Антон Красовский - Особое мнение - 2019-11-26
26.11.2019
О. Бычкова
―
Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». И с особым мнением Антон Красовский. Добрый вечер.
А. Красовский
―
Здрасьте.
О. Бычкова
―
И начнем мы с тематики…
А. Красовский
―
С нашей любимой тематики. С Вероники Игоревны.
О. Бычкова
―
Ваша любимая тематика как руководителя фонда СПИД-центра связана, конечно, с ВИЧ. И буквально к твоему приходу сюда Вероника Скворцова, министр здравоохранения сказала, что количество новых случаев заражения ВИЧ в России на январь-октябрь этого года снизилось на 8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Было выявлено столько-то новых случаев – 65 тысяч 755. И так далее. Ты критически всегда относишься к этим цифрам. Ну вот эти цифры…
А. Красовский
―
Смотрите, о чем это говорит. Во-первых, сказала не сегодня, а вчера, это происходило все в рамках так называемого Всероссийского форума по борьбе с ВИЧ-инфекцией, они его приурочивают к 1 декабря. Дню памяти. Раньше обычно на такие мероприятия ходила жена премьер-министра Светлана Медведева. Сейчас ей, по всей видимости, уже наплевать, ей не очень интересно, она поняла, что как-то не алле, не идет, не выходит у нее каменный цветок, и оставила все это Веронике Игоревне расхлебывать. Вероника Игоревна вчера повручала грамоты, лучшим стал Псковский центр - самый бесполезный.
О. Бычкова
―
Почему?
А. Красовский
―
Бесполезный центр, потому что в прошлом году они лечили 20%, а в этом году они уже в 80% всех начали лечить. То есть кто отрапортует, те лучше и становятся. Мы поздравляем псковский Центр с тем, что они научились рапортовать, будем за ними внимательно наблюдать, дорогой Псковский центр с программой эпидемия. Как завещал нам президент Путин на съезде «Единой России». Так что вы не расслабляйтесь, пожалуйста. А что касается цифр Вероники Игоревны, значит, Вероника Игоревна говорит, что в этом году встало на учет на 8% меньше, чем в прошлом году. Потому что Вероника Игоревна никакими другими цифрами не располагает. Вероника Игоревна располагает цифрами учета, то есть тех людей, которые пришли в центры СПИДа и завели там амбулаторную карту. Говорит это скорее не о том, что эпидемия вдруг начала снижаться, хотя это не имеет никакого отношения к Веронике Игоревне, но эпидемия любая развивается скачкообразно. И, по всей видимости, можно даже предположить, что в России вот это как бы максимальный пик, очередной из пиков прошел и начинает падать. Но что-то мне подсказывает, что это не так. Прежде всего, потому что Вероника Игоревна оперирует именно такими цифрами как амбулаторный учет, а не цифрами реальной эпидемии. Потому что любая эпидемия всегда оценивается цифрами прогнозными. То есть, условно говоря, мы говорим, что у нас эпидемия гриппа. Мы чего, когда ее объявляем в феврале, рассказываем сколько у нас встало на учет с этим гриппом или сколько у нас рецептов на какой-нибудь «Амоксиклав» что ли из-за осложнений грипповых выписано. Нет, мы говорим оценочные цифры, то есть мы предполагаем, что А или Б пришел в Россию и соответственно сейчас будет поражено 10% населения. Ровно такая же история с вирусом иммунодефицита человека, есть оценочная цифра и именно она правильная. То есть Вероника Игоревна нам предлагает следующую схему. Мы, предположим, французские миссионеры и работаем в Центральноафриканской республике и мы говорим, что к нам пришло сейчас по поводу ВИЧ-инфекции обратилось в наш миссионерский центр 20 человек. И, соответственно, у нас 20 человек ВИЧ-инфицированных в Центральноафриканской Республике. Но это не так. Основная часть в миссионерский центр не приходит, поэтому эпидемия меряется оценочными прогнозными цифрами. Оценочная прогнозная цифра она известная. Существует программа Spectrum, я много раз про это говорил. Она считается, это алгоритмы, сейчас в России проживает около полутора миллионов человек, живущих с ВИЧ инфекцией, а выявлено живых людей, выявленных, то есть с полученным положительным анализом – больше миллиона. Где-то миллион 67 тысяч. Это официальная цифра Роспотребнадзора. Просто из этих почти миллиона ста – 200 тысяч или 250 тысяч не становится ни на какой учет. Они получают положительный анализ и идут дальше либо колоться, либо переживать. Что делают довольно многие люди в своей жизни. Так что конечно Вероника Игоревна может все, что угодно рассказывать, рапортовать об успехах в Псковской области, она может лечить хоть сто процентов населения вообще от всех болезней. Но, к сожалению, от этого правда не перестает быть правдой. А эпидемия ВИЧ не заканчивается в России. А наоборот только развивается. Там еще вчера Вероника Игоревна заявила ведь не только о том, что у нас снижаются темпы, а еще о том, что профилактика ВИЧ-инфекции должна быть связана, прежде всего, с духовно-нравственным воспитанием молодежи.
А.Красовский: Любая эпидемия всегда оценивается цифрами прогнозными
О. Бычкова
―
Там есть такое?
А. Красовский
―
Конечно. Это как бы главная новость вчерашнего дня. Потому что она подхватила как бы от Светланы Владимировны Медведевой это стремление к верности, любви в память о Петре и Февронии. И вообще предложила вновь вернуться к скрипам и прочей ерунде, которая на самом деле отсутствует практически даже в собственной федеральной программе большой. Хотя там тоже есть что-то такое вроде про наши семейные ценности. Но Веронике Игоревне я много раз это говорил, могу сказать еще раз нашим слушателям, что где больше семейных ценностей, верности и любви в общественной пропаганде и государственной пропаганде - тем быстрее развивается вирус иммунодефицита человека в общей популяции. Например, во всей мусульманской Африке, где вся эта эпидемия цветет и пахнет, как мы понимаем, с семейными ценностями и верностью в государственной пропаганде все отлично. То есть настоящая ВИЧ-инфекция сейчас, например, в смысле эпидемия разворачивается на Аравийском полуострове, в мусульманской Азии.
О. Бычкова
―
Там прямо разворачивается эпидемия?
А. Красовский
―
Конечно. Более того, в Пакистан сейчас абсолютно произошла та же самая ситуация, которая произошла в южных регионах Советского Союза в 89-88 годах - огромное внутрибольничное инфицирование детей. Только у нас инфицировали тогда 275 человек, а в Пакистане сейчас в районе 800 детей в больницах инфицировано ВИЧ. Это просто говорит о масштабах эпидемии в Пакистане. Где, как вы понимаете с семейными ценностями вообще все замечательно, там таким людям, которые семейные ценности пытаются отрицать, вообще головы рубят или камнями забрасывают.
О. Бычкова
―
Может быть, и нет, но сурово с ними обращаются.
А. Красовский
―
Может быть да, именно так они и поступают. Но, тем не менее, с ВИЧ-инфекцией там все замечательно, эпидемия развивается прекрасными, тоже африканскими темпами. Так что все это только мешает на самом деле. От вируса иммунодефицита человека вас спасет не верность, не семейные ценности, не Петр и Феврония, а только презерватив и антиретровирусная терапия. Поверьте мне.
О. Бычкова
―
Неужели Петр и Феврония тоже не спасут. Ценности – Бог с ними.
А. Красовский
―
Нет. Петр и Феврония точно не спасут…
О. Бычкова
―
Не осенят своим этим, чем они там осеняют.
А.Красовский: От вируса иммунодефицита человека спасет не верность, ценности, Петр и Феврония, а презерватив и терапия
А. Красовский
―
Даже дракон не спас одного из участников этого прекрасного сказочного события от семейной измены.
О. Бычкова
―
А что такое за вечные заклинания про наши какие-то мифические абсолютно национальные ценности, скрепы.
А. Красовский
―
Им действительно так кажется, что надо сейчас говорить, потому что пожилым людям, которые управляют страной, это как бы кажется вроде бы уместным говорить. При этом сами все эти люди, они не живут ведь никакими традиционными ценностями.
О. Бычкова
―
Так об этом и речь.
А. Красовский
―
Я сидел много раз с разными из этих людей за столами в ресторанах, рядом с ним были очень-очень молодые девушки совсем не семейного вида. И возможно даже несовершеннолетние. Поэтому это все оставим в их сказочном мире лицемерия, где им самим нравится друг другу врать и врать нации.
О. Бычкова
―
Тут есть еще две как минимум истории про сказочный мир лицемерия, к которому мы обратимся. Оксана Пушкина, депутат ГД попросила главу МВД Владимира Колокольцева проверить православное движение «Сорок сороков». Все это продолжение истории вокруг закона о домашнем насилии. На прошлой неделе было обсуждение этого законопроекта в Госдуме и экспертами, были всякие выступления за и против. И в том числе движение «Сорок сороков» и еще какие-то организации такого же рода организовывали разные митинги против этого закона и подписывали разные петиции. И вот теперь Оксана Пушкина считает, что активисты движения используют образ в оскорбительном ключе, оставляют при этом угрозы, говорит про возбуждение ненависти либо вражды, ложного доноса и так далее. Вот это вот все. Это что такое? Это Оксана Пушкина наносит ответный удар как бы теми же способами, которыми действуют нехорошие люди…
А. Красовский
―
Я, честно говоря, всю эту историю не знаю. Я, вчера пролистывая свою ленту в Фейсбуке, обратил внимание, что от имени Оксаны Пушкиной выступает уже Константин Добрынин, который называется адвокатом Оксаны Пушкиной. Так случилось, что Оксана Викторовна Пушкина и Константин Эдуардович Добрынин являются попечителями фонда СПИД-центр, который я возглавляю. И это как мы мои товарищи. И я, честно говоря, до конца не хотел высказываться вообще по поводу закона о семейном насилии. Потому что это только подтвердило бы тот самый тезис, что гомосеки на стороне Оксаны Пушкиной.
О. Бычкова
―
Много-много про это говорят.
А.Красовский: Большее количество молодых людей начало думать о себе как о гражданине планеты
А. Красовский
―
Я не на стороне Оксаны Пушкиной. Не на стороне закона о семейном насилии. Я этот законопроект не читал и не интересовался. Я против любого насилия семейного, бытового в общественном пространстве производимого и так далее. Но ровно также я против возбуждения уголовных дел по 282-й статье, уголовных дел, подразумевающих наказание за некое выражение собственного мнения или мысли. Я никак не отношусь к движению «Сорок сороков», это мои многолетние оппоненты, я когда-то был вместе с Константином Эдуардовичем на стороне защиты Алексея Ефимовича Учителя вместе с фильмом «Матильда». Против него выступали, там даже какой-то мужчина на пылающей кажется, полуторке въехал в стеклянные стены какого-то новосибирского или екатеринбургского кинотеатра. И в этом смысле он уже совершил, конечно, противоправное действие. Но пока он не въезжал никуда, никакого противоправного действия с моей точки зрения не совершил. И движение «Сорок сороков» имеет право высказываться любым совершенно образом против или за закон о домашнем насилии, проводить митинги. Я могу только поздравить движение «Сорок сороков» и других протестующих против этого закона с небывалым успехом митинга, который они провели в прошлую субботу в Сокольниках, пришло 198 человек. Это невероятный по масштабам охват для 20-миллионного города. И вообще для 146 миллионной страны.
О. Бычкова
―
Это торжество, конечно, национальных ценностей.
А. Красовский
―
Мы как бы реально видим общественную поддержку этого общественного движения. Она ничтожна, так что я считаю, что Оксане Викторовне и Константин Эдуардовичу надо было бы заняться какими-то другими делами, помимо того, что возбуждать по 282-й статье какие-то уголовные дела. Кроме всего прочего я хочу напомнить и слушателям, и самой Оксане Викторовне, что является Оксана Викторовна заместителем председателя комитета ГД. Она народный депутат и тут даже не надо писать каких-то писем Колокольцеву, она в таких случаях, в случаях непосредственной угрозы жизни имеет право на государственную охрану. И вообще будем честны друг перед другом, депутат ГД довольно защищенный по сравнению со всеми нами человек. Поэтому я, честно говоря, не вижу смысла вообще во всей этой истории. Я могу только поздравить Оксану, что она благодаря этому закону обрела новую итерацию своей полярности, уже, наконец, популярности как политика. Это я считаю, что надо благодарить такие движения как «Сорок сороков», посылать им какие-то подарки. На Новый год можно послать открытки рождественские.
О. Бычкова
―
Не на Новый год, а на Рождество.
А. Красовский
―
Разумеется. Причем на католическое, конечно. 25 декабря – специально, чтобы унизить их. Потому что именно они делают вашу популярность больше, вашу известность среди избирателей Одинцовского и Нарофоминского района всеобъемлющей.
О. Бычкова
―
Как-то мне кажется пограничная история с этим, не понимаю, почему. Потому что там ничего не говорится про скрепы и духовные ценности. Но выступление временно исполняющего обязанности начальника антинаркотического главка МВД Кирилла Смурова в ГД по поводу незарегистрированных лекарств, которые представляют угрозу, если попадут в бесконтрольный оборот. Потому что наркозависимые граждане будут из них извлекать, делать какую-то выдержку. Цитата по Интерфаксу. Мне кажется, она где-то рядом находится.
А. Красовский
―
Как раз вопрос не рядом и не в рядом. Вопрос в том, что в нашей стране чиновник, об этом тоже говорил сейчас президент… Я так говорю, как будто я член генерального совета «Единой России». Об этом тоже он сейчас говорил на съезде «Единой России». Говоря о лизоблюдах, о словоблудах и так далее. И о том, что надо терзать и рвать вот этих чиновников новой как бы «Единой России», если «Единая Россия» хочет остаться в политическом пространстве и вообще в некотором историческом векторе развития страны.
О. Бычкова
―
Он примерно 186 раз уже это говорил.
А. Красовский
―
Ну и отлично. На самом деле нет ничего плохого сказать об этом в 187-й раз. И Ленин об этом говорил практически. И Владимир Владимирович Маяковский про это писал поэму «Прозаседавшиеся». Еще раз говорю, повторение - мать учения. Это хорошие правильные тезисы. Они касаются всех русских чиновников, русский чиновник считает, что никакого отношения не имеет к народу и совершенно не собирается уже этого скрывать. То есть если раньше они хоть как-то пытались с народом ассоциироваться, то теперь они пытаются ассоциироваться только и хотят ассоциироваться только со своим бюрократическим классом, со своей кастой внутри этого бюрократического класса. Со своими покровителями внутри какого-нибудь кремлевского ответвления. Вот этот господин, который временно исполняет обязанности начальника антинаркотического комитета, мало того, что проявляет чудовищную некомпетентность, поскольку обсуждается по-прежнему отсутствие препарата Фризиум, проявляет чудовищную нелояльность по отношению лично к председателю правительства Дмитрию Анатольевичу Медведеву. В чьем личном распоряжении, личной подписью была зафиксирована необходимость этого препарата в России до даже официального его лицензирования. То есть председатель правительства говорит, что препарат будет через государственные учреждения поставляться в Россию до официального лицензирования. А начальник главка…
О. Бычкова
―
Потому что множество детей в нем нуждаются.
А. Красовский
―
А начальник главка министерства внутренних дел, то есть подотчетный правительству орган, говорит: а для нас это все равно незаконный препарат и какие-нибудь наркоманы будут им пользоваться. Это, во-первых, нелояльность, а во-вторых, чудовищная некомпетентность. Потому что препарат Фризиум это препарат из серии бензодиазепинов, в России много зарегистрированных бензодиазепинов, очень дешевых. То есть, например, наверное в 15 раз дешевле, чем в Фризиум. Известный всем Феназепам. Все бабушки пьют на ночь. Ничего никто из него не извлекает, потому что еще попробуй, извлеки из таблетки хоть что-нибудь. А главное мир подарил отечественному наркопотребителю как и не отечественному такое количество, бесконечное количество наркотических веществ и препаратов, что уже извлекать ничего ни из чего не нужно, на рынке все есть и так без всяких извлечений. Еще знаете ли, напрягаться и попробуй таблетки собери, посмотрите сколько стоит на рынке одна таблетка Фризиума – 80 рублей, по-моему. То есть три тысячи рублей за упаковку месячную. А это такой препарат, который нужно давать ребенку с эпилепсией, если ребенку 5 лет или 6 лет или 10 лет, там здесь 10-20 миллиграмм он получает и у него проходит вот такое треморное состояние. То есть это действительно чудовищно облегчает жизнь тысячам детей. И вот я, собственно, говорю о том, что конечно в полицейские во всех странах мира, Россия в этом смысле не исключение, идет довольно своеобразная часть населения. Это люди, которые согласны и хотят в кого-нибудь выстрелить, надеть наручники, приковать к батарее…
О. Бычкова
―
И всех во всем подозревают. Что важно.
А.Красовский: Сейчас это просто повсеместное явление. Все дети очень легко и свободно хотят жить и учиться за границей
А. Красовский
―
Безусловно, на самом деле в этом смысле русские полицейские они не какие-то увлекательные удивительные люди. Американские - такие же, итальянские - абсолютно такие же, японские, китайские. Какие угодно. Но в данной ситуации речь не просто о полицейском, а о чиновнике, который довольно высокого ранга, который имеет доступ, например, к парламенту. Даже такому декоративному парламенту, как российская ГД. Он приходит туда, чего-то там говорит, и его там слушают. Соответственно, этот чиновник уже должен думать головой своей о том, что он говорит перед теми людьми, которые его слушают. А должен он, конечно же, говорить какие-то вещи, которые будут по-настоящему оценены русским народом, с которым этот даже декоративный русский парламент пытается ассоциироваться. То есть, например, с теми 10 тысячами детей, которым непременно сегодня этот Фризиум нужен. А из той сотни тысяч детей и подростков или может быть там двумя сотнями тысяч детей и подростков, которым он в перспективе нужен на территории Российской Федерации. Вот смотрит этот чиновник, кто он там, полковник или генерал на себя в зеркало и видит он перед собой какого-то полковника и генерала. А должен он видеть глаза вот этих десяти или 150 тысяч русских детей. Но он их не видит. Потому что они перестали себя с этим отождествлять. Они не имеют никакого отношения больше к русскому народу, точно так же как к русскому народу на самом деле не имела отношения, условно говоря, царская верхушка до революции. Ну, вот, собственно говоря, мы и видели, чем это все закончилось. Потому что люди не отождествляли себя вообще с тем населением, которое проживало на этих бесконечных территориях.
О. Бычкова
―
А почему они так в этот Фризиум уперлись, я имею в виду не несчастных родителей детей, конечно, же.
А. Красовский
―
Они уперлись в то, что несчастные родители, действительно по-настоящему несчастные женщины, которые были арестованы за то, что вот буквально фактически с точки зрения химической формулы, а не действия на пациента, практически аналог банального Феназепама, который иногда и без рецепта можно купить в аптеке, были арестованы, как мы помним. Кинуты за решетку. А потом общественность, многострадальные эти женщины продавили мало того, что освобождение этих женщин, так еще и доступность этого препарата для определенной категории населения на территории РФ до официальной регистрации. То есть разрушены все их стереотипы и представления о добре и зле, о том, как должна управляться…
О. Бычкова
―
А это неправильно. Понятно.
А. Красовский
―
С точки зрения бюрократической системы это зло настоящее. Но с точки зрения России это единственно возможный способ сейчас выжить. Вы тоже вспоминайте, генерал, что вы иногда бываете русским человеком, а не только генералом.
О. Бычкова
―
И у вас тоже иногда бывают дети.
А. Красовский
―
Возможно.
О. Бычкова
―
Антон Красовский в программе «Особое мнение». Скоро продолжим.НОВОСТИ
О. Бычкова
―
Мы продолжаем программу «Особое мнение». Итак, больше половины молодых россияне 18-24 года – 53% хотели бы уехать из страны. Утверждает Левада-центр. И говорит, что это рекордная цифра за 10 последних лет. С 2009 года. Максимальный показатель.
А. Красовский
―
Да, и мы должны здесь осудить Путина.
О. Бычкова
―
Не знаю. Может быть, мы должны осудить этих безродных космополитов.
А. Красовский
―
Нет, мы ничего не должны обсуждать и осуждать. Мы просто должны сказать, во-первых, не очень понятно, как все эти исследования делаются.
О. Бычкова
―
Ну как. Задают вопрос.
А. Красовский
―
Нет, они же не задали вопрос всем россиянам, то есть существует какая-то выборка. Я хотел бы посмотреть на эту выборку. То есть что это за молодые люди, которым эти вопросы задавали. Чтобы потом это экстраполировать на все население. Это, во-первых. Я каждый день работаю с большим количеством каких-то, скажем так, заголовков относительно исследований. Они все повсеместно по всему миру предоставляют довольно сенсационные цифры в разных областях. И опять же повсеместно по всему миру огромное количество из этих выводов с моей точки зрения должно подвергаться хотя бы какому-то критическому взгляду.
О. Бычкова
―
Должно, конечно. Но это же социологическая наука. Имеет свои методики.
А. Красовский
―
Безусловно. Я хотел бы посмотреть методику и выборку для того, чтобы из-за заголовка делать какой-то вывод. И хотелось бы посмотреть, сколько в исследовании Левада-центра приняло участия в опросном исследовании молодых людей. Это тоже очень важно понимать и где эти люди проживают. Каким образовательным цензом они обладают и так далее. Это, во-первых. Во-вторых, все-таки это связано в первую очередь не с Путиным кровавым, а с тем, что за эти 10 лет принципиально изменился способ коммуникаций. Если вы помните, 10 лет назад не было еще никакого фейсбука и никаких престольных настоящих социальных сетей. Никаких Инстаграмов, никаких тебе не было ТикТоков. Люди общались по-другому. Они общались внутри своей языковой группы. А сейчас это не так. И люди этой возрастной группы, о которой идет речь в России сейчас гораздо более свободно и широко повсеместно разговаривают и пишут по-английски, чего не было еще 10 лет назад. И произошло это именно из-за глобальной коммуникации и развития соцсетей и игр. Это, конечно, игры сделали бесконечно много для того, чтобы дети заговорили и задумали по-английски. И фильмы, и программы, которые смотрятся ежедневно. Русскими детьми.
О. Бычкова
―
Ютуб-каналы.
А.Красовский: Хороший вопрос к Веронике Игоревне. В чем смысл в вас, вашем учете, если вы лекарства не даете. Ни в чем
А. Красовский
―
Я не очень знаю про Ютуб-каналы. Но вот вообще про Ютуб, которого тоже не было фактически в этом виде 10 лет назад. И поэтому, конечно, большее количество молодых людей начало думать о себе как о гражданине планеты. А не о гражданине России, и думать о себе и о своем будущем более глобально. И выбирать себе место по душе. В зависимости от того, какой профессией они хотят заниматься. В каком климате они хотят жить. Или с какими людьми они хотят общаться в будущем. И я это даже вижу по детям своих знакомых. Понятно, что 10 лет назад только богатые очень мои знакомые отправляли своих детей за границу. А сейчас это просто повсеместное явление. Все дети очень легко и свободно хотят жить и учиться за границей.
О. Бычкова
―
Прям уж повсеместное явление
А. Красовский
―
У меня прям у всех. Нет ни одного из знакомых, у которого есть дети или которые бы жили и учились здесь. И это не богатые люди. То есть не какие-то банкиры, не производители молочки, нет, это обычные люди, учителя, врачи, инженеры. И их дети учатся там за границей бесплатно, получают стипендии. Уезжают туда в 17-18 лет. Потому что они свободно говорят на двух языках.
О. Бычкова
―
Мне сейчас хочется тоже сказать про твою социологическую выборку. Но я воздержусь.
А. Красовский
―
Конечно. Моя социологическая выборка, естественно, это не доярки воронежского уезда. Но еще раз говорю, 10 лет назад, мы же сейчас говорим о неком различии в этих 10 годах. Это было совсем не так. То есть невозможно было себе представить, что это будет всерьез по-настоящему легко обсуждаться. А сейчас обсуждается повсеместно, именно потому, что мир стал глобален. И действительно выросло целое поколение людей взрослых, 40-45-летних, у которых дети 18-20 летние, для которых вот это ощущение некомфортности в России важно. И они не хотят, чтобы это ощущение некомфортности продолжалось в их детях. Реально жить стало некомфортно. Ну а как жить комфортно, если выходит этот полковник милиции, генерал полиции. В эту ГД и открыто там говорит о том, что мне плевать на решение премьер-министра, все нелицензионные препараты для нас это наркотики и незаконно. А там сто тысяч детей по стране бьются в конвульсиях в этой эпилепсии, им нужен этот препарат. Мы должны какое ощущение испытывать. Я считаю, что, вот у меня вопрос такой, на самом деле и к аппарату правительства и к министру внутренних дел Колокольцеву. Он как на это смотрит. Премьер-министр издает распоряжение. А его подчиненный вдруг приходит в ГД и говорит, что мне плевать на распоряжение премьер-министра. Это как бы важно. Как вы вообще друг к другу относитесь и соответственно как к вам относятся люди. Люди же на вас смотрят. Люди же каждый день начали общаться. Это 20 лет назад вы могли скрывать, какой-нибудь Шиес, Иркутск. Это можно было не показывать по телевизору. А сейчас же это невозможно все не показывать. Потому что это все будет через две минуты в Ютубе и Вконтакте. И вы правда не понимаете, насколько это все раздражает людей, причем не то что людей 20 лет или какую-то сумасшедшую демшизу, сотрудников вот «Эхо Москвы» каких-нибудь, «Новую газету». Евреев.
О. Бычкова
―
Вот этих всех.
А. Красовский
―
Гомосеков. Нет, а вот обычного русского человека, у которого ребенок реально умирает фактически от эпилепсии. И таких русских людей сотни, сотни тысяч. И они не только от эпилепсии умирают, от боли умирают, вы не даете им обезболивающее, от онкологических заболеваний, врачи воруют эти квоты. От ВИЧ-инфекции умирают. Можно почитать интервью академика Покровского. Сколько у нас сейчас, по мнению Роспотребнадзора, тоже, между прочим, государственный орган правительственный. Умерло в отчетный период. От последствий ВИЧ-инфекции, потому что люди не получали лекарства. А у нас, между прочим, в национальных рекомендациях немедленное назначение лечения сразу после постановки на учет с 2015 года. У меня вот вопрос к Министерству здравоохранения.
О. Бычкова
―
Немедленное – сразу выявили…
А. Красовский
―
Когда выявили, поставили на учет. Поняли, сколько у него вирусная нагрузка. И иммунный статус. И сразу дали лекарство. У нас в национальных рекомендациях это с 2015 года. У нас чего, с 2015 года лекарства что ли выдавали людям. Я хочу поинтересоваться.
О. Бычкова
―
Не делают так?
А. Красовский
―
Нет, конечно. До сих пор не дают. Люди ждут, пока фактически ни начнется СПИД.
О. Бычкова
―
А в чем смысл тогда вставать на учет?
А. Красовский
―
Вот. Это хороший вопрос к Веронике Игоревне. В чем смысл в вас, в вашем учете, если вы лекарства не даете. Ни в чем.
О. Бычкова
―
Чтобы только поставили на тебе этот черный крест и все.
А. Красовский
―
Это тоже хороший вопрос. Каждый день новички, которые обнаруживают у себя этот положительный ВИЧ-статус, задаются этим вопросом. А можно ли мне не вставать на учет. Главный вопрос на самом деле: а будут ли знать мои поликлиники о том, что я на этот учет встал. И на самом деле не так много людей…
О. Бычкова
―
Узнают ли у меня на работе, в институте.
А. Красовский
―
Конечно. И я вам честно скажу – узнают. Если это будет не в Москве, то есть не в большом крупном городе. А если вы это все будете делать в каком-нибудь региональном маленьком центре СПИДа, все это будут обсуждать и никаких гарантий, что завтра эти ваши бумажки не перекинут в местную вашу поликлинику по ЕМИАС – нет. То есть они будут говорить: нет, конечно, нет, это невозможно. Но мы знаем множество таких случаев, сейчас в республиках Северного Кавказа и северокавказских русских регионах. Когда это происходит просто каждый день. И люди бегут из этих городов и городков. Куда-то в центр, в Москву, где их на учет не ставят. Таблетки им не дают, потому что у них здесь вдруг временная регистрация. А по временной регистрации Москва не лечит. Даже по суду никого никак.
О. Бычкова
―
Это средневековье адское.
А. Красовский
―
Нет, в средневековье адском все было вообще не так. Это не средневековье. Не надо это все называть средневековьем. Это вот так устроена Россия. Россия, в которой отсутствуют горизонтальные связи. В России, в которой любой человек, имеющий маленькую власть, перестает тут же ассоциировать себя с тем народом, который он видит из окна бывшего райкома маленького северного города, где стоит этот уродливый гипсовый Ленин. За 39 рублей. Сделанный пьяным скульптором в 1979 году. И как только он с этого второго этажа смотрит туда, тушит сигарету в банку кофе и он перестает уже понимать, что он когда-то проходил мимо этой скульптуры Ленина маленьким мальчиком, учеником школы номер два этого города. И был как все.
О. Бычкова
―
Кстати сказать, про кровавого Путина тут тоже есть. Потому что среди тех, кто хотел бы уехать вот эти 18-24 года, 73% не одобряют деятельность нынешнего президента. Что больше средней температуры по больнице.
А. Красовский
―
Еще раз говорю, я хочу видеть эту выборку, и что имелось в виду конкретно. Где они это все проводили. Я не знаю, одобряют или нет, мне кажется им вообще глобально все равно на деятельность президента. Они к нему не имеют никакого отношения и, в общем, не в курсе как он даже выглядит. Правда, вам скажу.
А.Красовский: Эпидемия ВИЧ не заканчивается в России. А наоборот только развивается
О. Бычкова
―
Да ладно, его везде показывают.
А. Красовский
―
Они не смотрят это везде. Это вы смотрите, Ольга, вы пожилой человек. И я тоже.
О. Бычкова
―
Я не смотрю телевизор. Я смотрю…
А. Красовский
―
Вы смотрите этот видеоконтент. Который показывают, так или иначе, по телевизору. То есть вы знаете и ассоциируете себя или наоборот, антагонируете себя с людьми, которых показывают на федеральных каналах.
О. Бычкова
―
Я, конечно, пожилой человек… Но как выглядит Путин…
А. Красовский
―
Мальчик в 18 лет этого не знает. Я, например, сегодня смотрел, в своей ленте Дудь с… – я не знаю этого человека, с которым Дудь разговаривает. А это, видимо, какой-то Ютуб-комик. А при этом я знаю, понимаете, этого самого Степаненко и Петросяна. И это моя чудовищная трагедия. Я смотрю на себя в зеркало, я плачу. Я знаю Евгения Вагановича Петросяна. Я знаю Степаненко. Арлазорова. Я даже знаю имя и отчество Коклюшкина. Писателя. Виктор Михайлович. Понимаете? Это моя трагедия человеческая. Я старый мудак. А люди в 18-20 лет живут в совершенно другом мире. Они не знают Путина. Не знают Медведева. Я сам видел этих людей. Они смотрят…
О. Бычкова
―
Есть люди, которые знают Путина, но не знают тех, кого ты перечислил. Это был Антон Красовский в программе «Особое мнение». Спасибо, пока.