Максим Шевченко - Особое мнение - 2020-01-23
Е.Бунтман
―
Меня зовут Евгений Бунтман. И сегодня со своим особым мнением, как почти всегда по четвергам в 19 часов Максим Шевченко. Максим, здравствуйте!
М.Шевченко
―
Здравствуйте!
Е.Бунтман
―
Давайте попробуем разобрать историю с обменом или освобождением Наамы Иссахар. Я напомню, это израильская девушка, которую арестовали в московском аэропорту.
М.Шевченко
―
Гражданка. Девушка-то она, может быть, чья-то, а гражданка она Израиля.
Е.Бунтман
―
Гражданка Израиля, которую арестовали за наркотики, найденные у нее, посадили в тюрьму. Ее могут освободить сегодня и, возможно, в обмен на Александровской подворье. То есть Россия получает Александровское подворье, Израиль — свою гражданку. Как вам такая трактовка этой истории?
М.Шевченко
―
А откуда эта версия про Александровское подворье?
Е.Бунтман
―
Израильские власти говорят, что готовят документы по передаче Александровского подворья…
М.Шевченко
―
В обмен на эту девушку?
Е.Бунтман
―
Это никто не говорит в открытую, но понятно, что это обмен.
М.Шевченко
―
А может, они готовят документы в связи с визитом Путина в Израиль, а не для того, чтобы обменять эту гражданку Израиля. Может, мы выдумываем просто эту схему. Мне трудно представить, что Александровское подворье, по поводу которого Московская патриархия достаточно долго вела переговоры, прямо так приурочивается к этой ситуации.
Е.Бунтман
―
Сначала ее хотели на хакера обменять, но хакера выдали в США.
М.Шевченко
―
Я желаю ей вернуться на родину и ничего против не имею, чтобы она была освобождена. Я просто хочу, чтобы точно так же были освобождены еще десятки тысяч осужденных по статье 228, которые в отличие от Ивана Голунова, которому повезло, за которого вступились толпы журналистов, все-таки стали фигурантами процессов, когда их втянули в провокации, когда им подбрасывали наркотики, когда они, может быть, сами ошибочно — молодые люди — вступили у какие-то связи с наркодилерами и за это должны сидеть 7, 8 лет и так далее.Естественно, я буду очень рад, если эта девушка вернется на родину, выйдет из тюрьмы, как я буду рад, когда из тюрьмы выходит каждый человек, который туда попадает вследствие своей ошибки, вследствие глупости. Я вообще противник этих жестоких тюремных сроков, которые ломают молодых людям судьбы. Многие молодые люди в современном мире особенно влезают в эти наркотические сети, все эти наркоторговли. И тюрьмы забиты просто теми, кто там сидит по статье 228.
Е.Бунтман
―
Про обмен…
М.Шевченко
―
Я ничего не знаю про этот обмен, Женя. Это домыслы. Что мы будем домыслы… Я не верю. Если бы был такой обмен… если бы у бабушки, как говорится, была одна штука, она была бы дедушкой. Потому что это на самом деле абсолютно придуманная вещь. Александровское подворье не может рассматриваться в контексте этой замечательной девушки, которая…
Е.Бунтман
―
Почему?
М.Шевченко
―
Ну, потому что это вещи совершенно разных измерений. Что, выкупать у нас теперь будут за… Есть у нас в истории примеры, когда за что-то отдавали какие-то территории в Средневековье какое-нибудь. За человека отдавали… Вот когда захватили Ричарда Львиное сердце, за него вся Англия собирала выкуп. Кстати, бедные евреи. В основном им досталось. Там были погромы. Вследствие этого погрома тоже деньги собрали, чтобы его выкупать.Я просто не вижу прямой связи. Если Израильское правительство объявит о том, что это Александровской подворье возвращается в обмен на эту девушку, тогда будет, что комментировать. Сейчас мы что комментируем? Это же просто мыльный пузырь, домыслы.
Е.Бунтман
―
Хорошо. Важность Александровского подворья в чем для РПЦ?
М.Шевченко
―
Я не знаю, в чем важность Александровского подворья для РПЦ. Ну. в том же, в чем храм рядом с Эйфелевой башней в центре Парижа. Ну, как есть еще одно подворье. Мне кажется, что РПЦ хоть с подворьем, хоть без подворья все равно остается сама собой. Статуса это не убавит, ни прибавит. Там и так полно разных мест.Я просто полагаю, что там есть другая история. Я полагаю, что патриарх Иерусалимский торговал палестинскими землями и передавал их незаконно Израилю вопреки мнению палестинского народа — вот это был факт такой. Я просто не знаю деталей, естественно… Вот это тогда проблема, если церковь вдруг возьмет земли, которые были незаконно отторгнуты у палестинцев и сделает вид, что это нормально.
Но я что-то в это не особенно верю, поскольку патриарх Алексей встречался и с Арафатом и с лидерами Израиля, и РПЦ всегда поддерживало с палестинской стороной тоже очень хорошие связи.
Е.Бунтман
―
А Иерусалимский патриарх — это вообще другая контора немножко.
М.Шевченко
―
Жулик конченый, — между нами. Последние, по крайней мере, были жулики…
Е.Бунтман
―
Между нами, пока никто не слышит.Путин выступил с заявлением. Вернее это предисловие к книге: «Помнить о холокосте. Бороться с антисемитизмом». Он говорит: «Мировое сообщество должно прореагировать на проявление антисемитизма и попытки оправдать нацистов». Ну, он это часто достаточно говорит по разным поводам, юбилейным каким-нибудь. При этом вчерашняя история про Леонида Волкова, соратника Навального…
М.Шевченко
―
Это круто. Вот это я читал, вот это я видел: «Происходит из семьи галахических евреев».
Е.Бунтман
―
Это антисемитизм, когда это указывается?..
М.Шевченко
―
Конечно, антисемитизм, потому что мне непонятно, какое отношение имеет… Во-первых, кто доказал, что его родители галахические евреи. Потом, быть галахическим евреем — это личное религиозное как бы судьба, выбор человека. Какое это, вообще, имеет отношение к следственному делу?Ну вот, как говорится, долго у нас никто не обращал внимания, кроме отдельных правозащитников на то, что говорят — человек «кавказской национальности». Вот от «кавказской национальности» до «происходит из семьи галахических евреев очень короткий на самом деле путь. Этот путь пройден.
М.Шевченко: Я не думаю, что те, кто преследует блогеров, становится крепче. Это показатель слабости
Е.Бунтман
―
«Кавказская национальность» никто, слава богу уже не говорит.
М.Шевченко
―
Говорят и пишут и так далее. Но долго приучали… Рамзан Кадыров говорил: «Так нехорошо говорить». Другие говорили. Вот теперь у нас вот это — «галахичесчкие евреи». О чем это говорит? Это говорит об уровне культуры и об уровне правовой культуры тех следователей, которые это пишут. Может быть, они не из «галахических евреев», может быть, эти следователи происходит из хасидов, например или еще из каких-то евреев. Мы же не знаем, почему они это написали, в конце концов.
Е.Бунтман
―
А что, хасиды не галахические евреи?
М.Шевченко
―
Я не знаю, я понятия не имею. Галахический еврей — это тот, который…
Е.Бунтман
―
По маме.
М.Шевченко
―
Ну, я не знаю, Женя.
Е.Бунтман
―
Нет, это я просто рассказываю.
М.Шевченко
―
Я точно не знаю. Я теоретически об этом читал. По маме или еще по каким-то иным нормам, которые, наверное, определяют образованные люди…
Е.Бунтман
―
Следователи завидуют просто.
М.Шевченко
―
Может быть да. Может быть это вот так вот. Но это, конечно, дико было видеть просто.
Е.Бунтман
―
А если серьезно, это можно называть государственным антисемитизмом? Или бытовым? Принято как-то разделять бытовой антисемитизм и государственный. Следователь — это представитель государства.
М.Шевченко
―
Пусть господин Краснов, который теперь стал прокурором — и это же его подчиненные писали, правда, как я понимаю, это же следователи Следственного комитета написали? — вот пусть господин Краснов уже в статусе прокурора… Он же нам любит объяснять, что Орхана Джемаля и других убили какие-то непонятные африканцы со слов этого водителя, который, скорей всего, был соучастником этого преступления. Вот пусть он теперь в жанре прокурора, как говорится, и вызовет этого следователя. В конце концов, это его функция. У прокурора должна быть надзорная функция.
Е.Бунтман
―
Господин Краснов неонацистов ловил и судил, доводил это всё…
М.Шевченко
―
Может быть, ловил, может быть, не ловил — это сейчас не имеет принципиального значения. Принципиальное значение имеет эта фраза, она дико просто смотрится. Какое это имеет отношение? К чему это имеет отношение? А если бы было: «Такой-то происходит из семьи потомственных шаманов», например? А можно написать: «Происходит из семьи борджигинов», допустим — золотой ветви потомства Чингисхана.Дикая просто сама по себе… НРЗБ потому что там написано «галахические евреи». Женя, она дикая сама по себе просто с точки зрения юриспруденции. Какое отношение имеет данный конкретный гражданин к тому, откуда он происходит: из купцов 1-й гильдии, из дворян, из аристократии, из потомков Чингисхана, из тех, кто на «Мейфлауэере» приплыл на побережье современной Америки? Это какое отношение имеет к юридическому, гражданскому или ином у статусу гражданина Волкова? Ответ: никакого. Происхождение его родителей не имеет никакого отношения к этому.
Это напоминает мне господина Краснова — тоже в его копилочку сейчас. Когда мне летом звонил следователь, который ведет дело Орхана Джемаля, говорит: «А как родители Орхана Джемаля — где они?», — он меня спросил, спустя год после того, как мы похоронили Орхана, уже обсуждали. Все знают, что и отец Гейдар умер и мама. Он меня это спрашивал по телефону. «А папа, мама у него живы?» — вот такие были разговоры.
То есть, возможно, это не злой умысел, а просто такие следователи.
Е.Бунтман
―
Или просто ему просто надо было что-то сказать, чтобы показать, что он ведет следствие.
М.Шевченко: Оппозиция сегодня должна каждый день спрашивать отчета о программе 2020 и тех триллионах, на нее потраченных
М.Шевченко
―
Ну, давай попробуем понять, кокой может быть злой умысел в этом. Меня, вообще не волнует, кто человек по национальности. Допустим, он галахический еврей — Волков. Какие юридические последствия или следственные этого дела?
Е.Бунтман
―
Боюсь предположить.
М.Шевченко
―
Согласно российским законам например. Это что: «Ага! — сказали мы с Петром Ивановичем, — Всё ясно с этим Волковым, все понятно, он галахический, оказывается. Ишь ты!..»
Е.Бунтман
―
На этой радостной ноте прервемся.
М.Шевченко
―
Это такое безумие просто.
Е.Бунтман
―
Буквально на мгновение. Вернемся потом к особому мнению Максима Шевченко.
Е.Бунтман
―
Прежде чем перейти к правительству, Конституции и другим темам, которые мы обсуждали неделю назад и будем обсуждать через неделю, по всей видимости, — московская тема и, может быть, общероссийская. Это система распознавания лиц в Московском метро. Эта вилка между безопасностью и полным контролем государства над человеком — в какую сторону сделать выборы. Я могу вкратце объяснить, что это.
М.Шевченко
―
И так понятно. Дело в том, что эта система распознавания, она в Китае уже везде работает. Везде висят эти камеры. Для этого нужна сеть достаточно современная — 5G…
Е.Бунтман
―
Это хорошо или плохо — если совсем тупо спросить?
М.Шевченко
―
Я просто не понимаю, как это может ущемить, допустим, мою свободу. Вот, допустим, распознали Максима Шевченко в метро или Евгения Бунтмана. Вот система нас распознала, что мы вошли в метро. Если мы замыслили вдруг, не дай бог, с тобой какое-нибудь дело, допустим, вместе с каким-нибудь гипотетическим Петром Верховенским младшим, решили замочить студента Шатова, как в «Бесах» Достоевского, — то мы не будем идти в метро, потому что мы знаем, что там наши лица распознаем.
Е.Бунтман
―
Если бы мы с вами, Максим Леонардович, сходили на несанкционированный митинг, не знаю, посмотреть.
М.Шевченко
―
Потом зашли и нас распознали в метро. Так нас на этом митинге уже, Женя распознали, потому что на этом митинге стоит толпа ментов и разных следователей, которые все это фотографируют, снимают непрерывно, распознают. Я просто не знаю, метро — хорошо или плохо. Честно, у меня нет ответа на этот вопрос. Как бы я понимаю, что от меня требуется сказать, что это плохо…
Е.Бунтман
―
В Китае мы видим, что происходит с уйгурами.
М.Шевченко
―
Я не сторонник совершенно усиления слежки со стороны государства. С другой стороны, я понимаю сейчас, что вот, допустим, в моем телефоне есть определение геопозиции — это хорошо или плохо? С одной стороны, это хорошо, а, с другой стороны, мне нечего скрывать, где я нахожусь и какая у меня геопозиция. Если я еду в метро, и я не чувствую за собой никаких преступлений, никаких злодеяний… Во-первых, человек, который приходит — москвич — гулять по бульварам, он же не преступник. Почему он должен бояться, что его распознают в метро?
М.Шевченко: Везде в России, где люди перестают рассчитывать на государство и живут своим умом, у них всё складывается
Другое дело, тут надо с другой стороны посмотреть на этот вопрос. Опасно не то, что эта штука распознает, а то, что потом человеку, которого распознали, условно говоря, начинают вменять что-то в вину из того, что он не совершал. Вот я, например, не считаю, что кто либо из задержанных на этих массовых гуляниях летом виновен хоть в чем-нибудь — ни Егор Жуков, ни все остальные. Я их просто не считаю виновными.
Поэтому распознали их, не распознали, абсолютно все равно. Дело не в этой системе. Дело не в пистолете, который стреляет. Это как вопрос: «Максим Леонардович, пистолет, который стреляет — это хорошо или плохо?» Смотря в чьих руках. Если он в руках лживой, коварной, коррупционной власти, то это ужасно. Если власть в Москве регулируется обществом, если московские законодатели — вот их не 45 человек на огромную, почти 20-миллионную Москву, а 250 человек, как в парламенте Парижа или что-то в этом роде, и они имеют реальные полномочия и допускают всех нормальных кандидатов демократических, левых, от власти, — то тогда, наверное, и система московской безопасности будет регулироваться хоть каким-то образом, будет коррелироваться с мнением народа.
Сегодня же мы имеем дело с теми, о которых мы понятия не имеем, кто будет принимать решения, кого распознать, кого не распознать и с какой целью. То есть проблема не в этой системе, а в том что власть, в чьих руках это находится, антинародная, криминальная, этой власти мы не верим. Поэтому мы и задаемся этим вопросом, Женя, вот и всё.
Е.Бунтман
―
Ну, а так власти давать в руки высокотехнологичный инструмент — это…
М.Шевченко
―
Я считаю, если власть демократическая, если власть прозрачная, если мы, допустим, уверены, что служба безопасности на самом деле борется с психопатами, террористами или вот я слышал по радио, с какими-нибудь школьниками, которые замышляют, может быть, какие-то безумные злодейства в своих школами… Американские спецслужбы — я точно это не знаю, по-моему, читал где-то — отчитываются перед конгрессом. Открыты там бюджеты, всё открыто…
Е.Бунтман
―
Это правда, да.
М.Шевченко
―
Вот если бюджеты российских спецслжуб, допустим, бюджеты службы, которая защищает Московское метро, будут открыты или даже в закрытом формате пред депутатами Мосгордумы или еще какими-то, это будет отчетность, мы будем понимать, сколько денег тратится, кто за что отвечает — это не может быть секретной информацией для тех людей, которые являются народными избранниками, — тогда и ситуация будет другая.А на данный момент да, я скажу, что против того, чтобы им даже водяные пистолеты давали, потому что я уверен, что они из этих пистолетов могут сделать зло. Спички не давайте, как говорится, им, а то они подожгут тут всё.
Поэтому мы имеем дело с теми, кому мы просто не доверяем. Отсюда и возникает этот вопрос. Вот и всё.
Е.Бунтман
―
Следующая тема близка к тем, кому мы не доверяем, и право людей, право народа и народных избранников принимать какие-то решения. Это Конституция. Поправки были приняты без обсуждения, без голосов против в первом чтении. Мы теперь знаем схему: президент подпишет, а потом будет народное голосование. А зачем, может быть, вы объясните, народное голосование уже после того, как это вступит в силу?
М.Шевченко
―
Мы сегодня гадали да рядили. И последние дня я только гадаю и ряжу на эту тему. И вы тоже этим занимаетесь, как я понимаю, в прямых эфирах.
Е.Бунтман
―
Давайте с вами погадаем вместе.
М.Шевченко: Мы хотим, Сергей Семенович, чтобы вы себе во двор московский мусор привезли. Начали с себя, как говорится
М.Шевченко
―
НРЗБ Понять, зачем такая спешка, к чему торопыжество. Поэтому есть только версии.
Е.Бунтман
―
Нет, вот это народное голосование, оно к чему вообще, зачем это нужно?
М.Шевченко
―
Оно не имеет никакой силы.
Е.Бунтман
―
Вот. А зачем оно тогда.
М.Шевченко
―
Валерию Федорову можно сказать… Позвать главу ВЦОМ и «Леваду», сказать: «Вот вам деньги. Проведите опрос людей, как они к этому относятся». Это вот равносильно.
Е.Бунтман
―
Голосование на «Эхо Москвы».
М.Шевченко
―
Или голосование на «Эхо Москвы». Я могу в стриме своем, который у меня будет сегодня в 8-15 тоже запустить голосование, спросить: «Как вы относитесь?»
Е.Бунтман
―
Эффективность примерно та же будет.
М.Шевченко
―
Абсолютно то же самое. Это никакой юридической силы вообще не имеет. Поэтому вопрос в том, зачем это вообще всё надо и что происходит на самом деле? Я считаю, что происходит очень серьезный кризис — кризис путинизма в первую очередь. Вот 20 лет путинизма, которые у нас идут, они сейчас пришли к ситуации, когда у них есть несколько очень серьезных моментов.Во-первых, программа 2020. К 20-му году мы должны были жить уже совсем в другой стране согласно этой программе. Эта программа была фундаментальной программой Дмитрия Медведева и частично Владимира Путина. Эта программа провалена. Программу 2020 никто не вспоминает. Эта была программа власти, «Единой России». Они даже не упоминают ее. Ни Медведев не упомянул в декабрьском своем интервью, ни Путин не упомянул в программе Федерального послания. Хотя можно было сказать: «Вы знаете, была программа 2020. К сожалению, выполнить ее не получилось по таким-то причинам. Но вот что-то получилось».
Как будто этого не было. И это провал огромной стратегической программы власти, которую она дала стране. В нормальных странах после ́того уходят в отставку. Я думаю, что, может быть, это один из поводов ухода Медведева в отставку. Мне хотелось бы в это верить. Как, знаешь, сидит добрый такой Максим, думает: «Вот как было бы хорошо…».
Е.Бунтман
―
Нет, такой версии я еще не слышал.
М.Шевченко
―
Ну, например, Женя, а почему нет? Это провал? Провал. Мы же понимаем, что она не реализована. Мы же понимаем, что огромные деньги на нее были выделены — триллионы. Никто не собирается за эти триллионы отчитываться. А отчитаться-то надо. Мы ведь потребуем отчета от них.Я считаю, что вот оппозиция сегодня должна каждый день у них спрашивать отчета о программе 2020 и тех триллионах, которые они на нее потратили. И у Мишустина надо спрашивать, который был налоговиком и, очевидно, налоги собирал с тех, кто эти деньги потратил потом.
Вторая версия. Мы говорим сейчас о провалах. Что это провал всей стратегии «Газпрома». А Медведев был одним из ставленников, один из лидеров «Газпрома», которая 20 лет была фундаментальной осью всего путинизма геополитического — стратегия. Из-за этой стратегии, из-за этих труб, которые идут через Украину, и кто там будет газ прокачивать — не прокачивать, воровать — не воровать… как бы с украинской все это случилось. Это один из мотивов, ну, таких фундаментальных, это газовые причины конфликта с Украиной.
С Грузией, как говорится, всё это случилось. Всё это происходит с «Северными потоками», «Турецким потоком». Вот китайцы с американцами подписали договор, согласно которому американский сжиженный газ в огромных количествах попадает на китайский рынок, которые модернизировался… Он там и раньше был, потом китайцы это дело заблокировали. Но сейчас Китай не тот, что 10 лет назад и 6 лет назад. Это уже совсем другие темы, совсем другие объемы.
Мировой энергетический рынок изменился. «Новатэк», который занимается сжиженным газом, никто никуда пускать не собирается. Он очень врался на японский рынок сжиженного газа, один из самых интересных. Но японцы просто так туда не пустят.
Е.Бунтман
―
Но мы совсем уже в газовые детали…
М.Шевченко: Всё, что касается страны, они провалили. Сейчас это попытка мимикрировать умирающий труп
М.Шевченко
―
А это важно. Потому что еще одна катастрофа. Потому что все эти газопроводы нерентабельны абсолютно. Они проиграли стратегическую борьбу. Проиграли американцам, которые своим сланцевым газом, сжиженным газом просто уничтожают всё это. Поэтому всё, что тут было связано… Газификации страны нету.Я сейчас был в Пензенской области, два дня по ней ездил. Вот разорение и ужас. И это третья тема: нацпроекты и майские указы. Здравоохранение, сельское хозяйство… Вот я был в старинном русском старообрядческом селе Поим, в котором в советское время жило 10 тысяч человек примерно,.. ну, 8 тысяч человек. Было 2,5 тысяч голов рогатого скота. Теперь там живет около 2,5 тысяч стариков и старух, которые умирают. Больница, которая была в райцентре большая в Пензенской области — теперь это одно отделение, где замечательные подвижники, удивительные пожилые врачи находятся. Всё остальное уничтожено, развалено. Школа закрыта. Вот результат их политики.
Е.Бунтман
―
Сейчас всё изменится что ли?
С.Шеварднадзе
―
Нет, ничего не изменится. Это последний клапан, как говорил Ленин. Когда Ленин описывал столыпинскую реформу, у него была работа такая знаменитая «Последний клапан». Он говорил: «Формы-то у них новые, да содержание то же самое. Крепостничество, только они пытается их в формы капитализма упаковать». Вот это правительство — просто туда напихали от каждой группировки по несколько человек. От Собянина — Хуснуллина, за которым с Москвы тянется шлейф огромный.
Е.Бунтман
―
Стройкомплекс.
М.Шевченко
―
Много чего, как говорится, от плитки этой бесконечной…
Е.Бунтман
―
Это кажется, не го. Могу путать…
М.Шевченко
―
Плитка не его, согласен.
Е.Бунтман
―
Его — дома.
М.Шевченко
―
Белоусов — смотрящий от Путина. Эти там от кудринской, чемезовской группы — сам премьер, говорят, Мишустин. Эти от ВПК…
Е.Бунтман
―
Вот вам баланс.
М.Шевченко: Государство в России - система выкачивания из России ресурсов для обогащения личного и партнеров
М.Шевченко
―
Но это баланс-то не наш, это не баланс народа, не баланс общества, не баланс страны. Это баланс кланов. Я их элитами даже назвать не могу. Это баланс кланов, находящихся у власти. Поэтому я считаю, что это правительство — это истерический просто шаг в ответ на те катастрофические последствия последних 20 лет. Всё, что они намечали, кроме как построить себе дворцы, дома, утенка допустить в пруд, как мы знаем, вывезти деньги за границу…
Е.Бунтман
―
Миллиард — у сестры.
М.Шевченко
―
Миллиард у сестры. Все, что касается самих себя, они реализовали. Всё, что касается страны, они с треском провалили. И это сейчас попытка мимикрировать умирающий труп просто, в который они превратили Российскую Федерацию.
Е.Бунтман
―
Это особое мнение Максима Шевченко. Через несколько минут мы к вам вернемся.НОВОСТИ
Е.Бунтман
―
Меня зовут Евгений Бунтман. А напротив меня — Максим Шевченко, журналист со своим особым мнением. Про персоналии поговорим. Про Чайку, в частности, очень много спрашивают на YouTube. Как вам наместничество его на Кавказе?
М.Шевченко: Не считаю, что кто либо из задержанных на массовых гуляниях летом виновен — ни Егор Жуков, ни остальные
М.Шевченко
―
Ну, то, что он сказал — что его дед был в конвое великого князя Николая Николаевича…
Е.Бунтман
―
И он будет продолжать его дело.
М.Шевченко
―
И он будет продолжать… Только не деда, а великого князя. «Он был наместником императора. Я наместник», — сказал он. То есть, во-первых, в этой фразе он называл Путина императором, мы поняли, что он считает Путина императором. Мы не поняли, случайно ли он сравнил себя с Николаем Николаевичем, который был: а) активным тайным деятелем Февральской революции, б) был, скажем, символом и личностью, которая символизировала собой катастрофы: катастрофу русской армии в августе 15-го года, великое отступление, катастрофу империи в марте 17-го года, потому что Николай Николаевич до марта 17-го года был наместником на Кавказе…
Е.Бунтман
―
Мне кажется, что лучше всего к слову «наместник» привязаться.
М.Шевченко
―
Ну, мы уже привязались. Чайка — наместник, а Путина он считает императором. У них уже произошло всё в их головах. Уже конституционный как бы переворот произошел. Теперь они думают, как бы к этому подобраться… как бы так переписать на столе эту пулю, выражаясь языком преферанса, истории так, чтобы никто ничего не заметил.
Е.Бунтман
―
Почему Чайку туда назначили, и чем он там будет заниматься?
М.Шевченко
―
На Кавказ ссылали как достойных людей — Кюхельбекера, Лермонтова, Бестужева-Марлинского, — так и вот этого…
Е.Бунтман
―
Но его-то вроде как Ермолова скорее ссылают.
М.Шевченко
―
Ну, какой он Ермолов?
Е.Бунтман
―
Как и них с Кадыровым сложится, хозяином Кавказа?
М.Шевченко
―
Я думаю, с Кадыровым у них будет всё очень хорошо, сложится отлично.
Е.Бунтман
―
Потому что Кадыров враждует с Бастрыкиным?
М.Шевченко: Если Израиль объявит, что Александровское подворье возвращается в обмен на девушку, тогда будем комментировать
М.Шевченко
―
Со Следственным комитетом да… Я не знаю, враждует ли он, но бывали нюансы со Следственным комитетом, да.
Е.Бунтман
―
Я предполагаю.
М.Шевченко
―
Я думаю, что он опытный политик — Юрий Чайка. Для меня вопрос, как сложатся дела у «Хартии», мусорного оператора, которая возглавляется его сыном, связывают с его сыном, аффилирована с его сыном.
Е.Бунтман
―
На Кавказе они могут иметь какие-то дела?
М.Шевченко
―
Они могут ли иметь дела во Владимирской области после того, как Чайку сослали на Кавказ — вот, что самое интересное. Потому что на западе Владимирской области — меня волнует как депутата — были поделены между «Эколайном», который связывают с Ротенбергами и «Хартией», которую связывают с Чайкой, были поделены полигоны под завоз московского мусора. И наши единороссы выстроились все. Многие из них уже присягнули «Хартии». Теперь там, очевидно, паника и непонимание, как будет.
Е.Бунтман
―
Разного веса немножко должности.
М.Шевченко
―
Разного, не разного, но Кавказ далеко, а мусорные горы, которые у нас высятся на западе Владимирской области, близко. Связаны они с «Хартией». «Хартия» связана с семьей Чайки, скорей всего. И нас волнует вот это всё, потому что мы не хотим, чтобы у нас были эти мусорные горы во Владимирской области, но не «Хартии», ни «Эколайна». Мы этого просто не хотим.
Е.Бунтман
―
Будет кто-нибудь другой.
М.Шевченко
―
Пусть Собянин себе во двор завозит московский мусор. Он ведь нам сказал, москвичам: «Хотите — вам во двор привезу», — сказал нам Собянин. Помнишь, недавно было? Вот мы хотим, Сергей Семенович, чтобы вы себе во двор привезли. Начали с себя, как говорится. Исцелися, как говорится.
Е.Бунтман
―
НРЗБ протестуют против мусорных полигонов во Владимирской области.
М.Шевченко
―
Поэтому пусть к себе и привозит. Дом у него огромный, десятки гектаров, я думаю. Мусора много уместится.
Е.Бунтман
―
Это в смысле не на Тверскую-13, а прямо домой.
М.Шевченко
―
Нет-нет, домой. Конечно, домой, естественно — там, где он живет. Чайка там еще много чего наговорил. Кавказ считают сложным регионом. Я думаю, что это в прошлом. Я разместил пост в своем Телеграм канале «Макс атакует», где перечислил аспекты Кавказа. Больше 60 языков этнически разных. 50 этносов. С точки зрения Чайки это все не имеет значения. Земельные вопросы. Замороженные военные конфликты, как минимум 4 мы знаем.
Е.Бунтман
―
Пограничные вопросы.
М.Шевченко
―
Они не пограничные, потому что административные границы я не считаю границами. Скажем так, неурегулированные вопросы между землями, которые народы считают своими. Причем это по всему Кавказу идет такими пятнами. Проблемы беженцев. Изгнание азербайджанцев, армян взаимное, например, грузин, осетин и так далее. Проблемы разной мультирелигиозной палитры, смешения людей. Разные мифологии, исторические мифологии.Экологическая катастрофа, которая существует на Северном Кавказе, особенно в восточном регионе, в районе Дагестана и Ставрополья, Нефтекумска. Это эрозия почв, засоление почв, уничтожение и деградация мелиоративной системы советской, которая была. Это обмеление рек, нехватка воды. Господин Чайка считает это неважной, несущественной проблемой.
А что, очевидно, важно в интерпретации начальства? Начальствовать. Если ты начальник, если ты садишься в кресло, то вообще всё становится просто. К тебе приходят твои какие-то молчалины, которые склоняются перед тобой в три погибели, и ты шевелишь вот так пальцами или губами и говоришь: «Короче, ну вы поняли…». Они говорят: «Поняли-поняли, Вашес-с-ство! Вы же наместник». И дальше идут, как говорится, распоряжаться и зарабатывать себе карьеру, бюджеты и всё такое прочее.
Я думаю, это чудовищное отношение к любому региону нашей страны. Потому что я не знаю регионов в России, которые я назвал бы простыми. Вот я был, еще раз говорю, в Пензенской области. Там есть, допустим, очень интересное разоренное село Поим. Бизнесмены мне рассказывали, как люди из окружения губернатора или мэра Пензы отжимают бизнес просто.
Е.Бунтман
―
Это в любом регионе.
М.Шевченко
―
Я не знаю, как в любом. Я вот был в Пензе. Бизнесмены вкладывают в ресторан десятки миллионов вложили, а им говорят: «Всё, пошли отсюда! Мы у вас отбираем. Все договоренности не имеют значения». С другой стороны, там есть такое прекрасное татарское село Средняя Елюзань, в котором я побывал, где люди живут достаточно богато. — Почему вы живете богато? — Да мы живем сами по себе, кредитов не берем, на государство особо не рассчитываем. Сами решаем между собой всё.Там и рождаемость высокая и население 15 тысяч, и мясо в Москву возят и так далее.
Я, вообще, заметил, что везде в России, где люди перестают рассчитывать на государство, а начинают жить своим умом, объединяться между собой, у них как-то всё складывается.
Е.Бунтман
―
Анархистские какие-то у вас…
М.Шевченко
―
Государство — это, вообще, главная проблема в России. Вот это государство, потому что это государство не государство в том смысле, в каком оно должно быть как государство. А это просто некая система выкачивания из России средств, ресурсов для личного обогащения, для обогащения своих партнеров, международных хозяев и так далее. Я не вижу никакого смысла… Это не национально ориентированное государство. Оно ничего не делает для развития народа. Я по всей стране вижу в основном деградацию, упадок и разорение, дикое, невероятное богатение и произвол начальства.Поэтому чего там — Чайка, наместник? Они все наместники. Прокуратор Иудеи в белом плаще с кровавым подбоем Чайка вышел на Машук— у нас так это теперь звучит.
Е.Бунтман
―
И последняя тема — тема юмора, сатиры и религии. Это история со стендапером Александром Долгополовым, которого проверяет полиция за оскорбление чувств верующих в его шутках. И после этого он уехал из страны. Вот вы же верпующий человек. У вас есть какие-то вещи, шутки, которые вас могут оскорбить?
М.Шевченко
―
У меня есть, но я никогда на них не буду жаловаться ни в прокуратуру, никуда. Конечно, есть, разумеется. Я просто, как говорится, отойдут от человека кощунствующего, сквернословящего. Просто я не буду рядом находиться, общаться не буду с этим человеком и всё.
Е.Бунтман
―
Вот что это — как принято говорить, "православный талибан", когда начинает полиция приходить за оскорбление чувств верующих?
М.Шевченко
―
Это то же самое как родители из галахических евреев. Это такой же маразм, который стал юридической нормой жизни, я считаю.
Е.Бунтман
―
Просто сейчас уже люди не верят, когда я им рассказываю, что «Житие Брайана» скончавшегося вчера Терри Джонса из «Монти Пайтона» когда-то показывали по телевидению.
М.Шевченко
―
А ты веришь, что сказку Джанни Радари «Чиполлино» можно запретить? А в Москве запретили «Чиполлино» Джанни Радари, постановку в одном из театров, как ты знаешь. Поэтому мы живем в таком государстве…не в государству — в пространстве абсурда. С одной стороны, это очень тяжело, конечно.
Е.Бунтман
―
Люди обидчивые или это государственная политика такая странная?
М.Шевченко
―
Это не люди, Женя, ты не понимаешь. Люди тут ни при чем. Это не люди. Они реагируют. Если ты посмотришь индивидуально, они скажут: «Да мне по фигу, чего там…». Но система стала такой. Вот подобная реакция системы показывает ее невероятную хрупкость. Она как бы изжила сама себя. Когда-то она казалась металлической, а теперь мы видим, что она полая внутри, пустая.
Е.Бунтман
―
Может быть, оно, наоборот, становится крепче, отвергает всё чуждое ей?
М.Шевченко
―
Я не думаю, что те, кто преследует блогеров, становится крепче. Это показатель слабости. У Сергея Кургиняна была «Слабость силы». Это вот классическая слабость силы. Когда медведь начинает гоняться за чижиком, пытается его съесть — это не показывает могущество медведя. А мы наблюдаем именно это сейчас по большому счету.
Е.Бунтман
―
И, как полагается, в конце программы о культуре. Отставка Мединского — это хорошо или плохо? Мы пока ничего не знаем про нового министра культуры…
М.Шевченко
―
Да нет, мы уже много знаем про нового министра культуры.
Е.Бунтман
―
Ничего сущностного, кроме того, что она внучка великого переводчика Николая Любимова, переводившего Рабле.
М.Шевченко
―
То есть ты считаешь, что то, что публиковалось из ее чатов, это всё фейки, что ли? С матом и так далее.
Е.Бунтман
―
Нет. Почему нет?
М.Шевченко
―
Я тоже ничего плохого в этом не вижу, потому что Михаил Бахтин в свое время нам сказал, что это просто низовая культура. Просто культура, правда, в конце концов? Тем более, написано изыскано, ритмической прозой такой.
Е.Бунтман
―
Про отставку Мединского мы можем уже сказать, что он не министр культуры. Это хорошо?
М.Шевченко
―
Для тех, кто от него получал бюджеты, это плохо. Для тех, кто не получал бюджеты, это не имеет никакого значения. Культура, я считаю, развивается не благодаря министрам. Культура развивается…
Е.Бунтман
―
Вопреки.
М.Шевченко
―
Вопреки министрам, да. Не знаю ни одной ситуации, когда культура развилась благодаря министрам. Министр культуры — это на самом деле министр пропаганды всегда и везде.
Е.Бунтман
―
Новой Третьяковке дали здание. Хорошо же? Останется для следующих поколений? Останется. Фильмы запрещают… тоже…
М.Шевченко
―
Ты сам отвечаешь на свой вопрос. У меня по этому поводу нет никакого мнения. Как у Шанкары по поводу богов. Шанкара в свое время сказал: «Есть боги или нет богов, это ничего не меняет в моей концепции мира».
Е.Бунтман
―
Просто вы не любите культуру.
М.Шевченко
―
Культуру? Культура — это просто коммерциализация внутренних переживаний человек и ничего больше. Я никак к ней не отношусь. Она мне безразлична в этом контексте в отличие от искусства, которое я очень люблю.
Е.Бунтман
―
На этом мы завершим «Особое мнение» с Максим Шевченко. Мы с вами прощаемся, спасибо и всего доброго!