Особое мнение СПб - Борис Вишневский - Особое мнение - 2020-04-27
Т. Троянская
―
11 часов 6 минут. В виртуальной студии, то есть у себя дома, Татьяна Троянская, и в Законодательном собрании – Владимир Вишневский, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, лидер фракции «Яблоко». Добрый день! Хочется начать с того, что сегодня комитет по здравоохранению начинает работу по применению плазмы крови переболевших коронавирусом для лечения больных. Об этом вы сообщали у себя в социальной сети, а также вы общались с председателем комитета по здравоохранению Дмитрием Лисовцом, который слава богу выздоровел. Расскажите, пожалуйста, как себя чувствует Лисовец! И про плазму крови.
Б. Вишневский
―
Я свой звонок Дмитрию Лисовцу тоже начал с этого вопроса, и он сказал, что чувствует себя значительно лучше, и надеюсь, что все его неприятности, связанные с болезнью, уже позади, думаю, что к счастью это было простудное заболевание. А плазма крови? Многие интересуются, будет ли у нас применятся этот метод, уже апробированный в Москве. Сегодня комитет начинает к этому готовится. Но обращаю внимание, что это не значит, что уже сегодня будут переливать плазму крови тех, кто переболел тем, кто болен, чтобы таким образом их вылечить, или хотя бы значительно улучшить их шансы на выздоровление. Надеюсь, что это будет сделано в ближайшие дни. В чем проблема? С одной стороны, тьфу-тьфу-тьфу, у нас с этим все хорошо, у нас меньше и заболевших и переболевших, чем в Москве. Но раз у нас меньше переболевших, значит у нас меньше и запас плазмы, которую можно использовать для лечения тех, кто заболел.Я буду следить за ситуацией, и как только узнаю, что комитет готов это начать, я сразу же об этом сообщу. У разных специалистов есть по этому поводу разные мнения, но в любом случае – это шанс. И сами больные и их близкие некогда от такого шанса не откажутся. Хуже от этого точно не будет, а улучшение может наступить.
Т. Троянская
―
Есть ли информация в каких больницах это будет? Или это будет распределено по всем больницам?
Б. Вишневский
―
Пока не известно. Комитет должен произвести все организационные мероприятия. Они хорошо понимают, что это надо попробовать, и я надеюсь, что это будет сделано в очень короткие сроки. И надеюсь, что это очень многим поможет.
Т. Троянская
―
Многих интересует тест на антитела. В Москве такой тест уже сдать можно. Была информация, что с этой неделе такой тест можно сдать и в Санкт-Петербурге. А у вас есть информация по этому поводу?Я сегодня после эфира направлю официальный запрос, потому что это не та информация, которую я должен получать из устных разговоров с кем-нибудь из чиновников. Я должен иметь бумагу с официальным ответом. У меня много обращений на тему где и когда можно сдать этот тест. Это крайне важно и я постараюсь как можно быстрее получить ответ от комитета по здравоохранению и сразу же доведу их ответ для всех, кто читает мои соцсети и до любых СМИ, которые согласятся эту информцию распространить.
Т. Троянская
―
Но сейчас у вас нет информации в каких больницах? В частности, речь шла о Боткинской больнице.
Б. Вишневский
―
Действительно, речь шла о больнице Боткина, но сегодня не каждый человек захочет приближаться к больнице Боткина, чтобы сдать этот тест, просто опасаясь подхватить коронавирус. Есть и разные мнения о точности этих тестов. Специалисты мне называли цифру порядка 30% ошибок, но все-таки это и значить, что 70% тестов являются точными, и человек, сдав этот тест, может понять переболел ли он уже, а это значит, что опасность ему грозит гораздо меньше, или еще нет, и тогда ему надо предпринимать меры предосторожности, чтобы не заразиться.
Т. Троянская
―
Я видела информацию, правда частной клиники, что такие эксресс-тесты появятся в Петербурге на этой неделе и стоимость этого теста – 3000 рублей. Мне кажется, что это дорого. И даже если человек захочет узнать, есть ли у него антитела, не каждый сейчас сможет себе позволить заплатить три тысячи за тест.
Б. Вишневский
―
Правильно, не каждый, и поэтому я буду призывать комитет по здравоохранению использовать бюджетные средства для того, чтобы граждане могли сдать этот тест, не платя за него денег. Люди и так несут огромные материальные потери, я не устаю об этом говорить каждый день, от всех этих ограничивающих мер, от запретов, от угрозы штрафов, от того, что невозможно работать, невозможно получать доходы, от того, что у государства совершенно людоедская политика. Я не побоюсь этого слова. Оно отказывает им в выплатах, которые помогли бы им продержаться. А если еще и заставить их платить по три тысячи рублей за то, чтобы они узнали переболели ли они коронавирусом или нет, это на мой взгляд совершенно неприемлемая вещь.
Т. Троянская
―
Журналисты очень страдают от недостатка информции. А вы сейчас очень активно помогаете больницам, приобретаете и развозите им средства защиты. А есть ли у вас как у депутата Законодательного собрания, объективная картина? Что происходит в Петербурге? И какая сейчас основная проблема?
Б. Вишневский
―
К большому сожалению и у меня как у депутата объективной картины тоже нет. Наверное у меня просто немного больше информации, чем у обычного гражданина. Может быть даже больше, чем у иных журналистов. Но возможно есть и журналисты, у которых информации больше, чем у меня. И я хочу в эфире сказать спасибо замечательной Галине Артеменко, которая круглые сутки старается добыть эту информацию и ее распространить. И это очень важно.Я знаю отнюдь не все. Но совершенно точно, что во многих медицинских учреждениях есть недостаток средств индивидуальной защиты, и для врачей в первую очередь. И я делаю этот вывод из того, что практически в любой больнице, куда я звоню, за редким исключением, на вопрос готовы ли они принять помощь в виде средств защиты, мне отвечают, что конечно примут с благодарностью, потому что этого не достает. Мы с коллегами по питерскому «Яблоку» уже около трех недель собираем деньги . Сначала мы их собирали только среди членов партии и ее сторонников, а сейчас мы собираем их среди всех неравнодушных петербуржцев. И я хочу поблагодарить всех, кто жертвует эти средства. Суммы самые разные, от некоторых поступают даже десятки тысяч рублей, от наших замечательных граждан. И это помогает покупать маски, защитные комбинезоны, перчатки, очки, бахилы и передавать их туда, где это необходимо.
И я не могу понять, хотя мы будем продолжать эту работу, и прямо сегодня будем ее продолжать, но почему наблюдается такой дефицит? Почему не предпринимаются меры для его ликвидации? В прошлую среду я сделал депутатский запрос на имя губернатора. И получил ответ от вице-губернатора Олега Эргашева. И из этого ответа следовало, что у нас есть почти на два месяца запас медицинских перчаток, почти на две недели запас медицинских масок, на складах имеется огромное количество медицинских халатов, шапочек и бахил. Но в больницах этого всего не хватает. И я не понимаю, почему так может происходить. Почему если все это есть, этого всего нет?
У меня есть гипотеза, что это все берегут на случай взрыва, на случай резкого ухудшения ситуации. Но я указывал на это в депутатском запросе, который в среду утвердило Законодательное собрание, что этим этот взрыв и провоцируется. Для него создаются условия. И самое худшее, что этим под угрозу ставятся врачи. У нас и так по данным, которые были на той неделе, было около 150 заболевших медиков, а по официальным данным у нас уже есть шестеро погибших: два врача и четыре медицинские сестры. И если сейчас не защитить врачей должным образом, то завтра лечить будет некому. Это огромная проблема.
И эта проблема сопровождается недостатком объективной информации. Я каждый день сообщаю сообщения где и чего не хватает. Где-то у людей нет средств защиты, где-то одна маска на целый день, или один медицинский халат на целый день. И никаких респираторов, никаких бахил, никаких очков. Я стараюсь привлечь внимание городских властей к этой ситуации. И сегодня я тоже буду делать обширный вопрос о необходимости информирования граждан о том, что происходит. В пятницу я писал Дмитрию Лисовцу, что надо вести отдельную статистику и сообщать в открытом доступе о всех заболевших медиках, чтобы понимать какая ситуация. Пока я ответа не получил, но очень надеюсь его получить. Совершенно необходимо, чтобы мы знали реальную картину, и чтобы врачи не боялись нам эту правду сообщать.
Раз за разом от врачей я получаю примерно такую информацию: у нас все очень плохо, но мы не скажем как нас зовут, потому что нас за это уволят. Я говорю прямо в эфире, уважаемые медики! Я преклоняюсь перед вами. Вы сегодня на переднем крае. И это война, которую вы ведете со страшным заболеванием. Но если мы не будем знать, что происходит, то мы не сможем вам помочь в этой войне. И я настаиваю на том, что любому врачу, который сообщает о реальном неблагополучии в своей клинике, и не боится себя называть, была бы гарантирована неприкосновенность, чтобы к неме не применялось бы никаких административных мер – ни уволить, ни объявить выговор, не перевести в другое отделение. И чтобы врачи понимали, что если они скажут правду, то за это их никто не посмеет наказать.
Т. Троянская
―
Слушатель просит прокомментировать вас ситуацию, мольбу о помощи в Институте Вредена. Эта история, когда называясь врачи говорят одно, а анонимно – совсем другое.
Б. Вишневский
―
А это как раз то, о чем я только что говорил. Я конечно видел этот крик о помощи. И видел обращение его главного врача, Андрея Жоржовича Черного, успокаивающее. Перед эфиром я получил сообщение, опять-таки не подписанное, о том, что автора этого обращения уже перевели в другое отделение, а от врачей требуют, чтобы не давали комментариев, и не писали бы нигде в открытом доступе о том, что происходит. Это совершенно ненормально! Я с огромным уважением отношусь к Андрею Жоржовичу и к Институту Вредена. Я и сам к ним обращался, когда ко мне обращались граждане, прося о проведении необходимой операции. Но если мы будем скрывать информацию, чтобы начальство сверху не расстроилось, чтобы для начальства цифры были бы более успокоительными, то болезнь победить будет очень трудно.Когда нет точной информации, то тогда начинаются сплетни и слухи, в том числе и такие: «Мне один знакомы врач сказал…» И они могут вызывать панику у людей. И с этим тое надо быть очень осторожным. И тут я бы просил и коллег-журналистов тоже быть осторожнее, и пытаться хоть как-то проверить то, что им сообщают, а не транслировать это сразу в окружающее пространство. Люди это читают и у них могут от этого усиливаться панические настроения. А им и так сейчас очень тяжело. И надо понимать «как наше слово отзовется». Журналист обязан рассказывать правду, но при этом он должен постараться убедиться, что это имеет место быть, хотя бы в основном.
Т. Троянская
―
Вы говорите о материале «Радио Свобода» Татьяны Вольтской? С информацией от анонимного источника, которая звучала довольно страшно?
Б. Вишневский
―
Я сейчас не говорю о конкретном материале. Я конечно читал материал Тани Вольтской, и если это все так, то можно прийти в ужас, но при всей моей любви и уважению к Тане Вольтской, у меня нет 100% уверенности, что все именно так, и что во всех городских стационарах, говорит источник, ровно такая же ситуация. И что должен думать человек, который это читает? И у которого, скажем, астма. «Завтра я заболею, послезавтра меня отвезут в клинику, а еще через день меня отключат от аппарата. И всё» Нужно быть иногда более осторожным. Но при этом и правду говорить необходимо, и источники информации журналистов должны понимать, что они защищены.А точно нельзя, и это на 100% - это пытаться журналистов за это наказывать. Никаких уголовных дел не должно быть! Какие наказания за фейки? Вы сначала накажите тех высокопоставленных чиновников и депутатов Госдумы, которые с пеной у рта два месяца нам рассказывали, что никакого коронавируса не существует, и что это все придумали американцы, и что все это действует только на китайцев, и что уже есть 50 лекарств от коронавируса. Их никто не наказывает. Никто не пытается их наказать за то, что они вводили в заблуждение всю страну. Любые попытки наказать журналиста, если даже он транслировал информацию, которая оказалась не совсем точной, и он ее не до конца проверил, не должно за собой повлечь никакого наказания! По определению. И я Таню Вольтскую буду всеми силами защищать от любых нападок такого рода.
Но это не мешает меня призвать, и коллеги, поймите меня правильно, быть чуть аккуратнее и чуть осторожнее, понимаю какую реакцию сегодня может вызвать такая инфрмация.
Т. ТРОЯНСКАЯ. Мы, журналисты, конечно должны помнить о том законопроекте о фейках, который таким монстром висит на нами. С одной стороны – недостаток информации, и вы тоже это подтверждаете. А с другой – непроверенная информация, о которой мы тоже не можем сообщать.
Б. Вишневский
―
Если можно, то я хотел бы назвать в эфире тот номер счета, на который мы собираем деньги. Мы очень благодарим всех, кто нам деньги уже пожертвовал, но ситуация не улучшается и сбор надо продолжать. И я буду очень признателен людям, если они пожертвуют хотя бы сто или двести рублей. Из этих ручейков складывается река. Это Сбербанк, 5469 5500 1893 5889. Олег Борисович М. Можно указывать в назначении платежа комментарий «на помощь медикам». Мы отчитываемся за каждый рубль ежедневно, что мы приобрели и кому мы передали. Например сегодня пять тысяч масок мы будем девать тем, кому это необходимо. А это необходимо и Покровской больнице, и Мариинской больнице, там очень непростое положение. Обязательно передадим это в комитет по социальной политике для социальных учреждений, в частности для психо-неврологических интернатов, где тоже очень непростая ситуация. В детскую Филатовскую больницу № 5 передадим. И будем продолжать сбор денег, чтобы купить Мариинской больнице защитные комбинезоны для врачей.Всем этим мы занимаемся в почти постоянном режиме. Я иногда шучу, хочется ведь иногда и пошутить, и разговаривая с очередным главным врачом я могу сказать: «Здравствуйте, вас отдел снабжения беспокоит!»
Т. Троянская
―
А как вы относитесь к инициативе Марины Шишкиной о создании мартиролога врачей? Она отправило Смольному обращение об этом.
Б. Вишневский
―
Я поддерживаю эту инициативу, как и почти все, что предлагает любимая мною Марина Анатольевна, но мне кажется, что больше внимание надо уделять тому, чтобы этот мартиролог больше не пополнялся, чтобы у врачей были бы средства защиты, чтобы они не заболели. Мы знаем, что на федеральном уровне сейчас установлены доплаты медикам. По 80 тысяч – врачам, по 50 тысяч – медсестрам и по 25 тысяч – санитаркам. Вчера я получил обращение от санитарок, и они ставят очень важный вопрос, и об этом должен знать премьер-министр Михаил Мишустин. Это ведь не доплата за профессионализм, а доплата за риск, который испытывают врачи, общаясь с больными. И может быть надо рассмотреть вопрос, чтобы доплаты были бы одинаковыми? Чтобы всем платили бы по 80 тысяч.Я по базовому образованию математик, и я посчитал, что на все эти доплаты сегодня правительство выделило 45 миллиардов рублей. У нас по официальной статистике на двух врачей приходится четыре медсестры и одна санитарка, и очень легко можно подсчитать, что если всем установить доплату по 80 тысяч, то это потребует увеличения расходов всего в полтора раза! На всю страну. То есть не 45, а 70 миллиардов рублей надо будет потратить, и все будут иметь одинаковые доплаты. В масштабах бедствия – не такие уж и большие деньги, да еще и у государства, которое выкидывает миллиарды долларов на войну в Сирии и на всякие мега проекты, которое позволяют себе выкупать у Роснефти венесуэльские активы, то он может себе позволить потратить еще 25 миллиардов рублей, чтобы у всех медиков, которые работают с коронавирусом, были бы одинаковые доплаты.
У нас в Петербурге установлено пособие в один миллион, если медик скончался, оно выплачивается его семье, полмиллиона – если он стал инвалидом и 300 тысяч – если он заболел. И здесь нет дифференциации по статусу. Здесь не важно это врач или санитарка. И мне кажется, что в доплатах такой дифференциации не должно быть, потому что это доплата за риск, а не за сложность работы или профессионализм. А рискуют они все, и может быть санитарка даже больше рискует, чаще общаясь с заболевшими, чем врачи.
Т. Троянская
―
Борис Лазаревич, вы общаетесь с медиками. А вы можете рассказать о настроениях врачей и медперсонала? Это отчаяние? Или это страх?
Б. Вишневский
―
Я бы не назвал это ни отчаянием, ни страхом, но сегодня им очень тяжело. И надо их всячески поддерживать. Они сегодня нуждаются в нашем внимании и поддержке. Есть в Песочном детский онкологический центр, и мы с моим помощником Димой Анисимовым туда дважды ездили не только для того, чтобы передать им перчатки и очки, но мы им и просто привозили домашнюю еду. Они сидят там на карантине. Сегодня он должен был закончиться, и им хотелось чего-нибудь кроме стандартной больничной пищи, тем более, что нормативы питания и расходы на него не были рассчитаны на то, чтобы там еще и врачи питались.
Т. Троянская
―
Прервемся на московские новости,НОВОСТИ
Т. Троянская
―
Во время московский новостей моя подруга мне прислала смс и сообщила, что уже перевела деньги по номеру, который вы объявили в нашем эфире и ближе к концу мы еще раз повторим этот номер, чтобы у других тоже была бы такая возмоность.
Б. Вишневский
―
Это хорошо! Но я хотел бы закончить мысль, которую начал перед московскими новостями. Почему это так важно? Есть песня футбольного клуба «Ливерпуль» «You’ll Never Walk Alone», кстати мы с сыном за нее болеем много лет. «Ты никогда не бываешь один», и медикам, которые сидят на карантине, очень важно знать, что они не одни, что о них думаю, и что о них заботятся, что их поддерживают, и что для них делают всё, что только можно, потому что они находятся в тяжелейшем положении. Они имеют дело с опасностью, с которым человечество не сталкивалось.И мы с моим другом Григорием Михновым-Войтенко, который часто бывает в эфире «Эза», в этот онкоцентр на Пасху привезли куличи и яйца. Отец Григорий, а он еще и епископ, он там их освятил и у людей получился праздник. После этого мы еще им привозили домашнюю еду. И сегодня каждый должен стараться делать все, что можно, чтобы не только сберечь себя и своих близких, а я призываю наших слушателей, чтобы они были максимально осторожны и без крайней необходимости никуда «не прыгать», чтобы снизить скорость распространения вируса, но также думать и о том, как помочь тем, кто завтра возможно будет лечить и нас. А если лечить будет некому, то не помогут ни маски, ни перчатки, ни костюмы.
Т. Троянская
―
Илья спрашивает про отношение партии «Яблоко» к тому, что для Православной церкви возмещаются расходы ЖКХ. И он спрашивает о какой сумме идет речь. А была ли реакция «Яблока» на это решение?
Б. Вишневский
―
Реакция «Яблока» была немедленная. У меня еще и ранг заместителя партии «Яблоко», и как только я узнал, что губернатор встретился с митрополитом и поручил рассмотреть вопрос, чтобы их освободили от платы за ЖКХ, то я немедленно написал губернатору с предложением рассмотреть вопрос, чтобы от этой платы освободили бы жителей Петербурга. Мне кажется, что более актуально заботиться о людях, а не об организациях. Пока я ответа не имею. Но лучше бы город направил бы напрямую деньги теплоснабжающим организациям, энергоснабжающим, водоснабжающим, чтобы люди в этот недокарантин, необъявленный, но много кто не работает и лишились доходов, чтобы они хотя бы не платили за квартиру. И это совершенно необходимая вещь.Пока я ответа не имею, но я остаюсь сторонником прямой помощи государства гражданам. Назову простые циферки. У нас сейчас меньше 0,3% от ВВП направлено на помощь гражданам. А в Европейских странах – по 10, по 12, по 14 и даже по 20%. Это совершенно другие масштабы! Кто-то у нас называет цифру 2% ВВП. Но даже если и два! То все равно это в десять раз меньше, чем нужно. Сколько можно, как говорили в моем детстве, жмотиться!? И не давать гражданам их же собственные деньги, которые от них спрятали в кубышках, в так называемом фонде национального благосостояния.
Я и нашего питерского тоже просил рассмотреть вопрос о таких выплатах. Но пока ответа не имею. Юристы готовят закон, чтобы по десять взрослым и по пять тысяч было выплачено из петербургского бюджета, и как только я получу заключение юридического управления, то я внесу его на рассмотрение. Я уверен, что город может себе это позволить. И даже без федеральной помощи. Но и федеральная помощь тоже необходима.
Т. Троянская
―
На этой неделе наверняка будет выступать Владимир Путин, поскольку срок самоизоляционный срок заканчивается. Вопрос к вам, а стоит ли продлевать самоизоляцию? До какого времени? И что решит Путин?
Б. Вишневский
―
Не знаю, что решит Путин. У него нет обыкновения перед тем, как что-нибудь решить, звонить мне и советоваться. По всем источникам, которые я имею, почти наверняка недели на две этот недокарантин будет продлен. Почему недокарантин? Официально не объявлены ни карантин, ни чрезвычайная ситуация. Ничего! А только режим повышенной готовности. И ежедневное закручивание гаек. Чрезвычайная ситуация не введена, но действуют чрезвычайные меры – штрафы, запреты, угрозы, и полицейские патрули. Граждан пугают штрафами даже за то, что они могут позволить себе зайти в огромный пустой парк. На всю страну уже прогремела история с Шуваловским парком, куда посмел зайти с семьей Максим Леонидов. Я ездил в полицию его выручать. Я доказывал полиции, что он вообще ничего не нарушил. В перечне парков, закрытых для посещения городским правительством Шуваловского парка нет. В постановлении написано, что «парки закрыть, обозначив это ленточками или табличками». Но в Шуваловском парке ничего этого нет и в помине. И в парке люди находятся в безопасности, соблюдая дистанцию друг от друга.
Т. Троянская
―
А как вы узнали о том, что Максима Леонидова задержали?
Б. Вишневский
―
Это феерическое совпадение. Я позвонил Максиму, чтобы поблагодарить его за крупное пожертвование нам, на помощь медикам. Еще раз, ему моя огромная признательность! А он мне отвечает, что ему не удобно говорить, потому что прямо сейчас его винтит полиция в Шуваловском парке. На вопрос за что, он ответил, что пошел гулять с собакой дальше, чем за 100 метров от дома. Я удивился, но на него эти запреты распространяются, ему же нет 65 лет! А когда я приехал в отделение, то концепция уже поменялась и уже говорили, что он не мог зайти в парк, потому что он закрыт. Но парк никак не было обозначен как закрытый!
Т. Троянская
―
А он был закрыт? Этой ленточкой, бело-красной?
Б. Вишневский
―
Таня, как можно парк, 42 гектара, обмотать этой ленточкой? Это же физически невозможно! Как и поставить везде таблички, что туда нельзя! Мы туда специально поехали вместе с адвокатом Александром Мелешко и Максимом, чтобы они показали место, куда он заходил с женой и с собакой. Там на километр вокруг – ни ленточек, ни табличек. Откуда они могли узнать, что туда нельзя? Да ниоткуда!Я вообще считаю, что запрет на посещение больших парков абсурдным. Люди там при соблюдении дистанции представляют там меньшую опасность, чем при заходе в продуктовый магазин, или в метро. Но ведь и магазины и метро работают! И эта мера совсем не направлена на борьбу с вирусом. И правительству, чем усердствовать в запретах и патрулировании парков, и ловле граждан по разнарядке, которая видимо поступила, лучше бы направило свои усилия на то, чтобы в больницах были бы маски, перчатки и очки, чтобы в аптеках были бы маски, которые там невозможно купить. Я не верю, что в XXI веке правительство города не может сделать так, чтобы человек мог пойти в аптеку и купить там медицинскую маску. Это же бред! Вместо этого – штрафы, запреты и угрозы!
Т. Троянская
―
У вас в соцсети была информация, губернатор Петербурга придет с традиционным отчетом 13 мая?
Б. Вишневский
―
Это будет 13 мая, правильно. На заседании Законодательного собрания будет отчет о работе правительства за прошлый год. Но сегодня мало кого интересует отчет за прошлый год, всех будет интересовать, что происходит сейчас, и что сейчас делает правительство города, которому катастрофически не хватает открытости. Я бы сейчас предложил губернаторы проводить ежедневные брифинги и пускать туда всех журналистов, а не только придворных, которые будут задавать заранее согласованные с пресс-службой вопросы. Так, например, делает губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо. Каждый день брифинг с цифрами, с фактами. Он объясняет, что происходит и дает полную информацию и отвечает на вопросы, что планирует делать, почему это необходимо и к чему это приведет. И это нормальный способ обратной связи. И Александр Дмитриевич не переломился бы, если бы тоже проводил такие брифинги. Но он предпочитает давать информацию через Санкт-Петербургский дневник или через 78-й канал, никаких неприятных вопросов там ему никто не задаст.
Т. Троянская
―
Может быть у вас будет возможность 13 мая задать ему вопросы? И он не убежит после выступления, как это иногда бывает.
Б. Вишневский
―
Будет возможность задать ему один вопрос, но я не питаю иллюзий о подробности ответа, и я стараюсь вопросы ему направлять письменно. На часть вопросов я ответы получаю, но с большей части поддержки, которую я ему предлагал письменно, он не согласился, например отменить абсурдную блокировку проездных билетов пенсионерам. И получается, что работающие пенсионеры должны платить свои деньги, чтобы приехать на работу. Или поехать в аптеку или в магазин, если это не очень близко от дома. Вот такие ответы я получаю.
Т. Троянская
―
По поводу пропускной системы, вы предполагали, что в Петербурге она будет введена также как и в Москве. Эта опасность сохраняется? А на ваш взгляд, это опасность?
Б. Вишневский
―
Это опасность! И сам губернатор говорит, что если вам будет хуже, мы будем рассматривать этот вопрос, но пока (нет звука)
Т. Троянская
―
Борис Лазаревич! Мы вас не слышим! Но у нас и время заканчивается. Но надеюсь, что у Бориса Лазаревича сейчас появится возможность сказать заключительное слово, чтобы он еще раз напомнил нам номер счета. Нам Валерий Нечай в чате на Ютубе пишет, что Сингапурский университет подсчитал, что в России историю с ковид-19 полностью закончится к 20 июля. И я даже не знаю, печальная это информация или радостная. Но хотя бы мы знаем, когда конец этого безобразия. Но если мы совсем распрощаемся с ковидом, то это не плохо.А Борис Лазаревич нам прислал номер счета: 5469 5500 1893 5889. Это Сбербанк. Это номер счета, на который вы можете свои средства с пометкой «помощь для медицинских работников», чтобы партия «Яблоко» приобрела бы средства защиты для медцинских работников.
Борис Лазаревич, вам так и «не дали слова»! Я чувствую себя Вячеславом Серафимовичем Макаровым, который нажал на кнопку и не дает вам говорить, будто я вам говорю: «Борис Лазаревич! Регламент!» Заканчиваем наш разговор, основное мы уже произнесли. Еще раз номер счета: 5469 5500 1893 5889. Борис Вишневский, депутат ЗакСа был с нами на связи.