Особое мнение - 2019-05-16
А. Веснин
―
―
11:07 в Петербурге, меня зовут Арсений Веснин, это программа «Особое мнение» и сегодня у нас в гостях главный редактор издания «Новый проспект» Анна Невская. Анна, приветствую.
А. Невская
―
Здравствуйте.
А. Веснин
―
―
Можно нас смотреть на ю-тюбе “Эхо Москвы в Петербурге” канал. Там же можно задавать вопросы в чатике. Кроме того, есть sms портал + 7 931 291 5800.Туда ваши вопросы и комментарии тоже, пожалуйста, присылайте. Давайте начнём с Екатеринбурга. Любопытные там события происходят, противостояние вокруг храма не заканчивается, сразу несколько аспектов там есть интересных. Но начать хотел бы с того, почему вдруг это Екатеринбурге произошло. Вот, вроде, в Петербурге были похожие протесты, в Москве были тоже похожие протесты против строительства храма. Правда нигде такого силового противостояния не доходило.. А тут в Екатеринбурге, раз, внезапно. И вся страна удивилась. Ну, кто следит.
А. Невская
―
Начать нужно с того, каков менталитет людей, которые живут и выросли в Сибири. Люди, которые выросли в Сибири, они меня поймут, потому что Сибирь - это особый российский регион.
А. Веснин
―
У нас какой регион не возьми - он особый.
А. Невская
―
Он особый еще с царских времён, потому что там не было крепостного права с одной стороны, с другой стороны - Сибирь это регион куда всегда ссылали вольнодумцев. Это сформировало такой особый менталитет человека сибирского, который обладает большой внутренней независимостью и, его практически невозможно заставить что-то сделать, если он этого не хочет или внутренне не согласен с чем-то.Я считаю, что власти пропустили такой первый сигнал, когда в Усть-Илимске неожиданно мэром города стала домохозяйка. Это было абсолютно протестное голосование местного населения, которое просто проголосовало против кандидата от власти, и выбрало кандидата который показался симпатичным. Власти сигнал пропустили, и вот, пожалуйста, мы уже видим более серьёзные протесты в крупнейшем городе сибирском - Екатеринбурге, в экономическом центре. В общем, у можно предположить, что этот процесс дальше будет развиваться.
А. Веснин
―
―
Суд Екатеринбурга уже арестовал более 20 участников акции протеста, в тоже время они говорят, что сегодня снова будут выходить к этому забору. Тут был любопытный момент, что в первые дни вот этих протестов возникло ощущение, что государство исчезло просто. Что его не существует. Потому что есть с одной стороны - частная инициатива постройки этого храма, есть, опять же частная, гражданская инициатива, которая людей, которые против строительство этого храма. Противостояние началось сначала даже не с полицией и ОМОНом, а вот с этими людьми в спортивной форме: бойцами местной академии, и так далее... А полиция и ОМОН стояли и наблюдали со стороны. Власти не предпринимали никаких действий, вот это вот вообще что? Похоже на гражданскую войну, если какие-то исторические отсылки брать.
А. Невская
―
Это говорит о том, что у предпринимателей, если они были инициаторами создания этого храма, у них просто был своеобразный мандат от властей дан, чтобы реализовать этот проект. Поэтому власть и бездействовала. С другой стороны, то что сейчас происходит Екатеринбурге, когда власть пытается силовыми методами решить. Это решение - худшее из всех возможных, которые можно было предпринять в Екатеринбурге, потому что( я опять повторюсь) - это Сибирь. Особый российский регион, где нельзя действовать такими методами.
А. Веснин
―
―
Да, в общем-то, нигде нельзя действовать такими методами, ни к чему хорошему это не приведёт. Людей бьются, сажают... это вряд ли увеличивает какую-то лояльность к власти. Было интересное высказывание зам. главы Екатеринбурга. Екатерина Куземко сказала о том, что если сейчас Екатеринбург получит такой лейбл протестного города, то под угрозой перспективы развития города. Мы рискуем остаться без второй ветки метро, без крупных международных мероприятий. Вот так вот власти запугивают или нет и это глупая угроза?
А. Невская
―
Думаю, это сигнал , прежде всего не жителям Екатеринбурга, а крупному екатеринбургскому бизнесу. Перечисленные крупные инфраструктурные проекты ,без которых может остаться Екатеринбург , это источник контрактов для крупных бизнесменов. Сигнал для них, чтобы они как-то изменили свое поведение или предприняли шаги для урегулирования ситуации.
А. Веснин
―
―
А что они могут сделать, не представляю? Давать разнарядки на работе: не смейте ходить на акцию?
А. Невская
―
В том числе том числе.
А. Веснин
―
―
Но там же люди ходят очень разные. Студенты, очень много молодёжи, которая никакого отношения не имеет…
А. Невская
―
Но источники дохода-то они имеют и, как правило, они лежат в сфере предпринимательства. Какие-то представители компании могут начать что-то делать: допустим, профинансировать какие-то работы политтехнологов.
А. Веснин
―
―
Ситуации, то есть, как-то помочь? Помочь сторонникам храма?
А. Невская
―
Ну, помочь власти как-то погасить эту протестную волну.
А. Веснин
―
―
А не кажется странным, что вся эта ситуация, разгорелась даже не вокруг, не знаю там, башни Газпрома в Екатеринбурге, а вокруг храма?
А. Невская
―
Да нет, не кажется странным, потому что хоть наша власть пребывает в иллюзиях том, что русский народ - духоборцы, на самом деле Россия - это светское государство.А.Веснин: А почему бы просто не отказаться, почему надо так держаться за храм? Ну я понимаю когда это идёт речь о деньгах , чтобы построить огромный жилой комплекс, или гостиничный комплекс. Это речь идет о деньгах. Причем, весьма вероятно, уже миллиардах рублей, тут серьёзный интерес. Но храм - это не то чтобы торговая точка прибыльная.
А. Невская
―
Понимаете, есть как бы заказ на духовное просвещение российского населения с самого верха. И это просто говорит о разрыве в понимании до того, что на самом деле нужно российскому населению. Есть заказ на национальную идею и государство отводит какую-то важную роль в этом православной православные церкви. Отсюда как бы, политический государственный заказ, на строительство центр духовного развития - православный храм. Но, если говорить о молодежи, которая подрастает в т Екатеринбурге и сейчас выходит на эти протестные акции, то, вероятно, нужно совсем не то, и нужны совсем не храмы.А.Веснин: Им нужны парки. Впрочем, не только молодежи.
А. Невская
―
И в этом глобальная пропасть между менталитетом людей, которые сейчас находятся у власти, бизнесом, который реализует проекты, нужные власти и подрастающим поколением.А.Веснин: Анна, вот вы насколько я понимаю, общаетесь с разными крупным бизнесменами. Ваше здание - ”новый проспект” - бизнес ориентированное. Строительная, бизнес-сфера, чиновники крупные, все это довольно близко. Почему нет какой-то гибкости? Вся эта история про отсутствие гибкости. Я смотрю сейчас прямо фотографии с вчерашних протестов: там тысячи людей собрались против этого храма. Ну, допустим кому-то очень нужно построить этот храм, но видно же, что проблем больше. Ну, оберните вы эту историю в свою пользу! Почему, какой-то гибкости у этого бизнесмена, который хочет построить этот храм несчастный- нет. У местных чиновников- - нет, у чиновников уже не местных - нет , потому что,понятно, история вышла Федеральный уровень. Нет, нигде нет, способности изменить свое решение.
А. Невская
―
Вообще - у российского государства, которое представляет из себя, как известно, вертикаль гибкости нет, ибо если вертикаль проявит гибкость, то вся конструкция развалится. Вот поэтому она будет оставаться вертикалью, пока не изменится сама конфигурация российского общества.А.Веснин: Но, ведь это такая конструкция неустойчива, и те люди которые являются участниками всех процессов не могут этого не понимать
А. Невская
―
Они это понимают, но ничего сделать не могут, потому что они включены в архитектуру вертикали, они туда плотно закручены. Для того, чтобы что-то изменилось вертикаль должна изменить свое положение. Когда начнет расти горизонтальная структура власти в российских регионах, то тогда, наверное, можно будет говорить о каких-то изменениях. Но, когда это произойдет? Пока непонятно.А.Веснин: Хорошо, говоря уже о представителях все-таки бизнеса. Что вообще там думают? Нравится, то что происходит в стране, не нравится? Как относится , например в Петербурге, если поговорим, к Беглову пришедшему.
А. Невская
―
Из разговора с представителями бизнеса я запомнила такую одну фразу про Беглова. Достаточно влиятельный и состоятельный петербургский бизнесмен сообщил, что Беглов, по его мнению, тяжелый пассажир для бизнеса.А.Веснин: Почему? Обижает?
Петербургский бизнес пока никаких позитивных сигналов от власти не получил.
А. Невская
―
Ну,что он пассажир для бизнеса тяжелый, это можно даже понять из вчерашнего выступления Беглова в ЗАКСе. Много позитивных моментов : формирование комфортной городской среды, формирование общественных пространств, и так далее... Это все конечно очень прекрасно, но при этом, в послании, которое фактически - предвыборное послание врио губернатора, ни слова не сказано о том, Каким образом власть собирается мотивировать бизнес для участия в этих проектах. Потому что понятно, что своими силами Смольный все это не реализует, и конечный исполнитель всех этих проектов - Петербургский бизнес. А Петербургский бизнес пока никаких позитивных сигналов от власти не получил. Единственный реальный проект - это внезапный проект парка на месте судебного квартала. Но, этот проект одновременно совпал с появлением прокремлевского бизнесмена на проекте конюшенного ведомства.А.Веснин: И какая здесь связь?
А. Невская
―
Известно же, что структуры этого бизнесмена ведут работы, в том числе, на месте судебного квартала, и, соответственно, если сейчас проект судебного квартала теряет экономическую эффективность для этого человека, Евгения Пригожина, конюшенное ведомство переходит ему в качестве отступных. Позитивный это сигнал для петербургского бизнеса? Я думаю, что нет.А.Веснин: Почему?
А. Невская
―
Ну, потому что петербургское бизнес-сообществ, если проводить некоторые параллели с сибирским населением, рынок строительный - он тоже гораздо более саморегулируемый, чем московский всегда был. Всегда было несколько крупных строительных компаний, которые существовали в режиме конкуренции друг с другом с одной стороны, и с другой стороны - в режиме довольно жёсткого диалога с градозащитниками. Это позволяет Петербургу оставаться Петербургом, позволяет сохранять городскую среду в том состоянии, в каком она существует, и Петербург в этом смысле отличается от Москвы в лучшую сторону.А.Веснин: у нас разрушили не так много, это правда, хотя и у нас не без грешков.
“Охта-центр” переехал в Лахту и стал “Лахта- центром” Это возможно было только в Петербурге.
А. Невская
―
Но тем не менее “Охта-центр” переехал в Лахту и стал “Лахта- центром” Это возможно было только в Петербурге. И ,если бизнес Петербурга будет получать такие сигналы, то тут тоже реакцию предугадать нетрудно. Маловероятно, что кто-то будет вписываться в реализацию проектов, анонсированных Бегловым.А.Веснин: А вообще, насколько активно бизнес любит участвовать в проектах связанных с государством? Потому что, (я сейчас буду говорить не совсем про какие-то крупные компании) некоторое количество людей, владеющих довольно серьезными состояниями, говорят, что с государством лучше не связываться. Потому что даже если мы выиграем этот тендер, совершенно не факт, что мы получим деньги. Не факт, что мы получим деньги, не факт, что получим вовремя, и не факт, что против нас не возбудят какое-нибудь дело, как против Кирилла Серебренникова или ещё какое-нибудь другое.
А. Невская
―
Совершенно с вами согласна. В данной ситуации, во-первых, есть определенные риски, о которых вы сказали при работе с государственными проектами, а с другой стороны- есть всегда риск ( и в Петербурге это неоднократно случалось), когда власть выбирает место для проекта, потом внезапно меняет свое мнение, и говорит, что теперь этим будет заниматься другая компания. Так было, например, с Апраксиным двором: инвестора подбирали многие годы.Тоже самое сейчас происходит с проектом реновации хрущевок: власть сама затягивает реализацию этого проекта, мешая инвестору выйти на площадку и приступить к работам. С другой стороны, инвестор тоже вкладывает деньги и не факт, что эти деньги к нему вернутся. Чтобы получить какую-то компенсацию за отмененный проект, надо иметь административный ресурс, как, например, в случае с Евгением пригожиным.
От одного из Петербургских предпринимателей, у него такой средний бизнес, довольно быстро растущей отрасли, я слышала, что такое мнение: Для себя он решил, что не будет превышать порог свыше 100 миллионов рублей в год оборотов, потому что, все, что выше в нашей стране - все это становится рискованно. Потому что, это означает: работа с государственными контрактами, государственными проектами, государственным финансированием, плотное взаимодействие с чиновниками, принимающими решения. Все это несет в себе риски, которые ложатся на крупный бизнес сейчас.
А.Веснин: Ситуация с тем, что государство не обеспечивает прозрачные и понятные схемы для работы с бизнесом, это вообще почему?
А. Невская
―
Ну вероятно, государство рассчитывает на свой ресурс государственный.А.Веснин: то есть нам не нужен бизнес в стране?
А. Невская
―
Ну, вероятно, у государства есть партнеры деловые, которые успешно участвуют в освоении государственных бюджетов страны. Эти деловые партнеры плотно сращены с людьми , которые во власти принимают решения. Власти комфортно в этой, как бы, бизнес-среде, которую она создает вокруг себя.А.Веснин: Кто это? Опишите вот, конкретно, что это за комфортная среда?
А. Невская
―
Это когда крупные инфраструктурные проекты получающие государственное финансирование, реализует компания с государственным участием. Возглавляемая, допустим, сыном или родственниками крупного чиновника правительства и так далее... это создает комфортную замкнутую среду. У всех на слуху эти компании.А.Веснин: Ну, например? ВТБ вот приходит на ум.
А. Невская
―
И подобные компании, имеющие какие-то прочные административные связи. В то же время, у такого плотного замкнутого ядра игроков, есть огромное количество малого и среднего бизнеса который конкурирует за возможность участвовать в этих крупных проектах, хотя бы в рамках субподряда. Вот благодаря этому мельтешению, которое происходит вокруг этого замкнутого ядра и существует здоровая конкуренция.А.Веснин: Вот Марк нам пишет на YouTube: “ нет никакого независимого бизнеса- все на подсосе” Правда? Нет?
А. Невская
―
Независимый бизнес? НУ, малый бизнес. Средний бизнес, всё-таки уже надо быть на субподряде у крупного. Есть примеры, когда люди создают средний бизнес и без подпитки. Но их немного и этим людям можно только выразить уважение, что им удаётся держаться на плаву.А.Веснин: Например, это какие компании.
А. Невская
―
Ну,это сложно. Давайте не будем рекламировать конкретную компанию.А.Веснин: Почему бы не сказать пару хороших слов?
А. Невская
―
Если слушатели “Эхо” знают о нашем издании “Новый проспект” это издание, которое создано на краундфандинговой основе представителями нашего Петербургского бизнес-сообщества. Подписчики, которые в свое время профинансировали наш старт. Я могла бы перечислить все компании, которые перечислены в разделе: партнеры нашего проекта - это как раз независимый средний петербургский бизнес, который самостоятелен и, в общем, выживает условиях непростой российской политической экономической действительности.А.Веснин: Значит, можно зайти на сайт, посмотреть ваших партнеров - это, по мнению Анны Невской, будет независимый Петербургский бизнес. Вообще, насколько бизнес сейчас играет хоть какую-то роль в политике? В Петербурге, на федеральном уровне? На западе бизнес играет роль в политике: лоббизм в США разрешенная тема, люди ходят с клеймом на себе “я -лоббист”, в этом нет ничего страшного. В России, вообще, бизнес сам на политику влияет? Политика - влияет на него, а обратный есть процесс?
А. Невская
―
Бизнес влияет на политику. Не в части продвижения каких-то кандидатов, потому что, все-таки руководителей регионов принято насаждать сверху…А.Веснин: Но, все как раз говорят, что Беглов- человек Ковальчуков.
А. Невская
―
Ну, Ковальчуки - это тоже кремлевский бизнес. Влияет в части законотворческой деятельности. Просто когда политики уже выбраны, когда они уже начинаю заниматься принятием законов, бизнес влияет при принятии каких-то законодательных инициатив.А.Веснин: А может бизнес как-то участвовать в политике? Давать деньги оппозиционным политикам? Навальному, Явлинскому, я не знаю, Оксане Дмитриевой…
А. Невская
―
я думаю, бизнес это делает и делается это , конечно, негласно.А.Веснин: Продолжаем эфир, Меня зовут Арсений Веснин, в гостях Анна Невская - главный редактор издания “Новый проспект”. Так и хочется сказать Невский проспект, более того, часть наших слушателей, я уже вижу, пишут тоже: Невский проспект, Анна Невская... Кстати, почему “Новый проспект”?
А. Невская
―
Это нейтральное название. Мы решили, что мы не будем как-то привязываться не географически, не к каким-то персональналиям, вот назвали издание наше - “ новый проспект “. Это название, которые можно наполнить абсолютно любым смыслом, чем мы и занимаемся - наполняем это название смыслом.
А. Веснин
―
―
Вы создали новое издание, а, в принципе, СМИ как бизнес в России может быть успешным?
СМИ как бизнес в России может быть успешным
А. Невская
―
СМИ как бизнес в России может быть успешным, но для этого, конечно, нужно понимать,что при отсутствии какого-то бешеного трафика довольно сложно монетизировать саму информацию. Может быть сколько угодно эксклюзивных материалов замечательных, журналистских расследований в СМИ. Но монетизировать это сложно в отсутствие какого-то бешеного трафика. А он достигается посредством каких-то публикации новостей: жареные факты, происшествия, ДТП...Все это формирует трафик и приводит на сайт читателей. Но, с другой стороны, эти читатели могут не входить фокус-группу делового издания. Вот и раскрутка делового издания посредством такое такого метода не работает.
А. Веснин
―
Но, трафик - это только один из способов, мы же понимаем. Деловое издание с какой-то информацией, в которой заинтересованы представители бизнеса или правительственных каких-то элит чиновничьих и так далее. Оно может получать другую какую-то денюшку за заказные материалы, например, про кого-нибудь, или просто за рекламу.
А. Невская
―
Если клубное, деловое издание будет размещать такие материалы, то оно быстро перестанет быть интересным читателю. Потому что читатель - бизнесмен. Он, конечно, прежде всего, человек умный, человек который знает подноготную многих историй, и здесь провести его не получится.Этим грешат скорее издания в регионах. Издания В2В (бизнес для бизнеса),как правило, дорожат своими читателями ,знают, что читатель компетентный и стараются предоставлять ему адекватную информацию.
Вот, если говорить о монетизации таких проектов, то как мы сейчас поняли в своем проекте ( мы существуем сентября 2018 года), что основной заработок находится в сфере услуг. Но это не услуги не по какому-то продвижению каких-то продуктов или компании. Это скорее консалтинг. Консалтинг потому что обладая определенными компетенциями, опытом и знаниями мы, допустим, можем консультировать компании. Ну, например, мы можем организовать предоставлении услуги внешней пресс-службы. Но это дополнительные услуги которые никак не пересекаются с нашим контентом.
А. Веснин
―
То есть,зная , что журналисты хавают, вы можете научить , что им говорить?
А. Невская
―
Это тренинги это могут быть, какие-то кейсы по сопровождению проектов. Но не силами журналистов, а силами людей, которых мы можем подобрать. Сформировать концепцию и научить их это делать .
А. Веснин
―
То есть, это офф-лайн такие истории?
А. Невская
―
Да, это офф-лайн истории и они могут давать средства на поддержание площадки. При этом сама площадка остается независимой, может быть трибуной, в общем, для абсолютно любых людей, для бизнеса, которые имеют свое мнение на происходящее на рынке, в стране и готовы его высказать.
А. Веснин
―
―
я так понимаю, что вы появились после того, как в “Деловом Петербурге” сменился собственник, правильно? Что произошло с “Петербургом” в итоге, почему ушли, почему новое СМИ?
А. Невская
―
В “Деловом Петербурге” сменилось руководство, сменилась концепция, что, собственного, привело к исходу подавляющего большинства журналистов издания. Там полностью поменялось команда. Это неплохо, это не хорошо, но это лишний раз говорит о том, что невозможно заставить людей делать то, что они делать не хотят делать.
А. Веснин
―
―
А что именно заставляли делать?
А. Невская
―
Речь даже не о том, что кто-то кого-то что-то заставлял делать, речь о смене парадигмы издания. “Деловой Петербург” был создан шведской компанией и всегда был таким островком независимости на рынке Петербурга. Независимость пропала, теперь изданием владеет близкий к власти бизнесмен, изданием управляют бывшие чиновники - люди с определенным менталитетом, которым не очень комфортно работать с журналистами старой команды, которые обладают другим менталитетом.Повторю, что это неплохо и не хорошо . Но говорит о том, что невозможно заставить людей делать то, с чем они внутри не согласны. “Деловой Петербург” переформатировался, и в городе параллельно появилось, как минимум, четыре независимых проекта, который созданы выходцами из “Делового Петербурга”. Так что, я бы не сказала, что это совсем плохо, потому что это стимулировало какое-то развитие журналистского рынка.
А. Веснин
―
Но, в целом, ситуация с прессой, как вам кажется, хуже, лучше становится?
А. Невская
―
Мне кажется с учётом того что сейчас появляются новые проекты и проекты в том числе деловые, ситуация стала лучше. Как ни странно.
А. Веснин
―
Вы, вообще, абстрагируетесь от политики?
А. Невская
―
Нет, от политики мы не абстрагируемся, но стараемся находится над схваткой. Мнения, которые высказывают наши политические обозреватели - это мнение наших политических обозревателей. Мы - свободная трибуна, работаем с людьми которым мы доверяем, мнение которых мы уважаем и разделяем. И мы их не ограничиваем.
А. Веснин
―
―
Время наше подошло к концу. Спасибо. У нас в гостях была Анна Невская, главный редактор “Нового проспекта”. Спасибо. До новых встреч
А. Невская
―
Спасибо.