Андрей Константинов - Особое мнение - 2019-04-10
А.КОНСТАНТИНОВ: Если суд выяснит, что Серебренников ни в чём не виноват, я считаю, надо привлекать к уголовной ответственности следователей.
А.Петровская
―
11 часов 7 минут на часах в студии «Эха». Это программа «Особое мнение». Напротив меня – журналист Андрей Константинов. Андрей, здравствуйте.
А.Константинов
―
Здравствуйте.
А.Петровская
―
Я напомню наши средства связи: смс-портал: +7 931 291 58 00, также у нас работает Youtube-трансляция, на канале «Эхо Москвы в Спб», там можно задавать свои вопросы, писать, комментировать, смотреть и слушать.Давайте начнем с форума, который проходит в Петербурге, это Арктический Форум. Однако, большинство новостей, которые приходят с Форума, с Арктикой зачастую напрямую не связаны. В частности, политическое значение этого Форума: можно ли считать, что некое «потепление» планируется или уже начинает наступать на нас? В связи с тем, что участие лидеров – Норвегии, Швеции, Финляндии, Исландии в Петербурге вместе с Владимиром Путиным, состоялась эта встреча на высшем уровне. Состоялась и повестка «Арктика», но формально это все-таки встреча лидеров стран, России и ЕС.
А.Константинов
―
Вы знаете, если только рассматривать это сквозь призму того, что Прибалтика и Польша верещат как резаные, что в Россию не нужно вообще ездить, с Путиным не нужно здороваться, не разговаривать ни о чем, и вообще – сделать вид, что России не существует. Если согласиться с такой дикой точкой зрения – то, наверное, это какой-то прогресс. А вообще не стоит, конечно, переоценивать. Потому что при всех каких-то усталостях от санкций, о которых говорят чуть ли не в Конгрессе Соединенных Штатов…
А.Петровская
―
В Конгрессе, по-моему, тоже действительно они как раз, недавно…
А.Константинов
―
Да, были такие оговорки, но это всё слова. Слова вещь хорошая, но дела важнее. Потому что улыбаться, раскланиваться, целовать дамам ручки, вместе пить пиво по утрам на деловых завтраках – это чудесно. Но это все просто этикет, светские рауты, и не более того. Серьезный разговор будет, когда всерьез о санкциях – с точки зрения какой-то отмены. А риторика…
А.Петровская
―
Так дел нет, я правильно вас понимаю? Есть только этикет?
А.Константинов
―
Есть некое поле – действительно, Арктика, то место, где необходимо взаимодействие. И любое мирное дело совместное, с моей точки зрения, способствует общей нормализации. Когда люди все-таки вспоминают, что есть не только вражда, но и – как Высоцкий пел: «И гитару приносите, подтянув на ней колки. И не забудьте – затупите свои острые клыки». Просто переоценивать это не стоит. У нас есть совместные какие-то космические проекты, станция, кто-то сверлит дырки, кто-то их шпатлюет. Несмотря на все эти ужасы, есть совместное дело, есть космонавты, которые все равно дружат, как-то по-человечески относятся друг к другу, наши учат английский язык, они учат русский язык – и это очень хорошо, правильно и здорово.
А.Петровская
―
Про космос, кстати, вопрос: не мешают ли санкции совместной работе в космосе. Потому что вроде как говорили, что это не в интересах НАСА, но, в то же время, насколько я понимаю – персональные санкции мешают зачастую.
А.Константинов
―
Конечно, мешают. Потому что есть люди, которые двигают вперед человечество, как правило, это люди творческие, это люди светлые, как Гагарин, а есть бюрократия, такие плюгавые, омерзительно совершенно люди с сальными волосами через лысину, которые говорят: «Не знаю, не положено, вы сюда не поедете, у вас просрочено», еще чего-то, понимаете? И у них своя такая правда, свои параграфы, санкции, еще чего-то такое. И такое ощущение, что они должны гирями висеть на ногах тех героев, которые должны преобразовывать мир. Ну что поделать?Конечно, это мешает. Общая атмосфера отравляется. Понимаете, есть ведь не только атмосфера впрямую – воздух. Кстати, знаете, почему раньше на космических станциях работали очень недолго? Потому что атмосфера становилась очень токсичной, продукты жизнедеятельности и так далее. И вот, проходит пара месяцев - и человек уже в очень плохом медицинском состоянии. Я почему это хорошо знаю, потому что у меня папа работал как раз над проектом систем обеспечения жизнедеятельности космонавтов, и они разработали, тогда еще, в советское время, систему, которая позволяла «сколько хочешь ты можешь там находиться, у тебя будет прекрасный свежий воздух и ты не будешь не отравляться».
Но отравляет не только воздух. Отравляет атмосфера плохих новостей, взаимоагрессии, взаимообиды. Летают наши космонавты, смотрят на прекрасную голубую Землю, и приходят новости о том, что польский президент решил не приглашать нашего президента на церемонию поминовения начала Второй мировой войны. Как вы думаете, улучшается у нашего космонавта от этого настроение? Я думаю - нет. Думаю, что ухудшается, потому что наши космонавты – настоящие патриоты, часто это военные люди, им неприятно, что такое несправедливое отношение к стране, которая закончила эту войну. И даже если были какие-то прегрешения, то огромными жертвами и тем, что был взят Берлин, все эти прегрешения были нивелированы. Поэтому все это влияет.
А.Петровская
―
Я думаю, там речь не о прегрешениях тех времен, а речь о сегодняшних двухсторонних отношениях, нет?
А.Константинов
―
Тогда тем более дебилизим какой-то.
А.Петровская
―
Я не знаю, я уточняю.
А.КОНСТАНТИНОВ: Арктика - то место, где необходимо взаимодействие
А.Константинов
―
Я просто говорю, что есть такая позиция. Поляки говорят: «Мы все что угодно будем делать, просто против вас. Вот сейчас мы делаем реконструкцию лагеря Собибор, и не будем говорить о том, что Печерский – советский лейтенант, что он имеет прямое отношение к России, что он в России уже умер путинской, что Путин его наградил Орденом Мужества. Мы не будем говорить и акцентировать ничего, мы все сделаем, как в фильме Хабенского, даже фамилию Печерского не произнесем ни разу». «А это справедливо?» «Да, это справедливо, потому что Россия – страна-агрессор и мы таким образом будем подавать историю».Но это не справедливо, на самом деле. Потому что вы можете как угодно относиться, вы можете лично не симпатизировать, но вы не можете не помнить, что был такой Вольтер, который говорил: «Ваше мнение мне глубоко противно, но за ваше право высказывать его я готов отдать жизнь». Говорил Вольтер – и по доносу посадил собственную квартирную хозяйку в Бастилию, чтобы не платить ей денег. Широкой души был человек, большой гуманист.
А.Петровская
―
Как известно, не только тогда такие встречались. Давайте пойдем дальше. Точнее, вернемся к Форуму, и поговорим о …
А.Константинов
―
О белых медведях?О белых медведях, да. Вы сказали о том, что Арктика – это такая позитивная повестка, как раз, чтобы настроение космонавтам поднимать нашим. Но можно ли удовлетворить интерес любителей конспирологических теорий? Вся эта история, такой масштаб и интерес к этому Форуму, к Арктике – которая, действительно, является хорошим поводом пообщаться с европейскими партнерами – это всё, чтобы налаживать отношения, или нет? Арктика Арктикой, а отношения отношениями.
А.Константинов
―
Я вас скажу чуть-чуть, как это… поутру колыхнем атмосферу. Конспирологии подбросим. Значит, есть такое мнение, почему, задрав штаны побежали сюда лидеры тех стран, которые к нам относятся тоже достаточно прохладно – если мы тех же норвежцев берем, или шведов. На Западе существует мнение, что Россия всех обскакала в Арктике. Что они там уже понаставили супербазы какие-то, все разведали, все посмотрели, понимают, где что на шельфе, что под шельфом. А там - сокровища, просто сокровища Голконды, и сейчас русские все нахапают себе, и будут жить-поживать и добра наживать. И плевать будут на санкции Европы, Америки, и мертвых друидов тоже. И там такая легкая паника – «как так! У них же всё уже – хватай мешки, вокзал отходит!»
А.Петровская
―
Серьезно? Вот так про нас думают?
А.Константинов
―
Да, так думают. Опять – «агрессия! Захватили самое лучшее, пользуясь тем, что нам сейчас немножко не до того». А дальше Россия делает ход конем и говорит - «Подождите. Пожалуйста – милости прошу, к нашему шалашу. Там на всех хватит. Давайте сядем, поговорим, что-чего-как, почертим, наделим. Давайте, заходите. Только рожи попроще сделайте - и приезжайте. Мы все вам покажем, все вам дадим». А что они должны в этой ситуации делать? «Нет, мы все равно не пойдем, дальше осваивайте все сами и сундучьте в одну харю»? Но это совсем глупая позиция была бы.
А.Петровская
―
Вопрос в том, что это высокий уровень. Мне кажется, в Арктике – судя по тому, насколько я в этом вопросе могу разбираться – там не так плохо, на самом деле, всё и у Норвегии и у большинства стран, которые Арктики касаются, и этим занимаются активно.
А.Константинов
―
А это как посмотреть.
А.Петровская
―
Да более того – решают они эти вопросы, в том числе и с Россией, но только не на уровне президентов.
А.Константинов
―
Да. И масштабы – они не очень великие, я бы так сказал. Неплохо, действительно неплохо – стоит себе какой-то норвежский домик, там сидят три человека и греются в меховых рукавицах. А Россия говорит: «А мы можем в сто раз больше!». Мы же любим масштабные задачи, мы любим Крымские мосты, сибирские реки обратить вспять, и так далее. Поэтому вопрос масштаба исключительно. Я же не говорю, что у наших европейских партнеров вообще ничего, и они ни разу белого медведя не видели, сидят себе в лесу – молятся колесу. Это не так. Но речь идет о том, что Россия говорит: «Если мы вместе сейчас немножко посчитаем-сделаем, то мы можем кратно больше. Кратно больше нам, но кратно больше и вам тоже».
А.Петровская
―
Это только в Арктике? Или во всем тогда? Давайте позитивный опыт с Арткики еще и в другие сферы взаимоотношений.
А.Константинов
―
Я вам так скажу: Россия – страна очень богатая. Россия – страна, невероятно богатая полезными ископаемыми, водой, лесом…
А.Петровская
―
Территорией.
А.Константинов
―
Территорией, в том числе, где мало населения и так далее. То есть, это огромные богатства, которые той же Европе и не снились.
А.Петровская
―
Но они как-то пытаются догонять нас, за счет чего-то еще. Чтобы тоже богатеть как-то.
А.Константинов
―
Понимаете, проблема какая? Все очень просто: вот здесь принципы, а вот здесь – деньги. С другой стороны. И дальше встает вопрос, как с Северным потоком-2. Выходят поляки в обнимку с горестными прибалтами и говорят: «Немцы, ну какие же вы свиньи все-таки. Вот же принципы! Вот же страна-агрессор, вот же мерзкий Путин и вот же его мерзкий газ! Ну не надо, не надо Северный поток-2!» А немцы говорят: «Nein, Meine Kleine, надо». И довольные совершенно улыбаются. А эти все говорят: «Так это ж непорядочно». Немцы говорят: «Да какое «порядочно-непорядочно», тут про бабки разговор идет-то. Идите вы, со своим «порядочно-непорядочно». Вот и все.
А.Петровская
―
Но это везде работает?
А.Константинов
―
Как вам сказать…ну, вообще – везде.
А.Петровская
―
То есть деньги идут вперед?
А.Константинов
―
Как сказал Остап Бендер: «Он любил и страдал. Он любил деньги и страдал от их недостатка». Деньги – это всего-навсего универсальный эквивалент, дорогая моя. Я смотрю на вас, и сейчас заплачу.
А.Петровская
―
Не надо.
А.Константинов
―
Мне бы вашу наивную, и очень красивую веру в то, что люди устроены романтическим образом. Есть такие, которые устроены романтическим образом. Они потом страшно жалеть начинают о том, что романтический период был в их биографии.
А.Петровская
―
Но кто-то же должен верить в лучшее.
А.Константинов
―
Кто-то должен, безусловно. Я не спорю.
А.Петровская
―
Пуская это буду я. Давайте пойдем дальше, и от Форума – к сообщениям, которые передает ТАСС. Генпрокурор Юрий Чайка: Более 75% преступлений экстремистской направленности, которые зарегистрировали в России в 2018 году, были выявлены в соцсети «ВКонтакте». Это о чем говорит, как это можно прокомментировать? Эффективная работа, соцсети такие рассадники экстремизма и всего прочего?
А.Константинов
―
Как говорится, экстремистам хочется пожелать: Дорогие экстремисты, меньше сидите в интернете! Он интернета тупеют. И так вы больше даете вариантов правоохранительным органам совершенно на законных основаниях вас до цугундера дотаскивать. Поэтому – ну что? Наши правоохранительные органы научились мониторить интернет. Какое счастье! Теперь можно оборудовать в Арктике рабочие места, и они там, под присмотром белых медведей будут всё мониторить на своем пути.
А.Петровская
―
Зачем вы их сразу в Арктику-то отправляете?
А.Константинов
―
Там красиво. Я, например, был бы счастлив там побывать. А тем более за государственный счет. Поэтому я им дарю свою мечту. Будут вот, правда, на белых медведей смотреть.
А.Петровская
―
Когда им смотреть на медведей, у них – «ВКонтакте».
А.Константинов
―
Во время перерыва. А как же? Мы же не звери, мы же не можем заставлять их работать круглосуточно. У нас же все-таки не ГУЛАГ, у нас цивилизованная страна. А если серьезно: правоохранительные органы, не только наши, но и всего мира, столкнулись с волной разного, и не очень хорошего, что происходит в этом самом интернете. И дальше опять дилемма: с одной стороны – свобода слова, с другой стороны – интернет, как средство и инструмент радикализации. Когда люди накачиваются, накачиваются, накачиваются, потом берут винтовку, ложатся на какой-нибудь 29-й этаж небоскреба и начинают расстреливать, как это в Америке, допустим, бывало неоднократно.Что делать – они не знают. У нас пытаются где-то взять китайский опыт, где-то еще что-то, рассуждая по принципу что «вот у нас стадо, мы не можем каждого быка шлепнуть кнутом, но мы можем, пощелкивая им по избранным каким-то особям, попытаться регулировать этот поток, направить его туда, или направить его сюда».
А.Петровская
―
А вот эти особи – случайные? Они вообще, может, не имеют отношения. Или все-таки это из числа…
А.Константинов
―
Скажу. Они и случайные, как жертвы предупредительного выстрела – есть толпа, выстрел, и кого-то рикошетом. Как знаете, Кровавое воскресенье, когда пошли рабочие с петицией, и первый залп был предупредительный. Стреляли вверх, но с деревьев посыпались мальчишки, которые залезли туда, чтобы наблюдать. По ним специально не били, стреляли вверх. А попали по детям, которые из любопытства залезли.Так вот, здесь – и абсолютно случайно выбранные, и те, которые достали, которые как-то себя проявили. Которым надо дать какой-то укорот, чтобы неповадно было, чтобы ужасу нагнать. Мне не нравится это, я сразу скажу. Я не пользуюсь интернетом, не пользуюсь соцсетями, я в своей жизни не отправил ни одной смски – просто не умею. Я по телефону умею только звонить.
А.Петровская
―
Вы в безопасности тогда точно.
А.Константинов
―
Мне хорошо, в мою голову, слава Богу, никакой Чайка забраться не может. О чем я там думаю, какие мыслишки перевариваю.
А.Петровская
―
Ну вы же думаете только о хорошем, правда?
А.КОНСТАНТИНОВ: На Западе существует мнение, что Россия всех обскакала в Арктике
А.Константинов
―
Да. Тайна сия велика есть. Но надо понять следующее: экстремистских высказываний в интернете любой страны – мил-ли-о-ны. На полном серьезе. А привлекаются к ответственности…ну, сотни. То есть, если в процентном соотношении брать, то, в общем, сами понимаете - цифра маленькая.
А.Петровская
―
Хочется спросить: какой вывод из этого напрашивается?
А.Константинов
―
А вывод из этого напрашивается очень простой: на сегодняшний день власти нашей страны не знают, что делать с этим, как и власти большинства других стран в мире. А когда не знают, то начинаются какие-то…Как женщина, когда в панике мечется на кухне – то за скалку схватится, то за нож, то за тарелку, и, в итоге подгорает ужин.
А.Петровская
―
Андрей: нож, скалка – не знаю, чем считать то, что Комитет Госдумы по информационной политике и информационным технологиям рекомендовал принять Закон по так называемому «суверенному интернету». Вот этот закон - очередная скалка и прочее?
А.Константинов
―
Мне кажется, что да. Еще раз говорю: я не интернетный человек и не очень в этом разбираюсь, но большинство специалистов говорит, что, во-первых, это будет не очень работать, то есть – не очень эффективно. Во-вторых, это будет сопряжено с определенными экономическими потерями, потому что в глобальном мире установка любых границ – это значит, что ты теряешь, что называется. Другое дело, что наши власти считают, что лучше потерять, но не поймать очень сильную турбулентность в обществе.
А.Петровская
―
То есть, турбулентности обществу это не добавит, если вдруг этот суверенный интернет останется, а того, к которому мы привыкли – не станет?
А.Константинов
―
Я не знаю. Вы просто, может быть, все-таки не тому специалисту задаете этот вопрос. Я настолько мало на этот счет размышляю, поскольку, действительно, меня это лично мало касается, но еще раз говорю – мне кажется, что это от паники. Всегда же проще всё забетонировать. Чтобы – ррраз! И вообще ничего не растет. «У нас тут просто асфальт, бетон - и никаких сорняков». Но бороться с чем-нибудь, выжигая всё? Я, много раз, говоря с людьми властными, приводил такой пример: когда считают, что все бактерии и все микробы должны быть уничтожены в организме, то у людей, может быть, помыслы благие, но потом наступает дисбактериоз. И это тоже очень плохо, организму от этого. Они начинают пить специальные какие-то культуры, таблеточки.
А.Петровская
―
Так вот – у нас у общества не наступит то же самое?
А.Константинов
―
Да, может.
А.Петровская
―
Они понимают это, когда закон рекомендуют принять во втором чтении, или что?
А.Константинов
―
Понимаете, еще в летописи русской было написано, что после одного из поручений бояре приступили к выполнению его «тяжким звероподобным образом». У нас очень часто все выполняется тяжким звероподобным образом, и ничего тут не сделать. Чтобы по-другому было, ну я не знаю…может быть, надо, чтобы спортсменов меньше было в наших законодательных органах. Потому что спортсмены - они больше руками…
А.Петровская
―
То есть во всем спортсмены виноваты? Давайте тогда от спортсменов к искусству. Там не только спортсмены, там и деятели культуры есть, между прочим.
А.Константинов
―
О да.
А.Петровская
―
Про деятелей культуры отдельных, которые, может быть, в Петербург скоро приедут, мы поговорим чуть попозже. А сейчас я вас хочу про Кирилла Серебренникова спросить. Так… не успеваем мы. Прервемся на московские новости, и я с этого начну.
А.Константинов
―
Хорошо.НОВОСТИ
ЗАСТАВКА
А.Петровская: 11
―
34. У микрофона Александра Петровская. Напротив меня – журналист Андрей Константинов. Это его «Особое мнение». Мы продолжаем. Остановились мы перед московскими новостями на истории с изменением меры пресечения Кириллу Серебренникову и другим фигурантам так называемого дела «Седьмой студии», «Театрального дела». Там какая-то история непонятная. Я думаю, Андрей, вы сможете мне это пояснить. 2 апреля, если я не ошибаюсь – счёт идёт буквально на несколько дней – суд продлевает всем фигурантам те меры пресечения, которые были выбраны, а именно – домашний арест. Ой, не домашний арест, а…
А.Константинов
―
Домашний арест, да.
А.Петровская
―
Да, да, да. И 8 апреля, то есть буквально 6 дней проходит, резко ситуация меняется. Конечно, все те, кто поддерживал Кирилла и других, очень этому рады, но, тем не менее, непонятно: что произошло? Чтобы просто стало понятно. Те, кто за этим делом следили, может быть, не до конца поняли, как за эти 6 дней всё изменилось.
А.Константинов
―
Всё измениться может и за день…
А.Петровская
―
А что изменилось, хорошо?
А.Константинов
―
Ну, не знаю. Может быть, какое-то уловили мнение, так сказать, какую-то усмешку сверху.
А.Петровская
―
То есть, полтора года не ловили…
А.Константинов
―
Я много раз слышал, что это дело имеет какой-то, помимо всего прочего, личностный окрас. Потому что вороватых художественных руководителей театральных у нас в стране очень много. Вам в любом театре такие ужасы понарассказывают, особенно артисты, которые скажут: «У нас вот такие зарплаты, а у этих вот такие зарплаты, да ещё дома в разных странах, да то, сё, пятое, десятое». Поэтому это ни для кого не новость.А с другой стороны, это могло быть ради того, что «смотрите, пожалуйста, мы здесь какие-то вещи закончили. Теперь, так сказать, после того, как следствие окончено, никто не может ни на каких свидетелей воздействовать. Пожалуйста, всех на подписку, вы не опасны». Они действительно не опасны с точки зрения…
А.Петровская
―
А до этого были?
А.КОНСТАНТИНОВ: Если суд выяснит, что Серебренников ни в чём не виноват, я считаю, надо привлекать к уголовной ответственности следователей.
А.Константинов
―
А до этого теоретически могли пытаться воздействовать на свидетелей. Менять показания, ещё что-то такое. В этом смысле. Не в смысле того, что… Они же не убийцы, не маньяки. Я при этом скажу сразу, что мне не симпатичен Серебренников, мне совершенно не симпатичны его работы, и я не считаю, что он абсолютно безупречный с точки зрения финансовой дисциплины человек.
А.Петровская
―
Следствие не закончено, поэтому мы в скором времени узнаем…
А.Константинов
―
Судебное следствие не закончено, оно будет продолжено, и мы выясним, что и как там и чего. Я при этом скажу следующую позицию: если суд выяснит, что Серебренников ни в чём не виноват, я считаю, в таких ситуациях надо привлекать к уголовной ответственности следователей. Именно к уголовной. Потому что неважно, нравится мне этот товарищ с серьгой в ухе, не нравится мне этот товарищ с серьгой в ухе. Если врач у нас взял и накосячил, и сделал человека инвалидом – врача привлекают к уголовной ответственности и сажают его в тюрьму. Если вы взяли, судьбу человеку надломили, испортили и жизнь, и нервы, и всё…
А.Петровская
―
Да и вообще, полтора года под домашним арестом – это как-то…
А.Константинов
―
…И полтора года он сидел дома – пожалуйте, друзья, давайте теперь вы отвечайте. А то у нас, понимаете, врачей привлекаем, учителей привлекаем, а этих за то, что неправильно свою работу сделали, почему-то нет. Они у нас такие... Я считаю, просто на уровне законодательном спортсмены в Госдуме должны принять такую поправку. Что если работали-работали, держали человека под арестом, потом выясняется, что человек оправдан – то ровно на тот срок, какой человек провёл в камере или под домашним арестом, вот эту всю шайку туда же. И пусть сидят.
А.Петровская
―
Я понимаю, что у нас показатели по оправдательным приговорам-то не очень высокие.
А.Константинов
―
Да.
А.Петровская
―
Так что я думаю, что закон-то непонятно… На кого он будет распространяться-то? Как часто бывает, что ошиблись? Как-то не очень часто выходит.
А.Константинов
―
Закон, как правило, демонстрирует, всё-таки, общественное отношение к проблеме. Это необязательно, что он должен работать. У меня, знаете, был такой интересный разговор в Швеции с комиссаром шведской полиции. Он был единственный комиссар, который занимался проститутками. Он собирал их трупы, когда… Они наркоманки в основном и гибли, он писал родным письма. И он так переживал за это всё, что разрабатывал закон о проституции, который норовил внедрить. А шведское свободное общество отторгало его, они говорили: «Не надо, это тоже сфера свободы, несвободы».И я его спросил: «А чего ты так с этим носишься? Это же древнейшая черта человечества, всё равно они будут». Он говорит: «Так и убивать будут. Но у нас же есть закон о том, что убивать неправильно. Это же в первую очередь свидетельствует о нашем отношении к проблеме. Поэтому будут проститутки, не будут проститутки – закон должен быть». И он-таки добился своего, надо сказать. Поэтому я считаю, что…
А.Петровская
―
Может, не закон нужен такой, а судебную систему как-то там посмотреть, пореформировать, нет? В этом случае.
А.Константинов
―
Тут дело не в судебной системе. Дело в том, что у нас правоприменительная система – она именно что система. То есть, понимаете, судья воспринимает прокурора как «своего». Не как независимую…, а они в единой системе. И вот тут все «свои», а вы немножко снаружи. Вот вы там, которые снаружи, вы для нас бесконечно более далёкие и «не свои», чем вот этот замызганный участковый в коротких штанах. А он «свой». И вот это проблема. Когда для судьи полицейский гораздо более «свой», чем обычный гражданин. Вот и всё.И эту ситуацию, эту косичку очень трудно расплести, понимаете? Она настолько тугая, и она настолько волосок к волоску подогнан, и настолько это давно, что тут… Они могут сказать: «Да не, ну что вы нагоняете, мы все сами по себе, вот у нас, посмотрите, сколько ментов сидит по тюрьмам, что-то вы демонизируете, Андрей Дмитриевич». Тем не менее, это именно так. Это именно правоприменительная система.
А.Петровская
―
Ещё такой вопрос, мне кажется, он связан. Про дело Кокорина и Мамаева. Я, честно сказать, спорта касаться не буду, да и здесь, мне кажется, в их ситуации всё довольно понятно. Вопрос только в другом: почему так долго всё это происходит? Тоже уже кто-то начал говорить о том, что дело вроде ясное, а так долго разобраться не могут. И в очередной раз им продлевают этот арест. Это тоже как-то, наверное, связано с тем, что вы говорили?
А.Константинов
―
Для острастки. Чтобы показательно, чтобы до ужаса, чтобы в следующий раз 48 раз подумали. Любой пример – он должен быть ужасным. И тогда на какое-то время воцаряются страх и ужас. Когда приговорили к смерти девицу Гамильтон, все считали, что Пётр I её помилует. Молода, хороша собой, то, сё. Но когда меч отрубил ей голову, Пётр подошёл, взял голову за волосы и начал показывать, как устроены кровеносные сосуды. И все ужаснулись, и все поняли, что «караул, караул!».Что касается Кокорина и Мамаева. Мне тоже кажется, что тяжесть содеянного ими не соответствует тому, что они полгода уже находится в тюрьме, что, в общем-то, окончательно разрушаются их судьбы спортивные и что, возможно, они уже не смогут быть игроками такого класса и так далее. При этом мне их не жалко, потому что они отвратительные совершенно. Тем более отвратительны, что, например, мой папа, который хорошо разбирается в футболе, он, всё-таки, за «Зенит» играл – он считает, что Кокорин гениальный совершенно футболист, и очень жалеет его с точки зрения того, что «это редко такой талант бывает».
Но так бывает, когда по отношению к людям несправедливо поступают, а тебе их не жалко. Когда, допустим, сотрудницы группы «Pussy Riot», эти мерзкие девицы… Их посадили в тюрьму несправедливо, я бы даже сказал, незаконно им двушечку выписали. А мне было их не жалко, поскольку девицы омерзительные совершенно.
А.Петровская
―
Вопрос жалости или не жалости – уже личный компонент.
А.Константинов
―
Я просто говорю своё личное… Я понимаю, что с Кокориным и Мамаевым происходит что-то не совсем справедливое притом, что они сами – омерзительные ребята. Но при этом я жалости к ним не испытываю, потому что никакие они не пацаны, никакие они не мальчишки. Сделали чудовищную глупость, теперь за неё расплачиваются. Как говорится, Штирлицу тоже было безумно жаль расстреливать белорусских партизан, но без этого в ордене СС никак было, там вязали всех кровью. И вот он, со слезами на глазах, понимаете…
А.Петровская
―
Здесь просто вопрос не столько про Кокорина и Мамаева, сколько вопрос в том, что всё это длительный процесс, он как-то вообще убивает всю суть. И здесь становится…
А.Константинов
―
Я не понимаю, почему следствие так долго. Потому что ну что там? Взял один охламон чиновника стулом по башке ударил. Ужасная история, но ничего сложного в ней нет. Почему там 48 следователей полгода работают? Может быть, потому что бездарные какие-то и не умеют работу свою делать.
А.Петровская
―
Ладно, оставим следователей…
А.Константинов
―
Нет, ну а как, на самом деле? Там их было такое количество, что они бы могли многоэтажный дом построить за это время. Если бы их к делу какому-то приспособить, по мастерку в руки – и вперёд, ребята.
А.Петровская
―
Давайте ещё про Петербург, у нас остаётся полторы минуты. Активисты из Петербурга Тимур Расулов, Евгения Литвинова и Варвара Михайлова были привлечены к административной ответственности за участие в художественных протестных акциях. И они направили в Европейский суд по правам человека жалобы на действие российских властей. Они утверждают, что полиция и суды неправомерно расценили их акции как нарушение законодательства о митингах. На самом деле это такая была художественная акция. У меня к вам вопрос. Акционизм – это про искусство или про политику?
А.Константинов
―
Акционизм – это про самовыражение. И поэтому мне акционизм категорически не нравится. Особенно в таких диких формах, как у так называемого «художника» Павленского, который позаимствовал все эти зашитые рты из зэковской культуры. Потому что зэки это делали ещё во времена ГУЛАГа, ещё до Второй мировой войны. Поэтому акционизм – это всегда такое «ячество». Акционизм – это всегда « а во, какой я оригинальный, обратите на меня внимание». И очень редко в акционизме что-то настоящее.
А.Петровская
―
Ну а почему не использовать современное искусство и иметь право на выражение собственного мнения посредством этого искусства?
А.Константинов
―
Я не против ничего современного, хотя это, часто бывает, мне не нравится. Просто должен быть талант. Вот как в клипе Rammstein: про него спорят и не все понимают, но несомненно, что там энергия таланта колоссальная совершенно заключена. А просто когда ходят и дурака валяют – я в действиях этих ребят никакого таланта не увидел.
А.Петровская
―
Спасибо. Это было «Особое мнение» журналиста Андрея Константинова. Хорошего дня.
А.Константинов
―
До свидания.