Артемий Троицкий - Особое мнение - 2020-03-16
16.03.2020
А. Нарышкин
―
Всем добрый день. В эфире «Эхо Москвы», телеканал RTVi, программа «Особое мнение». И у нас сегодня в гостях журналист и легендарный ди-джей Артемий Троицкий. Приветствую вас.
А. Троицкий
―
Привет, Алексей. Привет всем.
А. Нарышкин
―
Неуверенно вы.
А. Троицкий
―
Слушателям и телезрителям.
А. Нарышкин
―
Мы о музыке обязательно поговорим про наших российских номинантов на получение награды на Евровидении. Но сначала с наших внутрироссийских и общемировых актуальных событий. Про коронавирус. У нас в России принимаются повышенные меры. Как раз под наш эфир Сергей Собянин, мэр столицы ужесточил правила. Теперь запрещены в Москве, как в городе, где самое большое количество зараженных коронавирусом – любые уличные досуговые мероприятия. А в помещениях запретили мероприятия с участием более 50 человек. А вы здесь скорее на стороне Собянина? Или вы больше бы хотели говорить о том, что не надо давить на свободы, не ограничивайте граждан, не загоняйте их в дома и так далее.
А. Троицкий
―
Я здесь, несомненно, на стороне Собянина. Поскольку, в общем, история эта, естественно, опасная. И люди действительно умирают. Так что надо к этому относиться максимально серьезно. И если уж принимать меры, то меры надо применять радикальные и сильнодействующие. В этом смысле меня очень неприятно поразила просто история по поводу свободного посещения школ, что было объявлено вчера, по-моему. Это вот наихудшее решение из всех возможных. То есть одно из двух: или мы делаем вид, что ничего не происходит, «business as usual», все в порядке. Ребята ходят в школу и продолжается полноценный учебный процесс. Или, собственно говоря, наступает карантин, так, как это сейчас происходит в школах во всем мире. То есть закрыты или закрываются абсолютно повсюду. Это тоже понятно, чтобы исключить возможности заражения.
А.Троицкий: Происходит такое вопиющее молчание ягненка по фамилии Путин
А. Нарышкин
―
То есть, несмотря на то, что вы начали с поддержки Собянина, вы сейчас пришли к тому, что наши борцы с коронавирусом во власти немножко притормаживают.
А. Троицкий
―
Я считаю, что просто принимаются абсолютно противоречивые решения. То есть решение или постановление собянинское, которое вышло только что – вполне бескомпромиссное. На улице не скапливаться, на троих не распивать и так далее. А вот решение по школам абсолютно просто патологически идиотское. Потому что оно не решает вообще никаких проблем и создает только проблемы дополнительные. То есть, во-первых, оно перекладывает ответственность за поведение школьников на родителей. Родители бывают разные. Они те еще специалисты по эпидемиям. Во-вторых, совершенно непонятно, что тут делать учителям. Я себе вполне представляю картину, что приходит учитель в школу, а учителей в Москве десятки тысяч, а там никого нет и что им делать. То есть учителям это просто какое-то унизительное я бы даже сказал требование. Но, а главное, что меня во всей этой истории не то чтобы удивляет. Нет, это меня абсолютно не удивляет. Но обращает на себя внимание. И отсюда, кстати, весь этот разброд и шатание. Я думаю, что одни притормаживают, вторые акселирируются. Это то, что происходит такое вопиющее молчание ягненка по фамилии Путин. То есть Путин сейчас себя с этим вирусом ведет абсолютно так же как Иосиф Виссарионович Сталин в первую неделю после 22 июня 1941 года. Когда он, как известно, просто обосрался и исчез и не выползал со своей дачи.
А. Нарышкин
―
Это вы к тому, что все лидеры крупных стран, более-менее – Макрон, Трамп, Казахстана, они уже выступили с обращениями. А Путин как бы ничего не вышел…
А. Троицкий
―
А Путин абсолютно ничего.
А. Нарышкин
―
А вам это правда надо?
А. Троицкий
―
Мне это на фиг не надо. Потому что мнение Путина в данном случае меня мало колышет.
А. Нарышкин
―
Зачем вы его ягненком назвали тогда?
А. Троицкий
―
А ягненком я его назвал, потому что я уверен, что миллионам людей, в том числе всяким начальничкам, которые принимают решение, это важно…
А. Нарышкин
―
Месседж.
А. Троицкий
―
Раз у нас в стране диктатура, будем называть вещи своими именами. И имеется диктатор, то этот самый диктатор он и главнокомандующий, он и президент, он и то и се, и так далее. И он в том числе главный санитарный врач. То есть он в принципе рулит всеми процессами в стране. В данном случае имеет место абсолютно форс-мажорная беспрецедентная ситуация, и этот самый генералиссимус всего и вся просто сидит трусливо и помалкивает. И не знает, чего бы ему сказать.
А. Нарышкин
―
Школы. Собянин закрывает школы. Московские с 21 марта.
А. Троицкий
―
Слава богу. Вот это правильно.
А. Нарышкин
―
То есть никакого уже опционального выбора родителей. Школьники у нас не ходят. Хорошо.
А. Троицкий
―
Да, правильно.
А. Нарышкин
―
А что 22 апреля надо делать?
А. Троицкий
―
Я уже торжественно пообещал, что я специально, в какой бы точке земного шара меня ни застал день 22 апреля, я обязательно прилечу в Москву для того, чтобы высказать свое негодование.
А. Нарышкин
―
Не летает ничего. Вы вплавь что ли будете.
А. Троицкий
―
Я об этом говорю как несбывшейся мечте, поскольку…
А. Нарышкин
―
Я вас представляю, как вы идете через лес, через границу.
А. Троицкий
―
Я буду пробираться норвежскими или финскими болотами.
А. Нарышкин
―
Чтобы Путину насолить?
А. Троицкий
―
Тут дело не в том, что Путину насолить. То есть совершенно понятно, каков будет итог этого голосования. Я имею в виду окончательный итог. Окончательный итог будет такой, что нарисуют столько, сколько надо. 51% будет. Но дело в том, что есть такая вещь как человеческое достоинство. И мне, например, западло в этой ситуации промолчать. Я должен сказать свое твердое «нет».
А.Троицкий: Мне, например, западло в этой ситуации промолчать. Я должен сказать свое твердое «нет»
А. Нарышкин
―
Мне жалко ваших денег.
А. Троицкий
―
Мне не жалко.
А. Нарышкин
―
Выступили на «Эхе», подписали коллективное письмо, их сейчас много. Нет, вы поедете и будете рисковать своим здоровьем.
А. Троицкий
―
В общем, я считаю, что если все будут делать себе какие-то поблажки, вот эти скидки, объяснять это тем, сем, пятым, десятым. Естественно, у всех найдется миллион объяснений для того. чтобы не прийти на этот самый несчастный избирательный участочек и не стукнуть кулаком по бумажонке и не написать на ней «нет» или что-нибудь еще похлеще. Естественно, отговорок может быть очень много. Но это все как мертвому припарки. На самом деле надо сказать «нет» и надо, чтобы все об этом знали. Я считаю, что это важно.
А. Нарышкин
―
Подождите, а вы, по-моему, не говорили у нас в эфире, а что, собственно, «нет», что вам не нравится? Я извините, в дурака поиграю.
А. Троицкий
―
Я об этом довольно много и писал, и говорил в каких-то других местах. Но мне не нравится то, что в общем, РФ фактически уже давно, как минимум с 2014 года превратилась в фашистское государство. При слове «фашистское государство» естественно у всех встают волосы дыбом и так далее. Потому что у нас как бы издавна и по вполне понятным причинам такого рода жуткие государства ассоциируются с двумя яркими примерами. То есть нацистская гитлеровская Германия и это сталинский гулаговский СССР. Но дело в том, что это примеры экстремальные. А имеется такой нормальный обыкновенный фашизм. Фашизм-лайт. Причем этот фашизм классический. Итальянского типа – Муссолини. Испанского типа – Франко. Португальского – Салазар. Чилийского – Пиночет. Этот фашизм он не предполагает депортации, лагерей смерти, уничтожения миллионов людей. Он даже необязательно предполагает какие-то войны и внешнюю экспансию и так далее. Просто такой вот фашизм. Смотрите на страны Южной Европы. Фашизм-лайт.
А. Нарышкин
―
Так Путин – лайт-фашист по-вашему?
А. Троицкий
―
Путин я бы сказал, что это уже такой лайт-плюс. То есть в принципе классический муссолиниевый фашизм, плюс внешняя агрессия. Без чего, скажем, Чили или Испании не было.
А. Нарышкин
―
Для наших слушателей напомню еще, последнее распоряжение Собянина – московские школы закрываются с 21 марта по 12 апреля. И в том числе закрываются учреждения специального дополнительного образования для детей. Много сообщений, все чиновники комментируют и коронавирус и прочие вопросы. И по Конституции. Мы до нее доберемся. Есть решение сегодня Конституционного суда. Про лайт-фашизм-плюс.
А. Троицкий
―
И отсюда будет прямая дорожка к решению Конституционного суда. Дело в том, что, в общем, этот режим уже состоялся. Он уже созрел, он имеется. До сих пор он существовал де-факто. Вот все поправки в Конституцию, которые сегодня, насколько я понимаю, наш смелый и принципиальный Конституционный суд одобрил, они этот режим устанавливают не только де-факто, но и де-юре. И это, конечно же, довольно печально. То есть не только реально, но формально, в общем, у нас в стране устанавливается диктатура. Фашистская диктатура. Нравится это или нет.
А. Нарышкин
―
Артемий Кимович, вас упрекну сразу. Если вы говорите, де-факто все уже было, с 2014 года определенная тенденция наблюдается. А где же раньше были вы, те люди, которые вас слушают, поддерживают. Что же вы раньше не сопротивлялись? Вы сейчас приедете специально, чтобы какую-то маленькую пакость сделать. Которая ни на что не повлияет.
А. Троицкий
―
Нет, уважаемый Алексей, я сопротивлялся этому все время. По крайней мере, словесно. Естественно, я не политический деятель и не принадлежу ни к партиям, ни к организациям, ни даже к тусовкам, скажем так. Даже письма фактически не подписываю. Но от себя лично я постоянно делаю всевозможные заявления абсолютно честные, искренние и довольно радикальные. Так вот, я сопротивлялся так, как мог. Более того, именно в 14-м году я решил, что пора бы мне, а главное моей семье и моим детям пожить и поработать где-нибудь за границей. То есть я это сделал не потому что мне стало страшно. Я парень тертый, слава богу, большую часть своей жизни вообще прожил в СССР, в том числе в 70-е и первой половине 80-х годов… Я абсолютно ничего не боюсь.
А. Нарышкин
―
Путина значит боитесь, раз уехали.
А.Троицкий: Я категорически не хотел, чтобы попы-грабители промывали детям мозги на предмет традиционных ценностей
А. Троицкий
―
Да не боюсь, мне за детей страшно. Мне детей жалко. Я уехал отсюда исключительно из-за детей. Потому что мне категорически не хотелось, чтобы мои милые младшие дети, старшие остались в России, слава богу, живы-здоровы. А младших детей я решил все-таки, поскольку есть возможность, от этого уберечь. Потому что я категорически не хотел, чтобы они пошли в какую-нибудь там юнармию, чтобы попы-грабители им промывали мозги на предмет традиционных ценностей и прочее. Поскольку я ненавижу контролировать своих детей и сам им капать на мозги и так далее, хочу, чтобы они жили в свободном мире, свободном обществе. Сами решали, что им нравится, что нет. И поэтому вся эта новая путинская идеология и патриотическо-милитаристская система меня категорически не устраивала именно в приложении к моим милейшим детишкам. Поэтому мы и уехали.
А. Нарышкин
―
Ответственность за то, что Путин по-прежнему у власти вы не признаете?
А. Троицкий
―
Частично признаю. Хотя я считаю, что я делал, конечно не все, что мог. Я мог бы построить баррикаду на Красной площади. Или хотя бы сделать что-нибудь такое суперяркое и жесткое. Как Петя Павленский. Но в том формате, в котором я работаю, в котором я себя вижу, в общем, я считаю, что выложился практически по максимуму.
А. Нарышкин
―
Валентина Матвиенко, спикер Совета Федерации надеется, что ситуация коронавирусом не помешает голосованию по Конституции. Решать, конечно, будет, она говорит президент и правительство. Но вообще всех призывает прийти, потому что это важнейшее политическое событие в жизни страны.
А. Троицкий
―
Я поддерживаю призыв прийти Матвиенко. Я тоже считаю, что если есть такая возможность, то нужно прийти и обязательно сказать «нет». Если вы не хотите, ребята, тихо-бедно жить в фашистском государстве.
А. Нарышкин
―
Покопаемся чуть-чуть в заключении Конституционного суда относительно поправок. Есть среди поправок Бог с недавних пор. И Конституционный суд говорит, что включение в Конституцию веры в Бога имеет ретроспективный характер и не объявляет обязательным религиозные убеждения. Хорошо сказано?
А. Троицкий
―
Да нет, там просто анекдот на анекдоте и по поводу Бога, и по поводу мужчины и женщины. То есть там есть анекдотические поправки. А есть поправки вполне целеустремленные и рациональные. Типа преобладания местного законодательства над международным. Это вот достаточно важно. Что касается Бога, причем непонятно, естественно, какого Бога, то ли это Перун, то ли Иисус, то ли Аллах…
А. Нарышкин
―
Свобода выбора. Оцените.
А. Троицкий
―
Но это Конституция, а Бог – сугубо абстрактное понятие. Но дело в том, что есть просто большое количество людей, я кстати в том числе, которые вообще существование Бога, тем более веру в Бога и какие-то телодвижения с тем, чтобы эту веру оправдать – ставят под большое сомнение. Соответственно мы что, мы предков не любим, не уважаем. У меня предки были атеисты. То есть были предки и христиане, то есть я вообще происхожу из древней православной династии греческой. То есть мои предки вместе с Максимом Греком при Иване Третьем были заброшены по инициативе этого Ивана Третьего в Россию и из Греции для укрепления православия. Это мои прапрапрадедушки и так далее. Вплоть до прадедушки. Вот уже мой дедушка был не по религиозной части. А так все были попы и фамилия отсюда же. Но, тем не менее, скажем, с другой стороны у меня были предки атеисты. Я сам в свое время был и православным, причем очень даже истовым.
А.Троицкий: Это Конституция, а Бог – сугубо абстрактное понятие
А. Нарышкин
―
Я уже запутался. Вы против Бога в Конституции.
А. Троицкий
―
А потом как-то я, глядя на православную церковь…
А. Нарышкин
―
Артемий Кимович решил пересказать все свое генеалогическое древо. Это эксклюзивный материал.
А. Троицкий
―
Ладно, вы меня пристыдили, Алексей.
А. Нарышкин
―
Я шучу.
А. Троицкий
―
Генеалогическое древо срубим тогда. Короче говоря, вера в Бога это конечно, смешно. Поехали дальше.
А. Нарышкин
―
Там про мужчину и женщину зафиксировали еще.
А. Троицкий
―
Да, не очень понятно. У нас, скажем, имеется огромное количество неполных семей. Где имеются дети и мать одиночка. А бывают и отцы такие одиночники. И что же, это уже и не семья что ли.
А. Нарышкин
―
Я вам процитирую. Положение о браке как союзе мужчины и женщины не снимает с государства обязанность уважать различия, в том числе сексуальной ориентации.
А. Троицкий
―
Дело в том, что это уже какие-то пояснения Конституционного суда. То есть они пытаются оправдать вот всю ту лабуду абсолютную, которая сказана в Конституции. Это пояснение. Но в Конституцию это не войдет. А это такой жалкий лепет оправдания и не более того. А в Конституции будет так, как есть. Союз мужчины и женщины. И для меня это представляется абсурдным именно не только в плане всяких ЛГБТ-сантиментов, а в плане того, что имеется масса семей, где нет одной половины. И это ставит их вообще в странное антиконституционное положение.
А. Нарышкин
―
И, на всякий случай, там есть спорная очень история про русский язык как язык государствообразующего народа. Норма поправки в Конституцию о русском языке носит не политический характер. Просто передаю для тех, кто может быть переживал на этот счет, говорил, что закладывает какую-то мину, бомбу.
А. Троицкий
―
Понятно. В общем, Конституционный суд, как следовало ожидать, он максимально подстелился под эти бредовые поправки. И, естественно, так оно и должно быть.
А. Нарышкин
―
Я вас хочу вернуть к теме с коронавирусом. Мы же знаем, есть такое понятие - секта, группа людей, которых называют ВИЧ-диссидентами. Люди, которые не признают ВИЧ и делают максимум, чтобы…
А. Троицкий
―
Чтобы не умереть.
А. Нарышкин
―
Сейчас в связи с коронавирусом тоже появляются даже среди наших соотечественников люди, которые, например, не идут на самоизоляцию. Абсолютно наплевательски относятся к рекомендациям, которые выпускает государство. Что с этим делать и откуда это в людях берется?
А. Троицкий
―
Я думаю, что в поведении этих людей, скорее всего, прослеживается их реакция и, в общем, на мой взгляд достаточно здоровая реакция на ту панику, на тот бешеный страх, который владеет обществом. То есть я считаю, что одно дело это вести себя разумно, не лезть на рожон, соблюдать правила личной гигиены. Мыть руки. Еще чего-то делать, что советуют. Это совершенно элементарные вещи, которые в принципе я думаю, нормальные люди и до коронавируса делали регулярно. А совсем другое дело это истерия по поводу коронавируса. И я считаю, что она совершенно ни к чему. В том числе и потому что как мне представляется…
А. Нарышкин
―
Хорошо вы рассуждаете. У нас, наверное, может быть он и есть, нет, наверное, коронавируса, и поэтому говорим: это все истерия, паника. Отставьте панику.
А.Троицкий: Конституционный суд максимально подстелился под эти бредовые поправки
А. Троицкий
―
А зачем паниковать. Паниковать не надо хотя бы потому, что я абсолютно уверен в том, что людей, которыми владеют панические настроения, страх, которые ходят все потные на полусогнутых и так далее – вот их в первую очередь вирус и найдет. Так что надо относиться к этому разумно. С оптимизмом. С долей оптимизма, по крайней мере.
А. Нарышкин
―
Откуда его брать.
А. Троицкий
―
Оптимизм брать оттуда, что на самом деле люди выздоравливают, далеко не все этот вирус цепляют. И вообще…
А. Нарышкин
―
Были времена и похуже.
А. Троицкий
―
Бывали эпидемии гораздо более драматичного свойства.
А. Нарышкин
―
Понимаете, почему туалетную бумагу скупают?
А. Троицкий
―
Нет, не понимаю абсолютно.
А. Нарышкин
―
С коллегой моим Лешей Соломиным ломаем просто голову.
А. Троицкий
―
Может быть стали…
А. Нарышкин
―
У наших друзей из разных стран тоже у наших коллег журналистов появляются посты в фейсбуке, где пустые прилавки.
А. Троицкий
―
Да нет, с этим связаны вообще какие-то просто приступы массового идиотизма. Скажем, замечательный факт, что в США продажа мексиканского пива «Корона», там есть такое знаменитейшее мексиканское пиво, легкое такое приятное пиво. Которое иногда даже с лимоном пьют. Так вот, продажи пива «Корона» только исключительно из-за его названия упали на 40%. Вот это называется идиотизм.
А. Нарышкин
―
На этом сделаем паузу. У нас сегодня в гостях Артемий Троицкий. Вернемся через несколько минут.НОВОСТИ
А. Нарышкин
―
Наш эфир продолжается. Про музыку я обещал, и наши слушатели связывают музыку с коронавирусом. Интересное сочетание. Сильно ли пострадают музыканты из-за того, что будут отменяться массовые мероприятия. Концерты, профильные для музыкантов.
А. Троицкий
―
Мероприятия будут, естественно, отменяться. И музыканты пострадают очень сильно. То есть я думаю, что музыканты будут в этой самой группе даже не риска, а группе катастрофы наряду с турфирмами. Дело в том, что…
А. Нарышкин
―
Правительство, между прочим, сказало, что поддержит отрасль авиационную и туристическую.
А. Троицкий
―
Понятно. Но поддержит ли оно музыкантов – не знаю. Я сильно в этом деле сомневаюсь. Но они пострадают очень сильно, потому что на Западе, скажем, там имеется мощная индустрия звукозаписи. Там музыканты получают какие-то деньги от продажи пластинок, авторские гонорары и прочее. В принципе прожить можно.
А. Нарышкин
―
А у нас российское авторское общество же есть.
А.Троицкий: Бывали эпидемии гораздо более драматичного свойства
А. Троицкий
―
В России очень слаба вся эта система. В первую очередь индустрия звукозаписи, продажа аудионосителей. Вообще продажи записанной музыки. Поэтому практически для всех музыкантов от подпольных рокеров до Николая Баскова, основным источником доходов являются живые выступления. То есть у кого-то концерты, клубная, стадионная и так далее. У кого-то корпоративы. Но корпоративы тоже будут отменены.
А. Нарышкин
―
Это вершина мне кажется.
А. Троицкий
―
Так что как раз Басков и Лобода, вся эта прочая, они естественно, лишатся корпоративов.
А. Нарышкин
―
Ваш прогноз.
А. Троицкий
―
Рок-группы лишатся концертных залов и стадионов. И это на самом деле ситуация очень тяжелая. Достаточно безвыходная. Я только что был в Питере, общался с Юрой Шевчуком, группа ДДТ. И он находится в очень встревоженном состоянии, потому что ДДТ они уже арендовали целый футбольный стадион в Москве на 6 июня. Какой-то стадион «Открытие». Я не знаю, что это за клуб такой, но стадион под этим названием есть.
А. Нарышкин
―
Стадион большой, да.
А. Троицкий
―
Они хотят там представлять новую программу, которую они сейчас репетируют вовсю. Много новых песен и так далее. То есть они сделали большую ставку на этот стадионный концерт 6 июня. И теперь, естественно, все подвисло. То ли 6 июня уже все закончится, слава богу, то ли все будет по-прежнему грустно, печально и безлюдно. Это кстати совершенно непонятно, то есть, если в Европе явно этот вирус, если не достигла эпидемия пика, то, по крайней мере, уже где-то на подходе, и, скорее всего, поскольку они приняли решительные меры, скорее всего это дело скоро пойдет на спад. Но Россия, которую до сих пор этот вирус, более-менее, ура-ура, обходил стороной, но она может как раз оказаться в таком пострадавшем арьергарде. Поэтому может быть уже в Европе все будет в порядке к июню, а в России ни фига не будет в порядке. Это совершенно непонятно. Поэтому музыканты и вообще все артисты лишатся большого количества денег. В этот период.
А. Нарышкин
―
Но мне кажется сейчас многие артисты…
А. Троицкий
―
Кстати, и конкурс Евровидения тоже вполне возможно, что его не будет.
А. Нарышкин
―
Скорее всего. А мне кажется, разные артисты и молодые, и начинающие и проверенные БГ, например, и, по-моему, ДДТ прекрасно научились собирать деньги через различные сервисы. Когда им кладешь денежку, они пишут: это нам на будущий альбом, мы вам потом дадим маечку. Это разве не спасет артистов?
А.Троицкий: Мероприятия будут отменяться. И музыканты пострадают очень сильно
А. Троицкий
―
Краудфандинг это, несомненно, некоторая помощь артистам. Но это дай бог 10% от их доходов. А, скорее всего даже и меньше. К тому же краудфандинг он должен происходить по какому-то поводу. Скажем, группа записывает новый альбом. Им нужны деньги для того, чтобы арендовать студию. Или группа снимает новый клип или что-нибудь еще такое. А вот так…
А. Нарышкин
―
То есть разовые акции.
А. Троицкий
―
А сказать: ребята, скидывайтесь нам, а то нам жрать нечего. Ну вот это как бы довольно позорно. Я бы не сказал, что это как-то входит вообще в моральный кодекс краудфандинга.
А. Нарышкин
―
А я сейчас правильно услышал, что вы критикуете в принципе всех даже наших с вами коллег музыкантов, которые, например, под постами в фейсбуке оставляют ссылки на Яндекс-кошелек, на Сбербанк.
А. Троицкий
―
Нет, я никого не критикую. Я был бы рад сам это делать, но дело в том, что…
А. Нарышкин
―
Нет карточки Сбера.
А. Троицкий
―
Мне как-то эта мысль в голову не приходила. А если бы и пришла, вот только что, Леша, с вашей помощью, то есть я понятия не имею, как это все технически производится. Мне денег пока хватает. Запросы у меня как ни странно, достаточно скромны.
А. Нарышкин
―
Но если что, обращайтесь. Сообразим я думаю. Помогу, поддержу.
А. Троицкий
―
Хорошо. Дадите мне практический совет.
А. Нарышкин
―
Про Евровидение. Little Big едет. Я вас специально спросил перед эфиром. Потому что допустил, что это музыка не ваша и вы вообще могли как-то осознано обойти это стороной. Вы эту песню послушали. И?
А.Троицкий: Может быть уже в Европе все будет в порядке к июню, а в России ни фига не будет в порядке
А. Троицкий
―
Да, это музыка и вообще все это мероприятие, естественно, абсолютно не мое. И я уже сетовал и в письменном виде в том числе, по поводу того, как тяжела и неказиста жизнь музыкального критика, который в 20 лет, как я в середине 70-х годов начинал с того, что писал статьи о Джоне Ленноне, о Джими Хендриксе. О «Пинк Флойд» и так далее. Гениальных поистине людях. А теперь спустя много-много лет, сколько там 40, 45 даже лет вынужден отписываться и отбалтываться по поводу конкурса Евровидение. Мегаубогого.
А. Нарышкин
―
То, что вы сейчас говорите, это похоже, извините, на такое старческое брюзжание. Вот раньше музыка была настоящей. Настоящий ламповый звук. А что сейчас, вот каждый купил себе компьютер, две клавиши нажал – вот уже ритм…
А. Троицкий
―
Леш, я…
А. Нарышкин
―
При всем уважении.
А. Троицкий
―
Во-первых, я старик, вполне могу себе позволить старческое брюзжание. Во-вторых, это не старческое брюзжание. У меня имеется еженедельная музыкальная радиопередача. Называется «Музыка на “Свободе”». Там звучит исключительно новая музыка, которая мне очень нравится.
А. Нарышкин
―
Из того, что вы сказали, вам больно делать эту программу.
А. Троицкий
―
В том числе и сделанная на двух клавишах. Но это не музыка формата Евровидения. Отнюдь.
А. Нарышкин
―
То есть музыка хорошая есть сейчас все-таки.
А. Троицкий
―
Сейчас полно хорошей музыки. Кстати, в России в том числе. Другое дело, что на нашем радио, тем более на телевидении ее нет. Зато в Ютубе ее более чем достаточно. Полно всяких молодых симпатичных сердитых талантливых ребят.
А. Нарышкин
―
Хендриксов и Моррисонов нет.
А. Троицкий
―
Ну, это бывает Золотой век, бывает Серебряный…
А. Нарышкин
―
Сейчас какой?
А. Троицкий
―
Деревянный. Но не самого худшего свойства. Не их туалетной бумаги, по крайней мере. По поводу Little Big, вообще симпатичная группа. Помимо всего прочего, в этой группе участвуют всякие бывшие и даже теперешние рокеры. Есть такая группа Jane Air, эмо-группа, там, по-моему, даже два парня из Jane Air. В принципе это такие хитрые циничные рокеры, которые решили обстебать попсу. И сделали вот такую клубную полу-рок, полу-рейв, полу-диско группу. И то, что они делают, мне симпатично. И смешные у них видеоклипы. Песенки у них, естественно, нарочито примитивные. Все «скибиди», «give me your money» и так далее. Но в них есть такой неподдельный издевательский полупацанский полудиссидентский юмор. И мне это все скорее симпатично. Поэтому когда я услышал о том, что Little Big будут представлять Россию, то я возрадовался. То есть это гораздо лучше, чем весь этот наманикюренный, напарфюмленный, пригламуренный поп, типа я уж не помню, Полина Гагарина.
А. Нарышкин
―
Лазарев Сергей.
А. Троицкий
―
Дима Билан. И так далее.
А. Нарышкин
―
Дима Билан, между прочим, выиграл.
А.Троицкий: Сейчас полно хорошей музыки. Кстати, в России в том числе
А. Троицкий
―
Но это не делает его более великим артистом. И песню «Believe» - великим музыкальным произведением. В этом смысле я бы сказал, что Little Big это лучше, вот как бы по качеству продукта, я думаю, это самое достойное, что у нас было на Евровидении. По крайней мере, со времен Петра Налича, который, как известно, никаких лавров не снискал, но который прекрасный певец на самом деле. И это все как бы за здравие, а за упокой я могу сказать, что песня мне не особо приглянулась. И песня, и видео клип мне кажется, у Little Big есть вещи более отвязные. Есть вещи более эффектные. Скажем так. Более трешевые. Здесь они как мне кажется решили пойти на компромисс, то ли с Первым каналом, то ли с представлениями о евровезийной публике. Не знаю. По-моему, они зря это сделали. Потому что опыт показывает, что иногда на Евровидении выигрывали, скажем, эти финны Lordi, вышли какие-то монстры типа наших космонавтов-астронавтов. На улицах и площадях. И играли какую-то… металл и так далее. И они выиграли Евровидение. То есть бояться не надо, Евровидение это конкурс не только фриковатых артистов, но и фриковатой публики. Которая может иногда что-то откаблучивать совершенно неожиданно.
А. Нарышкин
―
А что это за публика? Вы можете типичного зрителя описать. Это кто? Фриковатый – хорошо.
А. Троицкий
―
Это точно не я. То есть одно время считалось, что Евровидение это конкурс, который смотрят исключительно домохозяйки. И на самом деле так оно и было. И выступали там всякие артисты типа Клифф и Селион Дион и так далее. То есть западная такая отстойная абсолютно попса. Западная эстрада. Шлягер. Такое немецкое слово. Скучнейшая музыка. И бессодержательная, очень банальная в музыкальном отношении. И, в общем, эта ситуация изменилась. Изменилась, причем я думаю, в первую очередь с приходом в Евровидение свежей крови из стран бывшего соцлагеря. И вот эти ребята они оказались более смелыми и более разнообразными. Сейчас этот конкурс, в общем, скажем так, в чисто эстетическом отношении стал даже местами довольно забавным. И поэтому его стали смотреть другие люди.
А. Нарышкин
―
…Если он стал забавным, небезнадежен.
А. Троицкий
―
Я не могу сопротивляться этой напасти. Потому что во время и сразу после конкурса Евровидения у меня раздается порядка полусотни звонков из разных мест.
А. Нарышкин
―
Отключайте телефон, если вам не нравится.
А. Троицкий
―
Но неудобно, люди хотят знать, что-то слышать. Причем желательно, чтобы это было какое-то альтернативное мнение, а не какие-то патриотические истерики, которые устраивают ведущие наших телеканалов.
А. Нарышкин
―
У вас альтернативное мнение хорошее всегда по всем вопросам.
А. Троицкий
―
У меня, ну какое есть, Алексей. Так что, вынужден я смотреть конкурс Евровидения, но боюсь, что его в мае этого года не состоится. Или его вообще отменят в 20-м году или перенесут на осенний период. В любом случае группе Little Big я желаю успеха. И не потому что это представители нашей крутейшей РФ, а потому что просто это симпатичные ребята и уверен, что даже притом, что песенка слабоватая, будут гораздо лучше большинства скучных участников конкурса Евровидения.
А. Нарышкин
―
Вы со мной согласитесь, что поездка любого коллектива от нашей страны на Евровидение это пиар, в конечном счете, Владимира Путина. И путинской России.
А.Троицкий: Когда я услышал о том, что Little Big будут представлять Россию, то я возрадовался
А. Троицкий
―
Мне трудно сказать. То есть, есть ребята, которые видят во всем пиар, во всем козни путинской пропаганды. Я к этому отношусь более легко. Думаю, что нет, хотя если я был бы солистом группы Little Big, особенно если бы я выиграл конкурс Евровидения в качестве солиста группы Little Big, то, получая награду, вышел бы я на эту роттердамскую сцену и сказал бы: нет обнулению Путина. Нет конституционным поправкам, фашизму – нет! И вот это было бы суперкруто.
А. Нарышкин
―
И сразу попросили бы политическое убежище.
А. Троицкий
―
Нет, необязательно, я думаю, что не осмелились бы после этого на артистов группы Little Big наехать. Я надеюсь, что так и сделают, хотя почти уверен, что они этого не сделают. А было бы очень весело.
А. Нарышкин
―
Ну что же. Спасибо огромное. У нас сегодня в гостях был Артемий Троицкий, журналист и легендарный ди-джей. Как обещали, поговорили о музыке, коронавирусе, Конституции. Все темы перевели. Здоровья вам.
А. Троицкий
―
И вам не болеть. И всем уважаемым радиослушателям и телезрителям быть здоровенькими. И не паниковать ни в коем случае.
А. Нарышкин
―
Спасибо большое. Счастливо.
А. Троицкий
―
Пока.