Максим Шевченко - Особое мнение - 2019-09-19
О.Журавлева
―
Добрый вечер! Меня зовут Ольга Журавлева. И сегодня у нас в гостях Максим Шевченко. Максим, добрый вечер!
М.Шевченко
―
Добрый вечер, Ольга.
О.Журавлева
―
Хотела вас спросить, почему шамана только сейчас задержали?
М.Шевченко
―
Потому что началась такая движуха с этим шаманом, что они поверили, что это не просто какой-то человек, который, потеряв жену, три года жил в лесу, вышел и какой-то такой странный бич идет из леса, а вдруг этот шаман как Форрест Гамп начал обрастать людьми, которые за ним шли. Сначала за ним шли два человека, потом 10. На момент его…
О.Журавлева
―
Захвата.
М.Шевченко
―
Да, это захват, это не арест, потому что ему ничего не предъявляли. Это всё было абсолютно противозаконно с максимальным нарушением всех уголовно-процессуальных норм. Они даже не представились — те, кто его захватил. Его похитили, по сути.Вокруг него было около 30 человек. Он уже успел выступить на двух как минимум митингах в больших городах — в Чите и Улан-Удэ. Был поддержан народом, причем нардом не только исповедующим шаманизм, но и разными народами. К нему с энтузиазмом отнеслись буряты-ламаисты, русские, потомки декабристов, которых там в изобилии в Забайкалье — Кюхельбекеровка и так далее. Потомки участников польского восстания 31-го, 63-го года и восстания Костюшко, которых там тоже немало. Эвенки, говорят, тоже с большим энтузиазмом…
То есть, короче, это такое сонное разоренное царство Восточной Сибири с этим АУЕ… Я помню, мы в Читинскую область ездили, там Яна Лантратова раскопала АУЕ и там волосы дубом просто вставали от ужаса, который мы там наблюдали. Это ещё Чита, а что же там в провинциальных городках было?
Вот с этой совершенно разоренной экономикой, с уничтоженной социальной инфраструктурой, с какими-то назначенцами Кириенко, которых туда ставят как каких-то апостолов новых технологий и лидеров России и так далее, которые, как выясняется, даже с лидерами разговаривать не умеют — вот всё вот это, как бы давно утратившее веру в себя и в судьбу пространство вдруг внезапно, когда этот шаман прошел, очевидно, постукивая в какой-то бубен, наверное, я не знаю…
О.Журавлева
―
Он с тележкой шел.
М.Шевченко
―
Ну, наверное, он взывал к каким-то духам природы. Оно вдруг всё ожило. Я вдруг что вспомнил. В «Тайной истории монголов» сказано — когда Темучин, лидер одного из монгольских племен — это даже не монгольские были племена, они еще тогда не назывались так — как он стал Чингисханом? Он стал Чингисханом, когда ему сказали, в частности: «Ты можешь оставаться просто парнем, который лихой, крутой и которого, в конце концов, ждет смерть от китайской сабли или стать Чингисханом, повелителем вселенной».Он получил инициацию великих шаманов Евразии. Есть такая версия. Потому что сам-то Чингисхан был шаманистом, хотя он был веротерпимый человек и у него там были и христиане, и монголы многие. У него жена была христианка, Бортэ, например.
Поэтому я думаю, что это такой палеоазиатский дух, наверное справедливости и добра. Это ощущение неправедности существующего государства, существующего режима воплотилось в образе этого Александра Габышева, который просто так вот пошел…
О.Журавлева
―
То есть если бы это был лама или НРЗБ…
М.Шевченко
―
Оля, здесь есть еще один момент. Накануне больших событий, когда вся система идет вразнос, появляются старцы хлысты, вот появляется Распутин вдруг неизвестно, откуда, начинает останавливать наследнику кровь. Появляется какой-нибудь мсье Папюс, ну, мы там знаем… Эткинд великолепно описал хлыстовский такой дух, который был. Появляются разные пророки, пророчицы, сказители.Вообще, весь XVIII, XIX век, после пугачевского восстания и на фоне всего этого в русском народе… только он официально был никонианским, на самом деле к никонианской церкви относились как к «Единой России» русские крестьяне в основном тогда: как бы «идти надо — но у нас есть свои старцы, свои чтецы, свои пророки, свои Христы, свои ангелы воплощенные…».
Вот этот мистицизм, он тогда в народе разливается, когда жизнь народа становиться невыносимой и жуткой. А жизнь большинства народа за пределами Москвы, Рублевки и отдельных таких поселков, которые себе начальство строит специально для комфортной жизни, достаточно жуткая, достаточно тяжелая. И когда у людей нет оснований для нормальной социальной жизни, для развития социальных институтов, демократических институтов, когда люди чувствуют полное бесправие и беспомощность, они, естественно, впадают в мистицизм.
Это естественный процесс. ФСБ хоть всех арестует, понимаете, это все равно не прекратиться. Потому что распутинщина и хлыстовство возникают от народного горя, оттого, когда официальные формы идеологии и описание реальности не работают и не удовлетворяют народ, и тогда из недр бессознательного появляется такой запрос на правду и на истину, который воплощается в традиционных для народа, естественно, неофициальных, формах пророчества, ведения, шаманизма и так далее.
М.Шевченко: Я считаю, что протестная активность летом — это был искренний и человеческий протест людей
Такое было в Западной Европе — движение вальденсов или францисканское движение. При Франциске, естественно, а не при том, во что потом превратился Орден францисканцев и так далее.
Хотя я не исключаю — я шаманов-то видал в своей жизни, много по Алтаю ездил и так далее — я не так отношусь, что ха-ха-ха, там ничего нету… Что-то там, — как говорила моя мама, — что-то там есть. Я видел очень сильных шаманов, которые, может быть, психологически, может быть, как-то еще, в общем, достаточно серьезные вещи делали.
Я думаю, что власть в какой-то момент просто испугалась: а вдруг правда дойдет? А вот представляете, дошел бы он до Москвы. Если у него около Улан-Удэ 30 человек было. А вот так входит в Москву вслед за шаманом 500 человек, например…
О.Журавлева
―
Может быть, и больше уже.
М.Шевченко
―
Может быть, и больше. И что им дальше делать? А вдруг Росгвардия завертится, задымится, закричит, встанут обновленные росгвардейцы и скажут: «Мы всё поняли. Простите нас!» — и пойдут по водам, как в рассказе Акутагава по небу пойдут, понимаете.
О.Журавлева
―
Ладно, они закричат, что у них ручка болит, ножка болит — разбегутся просто.
М.Шевченко
―
А вот сначала закричат, застонут, звериными голосами завопят, а потом, внезапно очнувшись такие светлыми… А вдруг монахи русские выйдут навстречу этому шаману и обнимут его, скажут: «Брат, вот мы, схимники, ждали тебя тут». Там раввины подтянутся, суфии какие-нибудь. И что тогда будет делать этот режим, который не верит ни в бога, ни в черта и верит только в силу и в бабки.
О.Журавлева
―
Но, судя по всему, в шамана верит.
М.Шевченко
―
Его боятся. Там, говорят, у Путина красная нитка на руке — это значит, кабалистическая веревочка. Я видел фотографию.
О.Журавлева
―
Слушайте, красная нитка у каждого третьего на руке, чтобы рука не болела.
М.Шевченко
―
Как говорится, Мадонна, она же в массы принесла Кабалу. Я не знаю, как к этому отнесутся уважаемые наши раввины. По-моему, негативно.
О.Журавлева
―
Никто не задумывается. Маменька навязала…
М.Шевченко
―
А вот напрасно. С символами не надо так обращаться бездумно. Надо задумываться.
О.Журавлева
―
Шамана будут спасать? — вот другой вопрос. Об обращении с символами.
М.Шевченко
―
Смысл шамана спасать. Есть шаманы добрые, есть шаманы злые. Помните, «Земля Санникова»? Наша Россия превратилась в Землю Санникова. Помните фильм «Земля Санникова», где Олег Даль ползал, где пел Олег Анофриев: «И солнце всходило, и радуга цвела…»? Помните, там на этом острове на Земле Санникова шаман с вождем?.. Вот у нас тоже есть вождь и есть шаман. Вот конфликт. А мы все — на Земле Санникова с вами. Поздравляю!
О.Журавлева
―
Но вы за кого, за шамана или за вождя?
М.Шевченко
―
Я всегда за шамана. Потому что, вы же знаете, я «НГ-Релия» вел и склонен к мистицизму. Я всегда на стороне шаманов. На всякий случай я с шаманами никогда не ссорюсь.
О.Журавлева
―
Я думаю, что не вы один так настроены. Вы же сами говорите, мистицизм в народе силен.
М.Шевченко
―
Вот сейчас они его похитили, а что ему пришить можно, шаману?
О.Журавлева
―
Создание экстремистского сообщества — я вам прямо сейчас говорю, пришил уже практически.
М.Шевченко
―
Шаману? С помощью духов предков, что ли?
О.Журавлева
―
Вот эти 30 человек, о которых вы говорили — это уже экстремистское сообщество.
М.Шевченко: Москва — это не силовой ресурс. Москва — это финансовый мешок
М.Шевченко
―
Так он не звал за собой. Он говорил: «Слушайте духов предков. Слушайте духа медведя. Внимайте духу борбра» — например.
О.Журавлева
―
Вы уже в качестве адвоката шамана некоторые наработки делаете. Это совсем неплохо.Это журналист Максим Шевченко. Не забывайте писать: +7 985 970 45 45. Также мы читаем чат в канале YouTube. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.
О.Журавлева
―
И снова с вами Ольга Журавлева. Наш гость — Максим Шевченко. Я же не зря вас спрашиваю, будут ли отбивать шамана, потому что вот это движение последних недель, когда правозащита, грубо говоря, всё более широкие массы — можно так сказать?..
М.Шевченко
―
Все более широкие массы трудящихся в кремлевской прихожей, — я бы так сказал, — захватывает.
О.Журавлева
―
Вы считаете, что это ненастоящие священники, педагоги, актеры…
М.Шевченко
―
Нет, священники настоящие, педагоги настоящие. Просто в тот момент, когда избивали, когда били в живот девушку, когда людям выламывали руки, когда был беспредел и когда еще начальство где-то не щелкнуло пальцами наверху, голосов было не так много, прямо скажем.
О.Журавлева
―
Не так много, но были.
М.Шевченко
―
Но что-то случилось.
О.Журавлева
―
Что?
М.Шевченко
―
Вообще, вся эта кампания летняя — я не хочу бросить ни одного камешка в сторону тех ребят, которые шли бороться за свои конституционные демократические права д это группа Навального, это члены КПРФ некоторые…
О.Журавлева
―
Да и просто граждане, которым казалось, что нехорошо…
М.Шевченко
―
Просто граждане, которые выходили гулять по Москве, а на них набрасывались не представлявшиеся им люди в масках, в шлемах и начинали их избивать, хватать, вязать и так далее.Сейчас не про них речь. Сейчас речь о том, почему это всё было. Ведь еще раз вернемся, просто вспомним логическую цепочку, с чего началось. Группа граждан решила участвовать в выборах. Провела кампанию, заявила о том, что собрала подписи. И мы верим, что они собрали подписи.
Вот никто, ни один человек не верит, что «Коммунисты России» — это фейковая партия — собрала подписи, я не встречал просто таких людей…
О.Журавлева
―
Партии не должны собирать подписи. Самовыдвиженцы.
М.Шевченко
―
Которые непарламентские, те должны. Но вот в том, что Соболь или Жданов, или Яшин собирали, или Гудков — высокий уровень доверия к этому. Их решили тупо бортануть, не пустить через административные всякого рода нюансы, полагая, что покричат и перестанут.Дальше был первый митинг 14-го. Я там был тоже. Нас никто не вязал, хотя там было достаточно интересно. Там Илья Яшин повел на Тверскую, мы стучались в двери. Начались проблемы, когда зашли во двор Мосизбиркома. Там, очевидно, где-то кто-то сказал: «Начинаем!» И начались совершенно бессмысленные задержания и аресты, еще не такие жесткие. Жесткие были потом.
М.Шевченко: Система настолько пожрала пространство юридическое, политическое, информационное, что нам не оставляет места для жизни
Почему это было? Потому что, я думаю, стало понятно кому-то, что московская власть сама идет в этот трехходовый детский мат, и вот сейчас вместо того, чтобы в очередной раз укрепить свой имидж демократического мэра, который и с Навальным конкурировал и выборы провел, и в общем, такой демократии весь мэр Патриарших прудов со всех сторон, — естественно, вместо этого сейчас мы его представим держимордой, который отдает приказ своим сатрапам избивать москвичей. И это получилось полностью.
О.Журавлева
―
Максим Леонардович, подождите. До того, как люди собрали деньги, подписи и готовы были вести избирательную кампанию, мэрия тоже работала. Она рисовала спойлеров, она находила однофамильцев.
М.Шевченко
―
Это всё нормальные политтехнологические моменты, к которым мы привыкли, мы даже на это внимания не обращаем.
О.Журавлева
―
Так. Но это же было сделано для того, чтобы все вместе они участвовали в выборах…
М.Шевченко
―
Ну, это мелкое жульничество власти. А вот дальше — момент недопуска. От момент к Горбунову.
О.Журавлева
―
Значит, кто-то махнул рукой в этот момент.
М.Шевченко
―
Кто-то махнул рукой: Начинаем операцию по дискредитации, по опусканию башкой во что-то плохое, по лишению Сергея Семеновича Собянина, условно говоря, шансов стать преемником в 24-м году.А почему эта операция началась? Вот я долго думал. И недавно мне подсказали Телеграм-каналы. Оказывается, во время Санкт-Петербургского экономического форума самый влиятельный человек современного мира, председатель китайского КПК товарищ Си Цзиньпин сказал товарищу Владимиру Владимировичу Путину в присутствии товарища Сергея Семеновича Собянина: «О, какой у вас хороший мэр Москвы. Надеюсь, он пойдет по вашим стопам. Мы хотели бы видеть его преемником».
Я думаю, в этот момент судьба шаманская… какие-то шаманы сказали: «Оппаньки!» где-то в Сибири. И судьба Сергея Семеновича, как говорится, повернулась определенным образом. Потому что, что же это такой у нас происходит? Беспредел какой-то.
О.Журавлева
―
Ну, тогда он плохой преемник, потому что он плохо отыграл эту ситуацию.
М.Шевченко
―
Ну, конечно, плохо. Потому что надо было просто их допустить, а дальше политтехнологически, спойлерами, еще как-то, блокируя СМИ, как обычно… Ну, избрались они даже. Вот сейчас избрались у вас…
О.Журавлева
―
4 яблочника.
М.Шевченко
―
Вот то же самое. Все равно он контролирует Мосгордуму — Собянин — по факту, все-таки там большинство. Ну, было там вот это, было всё остальное. То есть они утратили контроль над ситуацией, и дальше их втянули в эти бесконечные избиения, где как бы оттянувшиеся…
О.Журавлева
―
Я не понимаю, как можно втянуть в избиение главу Росгвардии, главу Следственного комитета, мэра Москвы…
М.Шевченко: Есть верхушка. Есть исполнители. Кто-то подчиняется этим, кто-то этим. Кто-то за деньги что угодно делает
М.Шевченко
―
А это возможно. Смотрите, в России есть две большие группировке элитные. Первая группировка, которая делает ставку на международных финансовых спекулянтов, которая, условно говоря, выросла во времена Клинтона, а закрепилась во времена Обамы, и, безусловно, которые опираются на Москву, потому что Москва — это такая огромная прачечная, где за раздуванием количества москвичей, налогоплательщиков скрываются просто бесконечные способы выводов в оффшоры денег за всё, что тут производится, делается, отмывается и так далее.Из Москвы всё выводится туда И ничего мы не получаем, никаких налогов практически со всех этих огромных, мультимиллиардных оборотов, которые тут происходят за 20–30 миллионами москвичей, которых они был хотели видеть тут.
Есть вторая группировка — это силовики, естественно, те, кто связан с силовыми структурами, с эксплуатацией природной ренты, тот, кто захватил это, естественно, в конце 90-х, в начале 2000-х. И которые, естественно, условно говоря, начали укрепляться во времена Джорджа Буша младшего, а закрепились сейчас… вот у них большие надежды в связи с таким очень хорошим партнерством с Дональдом Трампом возникающим и, вообще, с тем карт-бланшем, который дали.
О.Журавлева
―
А силовики едины, в вашем представлении?
М.Шевченко
―
Нет, они не едины. Но есть верхушка. Есть исполнители. Кто-то подчиняется этим, кто-то этим. Кто-то за деньги что угодно делает, понимаете.
О.Журавлева
―
Мне кажется, все делают за деньги что угодно.
М.Шевченко
―
Нет, не все. Потому что некоторые деньгами распоряжаются, и мы их называем силовиками, а некоторые денег жаждут, мы их тоже называем силовиками. Это разные силовики. Одни силовики написаны петитом — те, кто внизу, а другие — силовики — это громадная группировка, члены которой имеют отношение, условно говоря, к выходцам из ФСБ, из ФСО, из армии.
О.Журавлева
―
Ну сама-то действующая ФСБ тоже принимает участие.
М.Шевченко
―
Не совсем. Вот действующая как раз… Мне сейчас не хотелось бы погружаться в эту тему.
О.Журавлева
―
Слушайте, когда всюду экстремизм — это эфэсбэшная тема.
М.Шевченко
―
Там есть разные службы, есть разные подразделения. Поверьте, это не единая организация.
О.Журавлева
―
Смотрите, вот есть разные группы интересов. Вы нарисовали картину…
М.Шевченко
―
У них есть просто два больших интереса. Допустим, 24-й год. Вся буржуазия, которую мы назовем системными либералами, которые, условно говоря, ориентируются на Демократическую партию, на транснациональный оборот капитала, а на языке марксизма просто являются прислужниками международного грабительского финансового капитала, который эксплуатирует нашу страну, вывозит из нее полезные ископаемые…
О.Журавлева
―
Не очень научное определение. О’кей.
М.Шевченко
―
Они зарабатывают на посредничестве. Берут свой процент от вывоза.
О.Журавлева
―
Какая им разница, ломать ли ногу дизайнеру?
М.Шевченко
―
Секунд. Нет, это всё политтехнологии. Идет борьба за большую власть. Есть насколько ключевых моментов, которые будут в ближайшее время. Это 20-й год — выборы в США: кто станет президентом? Трамп останется президентом — это значит, одна история. Трамп проигрывает — это история совсем другая. Там есть несколько разных сценариев.
О.Журавлева
―
А Собянин-то при чем?
М.Шевченко
―
Собянин является ставленником группы этой транснациональной буржуазии, которая связана с транснациональными деньгами, которая связана, условно говоря, с Демократической партией. Потому что деньги. Москва — это не силовой ресурс. Москва — это финансовый мешок, денежный мешок огромный. Все эти огромные деньги никак не отвечают ни за оборону, ни за безопасность, ни за новые технологии какие-то. Это просто деньги, которые выводятся куда-то. Мы не знаем, куда. Это всё частные предприятия.
О.Журавлева
―
Если одна из задач свалить Собянина…
М.Шевченко
―
Не свалить. Дискредитировать. Всё, его дискредитировали.
О.Журавлева
―
Проще всего было как раз допустить хулиганов в Мосгордуму, разрешить Навальному куролесить.
М.Шевченко
―
Нет, ничего бы не было. Нет, это не дискредитация. Никакой дискредитации.
О.Журавлева
―
Вы считаете, что битье на улицах митингующих — это дискредитация?
М.Шевченко
―
Это дискредитация, конечно.
М.Шевченко: Мистицизм тогда в народе разливается, когда жизнь народа становиться невыносимой и жуткой
О.Журавлева
―
В чьих глазах?
М.Шевченко
―
В глазах западных элит, допустим, в частности.
О.Журавлева
―
А им не начхать?
М.Шевченко
―
Нет, им совершенно не начхать. Потому что мэр Москвы допускает, что на улицах Москвы происходит такой беспредел. У вас вот выступают в ОБСЕ или в ПАСЕ, я точно не помню, и вот там читают доклад по событиям лета в Москве. И вот там звучит: Москва, Собянин, Яшин, арест Яшин, преследование оппозиции и так далее.
О.Журавлева
―
Объясните, почему Собянин вцепился в тему массовых беспорядков, которых очевидно не было?
М.Шевченко
―
Он не хотел этого.
О.Журавлева
―
Его заставили читать этот суфлер.
М.Шевченко
―
Конечно, они утратили контроль за ситуацией. Потому что у них есть проблема нескольких подчинений.
О.Журавлева
―
Кто руководит Собяниным?
М.Шевченко
―
У них есть собственный политтехнологический центр вокруг Собянина, который руководит тут выборами… Костя Ремчуков одно время подвизался и так далее. А есть еще АП, которая выше по статусу, и которая может приятии и сказать: «Ребята, вы всё тут делаете неправильно. Мы знаем — делать вот так. Вот вам старший сюда…».
О.Журавлева
―
Если дискредитирован массовыми побоищами Собянин…
М.Шевченко
―
Вот всеми этими событиями.
О.Журавлева
―
Теперь его должны поправить.
М.Шевченко
―
А сейчас они хотят сшить это дело. Его поправили, его сильно поправили, поверьте. И, я думаю, политические амбиции исчезли на какое-то время. То есть как кандидат, который лидировал по рейтингам — а там рейтинги у него были очень хорошие на момент весны реально…
О.Журавлева
―
Я не понимаю, среди кого? Кто обожает Собянина?
М.Шевченко
―
Рейтинги — это не касается нас.
О.Журавлева
―
Я поняла, это вообще не для людей, я поняла.
М.Шевченко
―
Потому что никаких выборов, никакой электоральной ситуации в России нету. Забудьте про нас с вами, Оля. Внутренний какой-то и на Западе.
О.Журавлева
―
Рейтинг среди администрации президента.
М.Шевченко
―
Он на Западе был прогрессивный. Показывался разным большим людям то из Китая, то из Европы. Это как бы не имеет смысла больше. Ему сказали: «Мы вас трогать не будем. Вот ваши деньги. Сидите, это ваши деньги. В политику, главное, не лезьте в большую, серьезную». Я думаю, что вот так оно всё завершилось. А сейчас они просто сшивают эту ситуацию.
О.Журавлева
―
Так что, всех освободят?
М.Шевченко
―
А за что их сажать?
О.Журавлева
―
Этот вопрос стоял с самого начала.
М.Шевченко
―
Ну, это же не мусульмане, которых можно просто сажать, которым можно давать пожизненное, приговаривая: «Мы знаем, что они не виноваты, Максим Леонардович, но не отпускать же их?» Это же московская интеллигенция, это актеры, это журналисты, это хорошие мальчики и девочки…
О.Журавлева
―
Да ладно! Есть машинист метро, есть охранник.
М.Шевченко
―
Машиниста метро могут посадить. Как посадили в 12-м году левых, посадили анархистов. В 12-м году никто из системных либералов или либералов…
О.Журавлева
―
Да ладно! По Болотному делу?
М.Шевченко
―
Да, там были левые и анархисты в основном.
О.Журавлева
―
Да что вы? И никто из либералов НРЗБ не сказал?
М.Шевченко
―
А кто из важных?.. Назовите знаковые имена, кто, как говорится, сидел или страдал. Вот Удальцов сидел. Развозжаев сидел. Гаскаров сидел. Вот вам левые, анархисты. Кто еще?
О.Журавлева
―
Понятно.
М.Шевченко
―
А сейчас будет то же самое. Я не исключаю, что простых людей, их, может быть, и прессанут… Хотя уже священники вступились. Ну, кто же откажет священникам?
О.Журавлева
―
Айтишнки, Максим Леонардович.
М.Шевченко
―
Айтишники. В общем, тут на наших глазах происходит такое завершение этого политтехнологического спектакля, в котором системные либералы, которые с треском проиграли под Собяниным эти выборы — Касамара, Кузьминов, но это одно и то же, считаю — они сшивают как бы с либеральной оппозицией. Говорят: «Мы же одно целое. У нас есть разногласия по поводу выборов, но мы же за капитализм с человеческим лицом…».
О.Журавлева
―
Мы продолжим этот разговор. Максим Шевченко, Ольга Журавлева ждут вас здесьНОВОСТИ
О.Журавлева
―
И снова с вами Ольга Журавлева. Наш сегодняшний гость — Максим Шевченко. В прошлой части мы с вами пришли к выводу о том, что так всё было задумано, как бы все общественные настроения и движения режиссируются, грубо говоря, из Кремля.
М.Шевченко
―
Нет, не все. Я считаю, что протестная активность летом — это был искренний и человеческий протест людей. Просто его нетрудно было запланировать. Беспредел бы такой наглый, хамский, против которого порядочные, честные люди, которые вышли на улицу, просто не могли не выйти. То есть, естественно, никто не говорил: «Давайте выходите на улицы!» Там кроме Алексея Навального и Ильи Яшина, которые призывали…
О.Журавлева
―
Который 50 суток отсидел.
М.Шевченко
―
Которые отсидели за это и так далее. Это бы как раз нормальный, естественный, человеческий порыв. А вот это всё, когда мы видим, понимаете, там и Соловьев…
О.Журавлева
―
Вы имеете в виду общественное движение в поддержку заключенных по «Московскому делу, осужденных?
М.Шевченко
―
Вот как по Голунову было. Где-то пальчик щелкнул чей-то, методологически вот так, правильно щелкнул — и сразу, как говорится, поднялась волна элитного…
О.Журавлева
―
То есть идет общественная волна?
М.Шевченко
―
«Как же так, господи? У нас в стране нарушаются права… Да не может быть! Кому, Ване наркотики подкинули?» В тот же день подкинули наркотики Мартину Кочесоко, как вы помните, в Нальчике, нагло, положив его на асфальт лицом в землю, ствол в затылок, в масках. Мы добились благодаря «Эху Москвы», потому что вы сразу же среагировали — «Эхо» — добились его освобождения. Сейчас мы добиваемся, чтобы эти гады, которые его втянули в эту провокацию…
О.Журавлева
―
Это следующий вопрос.
М.Шевченко
―
…Чтобы их осудили. Потому что уже известно, есть заявление Мартина Кочесоко, в моем канале «Макс атакует» можете его прочитать, я его репостнул. Уже известны понятые с наркоманскими статьями, которые туда были подвезены за 50 километров из Нальчика.Поэтому да, когда мы в Москве — в Москве мы можем отбить людей, потому что это соответствует разным замыслом. Но есть регионы России, где это невозможно. Вот сейчас арестован Дагир Хасавов, прекрасный адвокат, честнейший человек, который защищает крымских татар, который защищал Махмуда Велитова, шейха который сейчас вышел из тюрьмы. Который защищает дела, как хороший адвокат, за которые другие не берутся. Дагестанских чиновников обвиняют в коррупции: Абдусамида Гамадова, Раюдина Юсупова и так далее. И вот его арестовывают и бросают за решетку тоже — адвоката. И он говорит: «Меня кинули за решетку…». Вот посмотрите тоже…
О.Журавлева
―
За воспрепятствование правосудию и за давление на свидетелей.
М.Шевченко
―
Нет. «За то, что я защищаю права мусульман», — он сказал конкретно.
О.Журавлева
―
Я говорю — официальное обвинение.
М.Шевченко
―
Я знаю, на Кавказе одновременно, в это же время, летом прошли наезды, просто давление на адвокатов…
О.Журавлева
―
Почему его в Москве судят, кстати, я не поняла?
М.Шевченко
―
Ну, он московский адвокат. Он в Москве работает. По всему Кавказу прошли просто угрозы, запугивание адвокатов, которые защищают тоже в таких делах процессуальных. Я хоть из СПЧ вышел, но держу руку на пульсе очень внимательно на таких острых, резонансных делах. А Москва не видит этого просто. Вот эти звезды телевидения, которые сейчас: «Боже мой! Судья Криворучко… Да как это возможно?» Для меня это просто дважды два. Они просто хотят власть Егоровой, главы Мосгорсуда, которая у нас тут в Москве, как говорится, много лет безальтернативно потеснить, и, как говорится, почистить московскую судебную систему.
О.Журавлева
―
И подучили Криворучко выносить неправосудный приговор? Он, кстати, с Магнитским это делал довольно легко.
М.Шевченко
―
Ну, значит, этот человек вообще просто находится под контролем тех, кто ему дает приказ, что делать.
О.Журавлева
―
А у нас что, есть суды, которые не находятся под контролем?
М.Шевченко
―
У нас нет судов нормальных практически. Наверное был. Вы же помните, который потом вел программу «Федеральный судья». На «Первом канале» была программа…
О.Журавлева
―
Астахов?
М.Шевченко
―
Нет, Астахов — адвокат. Федеральный судья. Помните, он вынес какой-то приговор — все потрясены были. Как же, человек вынес приговор, оказывается, по закону. Его потом оттуда убрали и он потом на «Первом канале» много лет вел очень рейтинговую такую программу то ли «Процесс», то ли «Федеральный судья», что-то в этом роде. Вот вам, пожалуйста.То есть я на фоне еще, за кулисами всех этих моральных стенаний вижу еще просто простые хищнические ходы по захвату каких-то… Понятно, что Криворучко — это ослабление позиции Егоровой. Тут даже к гадалке не ходи. Потому что московскую судебную систему все давно обвиняли в согласованиях, что судьи нижней инстанции по резонансным вопросам не выносят приговоры, не проконсультировавшись, что является противозаконным.
О.Журавлева
―
Мне кажется, это везде так происходит.
М.Шевченко
―
Но это противозаконно, поскольку любой судья любого уровня выносит приговор именем Российской Федерации, а не именем моего руководителя коллегии судей, с которым я должен…
О.Журавлева
―
Максим, ну, сейчас вы сейчас выглядите наивным. Как будто когда-то было по-другому.
М.Шевченко
―
Нет, я не выгляжу наивным, Оля. Я вам просто говорю, как должно быть. Что за всем этим скрывается еще вот это. Поэтому еще раз говорю, в Москве тут все полны праведным гневом. Но по всей стране идет беспредел: нарушение прав человек, захваты людей, аресты, сообщения о пытках.
О.Журавлева
―
Что нужно делать?
М.Шевченко
―
В каком смысле, что надо делать? Власть надо менять. А какие еще выходы. Власть уничтожила просто все конституционные способы функционирования нормальных общественных процессов. У нас нет выборов, демократических процедур выборов. За элементарную возможность участвовать в выборах люди сидят уже в тюрьмах, их избивают дубинками. Результаты выборов — мы не уверены, что они правильно подсчитаны. Скандал с электронным голосованием. При всей моей огромной любви к Алексею Алексеевичу, как говорится, вопросов тут выше крыши с этим электронным голосованием. Мне кажется, его очень сильно подставили — Венедиктова — просто.Да что ни назовите. Суды — кто верит судам? Адвокаты, которые защищают подсудимых, их прессуют, их запугивают. Это то, что Кургинян назвал «слабость силы». Система стала настолько сильной, она настолько пожрала всё пространство юридическое, политическое, информационное, что она просто нам не оставляет места для жизни. Мы вынуждены создавать сами такие способы защиты себя, которые, естественно, системой будут восприниматься как политическая атака на нее. Так, извините, они просто уже залезают в нашу жизнь, они лишают нас способов жизни.
Вот у меня на радио «Комсомольская правда» была программа с Тиной Канделаки. Из Кремля позвонили, потребовали, чтобы меня выгнали с работы. Это называется запрет на профессию. Я там получал гонорар и зарплату.
О.Журавлева
―
Что Тина по этому поводу сказала?
М.Шевченко
―
Она меня поддержала. Ну, Тина хороший человек. Но у нее есть там свои цели… Я-то нормально отношусь как бы… Я очень благодарен «Комсомолке», радио «Комсомольская правда». Там прекрасные ребята. Это как бы не их вина. Против лома нет приема.Можно приказать независимому изданию, не получающему госфинансирования таким образом корректировать кадровую политику, что даже ему в ущерб шло, потому что наша программа была достаточно рейтинговая. Вот и всё. Запрет на профессию. Они нам не оставляют места для жизни. Поэтому мы вынуждены сами себе создавать и выгрызать это место для жизни.
О.Журавлева
―
Каким образом?
М.Шевченко
―
Они, естественно, в ответ будут нас прессовать, арестовывать, убивать, как убили Немцова, как убили Орхана Джемаля, как убили Анну Политковскую и так далее. Маски сброшены.
О.Журавлева
―
Они давно сброшены. Максим. Что сейчас изменилось?
М.Шевченко
―
Они достаточно давно сброшены. Сейчас система пошла в разнос внутри себя. У них нет сценарных решений, стратегических. У них нет решений о продолжении… У нет главного, смыслового, содержательного — зачем это всё должно продолжаться. Потому что мне-то понятна суть этой системы. Это просто грабеж этой территории и нажива этой совокупности системных либералов, силовиков, не знаю, артистов, певцов, всей это обслуги правящего такого…
О.Журавлева
―
Сейчас уже и артисты с певцами выходят из-под контроля.
М.Шевченко
―
Никто не выходит из-под контроля, поверьте.
О.Журавлева
―
Вы думаете?
М.Шевченко
―
Те, кто как говорится, находится под контролем, оттуда не выходит. Это очень сложно — выйти из-под этого контроля. Вот их задача — продолжение своего существования, которое основано на гордыне, на жадности и на властолюбии. Но все уже формы… патриотизм — в него уже никто не верит, «Крымнаш» уже не работает, экспансия перешла уже в чистую коммерцию частных военных компании. Геополитическая борьба за Африку, за Сирию превратилась уже в способ зарабатывать там Пригожину или кому-то еще, понимаете, чей-то бизнес.Что, какие скрепы? Ребята, у вас нет ни либеральных, ни патриотических, ни православных, никаких скреп. Вот появился шаман, который мог бы стать скрепой, и того, как говорится, похитили. В этом у них главная проблема: они не знают, как оправдывать свою власть. Вот в течение ближайших 10–15 лет. Может быть, они даже не планируют на такой срок. Потому что, естественно, мы же не верим, что они хотят какой-то технологический рывок, постиндустриальную революцию…
О.Журавлева
―
Да нет, они могут как-то немножко поменять названия и места.
М.Шевченко
―
Транснациональному капиталу невыгодно вкладывать деньги сюда. Сюда люди только вкладывают деньги — вот транснациональный капитал — только под условием каких-то или сверхприбылей или при угрозе: «Если ты не вложишь, то у тебя будут проблемы», или: «Если ты вложишь, то ты получишь то-то и то-то».Поэтому вот, допустим, Прохоров, помните с этим электромобилем своим одно время носился? Где этот электромобиль?
О.Журавлева: «Ё
―
мобиль».
М.Шевченко
―
Где он это «Ё-мобиль»? Там, где Ё. Вот на Ё он и пошел в итоге. Так и «Сколково» пошло и нанотехнологии. Потому что логики в этом нету. Здесь нет никакого… А при этом парадокс в том, что правящая элита, она сама либеральная, даже неолиберальная — Ясин, Кузьминов…
О.Журавлева
―
Она чтит свободы.
М.Шевченко
―
Свободы для крупного капитала. Эти люди являются воплощение Джона Голта и книги Айн Рэнд «Атлант расправил плечи». Но проблема в том, что это работает в какой-то мере только в том обществе, где есть законы и есть процедуры. Там хищнические инстинкты правящей неолиберальной элиты сдерживаются социальной борьбу трудящихся…
О.Журавлева
―
Судами, общественным мнением.
М.Шевченко
―
Судами, прессой. Здесь же они внизу всё выжгли, оставили себя наверху как таких Джонов Голтов, такую неолиберальную элиту, но внизу ничего нет. Это просто Африка. Это просто ситуация какой-то африканской страны, где есть живущие отдельно в Лондоне, в Нью-Йорке и Париже правящая верхушка — дети, окружение вождей и шаманов — а под ними…
О.Журавлева
―
Другие шаманы.
М.Шевченко
―
Беднеющее, погружающее в небытие и в мистицизм примитивное население, которое еще не дошло, надеюсь, не дойдет до детских армий, как в какой-нибудь Либерии или где-то еще.
О.Журавлева
―
Почему вы думаете, что не дойдет?
М.Шевченко
―
Ну, потому что мы не позволим. Потому что пока еще есть…
О.Журавлева
―
Вот где эта точка, где мы не позволим, где это сработает?
М.Шевченко
―
Мы уже не позволяем. Вот я считаю, что по стране идет процесс политической консолидации, так или иначе, несмотря на все политтехнологические спекуляции, несмотря на все манипуляции, которые они предпринимают, они утратили контроль над мозгами значительной части людей. И люди сейчас озираются. Кто-то за шаманом идет. Кто-то пойдет за красным знаменем, кто-то пойдет за знаменем академика Сахарова, например. Но права, свободы и социальные институты являются лозунгом ближайших лет. И у власти нет ответа на этот вопрос. А у нас есть и вопросы и ответы.
О.Журавлева
―
Это Максим Шевченко, меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо, всего доброго!