Аркадий Дубнов - Особое мнение - 2019-06-17
17.06.2019
О. Журавлева
―
Добрый вечер. У нас в гостях сегодня Аркадий Дубнов, журналист. Здравствуйте, Аркадий.
А. Дубнов
―
Добрый день, Оля.
О. Журавлева
―
У нас интересные истории происходят в Приволжском федеральном округе. Конфликт в Чемодановке. Мало того, что конфликт развивается и вокруг него идут круги, но Роскомнадзор удалил из соцсетей информацию об этом конфликте, признанную Генпрокуратурой недостоверной. Это те самые «фейк ньюс», с которыми мы должны бороться. Как вы это оцениваете?
А. Дубнов
―
Как неукоснительное соблюдение законности.
О. Журавлева
―
Да что вы.
А. Дубнов
―
Меня просто поразила формулировка председателя комитета ГД по печати, информационной политике Левина. Он отреагировал на митинг 16-го июня в защиту Голунова. И он потребовал неукоснительного соблюдения законности, обеспечивающей свободу действий журналистов и свободу слова и так далее. То есть… чеканная такая. Поскольку она смешная в устах человека такого ранга. Да еще в ГД нашей. И я бы хотел посмотреть, как он будет дальше требовать соблюдения законности в любых других случаях, связанных с нарушением права на свободу слова. Но это так в сторону, апропо. То я возвращаясь в Чемодановку, скажу, что да, неукоснительного соблюдение законности, выражаемое неизвестно в чем.
О. Журавлева
―
Закрытие какой-то информации.
А. Дубнов
―
Я думаю, что может быть это связано с тем, что нельзя называть цыган цыганами. Может быть, нельзя называть цыганскую общность людей диаспорой. Потому что диаспора – это как бы некоторыми может быть воспринято как чужеродная российскому населению общность людей. Я не знаю. Я долго не буду над этим думать. Потому что распоряжение Роскомнадзора не всегда отличается логической осмысленностью и понятным для нас контентом, контекстом.
О. Журавлева
―
Вас понятен контекст и контент, который изложил губернатор Белозерцев.
А. Дубнов
―
Про козни Запада.
О. Журавлева
―
Что-то такое очень сильно завернул. Не все поняли. Но поняли, что заграница нам поможет.
А. Дубнов
―
Он какой-то неудавшийся предводитель этого дворянства пензенского. Потому что, разочаровавшись в диаспоре этой, там конечно трагедия, я не хочу, чтобы кто-то воспринимал, что мы сейчас с вами здесь по-журналистски стебаемся. Это правда столкновение в общем, прямо скажем, на очень серьезной межнациональной конфликтной почве. И это болезненная история, которая не сегодня возникла и не завтра закончится, к сожалению. Но когда такой начальник областной губернии, начальник губернии очень я бы сказал кондово, угловато, не очень понимая, что он делает, переводит стрелки, насмотревшись 1-го, 2-го, 4-го федерального каналов, где во всем виноват Запад. То это выглядит смешно. И тогда понимаешь, какого рода «фейк ньюс» еще не закрыли. Вот это и есть «фейк ньюс». И вот это надо было бы и закрывать. Но поскольку Роскомнадзор у нас организация все-таки аполитичная, наверное, во всем, что касается внешней политики, то ей еще не поступила отмашка. Но пока вообще отмашка на внешнеполитические такие треки, связанные с нынешней внутриполитической ситуацией в России как бы пока не отражаются. Мы еще не видим, как это отразится на внешней политике. Я имею в виду истории последней недели с делом Голунова. А это интересно будет, наверное, это как-то отразится. Но мы узнаем об этом 20-го июня, мне кажется.
О. Журавлева
―
А почему?
А.Дубнов: Много слышал, что у нас не работает правосудие. Вы о чем говорите? Где вы видели вообще у нас правосудие?
А. Дубнов
―
Самое главное событие внутренней, да и теперь внешней жизни России. Выступает царь. Он должен нам сказать, правы ли бояре. Народ там, конечно, будет правым по-любому за исключением некоторых негодяев. А правы ли бояре. А если не правы – то какие бояре. И ему придется заниматься тяжелой работой. Разводить бояр направо и налево. То есть правые бояре и левые. Левые бояре – в смысле не правые бояре которые. Правда сложная работа. Он же должен, в общем…
О. Журавлева
―
Должен занять позицию.
А. Дубнов
―
Вот. Я долго искал, как бы деликатно выразиться. Он должен занять позицию, которая ему минимально грозит тем, что он может подорвать свои же устои. Потому что бояре - это его устои, силовые структуры – его устои. И он с одной стороны должен будет назвать плохих бояр из тех же структур, заявив, что, в общем, эти бояре – основа государства российского. Потому что иначе как. Я кстати не знаю, может быть это «фейк ньюс» о том, что некоторые, скажем так, менты хотели выступить на митинге в защиту уволенного генерала Западного округа.
О. Журавлева
―
Даже подписи пытались собирать. Я вот не знаю, чем кончилось.
А. Дубнов
―
Я тоже не знаю. Я думаю, во-первых, ваш главред дал им по рукам. Я слышал в эфире он сказал, что это негоже, они люди служивые. И вообще что это такое, что за безобразие. Я думаю, его послушали.
О. Журавлева
―
Вообще верховный главнокомандующий и он как раз распоряжается этими генеральскими должностями, это его прямая компетенция.
А. Дубнов
―
Да. Рядовые полицейские, видимо, хотели вступиться за своего генерала. Хотя я думаю, что если бы спросить рядового полицейского, а вообще кто у него главный генерал. Я думаю, он бы сильно застеснялся. Понятно, что между ними есть прослойка средних небольших бояр полицейских, которые транслируют желание защитить высокого начальника. Это так, к слову о «фейк ньюс». Мы о чем говорили, я уже забыл.
О. Журавлева
―
Что 20-е – число роковой день для Владимира Путина и может быть, этим объясняется тот факт, что какая-то невероятная движуха началась. Особенно в части правоприменения.
А. Дубнов
―
Да. Правоприменения и правопонятия. Я бы сказал. У меня пока проблема с правопонятием. Я не очень понимаю, то, что происходит – это понятие права и услышание правильного шебуршения наверху. Либо правильно услышанного звонка, либо отмашки. Ну, Оля, мы же понимаем, если вернуться к истории Ивана Голунова, конечно, мы все очень рады за него. Действительно мы все за него очень рады. И что, слава богу, сейчас самые тяжелые для него времена только то, что он должен в качестве свидетеля по своему же делу выступать.
О. Журавлева
―
Ему даже охрану предоставили.
А.Дубнов: Хочу посмотреть, что будет на достаточно большом периоде времени. Например, что будет с делом Калви
А. Дубнов
―
Это невротическая такая очень история. Которая на него не может не подействовать. Но это я думаю, выдержит все-таки. Но главное то, что мы обнаружили, что в этом деле, конечно, очень правильно и вовремя отработали власти на самом верху. Но мы еще раз обнаружили как бы простую вещь – что судьи наши практически на любом уровне отправляют не правосудие, а как бы сказать – отмашку, данную сверху. Когда мы сейчас об этом говорим, кажется это уже само собой разумеется. Разумеется, кто еще как не Путин или президентская администрация должна была решить это дело. Но мы же понимаем, так оно происходит и везде по любым таким резонансным, очень тактичным делам. То есть это начальство может быть разного уровня. Конечно, Владимир Владимирович плохо знает про дело Юрия Дмитриева в Карелия.
О. Журавлева
―
Я думаю, он и про Леонида Волкова тоже не все знает.
А. Дубнов
―
Ну там все-таки дело, связанное с Навальным. А знаете, Навальный…
О. Журавлева
―
Это фигура.
А. Дубнов
―
Табуированное понятие. Он не может не знать. Но может быть про Волкова конкретно не знает. Он, может быть, не знает про дело Кудрявцева, про дело «Нового величия».
О. Журавлева
―
Ему, кстати, о нем рассказывали.
А. Дубнов
―
Я сейчас хотел его сознательно выгородить, вот мне даете его выгородить. Значит, все-таки знает, значит, все-таки доложили. В любом случае мы понимаем, что правосудие в том смысле, в котором мы придаем ему значение, тут я много слышал у вас разговоров, что у нас не работает правосудие. Вы о чем говорите? Где вы видели вообще у нас правосудие?РЕКЛАМА
О. Журавлева
―
Не забывайте писать, есть чат Ютуба, я его внимательно читаю. Есть sms +7-985-970-45-45. Возвращаемся к тому, о чем заговорили. Это всякие правоприменительные казусы, которые случаются на расстоянии между прямой линией президента и казусом Голунова. Скажем так. Потому что их сразу оказывается много. То ли мы внимание обратили, но то, на что мы сейчас обратили внимание – выглядит как-то более гуманно. И с криками «оттепель, оттепель» мы видим вдруг сокращение срока Волкову. Вдруг переквалификация дела калининградского главного редактора и депутата.
А. Дубнов
―
Сегодня 17 июня. Возвращаясь к 20-му июня, я хочу посмотреть, что будет после 20-го июня на достаточно большом, не скажу историческом, но летнем периоде времени. Потому что я хочу узнать, например, что будет с делом Майкла Калви.
О. Журавлева
―
Анастасии Шевченко.
А. Дубнов
―
Да. Я хочу узнать, как будет дан совет нашим президентом отправлять правосудие.
О. Журавлева
―
Пытать ли.
А. Дубнов
―
Либо по совести, а может быть и по справедливости. А если нет совести у судьи. По справедливости. А если судья не очень понимает, что такое справедливость в наших условиях. То, что понял из указаний сверху, либо то, что сказала защита. Сложный вопрос. Я просто серьезно, так думал, ну хорошо, плохо работают суды. Судьи не самостоятельные. Я сейчас уже говорю серьезно совершенно. Что делают в этих случаях? – увольняют судей. Есть одна страна, где просто решили, что ничего нельзя сделать с тем правосудием, нужно всех уволить и нанять новых.
О. Журавлева
―
Про нашу страну тоже некоторые горячие головы говорили неоднократно.
А. Дубнов - Я
―
то говорю про страну под названием Грузия. К нам теперь не очень близкая, к сожалению. Только туристами что называется приближенная. А там просто пришел человек по имени Саакашвили, сменил всех судей, прокуроров, построил прозрачный дворец юстиции. Кстати, замечательное зрелище производит. Но, во-первых, нам нужно найти где-то столько грузин, да еще образованных. Во-вторых, нужно найти такого Саакашвили. А если найдем такого Саакашвили, значит нужно найти место для Владимира Владимировича Путина. Здесь же чейндж очевиден. Но это же государственный переворот фактически. Правда. Не дожидаясь 24-го года. То есть много проблем. А значит, если эти проблемы решать так, как я говорю и тогда мы достигаем справедливого правосудия, то в общем, ничем хорошим стране это может не грозить. Потому что у нас страна все-таки не грузинская, а российская. И большая и много разных интересов. И вообще структуры силовые другие. И потом мы забыли, что, как известно, грузинскому новому правительству тогда платил деньги Госдеп, как известно.
О. Журавлева
―
Так у нас в Чемодановке и то Госдеп платит.
А.Дубнов: Страна наша царская. Мы должны жестко отслеживать прецеденты, когда удалось освободить людей, сократить срок
А. Дубнов
―
В Чемодановку маленькими чемоданами возят. А тут…
О. Журавлева
―
Значит им хватает.
А. Дубнов
―
Короче, я просто правда думаю, что страна у нас царская и поэтому, к сожалению, говорю серьезно, к сожалению, мы все должны сейчас обращать вынужденно внимание на то, какое будет указание из царских палат 20-го июня. А, во-вторых, мы должны очень жестко отслеживать все прецеденты, которые удалось нам наблюдать и отбить людей, освободить их либо сократить срок хотел сказать службы. Срок отсидки. И требовать, чтобы эти прецеденты становились нормой. Чтобы это фактически стало естественным образом действия. Я в это не очень верю, но это надо делать.
О. Журавлева
―
Аркадий, скажите, пожалуйста, а вот если бы этой прямой линии аж 20-го июня не было запланировано, как бы могло повернуться дело Голунова?
А. Дубнов
―
Да совершенно элементарно. Говорили, что, конечно же, то, что случилось с Голуновым по большому счету это было провокацией в отношении 20-го июня. Те, кто этим занимался…
О. Журавлева
―
Может просто ушами прохлопали.
А. Дубнов
―
Они просто вообще не знали про 20-е июня. У них интересы, что называется такие маленькие бизнес-интересы. Или большие. Но они совершенно не имеют отношения к такому событию. Уровня царского. Более того, если бы не было такого случайного совпадения всех наших векторов: и защиты, и коллег Ивана, и возмущения, просто оскорбительного для вас, для меня действия вот этой ситуации на нас, на коллег, то, конечно, это все бы не совпало. Но самое главное я должен отдать должное молодым коллегам, которые замутили историю с маршем на 20-е июня. Я просто уверен, что если бы не было объявлено этого марша, 11-июня Голунова бы не освободили. Дело бы не прекратили. Хотя уже раньше наверняка наш ваш главред, правда, рассказывал, что это было решение о домашнем аресте принято на самом верху. Может, оно и было принято на самом верху. Может, на самом верху было принято решение о том, что Калви тоже должен быть под домашний арест посажен. Но за Калви не вышли таким маршем. Бизнес-сообщество не вышло, не организовало.
О. Журавлева
―
А почему вы считаете, что за журналистов должны выходить журналисты, за врача – врачи.
А. Дубнов
―
Я так не считаю. Просто журналисты это замутили и вышли все. Потому что они были оскорблены. Но ведь у нас страна российская, кто же американца выйдет. Вот пошел бы омбудсмен бизнес Титов, сказал бы: а ну-ка други, смотрите, какой Калви построил нам…
О. Журавлева
―
Берите под ружье свои предприятия, всех работников. Всех выгоняем.
А. Дубнов
―
Все выходим, продавцы, менеджеры сети магазинов «Вкус Вилл», которые по Москве роскошно работают. Прекрасные магазины вы наверное тоже знаете. Но, во-первых, он это не сказал, во-вторых, вряд ли бы это у него поучилось. И здесь есть особенность – американец, понимаешь. Враг, понимаешь. Это практически потенциальный противник. И что же мы его защищать будем. С одной стороны мы против него «Калибрами» готовы стрелять, если нужно. А с другой стороны будем его защищать у себя дома. Нет. Пусть сидит. Дома, но сидит. Вот такая история.
О. Журавлева
―
Ужасная история на самом деле. А вы знаете, в связи с 20-м, ВЦИОМ все-таки продолжает издеваться. Снова зафиксировал падение рейтинга доверия. Причем уже в новых рамках. Если раньше было 72,4, то теперь уже 71,7. Как же так?
А. Дубнов
―
Это в пределах статистической погрешности.
О. Журавлева
―
Пустячок, но неприятно.
А. Дубнов
―
Он обозначил вектор, тенденцию. Тенденция такая.
О. Журавлева
―
А тенденция почему такая? Сейчас вроде конкретно широким массам населения президент ничего плохого не сделал. А почему продолжают ему…
А. Дубнов
―
Я, правда, не знаю, может, он что-то хорошее тоже не сделал.
О. Журавлева
―
С пенсиями уже вроде все забыли. Так вроде больше ничего плохого он не делал.
А. Дубнов
―
Во-первых, дождей не было несколько дней.
О. Журавлева
―
Жара еще была.
А. Дубнов
―
Жара была в Москве. А потом понимаете ли, плитки опять в Москве перекладывают. Просто под ногами горы и нельзя пройти. В Ленинскую библиотеку нельзя пройти. Как известно. Там все разбито.
О. Журавлева
―
А кстати, музей Рублевский…
А. Дубнов
―
Это около меня. Я живу рядом.
О. Журавлева
―
Не могут договориться о совместном использовании…
А. Дубнов
―
Ну а почему церковь должна так сдаваться без боя. Она отступила в Питере.
О. Журавлева
―
Она боевая организация, я чего-то пропустила?
А. Дубнов
―
А почему нет.
О. Журавлева
―
А вот в Екатеринбурге, кстати, окончательно отступилась.
А. Дубнов
―
Товарищ Невзоров нам всегда внушает, что это на самом деле боевая организация. Потому что она духоподъемная. Если мысль овладеваем массами, то она становится силой. Это вы меня не переспорите, она боевая. Нет, серьезно, я правда, очень разочарован, потому что то место, около меня, где Рублевский монастырь, оно какое-то очень намоленное. И я даже вообще не знал, что оно полностью…
А.Дубнов: У нас страна не грузинская, а российская. Большая и много разных интересов. И структуры силовые другие
О. Журавлева
―
Спасо-Андроников.
А. Дубнов
―
Да. Ну, просто известно, что там где-то похоронен в неизвестном месте Рублев. То есть так известно, что он там, но где – никто, конечно, никогда не узнает, наверное. Но я не знаю вообще, как правильно, это соломоново решение должно быть. Я не знаю, какое оно должно быть.
О. Журавлева
―
Где у нас Соломон, который может принять это решение?
А. Дубнов
―
Уж точно не во главе нашей православной церкви как мне кажется. Но я не православный. Я не могу здесь никому навязывать свое мнение, у меня в данном случае даже особого и то нет. Серьезно.
О. Журавлева
―
То есть вы не понимаете, церкви должны принадлежать…
А. Дубнов
―
Я вижу очень человеческое свойство не уступить еще раз. Вот со стороны церкви. Ну как, мы в Питере уступили. В Екатеринбурге уступили. Но где-то за нами должна быть уже Москва. Дальше уступать некуда.
О. Журавлева
―
По-другому спрошу. Как вам кажется, музею будет нанесен урон, если церкви передадут монастырь?
А. Дубнов
―
Не знаю. Людям будет нанесен урон, которые там работают. Музей, не знаю, нужно быть специалистом. Я не имею права здесь судить. Если до сих пор этот музей работал как бы исправно и давал людям то, чего они хотели, идя смотреть на фрески, наследие рублевское. И если по новым каким-то условиям существования этого музея этому будет каким-то образом угрожать что-то – ну, конечно, это плохо. Повторяю, Оля, не мучайте меня, у меня нет решения. Я не Соломон. Меня зовут по-другому.
О. Журавлева
―
Нашего гостя зовут Аркадий Дубнов, если кто-то не обратил внимания. Кука Задунайский пишет: «Недавно в своем блоге обратились к чести и совести представителей власти. Это была риторическая фигура, либо вы действительно верите, что у них есть означенные качества?»
А. Дубнов
―
Это фигура речи. Я ведь говорил о том, что это люди, которые ответственны за все, что происходит в Москве в данном случае. Собянин всегда отвечает, потому что он мэр и люди большинство считают, что его выбирали. Я-то нет. Не выбирал. А Колокольцев – человек, с которым мы встречаемся всегда. В виде участкового, ДПСника и так далее. Смотрю: ага, Колокольцев. Но только у него другое звание. И ничего особенно хорошего про них я сказать не могу вплоть до попыток ДПСников меня раскрутить на взятку, обвиняя в том, что я сегодня принял алкоголь за рулем. Со мной это стало случаться. Видимо, я чего-то перестал внушать доверие этим людям на дорогах.
О. Журавлева
―
Вам бы хотелось, чтобы у них была честь и совесть.
А. Дубнов
―
Я думаю, что мужчины они же все-таки понимают, что крутить женщин и девушек вот так сильно, оскорбительно, да даже мужиков оскорбительно делать с ними то, что они делают, причем сами ребята не очень понимают, что они делают, потому что потом где-то в уголке они не то чтобы извиняются, но оправдываются. Это неприлично. Это вообще не по-мужски. Достоинства в этом нет никакого.
О. Журавлева
―
Это Аркадий Дубнов со своим особым мнением. Никуда не уходите. Мы скоро вернемся.НОВОСТИ
О. Журавлева
―
И снова с вами Ольга Журавлева и наш сегодняшний гость – журналист Аркадий Дубнов. Я хотела бы с вами поговорить о вашей большой любви. Это обо всяких наших зарубежных примерах. Для начала хочу спросить про массовые протесты в Гонконге. За которыми мы со своими массовыми протестами может быть не очень внимательно следили. Это вообще что-то новое, особенное или Гонконг вообще такой по отношению к Китаю.
А.Дубнов: Страх между полуторамиллиардным Китаем, где тоталитарная власть их сожрет, перемолотит – их объединяет
А. Дубнов
―
Тут много чего можно сказать. Я однажды был в Гонконге, 6 лет назад. Буквально две ночи, а может и три. 2-3 дня. Да это был такой шок, шок и еще раз – шок. Он был своеобразный. Мне показалось необычно, что вокруг очень много китайцев и многие из них говорят на английском с одной стороны, и они в основном китайцы. Во-вторых, везде можно было купить мое любимое пиво «Гиннес». Тогда в Москве было не часто. Это запомнилось. Но если говорить о сегодняшних реалиях миллионного порядка, я думаю, я читал такие статьи, что мы должны завидовать, вот они такие-сякие. Слушайте, а мы и раньше не могли сделать ничего подобного, что делали китайцы в массе своей. События на Тяньаньмэнь 4-го июня 1989 года, 30-летие которого мы отмечали буквально 10 дней назад, ведь у нас тоже ничего подобного не было. Однажды 100 тысяч людей собрала Манежная площадь. И это всё. Мы другие люди ментально, вот в массе своей мы все-таки все разные. Китайцы всегда - это страшная сила. Если они все заодно. Правда, это очень серьезно. А потом еще один фактор. У гонконгских китайцев появился очень страшный, объединяющий их враг. Материковый Китай.
О. Журавлева
―
Это китайцы против китайцев.
А. Дубнов
―
Китайцы как бы свободные, которые когда-то скоро могут стать частью этого материкового Китая. Согласно соглашению с британцами. Но, во-первых, они боятся этого времени, надеются, что удастся это дело переформатировать. Но страх между полуторамиллиардным Китаем, где тоталитарная власть их сожрет, перемолотит – их объединяет. В эту огромную совершенно китайскую гонконгскую общность. А нас даже Америка не может так сплотить. Мы не так ее боимся, как Гонконг боится Поднебесной…
О. Журавлева
―
С другой стороны и там и там китайцы, вы говорите про ментальность. Казалось бы, это должны быть похожие друг на друга люди.
А. Дубнов
―
Они разные. Там уже столько выросло как бы поколений, уже ощущение себя, что они свободные китайцы.
О. Журавлева
―
А кстати, это что, это просто именно что другой уровень человеческого достоинства. Казалось бы.
А. Дубнов
―
Нет, просто еще образование, им просто внушают, что они имеют право. В школе они проходят, им дают уроки. Извините за выражение – уроки демократии. Им объясняют, что он имеет право…
О. Журавлева
―
Гражданское неповиновение идет в конфликте с демократией?
А. Дубнов
―
Я не знаю. Я думаю, что здесь не было гражданского неповиновения. Это было просто требование к властям устранить угрозу их жизни. Думаю, что это китайцы, которыми могли бы стать материковые китайцы, сложись их судьба после 1989 года по-иному. Но это очень рискованное предположение. Я его высказал, сейчас готов тут же от него отказаться.
О. Журавлева
―
Давайте подойдем к нашему, вашей непосредственной специальности – к странам СНГ.
А. Дубнов
―
Там миллиона китайцев нет, слава богу.
О. Журавлева
―
Да. Что в Молдове происходит. Мы опять как-то отвлеклись, отвернулись. А тем временем где-то.
А. Дубнов
―
Вообще Молдова для меня образец того, что могло бы случиться в Афганистане, я имею в виду совпадение интересов России и США. И Запада по большому счету.
О. Журавлева
―
Да что вы.
А. Дубнов
―
Да серьезно говорю. Если бы мы вот так полюбовно нашли общие интересы в Афганистане, то мир бы уже там, может быть, установился бы. Не знаю, насколько прочный, но установился. Но пока, я недавно, не один раз говорил, что у нас в президентство Трампа появилась странная возможность для нахождения общих интересов России с Америкой именно в Афганистане. Но пока это движется со скрипом. Ладно, а в Молдове. Ну что, появился там американский эмиссар, поговорил 15 минут с лидерами демпартий, которая упиралась, не освобождала помещение правительства согласно результатам выборов парламентских. Всё. После этого был вопрос решен. А до этого были инвективы из Москвы.
О. Журавлева
―
А из Москвы были такие же инвективы.
А. Дубнов
―
Такого же рода инвективы, что, в общем, давайте ребята, соблюдайте правила игры. Вы парламентскую демократию придумали, вы ее сейчас реализовали. По результатам будьте добры. И европейцы само по себе, конечно, не могли не быть за это. И в результате человек с хорошей фамилией Плахотнюк Владимир, хозяин Молдовы фактически, такой олигарх.
О. Журавлева
―
А почему он хозяин?
А. Дубнов
―
Потому что все ему там до недавнего времени принадлежало. Партии…
О. Журавлева
―
Додон это его…
А. Дубнов
―
Нет. Нет. У нас страна была поделена или сейчас еще поделена между десятками олигархов. Которые по большому счету все подчиняются одному центру. Как понятно. А там он самый центр был, и президент, и партия его управляла. И он всех как бы платил, подкармливал. Как известно, но сейчас не буду, чтобы не нарваться…
О. Журавлева
―
Хорошо. Плахотнюк.
А. Дубнов
―
Всё. Он уехал, бросил страну.
А.Дубнов: Не понимаю, у нас понятие права и услышание правильного шебуршения наверху или правильно услышанной отмашки
О. Журавлева
―
А деньги?
А. Дубнов
―
Да, я сразу вспоминаю день выборов (неразборчиво) Короче говоря, я думаю, что в деньгах он не сильно потерял и это я понимаю, было условием, на котором ему было предложено уехать. Предложение, от которого не мог отказаться. Дали какие-то гарантии. Он сказал, что едет, чтобы обезопасить свою семью и когда справедливость наступит, он вернется. Но самое главное, что да, одним из условий, о которых мы сегодня не знаем, но, конечно, когда-то станет известно – это было предложение освободить поляну и сохранить себе жизнь и возможно свои средства.
О. Журавлева
―
То есть дальше Молдова идет в светлое будущее.
А. Дубнов
―
Нет, теперь там есть коалиция между партией пророссийской партией и проевропейской. И вот как они сейчас сумеют организовать, там красавица женщина, кстати премьер-министр. Красавица. Советую посмотреть…
О. Журавлева
―
Вы считаете, что для премьер-министра это главное.
А. Дубнов
―
Ну я бы ей верил.
О. Журавлева
―
Вообще да.
А. Дубнов
―
Серьезно. Майя Санду. Запомните это имя. Красивая женщина. Красивая. По-английски говорит. И по-русски говорит. Там женщины, кстати, сыграли довольно немаловажную роль уже в последней истории Молдовы. Наталья Герман, дочка первого президента Мирча Снегура была министром иностранных дел, и она добилась на посту в МИДе безвизового режима с ЕС. А теперь она один из зам. фактически генсека ООН. Она отвечает за мою Центральную Азию. У нее офис там есть в Ашхабаде. Наталья Герман – дочь первого президента Молдовы.
О. Журавлева
―
Есть же еще ваша любимая Киргизия.
А. Дубнов
―
Киргизия – просто я волнуюсь за нее.
О. Журавлева
―
Что там происходит?
А. Дубнов
―
Там просто совершенно необыкновенная история, связанная с тем, что скоро из пяти президентов Киргизии, из которых один нынешний, а 4 бывших, останется единственная женщина, к которой нет никаких…
О. Журавлева
―
Уголовных претензий.
А. Дубнов
―
Да. И вообще это Роза Отунбаева. Она, правда, была полтора года, почти два года президентом временным после переворота 10-го года. Первый президент Акаев, который был 15 лет у власти, он в Москве профессор в МГУ. Второй президент Курманбек Бакиев и его главный брат - убийца реальный, которому эти обвинения предъявили в Киргизии. А не в Белоруссии и имеет белорусское гражданство, которое ему дал Лукашенко. Третий президент была Роза.
О. Журавлева
―
Они все не могут вернуться.
А. Дубнов
―
Конечно, второй – да. Акаева тоже не пускают, хотя не очень понятно, почему. Не пустили его даже на похороны брата родного, что, в общем, я считаю недостойно. Вот четвертый президент Атамбаев, сегодня стало известно, что депутаты предъявили ему уже список обвинений, в том числе уголовных и серьезных, и не очень серьезных. Но важно то, что перспектива у него судебная довольно я бы сказал неотъемлемая. То есть ему грозит оказаться под судом и вряд ли он уедет. Он человек такой авантажный, он принципиально будет драться. Судиться. И теперь Киргизия становится одним из интересных примеров такой самостийной демократии. И все, кто не любят демократию, будут говорить: вот смотрите, вы к демократии призываете, а посмотрите, что в Киргизии происходит. Меня это как-то немножко печалит.
О. Журавлева
―
А почему так. Почему у них такая дефектная демократия.
А. Дубнов
―
Нет, демократия у них не дефектная. У них люди во власти, которые прорываются, они оказываются не всегда достойны просто потому, что не могут совладать с традициями, с семьей. Которая оказывается сама сильнее, чем сами эти президенты. Так было с первым президентом, так со вторым случилось. Пока не случилось с нынешним действующим президентом.
О. Журавлева
―
У него еще все впереди.
А. Дубнов
―
В этом смысле мне бы не хотелось. Он, в общем, хороший мужик.
О. Журавлева
―
Аркадий Дубнов, журналист был сегодняшним гостем этой программы. Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго.