Максим Шевченко - Особое мнение - 2019-05-16
М.Курников
―
Здравствуйте! У микрофона — Максим Курников и вместе со мной в студии — журналист Максим Шевченко.
М.Шевченко
―
Здравствуйте.
М.Курников
―
Если бы вы сейчас были в Екатеринбурге, скорей всего, с какой стороны вы бы были, за кого вы, как говорится: за тех, кто хочет строить храм или за тех, кто хочет оставить сквер?
М.Шевченко
―
Я был бы не с той, ни с другой стороны. Потому что я считаю, что это постановка, в которой власть использует людей для того, чтобы отвлечь внимание от реальной политической борьбы и перевести всё в какую-то непонятную сферу: храм, сквер, обсуждение…Сегодня я слушал прекрасный эфир с Кураевым на «Эхе Москвы». Прекрасный эфир. Отцу Андрею огромное спасибо за то, что он рассказывал. Обсуждаем церковь. Мы не обсуждаем ни «Русскую медную компанию» по большому счету, которая сказала как толстопузый купчина: «Хочу строить здесь. Всё, будет храм»; ни губернатора не обсуждаем. Плюс еще Путин нарисовался, который такой хороший и всем рассказал, как всему надо быть.
М.Курников
―
А что значит, постановка? Подождите.
М.Шевченко
―
Сегодня против власти был как бы единый фронт, в котором были: патриоты, условно говоря, поднявшиеся на донецкой теме; либералы (мы наблюдали 1 мая в Питере, как избивали либералов); левые от «Левого фронта» до КПРФ. Это не единый фронт, это не единая, сплоченная линия, но, так или иначе, как бы некоторое по-ленински «бить вместе, идти врозь». Сейчас вот храм.
М.Шевченко: Храм этот точно расколет либеральную оппозицию и патриотическую оппозицию
Какой-то умный политтехнолог говорит: «А давай мы сейчас храм вбросим им туда?» Вот как на 9 мая бросили Сталина. Статья Светланы Чижовой про то, что Сталин хотел уничтожить ленинградцев. Это же понятно, зачем было — чтобы в Питере не допустить союза между коммунистами и, условно говоря, Максимом Резником или окружением «Яблока» — Вишневского. Сейчас вот храм вбросили.
Храм этот точно расколет либеральную оппозицию и патриотическую оппозицию, потому что для многих патриотов, для тех, кто, условно, стоит на патриотических позициях, допустим, партии «Родина» бывшей, вот не нынешней, а бывшей, но не любит Путина. Ну, как бы недопустимо. Храм они будут защищать по любому. А для многих либералов храм — ну, есть храм, нет храма, какая разница? Храм, сквер — это не имеет значения.
Поэтому я это оцениваю со стороны, диалектически. Но меня поражает другая вещь. Насколько фильм Звягинцева «Левиафан» оказался жизненным.
М.Курников
―
Пророческим.
М.Шевченко
―
Я просто помню, как тогда Мединский, другие говорили: «Это ложь, это клевета на нашу действительность. Звягинцев врет». Абсолютный сюжет. То есть здесь коллективным Николаем, на месте которого строится храм. Снесен дом Николая, правда? С подрядчиком мэром-жуликом строят храм и последние кадры: поп говорит, читает о нравственности; это мэр-жулик говорит: «Бог, он все видит» — своему сыну, когда тот целует икону». Коллективным Николаем — а Николай брошен в тюрьму — сегодня коллективным Николаем оказались те екатеринбуржцы, которые тоже арестованы, задержаны, брошены в тюрьму. Мое сочувствие на их стороне, на стороне тех, кто борется за сквер.
М.Курников
―
Сочувствие. Вы не разделяете их позицию, но вы разделяете скорее… вы к ним прониклись уважением.
М.Шевченко
―
Я считаю, что эта позиция просто уводит в сторону их. Мы не обсуждаем причину этого. Сегодня хитрые политтехнологи власти выдвигают патриархию на первое место.
М.Курников
―
Боритесь с ней, да?
М.Шевченко
―
И вот как милое дело. Это как с «Пусси Райот». Атакуем церковь с часами швейцарскими за миллион долларов на руке, с патриархом, охраняемым ФСО, с огромными, дорогостоящими, на миллиарды, сотни миллиардов рублей храмами, которые нам не нужны на самом деле. Вот Екатеринбург — сверху смотришь — там 5 храмов стоит. Что там, какой-то Ватикан собираются построить уральский, в конце концов, я не понимаю. Даже в Ватикане, по-моему, один храм святого Петра, а остальное — музеи все.
М.Курников
―
А я вам скажу, чем отличается от «Левиафана» ситуация.
М.Шевченко
―
Чем?
М.Курников
―
В «Левиафане» не было Путина, который вмешался и — о, чудо!
М.Шевченко
―
Да, Путин вмешался. И одновременно Путин вмешался и в Архангельске — Шиес.
М.Курников
―
Да даже в Рязани. Там проблема со строительством детской площадки. Он и туда вмешался.
М.Шевченко
―
Ну, понятно, что Путин сейчас будет поднимать рейтинг. Его обслуга политтехнологическая, идеологическая сейчас будет резко поднимать ему рейтинг и выводить его на роль доброго царя, который будет таких бояр обнаглевших, оборзевших, толстопузых купчин, которые хотят строить, где что хотят и не советуются с горожанами — как бы их так, к ногтю и ставить на место.
М.Курников
―
А будет работать? Вот сейчас уровень развития общества… Информация будет работать?
М.Шевченко
―
Для кого, для общества? Для тех, кто за сквер, против храма это, естественно, работать не будет. А для многих людей, для которых это сейчас будут разжевывать по 1-му, 2-му каналу или по НТВ, они скажут: «Ну вот, мы же говорили, что он все-таки самый главный и самый сильный. Видите, как эти чиновники обнаглевшие его бояться-то?» И люди же понимают, какая на самом деле ситуация. Просто все понимают прекрасно.Вот есть богатый руководитель этой «Русской медной компании». Он православный человек. Он съездил на Афон, например. Он проводит в церквях… постится. Я не вмешиваюсь в чужую жизнь, думаю, это его дело. Он вот захотел построить храм. Ну, как захотел построить храм. Храм же — это и земля, подряды, это возможность прокрутить огромные деньги через строительство храма. Кто там проверял наряды на строительство храма Христа Спасителя? Это же тебе не из госбюджета деньги, а какие-то деньги. Песок, щебенка свозится. Разные проекты. Проектная линия…
М.Курников
―
Плитка такая, плитка сякая.
М.Шевченко
―
Какое сознание у русской буржуазии вообще, у российской буржуазии? Если у меня есть деньги — я успешный человек, я сильный человек, я один из тех, кто является золотой элитой этой страны. Суркова цитируем из его статьи про «глубокое государство» Путина. Золотая элита России. Я же делаю хорошие дела. У меня комбинат работает. И тут церковь будет стоять нормально.Это же просто не понимают. Даже дело не в том, что это «навальнисты», «майданисты», хотя зря они прыгали… Вот когда я увидел, что они прыгают с криками: «Кто не скачет, тот за храм» — это, на мой взгляд, специально вброшена политтехнология, чтобы образ Майдана был бы еще дополнен как бы к тем…
М.Курников
―
Но корни такой традиции и раньше, еще в Аргентине…
М.Шевченко
―
Не знаю ничего про Аргентину. Я знаю, что когда царь Давид прыгал перед ковчегом Завета, перед скинией ковчега, и дочь Саула над ним посмеялась, сказала: «Ты царь. Как ты голый пляшешь». Его Ричард Гир великолепно сыграл в фильме «Царь Давид». То потом дочь Саула была бездетной до самой смерти». Поэтому прыгать перед храмом за храм — это, кстати, можно. Это библейская традиция. Псалмопевец царь Давид, пророк прыгал за храм, а не за храм. Прыгать против храма — я даже не хочу думать о последствиях. Я думаю, что просто кто-то вовлек туда людей.Когда я увидел это видео «Кто не скачет, тот за храм», я сразу понял, что это политтехнологическая… Вот именно в этот момент для меня пазл сложился. Я понял, что просто это подбрасывают такие вещи, стравливают, чтобы увести от реального обсуждения пенсионной реформы, НДС, озверевшего капитализма, договоренностей, которые Путин заключил с Майклом Помпео и с Трампом, от того, что в мире происходит вокруг России, от взрывов нефтяных этих танкеров в ОАЭ, что имеет прямое отношение, поверьте, к ценам на нефть, к нам и к развязыванию мировой войны.
М.Шевченко: Сегодня хитрые политтехнологи власти выдвигают патриархию на первое место
М.Курников
―
То есть вы верите, что есть какие-то умные мудрецы, которые просчитывают всё настолько…
М.Шевченко
―
Это очевидная вещь. Вот то, что в Екатеринбурге — это, на мой взгляд, очевидная вещь. Это сознательно уводят от протестов против власти. Плюс еще перевести на попов. Только посмотришь на попов многих, и сразу ясно, что они заслуживают того, чтобы к ним относиться как бы с иронией, как работник Балда относился к тому самому попу, который «от первого щелчка подпрыгнул поп до потолка». Жадные попы, которые описаны Пушкиным, описаны в русской культуре, которую Бахтин изучал, они вот сейчас в самой гротескной форме тут существуют среди нас.
М.Курников
―
Мы сейчас сделаем небольшую паузу, потом продолжим говорить о Екатеринбурге.
М.Курников
―
Я напомню, что у нас в студии — журналист Максим Шевченко. Вы знаете, многие говорят, что, наоборот, то, как проявили, а точнее, не проявили себя региональные власти, показывает отсутствие ее, в принципе, в России, этого института.
М.Шевченко
―
Да на это наплевать абсолютно. Что такое региональные власти.
М.Курников
―
Губернатор, мэр.
М.Шевченко
―
Вот у вас есть Российская империя. Всё там, победные полки, Первая мировая война, до этого сожженная Москва. И вот происходит февраль 17-го года. Монархист Шульгин с лоялистом Гучковым подают Николаю II отречение. Он подписывает.У вас по всей стране сидят губернаторы, вице-губернаторы, руководители охранного отделения, военная контрразведка. Кто-нибудь хоть мизинцем шевельнул?
Эта система является паралитической по своей сути — вот эта система вертикали имперской власти. Когда император падает по той или иной причине, они все показывают, что они просто деревянные куклы. Пока он там сидит наверху, они все под ним раздуваются. Городничий. А вот приходит момент…
Мы же живем в бесконечной гоголевщине такой. И городничий говорит: «Что такое? Вокруг не лица, а рыла как будто свиные какие-то». Момент прозрения наступает. Это на самом деле так. Как будто какой-то сценарист ретроспективу просто постоянно… Уже Российская империя уполовинена или укорочена и все равно.
Эти бойцы, которые били, знаете, как называются? Это клуб «Архангел Михаил». «Союз Михаила Архангела», против них — «скубенты», либералы. То есть опять тут, понимаете, идет сценарная постановка. Черносотенцы. «Союз Михаила Архангела». Хотя там мусульмане были, известные боксеры, но все равно Михаил Архангел — и как бы либерасня, студенты. Чем это кончилось? Тем, что студенты в эсеры пошли. Каляев, Сазонов появился.
И когда великая княгиня Елизавета пришла, по-моему, к Каляеву, который убил ее мужа, великого князя Сергея (Сазонов Плеве убил), то у него икона стояла. И он сказал: «Вашей церкви я не верю, — ну, там диалог описан с Елизаветой. — Мне жалко вашего мужа, но он является символом».
М.Курников
―
То, что вы говорите НРЗБ. те самые политтнехнологи…
М.Шевченко
―
Да они не верят в это во все. Эти люди верят только в деньги и в манипуляции. У них нет никакой идеологии. Я их знаю многих. У них нет никакого мировоззрения.
М.Курников
―
Может быть, в этом залог их успеха.
М.Шевченко
―
Они тащатся от своей гордыни, которая основана на том, что они допущены к манипулированию сознанием миллионов людей. Ничего у них другого нету. Это общество выдумано российское. Это просто совокупность индивидуумов, объединенных жадностью и страхом перед властью и желанием находиться в этой власти и участвовать в некой системе отношений. Вот и всё «глубокое государство», сейчас вам показанное в Екатеринбурге. Вот в чем проблема.Это какой-то бесконечный морок. Это настолько повторение сюжетов, просто сюжетов, когда просто мы становимся… Сюжет фильма, сценарий — почему он повторен в Екатеринбурге практически дословно. Храм должен встать на том месте, по поводу которого идет протест. Это же «Левиафан» на самом деле — то, с чего я начал. Потому что кто-то придумал туда этот сценарий вставить, какой-то политтехнолог сказал: «А давайте мы по «Левиафану всё это построим. Там так всё хорошо показано». Тем более, они там за Звягинцева все эти либералы были.
Или потому что мы уже являемся заложниками как в какой-нибудь «Розе Мира» Даниила Андреева написанных про нас сюжетов. Мы не можем вырываться. Мы являемся персонажами какой-то бесконечной книги, какого-то мелкого беса, какого-то сологубовского романа. Этот вот купец, эта «Русская медная компания» — это же Лопахин, который вырубает вишневый сад. Даже здесь, понимаете, «Вишневый сад». В конце там звон топора и Фирс бродит по пустому дому: «Забыли Фирса».
Это же вот, во что они превратили все наши надежды 80-х и так далее. Вот что случилось. Это пыльное кладбище, на котором только жадность, гордыня и какие-то
попы ходят крестными ходами, за которых они прячутся. Ведь еще что подлость-то? Это государственные чиновники, они еще прячутся за этих попов. Они фактически показывают: «Вот они, попы — ату их! Атакуйте их!» Еще раз говорю, люди смотрят на попов и думают: «Правда, чего нам их не атаковать? Это что монахи? Те два старца, о которых говорил Смердяков, на которых мир, что ли держится?» Нет, мы видим, это прикормленные, богатые, сытые, довольные, которые хотят в центре огромного города построить еще один храм.
Вопрос: Ребята, а почему вы не строите больницы для бедных? Вот если бы вы построили огромную современную больницу просто на частные деньги. Вот вы в Америку приезжаете. Там жил какой-нибудь миллионер, миллиардер. Вот он, умирая, сказал: «Вот, ребята, я вам даю 200 миллионов. На это постройте онкологический центр, — или то-то еще, — и вот, пожалуйста, создайте фонд, который будет следить за тем, как мои деньги будут расходоваться на это. Да мне вообще не нужны деньги. Мне нужны джинсы, майка и на моей ферме сидеть».
М.Шевченко: Путин сейчас будет поднимать рейтинг. Его обслуга будет выводить его на роль доброго царя
Я в Америке видал таких людей. Здесь же они сошли с ума от этих денег. И неважно, православные они с иконами в домах или либералы с кокаином на мысе Антиб или где-нибудь еще. Не имеет значения, у них одно и то же сознание: презрение ко всем, кто не они. Фактически они являются отдельным государством внутри.
Мы вернулись опять-таки к ситуации XIX века двух народов. Есть народ… только тот народ возник на войне 12-го года и на екатерининских успехах, из таких дворян военных тогда возникла русская аристократия, русское дворянство. А эти просто на приватизации чубайсовской возникли и на том, что они с помощью силовиков и криминала власть удержали. И они себя объявляют каким-то другим народом, который имеет право менять облик наших городов, делать всё, что хочет. Чем это кончится? 17-м годом новым, безусловно.
М.Курников
―
Антицерковные настроения тоже будут такими же, судя по тому, как накачивается?
М.Шевченко
―
Просто и тогда же власть пытались спрятаться за церковь. Все эти празднования Серафима Саровского, 300-летия дома Романовых — всё это было. Это же всё тогда описывалось. Об этом тогда писал Мережковский, Философов на религиозно-философских кружках, Розанов писал об этом — что власть пытается прятаться за синодальную церковь, выдвигать ее вперед как бы и крестными ходами как бы прятать суть режима. И это они пытаются сейчас делать, но церковь не та и режим не тот. И наследие историческое…
М.Курников
―
Повторения такого не будет?
М.Шевченко
―
Гораздо всё будет катастрофичней, на мой взгляд, и быстрее.
М.Курников
―
Многих зацепили ваши слова про политтехнологов. Евгений из Пензы спрашивает: «А по-вашему, разве Донбасс не те же самые политтехнологи разворошили, всякие Бородаи?»
М.Шевченко
―
Нет. Первичный импульс Донбасса возник на Майдана. Сначала всё возникло в Киеве. Задача была — убрать Януковича и убрать этот вектор. Киевский Майдан — это была, конечно, воля людей против коррупции, как и здесь против коррупции тоже. Но всегда за массой есть кто-то, кто манипулирует.
М.Курников
―
А напомните, кто курирует сейчас Донбасс от России?
М.Шевченко
―
Этот самый… грушник, как его… бывший… Бабич.
М.Курников
―
Какое-то время Сурков курировал. То есть те же самые технологии.
М.Шевченко
―
При чем тут это? Это ведь не России начала Майдан, ведь не Россия начала свержение власти…
М.Курников
―
Майдан — нет. Но Бородай там был в самом начале.
М.Шевченко
―
При чем тут Бородай? Бородай — это уже 15-й или 16-й этап этой драмы. Сначала был Майдан, сначала было подписание послами договора в Киеве, который был сразу же нарушен, потому что никто не хотел, чтобы Партия свободы, которая жила на деньги Ахметова…
М.Курников
―
То есть Донбасс — это не история про политтехнологии.
М.Шевченко
―
Вся украинская война — это в чистом виде глобальная политтехнология. Вся украинская война. Это была война украинских олигархических группировок между собой. Одних поддержали американцы, других поддержали русские. Вот и всё. Ну, Москва и Вашингтон. Вот что случилось на Украине. А для нас для всех это страдания, это раскол украинского общества, это Крым, это Донбасс и так далее.Но это уже следствие всего этого. Первоначально это конфликт крупного капитала международного — вот что это такое было. И для американцев была какая задача? Там не Россия была целью. На газовых коммуникациях Европы создать управляемый конфликт на Украине. Это была единственная цель украинской войны. Потому что это были и остаются главные газовые коммуникации Европы.
М.Курников
―
Еще один вопрос к вам как к человеку, который неплохо знает патриотическую аудиторию: «Почему, на их взгляд, любая попытка протеста и даже открыть рот против власти — сразу же воспринимается как предательство, как «наймиты Запада»?
М.Шевченко
―
Нет, почему? Многие патриоты против власти абсолютно. Стрелков против власти, Калашников против власти, Болдырев против власти, Савельев против власти.
М.Курников
―
Вы знаете, что события в Екатеринбурге воспринимаются…
М.Шевченко
―
Ну, это ошибка. Среди тех, кто называет себя патриотами — Народно-патриотический союз, Национально-патриотический союз России, Елена Рохлина — я часто с ними спорю заочно, но я с уважением отношусь к этим людям. Они против власти, они критикуют открыто Путина, там Ивашов и так далее. Но при этом они не левые и не либералы. И они такие православные сильно.Я, кстати, не уверен… я просто никогда это не обсуждал с ними и не слышал от них комментарий по поводу патриархии. Но они избегают просто этих разговоров все-таки, потому что их туда подтягивают как бы под Малофеева, «Всемирный русский собор» и всякое прочее.
М.Курников
―
И всякие НОДы.
М.Шевченко
―
Нет, НОД — это вообще другая тема.
М.Курников
―
Какая?
М.Шевченко
―
НОД — это чисто политтехнологическая тема федоровская. Это вообще другая тема. Там про православие ничего нет. НОД — это просто за то, что Путин должен спасти всех нас от оккупации иностранной. Это просто такое пропутинское как бы…
М.Курников
―
То есть искусственное.
М.Шевченко
―
Конечно, естественно.
М.Курников
―
Пару слов про Путина до новостей хочу у вас с просить. Сегодня очень часто он, говоря о проблемах Екатеринбурга, Шиеса, Рязани, говорил: «Вот я узнал от вас» и так далее. Он притворяется, или ему, действительно, не приносят эту информацию?
М.Шевченко
―
Нет, он не притворяется. Я не знаю, естественно, это государственная тайна, но, я думаю, что по логике доклад президента начинается, естественно, не с каких-то там мусорных свалок. Доклад президенту, наверное, должен начинаться с глобальных международных вопросов. Вот, если, условно, вы — президент. Я к вам пришел. Если я начну со свалок, то вы, естественно, спросите: «Послушай, а чего там Трамп? А чего там случилось в Персидском заливе? Что там в Венесуэле?» Для судеб страны это гораздо более важно.
М.Курников
―
7 тысяч человек вышли в Екатеринбурге ночью. Разве это не важно для судьбы?
М.Шевченко
―
Ну и что? 7 тысяч человек вышли. А на Болотной было гораздо больше еще — и ничего, как говорится, Путин сидит. Что такое 7 тысяч человек? Это проблема губернатора.
М.Шевченко: То, что в Екатеринбурге — это сознательно уводят от протестов против власти. Плюс еще перевести на попов
М.Курников
―
То есть он реально не очень хорошо владеет ситуацией в стране?
М.Шевченко
―
Нет, он владеет ситуацией в стране через доклады. Вам же Песков сказал, президент не смотрит телевизор, только иногда, может быть, новости посмотрит. Но новости он посмотрит не для того, чтобы узнать новости, естественно, а чтобы увидеть, как там Эрнст, Добродеев и НРЗБ интерпретируют, собственно говоря, политику. Только для этого. Потому что новости ему докладывают в специальном файле специальные люди по суперсекретному какому-нибудь моменту… По логике так должно быть. Если мы жили в стране, где президент узнает о событиях из телевизора, то это был бы ад какой-то вообще.
М.Курников
―
В любом случае он сказал, что надо спросить у людей, что надо устроить опрос. Это хоть промежуточная, но победа тех, кто выходил на улицу?
М.Шевченко
―
Да нет, это заранее всё было продумано, подготовлено. Первый шаг: сначала ставим забор. Потом люди начинают возмущаться.
М.Курников
―
Спровоцировали людей.
М.Шевченко
―
Потом с той стороны начинаются прыжки «Кто не скачет, тот за храм». Потом с этой начинаются… Потом начинаются аресты. А потом выходит Путин.
М.Курников
―
Сейчас мы прервемся ненадолго. И после этого продолжим.НОВОСТИ
М.Курников
―
Продолжаем говорить с журналистом Максимом Шевченко. И хочу вас спросить про очередную победу гражданского общества. Отменили результаты конкурса «Голос. Дети».
М.Шевченко
―
И в итоге еще раз покажут топовое с рейтингом 70%. Будут еще раз это смотреть. Те, кто не смотрел, будут смотреть.
М.Курников
―
Почему, в принципе, люди так возмущены этой историей? Почему не возмущаются тем, что дети больших начальников возглавляют банки, министерства, что угодно, а вот это всех так зацепило?
М.Шевченко
―
Во-первых, этим скандалом всех приучали к тому, что дети больших, богатых людей — это особые дети, особенные такие. Во-вторых, я записал ролик давно уже, на моем YouTube-канале он собрал более 600 тысяч просмотров еще после первого этого скандала, что я вообще против подобных ток-шоу, в которых взрослые используют детей. Я против того, чтобы дети становились объектом гордыни, жадности, эмоций и манипуляций со стороны взрослых.Вот я считаю, что взрослые не могут детей выставлять вот так публично перед всеми: «Ты поешь плохо, ты поешь хорошо» Если ты учитель музыкальной школы, ты скажешь: «Ты знаешь, у тебя нет голоса». Но даже не ребенку, а маме этого ребенка скажешь.
М.Курников
―
К жизни надо готовить.
М.Шевченко
―
Это не жизнь. Шоу. Это не жизнь. Вот у этой девочки сломана психика уже. Зачем надо было ее туда вовлекать. Меня просто поражают эти родители. Эта золотая буржуазия, они полагают на самом деле себя особыми людьми, что у них как бы особая такая… их деньги всё решают. Это просто из чистой гордыни, из чванства это сделано. Я просто возмущен этим американским проектом, как он интерпретирован в России. Я понимаю, если бы это была система музыкальных школ, да и то…Вот в Советском Союзе была система музыкальных школ. Я вот жил рядом со школой Дунаевского в Чапаевском переулке. Та сотни детей проходили — со слухом там… совсем без слуха не брали. Я вот пошел, сказал маме: «Хочу идти». Я пришел, мне сказали: «Мальчик, спой». Я спел песню: «На границе…». Мне сказали: «Спасибо, мальчик. Ты очень хороший мальчик». Потом подошли к моей маме, сказали: «Вы знаете, наверное, ему лучше играть в футбол или еще что-нибудь делать. К сожалению, у мальчика нет слуха». Но мне это не сказали. Мне не наносил никто травму. Педагоги знают, что нельзя наносить травму ребенку. Что ребенку нужно все равно сказать: «Ты отлично поешь. Молодец. Ты будешь хорошим солдатом, пограничником, космонавтом…». Или девочка — «Ты хорошая…». Но как можно так публично на торжище людское выставлять просто детей, своих детей? Как можно обсуждать детей
М.Шевченко: Вся украинская война — это в чистом виде глобальная политтехнология
. Да, в культуре европейской, в культуре восточной есть талантливые дети с удивительными голосами, и мы знаем имена этих детей. Робертино Лоретти. Или, допустим, в Византии, вообще, специально кастрировали — это извращенная традиция, — чтобы у них были высокие, тонкие голоса…
М.Курников
―
Чтобы не ломались.
М.Шевченко
―
В Византии, которую у нас так любят тут многие православные. Они бы почитали детали, хотя бы книгу Аверинцева о византийской истории или что-нибудь еще такое, какие там ужасы были, как там к людям относились просто как к материалу.То есть вот мальчики, читающие Коран — есть в исламской традиции.
М.Курников
―
Да, есть конкурсы чтецов Корана.
М.Шевченко
―
По-моему, в иудаизме тоже в синагоге мальчики, которые читают там… Правда, я не знаю, там с какого-то возраста Тору можно читать л или что-то еще. Но есть такая традиция. То есть дети одаренные особыми голосами, они сразу выделяются. Но, извините, это же не конкурс.
М.Курников
―
Конкурс. Конкурс чтецов Корана. Более того, дети некоторых руководителей наших республик выигрывали такие конкурсы.
М.Шевченко
―
Я вот против того, чтобы дети на такие конкурсы выставлялись, я против этого абсолютно. И, в том числе, Коран. Я говорю о том, что такого ребенка выделяют и начинается его карьера жизненная какая-то. Потому что любые такого рода конкурсы с детьми, которых заведомо или должны лишать таланта одного ребенка… а талант, особенно в музыке, если он есть, то другие как бы ничтожны по сравнению с тем, у которого этот талант есть. Вот я помню, в советское время мальчик был в большом детском хоре, который пел: «Раненая птица в руки не давалась…». Удивительный голос, удивительной чистоты был. Я помню даже какой-то документальный фильм про его трагическую судьбу, когда он стал взрослым, был. Вот с детства у меня это осталось: прямо как родниковая вода, такой чистоты голос хрустальнейший.Понятно, что по сравнению с ним другие дети, даже умеющие петь, на сто порядков ниже. Но зачем же унижать детей? Я против этого конкурса в принципе — то моя личная позиция. При всем уважении к Константину Эрнсту, к Юрию Аксюте я против этого конкурса в принципе. Этот конкурс этически в России, по крайней мере — я не знаю, как он в Америке проводится, где он был придуман — небезупречен.
М.Курников
―
Максим, я все-таки повторю вопрос: Почему на это люди реагируют гораздо более болезненно, чем на то, что дети элиты занимают посты, которые решают жизнь нашу с вами?
М.Шевченко
―
Ну, вам же не показывают про детей элиты в прайм-тайм по «Первому каналу» ток-шоу, про то, как сын Патрушева или сын Иванова, или сын Матвиенко, — как они там конкурирует между собой за места в банке, или сын Рогозина…
М.Курников
―
Было бы неплохое шоу, кстати.
М.Шевченко
―
Это мы с вами знаем, завсегдатаи Телеграм-каналов. «Кремлевский мамковед» нам об этом сообщает, «Футляр от виолончели», еще что-то. Люди же этого не видят. Они живут в другом измерении, в другой реальности. Они понятия не имеют о том, что у этих людей есть вообще дети. Да многие этих людей фамилии даже не знают, наверное.
М.Курников
―
Максим, хочу успеть еще одну большую тему…
М.Шевченко
―
Нет, секунду. Вот у нас. Извините, вот кто пример-то подает. У вас в Америке муж — президент, и жена — госсекретарь и должна быть президентом. Обама — президент, и Мишель Обама называется кандидатом в президенты. Папа — президент и сын будет президентом — Джордж Буш-младший. И подобные вещи. Пример-то там подали как бы. Законодатели политической моды подали пример и всем остальным.
М.Курников
―
Наши слушатели напоминают: мальчика зовут Сережа Парамонов, песню которого вы пели.
М.Шевченко
―
Сережа Парамонов, это великий голос.
М.Курников
―
Так вот Илья из Ярославля спрашивает вас: «Почему выборы зачастую разъединяют оппозицию, а не сплачивают? Это хитрая игра Кремля или неспособность самой оппозиции?»
М.Шевченко
―
Это хитрая игра Кремля и неспособность оппозиции. Это игра не так уж хитра. Она просто ориентирована на амбиции, на то, что тайно ведутся закулисные переговоры, кому-то что-то обещают: кому-то деньги, кому-то какие-то полномочия властные, кому-то место в какой-то корпорации, кому-то какой-то подряд, не ему, так жене или мужу, например, или что-то еще.
М.Курников
―
В этом треугольнике: Митрохин, Федермессер, Соболь… Как вам кажется, почему так завязалась ситуация?
М.Шевченко
―
Митрохин политик системный, который уже включен в систему, несмотря на свою оппозиционность. Федермессер я не знаю хорошо. А Соболь — политик контркультурный, она внесистемный политик. Я за Соболь буду, я за нее буду голосовать… Она в каком округе идет?
М.Курников
―
Это 43-й округ. Они конкурируют сейчас…
М.Шевченко
―
Видите, их туда специально напихали. Радикальная позиция Соболь, она…
М.Курников
―
А как вам тактика власти вообще — выставлять людей уважаемых, которые при этом не ассоциируются с партией власти, например и с властью вообще?
М.Шевченко
―
Меня тактика этих людей вызывает вопросы, а не тактика власти. Власть так и должна действовать в борьбе за власть.
М.Курников
―
НРЗБ пользуется слабостью власти, в том числе, для того, чтобы пройти.
М.Шевченко
―
Кто использует слабость власти?
М.Курников
―
Ну, какие-то симпатичные люди…
М.Шевченко
―
Они не пройдут в итоге. Вот Федермессер и Митрохин должны были бы сняться, я так думаю. Потому что Митрохин, сколько он набирал процентов, мы видели на предыдущих выборах. Там никаких ошеломляющих результатов показано не было. Федермессер — я вообще не уверен, что у нее есть какие-то серьезные шансы. Только так, скандал, хайп… А за Соболь стоит огромная сетевая система Алексея Навального, который точно может провести очень большую интернет-мобилизацию в Москве. Поэтому, естественно, Соболь их всех опережает заранее на много корпусов вперед.
М.Шевченко: Если мы жили в стране, где президент узнает о событиях из телевизора, то это был бы ад какой-то вообще
М.Курников
―
Судя по тому, что вы видите в Петербурге, например, на выборах товарища Беглова, как вы думаете, власть сделала выводы после провала 2018 года?
М.Шевченко
―
Я думаю, что у них большие проблемы Санкт-Петербурге. Можно я пока не буду комментировать? Во-первых, 1 мая — это я считаю, вообще, начало похорон Беглова. Ему, может быть, и позволят…
М.Курников
―
Политических — давайте так сформулируем.
М.Шевченко
―
Политических, да. Это организовано теми, кто не хочет, чтобы Беглов уж совсем прямо с каким-то эх, лихим отрывом НРЗБ. Бортко, мне кажется, мечется и не знает, на какую позицию ему встать. Потому что, спустя неделю, дать интервью и сказать, что «я шел с гораздо более радикальными лозунгами, чем они», но не называть при этом эти лозунги — это очень такая, милая позиция смешная, на мой взгляд.Я думаю, что в Питере будет очень серьезная битва.
М.Курников
―
Между кем и кем?
М.Шевченко
―
Между горожанами и Бегловым.
М.Курников
―
Где же эти знаменитые политтехнологи, про которых вы говорили?
М.Шевченко
―
Они там меняются как перчатки. Я несколько знаю ситуацию в Питере. Там как перчатки политтехнологи… Уже перебрали несколько десятков политтехнологов, достаточно известные имена, поверьте. Там никто не может справиться, потому что задача какая? Чтобы Александр Дмитриевич Беглов победил, но при этом победил с некими элементами демократического флера такого.
М.Курников
―
А почему вы смеетесь? Что вызывает у вас сомнение?
М.Шевченко
―
Ну, потому что он вел и ведет себя сам с самого начала, как ему советуют… всё его поведение прямо противоречит духу Петербурга и Ленинграда, просто прямо противоречит. Он ведет себя как градоначальник.Моя позиция вообще простая: я против выборов этих губернаторов.
М.Курников
―
Как человек, который участвовал.
М.Шевченко
―
Я не для того участвовать, чтобы стать губернатором, а чтобы нанести власти поражение. Я нанес власти поражение. Кандидат от власти проиграла выборы, благодаря моему участию во многом.
М.Курников
―
Напомню, это была Владимирская область,
М.Шевченко
―
В основном, благодаря позиции народа, естественно, который просто ненавидел ее. Просто моя задача была — придать этому народу силы и уверенности.
М.Курников
―
НРЗБ типичная ситуация сейчас для всей России — то, что было тогда во Владимире?
М.Шевченко
―
Я вот считаю, что Путин и ставит и вот пусть Путин за них отвечает, пусть не прячется за выборы. А больше власти советам, больше власти заксобраниям, больше власти муниципалитетам. В Питере гораздо важнее выборы в муниципалитеты. Они пытаются скрыть эти выборы от нас, перевести на Беглова и так далее. Это параллельный процесс. Вот муниципалитеты… Вот партия власти должна проиграть по всем муниципалитетам. Это я знаю. Вот кто угодно, кроме них. Это политическая задача.
М.Курников
―
Что это поменяет в этой жесткой вертикали власти?
М.Шевченко
―
Это значит, что даже если Беглов выиграет, он уже не будет таким начальником-начальником, как он сам о себе сказал «мы сами с усами». Он должен будет договариваться с реальными оппозиционными муниципалитетами. А это хоть какой-то шаг к демократии к нормальному городскому управлению городской средой.
М.Курников
―
Это был Максим Шевченко. Спасибо, до свидания!