не верю, что на Украине (или в Украине ) найдутся безумцы, которые сейчас на фоне гражданской войны будет развивать еще эскалацию нового конфликта. То есть начать отбирать храмы, допустим, в Одессе, Днепропетровске, в Харькове, в Славинске том же самом, в других местах. Храмы, которые принадлежат подавляющему большинству православных. Е.БУНТМАН: Ну, четыре пятых… М.ШЕВЧЕНКО: Четыре пятых. Полюс, могу сказать, что даже среди участников АТО большая часть православных: это чада именно этой церкви, которую они называют Московской. Е.БУНТМАН: НРЗБ М.ШЕВЧЕНКО: Поэтому, я думаю, что это просто шумиха, которую сделали для того, чтобы поддержать трещащий по швам рейтинг Порошенко. Е.БУНТМАН: А что, потом не привыкнут к этому, что есть Украинская православная церковь единая… М.ШЕВЧЕНКО: Да она не единая. Она и так уже есть, она была. Для украинцев это вообще не новость. Это для Путина новость. Она была. Эта Украинская автокефальная церковь была. Е.БУНТМАН: Московский патриархат просит переименоваться на Украине, чтобы у них было указано, что она аффилированы с РПЦ. М.ШЕВЧЕНКО: А они не называются УПЦ МП больше. Они переименовались, по-моему, еще в 90-е годы. Пусть меня поправят специалисты. Они называются Украинская православная церковь. Е.БУНТМАН: УПЦ просто называются. М.ШЕВЧЕНКО: Ну и всё. Она и есть таковая. Я считаю, что если сейчас Москва этой церкви даст законную автокефалию, она уничтожит просто все происки этих раскольничьих группировок, тогда они по-настоящему станут раскольниками. Е.БУНТМАН: Это тогда запутает всё окончательно. М.ШЕВЧЕНКО: Это, наоборот, всё разрешит, и это очень упростит ситуацию. Но я просто думаю, что Москва заинтересована в том, чтобы Порошенко оставался президентом, поэтому она это делать не будет. Е.БУНТМАН: Тоже сегодня говорили, и Путин сегодня говорил, но так, вскользь. Трамп заявил о победе над группировкой «Исламское государство», над бывшим ИГИЛ

(прим.ред.: деятельность организации запрещена на территории РФ)