Максим Шевченко - Особое мнение - 2019-03-07
М.Курников
―
Здравствуйте! У микрофона — Максим Курников. И вместе со мной в студии — Максим Шевченко, журналист.
М.Шевченко
―
Здравствуйте!
М.Курников
―
Давайте начнем с долгожданных законов, которые Государственная дума сегодня в окончательном чтении рассмотрела, одобрила, проголосовала. Теперь публично оскорблять власть нельзя.
М.Шевченко
―
Знаете, я называю это «закон о Ходже Насреддине». Как известно, Ходжа Насреддин однажды спел частушку про эмира: «Эмир, он кто? С дерьмом мешок, а вместо головы — горшок»; навсегда зафиксировал определенный тон независимого отношения к власти и, конечно, оскорбления власти. Поэтому вы всегда либо на стороне Бухарского эмира и его этих… помните там: «Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб. О джинны, поцелуйте за это под хвост моего ишака» — как он обращался к стражникам, он сказал этому… Джафару ростовщику. Или вы на стороне Ходжи Насреддина, который однажды сказал: «Я обучу ишака читать за 20 лет за мешок золота». Ему сказали: «Ходжа, как же ты это сделаешь?» — «За 20 лет точно кто-нибудь умрет: либо эмир, либо ишак, либо я».Если внутри вас нету почитания начальников, нет ощущения, что власть — это некая абсолютно богоданная сущность, по отношению к которой можно только пресмыкаться, то значит, будете просто Ходжами Насреддинами и не обращайте на них внимания. Они могут принимать свои законы сколько угодно.
М.Курников
―
Но ведь те, кто принимают законы, они исходят из какой-то логики. На ваш взгляд, что они, пытаются запугать или они, действительно, верят?..
М.Шевченко
―
Они исходят из логики… Так как их рейтинг падает, так как индекс доверия по последним опросам ВЦИОМ ко всем политическим партиям -3 и неуклонно падает индекс доверия к парламенту, к администрации президента, к президенту, к правительству — правительство тоже, по-моему, ушло в отрицательные какие-то величины, — то как сделать? Если ты ничего не делаешь, не можешь справиться с ситуацией в стране, не можешь с кризисом справиться, не можешь поступиться собственным богатством и собственную жадность не можешь обуздать, — принимай законы о запрете частушек, веселых песен. Это уже другая книга, европейская — «Чиполлино».Помните такая была у Джанни Родари? Там был такой синьор Помидор — это у нас большой начальник. Были Апельсины… маркиз Апельсин, по-моему, и были лимончики — бегали такие полицейские-лимончики. И был такой Чиполлино веселый, который бегал и распевал про них песенки всякие, какие они чванливые, глупые. И они тоже постоянно издавали законы о том, что нельзя это, нельзя то — нельзя смеяться, петь, шутить, оскорблять. И за всякие веселые песни тащили сразу в темницу.
А есть еще одна книга — это «Бравый солдат Швейк», где «мухи гадили на государя-императора», и за это бедный трактирщик Паливец был агентом Бретшнейдером оттащен в участок и потом, по-моему, с ума сошел в итоге.
М.Курников
―
Но жители России не овощи, в отличие от тех, кто описан в «Чиполлино».
М.Шевченко: Я называю это «закон о Ходже Насреддине»
М.Шевченко
―
Поэтому мы будем смеяться… Поэтому они нас сами заставляют… Хорошо, ладно, в лоб оскорблять не будем. Допустим, нельзя называть дураками или дебилами — это оскорбление. А называть, допустим, помидорами или называть огурцами или еще какими-нибудь баклажанами, например?
М.Курников
―
Бакланы популярные птицы, например.
М.Шевченко
―
Да, там, в Министерстве экономического развития сидят баклажаны. Тем более, что этот Орешкин и вел себя как баклажан, когда Володин унижал его публично на трибуне Государственной думы.
М.Курников
―
Они когда вводят этот закон, они верят, что люди начнут исполнять, что люди начнут уважать, что люди будут бояться — чего они добиваются, страха или чего?
М.Шевченко
―
Они сидят в такой позиции собственного начальственного величия, они настолько оторваны от народа, им настолько кажется, что они реально чем-то управляют, что они просто принимают законы… Это как вещь в себе. Это такая как бы эмиграция в законотворчество, которое они совершили. Они там принимают невероятные законы совершенно.
М.Курников
―
Чертят круг вокруг себя.
М.Шевченко
―
Чертят круг и внутри как Хома Брут сидят — у нас такие литературный ассоциации постоянно, — и там как бы принимают внутри законы. Точнее, это мы как Хома Брут, а они как Вий, как мертвецы, как трупы ходят вокруг нас живые и пытаются нас увидеть: «Где вы, граждане?! Где вы, жители?!» Они, например, всерьез уверены, что все граждане России хорошо живут. Вот они, когда ездят с Охотного ряда в Барвиху или в Баковку, Жуковку, они проезжают, смотрят по сторонам: «Господи, на Кутузовском проспекте — отлично, да, немножко там колея…».
М.Курников
―
НРЗБ сказал, что только лентяи 8 тысяч получают и алкаши.
М.Шевченко
―
Да. «Только лентяи 8 тысяч получают». А так как они дальше не выезжают Одинцовского района — вот проехать куда-нибудь в Рузу или еще туда дальше — они там не бывают. Когда они вылетают в свои регионы, то они вылетают бизнес-классом, их там встречают сразу, везут в специальные какие-то места, где они находятся. Потом они выезжают на встречи с народом. Там же всё организовывается заранее. Выходят учительницы с хлебом-солью, говорят: «Дорогой депутат, — или «дорогая депутатша», — мы рады вас приветствовать…» — «Ну, как живете люди?» — «Отлично, хорошо живем. Стараемся, работаем, учимся. Всё отлично». К их приезду траву красят, окна моют, стены белят. Это же у них такая особенная жизнь. Поэтому они так видят страну, поэтому они живут в выдуманной совершенно реальности.По их данным, по-моему, 40 тысяч зарплата? Что-то такое.
М.Шевченко: Орешкин вел себя как баклажан, когда Володин унижал его публично
М.Курников
―
Да. Но как это будет работать? Будут ли реальные дела?
М.Шевченко
―
Это будет работать так, что веселый наш народ, озлобленный будет выдумывать такие эпитеты по отношению к этим депутатами и чиновникам, что у них будет выступать испарина, когда они будут думать, то это по отношению к ними применили: оскорбление либо фейк?Вы сами привели очень удачный пример. Как вы сказали в нашем разговоре… что сказать, соблюдайте законы — это фейк…
М.Курников
―
То есть будут говорить про власть, что она плохо работает — это практически оскорбление, а если говорить, что хорошо работает — это будет фейковая новость.
М.Шевченко
―
Да, это фейк, потому что власть работает плохо. Поэтому, собственно говоря, они сами настолько виртуализируют нашу реальность, что мы оказываемся в ситуации такого абсолютно хаотического, анархического, метафорического творчества. Будем сочинять частушки, будем применять метафоры.
М.Курников
―
Если говорить о законе о фейках, насколько, на ваш взгляд, он жизнеспособен? Вы как журналист, как человек, который работал и в большом медиа государственном, который работал и в интернете, и пишет для каких-то ресурсов,— правильно ли проводить такую границу: один закон для интернет-сайтов и другой закон — для условного «Первого канала» или «Россия 1» или кого угодно?
М.Шевченко
―
Себя-то они будут защищать, потому что официальная пропаганда, она же по большей части фейк. Потом, как они будут рассказывать про свои разные фантазии, которые они сочиняют про другие страны или про ситуацию в России. Смотришь «Россию 24»: просто страна процветает. Я так-то телевизор не смотрю, но вот в аэропорту иногда глянешь: ну, просто там успех за успехом, рапорт за рапортом из каждого региона идет. Это же абсолютный фейк, потому что по-настоящему всё по-другому.Но, с другой стороны, там есть и здравая мысль, я хочу сказать, реально, без шутки. Допустим, я там прочитал — дал себе труд посмотреть, — там есть, если, допустим, фейковая новость приводит к гибели человека или к остановки производства… Ну, вот что такое фейковая новость? Допустим, какой-нибудь Телеграм-канал написал: «Метро заминировано.Террористы готовятся взорвать метро».Это же фейковая новость? Но из-за этого метро остановят, будет потеря человеко-часов, потеря энергетики. Сотрудники службы безопасности будут заняты проверкой, есть ли там бомба или нет бомбы.
М.Курников
―
Ложное сообщение минирование и до этого было. Зачем для ́того нужно…
М.Шевченко
―
Нет, не по телефону ложное сообщение, а в социальных сетях. Тут мне понятна логика. Официальное СМИ такое сообщение не пропустит. А в интернете — в Фейсбуке, ВКонтакте — там взял, открыл аккаунт, написал: «Я точно знаю, что там есть бомба». Вот, допустим, — «Эхо Москвы» заминировано. Это я сейчас не сообщаю, это фейк. Мы, два Максима об этом говорят, что это неправда, не надо нас сейчас цитировать нигде. Но это же фейк, это же преступление.А вдруг, на самом деле бомба есть? Ведь не могут же они, антитеррористические службы проигнорировать такие сообщения. Они обязаны это проверить. А с какой целью это сделано, с какой целью написано? Если это хулиганство… если, допустим, с целью прервать вещание «Эха Москвы» на несколько часов, пока у вас будут проводить в редакции обыск. Это причиняет ущерб очень серьезный.
М.Шевченко: Если фейк приводит к конкретному ущербу, считаю, такие вещи должны наказываться
Конечно, такие вещи надо наказывать. Если, допустим, фейк про то, что власти России хотя добра гражданам, но у них не получается, потому что они не хотят, потому что они не могут… Я считаю, это фейк, потому что они не хотят добра гражданам. Они хотят добра себе и добро себе.
М.Курников
―
Мы сделаем здесь небольшую паузу и продолжим.
М.Курников
―
Журналист Максим Шевченко в студии «Эха Москвы». И, тем не менее, там одно из мер воздействия на сайты, которые, по мнению прокурора напечатали какой-то фейк — могут постановить и заблокировать его в течение суток без какого-то права апелляции. Насколько это верно?
М.Шевченко
―
Еще раз говорю: если это фейк, который приводит к конкретному ущербу, я считаю, такие вещи должны наказываться.
М.Курников
―
Да. Но вы живете в нашей стране довольно давно и работаете в медиа довольно давно. Как вы думаете, будет ли это использоваться теми же самыми депутатами или кем-нибудь для того, чтобы блокировать информацию о себе, которую они считают фейком?
М.Шевченко
―
Можно, конечно. Могут использовать, да.
М.Курников
―
Значит, что этот закон принесет больше, вреда или пользы?
М.Шевченко
―
Я бы просто в этом законе сосредоточился только на той информации, которая целенаправленно причиняет вред личности или обществу. Что значит, личность или обществу? Допустим, про нас с вами написали: «Я точно знаю, что Максим Шевченко и Максим Курников — агенты государства Вануату, что они людоеды, хотятся ни изюбров с вертолета с автоматами Калашникова, как губернаторы и депутаты некоторые». Но это же фейк.
М.Курников
―
Но вы бы просто плюнули и я бы просто плюнул.
М.Шевченко
―
А если вы какой-нибудь депутат или губернатор и это про вас написали? Вот заведомая ложь, заведомое искажение.
М.Курников
―
Мне кажется, что если мы идем работать депутатами, мы должны быть готовы, что нас будут так поливать…
М.Шевченко
―
Вот про меня в Википедии написана абсолютная хрень какая-то…
М.Курников
―
Хотя вы депутат, вообще-то.
М.Шевченко
―
Я депутат, но я никогда не буду править… Мне как-то надо было одну строчку исправить в Википедии. Так я за это заплатил — есть целая мафия в Википедии, без которой ты не исправишь — достаточно большую сумму денег, чтобы одну строчку исправить. Причем не касательно моих цитат, моих взглядов — касательно социального положения. И это просо такая мафиозная структура. Мне абсолютно всё равно, что про меня пишут. Я всегда могу ответить на любые вопросы, рассказать обо всем. У меня нет никаких секретов.
М.Курников
―
В отличие от министра Орешкина, который не смог ответить на некоторые вопросы, которые задавал господин Володин. Что произошло? Впервые министра так остановили и так отправили демонстративно из Государственной думы. Что происходит?
М.Шевченко
―
Просто весна. «Просто весна, полагает? Да, полагаю…». Нет, вы знаете, что происходит? Желание Вячеслава Викторовича показать, что он не проходная фигура в современном российском политическом пространстве…
М.Курников
―
А право имеет.
М.Шевченко
―
Что он политик, он человек, что он спикер. Он четвертая по статусу фигура в стране: президент, премьер-министр, глава Совета Федерации, спикер Государственной думы. И он, очевидно, решил после выборов 16-года, которые он хотел сделать конкурентоспособными и легитимными и которые получились максимально неконкурентоспособными и нелегитимными в Государственную думу, он все-таки решил поднять и вернуть статус Государственной думе. Это совершенно правильный метод. У него нет других механизмов сегодня в его войне с Кириенко. А очевидно, что между АП и руководством Государственной думы идет война, что врагов у него хоть отбавляй. Про его конфликт с Владиславом Сурковым все знают, это ни для кого не секрет. Как быть? Опереться на свои реальные политические полномочия, на свой реальный политический статус. А какой?
М.Шевченко: Им настолько кажется, что они реально чем-то управляют, что они принимают законы
М.Курников
―
Как-то так получается, что дерутся Государственная дума и АП, а чубы трещат у правительства.
М.Шевченко
―
Секунду! АП влезает вообще не в свою сферу полномочий. Потому что право Государственной думы заставлять министров отчитываться и правительство. Это право конституционное. Права администрации президента в Конституции никак не записаны. Все эти права она получила в ходе манипуляций политтехнологических. Поэтому Володин, на мой взгляд, абсолютно правильно…Я не согласен с партией «Единая Россия». Я считаю ее просто крайне вредной организацией. Но статус парламента должен быть высокий. Парламент — это должно быть то место, куда приходит глава правительства, дрожа от страха, что сейчас ему будут задавать неудобные вопросы, а не говорить: «О великий Дмитрий Анатольевич! О спасибо вам за то, что вы есть и за вашу экономическую программу». Ведь Орешкин — это же и есть Медведев по большому счету. Выпорот публично был не Орешкин, выпорот публично был Медведев…
М.Курников
―
Руководитель парии «Единая Россия», на секундочку.
М.Шевченко
―
Потому что Орешкин — это же фаворит и кумир и Медведева и Путина, и как бы такой молодой технократ…
М.Курников
―
А вы тоже слышали, что его называют фаворитом, да?
М.Шевченко
―
Нет, он сам себя называет фаворитом. Но дело-то не в этом. Дело в том, что Вячеслав Викторович Володин в данном случае постулировал статус Государственной думы как то место, которое является органом власти, а не является просто местом, где, как сказал Владимир Владимирович Познер, безумный принтер, который штампует законы. То есть этим поступком он из «госдуры» — это мнение Познера — он вернул статус Государственной думы. Я очень уважаю это действие Володина. Я могу не соглашаться с Володиным, но то, что министры должны отчитываться, а не чисто формально распальцовывать приходить, говорить: «Вы тут, депутатишки, сидите. Вы все равно сделаете то, чего вам скажут, поняли? Чего вам позвонят из управления внутренней политики, так вы и сделаете».Володин сказал: «Ни фига подобного. Вот будете тут перед нами готовиться и отчитываться». Следующий шаг за этим — это, я считаю, прекращение всех этих фракционных голосований. Выборы в Думу по мажоритарному принципу. И уже фракции должны создаваться, может быть, внутри думы.
М.Курников
―
Для этого мало выгнать одного министра.
М.Шевченко
―
Мало, конечно. Я считаю, что надо выгнать Медведева, когда он придет просто в Думу. Вот когда «Единая Россия», наконец, решится проголосовать против правительства Медведева или ЛДПР, которая Медведева ругает, а потом всегда голосует за кабинет. Единственная партия, которая голосуют против правительства, — это КПРФ по большому счету, как и против бюджета тоже.
М.Курников
―
Это так совпало или вы видите какую-то закономерность в том, что на этой неделе — так процитировали его медиа, по крайней мере , — сказал, что он не прочь бы был поработать президентом. Ему как любому управленцу было бы интересно.
М.Шевченко
―
Да нет, это чушь, это все навязанная история. Это не вопрос личных амбиций. Это конкуренция институтов. Володин в данном случае выступает не от имени Володина. Есть такая идиотская версия, что есть два человека — Вячеслав Володин и Максим Орешкин, — которые между собой ссорятся, пихаются за место президента…
М.Курников
―
Будущее.
М.Шевченко
―
Но это дебильная совершенно концепция, которую можно всерьез просто не рассматривать.
М.Шевченко: Будем сочинять частушки, будем применять метафоры
М.Курников
―
Почему, объясните мне. Я вот дебил, я не понимаю.
М.Шевченко
―
Потому что на этом уровне люди не проявляют свои амбиции. Это Орешкина поймали за кончик языка. Ни один вменяемый человек на таком посту, если у него есть такие амбиции, вслух об этом не скажет. Об этом будут говорить его пиарщики через третьи, четвертые СМИ, намекать, опровергать, и опровержение будет как постулирование. Но чтобы сам человек сказал… Или он круглый идиот. Мне кажется, Максим Орешкин не идиот.
М.Курников
―
Нет-нет, он опроверг.
М.Шевченко
―
Поэтому я не верю. Я думаю, у него стянули с языка эту фразу.
М.Курников
―
Но Володин мог отреагировать на эту фразу?
М.Шевченко
―
Нет, не мог. Вячеслав Викторович — я его знаю — это умный человек. Он не мог на это отреагировать. Он в грош не ставит все эти пиар-манипуляции. Это конкуренция, конфликт институтов. Это говорит о том, что система больше не управляется по вертикали. Падение рейтинга президента до 32% а то и ниже, а после послания еще ниже упал рейтинг. И вообще за время правления Кириенко индекс доверия к внутренней политике упал с 56% до 12% — на 42 пункта. Вот Кириенко пришел в октябре, по-моему, 16-го года — на 42 пункта упал индекс доверия к внутренней политике.В этой ситуации исчезла управляемость вертикали власти по отношению к разным институтам. Вот была одна вертикаль, которая шла через АП и которой подчинялась Дума… Вот телефон в АП был, где звонили в Думу и говорили: «Вы должны сделать так-то. Всё». Володин показал, что «вы нам больше не указ, мы сами можем в Государственной думе принимать решения, в частности, мы можем сами выпороть министра, одного из важнейших — по экономическому развитию». А что дальше будет?
М.Курников
―
Самый молодой при этом.
М.Шевченко
―
Ну, что значит, молодой?..
М.Курников
―
Знаете, одно дела выгонять какого-то старожила, а другое дело — какого-то парня, который…
М.Шевченко
―
При чем тут «старожила»? Еще раз говорю, это сейчас первый шаг к эмансипации одной из ветвей власти, возвращение ей статуса реальной политической структуры. Я не скажу, что это вернет статус. Сейчас, может быть, их осадят, начнется война против Думы, против Володина. Я это не исключаю совершенно. Я сейчас это описываю, как внешнее, стороннее лицо. Я нахожусь в абсолютной оппозиции и к Думе и к администрации президента, и к этому правительству. Я выступаю за роспуск Думы и за нормальные, свободные выборы, за то, чтобы правительство формировалось думским большинством, чтобы администрация президента перестала быть такой масонской группировкой, которая тайно управляет политикой по всей стране, назначая губернаторов и региональных или федеральных каких-то политиков. Я выступаю за открытый, демократический процесс.
М.Курников
―
Володин, на ваш взгляд, конкурент или даже оппонент Медведеву или нет?
М.Шевченко
―
В данном случае… вы не понимаете, что я говорю. Я еще раз говорю: Володин выступает не как личность, Володин выступает как институт. Дума, безусловно, заксобрание федеральное — это важнейший политический институт, права и полномочия которого за 20 лет просто утрамбовывались и утаптывались.
М.Курников
―
Сегодня возглавляет этот институт господин Володин. Правильно ли я вас понимаю, что он пытается…
М.Шевченко
―
Он не возглавляет, он формально является модератором. Спикер не является главой. Спикер является модератором. У законодательного собрания нет главы формально. Есть как бы человек, который курирует и организует его работу.
М.Курников
―
Но мы прекрасно понимаем, что Володин в этой конфигурации является той личностью, которая, действительно, заручившись поддержкой, видимо…
М.Шевченко: Официальная пропаганда, она же по большей части фейк
М.Шевченко
―
Он же не может приказать Зюганову: «Геннадий Андреевич, ну-ка давай, сделай, как я тебе приказал». Он должен идти договариваться с главой фракции. То есть это все-таки координатор, а не начальник. Вот Кириенко может приказать, допустим, кому-то там.А Володин как спикер… Ну, он, наверное, человек опытный, у него хватило бы ума добиться какого-то решения, но все равно он будет с Зюгановым вести переговоры, с Жириновским будет вести переговоры. Андрею Макарову он может сказать: «Андрей, ну-ка сделай как я сказал» — и Андрей, наверное, сделает, но с другими…
М.Курников
―
А от правительства будет ответочка какая-нибудь за такое?
М.Шевченко
―
Ну, а как они могут? Какие полномочия у правительства? Правительство по статусу-то ниже Государственной думы по большому счету. Потому что Государственная дума может не утверждать бюджет, не утверждать министров. Если Государственная дума эмансипируется от АП, которая была центром политического управления всего, то я-то это приветствую целиком и полностью, тем более, до выборов в Государственную думу остается 2 года, и статус Государственной думы как центра политического управления страной — мне кажется, это важный статус. Я бы вообще завязал на федеральную Государственную думу региональные парламенты, установил бы связи какие-то.Сейчас у нас какая система? Все эти годы АП просто через партию «Единая Россия» или там они через Общероссийский народный фронт, который является, конечно, политической организацией общественной, мы это прекрасно понимаем, они просто пытаются управлять политической жизнью. И вот сейчас если Дума эмансипируется, это будет шаг в сторону демократии. Поэтому я приветствую эту выволочку, которую Вячеслав Викторович устроил Орешкину. Это не личные отношения между ними. Я просто уверен, что эти два умных опытных политика как бы стоят выше этого. У меня нет сомнений. Но возвращение статуса Государственной думы — это важнейшая политическая задача.
М.Курников
―
Я просто еще раз напомню, что большинство в Государственной думе занимает партия «Единая Россия», которую возглавляет нынешний лидер правительства. И если вы здесь не видите никакого противоречия…
М.Шевченко
―
Дело в том, что правительство, к сожалению, не формируется большинством…
М.Курников
―
Мы уйдем на новости и после этого продолжим.НОВОСТИ
М.Курников
―
Мы продолжаем говорить с Максимом Шевченко, журналистам. И я вас хочу спросить о планах на выборы, которые пройдут в сентябре. Вы говорили о том, что Санкт-Петербург потенциально интересен, но насколько я понял, КПРФ определилось с кандидатом — это господин Бортко.
М.Шевченко
―
Чего мне КПРФ-то? Я же не член КПРФ.
М.Курников
―
Но вы шли от КПРФ на предыдущее выборы.
М.Шевченко
―
Ну и что? Я не член КПРФ. КПРФ определилось с Бортко. Я желаю Владимиру Владимировичу удачи. Он, естественно, мой союзник. Я буду ему помогать как смогу. И самое главное, как он захочет, потому что он же уже заявил, что он не хочет конкурировать с Александром Бегловым.Но, честно говоря, не очень понимаю, как я могу ему помочь, потому что я-то хочу конкурировать с Александром Бегловым, потому что полагаю, что в персональное воплощение в политике… неважно, какой Беглов человек. Путин тоже хороший человек, понимаете. А Дмитрий Анатольевич Медведев просто прекрасный человек! Как он танцевал с Мартиросяном American boy — да просто волшебный человек! Но мы же с ними конкурируем лично. Поэтому я-то собираюсь конкурировать с Бегловым. Если вот Бортко нужно будет моя помощь при условии, что я обязательно буду конкурировать с Бегловым и обязательно буду участвовать в питерской кампании, я буду готов ему помочь.
М.Курников
―
В качестве кого?
М.Шевченко
―
Это мы посмотрим. Чего я сейчас должен рассказывать? В мае и расскажу, поближе, как говорится, к ситуации. Это же не единственная ситуация. Еще по всей стране будут выборы в 19-м году. Севастополь. Там, правда, губернаторских не будет. Они Овсянникова уберут, скорей всего, и за месяц поставят какого-то нового исполняющего обязанности, чтобы не совмещать выборы в заксобрание и губернаторские, которые тогда кандидат от власти выиграть не сможет в Севастополе. Такие хитрые манипуляции.А вот в 20-м год, допустим, из Пензы товарищи из «Левого фронта» приглашают меня принять участие в выборах губернатора в Пензе в 20-м году. Я с удовольствием подумаю над этим предложением. Это интересно. Потому что я считаю, что сегодня надо бороться не за кресло начальника, не за регалии и за какие-то черные машины, которые будут проезжать по улицам, подвозя тебя к кабинету. Надо просто наносить удары по этому режиму и по этой власти. Да хоть в каждом регионе можно выступать и бороться против них. Я против тайных соглашений с этой властью. Я против размена: вот здесь мы выставляем слабого кандидата, а вы нам за это муниципальные даете голоса какие-то.
М.Шевченко: Парламент — это должно быть то место, куда приходит глава правительства, дрожа от страха
Сегодня радикальная позиция работает. Вот я смотрю, есть мой такой товарищ Платошкин, очень интересный человек. Выступает, критикует власть, разносит в пух и прах. Очень интересные вещи говорит. Я бы хотел с ним тоже встретиться и поговорить. Я считаю, что сегодня жесткая, яркая критика власти — это важная и перспективная линия будущей политики.
М.Курников
―
Третий раз повторю вопрос: насколько Бортко как раз та самая креатура, насколько он яркий, жесткий критик власти?
М.Шевченко
―
Что вы меня спрашиваете? Вы спрашивайте ЦК КПРФ. Я не собираюсь критиковать Владимира Владимировича Бортко. Я просто с удивлением узнал, что он не собирается бороться персонально с Бегловым, конкурировать с Бегловым. Ну, значит, будет конкурировать с Оксаной Дмитриевой или Ксенией Собчак.
М.Курников
―
Оксана Дмитриева, на ваш взгляд, имеет шанс собрать подписи?
М.Шевченко
―
Если Оксана всерьез будет настроена на борьбу, то она, безусловно, будет главным конкурентом Беглова. Если она будет настроена на компромисс, то тогда, наверное, нет. Вообще, сейчас в Питере любой кандидат, который бросит вызов непосредственно Беглову и при этом пройдет муниципальный фильтр, создаст ситуацию второго тура, я уверен в этом.
М.Курников
―
Почему?
М.Шевченко
―
Ну, потому что Александр Дмитриевич Беглов — я не знаю, какой он человек — он прекрасный семьянин, хороший грибник…
М.Курников
―
Он спасает людей из пожара.
М.Шевченко
―
…и прекрасно убирает снег, но в целом его пиарщики и те, кто обслуживает его в информационном поле, делают его смешным с точки зрения власти. Власть не должна махать лопатой — власть должна организовывать уборку снега. И рассказывать нам про то, что многомиллионный город Петербург, в который мы ездим и видим, как он расцветает, получает мало денег, которых не хватает на уборку снега, что деньги забирает Москва из Санкт-Петербурга при наличии в нем порта международного, терминала, — ну, это просто идиотизм, который его пиарщики, наверное, и могут придумать.Власть в Санкт-Петербурге и кандидаты во власть должны, прежде всего, быть не хозяйственниками, а людьми, которые разговаривают на языке города, которые спорят с городом, соглашаются с городом. Санкт-Петербург заслуживает демократических выборов — это я знаю точно, — демократической дискуссии. Санкт-Петербург заслуживает губернатора-политика, а не губернаторов бесконечных хозяйственников. У нас Беглов управлял казачьими войсками. Потом он управлял Центральным федеральным округом.
Недавно, кстати, статистика пришла: в Центральном федеральном округе за 18-й год население сократилось везде, во всех областях, кроме Москвы и Московской области. У нас, во Владимирской области, по-моему, убыль 12 тысяч населения. Как раз Александр Дмитриевич Беглов руководил. Поэтому Бортко, может, с ним не хочет конкурировать, но нам есть, какие вопросы ему задать и, безусловно, в ходе выборов в виде кандидата, в виде журналиста, или виде блогера с разных сторон мы будем задавать ему и другим кандидатам самые острые вопросы. Вот и посмотрим тогда, как они этот снег будут убирать. Вы про Пензу зафиксировали?
М.Курников
―
Да, конечно.
М.Шевченко
―
Есть и другие регионы, где представители левой оппозиции, которые готовы бескомпромиссно бороться с властью подобно тому, как товарищ в Пензе, готовы организовывать эту реальную борьбу.
М.Курников
―
Насколько федеральная верхушка КПРФ готова бескомпромиссно бороться…
М.Шевченко
―
А при чем тут?.. Я же вам сказал про «Левый фронт», а не про КПРФ.
М.Курников
―
А они не лидеры сейчас левой оппозиции России?
М.Шевченко
―
Нет, отличие «Левого фронта» от КПРФ в том… ну, это наш союзник — КПРФ, — союзник «Левого фронта». Мы же не политическая партия, мы некое общественное движение, которое объединяет людей ментально, по ощущению, по членству в «Левом фронте». Мы не можем выдвигать кандидатов самостоятельно. Но какие-то другие варианты можно изыскать.
М.Курников
―
Да, но ваш союзник КПРФ, мне кажется, что эта партия не готова выдвигать наиболее ярких критиков или я ошибаюсь?
М.Шевченко
―
Позовите сюда Юрия Вячеславовича Афонина, Геннадия Андреевича Зюганова… Вот, например, сейчас умер Жорес Алферов, великий патриот, великий ученый, член КПРФ, депутат от КПРФ. Я считаю, КПРФ должна отдать этот мандат Павлу Николаевичу Грудинину, который, по-моему, в подмосковном списке под номером 9 шел. Это будет честно и правильно. После того, как Грудинин вывел на новую орбиту, вообще, политику левую в стране на прошлых президентских выборах, на Грудинина и на меня, кстати, обрушилось невероятно количество ударов, достаточно сильных и болезненных. Но у него это гораздо более болезненно, потому что у него бизнес, у него есть, что терять. У меня-то кроме цепей, терять особенно нечего.
М.Курников
―
Если он уйдет в Государственную думу, ему придется потерять, отказаться…
М.Шевченко
―
Ну и что? Он передаст в доверительное управление. Он сделает это открыто. Но это точно ему помогло бы, пошло бы ему на пользу. Это было бы политически правильно. Вот и посмотрим, как сейчас наши союзники себя поведут в этой ситуации. Я считаю, мандат Грудинину — это самое верное политическое решение, тем более, мандат Алферова. После той популярности, которую Павел Николаевич набрал своей принципиальной позицией в прошлом году на президентских выборах.
М.Курников
―
Напомню, что у нас в гостях — Максим Шевченко. И Максим Шевченко во многих последних эфирах подчеркивал, что он либерал в том смысле…
М.Шевченко
―
Я выступаю за свободу. Вообще, левые никогда не выступал за тоталитарное общество. Нормальные левые выступали всегда за развернутое демократическое общество. Просто мы считаем, что подлинная демократия — это когда народ управляет обществом, на не группы элит, контролирующие капитал от имени народа. Вот есть буржуазная демократия, а есть народная демократия. Но для того, чтобы народ управлял обществом, народ должен учиться. Поэтому первое, что сделали эти идейные власовцы, которые развалили Советский Союз — бывшие парт и кагэбэшные работники — начали уничтожать систему образования, которую создавала советская власть именно для воспитания людей, которые могли бы управлять современным обществом. Вот современная система образования: закрытые школы — 4 тысячи школ во время путинского правления закрыто по всей стране, закрыты институты.Вот, допустим, бабуринский институт, Сергея Николаевича Бабурина закрыт тоже, отличный был вуз. Вот они сокращают базу развития человеческого, при всем притом, что Кириенко постоянно нам твердил, что развитие — это главное вслед за Георгием Петровичем Щедровицким, царствие ему небесное.
Но мы видим, как они относятся к развитию. Когда победителя конкурса посадили за то, что он украл 1,3 миллиарда рублей, мне кажется, да?
М.Курников
―
Ну, мы с вами не способны, а лидеры способны.
М.Шевченко
―
А лидеры способны России. Вот такая Россия нам не нужна. Нам нужна народная, демократическая, нормальная Россия, в которой каждый гражданин, каждый человек будет чувствовать себя адекватно. Поэтому я сторонник свободы.
М.Курников
―
Максим как левого либерала хочу вас спросить…
М.Шевченко
―
Я не левый либерал… Я, человек, выступающий за свободу, я человек левый…
М.Курников
―
Хорошо. Давайте тогда я просто спрошу вас. Вы наверняка видели такую акцию протеста или просто выражения своего мнения, когда в день смерти Сталина гвоздики были брошены со словами «Гори в аду!» Как вы относитесь и к такой акции?..
М.Шевченко
―
И без «Гори в аду!» были брошены…
М.Курников
―
И к штрафу 500 рублей за такое проявление своего отношение к Сталину?
М.Шевченко
―
А на 500 рублей, почему оштрафовали?
М.Курников
―
Вот тем, кто бросил эти гвоздики и крикнул «Гори в аду!» Это нарушение порядка на проведении мероприятия, видимо.
М.Шевченко
―
Я считаю, что люди вправе проявлять свои взгляды, даже если они заблуждаются. Кто-то вправе любить Сталина, кто-то вправе не любить Сталина. Допустим, народы, которые потеряли родину — чеченцы, ингуши, крымские татары, калмыки, — они, естественно, никогда его любить не будут, будут проклинать его поколения и поколения. А у русского народа, как бы его не пытались сверху охаживать этой пропагандой, будет другое отношение. Сталин для подавляющего большинства русского народа останется символом социальной справедливости и великой победы. И сколько не называй его Доренко позором… Он называет позором России Верховного главнокомандующего, которого Черчилль и Рузвельт считали величайшим политиком XX века, и который был организатором победы в этой огромной, страшной, невероятной войне.
М.Курников
―
Вряд ли мы сейчас можем Черчилля и Рузвельта спросить о том, считали ли они его…
М.Шевченко
―
А чего спросить, когда они это всё писали? Это всё записано. Мемуары Черчилля вы не читали? Вы же МГИМО заканчивали?
М.Курников
―
Нет, не МГИМО.
М.Шевченко
―
А что вы заканчивали?
М.Курников
―
Я могу сказать то, что то, что якобы Черчилль говорил о Сталине… НРЗБ на самом деле.
М.Шевченко
―
То есть вот этот советский двух или трехтомник мемуаров Черчилля вы считаете фальсификацией, что ли? Вот который был издан в 80-е годы.
М.Курников
―
НРЗБ словах вы говорите. Но, например, у того же Карпова в книге «Генералиссимус» есть некоторые передергивания с Черчиллем…
М.Шевченко
―
Я говорю не про Карпова, а я читал мемуары Черчилля, понимаете? Не интерпретации мемуаров Черчилля, а мемуары Черчилля, которые читал каждый студент МГИМО, я думаю, в советское время. Не знаю, чем там сейчас учат. Хотя я в МГИМО не учился, учился в МАИ.
М.Курников
―
Тем не менее, вы критически относитесь к позиции того же Сергея Доренко, который призывает перенести могилу…
М.Шевченко
―
Я не критически отношусь. Я написал в Твиттере, что лучше Сергею обсуждать тазобедренный сустав Евгения Примакова, как он это делал в 99-м году, чем высказываться о Верховном главнокомандующем. Вот мнение чеченцев я считаю репрезентативным. Мне оно понятно, я сочувствую их горю и их горе понимаю. А мнение Сергея Доренко мне не кажется репрезентативным в этом вопросе.
М.Курников
―
Это было особое мнение Максим Шевченко. До свидания!