Елизавета Осетинская - Особое мнение - 2020-02-05
А.Соломин
―
Здравствуйте, меня зовут Алексей Соломин, в эфире радио «Эха Москвы» основатель проектов «The Bell» и «Русские норм!» Елизавета Осетинская, здравствуйте.
Е.Осетинская
―
Здравствуйте. Я как курьерский поезд, минута в минуту.
А.Соломин
―
Пострадала Елизавета Осетинская от сбоев сервиса «Яндекс». Кстати, говорят сегодня, у сервиса «Яндекс» госпитализация почти триллион.
Е.Осетинская
―
Не «почти», а триллион.
А.Соломин
―
После этих скандалов известных, когда делили «Яндекс» и прописывали новое устройство.
Е.Осетинская
―
Но после же скандала.
А.Соломин
―
Это связано?
Е.Осетинская
―
У нас фондовый рынок какой-то странный – у него все хорошо. Он в рублевом эквиваленте - ну, сейчас на фоне вируса была коррекция, но он сейчас, в целом, за последний год, он отвязался от всего, он растет и растет.
А.Соломин
―
Вы напоминаете Андрея Мовчана.
Е.Осетинская
―
Это хорошо. Мы внешне разные, но с мыслями многими его я согласна.
А.Соломин
―
К нему приходишь, говоришь: «все ужасно». А он: «Где же ужасно? Все растет, все работает».
Е.Осетинская
―
Нет, просто с российским фондовым рынком происходят какие-то необъяснимые вещи. Понятно, что был Крым и так далее, но если посмотрите, он сейчас на исторических максимумах, даже с коррекцией.
А.Соломин
―
Новое правительство?
Е.Осетинская
―
Да нет, еще до нового правительства. 2019 год все обсуждают, что роста нет, а фондовый рынок растет.
А.Соломин
―
При этом нефть падает.
Е.Осетинская
―
Ну, даже если она немножко припадает, но не рушится. То есть, нет обвалов. Есть небольшое снижение, даже 20% - это не фатально. Нет резких шоков. Мне кажется, - ну, это немножко бытовая экономика, но мне кажется, что все с этим коронавирусом ждут какой-то гадости, - уж слишком хорошо.Потому что в Штатах тоже все растет и растет и все понимают, что деревья до небес не растут, все знают это простое правило. То есть, рано или поздно будет коррекция. Я лично думала, что плохо разместился «Убер», потом был «WeWork» - вы знаете эту историю?
А.Соломин
―
Нет.
Е.Осетинская
―
Это огромный стартап с огромными миллиардными ожиданиями оказался – не хочу сказать «пшиком», чтобы меня не засудили, а скажу, что гораздо слабее ожиданий. И в результате выгнали основателя, все отошло «SoftBank». И я думала – ну, все, это крах, будет «черный лебедь», упадет. И ни черта. Растем дальше.
А.Соломин
―
Есть объяснение, почему так происходит? Люди стали менее трепетны к информационным поводам?
Е.Осетинская
―
Я слышала разные объяснения, хотя это будет немножко в пересказе, как «Рабинович напел»: - Вы слышали Карузо? Нет, - он шепелявит и фальшивит. – А ты сам слышал? - Нет, мне Рабинович напел. Так и я в пересказе: вообще кризисы случались потому, что фирмы не могли предсказать, как люди будут потреблять и поэтому они переоценивали выпуск и поэтому случались кризисы перепроизводства. Ну, это фундаментальная причина, не конкретный шок, что в принципе производители производили слишком много ненужных товаров и в какой-то момент это превращалось в то, что товары оказывались никому не нужны, люди переставали покупать, производство падало.А сейчас одно из объяснений, что благодаря диджитальной экономике и очень хорошим предсказаниям фирм они стали гораздо лучше и точнее предсказывать, как производить так, чтобы производить то, что мы потребляем.
А.Соломин
―
Попадать к потребителю.
Е.Осетинская
―
Соотносить спрос и предложение. И дикие дисбалансы спроса и предложения, вызванные неправильным предсказанием раньше и теперь с улучшением этих прогнозов, с диджитальной экономикой, это приводит к тому, что нет причин для таких шоков. Нет таких дисбалансов спроса и предложения. Это одна из гипотез, почему нет кризисов пока.
А.Соломин
―
Можно ли считать такое спокойствие на рынках подтверждением того, что проблема коронавируса, который не смог обрушить эти рынки, несколько раздута.
Е.Осетинская
―
Ну, погодите еще.
А.Соломин
―
А чего мы будем ждать? У нас огромное количество эвакуаций, уже информационная повестка переполнена коронавирусом.
Е.Осетинская
―
Мне кажется, люди смотрят на цифры.
А.Соломин
―
Погибших?
Е.Осетинская
―
На цифры скорости распространения, скорости реальных погибших, реального ущерба. То есть, все понимают, что сейчас будут резкие шаги, а если не будет происходить ничего ужасного, то через два месяца все откроется и будет как раньше.Потом я так понимаю, что если китайская экономика замедлится на 1%, но в целом-то все равно будет расти. Ну, не на 6, а на 5. То есть, пока люди готовятся. Никто же не хочет плохого сценария. Никто, кроме журналистов, у которых новости пойдут в рост, и повышают нашу жалкую капитализацию микроскопическую на фоне какого-нибудь «Амазона», - журналистам это интересно. Но больше никому эти плохие новости не нужны, никто этого не хочет, все хотят зарабатывать, никто не хочет «шортить», зарабатывать на падении.
Е.Осетинская: Я не сторонник, не противник Мишустина. Мы никак не влияем на назначение кого бы то ни было премьером
А.Соломин
―
Как вы относитесь к конспирологии вокруг коронавируса?
Е.Осетинская
―
Я к любой конспирологии отношусь одинаково всегда.
А.Соломин
―
Но мы же не знаем до конца, «утки», слухи это, или часть программы.
Е.Осетинская
―
Как говорил Мюнхгаузен: «Утки летят, заряжай».
А.Соломин
―
По поводу того, что это часть биологической программы, что это искусственный вирус. Вы не доверяете этой информации?
Е.Осетинская
―
Давайте так: человечество не может победить ОРВИ.
А.Соломин
―
Это правда. Потому что это не просто одна болезнь.
Е.Осетинская
―
ОРВИ это биологическое оружие против человечества. И грипп.
А.Соломин
―
Но до сих пор его нет среди китайцев, монголоидной расы.
Е.Осетинская
―
Я читала где-то, что в Азии чуть другие виды рака, чем в европейской части планеты. Ну, люди чуть-чуть отличаются. Я сказала что-то страшно неполиткорректное.
А.Соломин
―
Вы говорите про вирус, который можно оскорблять, унижать.
Е.Осетинская
―
Можно? Ну, я его унижаю. И онкологические заболевания, думаю, вдвойне можно.
А.Соломин
―
Это дискуссионный вопрос.
Е.Осетинская
―
Можно ли унижать онкологические заболевания?
А.Соломин
―
Или можно ли говорить что-то такое, что унизит больных онкологическими заболеваниями.
Е.Осетинская
―
Нет, больных точно унижать нельзя. Больных нужно поддерживать и помогать. Но я читала где-то, что чуть-чуть отличается частота конкретных видов рака, который встречается у населения в азиатских странах и в Европе – немножко отличаются. Не сами типы, а частота появления того или другого. Возможно, это связано с водой, с питанием, с особенностями образа жизни, со многими вопросами, с плотностью населения.
А.Соломин
―
То есть, вам нужно больше доказательств, что это искусственный вирус.
Е.Осетинская
―
Мне нужно хотя бы одно доказательство. Пока ни одного доказательства явлено не было. Хотя бы одно или два.
А.Соломин
―
Мы сейчас сделаем перерыв – не для того, чтобы я искал доводы в пользу искусственного вируса. Сегодня наш гость - Елизавета Осетинская.РЕКЛАМА
А.Соломин
―
Продолжаем программу. Елизавета Осетинская, основатель проектов «The Bell» и «Русские норм!» в нашей студии. Обязательно поговорю о новом правительстве и ваших стычках с Навальным.
Е.Осетинская
―
Давайте сразу про это поговорим. Я ехала в машине, нервничала, что опаздываю, и думала, что вы будете меня про это спрашивать. Моя стычка с кем угодно состоит в следующем: я просто молчу.
А.Соломин
―
Нет, вы в комментариях пишите.
Е.Осетинская
―
Я удалила с телефона Фейсбук. У меня он есть только на компьютере. У меня "детокс", я объявляю зрителям, что у меня есть мессенджер, в котором у меня много рабочей переписки, и я удалила Фейсбук с телефона, я им не пользуюсь, чтобы не отвлекаться, чтобы свое сознание не подвергать разрушению, чтобы не подвергать свое чистое сознание разрушению, всему тому бреду, который я могу, в частности, и про себя прочитать в соцсетях. Его я только не читала, поэтому не хочу больше. И в целом мое отношение к стычкам такое. То есть, я вообще минимизирую свое присутствие.
А.Соломин
―
Он достаточно уважительно обращается и к вам, и к Илье Красильщику.
Е.Осетинская
―
У нас вообще, мне кажется, хорошие отношения.
А.Соломин
―
С Навальным? Вы недавно делали с ним интервью.
Е.Осетинская
―
Да, делала интервью.
А.Соломин
―
Но вы оставили комментарий, правда, не помню, под какой записью.
Е.Осетинская
―
Это важно. Никто не помнит. Под какой записью.
А.Соломин
―
Помню, что разговор шел о новом премьере Мишустине. Премьер, по крайней мере, деятельный, эффективный руководитель.
Е.Осетинская
―
И где я выразила хоть что-то?
А.Соломин
―
«Премьер, по крайней мере, деятельный, эффективный руководитель». На что вам Навальный отвечает, что Путин за свои 20 лет у власти научился работать с этими очень умными – без иронии – ребятами, - речь идет о вас и Илье Красильщике.
Е.Осетинская
―
Естественно, я читала то, что вы сейчас сказали.
А.Соломин
―
Почему вы сторонник Мишустина на посту премьера?
Е.Осетинская
―
Я не сторонник, не противник Мишустина. Ни я, ни вы никак не влияем на назначение кого бы то ни было премьером. Это руководитель правительства, это функция и никаким образом к плебисциту, - ну, только разве что, проходя через Думу – но не имеет отношения. Поэтому смешно даже подумать, что мое или ваше «за» или «против» в той конкретной ситуации на что-то влияло.Я считаю, что Мишустин эффективно отстроил работу налоговой службы. Я вчера вечером вспомнила, что мне нужно сделать кое-какие платежи. Я сделала эти платежи в течение 5 минут. Более того. Я написала что-то в чат-боте, потому что у меня что-то не получалось, и в этом чат-боте мне сегодня сотрудник Налоговой службы в 7 утра ответила. Которая мне сообщила – она не просто сказал, что ушлет на деревню дедушке, она попросила прислать номер и сообщила, что по этому номеру произойдут действия. И эти действия в течение дня начали происходить. Вот есть такой факт.
Я не оцениваю во благо, - знаете, к мытарям всегда относились…. «мытарь» вообще слово и статус так себе в народе, не любят люди сборщиков налогов.
А.Соломин
―
Это правда. Я просто давно не слышал слово «мытарь».
Е.Осетинская
―
Вот видите. Я владею и новой технологией и старой. Или у меня недавно было интервью с Акуниным и в его книжке он оценивает чиновников или государственных деятелей .который работали с Петром Великим. Он говорит: Иван Иванов был эффективный, он сделал то-то, то есть, его действия привели к конкретному результату. При этом, - пишет Григорий Шалвович в своей книге, - он набивал мошну.
А.Соломин
―
Это я знаю, что такое.
Е.Осетинская
―
«На руку нечист», и так далее. Понимаете, это понятия из разных определений. Я даже оптимизма не высказывала и пессимизма. Я пыталась сказать, что это назначение ясное и понятно более или менее, чего ждать. Мне лично понятно. А вот с Госсоветом я ничего не поняла на тот момент. Можно сказать, что сейчас я понимаю еще меньше, после всего того, что я прочитала, прослушала от источников. Потому что это как раз меня интересует - изменения в России, изменения в передаче власти это процесс всегда болезненный, острый и существенно влияющий на общество. Гораздо больше, чем зачастую смена правительства. Потому что правительство это исполнительный орган, он может быть эффективным, менее эффективным, какие-то люди там нравятся больше, какие-то меньше. Или в каких-то специфических отраслях, например, в образовании, один человек чуть получше, другой чуть похуже – разница существенная. Как управляются школы или вузы.Но мне интереснее, конечно, процесс исторического масштаба – как будет происходить транзит. И я на тот момент ничего не поняла. И сейчас говорю, что вариантов еще больше. У нас, от большинства из нас, скрыта действительность. Не действительность, а намерения. И мы все пытаемся угадать эти намерения. А с правительством понятно - ну, пришел человек, который умеет построить какую-то систему.
А.Соломин
―
Технократ.
Е.Осетинская
―
Да. Умеет добиваться каких-то результатов. Это повод для оптимизма или пессимизма? Смотря, какие задачи перед ним поставлены. Собрать, например, с населения еще больше налогов. Это для кого как – для населения наверное, не очень хорошо.
А.Соломин
―
Вы хотите сказать, что это не оценочное суждение?
Е.Осетинская
―
Фактическое, не оценочное. Не надо путать оценочное суждение с приведением фактов.
А.Соломин
―
Но вас восприняли именно так. И после этого Навальный накидал вам историй про его имущество, про особняки.
Е.Осетинская
―
Не только Навальный. Там и проект «Проект» накидывает, газета «Коммерсант» пишет обратную историю, все пытаются проверить.
Е.Осетинская: Сама по себе цифровизация бездушна, она как число по модулю, у него нет знака ни «плюс», ни «минус»
А.Соломин
―
А вы можете сделать оценочное суждение о Мишустине?
Е.Осетинская
―
Да не буду я делать оценочное суждение. Я с ним встречалась один раз, знаю его довольно плохо. Вот про налоговую я могу сказать. Знаю, что у него с бизнесом были контакты, бизнес к нему нормально относился. Я знаю, что были взаимодействия, и они были позитивно оценены крупным бизнесом. Но больше я ничего не могу сказать.
А.Соломин
―
Когда Навальный наехал на журналистов, журналисты как должны ему ответить, как вам кажется?
Е.Осетинская
―
В этот раз, или вообще?
А.Соломин
―
В это раз.
Е.Осетинская
―
В этот раз он наехал не на журналистов. Красильщик не журналист и я нет, сбоку припеку.
А.Соломин
―
Вы хотите сказать, что вы менеджер СМИ?
Е.Осетинская
―
Я медиа-менеджер, это честнее. Но Алексей, мне кажется, неправильно, и зря он это делает вообще - наезжать на журналистов. Я ему это говорила в интервью, я с ним спорила. И сейчас продолжаю считать, что наезжать на журналистов неправильно. Потому что это делает хуже только ему. А наезжать можно на всех, найти бревно у каждого в глазу можно. И у него можно, и у меня, и у вас, и у Татьяны Лысовой.
А.Соломин
―
Разве это несправедливо - журналисты ищут бревно в глазах у политиков, политики могут высказываться, о ком хотят.
Е.Осетинская
―
Когда я была журналистом, я работала фактом. И старательно. Вот у меня сейчас есть продюсер, она журналист по образованию, и пишет дипломную работу про журналистику мнений – это две разные журналистики. И это две разные профессии - журналистика мнений и журналистика факта. Журналистика мнений гораздо более кликабельна, она больше в эмоциях и люди перетягивают на селя гораздо больше лайков, поддержки.Но мне она всегда была чужда, мне с ней всегда было тяжело. Потому что я работаю в основном для людей, которые, прежде всего, смотрят на факты. То есть, я рационалист, - скажем так. Это просто такая жизненная стратегия.
А.Соломин
―
В общем, не будете вы ему отвечать, правильно я понимаю?
Е.Осетинская: Кто-то идёт глубже, кто-то менее глубоко. Что расстраиваться, что не у всех грань там, где у Навального?
Е.Осетинская
―
Я могу. Я считаю первое – неправильным посыл. Илья хотя бы говорил, что есть повод для осторожного оптимизма, я считаю, что действительно люди как-то живут – неважно, была я там перечислена, там мог быть Иван Пупкин перечислен – люди как-то живут. Я против стратегии «чем хуже, тем лучше». Потому что я смотрю на жизнь своих родителей и более старшего поколения и понимаю, что им столько всего пришлось пережить. Я не хочу, чтобы ради прекрасной России будущего им сейчас пришлось что-то плохое пережить. И никому. И молодому поколению, и среднему поколению – никому не хочу. Хочу, чтобы переживали что-то хорошее. Если в прекрасной России будущего без этого невозможно, - это примерно как про слезинку ребенка. Знаете?
А.Соломин
―
Да. Новости сейчас на «Эхе Москвы».НОВОСТИ
А.Соломин
―
Продолжаем программу. Меня зовут Алексей Соломин и у нас в гостях Елизавета осетинская, основатель проектов «The Bell» и «Русские норм!». Вы хотели закончить с Навальным.
Е.Осетинская
―
Я хотела закончить, не в принципе решить вопрос с Навальным. Я хотела сказать, что мне не до конца понятна мысль - что надо, сесть в общероссийскую забастовку и ждать, пока…
А.Соломин
―
Журналисты сели – помните?
Е.Осетинская
―
Ну, а все обычные люди что должны делать? То есть, если правительство будет чуть лучше работать, мне кажется, это хорошо. То есть, я не хочу, чтобы ради прекрасной России будущего нужно было, например, впасть обществу в черт знает что, в состояние ужасного бедствия. Хотя понятно, что, например, ряд каких-нибудь серьёзных «черных лебедей» - катастроф, не дай бог, проблем фундаментальных – привел бык изменению политической системы в России. Такое уже было. Я не хочу, чтобы это происходило в жизни хороших людей.
А.Соломин
―
А на это вам Навальный и его сторонники скажут, что и они этого не хотят. Но страна идет ровно к этой ситуации. А если все поменять, в том числе, благодаря таким людям, как вы, влияющим на мнение, если они не будут говорить об эффективности…
Е.Осетинская
―
Мне кажется, что я делаю для общего блага и вообще для улучшения жизни достаточно. Мне кажется, я свою миссию своими медийными проектами и своей предыдущей работой закрываю прямо полностью, на сто процентов.
А.Соломин
―
Навальный добивается всеобщей забастовки – вы верно сказали это слово. Вы не укладываетесь в эту концепцию, он с этим спорит. Мне кажется, понять это легко.
Е.Осетинская
―
Так же и легко понять, что есть люди, которые, например, хотят не заниматься забастовкой, а реализовываться в своей профессии здесь и сейчас. И у каждого из этих людей есть какая-то степень, какая-то грань, в которой они готовы идти на коллаборации. У всех эта грань своя, каждый человек ее сам определяет для себя. Какие-то люди идут глубже, какие-то менее глубоко. И что расстраиваться, что не у всех эта грань или точка там, где у Навального. Она у всех в разных местах.Мне кажется, что политик должен уметь договариваться и с теми, у кого она находится чуть дальше. Потому что в противном случае надо ждать какой-то катастрофы, которая всех людей выкинет в сторону недоговороспособности вообще ни с кем. Но мы знаем такие примеры в российской истории, они ни к чему хорошему не приводили.
И кстати, об этом очень хорошо пишет Акунин, который обращает внимание, что с какими бы благими намерениями руководитель ни приходил бы в определённую структуру государства, все равно получается, в конце концов, одно и то же. Потому что так устроено государство.
А.Соломин
―
Это безысходность.
Е.Осетинская
―
Это не безысходность. Просто он отмечает, что Александр Первый и Николай Первый пришли с совершенно разными интенциями, а закончили примерно одинаково.
Е.Осетинская: Смешно даже подумать, что мое или ваше «за» или «против» влияло бы на назначение Мишустина
А.Соломин
―
«Конечно, закрепление такого параметра как индексация, - сказал сегодня Песков, - в основном законе, что для государства является существенной финансовой нагрузкой, но, тем не менее, государство к этому готово. И закрепление в основном законе, уже не позволит делать какие-то правовые байпасы с тем, чтобы в тот или иной год эту индексацию отменить».
Е.Осетинская
―
Это было про пенсии? Еще есть слово «зигзагинг» хорошее.
А.Соломин
―
Вы слышали опрос ВЦИОМ, что уже около 90% поддерживают, благодаря этим поправкам?
Е.Осетинская
―
Поэтому в этом идея голосовать пакетом.
А.Соломин
―
Вы уверены, что эти вещи это просто пряник?
Е.Осетинская
―
Говорят, что у нас есть разные опросы. Есть ВЦИОМ, есть Левада, а есть еще какие-то внутренние опросы, чуть ли не спецслужбы делают какие-то опросы. Не знаю, что они там говорят.Но конечно я думаю, что даже не среднестатистическому человеку, а даже юридически образованному - вот у меня есть несколько друзей с юридическим образованием, и я для удовлетворения своего любопытства у них спрошу, - а вы разобрались, что предлагается в поправках? Думаю, что они ответят «нет» - такие вещи невозможно, там слишком сложно. А как вы просто людям это объясните, без юридического образования?
А.Соломин
―
Что именно?
Е.Осетинская
―
Не социальные поправки.
А.Соломин
―
Объясняют очень просто – распределение полномочий. Правда, что не соответствует действительности.
Е.Осетинская
―
Но вы же понимаете, что когда ты разбираешься, то делаешь не пакетом. Если осознанное решение – надо разобраться, а там черт ногу сломит. То есть, только пакетом. И понятно, что к пакету нужно присоединить сладкую и вкусную конфету и насадить ее сверху.
А.Соломин
―
Видимо, слово «подряд» тоже в качестве конфеты?
Е.Осетинская
―
Мне кажется, что «подряд» это не конфета. Мне кажется, - я могу ошибаться, но мне кажется, что людям по барабану, что там написано «подряд» - большинству. То есть, какой-то группе, конечно, важно.
А.Соломин
―
Еще один вопрос, связанный с правительством - Максим Орешкин становится помощником президента, а Андрей белоусов первым вице-премьером. Это же принципиально разные люди по своим взглядам.
Е.Осетинская
―
По взглядам, по возрасту, по бекграунду.
А.Соломин
―
В чем смысл этой перестановки? Кому он добавляет функционала?
Е.Осетинская
―
Андрей Мовчан со мной не согласился, потому что он как-то вольно трактует, что правительство есть исполнитель воли администрации президента, по сути.
Е.Осетинская: Не хочу, чтобы ради прекрасной России будущего нужно было впасть в состояние ужасного бедствия
А.Соломин
―
Нет?
Е.Осетинская
―
На самом деле, мне кажется, что бюрократия в России устроена довольно сложно. И что правительственные решения, оформленные через аппарат, тем не менее, как-то вводятся в действие – я пытаюсь избежать мерзких англицизмов типа «имплементирует».Но на самом деле Андрей Белоусов очень высоко, глубоко образованный экономический человек, но последовательный государственник. И он до этого советовал, в том числе и когда он был в правительстве, его роль все равно была не настолько исполнительной, как роль первого вице-премьера. То есть, я это восприняла как такой сигнал, что он советовал, грубо говоря, внедрить «кейнсианство» российское, что это означает? Это означает, что деньги через налоги государством собираются, потом государство перераспределяет на те проекты, которые государство считает нужным и считает, что оно таким образом ускорит экономический рост. Вот он советовал-советовал, а теперь вроде как получил мандат - на, воплощай. И в правительстве может это воплощать. Взять все эти собранные деньги, включая дополнительные деньги от НДС, которые никак в нацпроекты не заходят. И вот - вперед, действуй. Я так это восприняла. И это принципиально. Потому что такого яркого носителя идеологии, экономической идеологии, мне кается, в правительстве давно не было. А те, что были, были носителями гайдаровской идеологии. Орешкин же был министром экономики.
А.Соломин
―
И Белоусов был министром экономики.
Е.Осетинская
―
Но это по полномочиям несопоставимая должность с первым экономическим вице-премьером, который курирует как бы всю экономику. Ну, вот Шувалов занимал эту позицию до перехода.
А.Соломин
―
По-моему, вы говорили в интервью с Мовчаном, что была странная ситуация, когда в либеральный кабинет, который проводит именно государственного значения политику. И сейчас вроде как все становится на свои места.
Е.Осетинская
―
Да. Она как-то по факту такой была. Там были люди, которые говорили – ну, вроде как считалось, что Силуанов это наследник Кудрина и Орешкин тоже либерал вроде как в экономическом блоке. И, в общем, они все такие либеральные, а получается все равно государство доминирует в экономике, на какой пункт ни посмотришь. Куда ни глянешь, везде это очень видно. То есть, по факту получается все равно то же самое, как обычно.
А.Соломин
―
Но ведь была забавная ситуация, когда вместе с регулярными совещаниями правительства, регулярное совещание с Кабинетом министров проводит президент. Президент проводит политику. И либеральный кабинет или не либеральный, они проводят политику президента.
Е.Осетинская
―
В общем, мне кажется, что сейчас это стало закреплено, поставлено окончательно с головы на ноги. То есть, это приобрело статус, легализация того, что итак было, я бы сказала, «публицизация». Ничего нелегального там не было, просто это сейчас стало публично анонсировано: вот у нас первый вице-премьер по экономике – государственник.
Е.Осетинская: Мне кажется, зря Навальный наезжает на журналистов. Найти бревно у каждого в глазу можно
А.Соломин
―
Заканчивая эту тему - просто у нас скоро передача заканчивается.
Е.Осетинская
―
Зато мы говорим о том, о чем надо.
А.Соломин
―
То есть, с одной стороны, в правительство приходит человек, технократ, который наверняка все седлает для цифровизации всех отраслей теперь, не только ФНС. Но с другой стороны, главный идеолог государственного направления – Андрей Белоусов, первый вице-премьер.
Е.Осетинская
―
Так и все прекрасно. Мне кажется, это супер-альянс.
А.Соломин
―
А это не противоречие? Мы либо занимаемся технологической историей, либо…
Е.Осетинская
―
Вот кто-то недавно произнес цитату, по-моему, в Давосе, что мы проснемся в цифровом ГУЛАГе.
А.Соломин
―
Клево.
Е.Осетинская
―
Потому что цифра как слово «эффективность" – она не имеет коннотации. Цифра ни хорошая, ни плохая. Как и «эффективность».
А.Соломин
―
Вопрос только, хорошая это будет цифра, или все-таки…
Е.Осетинская
―
Просто цифра может служить разному, оцифровка процессов облегчает некоторые процессы. Но при этом про вас больше знают. Оцифровка камер слежения и сбор информации о вас - вопрос, как она интерпретируется. Вопрос, какие видео на суде будут в вашу пользу, а какие против вас. То есть вопрос в сборе данных, вопрос, какие данные о гражданине, еще большие знания о гражданине будет иметь государство. И о компаниях, и о видах деятельности, и о финансовых потоках.То есть сама по себе цифровизация бездушна, она как число по модулю, у него нет знака ни «плюс», ни «минус».
А.Соломин
―
Спасибо вам большое. Это была Елизавета Осетинская, основатель проектов «The Bell» и «Русские норм!». В эфире радио «Эхо Москвы». Меня зовут Алексей Соломин, всего доброго.