Особое мнение СПб - Антон Мухин - Особое мнение - 2020-01-28
28.01.2020
А. Петровская
―
Добрый день, меня зовут Александра Петровская. Напротив меня – журналист Антон Мухин. Антон, приветствую тебя.
А. Мухин
―
Доброе утро.
А. Петровская
―
Антон, давай начнём с тобой с важного, но повторного. История, знаешь ли, с одной стороны не знает повторений, а с другой стороны, в каких-то моментах, знает.
А. Мухин
―
А некоторые говорят, что она по спирали развивается.
А. Петровская
―
Тут непонятно. Но ты сейчас ответишь на мой вопрос: это повторение, нужно иногда дважды сказать, чтобы тебя услышали, или это по спирали, есть какое-то развитие событий в этом решении? Так вот, Конституционный суд вчера вынес постановление о пересмотре дела Константина Котова. Напомню нашим слушателям, если вдруг в огромном количестве фигурантов «московского дела» они позабыли о том, кто такой Константин Котов: он был в рамках этого дела осуждён на 4 года общего режима в колонии, и статья у него как раз та самая «дадинская», которую часто вспоминают.212 статья УК и речь там идёт о неоднократном участии в несанкционированных акциях в течение определённого периода времени. Вроде Конституционный суд уже в 2017 году, если я не ошибаюсь, говорил то же самое, к законодателям обращался. Статью отменять не предлагал, но говорил: «Как-то вы неверно трактуете». В части конкретно Ильдара Дадина его услышали, Верховный суд принял решение в пользу Дадина и изменил решение в итоге, а вот в отношении самой статьи ничего не изменилось.
А. Мухин
―
Потому что статья-то хорошая, что же её отменять? На самом деле, я думаю, что это история даже не развития по спирали, а это часть большой истории – сюда же изменение Конституции относится, отставка правительства сюда же относится.
А. Петровская
―
И Константин Котов?
А. Мухин
―
И Константин Котов, я думаю, тоже.
А. Петровская
―
Неожиданно всё у тебя выглядит.
А. Мухин
―
Смотри, всё началось-то с чего? С того, что Владимир Владимирович в своём послании Федеральному собранию сказал, что у народа есть запрос на перемены. И он, услышав этот запрос, даёт народу то, что тот хочет – он даёт ему перемены. Понятно, он не может дать ему перемены в виде своей собственной отставки, поэтому даются какие-то другие перемены. Я думаю, что и изменение Конституции, и даже отставка Медведева – это всё не более чем иллюстрации к тезису о том, что народу нужны перемены. И вот – на тебе, народ, перемены. Ведь пересмотр истории с Котовым произошёл после того, как Путин поменял генпрокурора и сказал, что «давай-ка, дружочек, посмотри, что с этим делом, как-то оно не так развивается».То есть, разным слоям населения, разным группам показывают - смотрите, вот вам немножечко перемен. Вы либералы, хотите немножечко либерализма – вот вам немножечко либерализма. Вы консерваторы, хотите православия-самодержавия – вот вам новый министр культуры, который снимает кино про православных и про захват Украины.
А. Петровская
―
Но с министром культуры все сразу не на это обратили внимание, почему-то сразу начали вспоминать, что человек когда-то сказал, когда-то где-то написал.
А. Мухин
―
Если вы 20 лет назад в майке ходили, то президент-то не знает, в какой майке вы ходили.
А. Петровская
―
Все сразу почему-то стали вспоминать, что там было 20 лет назад. Ладно, к этому мы с тобой ещё перейдём. Всё-таки ещё у меня вопрос в отношении Котова. Ты сказал, что Путин вроде как обратился, вроде как перемены, но, подожди, суды-то – независимые.
А. Мухин
―
Мы говорим о формах или о сущностях? Если мы говорим о формах, то, конечно, у нас и суды независимые, и парламент заседает, и всё, что хочешь. Если мы говорим о сущностях, то понятно, что это не совсем так.
А. Петровская
―
Тогда вопрос: зачем добавлять какие-то возможности для власти отзывать судей с их постов – то, что предлагается добавить в Конституцию – если и сейчас мы тоже неплохо живём? Зачем это всё?
А. Мухин
―
У нас поправки к Конституции насчитывают что-то около 39 страниц. Из них сущностная, мне кажется, что одна – 20 лет ценза оседлости для кандидата в президенты. Тем самым автоматически от участия в выборах отстраняются: во-первых, Лукашенко; во-вторых, Ходорковский; в-третьих, все те, кто может внезапно вернуться из-за границы в пломбированном вагоне, условно говоря. А всё остальное, как мне представляется, это в той или иной степени, точно такие же иллюстрации к тезису, что «у народа есть запрос на перемены». Это точно такая же иллюстрация к тому, что «я удовлетворяю ваш запрос на перемены», как и отставка Медведева. Можно было отставлять, можно было не отставлять; можно было оставить 19 судей Конституционного суда, можно сделать их 11. Можно вообще одного сделать, принципиально это не меняет ничего.
А. Петровская
―
Так уточнили, когда перемены-то запрашивали, какие нужны? Это те, на которые был запрос? Дали то, что просили, или нет?
А. Мухин
―
А кто что просил?
А. Петровская
―
Я не знаю…
А. Мухин
―
Ты очень многого хочешь, чтобы дали ещё и то, что просили. Сказали: «Запрос на перемены». Вот вам, граждане, перемены.
А. Петровская
―
То есть, можно было просто ремонт сделать в Кремле – тоже были бы перемены.
А. Мухин
―
В принципе, можно было бы стены Кремля покрасить в зелёный цвет, все бы сразу стали обсуждать: «А почему Кремль покрасил стены в зелёный цвет? Не является ли это признаком весны, оттепели? Или наоборот? Зелёный цвет – это цвет ислама, может быть, наоборот, у нас будет, как в исламской республике Иран?» Масса политологов бы стала обсуждать этот концептуальный вопрос, это всё бы растекалось по Facebook, по ещё каким-то социальным сетям, по телевизору; мы бы с тобой сейчас сидели бы обсуждали, за неимением ничего другого. И, в принципе, это бы тоже был некий ответ на запрос на перемены. Но нам дали немножко больше, чем стены Кремля в зелёный цвет. Нам дали и Конституцию новую, и правительство новое, и вот Котова – видишь, сколько всяких перемен в нашей жизни происходит.
А. Петровская
―
Но всё-таки по поводу Котова мне как-то сложно с тобой согласиться. Ведь с Дадиным и без запроса на перемены этот прецедент уже был, Котов его просто повторяет. Почему Котов – это запрос на перемены, а Дадин – просто решение Конституционного суда. Наверное, логичное.
А. Мухин
―
В каждом случае на это есть какие-то свои причины. На самом деле, Кремль периодически впадает в некий либерализм. После 2011 года, после Болотной площади был сильный скачок в эту сторону. Может быть, «впадает» - это неправильное слово, а Кремль периодически делает какие-то экивоки то в одну, то в другую сторону, даже не с целью привлечь электорат, а с целью просто немножко поиграть с обществом, «смотрите, давайте так». Не всё же нам Украину обсуждать! Давайте что-нибудь ещё пообсуждаем, кроме Украины. Вот давайте Котова пообсуждаем, почему нет.
А. Петровская
―
Помнишь, дебаты перед президентскими выборами на Украине смотрели какое-то огромное количество россиян? Смотрят явно не то, что нужно, надо контент отечественного производства поставлять - так что ли?
А. Мухин
―
Вот было выступление Зеленского, которое тоже все смотрели и чуть ли не с большим интересом, чем выступление отечественного президента.
А. Петровская
―
Ты имеешь в виду новогоднее?
А. Мухин
―
Да. Разве это хорошо? Конечно, нет, наш должен генерировать гораздо больше интересности, чем заграничный. Вот он и генерирует.
А. Петровская
―
Хорошо, а что касается конспирологических теорий в отношении того, что всё, что сейчас происходит – это не только ответ на запрос на перемены, а это ещё и некая подготовка к 2024 году, к транзиту, ко всему тому, о чём так давно и долго говорили? Тем более, кстати – ты все остальные поправки к Конституции смял и выкинул – там ещё вот это слово «подряд», которое жить не давало многим долгое время. Его тоже планируют вычеркнуть.
А. Мухин
―
И подряд, и Госсовет, и всё остальное. Я тебе могу рассказать, как совершенно легко это слово обходится. В Конституционный суд обращается гражданин, который интересуется: «С какого момента начинает действовать новая редакция Конституции?» Ему говорят: «Новая редакция Конституции начинает действовать с 26 апреля». (Грубо говоря, я не знаю, когда её примут). С 26 апреля у нас начинается новая жизнь; всё, что было до этого – не считается. Первый срок заканчивается в 2024 году, второй срок, соответственно – насколько он, на 6 лет избирается?
А. Петровская
―
Нет, подожди, так не работает.
А. Мухин
―
Как это не работает? Вспомни, когда у нас губернаторам ограничили полномочия на два срока, все губернаторы говорили: «Всё, что до этого было – не считается. У нас новая жизнь с момента вступления нового закона».
А. Петровская
―
Но с Конституцией-то, по-моему, так не работает. Это если бы полностью новую Конституцию приняли, что требует гораздо больших усилий. А здесь просто внесение поправок, когда в закон поправки вносят – это же не отменяет всю предыдущую историю. По-моему, так не работает с Конституцией.
А. Мухин
―
Вот когда ты, Саша, будешь членом Конституционного суда, ты будешь выносить своё мнение по этому поводу. Если оно будет расходиться с мнением большинства судей, то будет записано отдельно, особым мнением. А пока ты не являешься членом Конституционного суда, ты не можешь трактовать этот момент. Этот момент могут трактовать только члены Конституционного суда, вот они тебе, случись такая необходимость, и объяснят, действует Конституция до этого или не действует.
А. Петровская
―
Хорошо, к чему нас готовят тогда в 2024 году, тебе понятней стало?
А. Мухин
―
Владимир Владимирович неоднократно, в том числе и в последнем своём послании, демонстрировал впечатлённому им населению, что он большой мастер делать сенсации – красивые, неожиданные, картинные сенсации. Поэтому если в его собственной голове и существует картина мира после 2024 года, то ни в чьей более голове она не существует. Вернее, она может существовать в чьей угодно голове, но понимания того, как это будет происходить, я думаю, сейчас нет ни у кого. В том числе, может быть, и он до конца не остановился на том варианте, который будет реализован. У него есть несколько сценариев, он из них выберет. Может быть, в последний момент.
А. Петровская
―
Кстати, про сценарии. Среди сценариев, в том числе, говорили о возможном объединении с Белоруссией. Особенно до послания об этом говорили гораздо более активно, чем после послания. Как послание нам огласили, Белоруссия как-то сразу ушла на второй план. Так вот, недавний опрос от «Левада-центра» говорит, что почти четверть россиян, 23%, поддержали объединение с Белоруссией. Возвращаются всё-таки люди к мысли о том, что это рабочий сценарий. Ты что думаешь про Белоруссию?
А. Мухин
―
Я очень удивился, что 23%, мне казалось, что должно быть гораздо больше. Думаю, что вопрос был сформулирован не очень правильно. Что такое «объединение с Белоруссией»? Вот если бы, например, спросили: «Поддерживаете ли вы силовой захват Белоруссии?», - думаю, процент населения был бы гораздо выше. Потому что тут больше славы. Ну что такое присоединение Белоруссии? Взяли, проголосовали, бе-бе-бе. А тут – танки едут, Минск наш, все дела – ну как было с Крымом.
А. Петровская
―
Тебе кажется, очарование ещё осталось?
А. Мухин
―
Мне кажется, что вот такое милитаристическое очарование. Не «На Берлин!», но, по крайней мере «На Минск!», «Дойдём до Минска!», «Можем повторить!»…
А. Петровская
―
Я тебе раскрою, как вопрос задавался. Точнее, не сам вопрос, а как эти 23% распределяются: 13% выступают за образование общего государства с единым руководством, 10% уверены, что Белоруссия должна просто войти в состав.
А. Мухин
―
На самом деле этот вопрос обсуждался же очень давно, ещё при Ельцине. Если говорить серьёзно и с юридической точки зрения на эту историю посмотреть, то понятно, что не может быть объединения Белоруссии и России, как двух равноправных субъектов, элементов, в одно государство. Просто потому, что население Белоруссии гораздо меньше, чем население России. Я сейчас боюсь соврать, но, допустим, если 30 миллионов белорусов получат столько же голосов в едином парламенте, сколько 148 миллионов россиян, то это не очень честно.Единственный справедливый механизм объединения с Белоруссией – это включение ее на правах нескольких регионов в состав России. Но мне кажется, что для белорусских элит такой сценарий не будет подходящим. Это во-первых. Ну а во-вторых, если говорить уж совсем откровенно, то, мне кажется, что не в том дело, что наше государство слишком маленькое и должно расширяться, а в том, что оно слишком большое.
А. Петровская
―
Хорошо. Давай от объединения ещё к Конституции, два слова я хочу тебя спросить в отношении этого референдума, который не референдум. Зачем он вообще понадобился? Если референдум отличается от не референдума, который нам предлагают в качестве общенародного голосования, тем, что обладает иной юридической силой, то непонятно – в случае, если на этом голосовании не поддержат идею конституционных изменений, неужели после этого можно будет легитимным способом эти изменения принять?
А. Мухин
―
Как же их могут не поддержать, когда там написано: «Поддерживаете ли вы, чтобы пенсии были в Конституции записаны; чтобы детское питание было в Конституции записано?», как же можно против всего этого голосовать?
А. Петровская
―
Так почему референдум-то не сделать, если все поддержат?
А. Мухин
―
То, с чего я начал: что Владимир Владимирович предлагает народу поучаствовать в переменах. У вас есть запрос на перемены – мы вам даём. Граждане, приходите, голосуйте. В принципе, насколько я понимаю, эти статьи Конституции вообще решаются без референдума, то есть, можно было бы вообще голосование не устраивать. Но чтобы народ поучаствовал в переменах, прочувствовал их всей своей душой и телом…
А. Петровская
―
Почему не референдум, почему общенародное голосование? То, что это такая полезная история, что все вместе идём ко всему хорошему против всего плохого – понятно. А почему не референдум?
А. Мухин
―
Потому что, во-первых, юридическая форма изменения этих статей Конституции не предполагает референдума. Во-вторых, вообще прецедент референдума – довольно стрёмная штука. А вдруг понравится? И потом все будут говорить: «Давайте ещё по этому поводу референдум проведём, по тому поводу». А ещё у нас могут быть региональные референдумы. Ну зачем? Понятно, конечно, что ничего этого не будет, если на то не будет Господней воли. Но, тем не менее – зачем выпускать джинна из бутылки?
А. Петровская
―
То есть – не создавайте прецедентов, непонятно, как обернётся потом. Но уверенности в том, как закончится конкретно это голосование, ни у кого нет, я правильно поняла?
А. Мухин
―
Как же граждане могут проголосовать против того, чтоб пенсии, которых их и так уже лишили, хотя бы в Конституцию записали?
А. Петровская
―
Что касается правительства, которое нам представили на прошлой неделе… Ты уже начал говорить про министра культуры. Кстати, бывший министр культуры тоже далеко не ушёл, он же будет по-прежнему помогать президенту всё-таки направлять наш корабль в правильное русло. Тебе как кажется – этот новый кабинет… Потому что когда он был сформирован, кто-то начал говорить: «Посмотрите, это очень самостоятельный кабинет! Если посмотреть на состав вице-премьеров, там много людей именно из команды Мишустина, то есть ему дали карт-бланш». То есть, нас ждут самые настоящие перемены, а не просто удовлетворение запроса на них?
А. Мухин
―
Все стали говорить, что Мишустин – очень эффективный премьер, поскольку он создал электронную систему внесения налогов. Честно сказать, за последние две недели, как раз ровно после всех этих перемен – это не связано, просто нужно было заплатить налоги – я дважды пытался зайти на сайт налоговой инспекции в личный кабинет. Один раз он меня не пускал, когда я пытался зайти через Госуслуги; говорил, что через Госуслуги невозможно, зайди как-нибудь иначе. А другой раз я пытался зайти – он вообще сказал, что сервер не работает.
А. Петровская
―
Так Антон, это только подтверждает эффективность нового премьер-министра! Он ушёл и всё рухнуло.
А. Мухин
―
С одной стороны, да. А представь себе – он в отпуск уйдёт? Премьер-министр уходит в отпуск, возвращается – а нет России! Мне кажется, что это не очень хорошо его характеризует. А во всём остальном… Не знаю, мне кажется, что это не более, чем иллюстрация, опять же, к тезису про необходимость перемен.
А. Петровская
―
Тогда к переменам, которые в Петербурге происходят. Правда, даже чуть раньше они начались. Приехал Соколов к нам, и то поле, которое было под Батановым, та транспортная реформа, которую готовили, готовили – она тоже, непонятно как, переехала. Вот эта история с назначениями в Петербурге тоже абсолютно фасадная и ничего не значащая, или здесь уже что-то интереснее происходит?
А. Мухин
―
Может быть, здесь я больше знаю, чем я знаю в Москве, и поэтому мне кажется, что здесь больше какого-то смысла. А может быть всё-таки действительно смысл на земле, а не в небе. Здесь нельзя ошибиться, потому что когда ты ошибаешься где-то в космосе, это не всегда ощущается, а когда ты ошибаешься на земле, то ошибки твои видны всегда.На самом деле, транспортная реформа, в принципе – хорошая идея. И действительно, нужны низкопольные автобусы, чтобы в них могли ездить маломобильные группы населения; действительно нужен единый пересадочный билет, чтобы можно было менять автобусы; действительно нужна электронная система, которая позволит контролировать прохождение этого электронного билета через разные валидаторы. Действительно, правильная логика, когда перевозчики получают деньги не за количество перевезённых пассажиров, а за количество километров. Всё это правильно. Но понятно, что у них ничего не получится.
А. Петровская
―
Ну вот почему ты так считаешь? Почему ты уже заранее ставишь крест на реформе, которая ещё только 16 июля стартует?
А. Мухин
―
Потому что, во-первых, они уже признались, что у них не хватит… Им же нужно было купить 2,5 тысячи новых автобусов.
А. Петровская
―
Не они виноваты, это просто не справляются заводы.
А. Мухин
―
Нет, они виноваты. Потому что они должны были объявить старт этой реформы и условия. Почему нельзя сейчас провести конкурсы на покупку этих автобусов? Потому что никто не понимает, какие технические условия им выдвигаются. А для того, чтобы сформировать эти технические условия, они должны были принять необходимые документы прошлым летом. Если бы они приняли их прошлым летом, то у перевозчиков, во-первых, было бы больше времени для того, чтобы найти деньги (потому что 2,5 тысячи автобусов это довольно дорогая штука). А во-вторых, чтобы разместить заказы. Сейчас у нас до старта реформы полгода, ещё технических условий нет. Они уже признали, что половину… «Хорошо, разрешим вам ездить на старый автобусах, окей, ребята». Скоро они ещё признают, что и маршрутки не отменят, потому что нечем их заменить.
А. Петровская
―
А зачем? Получается, что начинал эту реформу Батанов, приходит новый человек, который будет нести ответственность за то, что было начато другим. И весь этот груз недовольства людей, которые с 16 июля не смогут добраться из точки А в точку Б, ляжет на Соколова, который, казалось бы, пришёл уже в середине процесса. Зачем это всё надо?
А. Мухин
―
Понимаешь, тут есть ещё один момент: ты можешь прийти тогда, когда тебя зовут. Может быть, Соколов и рад был бы прийти, например, 17 июля и сказать: «Ребята, я вас сейчас спасу». Но звёзды сложились так, что он смог прийти только сейчас. У него окно возможностей открылось – ты должен в это окно возможностей зайти.
А. Петровская
―
А кому это нужно?
А. Мухин
―
Думаю, что здесь, с одной стороны, амбиции самого Соколова. Известно, что он хотел быть губернатором и что у него это не получилось. Может быть, для него это такой важный плацдарм на пути в губернаторы или для какой-то другой карьеры.
А. Петровская
―
То есть, Петербург – такой перевалочный пункт для тех, у кого в Москве что-то не срослось? Соколов не единственный, у кого что-то не срослось, и он отправился в Петербург. Здесь немножко попробует и дальше в губернаторы куда-то.
А. Мухин
―
Не знаю, как он дальше видит свою карьеру, но понятно, что для него это важный шаг вперёд с поста в «ЛСР», который был для него не очень знаковым после министерского поста. Думаю, что открылось это окно возможностей, он им воспользовался, а сейчас ему придётся как-то с этим всем разбираться. Тут есть ещё один момент: существует мнение, что есть некая компания московских перевозчиков (или несколько компаний), которые очень хотят зайти на петербургский рынок, и возможно, все эти кадровые перемены происходят или из-за того, что эти компании продвигаются к своей цели, или, наоборот, их отодвигают от петербургского рынка. Некий фактор московский интересантов обсуждается, по крайней мере, в непубличном поле.
А. Петровская
―
Давай ещё такую петербургскую историю, которая связана с федеральной. А именно: завтра будет очередное заседание в Законодательном Собрании, и, возможно, именно завтра будет даваться зелёный свет вот этим конституционным изменениям, конституционной реформе, если это можно так назвать. У тебя есть сомнения, что будет всё принято и зелёный свет будет дан?
А. Мухин
―
Нет, нету. Потому что депутаты, как и люди, должны лично поучаствовать в этих переменах, которые наступают в нашем обществе.
А. Петровская
―
А ответственность? Вот за пенсионную реформу, как тебе кажется – они же тоже её одобряли? Удалось им как-то избежать, всё на Медведева сложить и отправить его в Совет безопасности?
А. Мухин
―
Кто помнит про эту пенсионную реформу? А через два года, когда у нас будут выборы в ЗакС, про неё тем более забудут уже. На самом деле, пенсионная реформа затрагивала же только очень небольшую часть населения, которая вот уже находилась в предпенсионном возрасте. Потому что те, кто уже на пенсии, она не касалась; тех, кто далеко от пенсии, им тоже, в общем, всё равно – 5 лет туда-сюда.
А. Петровская
―
Я тебя прерву, у нас московские новости. Продолжим в Youtube.НОВОСТИ
А. Петровская
―
Мы продолжаем. И своё особое мнение сегодня высказывает журналист Антон Мухин. Антон, ещё раз приветствую.
А. Мухин
―
Добрый день.
А. Петровская
―
Мы остановились с тобой во время московских новостей в Youtube уже на другой, скажем так, реформе, изменении, которое коснётся Петербурга – это смена детского омбудсмена, которая вот-вот произойдёт. Уже закончился второй срок и полномочия Светланы Юрьевны Агапитовой, и вот-вот должны состояться, собственно, выборы нового омбудсмена. И там какая-то очень странная история с кандидатами на эту должность. Ещё в прошлом году, если я не ошибаюсь, была предложена кандидатура Анны Митяниной на должность как раз детского омбудсмена со стороны Смольного, губернатора, и долгое время не было никаких альтернативных кандидатов.Потом появился буквально за несколько дней ещё один кандидат, а потом буквально в ночи, вечером стало известно, что также выдвинут кандидат Юлия Шик – человек, который менее… Мне не очень известна её связь с этой сферой, с этой отраслью. С Анной Митяниной – там понятно, почему, например, Александру Беглову пришла в голову именно эта кандидатура, так как человек занимается социальной сферой довольно давно, и в статусе вице-губернатора – тоже.
И здесь возникает вопрос: что, собственно, будет дальше с этой должностью в городе, и как поступят депутаты? Потому что также вчера, по-моему, стало известно, что вот эта юридическая комиссия в ЗакСе, которая, скажем, выносит свои ответы на предложенные кандидатуры, сказала о том, что не очень понятно, можно ли проверить, есть ли нужные компетенции у Анны Митяниной – какая-то вот такая странная формулировка. Что это вообще за игра вокруг этой должности – вполне понятной, конкретной и, наверное, не самой лакомой в ситуации огромного количества важных значимых должностей в Петербурге?
А. Мухин
―
Должность, безусловно, не самая лакомая. Она скорее пиаровская. Особенно мы это понимаем после федерального детского омбудсмена Астахова, который пиарился на этой должности просто нечеловеческим образом. Я, честно сказать, не очень понимаю, зачем Анне Митяниной та же самая история, потому что до того, как она стала вице-губернатором, она очень долго возглавляла юридический комитет в Смольном и очень хороший юрист. Ну, не знаю, насколько хороший, но, по крайней мере, опытный юрист со связями и, в общем, могла бы найти себе гораздо более интересную с финансовой точки зрения работу. Возможно, это какая-то личная история, и ей хочется продолжать то, чем она занималась.
А. Петровская
―
Почему хочется? Её предлагает губернатор…
А. Мухин
―
Я не думаю, что он против её воли её предлагает.
А. Петровская
―
…А человек дальше осознаёт, что, действительно, ну кто-то же должен нести эту должность дальше. Там много вопросов, там много проблем, это не какая-то очень привлекательная и замечательная должность, на которой только слава и почёт. Там много вопросов, а у неё есть компетенции, чтобы с этим дальше работать.
А. Мухин
―
С другой стороны, у неё нет ответственности. Её нельзя упрекнуть, если какой-то вопрос не будет решён. Грубо говоря, даже на посту губернатора…
А. Петровская
―
С юридической точки зрения – да. А с точки зрения ответственности общественной, некого общественного недовольства, например, отсутствием должного внимания со стороны омбудсмена к той или иной проблеме? Может такое быть?
А. Мухин
―
Ну, омбудсмену совершенно не сложно проявить какое-то внимание, поскольку всё равно от него ничего не зависит. Он никак не может повлиять ни на чьё решение. Проявить внимание – это, в общем, дело пяти минут. Взял, написал в Facebook, и вот оно – внимание.
А. Петровская
―
Вот так выглядит работа детского омбудсмена в глазах Антона Мухина.
А. Мухин
―
Нет, я не хочу сказать ничего плохого про детского омбудсмена и, в общем, ничего хорошего тоже, потому что я как-то совершенно не сталкивался с этими историями. Не знаю. Но в целом, если возвращаться к Юлии Шик, которая известна как человек, которого лоббирует Вячеслав Макаров... Он уже давно её лоббирует. У неё была какая-то сложная история с ребёнком, с отцом, и вот он всё время на уровне ЗакСа выступал за её права и даже чуть ли не обращение к президенту писал о том, что надо помочь Юлии Шик разобраться с её бывшим мужем и ребёнком. На самом деле, насколько я понимаю из внутренних источников ситуацию, всё равно, конечно, будет Митянина. То есть, со стороны Макарова это некий популистский жест. Я считаю, что Митянина всё равно изберётся.
А. Петровская
―
А зачем этот жест со стороны Макарова? Это в пику получается, что ли?
А. Мухин
―
Вячеслав Макаров очень любит, выражаясь современным языком, троллить Смольный. До этого другими какими-то способами троллил, сейчас я думаю, что это такая форма троллинга Смольного.
А. Петровская
―
А зачем?
А. Мухин
―
Для повышения собственной значимости и важности.
А. Петровская
―
То есть, это не наращивает конфликт между Смольным и ЗакСом? Это, наоборот, увеличивает значимость, тебе кажется, председателя парламента?
А. Мухин
―
В прошлое губернаторство, Георгия Полтавченко, Вячеслав Макаров очень хорошо понял, что если Смольный запугать, то Смольный становится очень покладистым и позволяет делать всё, что хочешь. Он успешно применял этот опыт в то царствование, он начал применять этот опыт в это царствование. Сначала все думали, что Беглов не такой, Беглов не позволит так собой манипулировать. Но пока что выяснилось, что все ошибались, что ровно так же, как Макаров влезал в компетенции Смольного при прошлом губернаторе, ровно так же он пытается влезть и при нынешнем. И пока что ничего плохого с ним из-за этого не происходит.
А. Петровская
―
Так я не пойму, ты мне скажи, вот эта вот история вокруг детского омбудсмена – это разборки между ЗакСом и Смольным? Это вообще не важно – Митянина, Шик, ещё кто-то, или всё-таки важны конкретные кандидатуры, выдвинутые на этот пост?
А. Мухин
―
Я думаю, что здесь какая-то есть личная история, безусловно, поскольку, как я уже сказал, Макаров очень долго лоббировал интересы Шик. А с другой стороны, мы помним, что когда Митянину назначали вице-губернатором, она получила довольно небольшое количество голосов депутатов. Можно предположить, что, может быть, Макаров что-то лично против неё имеет и таким образом ей демонстрирует своё недовольство, но это личный аспект. А в целом я думаю, что да, это политическая игра, это способ Макарова показать Смольному, что он игрок, что с ним нужно считаться, что его нужно бояться в какой-то степени. Как-то так.
А. Петровская
―
То есть, получается, что как бы такой парламент управляемый, и поэтому…
А. Мухин
―
Парламентская республика. Всё то, о чём мечтали либералы со времён, по крайней мере, декабристов: вот вам парламентская республика в одном отдельно взятом городе, где парламент имеет большое, важное значение – к сожалению, не такое, как хотелось бы, но, тем не менее, не конституциональное значение.
А. Петровская
―
И в том ли смысле, в каком подразумевается, что парламент играет большое значение? Всё-таки парламент – это место для дискуссии, где представлены все, по идее, в большей или меньшей степени. Если это так работает, то, наверное.
А. Мухин
―
Подожди. Парламент – это то, куда избираются большинством населения. Вот какой парламент у нас есть – это тот парламент, который мы заслужили.
А. Петровская
―
Хорошо. У нас ещё немного времени остаётся. От парламента давай ещё к градозащите, это тоже центральная тема для Петербурга всегда. У нас на прошлой неделе был скандал вокруг здания на улице Одоевского, и было заседание в КГИОПе. А потом ты сказал, что планировалось провести заседание на прошлой неделе по зданию на Большой Пушкарской, у которого такая же судьба.
А. Мухин
―
Да, есть ещё гораздо более скандальная история, чем здание на Одоевского, потому что всё-таки здание на Одоевского – во-первых, это довольно поздняя постройка, 50-х годов; во-вторых, это не охранная зона. А прямо посреди Петроградской стороны на Большой Пушкарской стоит здание, называется Дом Басевича – памятник, который давно расселён, доведён фактически до аварийного состояния. И вот как раз в четверг они должны были обсуждать эту сталинку на Васильевском острове, а в пятницу должны были в КГИОПе на комиссии… То есть, это не сам КГИОП обсуждает, это совет, в который входят и чиновники, и депутаты, и общественники, там широкое представительство.И они должны были обсуждать проект полностью сноса здания на Большой Пушкарской и его восстановления для общежития академии Эйфмана. После скандала на Одоевского они это заседание перенесли, но, тем не менее, вопрос не снят. И на самом-то деле из этой истории вытекает следующая: история балетмейстера Эйфмана, о котором говорят, что он – очень великая звезда, и, может быть, это даже и правда – я совершенно не…
А. Петровская
―
Там же театр будет в парке.
А. Мухин
―
Подожди. Театра пока нет, но у него уже есть академия, ради которой буквально напротив Дома Басевича, на улице Лизы Чайкиной, снесли дореволюционный кинотеатр. На этом месте построили академию, рядом в ближайшем квартале построили общежитие, рядом с Домом Басевича ему хотят отдать садик, в котором будет ещё что-то, и теперь ещё и вот этот вот дом. Я не знаю другого такого деятеля культуры, которому бы столько недвижки отдавали вот так вот с барского городского плеча. Даже Мариинка получила хорошее место, но одно. Александринский театр – хорошее место, но одно. МДТ несчастный никак не может построить тоже одно место. А здесь просто разрастаются аппетиты и разрастаются.
А. Петровская
―
Ты как считаешь, это что, пропорционально таланту или откуда это?
А. Мухин
―
Я человек, совершенно далёкий от балета, поэтому я не знаю, насколько это пропорционально таланту. Но эти амбиции очевидны, они чрезвычайны. То, что ценой этих амбиций становится разрушение исторических зданий, тоже очевидно.
А. Петровская
―
Здесь вопрос: если эти здания не были бы снесены и отданы, соответственно, под эту застройку, были бы они сохранены? Или они были бы затянуты, как у нас половина старого центра, вот этой вот зелёной сеткой и так бы и оставались в надежде, что найдётся инвестор, готовый вкладывать в ремонт при сохранении фасадов здания?
А. Мухин
―
Подожди. Всегда можно отремонтировать здание за бюджетный счёт. Такие прецеденты есть, и это одна из неплохих вещей, которые делает Смольный: он берёт старые здания, которые не интересны инвесторам, ремонтирует их под программу «Молодёжи – доступное жильё». Может, ещё какие-то программы у него есть. По-моему, доходные дома он какие-то делает. Короче говоря, ты можешь за бюджетный счёт восстановить здание и дальше его использовать под городские нужды. Совершенно нормальная история, на которую не жалко денег, даже если это экономически нерентабельно, даже если снести дом и на его месте построить новый стоит на 10% дешевле – всё равно, мне кажется, наш город может себе позволить такие траты. Это разумные траты.
А. Петровская
―
У нас остаётся с тобой 30 секунд, последнее. Сегодня день смерти Петра I. Об этом мало кто помнит, но почему ты мне об этом сегодня напомнил?
А. Мухин
―
Потому что это очень интересная история. Пётр I умер, не оставив наследника, и после этого в стране… В общем, весь XVIII век состоял из дворцовых переворотов и смены власти нелегитимным путём. Мне кажется, что про это нужно помнить в контексте того, о чём мы говорили в начале нашей передачи.
А. Петровская
―
Вот так мы закольцевали сегодня. Антон Мухин, журналист сегодня был у нас в гостях.
А. Мухин
―
А я говорил, что всё по спирали.
А. Петровская
―
Спасибо, хорошего дня.